Текст книги "Годы мечты"

Автор книги: Ванесса Майлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

3

– Доброе утро всем!

Дэвид Кэмпбелл в белоснежном халате твердым шагом вошел в отделение.

Джинни приветливо кивнула ему в ответ, еще раз строго напомнив себе, что теперь они только коллеги и ничего больше.

Вчера, узнав его печальную семейную историю, она долго не могла прийти в себя. Ее терзало чувство вины.

Вероятно, если бы я не оттолкнула Дэвида тогда, пять лет назад, думала девушка, этот брак не состоялся бы, и малыш Колин не остался бы без матери. Да, но тогда Колина вообще бы не было, и Дэвид не смог бы осуществить свою заветную мечту – иметь ребенка, тут же резонно возразил ей внутренний голос.

Произнесенная жестким тоном фраза, которой Дэвид закончил свою исповедь, недвусмысленно давала понять, что он окончательно разочаровался в женщинах и решил посвятить свою жизнь сыну.

А значит, ты должна отойти в сторону и забыть о том, что было между вами в прошлом, с горечью сказала себе Джинни.

Неожиданно она перехватила горящий любопытством взгляд Пэтси.

Не хватало еще, чтобы по больнице распространились слухи о нашем давнем знакомстве! – раздраженно подумала девушка, и ее щеки загорелись румянцем. Она быстро отвернулась и обратилась к Дэвиду:

– Я только что осмотрела Майка Максвелла. Он выглядит гораздо лучше, а последний анализ крови показал значительное снижение билирубина. Дело явно идет на поправку.

Пока Дэвид внимательно изучал историю болезни и осматривал ребенка, Джинни наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Похоже, за пять прошедших лет мало что изменилось – он всегда был очень вдумчивым врачом, предельно внимательным к своим маленьким пациентам.

– Да, несомненно, дела у этого малыша идут неплохо. Продолжайте выполнять все назначения, сестра, и не забудьте сообщить родителям о заметном улучшении состояния ребенка. Они наверняка очень волнуются за него. – Дэвид вернул ей историю болезни. – А теперь я хотел бы осмотреть Салли Моррисон. Где она, покажите, пожалуйста.

– Конечно.

Джинни пересекла палату и подошла к Рут Моррисон. Женщина сидела у специального инкубатора, где лежала ее дочь, и не сводила глаз с малышки. Девочка лежала на боку и в этом положении казалась совершенно нормальной. Только приглядевшись, можно было увидеть уродливую выпуклость в нижней части ее позвоночника. Салли родилась с тяжелым заболеванием опорно-двигательной системы, и даже в том случае, если бы выжила, вне всяких сомнений осталась бы инвалидом.

Мать девочки подняла на Джинни печальные глаза и хотела было встать, но та успокаивающе положила руку ей на плечо.

– Сидите, Рут. Вы не помешаете... доктору Кэмпбеллу осмотреть Салли. – Она с запинкой произнесла это имя, густо покраснела и украдкой посмотрела на Дэвида, но тот ничего не заметил, полностью поглощенный маленькой пациенткой.

– Вы хорошо держитесь, миссис Моррисон, – мягко сказал он. – Я понимаю, как вам сейчас тяжело.

– Спасибо, доктор, – выдохнула Рут и закрыла лицо дрожащими руками. – Я все-таки продолжаю надеяться, несмотря ни на что... Еще до рождения Салли я знала, что с ней что-то не так, но не хотела в это верить.

– Насколько я понимаю, вам предлагали прервать беременность, но вы с мужем приняли другое решение.

– Мой муж... не знал, что малыш может родиться больным. – Рут разразилась рыданиями. – Если бы я все рассказала Нику, он заставил бы меня сделать аборт, а я хотела во что бы то ни стало родить ребенка! Теперь он обвиняет меня во всех смертных грехах и не хочет видеть дочку.

Джинни обняла женщину за плечи.

– Рут, успокойтесь. Рано или поздно мистер Моррисон поймет, почему вы не могли сказать ему правду.

– Нет, я знаю, он никогда меня не простит. Он сказал, что не хочет видеть ни меня, ни малышку.

Бедная женщина безутешно рыдала, и Джинни знаками показала Дэвиду, что уведет ее в специальное помещение для родителей больных детей. Он кивнул и помог Рут подняться, поддерживая ее под локоть.

– Миссис Моррисон, вам надо беречь себя. Силы вам еще потребуются.

В голосе Дэвида было столько сочувствия, что Джинни сама чуть не расплакалась.

– Она умрет, доктор? – Женщина подняла на него заплаканные глаза. – Я не перенесу этого, Я знаю, что Салли никогда не будет как все дети, но только пусть она останется жива. Не хочу, чтобы она умирала!

– Обещаю, что мы сделаем для вашей дочери все, что будет в наших силах.

Уверенный голос Дэвида немного успокоил Рут, и она затихла. Вдвоем они отвели ее в помещение для родителей. Джинни помогла женщине улечься в постель и вопросительно посмотрела на Дэвида.

– Будет неплохо, если вы, миссис Моррисон, примете какое-нибудь мягкое снотворное и немного поспите, – поняв ее безмолвную просьбу, обратился тот к Рут. – От вашего состояния очень многое зависит, ведь между ребенком и матерью существует незримая связь, и вы должны поддерживать свою дочурку морально. Поэтому вам надо набраться сил, особенно учитывая, что после родов прошло всего несколько дней. Сестра Фоурмен принесет вам таблетки.

– Я сделаю все, что вы скажете. Но вы разбудите меня, если... – Бедная женщина не могла вслух выговорить страшные слова.

– Обещаю, что сразу же приду за вами, если это потребуется.

Джинни пожала Рут руку и с ужасом подумала, хватит ли этой несчастной сил справиться с утратой, если девочка не выживет.

– Спасибо.

Женщина отвернулась к стене. Ее плечи по-прежнему вздрагивали, но было видно, что она постепенно успокаивается.

– Бедняжка, через что ей еще предстоит пройти! – тихо сказала Джинни, плотно закрыв за собою дверь.

– Да, и самое страшное, что ее некому поддержать. – Губы Дэвида сжались. – Черт, представить себе не могу, как нормальный мужчина способен на такое!

Джинни печально улыбнулась.

– Увы, мой опыт свидетельствует, что таких мужей находится немало. Да и далеко не каждая женщина соглашается ухаживать за неизлечимо больным ребенком.

– Возможно, но я уверен, что ты не входишь в их число.

Глаза Дэвида потемнели и сделались абсолютно непроницаемыми, лицо оставалось спокойным и бесстрастным, но почему-то у Джинни от этих слов по спине побежали мурашки, словно чьи-то холодные пальцы прикоснулись к разгоряченной коже.

Она молчала, и он продолжил:

– Ты бы справилась с такой ситуацией. Я всегда считал, что из тебя получится прекрасная мать.

В глазах у Джинни потемнело, и все вокруг поплыло легкими волнами. Она с трудом удержалась на ногах. Дэвид увидел, как побледнели ее щеки, и успел подхватить под руку.

– Что случилось? Джинни!

Она автоматически отстранилась, не в силах ощущать прикосновение хорошо знакомых рук. А ей так хотелось спрятать лицо в этих больших ладонях и припасть к широкой сильной груди...

До встречи с Дэвидом Джинни мало задумывалась о своем бесплодии, хотя, – скорее всего, подсознательно, – старалась не заводить серьезных отношений с мужчинами.

Когда она поняла, что влюбилась, было уже поздно. Однако, как только Дэвид начал строить планы их совместной жизни, ее охватывало чувство безнадежности. О каком будущем могла идти речь, если она знала, что детей у них никогда не будет!

Если я признаюсь ему, что бесплодна, думала Джинни, он наверняка сделает вид, что это его не волнует, но потом все равно возненавидит меня. А значит, мне остается только одно – солгать, что я встретила и полюбила другого мужчину, и уехать из Чикаго.

Чего ей стоило принять такое решение, знала только она одна. И вот теперь выяснилось, что Дэвид видел в ней прежде всего прекрасную мать!

– Со мной... со мной все в порядке. В самом деле. – Джинни вымученно улыбнулась, избегая смотреть ему в глаза. – Может быть, все дело в том, что я слишком мало спала? – пробормотала она первое, что пришло в голову.

– Да-да, понимаю. Наверное, какая-нибудь вечеринка? – неожиданно резким тоном произнес Дэвид и едко рассмеялся.

От неожиданности Джинни отпрянула. Она никак не могла понять, отчего так изменилось его настроение.

– Прости за глупый вопрос, – уже спокойнее сказал он. – Это не мое дело, где ты проводишь свободное время.

Дэвид развернулся и прошел в свой кабинет. Джинни в недоумении засеменила следом. Когда он подал ей лист с назначениями для Рут, его лицо было бесстрастным.

– Проследите, чтобы миссис Моррисон принимала эти лекарства, сестра. – Он деловито посмотрел на часы. – Через десять минут соберутся остальные члены нашей бригады для знакомства. После этого я вернусь в реанимационную палату. Если что-то понадобится, вызовите меня.

– Хорошо, сэр.

Джинни взяла лист и хотела было уйти, когда услышала за своей спиной:

– Я думаю, будет лучше, если мы оба постараемся забыть о прошлом. Прости, если обидел тебя. Я просто сорвался. Мы оба понимаем, что бессмысленно оборачиваться назад. Все равно ничего не изменишь, даже если очень сильно этого хочешь.

Она молча вышла из кабинета.

Интересно, что имел в виду Дэвид, говоря о желании что-то изменить? – гадала Джинни. Ах да, вдруг осенило ее, конечно, он имел в виду, что никогда не стал бы иметь со мной дела, если бы судьба дала ему возможность начать все сначала!

Чем больше она об этом думала, тем правдоподобнее казалось ей такое предположение, и тем больнее сжималось сердце от горечи. Вот почему Дэвид сказал, что им надо забыть о прошлом!

– Сейчас нам предстоит принять решение, делать ли девочке операцию. Ваше мнение, Фил? – Дэвид обернулся к врачу-ассистенту.

После летучки он решил собрать консилиум для Салли Моррисон. Кроме Фила Мэйсона на нем присутствовали врач-практикант Дороти Спайс и двое студентов-старшекурсников. В больнице Святой Анны часто привлекали к практической работе студентов местного медицинского колледжа.

Один из студентов подошел к инкубатору, в котором лежала Салли, взглянул на девочку, смертельно побледнел и ухватился за стойку, к которой была прикреплена капельница.

Джинни хорошо понимала, что одно дело – читать в учебнике описание неизлечимого заболевания, и совсем другое – увидеть больного, в особенности маленького ребенка, своими глазами. Ей инстинктивно захотелось поддержать растерявшегося парня, но тот уже взял себя в руки.

– Я не уверен, что оперативное вмешательство будет эффективным, – задумчиво произнес Фил. – Боюсь, что на этой стадии болезни это приведет к тому, что у пациента могут отказать все жизненно важные функции.

– Так, а что думаете вы, Дороти? Мы способны устранить дефект и спасти жизнь девочки, но, проводя операцию, подвергаем ее смертельному риску.

Дэвид внимательно смотрел на молодую женщину в ожидании ответа. Дороти, высокая стройная брюнетка с огромными выразительными глазами, задумчиво поджала губы.

– Пожалуй, я согласна с Филом, – неуверенно проговорила она. – Кроме всего прочего, надо учитывать, какая жизнь ожидает Салли, если она выкарабкается.

– Это общее мнение? – Дэвид оглядел остальных и, приподняв брови, посмотрел на Джинни. – Что скажете вы, сестра Фоурмен?

Она удивилась. Обычно врачи не задавали подобных вопросов младшему персоналу. Впрочем, ей было приятно, что Дэвиду интересно ее мнение.

– Конечно, наша главная задача – сохранить жизнь ребенка, но надо принять во внимание и чувства родителей. Мы должны быть уверены, что они полностью осознают, что ожидает их дочь даже при самом благоприятном исходе операции.

– Кому будет нужна такая калека? – вырвалось у студента-практиканта.

Все посмотрели на него, и он растерянно заморгал. В больнице существовало негласное правило – не только студенты, но даже ассистенты могли высказать свое мнение, только когда врач, ведущий больного, обратится к ним. Но Дэвид не стал делать парню замечания, а просто ответил:

– Вы правы. Большинство семейных пар не захотело бы воспитывать такого больного ребенка, как этот. Но в данном случае мать заранее знала о том, что ее ожидает, и все-таки предпочла родить.

– Но насколько хорошо она понимает, о каких последствиях идет речь? – нахмурился Фил. – Я видел детей в значительно более благоприятном состоянии, чем Салли Моррисон, но даже тогда родителям было очень трудно обеспечивать им должный уход.

– И все-таки, разве мы вправе лишать женщину возможности бороться за жизнь своего ребенка, если она этого хочет? – с неожиданной горячностью вступила в дискуссию Дороти. – Само собой, мы должны исходить из медицинских показаний, но не имеем права не принять во внимание мнение матери.

Джинни впервые видела эту тихую женщину в таком воодушевлении. Дороти всегда вызывала у нее чувство симпатии, но сейчас открылась заново – как человек, имеющий свою позицию и готовый ее отстаивать.

У Дороти был тайный роман с Филом, который они тщательно скрывали. До ее появления в больнице он и Джинни частенько заходили куда-нибудь выпить кофе после тяжелого рабочего дня или иногда отправлялись в кино. Фил всегда сохранял веселое расположение духа и не переступал границ дружеских отношений. Теперь, когда он влюбился в Дороти, эти встречи стали гораздо более редкими, хотя их с Джинни дружба оставалась такой же прочной, как и прежде, и девушка не без удовольствия наблюдала за этим благополучно развивающимся романом со стороны.

По выражению лица Дэвида Джинни поняла, что именно такой реакции он и ожидал от своих коллег. Для него всегда было важно, чтобы врач имел четкую позицию и относился к делу с полной самоотдачей. Поэтому горячность Дороти пришлась ему по душе.

Он слегка улыбнулся Джинни, как бы делая своей сообщницей, и она поймала себя на том, что гордится и восхищается им. Чтобы скрыть замешательство, девушка громко предложила:

– В кабинете есть кофе и печенье. Можно немного перекусить.

Фил Мэйсон дружески положил руку ей на плечо и рассмеялся:

– Это было бы неплохо! Я сегодня не успел позавтракать. – При этом он выразительно посмотрел на Дороти, щеки которой тут же порозовели.

Джинни подавила улыбку и осторожно высвободилась из этого дружеского объятия.

– Боюсь, нам сейчас не до кофе, – резко возразил Дэвид.

В его голосе сквозило плохо скрытое раздражение, и, прежде чем он успел отвести взгляд, Джинни успела заметить гневную вспышку, блеснувшую из-под его ресниц. Не глядя в ее сторону, он продолжил тоном, не терпящим возражений:

– Нам следует немедленно пройти в ортопедическое отделение. Там есть ребенок, которого я обязательно хочу вам показать.

И Дэвид решительно направился к лифту.

4

Рабочий день подошел к концу, и Джинни собиралась идти домой.

Мысли о Дэвиде не оставляли ее.

Теперь нам предстоит вместе работать, а значит, надо постараться забыть о том, что было в прошлом, говорила себе девушка. Правильно сказал Дэвид: что было, то было. Ничего не изменишь. Теперь у нас обоих своя жизнь, и, раз уж судьба столкнула нас еще раз, нам придется приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Ей хотелось поскорее оказаться дома, поваляться в горячей ванне с душистой пеной, а потом приготовить себе что-нибудь вкусненькое и почитать легкий роман. А главное – забыть о Дэвиде Кэмпбелле!

По пути домой Джинни заглянула в небольшой уютный магазинчик. Здесь была масса разноцветных флаконов с лосьонами и шампунями, красиво расставленных на полках, и приятно пахло легкими цветочными ароматами. Хозяйка магазина в безукоризненно сидевшем голубом костюме являла собой образец элегантности и вкуса.

А как выгляжу я? – вдруг задумалась Джинни. Никакой косметики, волосы собраны в простой пучок. Надо собой заняться.

Для кого ты стараешься, для себя или для Дэвида? – тут же язвительно прошептал ей внутренний голос, и она, быстро купив все, необходимое для ванны, поспешила к выходу из магазина.

– Ну, конечно же, для себя, – возмущенно пробурчала девушка себе под нос. – При чем тут Дэвид Кэмпбелл?

И все-таки ей очень хотелось быть привлекательной именно в его глазах.

Джинни подошла к двери уже потянулась было к ручке, как вдруг кто-то произнес у нее за спиной:

– Позволь, я тебе помогу.

Она узнала голос Дэвида, и сердце ее бешено заколотилось.

– Идешь домой? – слегка запыхавшись, спросил он.

– Д-да, – с трудом выдохнула Джинни.

Его внезапное появление выбило ее из колеи.

Не стоит давать ему повод думать, будто я хочу, чтобы он проводил меня, твердо сказала себе она, выпорхнув из магазина, и быстрым шагом двинулась по тротуару. Дэвид замешкался, пропуская вперед пожилую даму.

– Вижу, ты торопишься. Наверное, какое-нибудь свидание? – поинтересовался он, догоняя ее.

– Да нет, с чего ты взял.

Джинни замедлила шаг и с удивлением отметила, что Дэвид даже не надел пальто. Холодный ветер яростно трепал расстегнутый ворот его рубашки, и ей вдруг безумно захотелось прижаться к нему, согреть...

Прекрати, приказала она себе, сжимая зубы. Это все отголоски прошлого!

– Почему бы и нет, Джинни? А может, ждешь кого-нибудь к себе на ужин? Или это вопрос, который я не имею права задавать? Мы договорились не возвращаться к прошлому, но мне бы хотелось больше узнать тебе.

– Поверь, в моей жизни не происходит ничего интересного, – сухо отозвалась она.

– Не пожелал бы я Филу испытать шок, подобный тому, что пережил я, – вдруг сказал Дэвид.

– Филу?! – удивленно переспросила Джинни. – Какому еще Фи... – Она запнулась. – Ты что, имеешь виду Фила Мэйсона?

Ее бросило в жар. Неужели Дэвид говорит о потрясении, которое ему пришлось испытать пять лет назад? Тогда она выдумала другого мужчину как предлог, чтобы уехать в другой город. Нет, этого не может быть! В его жизни произошло столько важных событий, таких как женитьба и рождение сына... а он все еще ничего не забыл?!

Он смутился, увидев ее реакцию.

– Мне показалось, что вы с Филом...

Джинни почувствовала, что закипает.

– Могу тебя заверить, мы только коллеги и друзья.

Девушка и сама не могла понять причину своей ярости. Если бы такое предположение высказал кто-нибудь другой, она бы просто рассмеялась.

– Неужели я ошибся? – Дэвид криво усмехнулся. – А мне казалось, что я сложил два и два и получил пять.

Теперь уже Джинни не смогла удержаться от смеха:

– Да, математика никогда не была твоим коньком!

– Это удар ниже пояса, – притворно застонал он. – Стоило мне однажды чуть-чуть ошибиться...

– Чуть-чуть? – Она обернулась к нему, подбоченясь. – Все, о чем я тебя попросила, это проверить, правильно ли я подсчитала остаток денег на моем счету в банке. И что же ты сделал? Ты сообщил, что там на сто долларов больше, чем я думала.

– И ты купила себе новое платье для вечеринки! – расхохотался он.

Джинни в притворной ярости сжала кулачки, хотя на самом деле едва удерживалась от смеха.

– Да, а потом до конца месяца ела только бутерброды с повидлом!

– Зато как восхитительно ты выглядела в новом наряде! Все мужчины завидовали мне в тот вечер. – Дэвид задумчиво улыбнулся, вспоминая прошедшие дни. – Я предлагал тебе деньги, если ты помнишь, но ты гордо отказалась. А на самом деле должна была принять их, Джинни.

– Ни за что! Ты бы не позволил мне вернуть долг. Ты всегда был очень великодушен. За это я и лю... – Она в ужасе осеклась, чуть было не произнеся слова признания.

Дэвид глубоко вздохнул и посмотрел на небо.

– Да, тогда ты любила меня, а потом встретила кого-то другого.

Его взгляд вернулся к лицу Джинни, и Гей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не отвести глаз в сторону.

– Когда ты уехала из Чикаго, я решил, что ты собираешься выйти замуж. Почему же на твоей руке нет кольца?

– Я не хочу говорить на эту тему, – буркнула Джинни и поспешила к автостоянке. Единственным, что помогло бы нам разобраться с прошлым, была правда. Но именно ее Джинни совершенно не хотелось открывать Дэвиду.

– Тебе, наверное, пора к Колину. Ведь это его первый день с новой няней, – осторожно напомнила она, и увидела, как глаза Дэвида потемнели.

– Он всегда переживает, когда меня нет дома, и боится, что я не вернусь. Даже не знаю, что с этим делать.

– Бедный малыш! – искренне воскликнула Джинни. – Он, наверное, не понимает, куда делась его мама, почему она не приходит к нему... – Сердце ее сжалось.

– Ну, мне пора, а то я уже совсем замерз, – стал прощаться Дэвид. – Сегодня так холодно! Я живу неподалеку, вон в тех домах. – Он кивнул в сторону квартала, расположенного на соседней улице почти напротив больницы.

– Так вот почему ты не надел пальто, – заметила Джинни. – Тебе, оказывается, до дома рукой подать!

Он смущенно покачал головой:

– Это не совсем так. Я оставил пальто в своем кабинете. Так торопился, что совсем забыл о нем.

Он улыбнулся ей на прощание и пошел прочь, не оборачиваясь.

С какой стати ему оборачиваться? – думала Джинни. Наша встреча произошла случайно. Мы просто одновременно ушли с работы.

И все-таки она не могла избавиться от ощущения, что Дэвид забыл о пальто, потому что увидел, как она уходит, и побежал следом...

Девушка тяжело вздохнула и села за руль своего старенького «фиата».

Утром следующего дня Джинни наслаждалась чашечкой крепко заваренного ароматного кофе, когда зазвенел телефон. Она поспешно сняла трубку.

– Прости, что звоню тебе в такую рань, – раздался озабоченный голос Дэвида. – У меня проблемы. Не могла бы ты посидеть с Колином? Всего пару часиков... Выручишь меня?

Джинни никак не ожидала, что он может обратиться к ней с подобной просьбой.

– Хорошо, конечно... – оторопело пробормотала она. – Но что случилось с няней?

– Она ушла, – мрачно ответил Дэвид и е сдерживаемый гнев прозвучал в его голосе.

– С Колином все в порядке? – всполошилась Джинни, которой тут же полезли в голову страшные предположения, вызванные историями, почерпнутыми из газет.

– Слава Богу, да. Он только сильно напуган и расстроен. Приезжай, и я все расскажу тебе на месте. Конечно, это наглость – перекладывать на тебя свои проблемы, но у меня просто нет другого выхода.

– Не волнуйся, Дэвид. Буду рада помочь тебе, чем смогу. Диктуй адрес.

Джинни быстро натянула джинсы и новый свитер нежно-сиреневого цвета, слегка подкрасила ресницы и губы, причесала темные шелковистые волосы и критически оглядела себя в зеркале. Учитывая то, что у нее почти не было времени, чтобы привести себя в порядок, результат оказался неплохим.

Какая разница, как ты выглядишь! – тут же осадила себя она. Дни, когда ты наряжалась для Дэвида Кэмпбелла, давно прошли.

Через полчаса Джинни уже нажимала на кнопку звонка квартиры Дэвида.

Дверь тут же распахнулась, и он облегченно вздохнул, приветствуя ее.

– Не знаю, как и благодарить тебя. Давай помогу снять пальто. – Дэвид окинул ее пристальным взглядом и улыбнулся: – Как тебе идет этот свитер! Ты прекрасно выглядишь... впрочем, как всегда!

– Спасибо. – Ее щеки слегка порозовели от удовольствия. – А где Колин? – резко сменила она тему разговора.

– Еще спит, бедняжка. Он вчера вечером так долго не мог уснуть, что мне пришлось взять его в свою постель. – Он кивнул в сторону полуоткрытой двери в спальню. – Пойдем на кухню. Может быть, хочешь чаю?

– Ты иди, Дэвид, тебе, наверное, пора... – начала было Джинни, но он остановил ее:

– Нет, я лучше подожду, пока Колин проснется.

Они вошли в кухню и девушка осторожно присела на краешек стула.

– Я не стал звонить никому другому, потому что могу доверить Колина только тебе, – сказал Дэвид, заваривая чай.

Джинни опустила глаза, стараясь не показывать, как ее тронули его слова.

– Спасибо, я ценю твое доверие. Расскажи, что у вас произошло, – попросила она.

Он налил чай в две большие кружки и поставил одну из них перед ней.

– Да уж, ночка у меня сегодня выдалась – врагу не пожелаешь! Как только я вернулся домой, из больницы пришел вызов – в аварию попала молодая женщина на седьмом месяце беременности. У нее начались преждевременные роды.

– Какой ужас! – воскликнула Джинни.

– Я сказал Трейси, няне Колина, что меня вызывают в больницу, причем возможно, на всю ночь, и попросил ее переночевать здесь, чтобы ребенок не оставался в квартире один.

Дэвид сделал глоток горячего чая и откинулся на спинку стула. Джинни только сейчас обратила внимание на темные круги под его глазами и усталую складку вокруг рта. Должно быть, ему нелегко балансировать между работой и ребенком! – подумала она.

– Я заметил, – продолжал он, – что молодой девчонке такой поворот событий не по душе, но не придал этому значения. Все мои мысли были о пациентке. Роды прошли нормально, но девочка была не доношена, и нам пришлось здорово потрудиться, прежде чем ей стало лучше. – Он помолчал. – Я улучил минутку, чтобы забежать домой и убедиться, что с Колином все в порядке, а потом предполагал вернуться в больницу...

Он тяжело вздохнул, и Джинни инстинктивно протянула через стол руку и коснулась его ладони.

– И что же ты увидел здесь?

Дэвид встал, отошел к окну и некоторое время молча смотрел на улицу.

– Открыв дверь, я сразу же услышал истерические рыдания Колина и бросился в его комнату. Скорчившись, он сидел но постели и плакал. Схватив его на руки, отправился на поиски Трейси, но ее нигде не было. По-видимому, девчонка решила, что намеченная вечеринка для нее гораздо важнее, чем работа, и ушла, оставив ребенка одного в пустой квартире.

– Представляю, как Колин испугался, когда посреди ночи понял, что рядом никого нет, – с сочувствием произнесла Джинни. – И что же, она потом появилась?

– О да! Через полчаса после моего возвращения. Эта разгильдяйка рассчитывала, что я ни о чем не узнаю. Конечно, я сразу же вызвал такси и выставил девчонку вместе с вещами, а утром пошел в агентство, где мне ее рекомендовали, и рассказал обо всем. Менеджер принес извинения, от которых, как ты понимаешь, мне не стало легче, и обещал прислать другую няню. Так что пока ты – единственный человек, которому я могу доверить сына.

– Думаю, тебе просто не повезло. Не переживай так сильно. Дети обладают завидной способностью забывать плохое, – попыталась успокоить его Джинни, хотя на самом деле понимала, что Колин испытал тяжелую психологическую травму. – В любом случае, теперь я здесь, и ты можешь быть полностью спокоен за сына. Обещаю, все будет в порядке.

– Джинни, я понимаю, что это нарушает твои планы... – смущенно пробормотал Дэвид.

– Какая чепуха! – горячо возразила она, – мы же друзья, а значит, должны помогать друг другу.

Тут она поймала на себе изучающий взгляд Дэвида, и сердце ее забилось чаще.

– Надеюсь, мы действительно сможем быть друзьями, Джинни, – тихо сказал он.

Девушка отвернулась, скрывая свои чувства. Больше всего на свете ей хотелось сохранить с ним добрые отношения, однако предательский внутренний голос шептал: «А не хочешь ли ты большего?» Когда Джинни удалось справиться с собой, она посмотрела на Дэвида и по выражению его лица увидела, что он ждет от нее каких-то слов.

– Я тоже, – улыбнулась она. – Я всегда ценила нашу дружбу, Дэвид.

Он низко склонил голову и немного помолчал, а потом бодрым голосом произнес:

– Ну, хорошо. А теперь я расскажу тебе о Колине. Обычно с ним нетрудно справляться, это довольно покладистый парень. Но боюсь, сегодня малыш может начать капризничать.

– Еще бы, бедняжка! На его месте я бы тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ты сможешь посидеть с ним до полудня? Я постараюсь вернуться как можно раньше, но не знаю, что из этого получится – в отделении столько работы!

– Не волнуйся. Я буду здесь столько, сколько понадобится, – заверила его Джинни. – Домашние дела могут подождать.

В это мгновение из спальни раздался громкий крик:

– Папочка!

Дэвид побежал туда и вернулся с Колином на руках. Малыш крепко обнимал отца за шею.

– Посмотри, кто пришел навестить нас, сынок. Ты помнишь Джинни? Поздоровайся с ней.

Мальчик взглянул на гостью и тут же снова уткнулся носом в отцовскую шею.

Девушка покачала головой, наблюдая за попытками Дэвида разговорить малыша, а потом подошла к холодильнику и достала оттуда яблочный сок. Она отыскала ярко разрисованный стеклянный стакан и налила туда прохладный напиток. Колин внимательно следил за ее действиями из-под опущенных ресниц, все еще крепко прижимаясь к отцу. Когда же она насыпала в большую чашку кукурузные хлопья и залила их молоком, малыш неожиданно бойко скомандовал:

– Опусти меня на пол!

Но Дэвид не разжал объятий.

– А волшебное слово? Ты что, забыл его?

– Пожалуйста, опусти меня, я хочу есть!

Колин в мгновение ока вскарабкался на свой стул и с аппетитом принялся за еду. Дэвид посмотрел на него удивленно, но явно испытывая облегчение.

– С ним все будет в порядке, вот увидишь, – шепнула ему Джинни.

Она легко коснулась его руки, и он благодарно улыбнулся ей.

– Я так благодарен тебе за то, что ты пришла. С моих плеч словно свалился тяжелый груз.

Девушка смущенно отвернулась и принялась мыть чашки.

Глядя на Колина, она вспомнила, что у этого малыша есть мать, и эта мысль больно уколола ее. Лиззи дала Дэвиду то, чего не могла дать она сама. Чувство жгучей ревности по отношению к женщине, которая невольно стала ее соперницей, охватило Джинни.

– А ты хочешь соку? – неожиданно обратился к ней Колин.

Он так доверчиво смотрел на Джинни своими огромными глазами, что все мрачные мысли тут же улетучились у нее из головы. Она села за стол и отпила из стакана, который мальчик щедро протянул ей.

– Ой, как вкусно! Спасибо, дорогой.

– На здоровье, – так серьезно произнес Колин, что она с трудом удержалась от смеха.

Бросив косой взгляд на Дэвида, Джинни уловила странное выражение на его лице. Казалось, будто он о чем-то сожалеет. Но, промелькнув, как тень, оно быстро исчезло, и она решила, что ей это только показалось.

Малыш закончил завтракать, и его настроение явно улучшилось. Дэвид посадил сына на колени и стал объяснять ему, что должен уйти на работу, а дома останется Джинни.

При этих словах нижняя губа ребенка предательски задрожала, и девушка поняла, что должна спасать положение. Ее осеняла удачная идея: она решительно схватила один из стульев и поставила его рядом с раковиной, а потом повернулась к Колину.

– Поможешь мне помыть посуду? – спросила она и добавила: – Ты уже совсем большой, и я думаю, что вполне могу доверить тебе такое ответственное дело!

Глаза у Колина загорелись, и он важно кивнул.

Джинни взяла мальчика из рук отца, и, закатав ему рукава рубашечки, поставила на стул.

– А потом я научу тебя пускать мыльные пузыри, хочешь? – шепнула она ему на ушко.

Колин тут же забыл о том, что папе надо уходить, и Дэвид, за спиной у сына показав Джинни большой палец в знак восхищения ее находчивостью, ушел переодеваться.

Когда он, уже в светлом костюме и голубой рубашке с галстуком, заглянул к ним, по всей кухне плавали воздушные пузыри, а малыш заливался веселым смехом.

– Поцелуй папу на прощание, – велела Джинни, вытирая ему руки. – А мы с тобой сейчас пойдем в парк. Ты любишь кататься на качелях?

– Да. – Колин чмокнул отца в щеку и повернулся к девушке: – Пойдем прямо сейчас!

– Ты действуешь на него магически, – прошептал Дэвид. – Глазам своим не верю! Хотя чему тут удивляться, – тут же усмехнулся он, – мой сын – не первый из Кэмпбеллов, кто был очарован тобою. – И он окинул ее таким теплым взглядом, что она покраснела.