Текст книги "В постели с дьяволом"
Автор книги: Ванесса Марлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Этот момент был удивительно четким.
– Ты всегда завязываешь узлы слишком туго, – пожаловалась я.
– А ты всегда чем-то недовольна.
– Ты просто причиняешь мне неудобства.
– Гораздо интереснее, когда ты не можешь освободиться. Ты сама это знаешь.
А дальше как отрезало.
Я закончила мыться, оделась в удобную домашнюю одежду и направилась в гостиную, задавшись целью найти кассету.
Ту первую запись я так и не нашла – Джордан клялся, что ее и не было. Я тогда набросилась на него как сумасшедшая, он же был предельно спокоен и сдержан. Мне до сих пор стыдно за свое тогдашнее поведение. На этот раз все будет по-другому. Я знаю точно: кассета существует. Обязательно нужно посмотреть, что на ней, и в зависимости от результата действовать.
Поиски очень быстро увенчались успехом. Я зашла на кухню сварить кофе и обнаружила кассету на столе, а рядом – букет цветов и записку от Джордана: «Спасибо, что сделала это. Получилось очень сексуально. Не могу дождаться, когда смогу услышать твое мнение на этот счет. Весь день буду на переговорах. Вернусь к ужину».
Я уставилась на кассету, как на ядовитую змею. Мне и в голову не могло прийти, что он вот так вот просто оставит ее на самом видном месте и предложит посмотреть. Страшно было взять ее в руки.
Я блуждала по кухне: приготовила кофе, выпила, сварила еще. Надкусила кусок высохшего тоста, пытаясь унять спазмы в желудке.
Больше поводов откладывать просмотр не было. Я схватила кассету и вставила в плеер.
Это было обыкновенное домашнее видео, возможно, чуть получше, чем все остальные, благодаря удачному освещению и качеству видеокамеры, но в остальном – ярко выраженное порно. Вначале шли кадры с кроватью, простынями, потом появилась я в черном белье.
Собственный вид вызвал у меня такой шок, что я нажала на «паузу». Поначалу сложно было поверить, что это я. Да, я сильно похудела, да, у меня теперь длинные каштановые волосы со светлыми прядями, но я не подозревала, насколько изменилась, насколько жутко выглядела.
Бледный и нездоровый вид просто поражал. Волосы блеклые, лицо одутловатое и мучнисто-белое. Взгляд пустой, как у лунатика или героинщика. Каждое утро и вечером перед сном я глядела на себя в зеркало. Почему до этого я не замечала этой бледности? Представляла себя тонкой и хрупкой, но в разумных пределах, светящейся, но от счастья. Похоже, я закрывала глаза на очевидное.
Я была костлявой и изможденной и понятия не имела, почему Джордан превозносил мою привлекательность. Я в полнейшем упадке – почему его до сих пор ко мне влечет?
Я нажала «плей», и экран снова ожил. Я наблюдала за тем, как в сторону полетела моя одежда, как я ласкаю свои груди, как откинулась на спину и сняла пояс с подвязками и чулки. Я мужественно выдержала даже те моменты, когда он крупным планом снимал мою вагину, что, на мой взгляд, было совершенно непристойно и оскорбительно. Я понятия не имела, почему эта похабная поза так его заводила.
Наконец подошел тот загадочный момент, с которого началось беспамятство. Он привязывал меня к кровати и поил вином с афродизиаком. Близился момент истины – я вот-вот узнаю, что же со мной произошло, – но вдруг меня охватила паника и я выключила плеер. Я потела как свинья, сердце колотилось как бешеное. Перед глазами плыло, пролетали какие-то мерцающие пятна.
Господи! Что меня так гнетет? Что такое я забыла? Наверное, в подсознании намечаются какие-то проблески озарения и это выходит наружу.
И хотя я была очень напугана, все же твердо решила досмотреть. Поначалу не было ничего особенного – обыкновенный секс, таким мы занимаемся регулярно: он, как всегда, неутомим и ненасытен, никак не кончит, крутит мной и вертит, поэтому на экране постоянно мелькают сиськи и член, ритмичные толчки и выгибания дугой.
При этом я не спала, что весьма странно. Нельзя сказать, что я выглядела очень оживленно, но, по крайней мере, без сознания точно не была. Я периодически произносила на камеру полные сарказма фразы, но ничего из этого в памяти у меня не отложилось.
Запись прервалась, словно Джордан ненадолго приостановил съемку, а когда последовало продолжение, на экране я увидела свой рот. Я делала ему минет, и это было взято крупным планом. Наконец камера немного отъехала назад, захватывая больший ракурс, и когда мы оказались в кадре целиком, оказалось, что рядом со мной не Джордан.
Я не стала паниковать. Напротив, я сидела очень спокойно, раздумывая и прикидывая. Это была более молодая версия Джордана: тридцать или около того, очень симпатичный, с такими же темными, как у Джордана, волосами и мускулистым телом.
Но все равно это был не Джордан.
Я подошла к экрану, опустилась на колени и коснулась груди того парня, словно правда могла каким-то чудом слететь с экрана мне в руку.
Я начала смутно его припоминать (или мне это только казалось?). Я вроде бы вспомнила, что он был очень дружелюбным и милым; когда Джордан ввел его и представил, я заулыбалась и поздоровалась с ним.
Или этого не было?
О боже, неужели я сошла с ума?
Я была слишком поражена увиденным, и мне ничего не оставалось, как досмотреть до конца. Он имел меня в рот, в зад, а потом ушел и я мирно уснула на кровати. Пленка закончилась, видеомагнитофон щелкнул, экран потемнел.
Я перемотала и просмотрела все сначала, пытаясь понять, мог ли Джордан как-то это подделать или все происходило в действительности?
Стал бы Джордан так со мной поступать? Смог бы он так со мной поступить?
После того дня, когда он истязал меня над обрывом, я убедилась, насколько далеко он может зайти в своем вероломстве. Он часто говорил, что очень хотел бы посмотреть, как я занимаюсь сексом с кем-то еще, но я всегда отказывалась. Может, ему надоело упрашивать?
Сама мысль о том, что он накачал меня наркотиками и сделал все без моего ведома, была настолько чудовищна, что я не могла поверить в это. А с другой стороны, во что мне оставалось верить? Доказательство было прямо передо мной. И невозможно закрыть на него глаза.
Я теперь узнала его настолько хорошо (значительно лучше, чем на первых порах наших отношений), что проникла в его суть. Были определенные вещи, которые он хотел от меня получить, вещи, в которых он нуждался, и если я не шла на это добровольно, он находил способы добиться своего. И в этом он доходил до крайности.
Я вернулась на кухню и еще раз перечитала его веселую записку.
Он должен был понимать, что это приведет меня в ярость, но все равно так поступил. Кто-то из нас сошел с ума. Он или я?
Мне нужно было действовать решительно, бежать от него, но что для этого делать? И почему я до сих пор от него не ушла? Что со мной?
Если я спрошу его об этом незнакомце, у него будет в запасе заранее приготовленное логическое объяснение. Как хорошая послушная жена, я внимательно выслушаю его доводы и заверения, что ничего особенного не произошло, что я ошибаюсь и так далее.
В ушах звучали его слова, сказанные тогда над обрывом: «Я никогда тебя не отпущу».
Я поежилась, убеждаясь в том, что он вкладывал в них гораздо более глубокий смысл, который я вряд ли когда-нибудь пойму, поэтому нужно было быть крайне осторожной. Просто так взять и уйти не получится.
Нужно придумать способ испариться без следа.
Я выпила еще одну таблетку ксанакса, налила себе вина и уселась на диван дожидаться мужа. Я совершенно точно знала, что он мне скажет, но хотела услышать оправдания из его собственных уст. А затем можно будет строить планы.
Глава 18
Когда раздался звук поднимающегося лифта, я была очень спокойна.
После той истерики по поводу предыдущей записи (существовала она или нет – не важно) я твердо решила вести себя более хладнокровно во время предстоящего скандала.
Когда Джордан вошел, меня практически не было видно в кресле в темном углу комнаты. Он был одет в легкие мокасины и джинсы. Я молча наблюдала, как он вешает кожаный пиджак, просматривает почту на столике в прихожей.
Он прошел мимо и стал возле окна, рассматривая раскинувшийся внизу город, огоньки в долине, освещающие сгустившийся сумрак. Он выглядел богатым и успешным, спокойным и четко себя контролирующим. Он был вопиюще нормален. Сейчас он казался совершенно не способным на те мерзкие поступки, в которых я собиралась его обвинить. Разве не должны быть у чудовища рога и копыта?
Он повернулся и увидел меня в тени.
– Привет, – сказал он. – Было так тихо, что я даже подумал, будто тебя нет. – Он приблизился ко мне и поставил на ноги. – Я скучал по тебе. Я не мог дождаться, когда же наконец приду домой и мы сможем всю ночь трахаться.
Он попытался меня поцеловать, но я отвернулась, и он ткнулся губами мне в щеку.
– Ты смотрела видео? – спросил он. – Я его специально для тебя оставил.
– Да.
– Ты была такой страстной! После того как ты отправилась спать, я пересматривал его много раз. Возбуждение до сих пор еще не прошло. Вот только хотелось бы, чтобы грудь у тебя была побольше. Надо подумать о ее увеличении.
– Увеличение груди!
– Да, мне очень нравится, какой ты стала худенькой и стройной, но грудь при этом совершенно исчезла. Я хотел бы, чтобы сверху ты была побольше. Не гигантской, просто побольше.
Я убрала его руки со своей талии и отступила назад.
– Нам нужно поговорить.
– Может, лучше трахнемся сначала? А потом будем разговаривать хоть до хрипоты.
Я успела привыкнуть к его грубости. Когда ему хотелось секса, его мозги были повернуты только в одном направлении, охладить его пыл было невозможно. Поначалу я, как и он, наслаждалась каждой новой порцией страсти, но теперь не могла понять, как мне удалось внушить себе, что это здорово. Я ненавидела то, какой я стала, выйдя за него замуж, а он увлекал меня все дальше и дальше в пустоту.
Я слишком много пила, принимала слишком много наркотиков и сильно себя запустила. Постепенно моя самооценка понизилась до предела. Я потерялась как личность. Был только он, он, он… Я стремилась сделать его счастливым, но что бы я ни пробовала, этого было недостаточно. Необходимо было бежать от него, но я понятия не имела, где можно спрятаться, чтобы он меня не нашел.
Я обошла диван, так что он разделял нас, и спросила:
– Кто тот мужчина на кассете вместе со мной?
Он был озадачен.
– Мужчина?
– Да. Кто это был?
– Э… я?
– Не лги мне. Не тот случай. Кто он такой?
– Не понимаю, о чем ты.
– Твою мать, ты прекрасно знаешь, кто он. Не смей это отрицать!
– Не знаю.
Не успела я опомниться, как мы снова зашли в тупик, как и в прошлый раз. Он был уравновешен и участлив и, казалось, понятия не имел, что меня так разозлило, в то время как я кричала как сумасшедшая.
– Ты накачал меня наркотиками, потом кого-то сюда привел, чтобы он занялся со мной сексом. – Я так разозлилась, что меня начало трясти. Я совершенно не помнила, так ли это было на самом деле, но звучало правдоподобно. – Я требую, чтобы ты сказал мне, кто это.
Он долго смотрел на меня изучающе, затем удрученно покачал головой, словно ему было меня искренне жаль.
– Иногда, Мэг, ты меня по-настоящему пугаешь.
– Почему?
– У тебя в голове рождаются какие-то безумные мысли, и переубедить тебя невозможно.
– Это не безумные мысли. Кто это, черт возьми?!
Он сел на диван, непринужденно закинув ногу на ногу.
– Может, начнешь все сначала? Я пытаюсь вникнуть.
– Ты и так прекрасно знаешь, о чем я.
– Не знаю.
При виде моей саркастической улыбки он добавил:
– Серьезно!
Его беспечность меня раздражала. Я видела все своими глазами, знала, что он сделал, но не так-то просто было держаться, глядя в его невозмутимое лицо.
Если он лжет, то как умудряется при этом сохранять такое спокойствие? Разве можно быть настолько хладнокровным?
– Я смотрела кассету, – воскликнула я; внутри все бурлило.
– Полагаю, ты не в восторге.
– На ней меня имеет другой мужчина. Он похож на тебя, но это не ты. – Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Кто он? И почему ты со мной так поступил?
– То есть ты думаешь, что там, на кассете, другой мужчина?
– Я знаю, что там другой мужчина.
– И где сейчас эта кассета?
– До сих пор в видеомагнитофоне.
– Мэг, ты что, с ума сходить начала? Когда ты себя так ведешь, я начинаю сомневаться и думать, правильно ли поступил, женившись на тебе. Постоянно задаюсь вопросом: зачем я это сделал?
В его взгляде было столько осуждения и праведного негодования, что неожиданно мне показалось, что это я не права. Я потеряла дар речи от гнева, мне тысячу раз хотелось прокричать, что со мной все в порядке, что это он ненормальный, но прежде чем я успела это сделать, он встал и стремительно вышел из комнаты.
Я поняла, что он собрался просмотреть запись, и выскочила за ним. Когда я резко остановилась на пороге, он стоял возле телевизора. Сердито глянул на меня через плечо, нажал на кнопку, и плеер выплюнул кассету.
– Мэг, это та самая кассета?
– Да.
– Присаживайся.
Я беззвучно опустилась на диван, напуганная тем, какую кашу заварила.
Он весь кипел от ярости, в то время как во мне зарождались неуверенность и нерешительность. Как ему удалось свалить все на меня? Я же выступаю в роли жертвы. По крайней мере, мне так кажется.
Он засунул кассету назад в магнитофон, затем тоже уселся с пультом в руках, демонстративно не обращая на меня внимания. Он промотал первую часть, где на кровати была только я одна. Наконец он нашел нужную сцену, но когда камера приблизилась, на экране я была с Джорданом.
Джордан… Джордан… Джордан…
Это его член был у меня во рту, его тело вытянулось рядом с моим.
Я была совершенно сбита с толку.
Я нахмурилась и помассировала виски.
– Нет, тут что-то не так.
– Что не так? – спросил он язвительно.
– Тебя там раньше не было! Клянусь!
Мне отчаянно хотелось во всем этом разобраться, но мои доводы были слишком невероятны. Я что, совсем помешалась?
– Дай пульт! – потребовала я.
Он пожал плечами и передал его. Я прокрутила запись вперед, потом перемотала назад, надеясь, что там окажется другой мужчина, а не Джордан. Но кроме него на кассете больше никого не было.
Я нажала на «стоп» и уткнулась взглядом в ковер.
– Теперь довольна? – спросил он.
– Я видела его собственными глазами. Он был там!
– Почему ты все еще продолжаешь нести этот бред?
Я старалась придумать какой-нибудь правдоподобный ответ, меня начало трясти еще сильнее, и с каждой секундой мое волнение усиливалось.
Я же видела это, разве не так?
– Ты подменил кассету, – выдавила я наконец. – Перед тем как я вошла в комнату, ты успел ее подменить.
– Что?
– Ты специально делаешь все, чтобы заставить меня поверить, будто я сумасшедшая.
– Если ты и дальше будешь говорить такие идиотские вещи, мне не придется особо стараться.
Он встал, во взгляде читалось обидное сочувствие.
Печальный и встревоженный, он наблюдал за тем, как я вскочила с дивана и принялась мерить шагами комнату.
Что со мной творилось? Я не знала. Возможно, наркотики и алкоголь вкупе с недавним гриппом отразились на моей психике.
– Знаешь, Мэг, – начал он мягко. – Я уже как-то об этом упоминал после твоего последнего эпизода.
Он произнес «эпизод» так, будто это было оранное слово Я остановилась и резко развернулась к нему.
– О чем ты говоришь?
– Тебя должен осмотреть психиатр.
– Ты что, больной?
– Нет, но боюсь, это ты больна.
– Да пошел ты!
– Мы должны это обсудить. Нельзя делать вид, будто ничего не происходит.
– Мне не нужен психиатр! – закричала я. – Я не сумасшедшая!
Но конечно, чем громче я кричала, тем более неадекватной казалась.
– Не знаю, может, стоит тебя вообще в больницу положить. Всего на пару недель или на месяц. Ты пережила много потрясений. Длительный отдых может тебе помочь.
– Мне не нужно ложиться в психбольницу.
– Что-то я в этом не уверен.
Я выскочила из комнаты и побежала через зал в спальню, в которой проводилась съемка, но там не осталось никаких следов. Постель была застелена обычными кремовыми простынями, сверху лежало привычное покрывало. На спинке висело аккуратно сложенное одеяло.
Камеру и провода унесли, прожекторы разобрали, веревки, которыми он привязывал меня к спинке, исчезли. Комната была стерильно чистой и ничем не отличалась от любой другой спальни в этой квартире, да и во всем мире.
Он неслышно подошел сзади и положил руку на плечо, но я ее сбросила и прошла в зал. Я прижалась лбом к стене, ее прохладная поверхность немного остудила пылающее лицо. Крайне взвинченная, я искренне задавалась вопросом, действительно ли я, как он утверждал, сошла с ума.
После продолжительной паузы я невнятно произнесла:
– Мне нужно найти работу. Если здесь сидеть целыми днями, то действительно крыша поедет.
– Я понимаю, что тебе хочется пойти работать, но ты сейчас не в походящем для этого состоянии.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты постоянно пьешь. Килограммами лопаешь ксанакс. Плюс ты еще не до конца оправилась после гриппа. Сомневаюсь, что ты сможешь работать.
– Но я хочу найти работу!
– Хорошо, – подозрительно легко согласился он. – Поступай как знаешь. Делай что хочешь, лишь бы тебе стало лучше, но предупреждаю: я больше этого не вынесу. Еще один нервный срыв – и я вызываю врача, хочешь ты этого или нет. Я добьюсь, чтобы тебя положили в больницу. Ты меня поняла?
– Да, Джордан, я тебя поняла.
Целую секунду, которая тянулась мучительно долго и казалась вечностью, мы стояли не шевелясь, затем он резко развернулся и стремительно вышел. Он выскочил в переднюю, схватил пиджак из шкафа, шагнул в лифт, и тот унес его вниз.
Я так и осталась на том же месте, прижавшись щекой к стене, пока не удостоверилась, что он не вернется. После чего, еле волоча ноги, потащилась в комнату с плеером и обессиленно опустилась на диван. Кассета до сих пор была внутри, пульт лежал на подушке. Я нажала на «плей» и завороженно уставилась на экран, не в силах оторваться, не зная даже точно, что ищу.
Я дошла до нужной мне сцены, но когда камера прошлась по моему телу, я увидела, что рядом нет никакого незнакомца. Только Джордан. Снова один лишь только Джордан.
Глава 19
Я не была сумасшедшей, несмотря на все попытки Джордана заставить меня в это поверить. Я просто очень сильно запуталась, и теперь срочно нужно было выбираться из этой паутины. Стоило мне остаться в квартире одной, как я первым делом отправилась в его кабинет на поиски оригинала сделанной записи или любых других улик, которые могли бы больше рассказать о человеке, за которого я вышла замуж.
Без особых усилий я практически сразу обнаружила целую папку, посвященную несчастному случаю, в результате которого погибла его первая жена. Прочитала официальные отчеты и протоколы, удивляясь, почему не заинтересовалась этим раньше.
Факты выглядели вполне прозрачно. Они с Бритни проходили мимо устья реки Колумбия – очень опасного места на северо-западе Орегона. Там большая река впадает в Тихий океан и образует коварные подводные течения и воронки. Согласно заключению береговой охраны Бритни смыло за борт огромной волной, накрывшей лодку.
Джордан тоже оказался в ледяной воде, на обоих не было спасательных жилетов. Она утонула, его спасло проходящее судно. Тело Бритни нашли на следующий день.
Я вспомнила Эшли, которая была уверена, что Джордан – убийца. В тот вечер, когда я ее встретила, казалось, что она сама не своя от горя, что она обвиняет Джордана беспочвенно. Теперь я знала детали происшествия и меня еще сильнее озадачила ее ярость. Непонятно, почему ей кажется, будто Джордан это подстроил.
Вопросы нужно было задавать Эшли. Да, она немного нервная, но, очевидно, не глупая. Наверняка есть какая-то причина, почему она убеждена в виновности Джордана. Я должна была это выяснить.
Фамилия и телефон значились в материалах дела. Я заучила их и стала раздумывать, как бы выбраться, чтобы с ней поговорить.
С Джорданом мы заключили шаткое перемирие, но отношения стали гораздо прохладнее. Мы по-прежнему регулярно занимались сексом – довольно жесткие упражнения, продолжительные и интенсивные. Однако демонстрировать, что между нами существует страсть или сильные чувства, мы перестали. Он считал: у меня, как у жены, есть определенные функции, которые я обязана выполнять. Даже не представляю, что произошло бы, если бы я вдруг отказалась. Точнее, представляю, и именно поэтому я продолжала их исполнять.
Окончательно укрепилась во мнении, что его одержимость мною не совсем нормальна. Маниакальная склонность к насилию пугает.
Мы больше не говорили о кассете или о том незнакомце. И не поднимали тему лечебницы для душевнобольных. От одной только мысли о том, что он может поместить меня туда, дрожь пробивала. Я понимала, что психушка – всего лишь хитрая и коварная угроза, которая вклинилась между нами, как петля палача. Если я разозлю его или наскучу, он накинет ее мне на шею.
Я не знала обязательств, которые мы принимали на себя, вступая в брак, и не представляла, какую власть он имеет надо мной, будучи моим мужем. Но боюсь, она была большей, чем хотелось бы. Если он попытается что-то со мной сделать, рассчитывать придется только на свои силы.
День за днем я все более замыкалась в себе. Страх разъедал душу. Еще бы! Из кошелька внезапно исчезли все кредитки, телефоны перестали работать, наличность, которую он обычно оставлял для меня в выдвижном ящике и которая измерялась сотнями долларов, вдруг испарилась.
Я спросила о телефоне. Он сказал, что ему не нравится тарифный план, к которому он подключился, и он решил его поменять, но новые номера так и не были активированы. На самом же деле после того случая, когда я потеряла над собой контроль, я выслала несколько анкет с заявлениями о приеме на работу. Отсутствие телефона было прямой гарантией того, что потенциальный работодатель не сможет со мной связаться.
Зато он дал мне сотовый, который позволял отслеживать каждый мой звонок, поскольку вместе со счетом будет приходить распечатка номеров, на которые я звонила. Не уверена, но кажется, с помощью него он мог определять мое местонахождение, поэтому я старалась держать сотовый выключенным.
Что же касается кредитных карточек, то он мне прямо в лицо заявил, что я слишком много трачу, что было откровенной ложью. Я ни разу ими не воспользовалась, но он сказал, что у меня сейчас депрессия, поэтому оставлять в моем распоряжении деньги – не самая лучшая идея, что скуку и уныние шопингом не вылечить.
Слова не сказала поперек, хотя понимала, что он сознательно ограничивает меня, делая все более зависимой, отрезая пути к бегству.
Убедила его разрешить мне раз в неделю ходить в библиотеку. Видимо, он счел это место достаточно безобидным. Вероятно, решил, что там я не смогу ни во что вляпаться. Иногда он отправлялся туда вместе со мной, но случалось, он был занят, и я посещала ее одна. Мне нравилось выходить из дому, находиться среди людей, но меня не покидало ощущение того, что за мной наблюдают, словно Джордан нанял частного детектива следить за мной.
Иногда он появлялся. Материализовывался, когда я изучала стеллажи с книгами. Он делал вид, будто заскочил шутки ради. Но ясно как божий день: он попросту меня проверял, убеждался, что я действительно пошла туда, куда сказала. Кроме того, это был очередной намек на то, что я никуда от нею не денусь.
Он больше не был со мной жесток, но я пребывала в постоянном страхе. Там, над обрывом, он сказал, что никогда меня не отпустит. Он постепенно сводил меня с ума.
Никак не могла понять, почему я до сих пор не выскользнула из его рук. Портленд большой город, я могла легко нырнуть в толпу и затеряться в ней. Можно было подойти к обочине и автостопом умчаться прочь. Я могла оказаться в нескольких часах езды отсюда, прежде чем ему стало бы известно о том, что я удрала, но почему-то я этого не делала.
Я постоянно твердила себе, что нужен более хитрый план, ждала, когда же он придет мне в голову. Просто сорваться с места было бы слишком примитивно, к тому же уверена, из этого ничего бы не вышло, особенно если за мной действительно кто-то следит. Его власть довлела надо мной – я ужасно боялась, что он меня найдет и вернет назад, а если такое произойдет, мне грозит смертельная опасность.
Если уж я надумала бежать, то нужно принять во внимание все подводные камни, учесть все риски.
Напротив туалета в библиотеке был таксофон. Мне потребовалось три посещения читального зала, прежде чем я набралась смелости позвонить Эшли, и еще два – прежде чем она оказалась дома и взяла трубку.
Судя по голосу, мой звонок ее ничуть не удивил: она не стала расспрашивать, почему мне вдруг понадобилось тайно с ней увидеться, почему она должна была как можно незаметнее прошмыгнуть в библиотеку и никому не рассказывать о нашем рандеву. Похоже, она и так знала причину, и от этого было определенно не по себе.
Я не предлагала ей изменить внешность, но она и сама догадалась – прикрыла голову шарфом, надела темные очки. На ней была неброская одежда: темные брюки, серый пиджак, простые мокасины. Так мог выглядеть кто угодно.
Мы забились в угол за справочным бюро на первом этаже, откуда хорошо просматривался вход и практически не было видно нас самих. Еще там не было окон и никто не мог сфотографировать нас через окно. И все равно всякий раз, как открывалась входная дверь, я вздрагивала в полной уверенности, что сейчас на пороге появится Джордан и схватит меня.
– Спасибо, что пришли, – прошептала я, когда она подошла.
– Пожалуйста.
В тот момент ситуация казалась какой-то нереальной. Она взяла с полки книгу и принялась ее листать, делая вид, что читает. Мое внимание было приковано к двери. Это все напоминало сцену из плохого шпионского фильма.
– Я хотела поговорить о вашей сестре.
– Он убил ее, – тут же заявила она. – Она была убита – это так же точно, как и то, что я здесь стою.
– Но я видела материалы дела…
– Меня не волнует, что там сказала береговая охрана. Он убил ее, и это сошло ему с рук.
Охваченная эмоциями, она повысила голос, да так сильно, что человек в соседнем кресле строго на нее глянул. Мы придвинулись ближе друг к другу.
– Почему вы так уверены в этом? – настойчиво спросила я.
– Она очень его боялась, но он задурил ей голову, она боялась от него уйти. Последний раз, когда ей удалось со мной связаться, она сказала, что решила подать на развод, а потом я узнала о ее гибели. Он утопил ее, затем как-то перевернул лодку и заявил, что это был несчастный случай.
– Но это и был несчастный случай! – возразила я, беря на себя роль адвоката дьявола. – Все так сказали, даже эксперты.
– Джордан – пловец мирового класса. Он даже получил грант на обучение в колледже. Об этом ты знала?
– Нет.
– Подростком он долгие годы работал спасателем в Южной Каролине. Он отлично чувствует себя даже в самых больших волнах, а вот Бритни и метра проплыть не могла. Она боялась воды, о чем неоднократно ему говорила. Но ему нравилось ее мучить. Этот подонок вечно брал ее с собой плавать, хотя знал, что она до смерти этого боится.
Я думала рассказать, что боюсь высоты и о том, как он заставлял меня спускаться на веревке со скалы, но решила промолчать.
Она вытащила из кармана две фотографии и положила их на раскрытую книгу, которую держала в руках.
– Вот. Это она сразу после колледжа, а вот это – после того, как некоторое время прожила с ним в браке. Снимок сделан незадолго до ее смерти.
С первого снимка мне улыбалась миленькая пухлая брюнетка, которая не имела ничего общего с женщиной на втором снимке. Это была тощая и бледная анорексичная женщина с испуганными глазами, казавшимися огромными на ее узком лице. И она была блондинкой.
Я выглядела в точности как она, с той лишь разницей, что волосы у меня все еще были каштановыми, за исключением редких светлых прядей. Но Джордан все время настаивал, чтобы я покрасилась полностью.
– Господи! – пробормотала я и поежилась.
– Ты становишься ею. – Она достала еще одну фотографию. – Вот это его мать.
Это был зернистый нечеткий газетный снимок, но сходство со мной и Бритни было поразительным. Она тоже была истощенной блондинкой с затравленным взглядом.
– Думаешь, он превращает нас в подобие своей матери? Но это же безумие!
– Он убил свою мать…
– Нет, он не убивал!
– Убил и продолжает делать это снова и снова с женщинами, которые ему попадаются. Сомневаюсь, что вы с Бритни были единственными.
Это было уже слишком, я начала подозревать, что это она сумасшедшая, что Джордан был прав, когда предположил, что личная ненависть к нему немного пошатнула ее психику.
– Его мать в психиатрической больнице, – заявила я.
– Нет, она умерла от передозировки. Она заснула и утонула в собственной ванне, когда Джордану было двадцать. Полиции тогда это показалось подозрительным, но они не смогли ничего доказать.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я наняла детектива после того, как он убил Бритни.
Я чувствовала себя неловко и уже начала жалеть, что позвонила ей.
– Ты ошибаешься насчет его матери.
– Не ошибаюсь. – Ее уверенность не давала мне покоя. – Он уже начал записывать на видео, как вы занимаетесь сексом?
– Нет.
Не знаю, почему я солгала. Более того, я поморщилась, словно это был самый странный вопрос, который мне приходилось слышать. Мне было стыдно рассказать, что Джордан заставлял меня это делать. Я хотела понять, почему он надо мной так издевается, но не готова была признаться, что это и есть причина, по которой я ее сюда позвала.
– Значит, скоро начнет, – уверенно заявила она. – У него есть друг, который… ну, не скажу, что гей, скорее бисексуал. Он придет к вам, и тебе придется делать это с ним, пока Джордан будет вас снимать. Он не позволит отказаться.
Я почувствовала, как подкашиваются ноги, неприятно засосало под ложечкой.
– Он поступал так с твоей сестрой?
– Она мне все рассказала. Конечно, к тому моменту у меня было не так много возможностей с ней поговорить, и за все время я ни разу с ней не увиделась. Он держал ее взаперти и не давал встретиться со мной, чтобы она мне не нажаловалась.
– Но если она не хотела в этом участвовать, как же он ее заставил?
Она пожала плечами.
– Он просто ее привязывал и делал что хотел. Или давал наркотики. Это могло происходить, пока она была без сознания.
– Ты уверена?
– Да. Он наверняка поступал так же и с другими женщинами – кому-то это нравилось (сразу почему-то вспомнилась Кимберли), кто-то этого боялся или не помнил, что произошло под воздействием наркотиков. Уверена, что если ты хорошенько обыщешь квартиру, то обнаружишь кое-какие записи. Он извращенец: хранит все, что когда-либо снимал.
Я онемела от ужаса.
– Ты действительно думаешь, что он их все хранит?
– Конечно. Он же форменный психопат. Он ни за что не станет избавляться от своих маленьких трофеев.
У меня голова шла кругом. Что из всего этого было правдой? Как происходило в действительности? Я перестала что-либо понимать.
