Текст книги "Плата за счастье"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

10

Липтонам было лет по тридцать пять. Майклу принадлежала брокерская фирма, а Дора не работала: ей нравилась роль домашней хозяйки.

– Я обожаю готовить, – щебетала хрупкая блондинка, показывая Джессике кухню, – но только иногда. – Поэтому у нее была кухарка – «в помощь». Дора и садом обожала заниматься. Правда, тоже не каждый день, для этого имелся садовник. По той же причине приходила женщина помогать с уборкой дома, а теперь вот и Джессика будет помогать возиться с детьми.

Джессика поняла, что Дора не была самой прилежной хозяйкой на свете, но так ли уж непростителен этот грех? Она знала людей с куда более серьезными недостатками. Зато Дора любила болтать и смеяться, и никто не осмелился бы назвать ее занудой. Прожив у Липтонов неделю, Джессика совершенно искренне призналась себе, что эта женщина ей нравится.

И детей она полюбила всем сердцем, хотя с ними было немало забот. Малышка Пегги совершенно не хотела спать днем, хотя ей всего тринадцать месяцев. Поэтому половину дня она была очаровательным младенцем, но зато после обеда становилась маленьким капризным чудовищем. А четырехлетний Артур днями напролет занимался тем, что изображал суперменов из любимых боевиков: для этого у него имелся целый арсенал соответствующих игрушек.

И все же они были только детьми, причем пока еще очень маленькими, и Джессика окружила их такой любовью и заботой, о которых Дора говорила, как о чем-то сверхъестественном.

Джессика быстро поняла, что к чему. Если у детей возникали какие-то проблемы, то только от перевозбуждения. Жизнь в доме била ключом. Слишком много людей, слишком много игрушек, слишком энергичная мама… А им нужны были спокойные игры и тот, кто, уютно устроившись на диване, рассказывал бы им сказки о Братце Кролике. С ними нужно ходить на задний двор, где так интересно наблюдать за муравьями, червяками и другими таинственными существами, выползающими погреться на весеннем солнышке. На ночь им надо давать теплое молоко вместо содовой воды, а иногда спеть колыбельную песенку или просто погладить по головке…

Неделя кончилась тем, что Пегги впервые за несколько месяцев уснула днем, а в конце второй недели Артуру стало интересней построить игрушечную крепость для своих солдатиков, чем разбомбить ее. Для Джессики не могло быть ничего приятнее. Дети были прелестны. Она прекрасно ладила с их родителями. В ее распоряжении оказались три чудесные комнаты, два выходных в неделю (по средам и воскресеньям) и очень приличное жалованье. Это именно то, к чему Джессика всегда стремилась, а ведь она еще не получила диплома…

Но почему же я так несчастна? – размышляла Джессика, когда к концу подошла третья неделя.

– Совершенно абсурдная мысль, – говорила Джессика, когда «мерседес» Липтонов парковался у ночного заведения под названием «Золотая звезда», – нанимать студентку сидеть с детьми, чтобы развлечь их няню.

– Только не тогда, когда у этой няни день рождения, – парировал Майкл. – Кроме того, вы нигде не были с тех самых пор, как поступили к нам. Работа без отдыха…

– …Превращает няню в шикарно одетую леди, – закончила фразу Джессика, снимая с себя жакет от брючного костюма, который она купила совсем недавно, решив сменить гардероб.

Зал был переполнен, и им пришлось немного подождать в вестибюле. Когда они сидели в мягких креслах, Джессика наконец заметила, что к ним присоединились Кристофер и Эмили. Она не заметила этого раньше, увлеченная музыкой.

Джессика медленно поднялась с кресла, застигнутая врасплох, не способная сразу разобраться в нахлынувших на нее чувствах. Кристофер навестил ее за это время только два раза. И оба визита были деловыми и очень короткими. Во время первого он сообщил, что Глэдис вышла замуж, а во второй раз привез вещи Джессики, прибывшие из Нью-Йорка. У нее складывалось впечатление, что они все больше отдаляются друг от друга.

– Как поживаешь, Джессика? – бесстрастно спросил Синглтон.

От девушки не ускользнула холодность его тона.

– Хорошо, – нарочито равнодушно ответила она. – Привет, Эмили.

Эмили вцепилась в руку Кристофера и самодовольно улыбнулась. Очевидно, это должно было значить, что она чувствует себя победительницей. Наверно, так оно и есть, уныло думала Джессика.

– Мы пригласили Кристофера присоединиться к нам, потому что в следующий вторник у него тоже день рождения, – объяснил Майкл. – Мы подумали, что будет чудесно устроить двойной праздник.

– Как здорово… – Джессика улыбнулась, думая о том, хватит ли у нее сил не показаться всем присутствующим влюбленной идиоткой.

В этот момент швейцар пригласил их в зал. Они уселись за столик. Майкл и Дора, Кристофер и Эмили. И Джессика.

Опустившись в кресло, Джессика напомнила себе, что за много лет привыкла к одиночеству. Сегодня ее день рождения, и, несмотря на то что она по-прежнему одна, нужно постараться развеселиться. Забыть о том, что она несчастна. Забыть, что человек, с которым ей так хотелось увидеться, здесь с другой.

К счастью, Липтоны очень удачно выбрали место. «Золотая звезда» была чем-то средним между ирландским «пабом» – то есть пивной, средневековой таверной и старым добрым салуном Дикого Запада, и вскоре Джессика весело распевала вместе со всеми, размахивая кружкой чудесного эля.

Но ее веселье было наигранным. Временами ей становилось совсем плохо. И единственной причиной ее страданий был Синглтон. Он избегал ее взгляда, сосредоточив все внимание на Эмили. Видно, ему удалось вычеркнуть Джессику из своей жизни и не хочется ворошить прошлое.

Но дважды она все же ловила на себе его взгляд. Кристофер быстро отворачивался, но Джессика все же успевала заметить странное, какое-то задумчивое выражение его глаз.

А вечер между тем продолжался. Они ели вкусную еду, пели, смеялись над теми, кто заказал эль в длинных, узких кубках и теперь не мог его выпить. А в конце вечера был сюрприз: официант принес большой торт с двумя свечами, и под аккомпанемент пианино все запели «Счастливого дня рождения». Джессика улыбалась и закатывала глаза, веселя всех притворно смущенным видом.

Но у нее в горле стоял ком. Она не могла понять, почему чувствует себя такой несчастной среди всеобщего веселья.

Подняв глаза, она встретила взгляд Кристофера. В спокойной лазурной глубине его глаз отражалось пламя свечей, напоминая ей о похожей сцене в горах, когда между ними так же горели свечи, и было это всего три недели назад. Воспоминание болью отозвалось в ее душе. Теперь она твердо знала, что не найдет счастья ни в жизни, ни в работе. Прозрение осенило ее, словно удар молнии.

– Итак, виновники торжества, – сказала Дора, когда смолкли аплодисменты, – а теперь загадывайте желание и задувайте ваши свечи.

Кристофер и Джессика склонились над тортом, не отрывая глаз друг от друга. Нет, это было невыносимо! Джессика хорошо знала, чего хотела бы больше всего на свете, но еще лучше понимала то, что никогда этого не получит…

Дым все еще висел над столом, когда она извинилась и вышла, боясь, что не сможет сдержать слез.

– Джессика…

Она застыла на полпути к дамской комнате.

– Джессика, что-нибудь случилось?

Девушка медленно обернулась, выдавливая из себя еще одну улыбку.

– Нет. А что могло случиться?

Кристофер недоверчиво оглядел девушку.

– Ну, я бы не сказал, чтобы ты сияла от счастья.

– А вам-то что до этого? – Но вызывающий тон ей не удался. Наоборот, голос звучал печально.

Кристофер повернул Джессику спиной к стене, уперся в эту стену обеими руками и загородил ее от всего мира, создав ощущение близости. Она никак не ожидала этого. Особенно после страданий, которые вынесла за этот вечер.

– Рассказывай: что у тебя не так?

Все, подумала Джессика, каждой клеточкой ощущая тепло, исходившее от Кристофера.

– Ничего, – сказала она. – Послушайте, Кристофер, наши пути разошлись. И вам совсем не нужно ни о чем беспокоиться. – Она сделала попытку освободиться, но Кристофер не уступал.

– Я не беспокоюсь. Просто хочу знать, что происходит. Тебе не нравится у Липтонов?

Его проницательность обезоружила Джессику.

– Да все в порядке! Очень нравится! – Господи, хоть бы он не смотрел так пристально…

– Если тебе там плохо, только скажи. Ведь именно я тебя к ним устроил. Я чувствую себя в ответе за это.

Она хотела возразить, но поняла, что спорить бесполезно. Можно подумать, то он читает ее мысли. И она сдалась.

– Понятия не имею, что со мной происходит. Ведь я мечтала стать няней с пятнадцати лет. – Она немного подумала. – Нет, не так. Я поняла. Я уже не пятнадцатилетняя девочка. Тогда те девушки на Пятой авеню казались мне принцессами. У меня было так мало жизненного опыта, а сейчас я понимаю, что это не то. Этого… недостаточно.

– Ну что ж… Просто ты переросла свою мечту. Что в этом странного? – У него приподнялся уголок рта.

Джессика вглядывалась в его красивое лицо. Кристофер вел себя поразительно. Вычеркнул Джессику из своей жизни, но все еще делал вид, будто ее судьба ему небезразлична.

– Кристофер, но я понятия не имею, что делать дальше. Весь мой мир рухнул.

– Ничего подобного. – Он улыбнулся, уперся локтем в стену и положил голову на ладонь. Хотя Кристофер и отпустил ее, Джессика все еще чувствовала себя в кольце его рук. – Может быть, он только сейчас раскрывается перед тобой, Джессика.

Девушка недоверчиво смотрела на него.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ты никогда не думала о педагогическом колледже?

Джессика резко вскинула голову и стукнулась о стену.

– Нет!

– А следовало бы. Хотя, пожалуй, тебе будет там скучновато. Ведь ты уже прочла массу литературы.

– Кристофер, не надо шутить…

– Котенок, если услышишь, что я стал серьезным, это будет означать, что меня нет в живых.

У Джессики подогнулись колени. Она никак не ожидала, что услышит сегодня это ласковое прозвище. Весь вечер ей не хватало тепла и нежности. На минутку у Джессики разыгралось воображение, но она очень быстро спустилась на землю с небес. Разве она могла позволить себе учиться в колледже? Кроме того, по возрасту она уже должна была бы заканчивать его.

– Нет. Давайте забудем об этом. Мне хорошо на своем месте. Это правда. Я не вру.

И она действительно не врала. Сейчас ей уже было все равно где работать, потому что, пока Джессика смотрела на горевшие между ними свечи, она поняла, что ее зависть к молодым няням в тот далекий день была вызвана тоской по собственной семье. И все эти годы, когда она мечтала стать няней, на самом деле ей хотелось обрести место, где ее будут любить, где она найдет человека, которому будет принадлежать ее сердце. Встреча с Кристофером, жизнь в его доме, любовь к нему перевернули ее мир. Теперь девушка понимала, что семья, которую она мечтала найти, была ее собственной семьей. И создать ее она хотела только с Кристофером. Без Кристофера жизнь была пустой, и все остальное – школы, колледжи, университеты – теряло всякий смысл…

Джессика увидела, что его лицо потемнело.

– Тебя беспокоит что-то другое? – спросил Кристофер, наклоняясь к Джессике так близко, что она могла пересчитать его ресницы.

– Нет, нет, – поспешно ответила Джессика.

Кристофер вздохнул и отошел от стены.

– Прежде чем мы вернемся за стол… – Он поднял руку и легонько провел пальцем по ее подбородку. Джессика вздрогнула, проклиная власть, которую имел над ней этот человек. Разве он не понимал, как больно ранит ее такая мимолетная близость? – Я хочу пожелать тебе счастливого двадцатитрехлетия, котенок.

Пальцы Джессики вцепились в мягкую шерсть его свитера. Она испугалась, что не справится с желанием прильнуть к его губам.

– А тебе – счастливого тридцатитрехлетия…

– Жаль, что я не принес тебе никакого подарка. О, Джессика… – В его голосе слышалась искренняя боль.

– Кристофер!

Джессика вздрогнула, услышав голос Эмили. Кристофер тоже обернулся, и очарование близости исчезло.

– Что это вы тут делаете? – Ни один из них не произнес ни слова. Красивое лицо Эмили словно окаменело. – Торт ждет вас.

Джессика чуть не застонала, представив, как они с Кристофером выглядят со стороны. Еще раз она навлекла на него неприятности.

– Пойдем, Эмили. Мы с Джессикой обсуждали наши семейные дела.

Джессика следила за тем, как Кристофер отошел от нее и взял Эмили за руку.

– Пошли, Джессика? – спросил он. Тон его был почти равнодушным.

У Джессики защемило сердце. Когда же она наконец поймет, что нет на свете никакого тепла и никакой заботы и все это не больше, чем иллюзия?

Кристофер сунул в микроволновку свежезамороженный обед и включил таймер. Затем с кофейной чашкой в руке уселся за кухонный стол, чтобы просмотреть дневную почту. Увидев почерк Джессики, он затаил дыхание. Сегодня был день его рождения, и она не забыла этого.

Кристофер вскрыл конверт и вынул оттуда открытку. Обычную детскую открытку. Паучок Банни. Он вспомнил смешную ночную рубашку Джессики и улыбнулся печальной улыбкой одинокого человека.

Конечно, в этот день многие поздравили его. Секретарша принесла в офис торт, а Питер Магерс пригласил его на ленч. Затем пришла Эмили и предложила пообедать вместе. От этого приглашения он отказался, причем, кажется, довольно неуклюже.

Но эта детская открытка неожиданно растрогала его. Кристофер еще некоторое время с улыбкой смотрел на нее. Ему не хватало этой девочки. Он думал, что со временем выбросит ее из головы, что Эмили и работа помогут забыть ее, но ничего не помогало. Ему было пусто без нее, дом казался мертвым, а когда Кристофер навещал ее у Липтонов и видел с детьми, то чувствовал себя еще хуже.

Усилием воли он заставил себя вернуться к почте. Кристофер отодвинул от себя ворох конвертов. Открытки от Глэдис всегда запаздывали – если приходили вообще.

В последние недели он старался не думать о Глэдис и о состоянии, которое она получила после смерти мужа. Особенно же он старался не думать, как это отразилось на Джессике. Но когда он вспоминал, что речь шла о ста с лишним тысячах долларов, то чувствовал угрызения совести.

Кристофер напомнил себе, что завещание было абсолютно законным. Кроме того, Джессика уже совершеннолетняя и могла сама позаботиться о себе. В ее возрасте Глэдис испытывала те же трудности и прекрасно справилась с ними. Но все же…

Кристофер поставил на стол свой скороспелый обед и опустился в кресло. Даже если по закону Глэдис ничего не должна Джессике, то – боже милостивый! – неужели она не имела никаких моральных обязательств перед дочерью покойного мужа?

Но Джессика ни разу не спросила у него юридического совета, несмотря на то что Кристофер готов был помочь ей. Наверное, и мысли не допускала о том, чтобы заставить его пойти на сделку с совестью.

Кристофер потыкал еду вилкой, а затем отправил кусочек в рот и обжег себе язык. Проклятье! Он тосковал по блюдам, приготовленным Джессикой.

Неожиданно он вспомнил субботний вечер в «Золотой звезде» и героические попытки Джессики выглядеть веселой. Он был не прав, когда упрямо лез к ней в душу. Может, ей действительно хорошо живется у Липтонов. Она работает, получает неплохие деньги, так зачем ей нужен этот колледж? Все понятно. Либо работать, либо учиться. Даже если она получит стипендию и финансовую помощь, этого будет слишком мало: придется подрабатывать. А это несправедливо. Она могла бы позволить себе учиться нормально, если бы…

Ладно, допустим, он позвонит Глэдис. Станет сестра его слушать? Дойдут ли до нее его слова? Кого он пытался обмануть? Глэдис собрала и поспешно отправила Джессику за тридевять земель, лишь бы избежать дележа так неожиданно свалившихся на нее денег. Наивно рассчитывать, что сестра изменит намерения только потому, что он попросит ее об этом.

Кристофер взглянул на телефон, висевший на стене над холодильником. Он не пытался связаться с Глэдис с тех пор, как узнал, что она во Флориде. Не знал, что ей сказать. Или знал, но боялся. Все-таки она его сестра, и при мысли потерять ее навсегда у него начинало сосать под ложечкой.

Тут телефон зазвонил сам, выведя Синглтона из состояния задумчивости.

– Алло…

– Кристофер? Это Билл. Ты сидишь или стоишь? Лучше сядь.

Из необъяснимого упрямства Кристофер остался стоять.

– А в чем дело?

– Три недели я искал женщину, о которой ты говорил.

– Да. Ты ее нашел? – Пульс Синглтона участился.

– О да! В Куинсе.

– Как? Она в Нью-Йорке?

– Угу. Ты можешь поверить? Жила в нескольких милях от своего ребенка и не нашла времени, чтобы взглянуть на дочь.

Кристофер сжал трубку. Ему хотелось швырнуть телефон в стену.

– Как ты думаешь, есть смысл связаться с ней?

– Исключено, Кристофер. Она умерла. Два года назад.

– Ох… – Синглтон прислонился лбом к стене и закрыл глаза. Ему придется сообщить об этом Джессике, и, хотя ее ничто не связывало с матерью, у него были основания полагать, что Джессика примет это известие очень близко к сердцу.

– Что ж, спасибо. Думаю, тебе пришлось нелегко.

– Ты узнаешь об этом, когда получишь счет, – усмехнулся Билл, но тут же сменил легкомысленный тон на серьезный. – Есть еще кое-что. Когда я начал поиски Лауры – так ее звали, – то подумал, что она могла взять девичью фамилию или выйти замуж повторно. Поэтому мне пришлось просмотреть множество всяких документов. Не буду утомлять тебя подробностями, но я нашел почти все бумаги за исключением одной. Я везде искал, узнавал, и в конце концов выяснил, что этого документа просто не существует в природе.

При этих словах во рту у Кристофера пересохло, и ему пришлось проглотить остаток гущи из кофейной чашки.

– Что это за документ, Билл?

Молчание в трубке длилось целую вечность.

– Я нигде не нашел записи о том, что Лаура и отец малышки были разведены.

Кристофер закрыл глаза и больно ущипнул себя за нос. Нет, это, конечно, ночной кошмар. Сейчас он проснется.

– Они не побеспокоились о разводе, Кристофер. И это значит, что когда он женился на твоей сестре…

– Я знаю, что это значит. – Синглтон подвинул стул и рухнул на него. Брак Глэдис с Остином недействителен, законная жена Остина умерла; следовательно, львиная доля, если не все состояние Остина, по закону принадлежит Джессике.

– Это грязная история, Кристофер, но я хочу, чтобы ты знал: я не намерен давать ей ход, если ты этого не захочешь. Она твоя сестра. – Билл помолчал. – Все зависит от тебя.

Этого Кристофер боялся больше всего.

11

Джессика сидела на лавочке возле песочницы и листала перечень курсов, читаемых в местном филиале университета, как вдруг услышала скрип садовой калитки.

– Эмили! – Девушка быстро спрятала перечень за спину. – Вы к Доре? Сейчас она у парикмахера, но…

– Нет. Я пришла к тебе.

Джессика насторожилась.

Эмили подошла к ней, небрежно отбросив ногой валявшуюся на дороге детскую игрушку.

– Садитесь, пожалуйста. – Джессика указала на стоявший рядом плетеный стул. – Чем могу служить?

Эмили опустилась на стул и бросила иронический взгляд на босые ноги Джессики, зарывшиеся в песок.

– Вам Кристофер не звонил в последнее время?

Да, как и опасалась Джессика, Эмили пришла, чтобы поговорить с ней о Синглтоне. Со дня их совместного дня рождения прошла неделя, за которую Джессика поняла, что ее жизнь окончательно разладилась. И хотя она по-прежнему любила детей Липтонов, работа уже не доставляла ей радости, а превратилась в средство зарабатывать себе на жизнь. Она решила записаться на летние курсы при университете, но даже это не прибавило ей энтузиазма. Кристофер ушел из ее жизни, и весь мир Джессики окрасился в унылый серый цвет. Сколько еще терпеть эту страшную пустоту внутри? Хватит ли у нее сил?

– Кристофер? Мне? – Она нагнулась, чтобы помочь Артуру перевернуть пластмассовую формочку. – Нет.

– Черт побери! – выругалась Эмили.

Джессика вскинула на нее глаза.

– А почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

– Так вы ничего не слышали? Кристофер не получил партнерства в фирме.

– Ч-что вы сказали? – Джессика не верила своим ушам.

– Да. Партнером стал Полак.

– Полак! – Джессика обошла песочницу кругом, двигаясь, как лунатик. – Как они могли так поступить с Кристофером? Ведь он блестящий адвокат, лучший в этой фирме… Они никогда не найдут второго такого добросовестного сотрудника!

– Совершенно верно. – Лицо Эмили от гнева пошло пятнами. Но Джессика скоро поняла, что сердится она вовсе не на троицу, принявшую такое решение: Эмили злилась на нее. – Вы довольны? – Каждое слетавшее с ее языка слово было камнем, брошенным в Джессику.

– Неужели вы думаете, я рада, что Кристофер не получил повышения?

– Тем не менее вы приложили к этому руку. Стоило вам появиться здесь, как вся жизнь Кристофера покатилась под откос.

– Вы имеете в виду ссору с Максимилианом Шейлом? – обескураженно спросила Джессика. – Так Максимилиан сам начал приставать ко мне. И если Кристофер не смог сделать его клиентом фирмы, то это не значит, что он плохой работник. Он просто заступился за меня. – Но Джессика сама знала, что ее доводы не выдерживают критики. Если бы в день приема она держалась подальше от гостей, у Кристофера не было бы причины конфликтовать с Шейлом. Эмили права – причиной неудачи Кристофера стала она, Джессика.

– Инцидент с Максимилианом Шейлом – только верхушка айсберга. Вы умышленно не говорите о своем аресте, из-за которого о Кристофере пошла дурная слава?

Джессика почувствовала себя униженной.

– Не следует связывать мой арест с решением о партнерстве! Это тоже не имеет ни малейшего отношения к профессиональным качествам Кристофера, но зато показывает, какой он человек! Я растерялась, испугалась, а Кристофер пришел мне на помощь. И в этот момент меньше всего думал о собственном благополучии!

Глаза Эмили метали молнии.

– Вот именно. Там, где замешаны вы, он меньше всего думает о собственном благополучии. Как вы это делаете? – Она язвительно усмехнулась. – Как вам удалось заставить разумного, добросовестного Кристофера совершить такой идиотский поступок, как побег с работы в середине дня? Вы что, знаете какое-то волшебное слово или… или так хороши в постели?

Джессика раскрыла рот от изумления.

– Что, думали, мы ничего не узнаем?

– О-о ч-чем? – Голос у Джессики срывался.

– О том, что в тот уик-энд Кристофер сбежал с вами.

– Сбежал? Вы имеете в виду ту поездку на лыжах? – воскликнула Джессика. – Эмили, неужели вы решили, что Кристофер ушел с работы в ту пятницу, потому что мы с ним договорились заранее? Боже, значит, все так и думают?

Эмили не отвечала.

– Это неправда. Ничего мы не планировали, и между нами ничего нет. – Джессика судорожно вздохнула. На самом деле она говорила полуправду. – Но даже если бы и было что-то, кому какое дело, чем занимается человек за пределами офиса?

Эмили в негодовании вскочила со стула. Она готова была стереть Джессику в порошок.

– Моему отцу дело! И самое прямое! Если отец считает, что человек морочит голову его дочери, а тем временем проводит уик-энды с другой, то как он может доверять такому человеку и делать его своим партнером?

Маленькая Пегги захныкала, и Джессика, не обращая внимания на песок, сыпавшийся с малышки, посадила ее к себе на колени. Ей открылась ужасная правда. Кристофер не получил партнерства, к которому стремился всю сознательную жизнь, и единственной причиной этого провала стала она, Джессика…

– К-как он сейчас? – Голос Джессики дрожал от тревоги.

– Честно говоря, не знаю, но думаю, что очень плохо. Он ушел.

– Как? – ужаснулась Джессика.

– Ушел и все. Уничтожил свои записи и уволился. А что ему оставалось делать, когда его так унизили в глазах коллег?

– Но… это несправедливо. Кристофер заслуживал партнерство.

– Не говорите мне о справедливости! Вы понимаете, что натворили? Разбили наше с Кристофером будущее. Ведь со временем мы возглавили бы фирму!

– А Кристофер знал об этом?

– Еще бы не знал! Он все рассчитал заранее. Кристофер вообще человек с большими амбициями. По крайней мере, был. Но стоило вам войти в двери его дома, как он совершенно изменился. Он потерял интерес к фирме, к коллегам, к карьере, наконец, – в общем, ко всему тому, чем жил прежде.

О боже, неужели она действительно сыграла в жизни Кристофера роковую роль?

– Я не знаю, что он собирается делать, – мрачно продолжала Эмили. – Наверно, он и сам не знает. Я только что была у него в доме, но женщина, которая ходит к нему убирать, сказала, что он уехал и не оставил адреса. Вот почему я и пришла к вам. Думала, что хотя бы вам известно, куда он удрал.

Джессика беспомощно пожала плечами.

– Наверно, подался в какое-нибудь спокойное место, чтобы подумать. – Она отвернулась, чтобы Эмили не заметила набежавших на глаза слез. – Я уверена, что с ним все в порядке.

– Что ж… Когда он появится, я сделаю все, что в моих силах, чтобы уговорить его вернуться в фирму и как-то наладить жизнь. А вы, Джессика, сделайте нам всем большое одолжение – оставьте его в покое. Я просила вас об этом несколько недель назад, но вы, наверно, плохо слушали. Теперь видите, что из этого получилось. Поэтому я повторяю: уйдите из его жизни.

Но ведь я уже это сделала, думала Джессика, сквозь слезы глядя на серое, пасмурное небо. Ушла из его дома, не ходила к нему, не звонила… И мучаюсь уже целый месяц!

Но видно, этого недостаточно. Сердце ее заныло и сжалось, как перед прыжком в холодную воду.

– Я сделаю для Кристофера все, что в моих силах, – вслух произнесла она.

– Вот и отлично. Я рада, что мы поняли друг друга.

Минуту спустя Джессика услышала, как за Эмили захлопнулась калитка.

Джессика обнаружила, что, приняв решение, может горы свернуть. Через три дня она уже была в Нью-Йорке, и Денвер стал для нее лишь воспоминанием…

Уехать оказалось труднее, чем она думала. Джессика успела полюбить этот город. Но она больше не могла портить Кристоферу жизнь.

Липтоны отнеслись к ней с большим пониманием, особенно если учесть, что Джессика почти ничего им не объяснила. Они даже написали ей рекомендательное письмо, отчего расставание стало еще трогательнее.

Джессика позвонила Мередит и договорилась, что остановится у нее, пока не подыщет себе жилье. Она заказала билет на самолет, упаковала вещи и не успела опомниться, как оказалась в пути. Скорость играла здесь чрезвычайно важную роль. Она хотела уехать до того, как Кристофер вернется из своей таинственной поездки. Если бы Джессика столкнулась с ним, ее решимость уехать могла рассыпаться в прах„

И вот она, зевая, сидит на кухне у подруги, словно никуда и не уезжала. Все здесь до боли знакомо. Вот только Джессика стала совсем другой. Даже Мередит почувствовала это накануне вечером, когда встретила подругу в аэропорту.

– Ого! Да на тебя все мужики оборачиваться будут! – воскликнула она, увидев новую прическу подруги.

Но Джессика знала, что изменилась не только внешне. Как ни странно, поняв, что осталась совсем одна и рассчитывать не на кого, Джессика обрела относительный покой. У нее появилась уверенность в себе… И за это надо было благодарить Кристофера. Его непоколебимая вера в нее заставила и Джессику поверить в собственные силы.

– Ну, я пошла на работу. С тобой все будет в порядке? – спросила Мередит, стоя в дверях. Родители ее к тому времени уже давно корпели в своих офисах.

– Конечно. Иди. У меня сегодня куча дел.

– О'кей. Увидимся в пять. Знаешь, правильно сделала, что вернулась. Будь как дома.

– Да, хорошо чувствовать себя дома…

Мередит словно споткнулась.

– Я знаю, что пока ты этого не чувствуешь, но всему свое время. Подожди немного.

Джессика надеялась, что Мередит окажется права. Старые друзья, знакомая обстановка – что еще нужно человеку, чтобы излечиться от тоски?

Весь день Джессика провела в поисках, и до возвращения в Бруклин успела записаться на два летних курса в Сити-колледже и подать заявление о приеме на работу в восьми местах. Она забыла, как утомляет влажность Восточного побережья, забыла, что такое шум, грязь и толпы народа. Когда автобус зарычал и обдал ее выхлопными газами, она отшатнулась и стала протирать глаза. Кожу саднило, как будто ее натерли песком.

Идя по улице, Джессика пыталась улыбаться. Можно было гордиться тем, какие горы она свернула за день, но вместо этого девушка чувствовала лишь пустоту и усталость.

Может, права Мередит и надо только немного подождать? Наверное, эта пустота внутри – от разницы во времени.

Тем не менее Джессика специально пошла к подруге окружным путем, чтобы взглянуть на старый двухэтажный дом, в котором выросла. Зачем? Она сама не знала. Может, думала, что вид этого серого облупившегося здания поможет понять: она действительно вернулась…

Стоя на тротуаре по другую сторону улицы, Джессика долго смотрела на дом, который должен был по праву принадлежать ей. На окнах висели незнакомые занавески. У крыльца стоял трехколесный велосипед. Джессика ждала, что ее захлестнет негодование, обида, грусть… Что угодно, лишь бы не эта тоска. Но не почувствовала ничего.

Прежде чем свернуть за угол, она бросила прощальный взгляд на свой бывший дом. Родные места стали для нее чужими; поняв это, Джессика с облегчением пошла прочь.

Когда Джессика наконец добралась до Мередит, у нее заплетались ноги. А на подходе к дому они и вовсе подкосились. Кто-то сидел на ступеньках крыльца, и этот кто-то выглядел ужасно знакомым. Чтобы не упасть, Джессика схватилась за чугунную ограду. Это не мог быть он. Так не бывает…

Мужчина сидел, подавшись вперед и уронив голову на руки, будто беды всего мира обрушились на него. Но когда Джессика нетвердой походкой подошла ближе, Кристофер взглянул на нее, выпрямился, и девушка поняла, что отныне в мире нет ничего невозможного.