Текст книги "Плата за счастье"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

Когда Кристофер вошел в кухню, Джессика была занята тем, что записывала под диктовку буфетчицы рецепт пирога со шпинатом. Девушка подняла глаза.

– Привет. Ну что, все гости ушли?

Он кивнул.

– Так вот, значит, где ты спряталась? – Кристофер прислонился к буфету. – Извини за Шейла.

– За что же тут извиняться? Наоборот, вам спасибо за то, что пришли на выручку. – Джессика ничуть не кривила душой. Никто никогда за нее не заступался. Кристофер был первым. Она привыкла защищаться в одиночку и сегодня вечером тоже могла бы постоять за себя. Однако рыцарское поведение Кристофера тронуло ее до глубины души.

Кристофер посмотрел на буфетчицу и двух ее помощниц.

– Дамы, вы, должно быть, валитесь с ног. Как насчет того, чтобы домыть посуду утром, а?

Когда Кристофер и Джессика наконец остались вдвоем, он повел девушку в приемную.

– Ф-фу, просто кошмар какой-то…

– Я рада, что все уже позади.

– Я тоже.

– Ой, вспомнила! Я давно хотела вернуть вам вот это… – Она достала из кармана подаренный Кристофером чек.

Синглтон взял его и нахмурился.

– Так ты не ходила в магазин?

– Ходила. Но тратила собственные деньги.

– Джессика, ты с ума сошла… Одно это платье обошлось тебе в целое состояние.

– Все гораздо проще. Оно куплено на распродаже. Семьдесят пять процентов скидки. – И тем не менее… От привезенных денег почти ничего не осталось.

Кристофер бросил взгляд на ее туфли на высоких каблуках.

– Слушай, ты выглядишь на миллион долларов!

У Джессики порозовели щеки.

– Ладно, все это пустяки… Лучше скажите, чем все закончилось…

– Ты про вечер? – спросил Синглтон, опускаясь на диван.

– Нет. Чем у вас закончилось?

– Что ты имеешь в виду?

– Я помню ваши слова о том, что эта вечеринка не имеет отношения к вашему повышению, но… Кристофер, я же не слепая. Партнеры весь вечер следили за вами. Признайтесь, вы оправдали их надежды и постояли за честь фирмы.

Он фыркнул.

– Кто, я? Боюсь, что нет.

Джессика разочарованно выпрямилась.

– А почему?

Кристофер посмотрел ей в глаза, и у Джессики заполыхало все внутри. Его лицо, казавшееся в полумраке еще красивее, стало необычайно серьезным.

– Им не понравилось, как я обошелся с Максимилианом Шейлом. Видишь ли, он разругался со своими адвокатами и подыскивает себе новую фирму.

– Максимилиан Шейл? – Джессика поморщилась. – Ох, Кристофер, извините меня…

– Успокойся. Он мне никогда не нравился. А теперь, когда я послал его к черту, у меня словно гора с плеч свалилась.

– Не может быть!

Кристофер сунул под голову подушку.

– Очень даже может, котенок. – Казалось, Синглтону ужасно нравилось называть ее так…

– А кто был этот второй тип – такой, с сильными залысинами?

– Полак? Он работает в нашей фирме. Ты что, знаешь его?

– Нет, но и без того видно, что он вам не лучший друг. У меня на таких людей нюх… – Джессика осеклась, заметив, что Кристофер в упор смотрит на нее и глаза его отливают странным фиолетово-голубоватым светом. От этого взгляда у нее похолодело в груди.

– А что еще подсказал тебе сегодня вечером твой замечательный нюх?

– Ну, что половина присутствовавших на вечеринке женщин уже встречалась с вами, а другая половина надеется на это. Знаете, Кристофер, я начинаю думать, что Глэдис поручила меня заботам настоящего Казановы…

Эта фраза заставила Кристофера от души рассмеяться.

– Ну что, я права? – игриво улыбнулась Джессика.

Все еще смеясь, Кристофер неопределенно развел руками.

– Ну, кое с кем я действительно встречался.

– Еще бы… Станете уверять меня, что пытались найти хорошую женщину, но это вам так и не удалось?

– Примерно так и было.

– А как же Эмили?

Джессика заерзала на месте при воспоминании о том, как Эмили висла на руке у Кристофера, стоило ей оказаться рядом.

– Разве она не та, кого вы искали?

– Странно. С чего ты взяла, что я сгораю от желания поскорее жениться?

– Догадалась. Во-первых, выкупили дом, предназначенный для большой семьи. Во-вторых, я кое-что про вас узнала. Вы руководите местными бойскаутами, а почему? Потому, что у вас нет собственных детей, и вы совсем не прочь их завести.

Кристофер схватил подушку и с размаху запустил в Джессику.

– Прекрати сейчас же!

Самодовольно улыбаясь, Джессика подняла подушку и положила ее к себе на колени.

– Что, съели?

– Давай-ка сменим тему. Что ты думаешь о «лысом», «кудрявом» и «толстом» – о моих достопочтенных партнерах?

– Ох… – Джессика хихикнула. – Они меня напугали. Такие строгие, солидные люди… Все трое как на подбор. Я не знала куда деваться, когда вы представляли меня этим важным-преважным господам.

Кристофер улыбнулся.

– Ты держалась великолепно.

И вдруг Джессика нахмурилась.

– Я им не слишком понравилась. Особенно отцу Эмили. Я слышала, как он обменялся репликами с мистером Магерсом. Им не по душе, что я живу здесь. Наверно, надо было мне послушаться вашего совета и надеть что-нибудь розовое и скромное.

– А ты не давай себя в обиду. Они ничем не отличаются от нас, грешных. – Взгляд его был добрым, почти ласковым. – Знаешь что? Удивительно приятно, когда есть кто-то, с кем можно поговорить на ночь гладя.

Да, Джессика это знала. Может, люди именно ради этого женятся и выходят замуж…

– Слушай, а поесть ты не хочешь? – предложил Кристофер.

– Умираю с голоду, – охотно призналась она. – Я так нервничала, что кусок в горло не лез. Правда, у нас осталась целая гора продуктов.

– Звучит заманчиво… – Кристофер сделал попытку встать.

– Нет, я сама схожу на кухню, а вы посидите.

Он улыбнулся, и Джессика невольно подумала, что для человека, который устроил этот прием против собственной воли и весь вечер скрежетал зубами, эта улыбка была чересчур довольной.

Когда она вернулась с кухни, Кристофер спал. Она улыбнулась, услышав его сладкое посапывание.

С понедельника Джессика начала работать в ресторане «Веселый ковбой» и в конце дня убедилась, что чаевые превзошли все ее ожидания. Рано возникшее и развившееся за годы работы чутье не подвело ее: «Веселый ковбой» оказался настоящим золотым дном. Публика здесь собиралась состоятельная и засиживалась до поздней ночи, поскольку развлечений в ресторане хватало.

Нет в мире совершенства, должна была признать Джессика, в два часа ночи меняя «форменную одежду» на обычное платье. Наряд, который она была вынуждена носить в этом ресторане, стилизованном под американскую таверну, был задуман как крестьянский. Он состоял из сильно декольтированной коротенькой кофточки с пышными рукавами и шнурованного корсажа, что действительно выглядело бы по-крестьянски, если бы не сборчатая юбочка, едва прикрывавшая трусики…

И все же жаловаться было грех. Деньги платили хорошие, а если к ним прибавить то, что она получит на дневной работе, то к приезду Глэдис у нее будет около двух тысяч долларов.

Знакомое тревожное чувство стеснило ей грудь. Глэдис. И Лайонел. Неужели он тоже приедет сюда? А вдруг они поженятся… Джессика ненавидела эти мрачные мысли, рождавшие неуверенность в завтрашнем дне. Ведь именно это заставляло ее работать, где и кем придется, и копить деньги.

День проходил за днем, и постепенно выяснилось, что случай увидеться с Кристофером, а тем более поговорить с ним представляется крайне редко. Джессика возвращалась очень поздно, спала почти до полудня, а ко времени прихода Кристофера ей нужно было опять уходить. Когда же им случалось встретиться на несколько минут, Джессика видела, что он взвинчен и выбит из колеи.

– С вами все в порядке? – спросила она Кристофера в четверг.

В этот день ей не нужно было идти на работу в универмаг, а Синглтон специально пришел домой пораньше, чтобы успеть поужинать вместе.

– Да, все хорошо. – Он заставил себя улыбнуться, но морщинки на его переносице отнюдь не разгладились.

Она пыталась убедить себя, что это не ее дело. Ей бы радоваться надо, что напряженный график заставляет их держаться подальше друг от друга, а она, дуреха, думает только о том, чтобы обнять и утешить его…

– Как дела на работе? – спросила она.

– Великолепно, – мрачно отозвался Кристофер. Молчит? Ну и пусть. Ее это не касается. Она сама хорошо зарабатывает и ни в чем от него не зависит. Но в глубине души Джессика знала, что у нее есть повод для беспокойства.

– Ты неважно выглядишь. Не следует перенапрягаться, – заметил Кристофер.

– Не могу себе этого позволить, – парировала Джессика.

Он помолчал и вдруг брякнул:

– Максимилиан Шейл весь вечер расспрашивал о тебе.

Джессика отложила вилку.

– Но вы ведь ему про меня ничего не сказали?

– Нет. – Он помолчал, пристально вглядываясь в ее лицо. – Знаешь, этот парень стоит четырнадцать миллионов.

– Да? Я за него очень рада. – Джессика с аппетитом уплетала картофельный салат.

Кристофер улыбнулся, и у Джессики полегчало на душе.

– Хотя, конечно, жаль, что ваша фирма его потеряла, – добавила Джессика.

– Мы ничего не потеряли. Вчера он подписал контракт. Ричард Полак заполучил его. – Кристофер встал, сгреб остатки еды, выбросил их в мусоросборник и сунул тарелку в посудомоечную машину.

Сердце у Джессики сжалось.

– Это как-то повлияет на ваше повышение?

– Конечно нет. А если повлияет – значит, я работаю на дураков. – Он поймал ее взгляд. – Пустяки. Не о чем беспокоиться.

Видя, что Синглтон нервничает, Джессика предпочла переменить тему.

– Вы на этой неделе разговаривали с Глэдис?

– Нет.

– Интересно, как у нее дела с домом.

– Постараюсь сегодня позвонить.

– Хорошо бы. Не могли бы вы передать ей, что я была занята и пока не искала квартиру, но в ближайшее время займусь этим?

– Конечно. – Кристофер замолчал и уставился в окно. Джессика надеялась, что он сказал правду, и она не поставила под угрозу его карьеру, но в глубине души была уверена, что Кристофер схлестнулся с Максимилианом Шейлом.

Тем больше причин задуматься о своем будущем. Чем быстрее она уйдет из жизни Кристофера, тем ему будет проще.

– Пора уходить. – Джессика надела пальто.

Кристофер резко обернулся.

– Уже?

– Увидимся… как-нибудь. – Джессика надеялась, что голос ее звучит не так тоскливо, как было у нее на душе.

Кристофер долго смотрел ей вслед. Зачем она так много работает? Хотя прежнего напряжения между ними не было, девушка не спешила делиться своими тайнами, и Кристофер по-прежнему почти ничего не знал о ней. После смерти отца она должна была кое-что получить и могла бы позволить себе не работать. По крайней мере, пока.

Но дело даже не в этом. Такое поведение совершенно не соответствовало тому, что говорила Глэдис. Это у нее-то не было цели? Это она-то не знала, куда себя деть? Да у девчонки уйма амбиций!

Кристофер потер глаза и отошел от двери. В доме было очень тихо. Слишком тихо. Он медленно прошел в свой новый кабинет, взял телефон и позвонил Глэдис. Но ответила совсем не сестра. Равнодушный голос, записанный на пленку, сообщил, что номер, который он набрал, отключен.

В недоумении Кристофер повесил трубку. Отключен? Что это значит? Почему Глэдис отключила телефон, а им ничего не сообщила? Может, она уже продала дом и выехала?

Сунув руки в карманы, он прошелся по комнате. Черт возьми, где ее носит? Кристофер невесело рассмеялся: всю жизнь ему не давал покоя этот вопрос…

Кристофер помедлил у стула, на спинке которого Джессика оставила голубой свитер, пахнувший картофельными чипсами и чем-то цветочным, как и ее волосы. Синглтон улыбнулся. Ее волосы… Роскошная грива рыжевато-каштановых кудрей… У него душа разрывалась, когда Джессика перед уходом на работу собирала их в пучок. Такие волосы нужно носить распущенными, чтобы их мог свободно трепать ветер…

Он потрогал мягкую ткань и вспомнил о том, как прикасался к ее коже. Надо было сойти с пути Джессики, не думать об этой девушке и тайне, которая скрывалась в ее глазах, но все эти дни он не мог сосредоточиться ни на чем другом.

Он снова подошел к телефону и позвонил в информационную службу Нью-Йорка. Нет, никакого телефонного номера, зарегистрированного на имя Глэдис Стоун, не было. Как не было телефона на фамилию Синглтон, и остальные, которые она носила за свою бурную жизнь.

Кристофер в задумчивости побродил по комнате, подошел к телефону и набрал номер.

– Алло? Это Кристофер Синглтон.

Из трубки донесся изумленный и радостный рев.

– Привет, дружище! Как дела?

– Нормально, Билл. Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-нибудь серьезного. Просто у меня небольшая проблема.

Кристофер и Билл Роджерс вместе учились в колледже и остались друзьями, несмотря на разделявшее их огромное расстояние. Окончив юридическую школу, Билл стал частным детективом и добился успеха. Его нью-йоркское сыскное агентство процветало.

Повесив трубку, Кристофер почувствовал себя намного лучше. Билл докопается до истины. Едва ли здесь кроется какая-то роковая тайна. Через несколько дней Глэдис позвонит, все выяснится, и не успеет он оглянуться, как сестра окажется здесь улыбающаяся и заботливо воркующая.

Кристофер сел в кресло, взял книгу, но не успел прочитать и несколько фраз, как задремал.

Синглтон проснулся, словно кто-то потряс его за плечо. Очки, в которых Кристофер обычно читал, лежали у него на груди. Звонил телефон. Он вскочил и схватил трубку.

– Угу… – сонно пробормотал он и взглянул на часы.

– Кристофер?

Сон тотчас же слетел с него.

– Джессика? – У нее был ужасно несчастный голос. – Что такое, котенок? Что-нибудь с машиной? – Был второй час ночи, и его выворачивало наизнанку при мысли о том, что Джессика в такое время стоит где-нибудь на улице.

– Гм-м, нет. Машина в порядке.

– Ты задерживаешься на работе?

– Нет. – Голос стал еще несчастнее. В трубке слышались чьи-то голоса, шаги, телефонные звонки.

– Извините за беспокойство, но я просто не знаю, что мне делать. Они разрешили мне позвонить только один раз, и…

Кристофера охватила тревога.

– Где ты?

– В полицейском участке.

Кристофер без сил опустился в кресло.

– Боже мой! Тебя арестовали?

– Вроде того…

Синглтон старался говорить спокойно, хотя ему хотелось кричать.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, сегодня в ресторане была облава, и нас всех задержали – официанток, водителей… В общем, всех.

– Как называется ресторан? – Господи, почему он не спросил этого раньше?

– «Веселый ковбой».

– «Веселый ковбой»… – повторил Кристофер, пытаясь вспомнить, что говорят ему эти слова, а когда вспомнил, то у него волосы встали дыбом. – Проклятие!

– Теперь я думаю, что этот ресторан служит чему-то прикрытием. Но, честное слово, Кристофер, я не знала…

– Ладно, достаточно. – Голос Синглтона прозвучал резче, чем ему хотелось. – Я буду через несколько минут. Какой участок?

– Джессика Стоун? – На пороге появился полицейский. – За вами пришли. – Джессика вскочила с места.

– Счастливого пути, милочка, – сказала ярко накрашенная официантка, тоже ждавшая избавления. – Надеюсь, ты скоро найдешь себе работу.

– Что? Ах, да… И тебе счастливо. – Меньше всего Джессика думала сейчас о новой работе. Ее волновала только встреча с Кристофером. Сгорая от стыда, она проклинала себя за глупость. Подумать только – сунулась работать в ресторан, под вывеской которого скрывался подпольный игорный дом!

Но хуже всего была эта дурацкая «форма». Пока Джессика шла до коридору, она пыталась подтянуть к горлу открытое декольте, но закончилось это тем, что юбка стала еще короче. Как показаться в таком виде Кристоферу? Как он сможет уважать ее после этого?

Уважать? Смешно говорить! Хорошо, если он еще не упаковал ее вещи. Сначала неприятность с Шейлом, теперь эта история – и все за одну неделю. Ах, какую глупость она сделала, уехав их Нью-Йорка!

Кристофер стоял у стола, разговаривал с офицером. Как показалось Джессике, они были знакомы. О господи… Опять она позорит его перед друзьями.

Офицер заметил девушку и указал на нее Кристоферу. Джессика сжалась, пытаясь хоть как-нибудь прикрыться.

Синглтон медленно повернулся. Было видно, что он старается взять себя в руки. Реакция его была почти спокойной, но Джессике хотелось провалиться сквозь землю: этот псевдокрестьянский наряд, красные туфли на высоких каблуках, чересчур яркий, вызывающий грим, на котором настаивал этот жирный коротышка – местный управляющий…

– Ты готова, Джессика? – не моргнув глазом, спросил ее Кристофер.

У девушки перехватило горло, и она только кивнула в ответ.

– Где твое пальто?

Она хотела сказать, что все осталось в ресторане, но только пожала плечами.

Кристофер сурово поглядел на офицера.

– Вот как теперь принято обращаться с арестованными?

У офицера тут же заполыхали уши, а Кристофер снял с себя пиджак и накинул его на плечи Джессики. Слава богу, пиджак доставал ей до колен.

– Спасибо, – кое-как выдавила она.

В этот момент в коридоре началась какая-то суматоха. В центре небольшой толпы шел владелец «Веселого ковбоя». Сцена напоминала репортаж из новостей – репортеры, полиция, пара адвокатов, все что-то кричат, пытаясь подобраться к разъяренному владельцу ресторана… И тут ее как током ударило: возможно, это и будет в шестичасовых новостях…

– Пошли отсюда. Скорее. – Кристофер схватил девушку под локоть и потащил к выходу.

– Как это? Разве я не должна подписать какие-нибудь бумаги или внести залог?

– Конечно нет. Это была обычная облава. Ты всего лишь мелкая рыбешка, которая попала в сеть с настоящими акулами.

– Эй, советник, а что это вы тут делаете? – спросил чей-то любопытный, вкрадчивый голос.

Джессика не успела не только поднять глаза, но даже как следует запахнуть пиджак Кристофера, как ее ослепила вспышка магния и клацнул затвор фотоаппарата.

Она почувствовала, как Кристофера захлестнула волна гнева, от которого дрогнуло все его тело, и несказанно изумилась, когда он насмешливо фыркнул.

– Руки прочь от моего лица, Хиггинс, – весело сказал Кристофер.

Хиггинс, который, конечно же, был газетным репортером, подмигнул фотографу, и сверкнула очередная вспышка. Потом он раскрыл свой блокнот и потащился по лестнице, отставая от них на одну ступеньку.

– Что это с вами, Синглтон? С каких пор вы таскаетесь по ночам по улицам, как и все мы, простые смертные? – Его взгляд перебегал с Кристофера на Джессику с какой-то неприятной суетливостью и мышиной юркостью.

– Ваша сенсация осталась там, – сухо ответил Кристофер, кивая в сторону камеры предварительного заключения.

– Какая сенсация? Что Гарри Нойс в очередной раз что-то не поделил с рэкетирами? – Он закатил глаза, всем своим видом показывая, что это не сенсация, а тоска зеленая, – Вот если бы я мог услышать что-нибудь интересное от постороннего человека…

Кристофер остановился и резко обернулся к репортеру.

– Ничего вы здесь не услышите, Хиггинс, так что можете убираться в… – Он умолк и сделал глубокий вдох. Когда он продолжил тираду, то заметно успокоился. – Она вовсе не на побегушках у Нойса. Просто невинный ребенок, который прослужил у Нойса всего четыре дня.

– Ах, вот как? Тогда почему же вы здесь, советник? Может, она дочка кого-нибудь из тех, кого мы с вами оба знаем и любим? – Хиггинс все еще плелся за ними, надеясь, что Джессика окажется отпрыском кого-нибудь из местных политиканов. Его настырность бросала Джессику в дрожь – правда, не от страха, а от гнева. Кристофер вовсе не нуждался в лишних хлопотах. Всю эту неделю он вставал в семь часов утра и не спал до глубокой ночи. Кому, как не Джессике, было знать это? Когда бы она ни вернулась с работы, он дремал в кресле, дожидаясь ее прихода.

– Отстаньте от нас. Христа ради! – Она выскочила из-за спины Кристофера и подбоченилась. – Я никто, понятно? Мелкая сошка. Всего-навсего его приемная племянница, Джессика Стоун. Вот и все.

Она не могла бы сказать, огорчила репортера или только разожгла его любопытство. Однако от нее не ускользнуло, что Кристофер весь напрягся.

– Как? С-т-о-у-н? – повторил по буквам Хиггинс. – Мисс Стоун, так чего ради вы выбрали для работы такое место, как «Веселый ковбой»? Разве дядя не предупредил вас?

– Всегда рад видеть вас, Хиггинс. – Кристофер схватил Джессику за руку и потащил девушку к машине.

– Простите меня. – Джессика не знала, что еще сказать, когда они отъехали от участка. – Простите, – повторила она, прижимая руку к правому глазу, на котором угрожающе нависла слеза.

Кристофер ничего не ответил, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он сердится. В полном молчании они ехали по городским бульварам, кружили по одним и тем же улицам. Джессика куталась в пиджак, не столько радуясь теплу, сколько с благодарностью думая о доброте Кристофера.

Она отвернулась. Слишком опасно думать о Кристофере, как о благородном рыцаре в сверкающих доспехах. Вероятнее всего, он просто заботился о своей репутации.

– Куда мы едем?

– Никуда. Просто катаемся. Быстрая езда помогает успокоиться.

– А мне помогает плитка шоколада… – Кристофер действительно улыбнулся или это ей только показалось? – Ваш «джип» остался у «Ковбоя»…

– Не беспокойся. Полиция вернет его. Я оставил ключи приятелю в участке.

– И моя одежда тоже там.

– Забудь о ней. Мы купим другую. – Похоже, в его голосе прозвучало участие.

Джессика отвернулась, чтобы Кристофер не заметил, как ей больно. Сколько же хлопот она ему доставляла!

Джессика посмотрела в ночную тьму. Казалось, они выезжают на окраину. Дорога поднималась вверх. Когда несколько минут спустя Джессика оглянулась, у нее перехватило дыхание: внизу мерцали огни Денвера, а перед ними расстилалась огромная, дышавшая теплом прерия…

Они доехали до поворота, и Кристофер заглушил двигатель. Он сидел прямо, с каменным лицом, устремив взгляд на блистающий огнями город. Наконец он глубоко вздохнул, и Джессика вся съежилась, ожидая услышать нравоучительную тираду о ее работе, легкомысленном наряде и вконец испорченной его, Кристофера, репутации.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно мягко спросил он.

– Вроде нормально. – У Джессики задрожали руки, и она прижала ладони к щекам.

Синглтон погладил ее по напряженному плечу. Меньше всего Джессика ожидала этого ласкового прикосновения.

– Наверно, тебе было страшно?

Проклятие! Почему сочувствие выносить намного труднее, чем гнев? Гнев не тронул бы ее. Джессика хорошо знала, что это такое. Но тут она совершенно растерялась.

– Да, немножко, – призналась она. – Меня еще никогда не арестовывали.

– Ну-ну, все уже позади. Успокойся, котенок.

Этого оказалось достаточно. Измученная морально и физически, Джессика дала волю слезам и дрожащим голосом произнесла:

– О, Кристофер, это было ужасно…

– Знаю. Иди сюда. – Он протянул руки, и Джессика прильнула к его груди, спрятавшись от всего мира в этих теплых объятиях. Кристофер долго гладил ее по волосам. Джессика слышала, как ровно бьется его сердце; было спокойно, уютно, и девушку переполняло чувство защищенности, которое ей так редко доводилось испытывать. Через некоторое время комок в горле растаял, и покой охватил ее усталое тело. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Но вскоре Джессика почувствовала, что подлокотник впивается ей в ребро. Да и Кристоферу, наверно, было холодно без пиджака. С сожалением она высвободилась из его объятий и откинулась на спинку сиденья.

– Считайте, что я уже успокоилась. – Джессика начала стягивать с себя пиджак, но Кристофер остановил ее.

– Со мной все в порядке. – Синглтон завел двигатель, и сердце ее упало.

– Нам уже пора?

– Нет. Просто я включил печку.

– А, хорошо… – Ей хотелось навсегда остаться с ним здесь, всю жизнь ощущать его заботу и внимание. – Тут так красиво, – торопливо сказала она. Как будто дело было именно в этом… Затем Джессика посмотрела ему в глаза. – Кристофер, почему вы не везете меня прямо в аэропорт?

Он развернулся и оперся спиной о дверцу.

– О чем это ты?

– Хорошо, спрошу по-другому: почему вы так спокойно отнеслись к истории с «Веселым ковбоем»?

Кристофер смотрел на нее, но думал о чем-то другом, очень давнем. Он унесся мыслями куда-то далеко-далеко и совсем забыл, где находится.

– Я и сам когда-то работал в весьма сомнительном месте, – наконец признался он. – Отец умер, когда мне было десять лет, так что пришлось хлебнуть всякого…

Джессика открыла рот, но ничего не сказала. Кристофер был адвокатом, жил в прекрасном доме и имел влиятельных друзей. У него была приходящая прислуга и новый «БМВ». Джессика была уверена, что он жил так всегда.

– Где вы росли, Кристофер? – спросила она, поняв наконец, что не знает о нем самых простых вещей. Глэдис ни словом не упоминала о своем прошлом при ней.

– В маленьком поселке, милях в семидесяти отсюда. – Он неопределенно махнул рукой. – У нас была небольшая ферма, – грустно улыбнулся он, – но после смерти отца все полетело кувырком.

– А какая ферма? Коровы? Цыплята? Гуси?

– Огромные поля люцерны. Иногда мы с Глэдис сидели и мечтали о том, что будет, когда мы вырастем. Все мечты начинались с того, что мы уезжаем далеко-далеко. – Легкая грусть проскользнула в его голосе. – Глэдис мечтала стать актрисой. Или спрятаться на грузовом пароходе, уплыть в Испанию и выйти там замуж за богатого гранда.

– А о чем мечтали вы? – шепотом спросила Джессика.

– Я? Улететь на ракете на Марс. Или участвовать в родео, сидя на диком мустанге.

Джессика слушала воспоминания Кристофера, сидя тихо как мышка. Что-то в них ее настораживало.

– Но все дело в деталях. Глэдис так разукрашивала ими свои мечты, что ночи становились настоящим праздником…

Вот оно что. Джессику настораживала привязанность Кристофера к Глэдис.

– Глэдис могла десять минут кряду описывать салат из креветок, который мы будем есть, когда разбогатеем. Я даже не знал, что это такое, но чувствовал во рту его вкус.

Синглтон помолчал, опустив голову, и вздохнул.

– М-да… – Вот и все, что он вымолвил, но Джессика хорошо поняла, что заставляет его тосковать.

– Когда она от вас уехала?

– Когда мне исполнилось десять. Ей было тогда семнадцать. Огни большого города… Несколько месяцев спустя мы узнали, что она вышла в Денвере замуж. – Улыбка сошла с его лица, и оно снова стало печальным.

– А что делали вы?

– Я? Учился и пытался помогать матери. Но много ли я мог? Когда я окончил школу, ферму продали. – В его голосе звучала горечь. – После этого мы тоже переехали в Денвер, но Глэдис уже там не было.

Странно, подумала Джессика. Они поехали в Денвер, думая встретиться с Глэдис, а та даже не сообщила им о своем отъезде…

Но вслух она ничего не сказала, понимая, что Кристоферу приятнее вспоминать о молоденькой девушке, поверявшей брату сокровенные мечты теплой летней ночью, а не о жесткой, самовлюбленной женщине, в которую превратилась сестра. Может, он и не подозревает о такой перемене. И неожиданно Джессика поняла, что ей меньше всего хочется разубеждать его.

– Ваша мать все еще живет в Денвере?

Кристофер покачала головой.

– Она умерла через три месяца после переезда.

У Джессики сжалось сердце.

– О, простите, Кристофер… – Только теперь до нее дошло, насколько он одинок, и как давно это тянется. Джессика заколебалась, не рассказать ли ей о собственной матери. Может, ему станет легче, если кто-то разделит с ним горе… Нет. Лучше перевести разговор на что-нибудь другое. – А как же вы стали юристом?

– Как все, у кого нет денег. Государственная школа, финансовая поддержка, работа…

Джессика шумно выдохнула.

– Что ж, вы вправе гордиться собой. Посмотрите, чего вы достигли.

– Да. – Лоб его перерезала горькая морщинка, которую Джессике хотелось разгладить пальцами. Или поцелуем. – Какой длинный ответ на простой вопрос, да?

Джессика непонимающе заморгала.

– На какой вопрос?

– О твоем аресте и о том, почему я не рассердился. В первом ты не виновата, а сердиться мне следовало только на себя. Я должен был догадаться, что за твоим стремлением работать кроется что-то очень важное. Но я не предполагал, что ты сразу разовьешь столь бурную деятельность, котенок.

– Это… – Джессике хотелось сказать, зачем ей нужно работать, но она боялась насмешек. – Это… – попыталась она снова и опять замолчала. Кристофер наклонился и убрал с ее щеки завиток волос. Она повернула голову и вдруг почувствовала, что может доверять ему. – Я хочу учиться.

Кристофер наклонил голову набок.

– Вот как? – Потом он наклонил голову в другую сторону. – Я бы… – И вдруг широко улыбнулся. – Так это же чудесно, Джессика! Просто здорово! А чем бы ты хотела заняться?

Джессика с трудом проглотила комок в горле. Стоило завести об этом разговор, как люди начинали над ней смеяться.

– Строго говоря, это не столько курс занятий, сколько педагогическая практика. Вы, наверно, не знаете, как велика сейчас потребность в квалифицированном уходе за детьми…

– А-а, понимаю. Сейчас так много работающих женщин. Всякие детские дневные центры…

Джессика отвела взгляд.

– Нет, это не совсем то… Видите ли… – Ей было трудно решиться, но все же она собралась с духом и выпалила: – Я хочу пойти в школу для нянь.

Она приготовилась услышать дикий хохот или в лучшем случае недоуменный вопрос, но слышала только шум весеннего ветра, шелестевшего в сухой траве у дороги.

– Очень интересно, – сказал Кристофер.

Джессика открыла рот от изумления.

– Теперь понимаю. Вот откуда все эти книги по уходу за детьми… – Глаза Кристофера весело заблестели: казалось, он решил часть сложной головоломки. – Но разве так уж необходимо закончить школу, чтобы стать няней?

– Дипломированная няня – совсем другое дело. Это престижно. Агентства по найму рвут их с руками и ногами. Кроме того, таких нянь освобождают от домашней работы, – нравоучительно закончила она.

Кристофер рассмеялся. – А как платят?

– Вполне прилично, если у тебя есть диплом. А еще выдают одежду, некоторые льготы и пособия – вроде возмещения расходов на лечение.

– А еще бесплатное жилье и питание.

– И это тоже. Конечно, многое зависит от места, где работаешь. А самые высокооплачиваемые няни – в Нью-Йорке…

Кристофер насторожился.

– И где же находится эта школа для нянь. В Нью-Йорке?

– Не только. Есть много других.

Он немного поколебался, но все же спросил:

– А в Денвере?

Джессика кивнула.

– Я уже запросила анкету в одном из колледжей.

– Гм… Странно, почему Глэдис ничего не сказала мне об этом. Ты что, недавно это решила и не успела поговорить с ней?

– О, Глэдис знает. – Радость от того, что она поделилась с ним своей заветной мечтой, вдруг померкла.

– И все-таки я чего-то не понимаю. Ты работаешь, чтобы скопить на плату за обучение?

– Да. – Она слишком поздно поняла свою ошибку.

– Но почему? Почему нельзя договориться об этом с Глэдис?

Джессика растерялась. Ей не хотелось говорить о своих опасениях, что Глэдис не сдержит слова оплатить учебу. И еще больше не хотелось признаваться, что мачеха распоряжается всеми деньгами. Этот разговор мог закончиться для Кристофера большим разочарованием. Он узнал бы о существовании в характере любимой сестры таких черт, о которых Джессика предпочитала молчать.