Текст книги "Плата за счастье"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Я договорюсь, – уклончиво ответила она, – когда Глэдис будет здесь. Просто надо встретиться… – Она взглянула на светящиеся стрелки часов. – Ой, Кристофер, как поздно!

Он со вздохом отпустил ее плечи и рывком включил мотор, словно старался забыть о чем-то неприятном.

Джессика понемногу приходила в себя. Сидеть вдвоем с Кристофером было чудесно, и, если такое больше никогда не повторится, она хотела бы сохранить воспоминания об этом на всю оставшуюся жизнь.

6

На следующее утро Кристофер ехал на работу в сильном смятении. Джессика оказалась совсем не так проста. Няня? Что ж, мечта не хуже всякой другой…

Беспокоило его иное. Видно, эта мечта была выношена очень давно. Почему же Глэдис ничего ему не сказала? Зачем девчонке бегать с работы на работу? Кристофер побарабанил пальцами по рулю и нахмурился. Может быть, Джессика слишком часто меняет пристрастия? Не из-за этого ли Глэдис скептически отнеслась к ее новой затее? Да, скорее всего…

Но это не объясняло, почему Джессике нужно самой зарабатывать деньги на учебу, и эта ее странная просьба не брать с нее плату за комнату и еду… А непонятнее всего было крайнее удивление, появлявшееся в глазах Джессики каждый раз, когда Кристоферу случалось помочь ей.

Приехав на стоянку, он выключил зажигание и несколько минут сидел, уставившись в одну точку. Нехорошо, что он так много думает об этой девушке. На работе он частенько бывал усталым и рассеянным. Нет, этого никто не замечал: работал он по-прежнему безупречно. Но мысли о Джессике не оставляли его ни на минуту.

Хуже всего было то, что эти мысли заставляли его изменять своим привычкам. Синглтон не мог понять, почему это произошло, но Джессика ворвалась в его жизнь как брошенный в воду камень, от которого покрывается кругами вся поверхность взбаламученного стоячего пруда. Она вынудила Кристофера переосмыслить все, что он делал. Он начал по-другому относиться к своим словам, поступкам, а главное – к тем целям, которые ставил перед собой, к своим взаимоотношениям с коллегами и клиентами. Кристофер засомневался даже в своем чувстве к Эмили.

Да, ничего хорошего… А сквернее всего было то, что под влиянием Джессики он начал совершать поступки, которые были ему невыгодны и которых он никогда не совершил бы раньше. Одна ссора с Максимилианом Шейлом чего стоит! Он не любил Шейла, и этот наглец получил только то, чего заслуживал давным-давно. Но ни на что подобное Кристофер не решился бы, если бы в этом деле не была замешана Джессика.

А теперь добавилось дельце с ее арестом. Страшно даже подумать, какой шум поднимут партнеры, если до них дойдет слух об этой истории.

Кристофер тряхнул головой, пытаясь освободиться от мыслей о Джессике. Его ждала работа.

Секретарша, не отрываясь от пишущей машинки, приветствовала его коротким кивком. Это было необычно.

– Доброе утро, Нэнси.

Она подняла голову лишь для того, чтобы буркнуть:

– Вас ждут. В кабинете у Драйвера.

Кристофер тут же почувствовал, что у него учащенно забилось сердце. Неужели решен вопрос о его продвижении?

– Когда?

– Прямо сейчас, – ответила Нэнси, не поднимая глаз.

Оставив кейс в кабинете, Кристофер поспешил в офис Драйвера.

– Вы вызывали?

В него тут же впились три пары глаз.

– Сядьте, Кристофер, – произнес Томас Роут тоном, не терпящим возражений.

Он остался стоять.

– В чем дело?

С гримасой отвращения Майкл Драйвер швырнул через стол развернутую газету. Даже не взглянув на нее, Кристофер уже знал, что там напечатано. Пол закачался у него под ногами.

– Ох и ночка была! – все еще пытался шутить он, мечтая в эту секунду лишь об одном: свернуть шею репортеру Хиггинсу.

– Не сомневаюсь, – сурово вставил Питер Магерс.

Подпись под фотографией гласила: «Адвокат Кристофер Синглтон сопровождает свою приемную племянницу Джессику Стоун из полицейского участка после произведенной прошлой ночью облавы в «Веселом ковбое». Мисс Стоун работает в этом ресторане официанткой».

– Ладно, покончим с этим, – не выдержал Кристофер. – Я вижу, вы не испытываете восторга.

Лицо Драйвера угрожающе побагровело.

– Вы чертовски проницательны. Кристофер, надеюсь, вы понимаете, мы не желаем быть замешанными в скандалах подобного рода?

Кристофер почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо.

– О каком скандале вы говорите? В заметке ясно сказано, что облава была массовой и что большинство служащих ресторана ни в чем не виновато.

– Люди обычно не читают такие заметки до конца. Они видят пару абзацев, фотографию и делают вывод. Боже милостивый, Кристофер, что случилось с вашим здравым смыслом? Месяц назад вы ни за что не появились бы на людях с женщиной, одетой подобным образом, не говоря уж о том, чтобы сфотографироваться с ней.

У Кристофера заныло в груди от желания схватить Драйвера за лацканы пиджака и как следует потрясти. Однако он заставил себя сосчитать до десяти и успокоиться. В общем, эта троица в чем-то была права.

– Хорошо еще, что название нашей фирмы не упомянуто, – вставил Роут. – И на том спасибо. Но, Кристофер… – Он укоризненно покачал головой.

– Как долго эта девушка будет оставаться в вашем доме? – воззрился на Кристофера Драйвер.

– Я не знаю. – Кристофер с вызовом посмотрел на босса.

– Что ж, дело ваше. Только пусть ведет себя тише воды, ниже травы, вы поняли?

Кристофер прекрасно понимал, что не должен злиться. Они правы, тысячу раз правы. Однако он был вне себя от ярости.

– О'кей. Это все, что мы хотели вам сказать, – пробурчал Драйвер. – За то короткое время, что вы работаете у нас, вы стали одним из самых ценных работников фирмы. Только поэтому вы так легко отделались.

Кристофер подавил негодование и направился двери.

– Одну минуту. Мы хотим попросить вас подключиться к оформлению документов Максимилиана Шейла. Теперь мы ведем все его дела.

– Вы говорите о документах, над которыми работает Полак? – уточнил Кристофер.

– Да. Нам бы хотелось, чтобы вы тоже занялись этим делом. Понимаете, надо проследить, чтобы в контракт были включены наиболее выгодные для нас пункты. – Драйвер не ждал ответа. – Ждем вас в час в конференц-зале.

Всю дорогу до своего кабинета Кристофер непрерывно чертыхался. Заняться этим делом? Проследить за включением наиболее выгодных пунктов? Кого они хотят обмануть? Не было в фирме человека, который бы не знал, что Полак увяз в этом деле с головой.

Пытаясь справиться с гневом, Кристофер принялся за работу.

– Прекрасная фотография, Кристофер, – насмешливо бросил Ричард, просунув голову в его кабинет и помахав утренней газетой.

И тут терпение Синглтона лопнуло.

– Передай этой «несвятой» троице, что я плохо себя чувствую и ушел домой, – заявил он секретарше, проходя через приемную.

Джессика проснулась от непрерывного звона дверного колокольчика. Она помотала головой, стряхивая остатки сна. На часах было тридцать две минуты одиннадцатого.

Девушка накинула халат, пригладила встрепанные волосы и сбежала с лестницы. Выглянув в окно, она увидела серебристый «мерседес» Эмили. У нее сжалось сердце.

– Наконец-то… – недовольно буркнула женщина, входя в холл.

– Чем обязана? – Джессика запахнулась и потуже затянула пояс, думая о том, что ночная рубашка, торчащая из-под халата, делает ее похожей на забавного паучка Банни из детской книжки. Однако, судя по всему, Эмили не была расположена к веселью. Палец за пальцем она стаскивала с себя черные кожаные перчатки.

– Полагаю, вы еще не видели сегодняшних газет?

Джессика щурилась от яркого солнечного света. Она не то что газет – ванной еще не видела.

– А что? Почему вы спрашиваете? Что такое в…

Не было нужды ни заканчивать вопрос, ни получить на него ответ.

– Нет! Они не посмели!

Откуда-то из-под накидки Эмили выхватила газету. Как фокусник, подумала Джессика.

– Вы великолепно получились, – растягивая слова, произнесла Эмили и потыкала газетой в живот Джессики.

Девушка смотрела на фото и мечтала умереть. Она и понятия не имела, что была почти голой! А Кристофер… обнимал ее за плечи. Только сейчас она осознала, насколько интимным был этот жест.

Джессика приложила ко лбу дрожащую руку.

– Спасибо и на том, что имен не переврали…

Эмили посмотрела на нее как на сумасшедшую.

– Вы представляете, как это скажется на карьере Кристофера?

Джессика пыталась проглотить комок в горле.

– Вообще-то нет. Что плохого, если человек шел за своей… гм… родственницей?

– Которую арестовали во время полицейской облавы и на которой пробы ставить негде. Куда как хорошо! – Эмили была готова стереть Джессику в порошок.

– Наверно, людям, на которых он работает, это не понравится.

– Дело не только в них. – Эмили тяжело вздохнула. – Есть еще клиенты, конкуренты… Да кто угодно. Не говоря о том, что вы испортили Кристоферу политическую карьеру.

Джессика почувствовала, что от ее лица отхлынула кровь. Политическую?

Эмили направилась к двери.

– Сделайте нам всем одолжение, милочка. Оставьте Кристофера в покое. Я до сих пор не могу понять, что вы тут делаете, как здесь оказались и кто вы такая на самом деле.

Она стремительно удалилась, громко стуча каблуками по каменным плитам.

Джессика подобрала газету, которую Эмили бросила на пол, и на ватных ногах кое-как доковыляла до дивана. Боже милостивый, что же она наделала! Но не успела она перечитать заметку, как зазвонил телефон.

– Джессика Стоун? – спросил мужской голос.

– Да, – поколебавшись, ответила она.

– Фил Гольден из…

Джессика с проклятием швырнула трубку, и название газеты так и осталось для нее тайной. Вся дрожа от гнева, она вернулась к дивану, но не успела дочитать и до середины статьи, как раздался новый звонок. На сей раз это был заведующий отделом универмага, в котором она работала днем. Он сказал, что видел заметку и всласть посмеялся над дураком-репортером. По его словам, весь инцидент был высосан из пальца. Эти слова принесли Джессике немалое облегчение.

– Вы не можете себе представить, как я ценю вашу справедливость, – дрожащим голосом произнесла Джессика. – А я, честно говоря, думала, что вы будете метать в меня громы и молнии…

– Это за что же? За то, что у вас есть и другая работа? Джессика, не говорите глупостей. Я позвонил только затем, чтобы высказать вам свое сочувствие. Я понимаю, что у вас был чертовски трудный день, а потому хочу вас куда-нибудь пригласить. Может быть, пообедать. В каком-нибудь тихом, приятном месте, где никто не будет указывать на нас пальцем.

У Джессики задрожали губы.

– Я… – На секунду ей изменил голос, но затем наружу вырвался лютый гнев. – Прошу прощения, но сегодня вечером я не смогу с вами пообедать. И на работу прийти тоже не смогу. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Вообще никогда! Можете взять свою вонючую работу и сунуть ее себе… сами знаете куда!

Она снова бросила трубку, упала в стоявшее у письменного стола кресло и закрыла лицо руками.

– Слава богу, это звонил не я…

Джессика вскинула голову. В дверях стоял Кристофер и улыбался той самой улыбкой, от которой у Джессики замирало сердце.

– Кристофер, сядьте. Ужас, что происходит из-за этой вчерашней истории.

– А-а, ты уже слышала… – Он выразительно закатил глаза.

– Ох, Кристофер, я так перед вами виновата!

Он подошел ближе, присел на край стола и приложил палец к губам Джессики.

– Что у нас на ленч?

Джессике стало неловко, оттого что она сидела перед ним в халате и больших войлочных тапочках.

– Может, бекон с салатом и помидорами?

– Пища богов. – Кристофер встал, взял ее за руку и повел на кухню. Дрожь пробежала по телу Джессики от этого дружеского прикосновения.

– Эй, а что вы делаете дома в такое время?

– У меня начался уик-энд. – Синглтон бросил пиджак на спинку стула и подмигнул Джессике, словно они были заговорщиками.

Опять зазвонил телефон. Джессика посмотрела на Кристофера, а Кристофер на нее.

– Пусть поработает автоответчик, – сказал он.

– Прекрасно. – Джессика продолжала раскладывать ломтики ветчины на противне микроволновой печи, а Кристофер аккуратно резал помидоры кружочками.

Звонила секретарша. Она интересовалась, действительно ли Кристофер не намерен вернуться к часу дня.

Пока они ели, телефон звонил еще два раза. В обоих случаях при включении автоответчика сразу вешали трубку.

Доев последний тост, Кристофер посмотрел на Джессику и решительно заявил:

– Джессика, настало время заняться лыжным спортом.

Ее глаза широко раскрылись.

– Лыжи? Где? Когда?

– Поедем в горы сегодня, как только соберемся.

– Кристофер, вы что, шутите?

Вместо ответа он смел со стола грязные тарелки и сунул их в посудомойку с таким видом, словно все было решено.

Джессика ошеломленно смотрела на него.

– Кристофер, есть одна маленькая проблема. Нет, две. Хотя постойте-ка… Даже три.

Он поднял брови, продолжая вытирать доску, на которой резал помидоры.

– Я ни разу в жизни не стояла на лыжах.

– Ну что ж, придется начать с азов. Дальше…

– У меня нет лыж, ботинок, костюма и вообще ничего.

– Гм-м… – Он глянул на часы. – Что ж, тогда немного задержимся. Это два. Три?

– Я не могу тратить деньги на такое несерьезное занятие, как катание на лыжах.

Кристофер подошел к ней и поднял со стула.

– Ты моя гостья, так что платить не тебе. А теперь пошевеливайся. Нам предстоят три часа езды, а надо еще многое успеть.

– Кристофер, это невозможно. Вы и так слишком много для меня сделали… – Она ощущала острое беспокойство из-за нараставшей между ними близости.

– Я делаю это больше для себя, чем для вас, прекрасная леди. Вся эта история не стоит выеденного яйца, и меня так и подмывает если не набить морду каждому, кто к ней причастен, то сказать ему в лицо все, что я о нем думаю. К сожалению, дела сложились так, что сейчас я не могу себе этого позволить. Поэтому остается только уехать куда-нибудь подальше, пока не утихнет вся буря в стакане воды. – Кристофер улыбнулся. – Мы вернемся в воскресенье вечером. К тому времени все придет в норму. Поехали, настала пора показать тебе, что такое горы.

– Ну что ж, раз уж я все равно осталась без работы, то… – Она застонала, поняв, что с понедельника все придется начинать сначала. – Ладно… С чего начнем?

Он рассмеялся и дружески обнял Джессику.

– С того, что наденем мокасины и выйдем на военную тропу, котенок. Устроим набег на спортивный магазин!

И вот уже машина выезжает за город. Благодарность переполняют Джессику. Никто никогда не сделал для нее столько хорошего, сколько успел Кристофер за последние две недели. Дело было не в деньгах, даже не в самой поездке. То, что ее растрогало, нельзя было выразить словами…

Кристофер был джентльменом с головы до пят. Джессика никогда раньше не встречала такого человека и решила, что влюбилась в него только поэтому.

7

Кристофер затормозил и съехал на обочину. Узкое шоссе серпантином поднималось все выше горы.

– Опять заложило, – пожаловалась Джессика и потрясла головой, как неопытный пловец.

У Кристофера и самого давно постреливало в ушах.

– Ох, Кристофер! – Джессика схватила его за руку.

Но тот любовался не панорамой, открывшейся внизу, а возбужденным лицом Джессики, выражающим благоговейный восторг.

– Кристофер, я никогда в жизни не видела ничего красивее!

– Это великолепный вид. Я тоже каждый раз ахаю, когда здесь проезжаю.

– Великолепный вид, – повторила Джессика и тихонько засмеялась. – Мы уже целый час едем, и мне тысячу раз казалось, что вида красивее уже не будет.

Они вышли из машины и побрели по свежей пороше к обочине шоссе, где намело большие сугробы. С высоты они смотрели на заснеженное плато, протянувшееся на многие мили до бесконечной цепи дальних гор. Последние лучи заходящего солнца освещали эту величественную картину, и все огромное пространство ослепительно сияло белым золотом.

– Никогда бы не подумала, что мне доведется такое увидеть…

Кристофер взглянул на лицо Джессики, сохранявшее торжественное выражение, и подумал, что не напрасно привез ее сюда. Он и сам до сих пор не верил, что посмел уйти с работы и предоставил Полаку в одиночку выбираться из болота. Тут было не до шуток. Наверняка достопочтенные партнеры сейчас брызжут слюной. Впору искать себе другое место.

Стоя рядом и не говоря ни слова, чтобы не нарушить очарования, он дал ей насладиться этим видом, впитать его в себя, и не шевелился до тех я пор, пока Джессика не улыбнулась, дав понять, что готова ехать дальше.

Они остановились возле придорожного ресторанчика и решили поесть. Хотя до цели поездки оставалось всего двадцать миль, Кристофер слышал, что у Джессики урчит в животе от голода, и знал, что ресторанчик славится изысканной кухней.

– Спорим на десять центов, что я знаю, о чем сейчас думаешь? – спросил Синглтон, отправляя в рот ложку чудесного овощного супа, который заказали они оба. С того момента, как они вошли ресторан, Кристофер не сводил с девушки глаз. К его удовольствию, она снова вспыхнула.

– Извините. Наверно, вы считаете меня деревенщиной, но дело в том, что я никогда не путешествовала, поэтому и веду себя как ротозей, а не как бывалая туристка…

Гипнотизируя ее взглядом, Синглтон медленно качал головой.

– Просто ты смотришь на все свежим взглядом. Для каждого из нас рано или поздно наступает пора путешествий. Только моя пора давно прошла… – Когда он успел потерять вкус к жизни? И что заставило его снова ощутить этот вкус? – Ну что, как тебе нравится это местечко?

Джессика вздохнула и мечтательно улыбнулась.

К тому времени, когда они доехали до лыжной базы, уже стемнело. Лыжные подъемники, тянувшиеся до самых вершин трех громадных гор, были уже отключены, зато начинали заполняться публикой местные бары и рестораны.

Кристофер заказал два номера в отеле для лыжников, приютившемся на склоне горы. Они зарегистрировались и на лифте поднялись на свой этаж. Их комнаты были расположены напротив, и Кристофер с Джессикой, распаковывая вещи, оставили их открытыми, чтобы можно было переговариваться. Кристофера забавляло то радостное удивление, с которым его спутница воспринимала привычные для него вещи – ощущение мягкого ворса под босой ногой или бесплатные туалетные принадлежности, обнаруженные в ванной.

– Все! – с радостной улыбкой объявила она, появившись на пороге его номера.

Был вечер пятницы, и отель быстро заполнялся людьми, приехавшими на уик-энд. Снизу слышалась громкая музыка.

– Я тоже готов. Если ты не очень устала, может быть, спустимся и что-нибудь выпьем?

– Ну конечно!

Они пошли туда, откуда доносилась музыка, – в маленький переполненный бар на первом этаже. Оркестр играл кантри-рок, а люди, танцевавшие на маленьком пятачке, казалось, уже успели изрядно хлебнуть. Еле отыскались два места за длинным деревянным столом.

– Что будешь пить? – Из-за грохота Кристоферу пришлось наклониться к самому ее уху.

– Гм-м… Я думаю, мартини.

– Ты уверена, что не ошиблась? – спросил Кристофер, когда официантка отошла от стола.

– Я его никогда не пробовала, а поскольку в этот уик-энд мне многое предстоит испытать впервые, то… – Джессика вспыхнула, не закончив фразу, и тут же отвела взгляд.

Кристофер тоже почувствовал неловкость. Черт, наверно, не надо было приводить ее сюда…

Когда принесли заказанные напитки, Кристофер тоном старого дядюшки назидательно предупредил:

– Поосторожнее с этим, мисс…

На что Джессика с озорной улыбкой ответила:

– Есть, сэр!

Если бы Джессика могла запечатать в бутылку свой самый счастливый день, чтобы когда-нибудь пережить его снова, то, несомненно, выбрала бы этот. Так Джессика думала на следующий вечер, стоя под тугими струями горячего душа. Сегодня она по-настоящему научилась ходить на лыжах!

Конечно, не идеально. Но она освоила «плуг» и могла забраться на подъемник и слезть с него. Кристофер признался, что не знает никого, кто за один день сделал такие успехи. Если так пойдет и дальше, сказал он, то Джессика очень скоро будет кататься не хуже него.

Сам Кристофер был превосходным горнолыжником и, пока она брала первые уроки, отправился куда-то один. Когда Синглтон снова присоединился к ней, его лицо покраснело от ветра.

– Где вы были? – спросила Джессика.

– На вершине мира. На самой макушке! – Он ткнул рукой в сторону скалистого хребта над лесной полосой. С того места, где они стояли, фигурки отчаянных лыжников, забравшихся туда, казались крошечными точками на сверкающем снегу. – Скоростной спуск, – объяснил Кристофер. – Ничто не может сравниться с этим. Когда-нибудь мы скатимся оттуда вместе.

При воспоминании об этих словах у Джессики гулко забилось сердце.

Все остальное время он провел с ней… Джессика смывала густую мыльную пену с волос и громко смеялась, вспоминая эпизоды этого волшебного дня. Кристофер, идущий перед ней задом наперед и комментирующий каждое ее движение; Кристофер, сбитый ею с ног во время очередного падения; она сама, схватившаяся за его шею, чтобы не упасть снова…

Да, день был просто сказочный, думала Джессика, вытираясь пушистым полотенцем. Ясное голубое небо, воздух, пьянящий, как шампанское… и Кристофер, Кристофер красивый более чем может позволить себе мужчина.

Они вернулись с лыжной прогулки в четыре часа и поехали в соседний городок, расположенный неподалеку, где провели час, шатаясь по магазинам и восхищаясь совершенством викторианского стиля, преобладавшего в местной архитектуре.

Движение и воздух сделали свое дело, и Джессика просто умирала с голоду. Она быстро высушила волосы и оделась.

– Как я выгляжу? – спросила девушка, когда они встретились с Кристофером в холле.

– Боже милостивый… – Это прозвучало так тихо, что можно было сразу понять: замечание не предназначено для посторонних ушей.

Но Джессика расслышала, и у нее упало сердце. Она-то, дура, думала, что джинсы и блузка из кремового шелка ей к лицу. Наверно, блузка с глубоким вырезом и приподнятыми плечами слишком нарядна и совсем не подходит к джинсам…

– В чем дело? Почему вы так сказали? Что я должна была надеть? Вы же знаете, у меня с собой не так много вещей!

Кристофер подарил ей самую обаятельную из своих улыбок, взял за плечи и повернул к большому зеркалу.

– Ты можешь хоть на секунду убрать свои колючки и посмотреть в зеркало?

Одной рукой Кристофер прижал Джессику к себе, а второй взял за подбородок.

– Ну-ка, взгляни, – приказал он.

Она послушалась, но ничего не увидела. И немудрено: в этот момент на свете существовало только тепло прильнувшего к ней сильного мужского тела…

– Ты выглядишь просто сногсшибательно, – проговорил он, делая ударение на каждом слоге.

Она попыталась еще раз посмотреть на себя, но видела в зеркале отражение не Джессики Стоун, а Кристофера. Джессика в изумлении заметила, что их глаза ярко светятся, а тела льнут друг к другу.

Улыбка Кристофера вдруг погасла, и Джессика готова была поклясться, что ему в голову пришла эта же мысль. Синглтон поспешно отступил на шаг.

– Итак, где бы ты хотела поесть?

Джессика прерывисто вздохнула.

– Не имеет значения.

Кристофер слегка обнял ее за талию и повел к лифту.

– Вот и хорошо. А то я уже заказал столик.

Они спустились в вестибюль, и Кристофер повел Джессику к одной из арок.

– Ах… – только и прошептала Джессика, увидев полутемную комнату, освещенную лишь пламенем камина. Колебались неясные тени, слышалась негромкая музыка.

Их провели к столику с двумя зажженными свечами, стоявшему между стрельчатыми окнами, откуда виднелись горные склоны, залитые лунным светом. Камин был неподалеку. И они видели веселый пляшущий огонь и слышали треск поленьев.

– Приятного аппетита, – улыбнулась женщина-метрдотель.

Интересно, что она подумала о нас с Кристофером? Что мы влюбленные? – подумала Джессика.

– А завтра мы снова будем кататься на лыжах? – спросила Джессика, раскрывая меню.

– Если захочешь. А что?

– Просто подумала, стоит ли заказать «пасту». Очень калорийная еда.

Кристофер улыбнулся.

– Заказывай все, что хочешь.

Джессика хотела спросить, когда он собирается возвращаться домой, но почему-то так и не спросила. Ей хотелось, чтобы этот уик-энд длился вечно.

Еда была превосходна, и они смаковали каждый кусочек. Казалось, во время этого украденного уик-энда у них открылся новый вкус ко всему, в том числе и к еде. Но когда в конце обеда они принялись за кофе, Джессика подумала о неизбежном возвращении в Денвер.

– Как было бы хорошо, если бы…

– Если бы что?

– Да нет, ничего.

– Если бы нам не надо было возвращаться? – Джессика кивнула. – Здесь так чудесно, правда? – Кристофер потянулся через стол и накрыл ладонью руку Джессики.

В голове все смешалось, ток пробежал по телу, она не чувствовала ног… Что ей делать? Убрать руку? Спросить, что это значит? Джессика смущенно посмотрела ему в глаза, встретив прямой, твердый и выжидающий взгляд. Кристофер ждал, не сделает ли она попытки отдернуть руку. Он и раньше дотрагивался до нее, даже иногда обнимал, но это прикосновение было совсем другим. Она не только не двигалась, но даже не осмеливалась дышать. Затем, чувствуя себя так, словно открывает дверь в неведомое, Джессика перевернула руку. И их ладони соприкоснулись. Жаркое, пьянящее чувство близости охватило обоих.

Кристофер улыбнулся одними глазами.

– Хочешь потанцевать?

Пианист играл мелодии в стиле «ретро» – славные мелодии тридцатых-сороковых годов, под которые так приятно танцевать, и несколько пар уже кружилось в темноте уютного зала.

Джессика встала, не зная, сможет ли сделать хотя бы шаг. Она чувствовала легкость во всем теле. Кристофер подошел и обнял ее. И сразу все изменилось. Он притянул ее к себе, одной рукой обнимая за талию, а другой крепко прижимая к своей груди так, что она ощущала учащенный ритм его сердца. До последней минуты их чувства друг к другу были более или менее понятны, но в этот миг все изменилось.

Как только они начали танец, Джессика забыла обо всем на свете. Существовал только Кристофер. Джессика чувствовала, что он внимательно наблюдает за ней, ожидая хотя бы намека на сопротивление. Когда он убедился, что сопротивления не будет, то еще крепче прижал ее к груди. Терпкое дыхание касалось ее волос, и сердце Джессики билось все чаще и чаще.

Прерывисто вздохнув, Джессика уступила влечению, которое испытывала с первой встречи. Она уткнулась лицом в теплую ложбинку у его плеча, почувствовав, что Кристофер щекой припал к ее виску.

Они сдались. У обоих не было ни сил, ни желания объяснять самим себе, что же произошло между ними сегодня. Рука Кристофера касалась ее спины. Ласка была столь чувственной, что отнимала остатки разума. Полураскрытые губы касались ее виска, и Джессика потеряла способность рассуждать. Существовало только настоящее. Только это восхитительное, пьянящее чувство. Только этот волшебный вечер.

Мелодия стихла, но пианист тут же плавно перешел к другой. Кристофер наклонил голову и заглянул девушке в глаза. Джессика с трудом приподняла отяжелевшие веки.

– Еще?

Девушка разомкнула губы, чтобы ответить, и Кристофер порывисто склонился над ней.

Он хочет поцеловать меня, подумала Джессика, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди. Но Кристофер этого не сделал. Лишь улыбнулся и снова прижал девушку к себе.

Если бы Кристофер поцеловал ее, Джессика не смогла бы его оттолкнуть. Слишком велико было напряжение. Похоже, пламя камина стало холодным в сравнении с жаром страсти, который излучали их разгоряченные тела. Когда рука Кристофера коснулась ее волос и начала ласкать шею, Джессика почувствовала, как тоненькая струйка пота стекает в ложбинку ее груди…

Словно сквозь сон, она услышала шепот Кристофера:

– Я должен сесть, Джессика. Девушка вздрогнула.

– Что случилось? В чем дело?

– Ты. В тебе. – Синглтон пытался говорить небрежно, но глаза, в которых горело желание, выдавали его с головой.

Обнявшись, они вернулись к своему столику. Недавние друзья, связанные случайными родственными узами, ау, где вы? Они переступили черту, шагнули в неизвестность и вышли оттуда любовниками… Они долго сидели, глядя друг на друга в пламени свечей, и ошеломленно молчали. Вдруг Кристофер резко отвернулся и взъерошил волосы.

– Что, черт возьми, мы с тобой затеяли, Джессика?

Она была растеряна не меньше.

– Будете еще что-нибудь? – Появление официантки было для Кристофера такой же неожиданностью, как и для Джессики, которая думала, что они остались одни на всем белом свете.

Кристофер вопросительно глянул на Джессику, и та отрицательно покачала головой.

– Счет, пожалуйста, – сказал он официантке.

Поднимаясь в лифте на свой этаж, они преувеличенно оживленно договаривались, кто кого будет будить к завтраку, но Джессика подозревала, что Кристофер смущен не меньше нее.

Чем же закончится этот день? – гадала она, предчувствуя что-то необычное. Поцелуем? Или чем-то более значительным? А может быть, Кристофер уже пожалел, что зашел так далеко?

Пока Джессика искала в сумочке ключ от номера, Кристофер стоял рядом. Что ж, раз он так хочет, сейчас она холодно пожелает ему спокойной ночи…

Но когда дверь открылась, Кристофер прошел комнату и зажег лампу около кровати.

– Мы оба устали, – сказал он. – День был насыщенный… – Он направился сторону все еще слегка приоткрытой двери. – Я просто хотел убедиться, что здесь все в порядке.

– Ну что, нет разбойников? Или волка под кроватью?

Кристофер пожал плечами и посмотрел в сторону. Какое-то шестое чувство подсказало Джессике, что он не кривил душой: рыцарское отношение женщине было у Синглтона в крови.

– Вы очень хороший человек, Кристофер Синглтон, – дрожащим голосом произнесла Джессика, подошла ближе и дотронулась до его щеки.

По телу Кристофера пробежала дрожь, он зарыл глаза и губами прижался к ее ладони.

В следующее мгновение он уже держал ее в объятиях, крепко прижимая к себе, словно боясь, что она исчезнет. Он был больше не в силах сдерживать себя и дал волю чувствам.

– О, Джессика… Прости меня, Джессика.

Джессика обняла его и нежно погладила шелковистые волосы, кольцами спадающие на воротник рубашки.

– Мне не за что тебя прощать.

– Я уже так давно хотел этого…

Никогда ее не обнимали столь страстно. Это было такое счастье, что у Джессики заныло сердце.

– Я тоже. О, Кристофер… – Джессика все еще шептала его имя, когда требовательные губы прижались к ее губам, и Джессике показалось, что она летит в пропасть.

Она услышала стук и поняла, что Кристофер захлопнул дверь ногой, продолжая крепко обнимать ее обеими руками.

Кристофер целовал Джессику столь исступленно, словно ощущать ее губы, их вкус и аромат, для него было важнее, чем дышать. Когда Джессика ответила на его поцелуй, он застонал.

Никогда прежде Джессику так не влекло к мужчине, никогда она не испытывала подобного накала страсти. Все произошло слишком быстро. Но ведь Джессика и не знала никого, кто мог бы сравниться с Кристофером. Он гораздо старше, у него был опыт, и он, без сомнения, знал, как вызвать в женщине ответное чувство.