Текст книги "Радуга"

Автор книги: Ванда Василевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Потому.

Она подхватила юбку и бегом кинулась вдогонку Пузырихе.

– Слышишь, Наталка? Наши взяли Охабы и Зеленцы. Сам лейтенант сказал… Как только телефон позвонил, он сейчас вышел и говорит мне: наши взяли Охабы и Зеленцы.

– Взяли, – сказала Пузыриха высоким рвущимся голосом.

– Да, ведь я тебе сразу говорила. Только затихло, я и говорила, что, видно, бой кончился.

– А как кончился, ты и не знала…

– Чего тут не знать? Как ему еще кончиться? Пугнули немцев, расширили клин, да и все! Понимаешь?

– Больно ты умная стала в военных делах!

А телефон в избе все звонил и звонил. Шалов громко кричал в трубку:

– Где? В каком направлении?

В деревне все закипело. Торопливо сбегались красноармейцы.

– Куда это? Куда? – волновались бабы.

– Получен приказ. Двигаемся дальше.

– Куда дальше?

– На запад, мать!

Женщины ломали руки. Все происшедшее вдруг показалось коротким неправдоподобным сном. Федосия Кравчук подошла к лейтенанту.

– Как же так? Суп доваривается. Вы еще и не поели как следует.

– Ничего, мать, я не голоден. Пришел приказ – итти вперед. А мой суп съедят. Сюда идет другая часть, они тут будут стоять гарнизоном. Их уж угостите…

Бойцы, оставляя ложку в миске, недоеденный хлеб, лихорадочно собирались.

– Ох, ребята, погостили бы у нас еще денек-другой, – вздыхали женщины.

– Нет, к вам другие придут, а мы пойдем! Там нас ждут!

– Конечно, ждут, – вздыхали женщины и выходили на улицу, где строился отряд. Старые и малые высыпали провожать. Женщины вздыхали, некоторые всхлипывали. Сонька Лиман кинулась на шею молоденькому красноармейцу, со слезами цепляясь за него.

– Ну, и Сонька, нашла себе, успела, – смеялись бабы.

– А парень ничего себе, брови-то какие!

Лейтенант Шалов поспешно вышел из дома. Отряд был уже построен.

– Вперед, марш!

– Будьте здоровы! Благополучно вернуться!

– Воюйте хорошенько, – кричали в толпе.

Снег заскрипел под ногами двинувшегося отряда. По обочине, стараясь попасть в ногу бойцам, бежали дети, приподнимая длинные юбки, спешили женщины.

Бойцы, не торопясь, дошли до небольшого пригорка на дороге.

Далеко-далеко на запад тянулась ослепительно белая снежная равнина. Вдали на чистом небе темнела узкая полоска дыма – это догорала несчастная Леваневка, деревня, которую с четырех концов подожгли немцы. Она уже много раз гасла, но огонь вновь и вновь разгорался на пепелище, и тогда на чистой лазури был ясно виден темный дым.

Все, словно по команде, остановились. Бойцы, женщины, дети.

Лейтенант Шалов с пригорка глядел на запад. Перед ним расстилалась снежная равнина, украинские степи под немецким ярмом. Туда, на запад, протянулась Украина в крови и пламени, с задушенной на устах песней.

И вот Шалов увидел, как по небу ясной и четкой дорогой, сияющим путем раскинулась радуга, яркая полоса, переливающаяся светом и красками цветочной пыльцы, бледно-розовым шиповником и алой розой, бледной сиренью и фиалками, пылало золото лепестков подсолнуха и дрожала зелень едва распустившихся березовых листьев. И все пронзил сияющий блеск. Радуга тянулась с востока на запад, связывая пылающей лентой землю с небом.

Шалов скомандовал своему отряду:

– За мной, марш!

Ровным, широким шагом они двинулись вперед. Деревенские остались на пригорке. Все молчали. Отряд уходил по дороге в безграничную даль равнины, в сияние радуги.

Красноармейцы уходили к виднеющимся вдали струйкам дыма над сожженной Леваневкой, к прикорнувшим в снежных сугробах деревням. Сжимая в руках винтовки, они шли в украинские степи в крови и пламени, в украинскую землю под немецким ярмом, растоптанную, задушенную, непобежденную, борющуюся, несгибаемую.

Толпа молчала, до боли, до слез напрягая глаза, чтобы видеть их подольше, пока боевой отряд не растаял в лазурной дали, в снежном пространстве, в стоцветном блеске радуги.

КОНЕЦ