Текст книги "Антипка дарит журавлиное яйцо"

Автор книги: Валерьян Баталов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава девятая. ПОПАЛСЯ

Фимка с Серёжей лежали в высокой траве. Отсюда, с этой стороны Косого оврага, им было хорошо видно и сухую ель, и шалаш, в котором на этот раз спрятались дед Никанорыч и Антипка.

У Фимки на лице было недовольное выражение. Облокотившись о землю и подперев голову ладонью, он хмуро смотрел в синее небо.

– Скорей бы уж прилетел, что ли! – сказал он. Потом тяжело вздохнул: – Эх, дали бы мне ещё разок, уж теперь бы он от меня не ушёл, лохматый!

Серёжа промолчал. Он лежал на животе и время от времени осторожно, кончиками пальцев, срывал с веточки и клал в рот крупные, сочные ягоды земляники, красневшей в густой траве.

– Гляди-ка, Фимка, сколько ягод! – сказал он. – Ешь!

Но Фимка безразлично глянул на ягоды и снова уставился в безоблачное небо.

– Может, он вчера нас заметил, вот и не летит? – предположил он.

– Не мог он вас заметить! – возразил Серёжа. – Разве только шорох слышал.

– Ну вот. Наверно, испугался.

Оба замолчали, задумались.

Вдруг Серёжа вскочил на коленки:

– Получилась!

– Чего ты орёшь? – прикрикнул на него Фимка.

– Получилась, – уже тише сказал Серёжа. – Задачка, помнишь, ты мне загадал?

Фимка посмотрел на него недоверчиво.

– Не веришь? Вот, смотри!

Обломком сучка Серёжа выкопал в земле три неглубокие ямки, старательно выскреб из них комочки земли.

– Вот у нас три банки: эта – десятилитровая, эта – семи, эта – трёх.

Он протянул руку и со стебелька пастушьей сумки сорвал десять стручков.

– Будем считать, что каждый стручок – литр молока. Все десять литров – в самой большой, десятилитровой банке. Наполним семилитровую доверху; в первой осталось три литра. Теперь доливаем в неё из трёхлитровой банки два раза по три. В десятилитровой банке у нас стало девять литров, в семилитровой – один, а трёхлитровая – пустая. Так?

– Ну так… – сдержанно ответил Фимка.

– Дальше перельём этот один литр из средней банки в маленькую, а из большой наполним среднюю. Что получается? В большой осталось два литра, в средней – семь, в маленькой – один. Так?

– Ну так…

– Теперь из средней доливаем доверху маленькую. Значит, в средней осталось пять литров. Вот и всё! Осталось только перелить из маленькой банки три литра в большую, где уже было два литра, вот и выходит, что в ней тоже стало пять литров!

– Верно, – скупо произнёс Фимка. – Да она и не трудная, эта задача. Просто сообразить надо.

– Понимаешь, – возбуждённо начал Серёжа, – я сперва подумал…

– Смотри! – перебил его Фимка. – Ястреб!

Серёжа поднял голову:

– Где?

– Да ты не туда смотришь!

Фимка подполз на коленях к Серёже, протянул руку перед самым его лицом, как бы целясь в ястреба указательным пальцем:

– Во-он, над школой сейчас летит!

– Ага, вижу!

Они отползли к ближайшей ёлке, не спуская глаз с ястреба.

– Как плавно летит, – приглушённо сказал Фимка. – Расправил крылья и не машет ими совсем. Иди ближе ко мне, – он потянул Серёжу за рукав, – вот за эти ветки.

Серёжа послушно прижался к Фимкиному плечу.

– Смотри, к ферме полетел!

– Добычу себе выглядывает.

Ястреб сделал над фермой круг, но, должно быть ничего не высмотрев, полетел к сухой ели.

– Давай-давай! – зашептал Фимка. – Давай садись! Там тебя давно уже ждут.

Серёжа напряжённо следил за ястребом.

– Сел!

– Чего он там тянет! – нетерпеливо воскликнул Фимка.

– Пусть прицелится как следует.

– Целый час целится. Опять улетит!

Раздался выстрел.

Серёжа с Фимкой выскочили из-под ёлки.

Ястреб, тяжело махая крыльями, летел прямо на них, с каждым взмахом крыла опускаясь всё ниже и ниже.

– Попал! – не своими голосами завопили ребята. – Ранил!

Ястреб, не перелетев оврага, свалился на землю возле изгороди.

Фимка с Серёжей побежали к нему. По другому склону, размахивая ружьём, мчался Антипка и кричал срывающимся голосом:

– Держите ястреба! Хватайте его скорее! Он раненый!

Не добежав до ястреба нескольких шагов, все трое остановились.

Легко сказать – «хватайте»! Как его схватишь – вон он какой страшный, взъерошенный. Того гляди, вцепится когтями.

Лапы у него, видать, сильные – толстые, лохматые, как будто поросшие мхом.

– Эх, жалко, ещё одного патрона нет! – воскликнул Антипка, но тут же осекся.

Ещё несколько минут назад этот ястреб вольно и гордо парил высоко в небе, вызывая страх у птиц и ненависть у людей. А сейчас он, концом крыла касаясь земли, беспомощно прижался к нижним жердям изгороди, вздрагивает всем телом, затравленно крутит головой.

– Знаете что, давайте возьмём его живым, – предложил Антипка. – Пусть живёт в клетке.

– Верно, внучек, – поддержал Антипку подошедший дед Никанорыч. – Редкий экземпляр, такскать. Для кур он теперь не опасен. Так что, можно сказать, молодцы, ребята!

– Это Антипка молодец, – сказал Серёжа. – Попал всё-таки.

– Случайно! – возразил Фимка.

– Случайно или нет, а попал! – усмехнулся дед в бороду. – Ладно, я придержу его палкой, а вы хватайте за крылья.

Дед Никанорыч прижал птицу палкой к изгороди. Антипка с Серёжей, изловчившись, схватили ястреба за концы крыльев и, растянув их на весь полутораметровый размах, потащили хищника в деревню.

Впереди шёл Фимка с ружьём, позади неторопливо шагал дед.

– Знаете что, ребята, – оглядываясь, весело заговорил Фимка. – Давайте отнесём его ко мне во двор. Пусть там живёт. У нас как раз есть подходящее место – между сараем и оградой закуток. Ты ведь знаешь, Антипка?

– Знаю.

– Сколотим ему клетку, и пусть живёт, правда? Ребята со всей деревни сбегутся смотреть. Станут спрашивать, кто его подстрелил…

– Скажем, вместе, – перебил его Антипка.

– Как вместе? Выходит, ты ружьё держал, я целился, а Сергей на спусковой крючок нажимал? Так, что ли?

– А нечего и объяснять, как да что, – возразил Антипка. – Вместе – и всё!

Глава десятая. НА ПОКОСЕ

Первый день ястреб ничего не ел и не пил.

– Сдохнет он у нас, – с сожалением сказал Фимка.

– Привыкнет – будет есть, – ответил Серёжа. – Тебя посади в клетку, ты небось тоже от страха есть не захочешь.

– То человек, а то птица, – возразил Фимка.

– Ладно, ладно, завтра посмотрим, – примирительно проговорил Антипка.

На следующее утро, наскоро позавтракав, Серёжа прибежал к Фимке.

Фимку и Антипку он нашёл возле клетки с ястребом.

Оставленный на ночь кусочек сырого мяса был съеден, воды в корытце тоже стало меньше.

Фимка прибивал к клетке кусок доски.

– Дырка тут большая, может уйти, – пояснил он, изо всей силы ударяя молотком по гвоздю.

Ястреб сидел, прижавшись в углу. Он только крутил головой и вздрагивал при каждом ударе молотка.

– Теперь всё в порядке, – удовлетворённо сказал Фимка, пробуя оторвать прибитую доску. – Теперь нет тебе, горбоклювый, отсюда выхода.

– А ведь правда у него клюв как будто с горбом, – сказал Антипка.

– Давайте назовём его Горбоклювый? – предложил Серёжа.

– У птиц имён не бывает, – возразил Фимка.

– Ястреб не курица, его можно назвать, – сказал Антипка.

– Ну ладно. Горбоклювый так Горбоклювый, – согласился Фимка.

Занятые ястребом, ребята не заметили, что во двор вошёл дядя Антон – бригадир мичашорской комплексной бригады.

– Вот вы где! – громко сказал он. – Я с ног сбился, искавши вас. – Он заглянул между дощечками в клетку. – Никак, у вас тут живой ястреб?

– Ястреб, – ответил Фимка. – Мы его вчера сбили. Он с фермы кур таскал.

– Молодцы, ребята, – похвалил бригадир. – Я ведь вас вот зачем ищу. Хотите верхом поездить, а заодно и колхозу помочь?

– Конечно, хотим! – в один голос закричали Фимка и Антипка.

Серёжа молчал. Он тоже хотел и на лошади верхом покататься, и колхозу помочь, но только одна беда – ему никогда не приходилось ездить верхом.

– Дело вот какое, – продолжал бригадир. – Наши колхозники сегодня гребут сено возле Турипоза. Вы там бывали, знаете: местность там – кочки, кусты. В общем, машину туда не пошлёшь, приходится копны возить на лошадях.

– Мы поедем, дядя Антон, – сказал Фимка. – Вывезем.

– Поедешь с нами? – спросил Антипка Серёжу.

– Поеду… – неуверенно ответил Серёжа. – Только если вы не очень быстро…

– Ну вот и хорошо, – обрадовался дядя Антон. – Значит, договорились. А то я с самого утра хожу думаю: кто будет копны возить? Вдруг у ребят свои какие неотложные дела. Лошадей возьмёте на конном дворе. Хомуты и верёвки уже увезли на телеге. И побыстрей добирайтесь, работнички, – улыбнулся он.

Фимка и Антипка весело шагали к конному двору, заранее радуясь возможности промчаться вскачь до самого Турипоза. Серёжа и радовался и побаивался. Как верхом на лошадях ездят – он только в кино видел. А у него-то получится или нет?

А у Фимки перед глазами уже плясал, перебирая ногами, стройный гнедой конь – самый быстрый конь в колхозе. Недаром у него и кличка «Лихой». «Интересно, как догадались ему такое имя дать? – размышлял Фимка. – Кто мог заранее, когда он был маленьким жеребёнком, угадать, что этот конь будет самый быстрый в колхозе?»

Фимка вошёл в конюшню уверенно и деловито. Сразу видно, что он тут свой человек.

По стенке на деревянных колышках висела сбруя: на одних хомут и уздечка, на других только уздечки.

Под каждым колышком была табличка с именем лошади: «Смелый», «Быстрянка», «Буян», «Ясная», «Ласточка», «Физкультурник»…

Фимка сразу подошёл к колышку с табличкой «Лихой» и снял уздечку.

С двух других колышков уздечки снял Антипка. Серёжа прочитал под ними: «Сивко» и «Рыжко».

– На, подержи, – сказал Антипка, подавая одну уздечку Серёже, и со второй зашёл в стойло, в котором стояла белая лошадь.

Он вывел лошадь из стойла и передал уздечку Серёже:

– Выводи Сивка на улицу.

Серёжа осторожно взял лошадь под уздцы, и Сивко спокойно пошёл за ним.

Вскоре во дворе показался и Антипка с рыжей лошадью.

Фимка вышел последним. Он вёл высокого беспокойного коня, серого в яблоках, с белым, сверкающим, как звёздочка, пятнышком на лбу.

Фимка ласково похлопал коня по крутой шее, закинул поводья через голову, ухватился за длинную волнистую гриву, присел и ловко вспрыгнул ему на широкую спину.

Конь замотал головой, заплясал на месте.

Фимка развёл локти, ослабил поводья, потом ударил босыми пятками коню в бока.

– А ну, поддай! – крикнул Фимка.

Лихой присел на задние ноги, откинул голову, громко фыркнул и рванулся с места галопом; из-под копыт брызнули комья земли.

– Здорово! – с завистью проговорил Серёжа, глядя вслед Фимке.

– Что здорово? – спросил Антипка.

– Здорово Фимка поскакал.

– Подумаешь! У нас все ребята так ездят.

– Все?

– Ну, почти все.

– И ты тоже?

– Могу и я.

Фимка мчался уже далеко впереди. Только слышался частый стук копыт, развевался длинный хвост Лихого да вздувалась, как воздушный шар, на спине у Фимки его белая рубашка.

– Ну ладно, хватит тебе на него смотреть, – сказал Антипка, повернувшись к Серёже. – Ставь одну ногу – вон эту, левую, – мне на руку, хватайся за гриву и садись.

Как только Серёжа взобрался на Сивко, тот сразу стронулся с места.

Серёжа схватился одной рукой за поводья, а другой за гриву.

– Тпру-у!

– Ты не бойся, не бойся, она смирная, – подбадривал приятеля Антипка. – За гриву не держись, возьмись обеими руками за поводья. Сиди прямо, не пригибайся. А как рысью поедешь, откидывайся немного назад. Так меньше трясёт.

Антипка подвёл своего Рыжка к изгороди, влез на верхнюю жердь и с неё легко перебрался на лошадь.

Поехали тихо, шагом. Лошади шли рядом. Фимка давно скрылся из глаз. Он, наверное, подъехал к Иньве, а может быть, он уже и за Иньвой, если нигде не останавливался.

Ох, как хотелось Антипке вдарить Рыжку под бока и помчаться, как Фимка! Но нельзя оставить Серёжу одного: он дороги на покос не знает и на лошади сидит, переваливаясь с одной стороны на другую, того и гляди, свалится.

Когда они подъехали к броду, Серёжа держался на лошади уже более уверенно. Разбрызгивая воду, лошади перешли на другую сторону речки.

Вдоль берега протянулись широкой полосой пышные высокие кусты ивняка. Из-за них даже самой речки не видно.

За кустами раскинулись луга. Кое-где среди ровного бескрайнего луга возвышаются одинокие пушистые черёмухи.

– Давай немного рысью проедем, – предложил Антипка.

– Давай, – нерешительно согласился Серёжа.

Антипка дёрнул поводья, Рыжко рванулся вперёд.

Сивко тоже побежал. Серёжа откинулся назад, крепко сжимая поводья. Антипка то и дело оглядывался назад и подбадривал товарища:

– Давай, давай! Так! Хорошо!

Проскакав метров двести, Серёжа почувствовал, что сейчас свалится, ноги у него занемели, руки дрожали от напряжения.

– Хватит, Антипка! – крикнул он.

– Что, боишься? – спросил Антипка, останавливая Рыжко.

– Да нет, не боюсь. Ноги с непривычки устали.

– Это бывает. Ну ничего, теперь близко, всего с полкилометра осталось.

Ближе к болоту стали чаще попадаться кусты, невысокие берёзки и липы, редкие прозрачные ёлочки. Пошли кочки, топкие места. Запахло сеном. Невдалеке слышались голоса людей.

Вдруг из-за высокого ивового куста выскочил Фимка на Лихом. Он рысью объехал вокруг Антипки и Серёжи и на ходу насмешливо крикнул:

– Приплелись? А я за шестой копной поехал! – и снова скрылся за кустами.

Антипка и Серёжа остановились возле большого стога, который двое колхозников складывали вилами на две большие срубленные ёлки.

– Зачем сено складывают на ёлки? – спросил Серёжа.

– Для того, чтобы зимой по замёрзшему болоту на них, как на полозьях, можно было весь стог за один раз вывезти трактором, – пояснил Антипка.

Серёжа слез с Сивка и еле устоял на онемевших ногах. Он потёр колени, походил немного, и колотьё в ногах постепенно прошло.

На шеи Сивка и Рыжка надели хомуты, к хомутам с одной стороны привязали за один конец длинную толстую верёвку.

Оказалось, что возить копны не такая уж большая хитрость. Объезжаешь копну на лошади кругом, обматывая её верёвкой. Как объедешь, так к хомуту привязывают второй конец верёвки, и знай вези. Только посматривай, на кочки не наезжай, а то наедешь – и, глядишь, копна осталась на кочке.

Серёжа быстро постиг всё это, и они с Антипкой дружно принялись за дело.

В полдень колхозники собрались к стогу, достали из кустов сумки с едой, туески с квасом и тут же, в тени стога, расположились на обед.

Фимка и Антипка с Серёжей слезли с лошадей, пустили их пастись по покосу, а сами завалились в мягкое сено.

– Ой, что же это мы? – спохватилась одна женщина. – Сами едим, а про ребят забыли. Нате-ка, милые, хлебца. Вот вам ещё по яичку.

– Да нет, тётя Даша, спасибо. Мы не хотим, – начал отказываться Антипка.

– Берите, берите, ребята, на работе всегда есть хочется.

После обеда, по обычаю, решили отдохнуть. Одни сидели разговаривали, другие, привалившись к стогу, дремали.

Мальчики тоже прилегли отдохнуть, но уже через несколько минут Антипка начал ворочаться.

– Что-то не хочется спать, – сказал он. – Пошли лучше ягод поищем.

– Пошли, – согласился Серёжа. – Мне тоже спать неохота. А тут есть ягоды?

– Ещё сколько! – подхватил Фимка и первый вскочил на ноги.

На опушке, с краю болота, кусты низкие и редкие. Но чем ближе к лесу, они становятся выше и чаще. А ещё дальше, за кустами, виднеется тёмный еловый лес.

А вон и озерцо, небольшое, круглое, заросшее осокой. Берегов совсем не видно: в озере осока и на берегу осока. Желтеют кувшинки среди распластанных на воде широких листьев.

Но почему там зашевелилась осока? Ведь ветра нет.

Ах, вот оно что! На маленькое круглое окошечко чистой водной глади, каким-то чудом оставшееся посреди травы, выплыла серая утка, повертела головкой, осторожно оглянувшись по сторонам, проплыла через окошко к противоположному берегу и снова юркнула в густую траву. За ней быстро промелькнули растянувшиеся цепочкой пушистые коричневые комочки – утята. Один миг – и снова их не видать, только там, где они пробираются, шуршит осока.

– Наверное, тут их гнездо, – тихо проговорил Серёжа.

– Тут их много живёт, – отозвался Антипка. – Только в траве редко когда увидишь.

Вокруг оглушительно стрекотали кузнечики. Их стрекотание заглушало все другие звуки, и в ушах от него стоял звон. То там, то здесь зелёные кузнечики неожиданно выскакивали прямо из-под ног, пролетали, расправив крылышки, метра два-три и падали в зелёную траву.

Возле леса кузнечиков стало меньше. Вдруг откуда-то из тёмных ёлок послышался частый гулкий стук: тук-тук-тук-тук.

– Дятел, – объяснил Антипка. – Серёжа, иди сюда, поешь жимолости.

Серёжа сорвал с невысокого кустика несколько тёмно-синих продолговатых ягод, бросил в рот и тут же скривился:

– Ох и кислятина же…

– Смородина слаще будет, – согласился Антипка. – Давай поищем смородины.

Они вошли в лес. Сразу потемнело, стало прохладней, появились комары. На покосе их не было.

Большой куст смородины рос под высокой ёлкой. Антипка раздвинул руками густую листву. В середине куста на голых ветках висели крупные гроздья сверкающих красным соком ягод.

Серёжа горстями запихивал в рот сочную, кисловатую, но слаще жимолости смородину и, отбиваясь от комаров, хлопал себя то по щеке, то по шее. Вдруг он услышал доносившийся с вершины ёлки странный негромкий звук: цык-цык-цык…

– Кто там цокает? – спросил он Антипку.

Антипка прислушался. Сухое, резкое цоканье не умолкало: цык-цык-цык… На ёлке никого не было видно.

Ребята обошли ёлку вокруг.

– Ой, смотрите, подосиновик растёт на сухом суку! – удивлённо воскликнул Серёжа, снимая с сучка небольшой гриб.

– Да это же белка цокает! – догадался Фимка.

– Конечно, белка, – подхватил Антипка. – Она на зиму запасы готовит.

– Вот она! Вот она! – закричал Серёжа, увидев торчащие из-под толстого сука рыжие мохнатые ушки и острую мордочку.

Белка, видно почуяв, что её заметили, замерла.

– Давай спугнём, – предложил Фимка. – Посмотрим, как она поскачет.

Он поднял с земли палку и стукнул по стволу ёлки, на которой сидела белка. Белка зацокала громче прежнего и, сверкнув красным боком, взлетела вверх, потом метнулась на соседнюю ёлку метров за шесть, с той на третью, с третьей на четвёртую и скрылась в густых ветвях.

– Пошли, пора уж снова за работу, – сказал Фимка.

На лугу ребят встретил дед Никанорыч:

– Ну, братцы, пошевеливайтесь побыстрее. Кабы дождь не начался. По воздуху чувствую, сыростью потянуло. К дождю это. Надо стог сметать, такскать, до выпадения осадков. Да поначалу сгоняйте, ребятки, лошадей на речку, напоите.

Фимка умчался вперёд.

Серёжин Сивко, видимо не желая отстать от Лихого, тоже пустился рысью. Серёжа его не сдерживал. Он вдруг почувствовал, что приноровился к бегу лошади и уже не сваливается и не сползает ни вбок, ни назад, и тут его охватила такая радость, что он дёрнул уздечку и крикнул:

– Но, но, Сивко!

Лошади перешли в галоп.

Фимка обернулся на скаку, и Серёжа с Антипкой увидели, как снисходительная усмешка на его лице сменилась удивлением.

Лошади пили долго, вытянув длинные шеи и припав к воде. Они громко фыркали и обмахивались хвостами.

Антипка, кивнув на Серёжу, повернулся к Фимке:

– Видел? Научился Сергей-то…

Фимка пожал плечами:

– Чего ж тут такого?

Глава одиннадцатая. Я ЖЕ ГОВОРИЛ…

Каждый раз, когда сосед Фимки, колхозный шофёр дядя Егор, заезжает домой пообедать, Фимка выскакивает на улицу и сломя голову бежит к машине.

Пока дядя Егор обедает, Фимка с ведром сбегает к ручью, нальёт воды в радиатор. Часто бывает он и в гараже: помогает шофёру подкачивать колёса, ездит с ним к реке мыть машину.

– Быть тебе, Фимка, шофёром, – говорит дядя Егор.

Иной раз, когда дорога ровная и не видно встречных машин, дядя Егор и Фимка меняются местами.

В первый раз дядя Егор сам держался за баранку, помогая Фимке рулить, а потом он только сидел рядом и подсказывал, как и что нужно делать.

Все эти дни Фимку так и распирало от желания сказать Серёже про то, что он умеет водить машину. Тот бы просто лопнул от зависти! Понял бы тогда, с кем имеет дело! Но сказать об этом ни с того ни с сего было бы глупо, а удобного случая разве дождёшься?

Фимка был дома, когда затарахтела трёхтонка. Он выглянул в окно.

Машина подошла к дому дяди Егора и, чуть свернув с дороги, остановилась недалеко от оврага.

Дядя Егор заглушил мотор, выскочил из кабины и, оставив дверцу открытой, широко зашагал к дому. Было видно, что он очень спешил.

Фимка хотел уже бежать на улицу, но тут он увидел, как из ворот Антипкиного дома выбежали Антипка и Серёжа.

– Дядя Егор! Прокати-и! – закричал Антипка.

– Залезайте в кузов, я сейчас, – ответил дядя Егор не оглядываясь.

Мальчишки мигом вскарабкались в кузов.

Видя такое дело, Фимка вышел из дому не спеша и вразвалку, засунув руки в карманы, пошёл к машине.

Вдруг ему показалось, что машина медленно тронулась с места. Фимка вгляделся пристальней. Так и есть!

«В овраг скатится!» – мелькнула у Фимки тревожная мысль, и, как будто кто в спину его толкнул, бросился он к машине.

– Ребята! Прыгайте! – отчаянным голосом закричал Фимка, а сам вскочил на подножку и, чувствуя, как машина с каждым мгновением набирает скорость, метнулся в кабину, вцепился руками в руль.

Краем глаза он успел заметить, что ребята не прыгнули, а, испуганные и растерянные, стоят в кузове, ухватившись за передний борт.

Фимка изо всех сил нажал на ножной тормоз и круто повернул руль вправо, потом ещё и ещё…

Машина резко сбавила ход, накренилась на левый бок и, описав дугу, вышла на дорогу. Её левые колёса прошли в двух метрах от края оврага.

Фимка сидел, откинувшись на сиденье, всё ещё сжимая руль в руках, а пальцами босой ноги, еле дотягиваясь, он нажимал на педаль ножного тормоза, словно боялся, что и здесь, на ровной дороге, машина поедет сама собой. Он дрожал от пережитого испуга и волнения и меньше всего думал сейчас о том, что Серёжа, увидев его за рулём, может лопнуть от зависти.

А дядя Егор, выскочив из дому, уже бежал к машине.

– Машина сама… покатилась… – запинаясь, заговорил Антипка.

Шофёр побледнел:

– Это я виноват… Поторопился, на тормоз не поставил…

– Всё нормально, дядя Егор, – сказал Фимка, спрыгивая с подножки на землю. Он уже овладел собой, сунул руки в карманы и насмешливо посмотрел на ребят. – Что, испугались?

– Испугались! – честно признался Серёжа.

Они с Антипкой тоже спрыгнули на землю.

– Ну, Фимка, – шофёр взял Фимкину руку в свои широкие ладони и крепко её встряхнул, – спасибо тебе, брат! Не растерялся, не испугался. Если бы не ты, загремела машина в овраг, твои товарищи костей бы не собрали… Так что, ребята, скажите ему спасибо.

– Ладно, чего там… – краснея, смущённо пробормотал Фимка.

Антипка и Серёжа переглянулись.

– Я же говорил, что он хороший парень! – сказал Антипка Серёже.

– Да я и сам теперь вижу, – с улыбкой отозвался Серёжа.

Фимка вынул руки из карманов и широко улыбнулся.

– Ты тоже, Сергей, парень неплохой, – сказал он. – Ну, а уж про Антипку и говорить нечего – чистое золото!

Все трое посмотрели друг на друга и громко и весело рассмеялись.