Текст книги "Level Up: Женский взгляд (СИ)"

Автор книги: Валерия Корносенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Милейшая картина предстает моим глазам: на столе, среди кип историй болезни и накладных, сидит милейшее создание – медсестричка с копной шикарных блондинистых волос и отличной фигуркой. Халатик ее распахнут настежь, не оставляя Льву Яковлевичу, ну абсолютно никакого простора для фантазии. Блондиночка закрывает своими аппетитными формами Льву обзор, либо он настолько увлечен процессом, что меня не видит, а может и не хочет видеть.

Вагоны мыслей проносятся скоростным экспрессом в моей голове за считанные доли секунд: 'Поматросил и бросил. Было бы смешно, если бы не было так грустно'.

Они даже не заметили моего присутствия и продолжают активно обниматься, ну или чем они там заняты, отсюда не видать.

Закипаю не на шутку. Мне даже не обидно, кто я ему? Не жена, и даже не любовница. Я просто заинтересовала его, потому что он не увидел моих характеристик. Я сама на него набросилась. Ведь он же переспрашивал меня, дуру, несколько раз, подумала ли я своей куриной головой, прежде чем лезть к нему в штаны. Теперь уж, какие обиды? Дебаф неудовлетворенности с меня снял, и на том спасибо.

'Кхм-кхм! Извините, не знала, что у вас тут 'планерка'! Закрываться надо!' – хлобыстнула дверью так, что вслед мне сыпется штукатурка.

Очередной выплеск спонтанной агрессии, о котором, уверена, я еще пожалею и не раз. Что мне мешало тихонько ретироваться? Понятно, что дальнейшие наши любовные отношения закончены. Не хватало еще целыми днями на пролет думать: какие там у Льва настолько важные на работе 'дела', что трубку не берет. Да и приходя навестить его, подозревать каждую встречную медсестру? Не могу сказать, что потеряла голову и с ума теперь схожу от неразделенной любви. Что за чушь? Мы современные взрослые люди. Обидно, конечно, не спорю. И мне столько у него всего выяснить еще надо было по интерфейсу. Как теперь в глаза ему смотреть?

Козел блудливый. Что за моветон с сотрудниками спать? Фу! Ненавижу таких! Он упал в моих глазах на несколько пунктов. Медсестра в него влюбится, так как мужик он интересный, будет ему досаждать. Такая осада ни к чему и быстро ему наскучит. И что тогда уволит ни в чем не повинную девушку? Сам провоцирует, дает слабину, а девчонка в итоге страдает. Ну и му... Какой он после этого мужик? Нет у меня других слов, одни непечатные.

Так мерзко и пакостно на душе. Как он может рассуждать о высоком, и тут же так низко падать, превознося свои животные инстинкты в угоду плотским желаниям? Хочется срочно забраться в горячий душ и теперься грубой мочалкой, практически соскребая с себя кожу, отмываясь от мерзопакостных ощущений. Понимаю, когда дебаф крышу сносит, можно еще найти какие-то оправдания: милая девочка, неделю как с института выпустилась, кровь с молоком, сама в штаны лезет, обещает заоблачные дали. Редкий мужик устоит.

'Сходила, 'поправила' себе настроение. Класс,'– стою на крыльце больницы не зная, что же теперь делать.

Звонит телефон – номер мне не знаком. Беру трубку с опаской, со Львом мне говорить не хочется:

– Да?

– Здравствуй, Жень. Это Алексей, муж Светланы. Ты извини, забегались совсем, такая суета эти дни. Приходи к нам сегодня вечером на ужин? Очень рады тебе будем.

– Ой, привет, я не знала, что Свету выписали, – я немного растерялась.

Настроение такое дрянское – какие гости? Смотреть на счастье других, когда сама глубоко несчастна – тяжело вдвойне. Хотя, сидеть дома в одиночестве, заниматься самобичеванием и сокрушаться о жизни поломатой? 'Да кто он такой! Да что он о себе возомнил?! Врачишка недоделанный!' – мое разбитое, казалось, сердце начинает деревенеть и покрываться толстой коркой льда.

Алексей тем временем продолжает:

– Да я ее сразу забрал, у нее все хорошо, гипс, конечно, еще не сняли, но все угрозы давно миновали. В тот же день подписал все необходимые бумаги, что беру всю ответственность и уход на себя, и нас отпустили. К нам ежедневно приходит медсестра и помогает ухаживать. Так тебя ждать?

– Да, конечно, я удовольствием. Что купить?

– Не придумывай, ничего не нужно! Сама приходи, сразу после работы, поужинаем просто, посидим, поболтаем. Я тут со Светой вожусь, да с детьми – особо не разгуляешься. Ничего особенного.

– Добро. Буду ближе к шести.

Кладу трубку и прислушиваюсь к своим ощущениям: 'Да, нужно развеяться, забыть, вычеркнуть, было и прекрасно. Что себя обманывать? Было на самом деле более, чем прекрасно. Но пора уже привыкнуть, что жизнь моя – один сплошной облом. Да и ну его, пердуна старого. Не очень-то и хотелось!'

В душе звенящая пустота. К этому мерному ровному звону наверняка можно даже привыкнуть. Пора возвращаться в офис – морщу нос, скорее бы уже кто-то другой накосячил, и внимание с меня переключилось на другого.

До вечера погружаюсь по уши в работу над новым проектом. Первые страницы всегда самые сложные в переводе. Далее слова начнут повторяться, и уже не нужно будет нырять за каждым словом словарь. Успеваю за четыре часа рабочего времени перевести и оформить две страницы – по мне прекрасный результат, а мысль о '+ 400 очках Грифиндору' – греет душу. На четыреста рублей можно купить... Ну, что там можно купить? Да хоть диванную подушечку! Решено, заработанные деньги я добавлю на ремонт своей халупки. Если буду жить в красоте, душе будет теплее, я в этом уверена.

За работой время летит незаметно, накатывает вечер. Пятница – сокращенный день, радуюсь этому, как дару небес. 'Спеши, спеши оставить это недоброе место' – вспоминаю слова Бабы Яги из мультика. Надеюсь за выходные инцидент подзабудется.

По дороге купаю тортик, в гости к детям, хоть и к чужим, с пустыми руками никогда не приду. Помню себя в детстве: всегда ждешь этих гостей целый день, пусть даже к родителям, пусть по работе кто-то должен прийти, но это ожидание, предвкушение, радость от встречи, суета, чайный стол. А уж если пришедшие приносят тебе гостинец – верх блаженства.

И эти счастливые детские глаза, которые см?отрят на тебя с обожа?нием, чего еще можно желать?

Прихожу по знакомому адресу. Алексей открывает мне дверь с малышом на руках, говорит, чтобы заходила, а сам бежит на кухню. Осторожно ступая и внимательно смотря под ноги, прохожу, в квартире в?еселый бедлам: всюду ?игрушки, бутылочки, д?етская одежда. 'Ндаа, детки – цветы жизни', что-то мне такого пока не хочется 'счастья'. Папаша? кричит с кухни, чтобы заходила в комнату, он явно зашивается.

Прохожу в спальню. Света лежит в постели?. Мило болтаем, она молодец, веселая, прям бодричком держится. Гипс еще не сняли. ?Все-таки серьезно она? пострадала: руки, но?га, голова, хотя опас?ность и миновала. Всего две н?едели прошло посл?е аварии прошло, но все ?хорошо подживает. Дол?го, конечно, ей еще восстанавли?ваться. Спрашиваю как самочувствие.

Света улыбается, памя?ть дома в родных стен?ах начала потихоньку возвращатьс?я, увидев детей, мате?ринское сердце оттаяло, сразу ?узнав своих кровиноч?ек. Алексей ее очень поддерживает, каждый вечер ?проводит с женой, пок?азывая ей фотографии ?и рассказывая об их ж?изни.

В комнату входит Алексей, малыш Саня, которому один год, все еще у него на руках. А из-за ноги выглядывает девчуля Катюша, шести лет.

– Ну как вы тут, девчонки? Я немножко не успеваю. Картошка сгорела пока памперс меняли, пришлось жарить заново! – его оптимизм настораживает. Не могу понять, толи реально его так воодушевляет грязный памперс и сгоревшая картошка, толи он на грани.

Видя замученого Алекс?ея, решаюсь помочь, чем могу. Твердо говорю:

– Так, все с вами ясно. Давай пиши нас список продуктов. Мы с детьми сейчас пойдем и все купим и полчасика во дворе погуляем. А вы тут спокойно приводите себя и дом в порядо?к. Доставай детскую одежду.

В глазах Алексея стол?ько благодарности, чт?о страх, остаться с чу?жими детьми наедине, ?в ней тонет, и сменяе?тся твердой увереннос?тью. Я тронута, прячу глаза, приговаривая пошевеливаться.

Ваши отношения с Алек?сеем улучшены до Дружелюбия 10/30.

+50 очков опыта.?

Одеваем детей. Алексе?й, даже не сняв фартука, помогает нам выйти ?из подъезда с коляско?й. Мне немного смешно, интересно так замотался, или торопится нас выпроводить?

Остаюсь с детьми наедине. Волнительно. Присаживаюсь на корточки, на уровень Катюши:

– Ну привет, что ли? Такая суета, да? Зови меня Женя. А ты Катюша? – стараюсь говорить мягче.

Девочка смущенно кивает.

– Катюш, давай папуле поможем, он видишь, как устает без мамочкиной помощи? Поможем? Ты отведешь меня в магазин? А то я тут ничего у вас не знаю.

Девочка воодушевилась, уже кивает и смотрит куда дружелюбнее.

Семья Ивановых живет в районе новостроек. Группу высоких домов окружает пустырь. Хотя деревья здесь еще не выросли, все равно мне здесь нравится, новые детские площадки, детский сад и школа. Все покрашено в яркие цвета, оборудовано по-современному. Да и семьи в новых домах сплошь молодые, с достатком, с детьми. Никаких алкашей или бабок с придурью, которые от одиночества выживают из ума и заводят по 15 кошек.

Да, есть свои минусы, район новостроек, как правило, дальше расположен от центра города, и первые лет пять в доме идет бесконечный ремонт – люди обживаются в новых квартирах и кроят их на свой лад.

Погода сегодня чудесная. Солнышко слегка припекает, снег уже со?шел и кое-где полезла первая травка, теплый ветерок ласкает кожу. Санечек от такого блаженства млеет и быстро засыпает. Катюш?ка ведет меня сперва в местный магазинчик, а после на лучшую в районе площадку. Не переставая рассказывать про то, как им с папой было грустно и страшно без мамы. Как они переживали. Бабушек у них нет. Они совсем одни и привыкли все вместе делать, сперва втроем, а потом вот Саня родился. Мое сердце сжимается, что было бы, если бы Света не выжила. Пережить такое – настоящее испытание. Вот так жизни и рушатся. Не хочется думать о грустном. Перевожу тему на Катюшиных подруг и детский сад. Девочка приободряется и взахлеб начинает рассказывать как о?ни играют с подружкам?и в дочки-матери.

Слушая малышку, сама отвлекаюсь от тяжелых и грустных мыслей. Какое же это счастье, когда у тебя есть родные, любимые, когда они ждут тебя дома. Когда встречают с работы, наперебой заглядывая в пакеты с самыми обычными продуктами. Радуются и ликуют от встречи, расспрашивают, ведь не виделись целый день! Когда обнимаешь их, вдыхая такой родной, сладкий запах, и понимаешь, здесь тебя любят, здесь твой дом.

Гуляем минут сорок, начинает потихоньку темнеть. Предполагаю, что ребенок уже хороший аппетит нагулял, ведь и сама я зверски голодная, заходим домой. Дома хорошо: пахнет жареной картошкой. Алексей искупал Светлану за время нашего отсутствия, видимо с детьми это довольно обременительно. Стол накрыл в комнате, возле кровати. Получилось, что и Света с нами за столом. Здорово!

Очень тепло и душевно сидим, кушаем, смеемся и говорим только о хорошем. Мы живы – и это главное, жизнь прекрасна, и она продолжается.

Сижу у Ивановых до позднего вечера. Домой, в пустую квартиру, к хмурым мыслям, возвращаться совсем не хочется.

Но домой возвращаться все же приходится. Дом, милый дом. Так пусто, уныло, тишина давит на уши. Меня раздражает эта разруха. Кривой, растрескавшийся деревянный пол, закрашенный за свой век красками всех цветов радуги, скрипит от жалости к самому себе. Выцветшие и затертые обои, местами выдранные за негодностью и закрашенные краской, уныло повесили очередные уголки, умоляя уже их наконец переклеить. Старые, местами драные шторки, доставшиеся в наследство, будто смотрят небольшими дырочками с немым укором. Унитаз в туалете, с бачком под потолком и цепью для смыва, ревет каждый раз белугой, просясь на законный покой. Польский кухонный гарнитур, доставшийся по блату в середине 80-х годов, разваливается от каждого неосторожного чиха. Не квартира – помойка.

Если это все еще не отслужило своей службы вдвойне – ну я тогда не знаю, как в этом можно дальше жить. Все враз стало каким-то чужим и убогим.

Хватит тянуть! Пора браться за дело. И чтобы не передумать, беру кухонный нож, и, даже не раздевшись, начинаю отдирать обои. Они поддаются легко, будто сами просятся на свалку. Немного сбросив напряжение, четко понимаю, что мой навык ремонта совсем не прокачан. Ломать, то, конечно, не строить. Но экономить на рабсиле, пытаясь сделать самой – это просто хоронить деньги. Обращаться за помощью? к родителям не хочется. Во-первых, у них начался огородный сезон, рассада, первые по?садки и все такое прочее. А во-вторых, у на?с разные понятия о прекрасном – спорить и ссориться из-за разных мелочей с ними не хочется.

Иду, наконец, переодеваюсь, с запоздалым сожалением рассматривая свою выходную одежду. 'Идиотка!' -, хочется себя напинать от недальновидности, но слава Богу одежда не пострадала.

Открываю сайт объявлений. Нахожу студента, который пишет, что руки у него растут откуда надо, и готов он на любые виды работ в? любое время дня и ночи. Вот и прекрасно! Звоню ему и прошу прийти оценить фронт работ и договориться о смете.