Текст книги "Красная Шапочка для Серого волка (СИ)"

Автор книги: Валерия Темнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 23. Красная Шапочка

Собравшись с духом, вместо дома еду в ресторан к Игнатьеву. Водитель Ярослава везёт меня туда без каких-либо вопросов и возражений. И вновь провожает аж до входа в здание, затем просто занимает столик, позволяя мне самой разобраться со своими проблемами.

Ловлю на себе взгляды девочек-официанток, но, кажется, они ничего не поняли и приняли моего водителя за обычного клиента, который закажет кофе. Настя даже пошла его обслуживать.

Без стука вхожу в кабинет Дмитрия Глебовича, уже готовясь потребовать ответы, только застываю в одну секунду, так и не раскрыв рот.

– Вы один из самых завидных холостяков столицы, – спрашивает у него дама с микрофоном в руке, пока на них двоих направлена камера и свет. – Готовы ли вы поменять этот факт?

– Мой ответ может вам показаться странным. Но я однолюб, – отвечает он на её вопрос в привычной ему манере. – Я влюблён в одну девушку. И либо она станет моей женой, либо я навсегда останусь холостяком. Так и буду разбивать сердца другим девушкам.

– Довольно грустно, – говорит ему интервьюер.

Дмитрий Глебович, указав мне взглядом на диван, намекает на то, чтобы я села и ждала его. Опускаюсь и жду окончания интервью, которое заканчивается довольно скоро. Затем дожидаюсь, пока все уйдут, и лишь затем подхожу к столу босса с важными для себя вопросами.

– Здесь ваше имя, – опускаю бумаги на стол, которые получила в клинике.

– Вижу, – даже взгляда не опускает, а смотрит мне в глаза.

– И оно здесь не раз встречается.

– Вижу.

– Не хотите ничего сказать? – восклицаю, совсем не понимая мужчину, который зачем-то весь год брал на себя большую часть трат на лечение Оли.

– А что говорить, Маш? Ты помощь просто так не принимаешь, – поджимает он губы, пожав плечами. – Я решил тебе помочь так, как могу. Оплачивал дополнительные услуги, палату, дорогие препараты, а ты – часть лечения.

– Мне говорили, что это фонд!

– Врали, – озвучивает то, о чём я думала. – Мария, я знаю, что такое больной ребёнок и как это дорого, – открывает галерею в телефоне и показывает фотографию маленького мальчика лет трёх. – Сын моего отца. Наш папочка отказался от ребёнка, и теперь я помогаю его матери и брату. Мальчик болеет, и я стараюсь дать им всё необходимое для выздоровления. И я знаю, что лечить больного ребёнка – это не то что дорого. Это чертовски дорого. Когда пошли слухи о том, что у тебя больна сестра, я навёл справки и узнал всё о тебе, о ней и о вашей семье. Хотел тебе прямо помощь предложить, но ты, услышав только намёк – взбесилась. И я сделал всё по-своему. И ни капли об этом не жалею.

– Всё это время… – шепчу ему. – Сколько я вам должна?

– Маша, у тебя есть огромная проблема, – произносит он, поднимается и, подойдя, дотрагивается до моей руки. – Ты не умеешь принимать помощь.

– Ярослав тоже об этом говорит, – признаюсь начальнику.

– И он прав, – поддерживает своего приятеля Игнатьев. – Мне не нужны твои деньги. Считай это премией за твою работу. Если я могу помочь – значит, я помогаю. Если нет – то нет. “Спасибо” от тебя будет достаточно. Я не говорю, что жду благодарности, Маша. Я лишь пытаюсь донести до тебя простую истину. Если человек хочет и может помочь – он всегда это сделает.

– Но этого ведь недостаточно, – стою на своём, не ожидая такого поворота. Серов, Игнатьев – все они помогают мне просто так. Для меня это дико и непривычно. – За добро надо платить.

– Платить добром, Маша, – восклицает начальник. – Отплати мне добром, качеством своей работы. Когда ты разбогатеешь – тоже поможешь кому-то.

– А Ярославу?

– А его просто выведи из той черноты, Мария, – вздыхает мужчина, явно переживая. – Просто заставь его улыбаться, смеяться. Жить. Береги его. У него сложная жизнь была, Маша, и ему сейчас нужен рядом такой человечек, как ты. О котором он сам сможет заботиться. Который в ответ будет просто его любить.

– Я буду стараться.

– Я знаю, – кивает Дмитрий Глебович. – Поэтому всё ради этого сделал.

– Сделали? – не понимаю, что значат его слова.

– Я знаю Ярика, – вздыхает он и, оставив меня, возвращается на своё место. – Я знаю, что с ним творится сейчас. Что было раньше. Я знал, что ему может помочь, и долго это искал. И наконец нашёл тебя.

– Вы считаете, у нас выйдет что-то хорошее?

– А почему нет? – разводит он руками и подмигивает мне. – Но, Маша, над каждыми отношениями надо работать. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – киваю головой, зная об этой истине и даже уже зная, что делать.

– Твоё место администратора в новом ресторане уже сформировано и оформлено, – кидает он мне в спину. – Надеюсь, ты готова к переходу? Работы будет больше, чем обычно. Как и ответственности.

– Я готова! На всё готова!

Глава 24. Красная Шапочка

Выйдя из кабинета Дмитрия Глебовича, какое-то время ещё болтаю со Снежей, а затем администратор подгоняет её работать и просит меня не отвлекать её.

Получив сообщение от Ярослава о том, что он приглашает меня сегодня на ужин, кидаю взгляд на часы и понимаю, что смысла ехать куда-либо уже нет. Поэтому отправляюсь прямиком в дом Серова.

Охрана пускает меня в дом без каких-либо вопросов, но оповещает о том, что хозяина дома ещё нет. Предлагают его подождать в доме. По их расчётам, он будет примерно часа через полтора.

Зайдя в дом, оглядываюсь и долго брожу, рассматривая всё вокруг, думая, чем бы занять своё ожидание. Просто сидеть я никогда не умела, а в этом огромном доме есть на что посмотреть. Одни картины чего стоят.

Но стоит пройти мимо кухни, как в мою голову приходит гениальная идея. Ждать с пользой. Приготовить пирог с лимонами, который посоветовала родительница, и ждать мужчину.

Но примерно на середине готовки в дом кто-то заходит. Прислушиваюсь к тихим шагам и понимаю, что это не Ярослав. Лёгкие, пружинистые и частые шажочки приближаются – кто-то идёт в мою сторону уверенной походкой.

– Ой! – восклицает девушка, которую я уже однажды видела с Ярославом. На следующий день после своего дня рождения он сидел с ней и ещё одной дамой за столом в моём ресторане.

– Здравствуйте, – приветствую её с улыбкой. – Я здесь, – рукой указываю на духовку, – готовлю.

– Я Ева, – подходит и протягивает руку, которую я пожимаю и отпускаю.

– Мария, – представляюсь в ответ.

– Мария, вы не отвлекайтесь! Готовьте! – с улыбкой тараторит девушка. – Я сестра Ярика. Пришла за коньками. Мы в прошлый раз катались, и он мои случайно тоже увёз.

– Вы знаете, кто я? – растерянно интересуюсь.

– Мне Дима рассказал, – улыбается она ещё шире, словно ребёнок довольный, которому сказали, что он может школу прогулять. – Мы сейчас с ним кататься едем. На пруд. На неочищенный лёд. Просто смертельный номер! Я точно навернусь! – весело рассказывает она и идёт в гостиную. Я, недолго думая, за ней.

– Дмитрий Глебович? – уточняю, какой именно Дима ей сказал.

– Ну да. Игнатьев, – пожимает она плечами простодушно. – Меня обычно на льду Ярик страхует. Боится, что я упаду и что-то себе сломаю, – повествует малышка так, словно мы уже давно с ней знакомы и дружим. – Знаешь, как он классно катается? Особенно задом!

– Не знаю, – отвечаю. – Мы не катались.

– Ой, ты извини, – оборачивается ко мне с виноватой улыбкой. – Я болтаю много, когда нервничаю. Бред всякий несу. А ты первая девушка Ярика, с которой он больше двух часов. Ты его первая девушка после… – и замолкает.

– Всё нормально, – успокаиваю её. – Мне приятно послушать про твоего брата. Узнавать его. Он ведь молчун и редко сам о себе рассказывает.

– Ярик хороший. Правда, – опускается она около какого-то шкафа и раскрывает его, – сложный и молчаливый. С трудом можно догадаться, что у него в голове. Но он очень добрый. Но вредный в каких-то вопросах. Аж стукнуть его порой хочется. Но вообще добряк, каких свет не видал.

– Вижу.

– Я понимаю тебя, Маша, – оборачивается она, прервав поиски коньков. – Я знаю обо всём, что Ярик сделал для тебя. Его помощник мне сдаёт брата, – кривится в улыбке. – Но ты не думай, что я шпионю. Я просто переживаю за него. Боюсь, – вздыхает, мигом сменив выражение лица на грустное. – То, что он оплатил операцию твоей сестры, это в его стиле, и иного от него ждать не стоило. Он очень многим помогает, потому что в прошлом у него кое-что случилось, и он не углядел, – даёт мне прозрачный намёк. – Многие, кто узнавал об этом, потом искали подвох в его действиях, но его нет. И искать не стоит, Маша.

– Почему?

– Ярик он не любит известность. Он старается всегда держаться в тени, но при этом помогать людям, чтобы не видеть грустных глазок, – хмыкает она. – Все свои амбиции, максимализм и прочее он оставил в прошлом. После смерти его девушки жизнь поделилась на ДО и ПОСЛЕ. И кажется, Ярик наконец нашёл свой лучик света в той части – в тёмной и печальной части ПОСЛЕ.

– Он называет меня Красной Шапочкой, – зачем-то говорю ей и улыбаюсь от этого факта. Вначале это раздражало, а сейчас, наоборот, смешит и дарит чувство радости.

– Это его любимая сказка. Если будешь в его кабинете, то взгляни на полки. Там разные издания и даже на разных языках она. Вторая сверху, – советует, найдя наконец коньки. Встаёт на ноги и принюхивается. – Пахнет вкусно! Что готовишь?

– Пирог с лимоном, – отвечаю. – Подожди немного, и я угощу.

– О нет! Я на очередной диете, – грустно вздыхает она, взглянув на себя в зеркало. – Хочу похудеть, чтобы парень, которого я люблю, наконец обратил на меня внимание. Поэтому нет!

– А твой брат будет? – пытаю удачу.

– Будет! – восклицает она. – Он всеяден! Кстати, присыпь его потом сахарной пудрой. Ярику так нравится.

Глава 25. Красная Шапочка

Приготовив пирог, бросаю усталый взгляд на часы, ожидая прихода Ярослава. Но даже спустя два часа он не приезжает, хотя охрана была уверена, что он будет через полтора часа максимум. Набрав его, сообщаю, что уже у него, и интересуюсь, когда он будет сам. На что получаю ответ, что он в пробке. Навигатор обещает ещё как минимум час. А этим штукам лучше не верить. Они те ещё оптимисты.

Брожу по дому, ищу что-нибудь интересное. Телефон и социальные сети ещё во время приготовления пирога мне надоели. А вот многочисленные картины мне нравится разглядывать. С каждой секундой видишь всё больше и больше значимых и незаметных изначально деталей.

На камине взгляд цепляется за железный небольшой сундучок, покрытый чёрными железными розами, будто бы обвитый ими. Поначалу я даже притрагиваться к нему не хотела, но всё же интерес взял надо мной верх.

Аккуратно снимаю тяжёлый сундучок, спускаю на пол и открываю его, обнаружив внутри сложенные в несколько раз листы, на которых написаны числа по порядку.

Беру в руки последний лист, разворачиваю его и вчитываюсь в рукописные строки, понимая, что письмо описывает день рождения Ярослава. То, как не приехала сестра Серова. Как он нашёл Красную Шапочку в холодильнике. Как ужасно себя чувствует из-за своего неприличного и оскорбительного вопроса.

А дальше меня словно бы прорывает, и я начинаю читать одно письмо за другим, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

Каждую неделю он пишет одно письмо той, кого давно нет в живых. Рассказывает о том, что чувствовал, что радовало его, что огорчило. Делится всем в своей жизни. Спрашивает совета. Ругает себя. Живёт в мире, который сам пишет на листах. Именно в них изливает все свои чувства.

“Сегодня пятисотая, юбилейная, неделя, как тебя нет. Ты любила красивые числа. Любила их праздновать и дарить мне какие-то подарки на эти числа.

Я помню, как создал в собственном шкафу склад приятных и романтичных мелочей, которые после дарил тебе.

Я вечно забывал все эти даты и даже не догадывался, какую мы неожиданно можем начать праздновать. Поэтому покупал подарки заранее, даже не зная повода.

Сегодня я отнёс тебе на могилу подарок. Твои любимые белые розы и заколку с фианитами. Она бы красиво смотрелась на твоих волосах. Я бы вечно её поправлял, а ты злилась бы, что я вновь трогаю твои волосы, и они быстро жирнятся.

На днях я был в хосписе. Играл с детьми. Привёз им подарков и лекарств. Мне безумно понравилась там одна девочка. Я хотел оплатить её лечение, но от её недуга нет терапии. Она скоро умрёт.

Я хочу свозить её в парк аттракционов и подарить ей сказку, достойную этой принцессы. У неё такие огромные глаза, что они даже отвлекают внимание от того, что у неё нет волос на голове.

Но сегодня я понял, что это будет эгоистично – свозить в парк одну девочку. Завтра я дам распоряжение своему помощнику арендовать автобус и отправить в сказку всех.

Мне чертовски больно, что я вновь ничего не могу сделать. Не могу спасти девочку. Не могу вернуть тебя. Не могу забыть. Не могу продолжить жить дальше.

Я безумно скучаю по тебе!

Начни мне сниться вновь. Молю. У меня уже нет сил.”

Слеза падает на бумагу, но я, грубо стерев дорожки слёз с щёк, продолжаю читать.

– Мария, – рука Ярослава касается моего плеча, и я вздрагиваю, подняв на него заплаканные глаза.

– Я… я здесь… – не могу подобрать слова, потому как прочитанное напрочь отняло у меня способность говорить. – Извини, – опускаю голову и продолжаю плакать.

– Прошу, прекрати, – опускается рядом со мной и обнимает.

– Это… – указываю на письма. – В них столько боли и отчаяния. Мне грустно, что в твоей жизни всё произошло именно так.

– В жизни каждого есть что-то грустное, – отвечает он мне, продолжая поглаживать по спине.

– Прости меня, – заглядываю в его глаза. – Я не должна была это читать, но я просто хотела посмотреть, а потом не смогла остановиться.

– Я не виню тебя ни в чём, – произносит он, глядя на меня. – Я сам оставил это на видном месте. Я привык к тому, что складываю их в этот сундук. Никого, кроме меня, в доме нет, поэтому я никогда и не прятал.

– Но здесь я появилась, – поджимаю губы виновато. – Извини.

– Лиля была моей первой и последней любовью, – произносит он. – И я никогда не рассказал бы тебе об этом всем, – указывает он на письма. – Так что я даже рад, что мне не придётся рассказывать, а ты не будешь терзать меня вопросами, а себя – сомнениями.

– Я больше не буду лезть в этот сундук, – обещаю ему, опустив голову, всё ещё чувствуя вину. – Это было в первый и последний раз.

– Можешь лезть, – приподнимает моё лицо за подбородок. – Можешь прочесть и те, что лежат в библиотеке. Здесь письма за последние три года.

– Правда? – удивляюсь его предложению, хоть и не собираюсь ничего читать.

– Абсолютная, – отвечает он, и мой взгляд инстинктивно опускается на его губы.

– Я хочу тебя поцеловать, – признаюсь ему, вернув своё внимание на его глаза.

– Целуй, – отвечает он и сам склоняется к моим губам, даря мне мой первый, сладкий, нежный, невинный и до онемения пальцев на ногах волнительный поцелуй.

И вновь мой Серый Волк ведёт себя, как принц, о котором я мечтала в детстве. Его поцелуй дарит мне крылья. Его взгляд дарит мне чувство, что я особенная. Его улыбка дарит мне желание улыбаться в ответ. А его манеры дарят мне ощущение настоящей сказки.

Глава 26. Красная Шапочка

Два месяца спустя

– О, твой пришёл, – хмыкает Снежа, указав на Ярослава, который в ресторан входит. – Сами его обслужите, госпожа администратор, или разрешите мне?

– Чай с лимоном и брауни, – озвучиваю стандартный заказ своего мужчины и иду к нему, показав подруге язык. Вечно меня подкалывает насчёт моих отношений и того, что меня каждый день после работы забирают.

Дохожу до Серова и, быстро поцеловав его, веду к свободному столику, ловя на себе взгляды посетителей ресторана. По пути позволяю мужчине обвить мою талию и ещё раз поцеловать в щеку.

– Ты сегодня раньше, – говорю ему, указав на стол. – У меня смена только через два часа закончится. И даже после закрытия дела есть.

– Я решил сделать себе выходной вечер, – произносит, отодвинув для меня стул, а затем присаживается сам.

К его манерам и тому, что он всегда ведёт себя, как джентльмен, я уже привыкла. Как и мама, которая видит в Серове хорошего мужчину и идеального мужа для меня. Только ещё рано для брака.

Изредка я остаюсь у Ярослава, но всё же мы мало встречаемся, чтобы идти на такой шаг. Но не буду лукавить: я хочу за него замуж. Ведь такой счастливой, лёгкой и беззаботной я давно себя не чувствовала.

Серов, как и обещал, взял на себя всю ответственность за меня и мою семью. Часто устраивает мне романтические свидания, подарки дарит, и недавно мы даже летали в Питер, где гуляли ночью по набережной и по очереди читали стихи.

Игнатьев, как и обещал, меня повысил и перевёл в другое заведение, и даже разрешил Снежу за собой перетащить.

– Я уже сделала заказ для тебя, – оповещаю его. – Ты голоден?

– Не отказался бы перекусить, но вначале выпью чаю, – ожидаемо отвечает, чем вызывает у меня улыбку. Чай – это для него как наркотик, и он готов его пить днями и ночами напролёт.

– Чай сейчас принесут, – оповещаю его.

– Маша, я хочу с тобой поговорить серьёзно, – начинает он, потянувшись к моим руками и заключив их в свои огромные ладони.

– Я тебя слушаю, – поднимаю на него взволнованный и слегка напуганный взгляд. Каждый раз, когда он начинает со мной говорить с серьёзным лицом, мне кажется, что он решил меня бросить. И вся сказка разрушится.

– Я понимаю, что мы мало, по твоим меркам, вместе, но меня напрягает тот ритм жизни, который мы ведём, – пугает он меня своими словами ещё сильнее.

– В каком смысле?

– Я работаю без выходных, – говорит спокойно и задумчиво, что напрягает. – Ты – тоже почти каждый день. Единственное наше время – это пара часов после твоей работы, когда я встречаю тебя и отвожу домой. К себе или к тебе. Мне этого мало. Я хочу больше времени проводить со своей женщиной.

– Я не могу уволиться, – заикаюсь, чувствуя угрозу. – Я долго шла к этой должности. И я обещала Дмитрию Глебовичу, что не подведу его.

– Я не прошу тебя увольняться, Шапочка, – по-прежнему называет он меня так. – Я о другом, – отпускает мою руку и достаёт связку ключей. – Переезжай ко мне. Дорога отнимает много времени, которое мы могли бы провести вместе. Да и сколько сил. Ты порой спишь во время пути, уставая на работе и у меня.

– Я не могу переехать, Ярослав

– К тому же ты не будешь тратиться на съёмное жильё, – продолжает он приводить аргументы в защиту своего предложения. – Хочешь – копи эти деньги, и потом купишь себе что-нибудь. Даже квартиру собственную.

– Не могу, Ярослав, – мотаю головой. – Мама с Олей скоро выпишутся, и им нужно будет где-то жить до операции. Да и после. Пока рано им возвращаться в наш родной город.

– Именно поэтому здесь несколько экземпляров ключей, – раздвигает он связку и показывает три комплекта ключей. – Плюс у охраны есть запасные.

– Ты хочешь, чтобы мои родные тоже к тебе переехали? – недоумеваю и даже удивляюсь. У мамы и Ярослава и правда хорошие отношения. И с Олей он ладит, но такого я не ожидала.

– Почему нет? – разводит руками и благодарит официантку, которая принесла ему кофе и пирожное. – Дом большой. Твоей сестре наймём сиделку, медсестру.

– А они тебе не будут мешать? Ты ведь так много работаешь.

– Повторю: дом огромный, Маша, – стоит он на своём. – Я могу уйти в любой угол дома, если мне вдруг потребуется тишина.

– Хм-м…

– Когда-нибудь мы всё равно придём к этому, Маша, – сжимает он мою руку, которую и не думает отпускать. – Но сейчас мы и правда тратим слишком много времени на дорогу друг до друга. Это Москва, и ритм жизни здесь бешеный. Время слишком быстро течёт, и мы ничего не успеваем.

– И правда, тратим лишнее время, – вздыхаю устало.

– Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой в моём доме уже сейчас, – тише, но уже с улыбкой добавляет. – Начала его менять под себя. Но шторы лучше не трогать. Мама за них может тебя покусать. В остальном меняй что хочешь. Чтобы тебе было комфортно.

– А тебе?

– Я не против изменений, но не знаю, чего именно хочу, – признаётся он.

– Если я соглашусь, то когда начнём переезд? – спрашиваю его с хитрой ухмылочкой, даже не ожидая того, что он скажет дальше.

– Ева и грузовик уже у твоего дома, – объявляет он и губы поджимает, предугадывая мою реакцию. – Ждут моего звонка.

– Так вот зачем ей нужны были ключи от моего дома, – восклицаю. – Она обманула меня, Ярик! Сказала, что забыла у меня дома очки! Вот же негодяйка! Шпионка!

– Я рад, что вы дружите, – смеётся соучастник преступления. – Мне важно, чтобы она выползала иногда из дома и отрывалась от своих книг.

– Скажи Еве, чтобы ждала меня, – наказываю своему мужчине. – Я сама соберусь.

– Хорошо, – отвечает, наблюдая за тем, как я из-за стола поднимаюсь. – Закончишь смену, и поедем.

– Ева на тебя плохо влияет, – поджимаю губы, решив сообщить ему это на прощание. – Только этой дамочке может что-то неожиданно взбрести в голову, и она через час уже воплощает свои идеи. Ты обычно всё продумываешь и обсуждаешь. Это её идея с переездом? Верно?

– Моя, – отвечает он, смеясь. – Но сегодня я разговаривал с Евой, и срочный переезд придумала именно она.

– Неудивительно, – цокаю и, поцеловав Ярослава, иду работать.

Всё слишком быстро развивается в наших с Серовым отношениях. Но, на удивление, меня это не пугает. Мне комфортно, удобно и даже спокойно с ним быть. Я наконец забыла о том, что такое – беспокоиться о завтрашнем дне. Теперь я уверена в своём будущем.

И в том, что рядом со мной один из самых лучших мужчин на планете, тоже уверена. Ведь за эти два месяца я влюбилась в него, как не знаю кто. Он не торопил меня, не подталкивал ни к чему. Всё происходило само по себе. Инстинктивно. Правильно. Красиво.

И даже первая наша ночь случилась после медленного, тихого, расслабляющего парного танца после ужина. Где он держал меня за руку и смотрел в мои глаза так, как никто и никогда на меня прежде не смотрел.