Текст книги "Аграмонт"

Автор книги: Валерия Спиранде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8
Спасение

Алин проснулся у себя в постели. Нави сидела в чашке, служившей ей кроватью, и терла глаза. Их ночное возвращение было столь поздним, что проснуться удалось с большим трудом. Алин, безудержно зевая, собрал на стол завтрак и с аппетитом поел. Нави так не выспалась, что за завтраком снова задремала и упала в чашку с цветочной пыльцой. Чихая и отряхиваясь, фея улетела купаться в лесной ручей.

Алин вышел на крыльцо. Дул необыкновенно сильный ветер. Небо заволокло низкими тучами. Такая погода в Деревне кокиров была редкостью и настроения не прибавляла. Вернувшаяся Нави спряталась Алину под шапку – ее, бедняжку, почти сдувало.

Очередной порыв ветра кинул в руки Алину желтый платок. Мальчик поймал его и попытался припомнить, где мог его видеть. Запах платка казался тоже знакомым – луговые травы и теплое парное молоко… Ну да, конечно, это платок Малон! Но как ее вещь могла попасть сюда? Новый порыв ветра толкнул Алина в плечо, и мальчик услышал:

– Малон в беде-е! Ответ ищи-и на берегу Шелия-озера. Спеши-и!

Алин схватил свое оружие и побежал к входу в Междумирье. Как и в первый раз, на дереве на краю Междумирья сидел филин. Точнее, не сидел, а нетерпеливо прохаживался по ветке вперед-назад. Увидев Алина, филин с облегчением вздохнул:

– Ну, наконец-то. Я бы сообщил тебе раньше, но лететь до тебя долго. Хорошо вот, Ветер помог. Ну да некогда болтать. Хватайся за мои лапы и полетели.

Алин крепко схватил птицу за когтистые лапы, и филин поднялся в небо. Очень скоро мальчик уже стоял перед фермой «Талон и Малон». Он попрощался с филином и толкнул скрипучие ворота фермы.

– Что-то мне подсказывает, надо идти к Базилу, – заявила фея. – Талон наверняка сейчас не в себе.

Мысль показалась Алину здравой, и мальчик направился в хлев. Базил сидел на копне сена, уставившись в одну точку. Несмотря на середину дня, все лошади находились в своих стойлах, а не на пастбище. Алин с удивлением заметил, что сварливый работник плачет. Увидев Алина, Базил всхлипнул, сполз с сена и, заикаясь тараторил:

– Спа-аси Ма-алон! Талон думает, что это я похитил его дочь! А это не я! Я все видел, а он мне-е не ве-ерит! Малон шла домой с пастбища. Вдруг какой-то урод выбежал из-за угла дома, схватил ее и исче-ез. Возьми самую быструю лошадь Талона и скачи к Шелия-озеру! Мне рассказывали, что на его берегу стоит дом Исследователя Глубин священных вод. Тот, кто украл Малон, походил на этого Исследователя. Будь осторожен. Говорят, что он колдун. Ини, Ини! Иди сюда!

Базил надел на красавицу лошадку узду и седло и отдал поводья Алину.

– Здравствуй, ковбой, – поприветствовала мальчика лошадь. – Пока не узнал Талон, мы пробежимся до озера, спасем Малон и вернемся обратно. Не волнуйся, я самая быстрая. А ты – Избранный. Мы хорошая команда, ты не находишь?

Алин потрепал Ини по шее и вскочил ей на спину. Нави едва успела спрятаться под шапкой мальчика, как лошадь вылетела из хлева и поскакала за ворота фермы.

* * *

Алин и Ини стояли на берегу озера. Воды Шелия были прозрачны и чисты, в них играли серебристые стайки рыб. Резвые чуры, красные змейки, ловко выпрыгивали из глубины, ловя зазевавшуюся над водной гладью бабочку или стрекозу. По зеркальной поверхности озера быстро скользили арахны. Размером с крупных собак, арахны представляли собой поистине удивительное зрелище. Алин любовался этими большими жуками, чьи желтые ноги под бирюзовым панцирем вычерчивали на воде причудливые линии. Маленький блестящий глаз каждой арахны напоминал рубин и играл на солнечном свете. Глядя на такое красивое существо, сложно представить, что оно – неуязвимый хищник, нападающий на рыб и животных, попавших в воду. Лишь выброшенная на сушу, арахна становится неуклюжей и беззащитной.

Шелия-озеро – самое большое озеро Аграмонта, его дальний берег едва различим, с какой стороны ни подойди. Посреди этого водоема располагается маленький островок, покрытый редкими деревьями и высокой травой.

Перестав любоваться красотами Шелия, Алин внимательно огляделся. По его правую руку, совсем недалеко, стоял огромный дом. Более нелепого строения невозможно было представить: квадратная серая крыша съехала на кособокие стены лилового цвета, зеленые ставни провисли и хлопали на ветру. Казалось, что этому дому не дает развалиться лишь сила заклятий.

Если верить Базилу, то увиденное строение принадлежит Исследователю.

Размышления Алина прервало пронзительное ржание Ини. Алин успокоил лошадь. Но ржание лошади было не единственным звуком. Совсем рядом раздался чей-то крик. Алин обернулся и увидел недалеко арахну, выбиравшуюся из воды. Чего ради она покинула родную стихию?

Крик повторился. Только теперь он напоминал истерический визг испуганной принцессы. Алин вытащил из ножен меч и направился к жуку. Арахна насторожилась и уставилась на мальчика, явно не видя в нем угрозы. Ее жадный взгляд оценивающе изучал жертву – хищница прикидывала, с чего начать трапезу. Подпускать Алина к себе она не собиралась и потому считала свое положение достаточно защищенным.

Кокир тоже оценил расстановку сил. Мечом арахну он бы не достал. Но кто сказал, что он не достанет ее другим оружием? Алин вытащил из-за пояса рогатку, подобрал камень, прицелился и выстрелил. Арахна даже не успела понять, что произошло, как упала в воду и пошла ко дну.

Мальчик подошел к тому месту, где только что сидел жук. Незаметный до этого за кустом, на мокром песке лежал белоснежный конь. Его бок рассекала тяжелая рана. Правда, лилась из нее не кровь, а вода. Все тело коня била крупная дрожь. Видимо, рана была смертельной.

Нави опустилась к лежащему животному.

– Это озерный мустанг, – пояснила она, – он живет в этом озере и умеет скакать по водной глади. А когда его копыта касаются земли, из-под них вылетают кристаллы, напоминающие прозрачные капли.

Ини, с состраданием рассматривавшая мустанга, ткнула Алина мордой в плечо:

– Базил на всякий случай привязал к седлу сумку с целебным молоком.

Мальчик напоил озерного мустанга фермерским лекарством и полил молоком рану коня.

На глазах у Алина края раны стали срастаться, дыхание мустанга выровнялось и успокоилось. Еще через минуту белоснежный конь встал на ноги, мотнул головой и ликующе заржал. Ини ответила ему. Лошади приветствовали друг друга и выражали свое почтение. Скосив глаза, фермерская лошадка решила пококетничать:

– Я, между прочим, и разговаривать могу. Меня зовут Ини.

Озерный мустанг чуть отступил назад, склонил голову и извинился:

– Простите, леди! Я непозволительно ошибся. Впредь я буду обращаться к вам только в словах. Ваше нежное имя напоминает перезвон полевых колокольчиков. Меня же зовут Маруэл.

Только сейчас Алин заметил, что ноги мустанга закованы в серебряные кандалы.

Скакун повернулся к кокиру:

– Благодарю вас, юный герой! Вы спасли мне жизнь, и теперь я ваш должник. Что-то подсказывает мне, что вы прибыли сюда за рыжеволосой девочкой. Колдун принес ее на остров посреди озера и разрушил ведущий туда мост. Я вижу, у вас есть древний инструмент – флейта фей. Я научу вас мелодии воды – она разрушит мои оковы, и с моей помощью вы попадете к своей подруге.

Конь еще отступил, откашлялся и, к немалому удивлению присутствующих, запел низким бархатистым голосом. Алин вытащил дудочку и стал подбирать на ней красивую мелодию. И когда его игра в точности повторила мелодию воды, кандалы мустанга рассыпались.

Мальчик вскочил на Маруэла, и они понеслись над озером к острову. Мелкие брызги летели в лицо, ветер гудел в ушах – конь едва касался копытами водной глади и летел как стрела. Ини невольно залюбовалась с берега этой картиной. Садящееся солнце играло на боках скакуна, путалось лучами в его гриве, искрилось, отражаясь в воде. Фигурка наездника была так мала, что почти сливалась со спиной прекрасного животного, несущегося к далекому острову.

Ини вздохнула. И отчего на их ферме нет коней с такой статью и благородными манерами? Возможно, деревенская жизнь не располагает?

А между тем нет такой лошадки, которая бы не мечтала о подобном белоснежном принце…

Остров стремительно приближался. Мустанг последним прыжком достиг земли и дал мальчику спешиться. Первое, что увидел Алин, была Малон. Ее руки скручивала грубая веревка, волосы спутались. Она лежала на земле с закрытыми глазами. Глубокий обморок спасал девочку от переживаний.

Алин нагнулся к пленнице, убрал с ее лица прядь волос и разрезал веревку. Малон очнулась и обняла мальчика. Из глаз дочери фермера полились слезы.

– Я так боялась, Алин! Меня утащил сюда какой-то страшный человек. Он говорил, что моя кровь и волосы чудесно подойдут для его экспериментов. Понимаешь, он хотел меня убить! Ты же спасешь меня, Алин?!

Мальчик хотел ей ответить, но совсем рядом с ним как из-под земли появился колдун и уставился на Алина ненавидящим взглядом. Вокруг покрасневших глаз Исследователя темнели фиолетовые круги, всклокоченные космы свисали на лицо из-под огромного тюрбана. Желтые кривые зубы торчали в разные стороны, оттопыривая верхнюю губу. Алин содрогнулся от смердящего дыхания Исследователя. Закутанный в синюю выцветшую тогу, он напоминал злобного умалишенного.

– Какая милая парочка! – проскрипел он. – Жалко вас разлучать, но что поделать!

Колдун резко выбросил вперед руки, и из его ладоней вылетел огненный шар. Алин вскочил, заслонил собой девочку, и шар попал прямо в него. Тело мальчика пронзил электрический разряд, и Алин потерял сознание.

Колдун запрокинул голову и торжествующе захохотал. А тем временем озерный мустанг неслышно подошел к нему сзади и, встав на дыбы, ударил колдуна копытами по голове. Тот пошатнулся, пытаясь зацепиться за что-нибудь и удержаться на ногах, но не успел и рухнул навзничь.

Маруэл опустился на колени перед мальчиком, чтобы Малон было удобнее уложить его коню на спину. Девочка села на коня, придерживая своего ослабевшего защитника, и мустанг понесся стремглав к берегу озера, где ждала их Ини. Обе лошади, как могли, помогли дочери фермера переложить Алина с Маруэла на Ини. Малон поцеловала на прощание белоснежного мустанга, вскочила на Ини и выкрикнула только одно слово:

– Домой!

Глава 9
На ферме

Когда Алин очнулся, он почувствовал во всем теле сильнейшую боль. Мальчик с удивлением обнаружил, что лежит в мягкой постели. Будучи без сознания, он, конечно, не знал о своем путешествии с озера к ферме Талона.

Едва кокир открыл глаза и зашевелился, где-то у самого его уха раздался пронзительный голос Нави:

– Проснулся! Проснулся! Я же говорила, что он сегодня проснется!

Фея от восторга засияла, как маленькое солнышко. Она принялась кружиться перед носом Алина, слепя его своим светом и оглушая радостным причитанием. Подбежавшие Талон и Базил наклонились над мальчиком, с беспокойством рассматривая его.

Этот ажиотаж решительно прекратила Малон, которая появилась в дверях с кувшином воды и полотенцем.

– Уходите сейчас же, дайте больному покой! – строго сказала она. – У вас есть дела, которые простаивают уже несколько дней. Базил, ты полагаешь, что куры, коровы и лошади должны жить в грязи и ждать, когда ты все почистишь? Папа! Иди почини стул, у него ножка сломана. А то когда Алин встанет, ему будет не на чем сидеть за общим столом. Нави, не мельтеши. Инин жеребенок Эпона постоянно убегает с пастбища. Поиграй с ней и последи за тем, чтобы она была на лугу.

Фея надула губки:

– Вы только посмотрите на нее – начальница! Всем работу нашла! А ты-то сама что будешь делать?

Малон подошла к кровати мальчика.

– А моя работа, Нави, – выхаживать Алина.

Все вышли из комнаты.

Оставшись один, Алин с трудом сел в кровати и попытался встать. Ноги подкашивались, будто ватные. В окно били порывы ветра. Мальчик, держась за стену, медленно добрел до окна и открыл его.

В комнату влетел Ветер. Он потрепал пшеничную шевелюру мальчика и весело просвистел:

– Ну, ничего, ничего. Вижу, пошел на поправку. Давай-давай, еще много дел, которые, кроме тебя, никто не сделает. Ты, кстати, вернул Малон ее желтый платок или все еще носишь его в кармане? И сувенир из Горонии тоже не забудь. Малон – отличная девчонка. Уж я-то знаю. Поверь, много где был, много кого посмотрел. Отличный выбор, парень! Только не забудь о своей миссии. Желаю скорейшего выздоровления! – И с этими словами Ветер вылетел в окно.

Услышав торопливые шаги, Алин захлопнул окно, достал из своей одежды подарки для Малон и забрался в постель. В комнату вошла дочка фермера, в руках у нее был поднос с едой.

Алин молча протянул ей подарок, завернутый в любимый платок девочки. Малон поставила поднос на кровать, взяла подношение и развернула. Ее глаза восторженно засветились.

– Ах! О Алин! Какая прелесть! Это мне?!

Малон повязала платок на шею, а фигурку из Горонии спрятала в шкатулку, где хранила любимые вещицы. Она чмокнула Алина в щеку и покраснела от смущения.

После фермерская дочь принялась кормить мальчика, продолжая снова и снова благодарить его за свое спасение.

Поев, Алин поинтересовался, как быстро может поправиться и уйти.

Девочка побледнела и отвернулась.

– Ты так торопишься уйти?

Алин спохватился – его вопрос прозвучал совсем не так, как хотелось бы.

– Что ты, Малон! – пытаясь оправдаться, заговорил он. – Ты неправильно меня поняла Моя бы воля, я бы тут, с тобой, остался навсегда. Но я должен идти к цорам – это водный народ. Мне нужно собрать священные камни до того, как сила зла станет больше и разрушит Аграмонт.

Дочка фермера не очень интересовалась проблемами всего мира, но слова Алина о желании остаться с ней ей понравились. Она подумала, что еще успеет отговорить его от опасного путешествия. Ведь ферма была просто райским уголком – здесь не было войн, вражды и плохой погоды. Они чудесно заживут с Алином, будут заботиться друг о друге и о ферме. Она отговорит его.

Малон пожелала Алину спокойной ночи, задула свечи и тихо вышла из комнаты.

* * *

Утром Алин проснулся довольно рано. Регулярный прием чудодейственного молока принес свои плоды: юный кокир чувствовал себя абсолютно здоровым. Он оделся и отправился на кухню. Весь дом еще спал. Видимо, хозяева вчера засиделись допоздна – грязная посуда стояла на столе.

Впрочем, их можно было понять: вчера, после двух дней забытья, пришел в себя спаситель дочери фермера. Все очень волновались эти дни, сидели около больного, забывая порой поесть и поспать. И вот вчерашний ужин стал почти праздничным. Напряжение спало. Талон и Базил трапезничали, не в пример обычному, дружно и весело. Талон уже принес извинения своему работнику за недоверие, а тот, в свою очередь, великодушно простил хозяина. Малон, совсем не спавшая за это время, теперь хлопотала у плиты, готовя травяные настои и еду, и окончательно выбилась из сил. Она так устала, что вечером заснула прямо за столом под нескончаемую беседу мужчин. Отец уложил ее спать.

Алин чувствовал такой прилив сил, что быстро перемыл всю посуду, принес из чулана яйца, молоко и ветчину и принялся готовить завтрак. Пока скворчала в большой сковороде душистая яичница, он накрыл на стол, нарезал хлеб и разлил в кружки молоко.

Съев свою порцию, мальчик направился в конюшню. Он выпустил лошадей пастись, почистил Ини и подоил коров. По дороге в дом Алин полил цветы на грядке Малон.

Запахи горячего завтрака разбудили заспавшихся хозяев. Базил же проснулся от звуков, доносившихся снаружи. Ферма благодаря заботам Алина ожила. Работник сначала переполошился, обнаружив, что хлев опустел, но скоро заметил наведенный порядок и оценил помощь.

Пока Алин поливал грядки, Базил, Талон и Малон собрались на кухне, дивясь на все, что успел проделать мальчик, еще вчера лежавший без движения в постели. Малон, выросшая без матери на большой ферме, хорошо знала, что такое ежедневный тяжелый труд: Талон с каждым годом становился все старше и слабее, да и Базил не мог справиться со всей навалившейся работой. И оттого Алин, которого она и без того считала своим героем, теперь еще глубже запал ей в душу. Такой красивый и мужественный! Такой работящий и заботливый! Девочке так хотелось, чтобы Алин бросил все и остался с ней…

Малон быстро поднялась в свою комнату и переоделась в самое красивое платье с желтыми оборочками. Желтые оборки были из кружева, что когда-то сплела ее мать. А мать Малон была редкой искусницей. Малон с детства бережно хранила все, что с любовью и мастерством сделала ее мама. А теперь, когда девочка подросла, она и сама не менее красиво шила и вязала, используя сохраненное рукоделие.

Все семейство завтракало в приподнятом настроении. Алин уже поел, поэтому он поднялся в свою комнату разбудить Нави. Фея тоже очень обрадовалась выздоровлению мальчика. Она, как и велела вчера Малон, целый день носилась по пастбищу, играя с жеребенком Эпоной и не давая ей убежать с луга. Все дети не очень послушны и о-очень энергичны, будь то дети людей или животных. А потому Нави не на шутку притомилась и спала до полудня глубоким сном.

Когда кокир и фея спустились на кухню, Малон уже прибрала стол и собиралась ехать на городской рынок Шелия.

Мальчик тут же вызвался ее сопровождать и убежал за Ини, чтобы запрячь ее в телегу. Нави начинала серьезно беспокоиться и сердиться на Алина. Что делает с мужчинами любовь, возмущалась про себя она, поправившийся герой будто забыл про свою миссию и приклеился к этой юбке в желтых оборках!

Ини тоже не пришла в восторг от предстоящей поездки. Она чувствовала себя героиней после произошедшего на Шелия-озере и считала вполне естественным, что ей дадут отдохнуть. Кобылка просто поперхнулась травой, когда Алин стал торопить ее ехать на рынок. Лошадь хотела поспорить, но увидела серьезный настрой мальчика, вздохнула и пошла за ним. Стоило ли портить отношения с этим кокиром? Глядишь, еще станет молодым хозяином…

Малон легко забралась в телегу, села рядом с Алином и чмокнула его в щеку. Ее расчесанными волосами играл ветер. И каждый раз, когда лучик солнца попадал на них, они переливались и сияли. Мальчик снова залюбовался своей возлюбленной.

Но красота девочки не всех привела в восторг. Нави, злившаяся с утра, теперь вышла из себя окончательно. Как вы помните, феи слишком малы, чтобы держать в себе большие чувства.

Фея подлетела к Малон и со всей силы дернула ее за волосы. Девочка вскрикнула. Нави явно намеревалась повторить это, но ее поймал Алин.

– Не обращай внимания, Малон, – успокоил он девочку, – с ней такое бывает.

Алин слез с телеги и возмущенно зашептал Нави в лицо:

– Ты что творишь! Совсем с ума сошла? Что она тебе сделала плохого?!

Фея разозлилась:

– Что я делаю? Это ты что делаешь! То, что ты совсем забыл про меня, я уже пережила! Но то, что ты совсем забыл про спасение Аграмонта, это просто неслыханно! Неужели ты не понимаешь, что если погибнет Аграмонт, то не будет никого, и этой рыжей девчонки и ее отца в том числе?! А также не будет многих других, кто заслуживает жизни не меньше ее! Я слышала, что любовь делает всех глупыми. Хорошо еще, что феи не подвержены этой напасти. Нам говорили, это потому, что такие большие чувства в нас не помещаются, а если бы поместились, то мы сгорели бы от собственного света. Но теперь я думаю, что это наше спасение. Когда весь мир сойдет от любви с ума, останемся только мы, феи, чтобы напомнить этому сумасшедшему миру о его обязанностях! Все! – Фея вырвалась из рук мальчика. – С меня хватит! Воркуйте, голубки! Когда ты, Алин, перестанешь вести себя как человек и вспомнишь, что ты кокир, я вернусь! Человеку фея не нужна!

Она взмыла в небо и, осыпая траву от возмущения мелкими искрами, улетела.

Горячая речь Нави задела Алина. Он понимал, что все сказанное – чистая правда. Мальчик уже совсем выздоровел и должен был идти к цорам.

Он обернулся. На него смотрели удивительные, огромные, полные слез глаза Малон. Нави так кричала, что ее возмущение услышал не только кокир.

– Прости, Алин, – заговорила она, – это я во всем виновата. Мне так хотелось, чтобы ты остался со мной, что я отвлекала тебя от твоего долга. Я такая эгоистка! Я не понимала, как важно тебе уйти. Я не хотела, чтобы ты погиб. Но если только ты можешь остановить зло, пусть даже ценой своей жизни, я должна отпустить тебя! – И Малон залилась горькими слезами.

Алин, разрываемый на части противоречивыми чувствами, стал ее успокаивать:

– Не плачь, Малон. Я решил: сейчас мы едем на рынок, как и собирались. Принцесса Эльда велела мне несколько дней пробыть в Деревне кокиров. Нет никакой разницы, там я буду прятаться или здесь. Гонандорфу не придет в голову искать меня под самым своим носом. Я помогу тебе и твоему отцу сделать по хозяйству все, что успею. А завтра отправлюсь к цорам Нави все говорила правильно, но я не уверен что при этом она руководствовалась исключительно благородными порывами. Мне кажется, что она еще и ревнует. А раз так, пусть немножко полетает и остынет. Феи не только лишены возможности держать в себе большие чувства – они еще не могут испытывать какое-либо чувство долго. Вот увидишь, завтра она, скорее всего, забудет о сегодняшней ссоре.

Малон вытерла глаза. Алин дернул поводья, и тележка с легким скрипом тронулась по дороге к Шелия-замку.

* * *

На рынке Алин попрощался с Малон до обеда и поехал к постоялому двору. Там он оставил Ини под присмотром местного паренька. Заплатив ему рубин, Алин велел последить за телегой и отправился в город.

Он шел по узкой городской улочке мимо торговых и антикварных лавок, аптеки, сапожной мастерской и зоомагазина. Повинуясь внезапно возникшей мысли, Алин зашел в последний магазин. Там в больших ящиках и клетках шумели самые разнообразные животные и птицы: кошки и собаки, попугаи, морские свинки и хомяки. Даже мелкие красные чуры в круглом аквариуме предлагались для продажи.

Мальчик вспомнил, что сегодня утром видел в чулане нахальную мышь, поедавшую сыр. Кроме того, ему очень хотелось сделать Малон подарок. А что может быть лучшим подарком для девочки? Конечно, котенок или щенок. Но собаки не ловят мышей. А значит, выбор падает на котенка.

Алин вместе с продавцом принялись выбирать кошку. Черные, белые, полосатые и пятнистые котята жалобно мяукали и лезли на руки. Только один, огненно-рыжий, как волосы Малон, сидел в стороне с гордым видом. «Вот такой самостоятельный, с чувством собственного достоинства мне и нужен, – подумал Алин, – на него я могу оставить Малон».

Кокир поманил котенка.

– Это Кити, – представил кошечку продавец.

Кити не спеша подошла к мальчику, заглянула ему в лицо, как бы спрашивая: «Ты тот, кого я жду?»

– Мне нужен хороший охотник и верный друг одной очень красивой девочке, – сказал Кити Алин. – Если справишься – пойдем со мной.

Котенок, будто поняв обращенные к нему слова, мяукнул и забрался мальчику на руки.

– Беру эту красотку, – сообщил Алин продавцу и отдал двадцать восемь рубинов.

Кити запаковали в небольшую розовую коробку, предварительно проделав в ней дырочки для воздуха. На крышку Алин попросил повязать шелковый бант. В соседнем отделе он купил еще книгу о лошадях и справочник по всем животным Аграмонта.

Когда со всеми своими покупками мальчик вернулся к телеге, Малон уже его поджидала. В телеге квохтали несколько пеструшек, шипели два гуся и дремала овца. Заметив у Алина коробку, дочь фермера попыталась туда заглянуть. Но кокир строго запретил ей делать это до возвращения домой. Все запланированные дела в городе были сделаны, и ребята тронулись в обратный путь.

По приезде на ферму Алин помог Талону разместить новых животных и отдал наконец умирающей от любопытства Малон коробку с Кити и книгу о лошадях. Котенок и девочка, похоже, сразу друг другу понравились. Кити получила блюдце с теплым молоком и белый бантик на шею. Второе, с точки зрения котенка, было совершенно излишним. Но стоило ли расстраивать маленькую хозяйку пустяковыми разногласиями?

Кити наелась и устроилась спать на подушке. Скоро и все остальные обитатели фермы последовали ее примеру. Поужинавшие Талон и Базил разошлись по своим комнатам. Малон, с банкой светлячков в руках, устроилась читать в постели подаренную книгу. А Алин, поднявшись к себе, не мог заснуть от беспокойства о Нави.

Фея до сих пор не вернулась. Где она сидит и горюет так долго? И как ее теперь найти? И как убедить ее перестать ревновать к Малон? Ведь к Салии она не ревнует. Ах, как бы хотелось жениться на дочке фермера!.. Но до этого надо сделать очень многое. И никто за него это не сделает… Мучимый такими мыслями, мальчик погрузился в тяжелый тревожный сон.