Текст книги "Архаос"

Автор книги: Валерия Неволина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Ешь. – Роял поднёс к губам ложку и отхлебнул из неё, предварительно обдув.

Кир таращился на меня, как на сумасшедшую, в два раза быстрее моего наставника уплетая суп. Миска медленно остывала, зажатая в моих ладонях, а я всё никак не решалась сделать хотя бы глоток. Мне представлялось, как обезглавливают эту несчастную птицу, судя по форме останков её тела, бултыхающихся среди картофеля и моркови, и непроизвольно тошнота подкатывала к самому горлу. И вдруг мысль пронзила воспалённое сознание: «Сколько таких птиц потонуло в тарелках в бытность господства этих плотоядных существ в этом мире?».

– Анаит, ничего другого я предложить не могу. Людям необходима пища животного происхождения, чтобы выжить. Мясо, понимаешь? Это не жестокость – так задумано природой. – Обратив внимание на мою неподвижную фигуру, наставник стал приводить примеры. – Чайки едят рыбу, рыба – рыбу поменьше, стая волков убивает оленя ради выживания и всё в таком духе.

– Я могу и её порцию съесть, – вмешался Кир, на что Роял грозно зыркнул в его сторону.

Желудок уже начал поднывать, тюкая в глубине рёбер. Слюни скопились во рту, из-за чего приходилось непрестанно глотать, чтобы они не просочились сквозь уголки губ. Никогда ещё в своей жизни я не была так голодна, как в этот момент. Щупальца сочного пара щекотали ноздри, дотягиваясь до самого мозга. Пришлось пойти на компромисс со своим телом. Едва тёплое угощение коснулось языка, удержаться уже было невозможно. Я с упоением поглощала похлёбку, открывая для себя новые грани вкуса, загоняя поглубже мысли о пернатом ингредиенте. С каждым глотком силы возвращались ко мне.

Насытившись, я передала миску обратно Роялу. На дне осталось нетронутое крыло. Кир что-то возмущённо буркнул о том, сколько мяса пропадает зазря. Тем не менее в тарелке моего наставника я также углядела цельное бедро. Он украдкой глянул на меня, выражая солидарность моему категоричному мнению по поводу пищевых предпочтений того, кто это приготовил.

Кир вызвался унести поднос с грязной посудой, и мы с Роялом остались наедине. Момент показался мне более, чем подходящим, теперь, когда мысли стали собираться в организованные стайки, выстраивая новую картину мира, чтобы серьёзно обсудить сложившееся положение дел.

– Что теперь? Какой у тебя был план, если бы я не отправилась за тобой?

Он уткнулся лицом в ладони.

– Никакого плана не было. Я просто спешил добраться до них и увериться, что всё в порядке.

– Ладно, – не унималась я, продолжая заваливать его вопросами. – А сейчас, вы что планируете делать? Что теперь будет со мной, с тобой? Ты можешь как-то связаться с вашими союзниками в Иммортале? Быть может, они приютят нас у себя, пока всё не образуется.

– Из-за гнусного предателя, уже ничего не наладится. Любой из тех, кто называл себя нашим другом, может оказаться лживой крысой. Можешь забыть про Иммортал. Ты перешла Черту. Там тебя ждёт лишь смерть. Если только ты не изменила своего мнения о том, на чьей ты стороне из-за куска курицы в супе. Тогда можешь вернуться с какой-нибудь нелепой легендой о том, что я тебя сюда притащил силой и, возможно, тебя пощадят.

Роял многозначительно посмотрел на меня, ожидая реакции, но я хранила молчание какое-то время, неподвижно застыв. От его тона разило упрёком. Секундой позже, не выдержав, я всё же соскочила с места и ткнула в него пальцем.

– Как ты можешь такое говорить? Под твоим непрестанным надзором из меня растили убийцу два десятка лет! Весь мой мир был построен на том, что мы – спасители планеты, борцы со злом. А сейчас ты обвиняешь меня в том, что я не поклялась верностью смертным, как только меня развернули на сто восемьдесят градусов, осуждаешь за то, что забочусь о нашей с тобой судьбе?

Он глядел исподлобья, переваривая мои слова, и виновато пролепетал:

– Не так я хотел открыть тебе глаза на происходящее. Прости, если…

Его попытку оправдаться прервал басовитый протяжный гул, ветром завывающий жалобную песнь. Когда всепроникающий звук прекратился, в пещеру ворвался всё тот же мальчишка.

– Вы слышали? Пора.

 

 

 

 

 

 

 

XII

Долгожданный солнечный свет резанул по моим воспалённым от мучительной бессонницы глазам. За чередой тёмных туннелей последовал выход из этих катакомб. Казалось, мы всё ещё находились внутри этой громадной пещеры, но прямо в озеро, которое встретило нас на выходе из промозглой тьмы падал свет. Сверкающим водопадом он лился откуда-то сверху.

Когда мне перестало казаться, что мои глаза вот-вот выжгут, я обратила лицо ввысь – туда, где заместо свода зияла сквозная дыра. Тоненькие стволы деревьев, осмелившихся пустить корни на краю пропасти, ресницами обрамляли небесное око. Я была готова запрыгать на месте от счастья при виде солнца и облаков, но ни Роял, ни этот мальчишка Кир не разделили бы моего восторга. Они угрюмыми истуканами продолжили подниматься выше. Я только успевала их догонять, с увлечением рассматривая великолепие этого места.

Лестница зигзагом тянулась вверх. Она была выдолблена прямо в каменной стене. Её покатым ступеням не было счёту. Мы поднимались медленно и в полном молчании, и я не решалась его нарушить, опасаясь вспышки со стороны Рояла. Раньше от меня была скрыта эта сторона его личности. Похоже, он, наконец, снял маску весельчака и открыл своё истинное лицо и отношение ко всему происходящему.

Местами ступени были сколоты, и я ступила раненой ногой на одну из них. Лодыжка слегка подвернулась, отчего я запнулась и вскрикнула от испуга – Кир удержал меня на самом краю узкой лестницы без ограждения. Даже с такой высоты можно было разглядеть дно сквозь прозрачную толщу воды озера.

– Осторожнее, – с неподдельным волнением в дрожащем голосе предупредил он.

Я перевела взгляд с пропасти на этого мальчика. В свете дня, когда тени не укрывали его своей завесой, он казался воплощением противоположностей: всё, что ему досталось от человеческой матери, иными словами, абсолютно каждая деталь его облика лишь сильнее подчёркивала его пронизывающие насквозь небесные глаза.

Кого же ты породил, Дио? Не человек, и не норд.

Роял окликнул нас почти у самой вершины, и странное оцепенение покинуло меня.

– Спасибо, – поблагодарила я Кира, и мы продолжили взбираться вверх.

Чем скорее близился конец каменистого подъёма, тем больше меня мутило. Страх сковал конечности, и ноги отказывали передвигаться. Мне было не по себе от того, что ожидало нас там. Обозлённые люди, гора трупов? Как они воспримут моё появление на их территории? Сбросят мимо лестницы вниз, в неглубокое озерцо, где я переломаю все кости? Вопросы без ответов. Но меня успокаивало, что я направляюсь туда не одна. Роял не позволит людям навредить мне.

Перед тем, как покинуть пещеру, он предупредил, куда мы направляемся. При атаке дронов погибло несколько человек, и по обычаю людей их тела следовало предать земле. Мне случалось наблюдать смерть лишь мельком: как усыхает старый кедр, как гусеница бабочки исчезает в пасти ящерицы, как нечто утаскивает качающуюся на волнах чайку на дно. Так был устроен этот мир, но то, что случилось здесь, не было похоже на суровый закон природы. В этом случае вершилось преднамеренное зло. И от этого их гибель казалась ещё более отпугивающей.

К моему удивлению, наверху нас никто не поджидал. Только колонны сосен, папоротника и цветущего кустарника. Я упёрла ладони в колени, согнувшись и переводя дыхание. Мои спутники не выказали и намёка на усталость. Похоже для них долгие пешие подъёмы были привычным делом. Помедлив несколько минут, чтобы я чуть передохнула, Роял повёл нас дальше по едва заметной среди зарослей тропе, вниз по каменистому склону. Чем дальше мы углублялись в лес, тем отчётливее слух начинал улавливать жужжание голосов.  

Как бы я себя не настраивала, оказалась совершенно не готова к тому, что поджидало нас за поросшим тимьяном горным откосом. На лесной прогалине живым полукругом выстроилась угрюмая толпа. Мужчины, женщины, дети всех возрастов и глубокие старцы, заслышав нас, умолкли и обратили в нашу сторону опечаленные лица. Их было около полусотни. Я решила догнать Рояла, чтобы быть к нему поближе в случае чего.

Наша троица вереницей проследовала вдоль холма, чтобы занять место с краю. Я шла, потупив взор, не осмеливаясь взглянуть хоть кому-нибудь в глаза. Было странно, но я ощущала часть своей вины за случившееся, хотя здравый смысл убеждал в обратном. Я ничего не сделала, не успела сделать. Кровь их соплеменников не на моих руках. Я лишь надеялась, что и они это осознают.

Когда мы заняли свои места, мне сделалось дурно. Во влажной после недавнего дождя почве, в ряд было выкопано шесть продолговатых ям. Могилы. В каждой уже кто-то покоился. Взгляд скользнул дальше, и я вдруг поняла, что это самое настоящее кладбище. Поляну заполонили поросшие густой травой холмики. Вершину каждого венчал испещрённый надписями зазубренный обломок скальной породы, часть которого была погружена в землю.

 С того места, где я стояла, можно было разглядеть лица бездыханных тел. В ближайшей яме уснула беспробудным сном молодая девушка. Рыжие пряди огненными языками лизали бледную шею и ключицы. Казалось, вот-вот, и она распахнёт свои глаза, но нет. От груди и до самых ног её укрывала полупрозрачная красная ткань. Живот возвышался едва заметным, но выделяющимся холмиком. Смерть забрала не одну жизнь, она прихватила с собой и дитя, которому было не суждено сделать первый вдох. В груди заныло. Всё происходящее казалось неправильным, жутким и несправедливым. Особенно абсурдным это воспринималось в окружающем нас очаровании леса, в ликующих птичьих трелях, в безоблачном небосклоне, в буйстве обступающей со всех сторон жизни.

 Слух уловил придушенный всхлип – у Кира, устроившегося по левую руку от меня, тоненькие ручейки слёз скользили вниз по щекам, смуглым от жгучих поцелуев солнца. Лицо Рояла было непроницаемым, как и всегда, когда он был решительно настроен скрыть от окружающих свои истинные чувства. Я заметила рядом с ним симпатичную молодую женщину. Их пальцы крепко переплелись. Что-то кольнуло изнутри – чувство, название которого было мне известно, но ощутить мне его довелось только сейчас. Ревность. Я загнала её поглубже. Пожалуй, не время и не место.  

В какой-то момент от общей массы отделилась грациозная фигура. Дио выступил вперёд и обернулся лицом ко всем собравшимся. Любое движение выдавало в нём особую породу, иное происхождение. Одеждой ему служили те же обноски, которые были на всех присутствующих, но даже в них он выделялся на общем фоне: выше любого мужчины, бледнолицый, как и все норды, прекрасный, как ни один человек в этом мире. Когда его тягучий голос разнёсся над толпой, тихие перешёптывания сошли на нет.

– Сегодня мы прощаемся с нашими дорогими друзьями. Их тела покинула жизнь, но их души – среди нас. Проводим в последний путь старину Норта и его верную спутницу жизни Сесилию, добродушного здоровяка Кея, – как только с его уст слетали имена, по толпе распространялся разъедающий плач. – Нашего кормильца, возделывателя здешних земель Нори, всеми любимую Мию и её малышку Лизи, отошедшую в мир иной вслед за матерью. – На последнем имени его речь задрожала. Желваки заходили под кожей его лица. Он поднял глаза к небу и часто заморгал, затем сглотнул и закончил свою речь. – Всем нам эти люди были дороги, но некоторым особенно. Прошу самых близких войти в круг и проститься.

Дио, понурив плечи, отошёл в сторону. Могилы стали окружать ближние умерших. Они опускались на колени у самого края, и не смея коснуться тел, произносили слова прощания. До меня долетали лишь их отголоски. Затем, тела стали укрывать ковром прекрасных алых цветов, которые я доселе не видела. Голоса утихали, сменяясь беззвучными рыданиями. Кто-то сам возвращался в общий строй, кого-то уводили под руки, шепча слова утешения. Взгляд прилип к одинокому цветку – капле багровой крови на траве между могилами, который избежал участи быть погребённым.

Мои мысли обволок густой туман. Один непрерывный кошмарный сон поглотил привычную реальность. Или наоборот – это и есть пробуждение после беспредельно долгой дрёмы? Такого просто не может быть. Наверное, я всё-таки умерла, там посреди леса в ловушке капкана, и оказалась в плену собственного ада в наказание за то, кем являлась. Но нет. Хуже всего было то, что всё вокруг происходило в самом деле. В этом не было никаких сомнений.

Мятежный Основатель, между тем, наблюдал за мной со своего места. Чего он хотел добиться моим присутствием здесь? Открыть глаза правде? Показать, как выглядит смерть, и что с ней рука об руку ступают скорбь, страдание и сожаление? Но какой в этом толк, если это не меняет ход истории, которой суждено случиться. Все эти люди – трупы рано или поздно.

Он подал знак шестерым крепко сложенным мужчинам, которые стояли чуть поодаль от остальных в тени обступающих со всех сторон деревьев. В руках копальщики сжимали старые ржавые лопаты. Они кивнули и принялись засыпать ямы землёй. Воцарившееся молчание нарушал разве что щебет птиц, доносившийся из густого леса.

Ещё совсем недавно живых укрывали неподъёмным одеялом мокрой земли. Я покосилась на траурное собрание, и мне стало их по-настоящему жаль. Всепоглощающая боль и тоска пропечатались на лицах этих людей. Их страдания от потери близких подвели меня к однозначному решению – никогда не привязываться к смертным. Это было непозволительной роскошью в мире, где мне предстояло прожить тысячелетия, а для них было непосильной задачей встретить следующий рассвет.

Когда горячие пальцы Кира коснулись моей руки, я всем телом содрогнулась, словно тронула раскалённое железо, и обхватила свои плечи, притворившись, будто не заметила сентиментального порыва мальчишки. Мне сделалось неуютно от его действий и своей реакции на это. Он искал поддержки, но я не могла ему дать её. Я вообще никому ничего не могла дать.

– Забудь, – в пустоту процедил он, и расстояние между нами заметно увеличилось.

Люди один за другим начали расходиться, и Кир мгновенно скрылся из виду, оставив за собой смятение в моей душе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XIII

После окончания похоронного обряда Роял велел мне ждать здесь – в каменном зеве, у самого входа в исполинских размеров пещеру, которая за несколько десятков лет стала для этих людей домом. Здесь они рождались, жили и умирали, чтобы затем вновь повторить этот замкнутый цикл. Эта тайная обитель дарила им чувство защищённости, надёжности и смутной уверенности в следующем дне. После случившегося оставаться здесь было опасной затеей.

Я пыталась слиться с покатой стеной, которая плавно перетекала в пол. Безуспешно. Время от времени в мою сторону бросали хмурые взгляды – так хозяева воспринимают незваного гостя. Вынужденные переселенцы вот уже пару часов нагружали несколько деревянных четырёхколёсных телег своими скромными пожитками: кухонная утварь, замысловатые приспособления для возделывания земли, рыбалки, охоты, плетёные клетушки с перепуганными курицами внутри, съестные припасы. В одну из телег помогали забраться и бережно усаживали самых немощных. Сгорбленные от тяжёлой жизни старики качали на руках совсем крохотных младенцев, время от времени разражающихся надрывным плачем или тихим похныкиванием. Их матери были заняты прочими хлопотами.

Когда терпение окончательно иссякло и стало невозможным выносить постоянные поглядывания, я нарушила указание наставника и направилась бродить по окрестностям. Маловероятно, что я пропущу момент, когда они отправятся в путь, куда бы он не вёл. Сразу за входом слева меня встретило маленькое озерцо. Журчащие потоки воды прорывались прямо из каменной породы горы, наполняя его нутро. Я пристроилась у самой кромки, касаясь кончиками пальцев ледяной воды. Как же не хватало в этом месте тепла. Хотелось ещё хотя бы разочек окунуться в горячую ванну, какие я могла принимать хоть каждый день и в любое время в душевых комнатах учебного центра. Я провела за его пределами всего около суток, а ощущалось всё совсем иначе.

Внимание привлёк неожиданный всплеск. На противоположном берегу, среди зарослей высоченного кустарника приютился Кир. Он закидывал пруд камешками. Один. Остальные дети его возраста играли в какую-то игру посреди луговины неподалёку. Интересно, почему он не с ними? Должно быть, они чувствовали его некоторое отличие от них. На самом деле, у меня этот мальчик вызывал определённый интерес из-за того, кем являлся его отец. Перенял ли Кир хоть что-то от своего бессмертного родителя?

Он заметил, что я неотрывно наблюдаю за ним, и спустя долгие мгновения переглядок покинул берег, давая мне понять, что всё ещё обижен. С одной стороны, мне было неловко, но с другой, с какой стати? Если он выдумал себе, что мы можем стать друзьями, это вовсе не означает, что так оно и есть. Мне не нужны друзья. У меня уже есть Роял, который, кстати, успел обзавестись здесь пассией…

Среди нордов было обычным явлением возникновение пар. В этом мы мало чем отличались от своих собратьев по разуму. Разве что, в результате таких отношений не появлялось на свет потомство, но в этом и не было необходимости – двум любящим сердцам не требовался кто-то третий для сохранения их эмоциональной и физической связи. Для меня оставалось загадкой, для чего мой наставник решил обречь себя на предстоящие душевные страдания, связав себя узами любви с женщиной, которая вскоре состарится и умрёт. Последнее, в прочем, грозило опередить старение.

По гладкому зеркалу воды побежали круги от первых капель зарождающегося ливня. Небеса, затянутые тёмной пеленой грозовых туч, пронзила первая молния. Пришлось вновь укрыться под высоким сводом пещеры, где приготовления к походу почти завершились.

Безмолвная процессия выдвинулась в самый разгар непогоды. Широкая тропа уходила выше в горы. Все, кроме пожилых и детей, были загружены увесистыми котомками. Самые крепкие мужчины с трудом тащили нагруженные телеги, укрытые от дождя прорезиненной тканью. Ливень служил гарантией, что дроны, которые выпадали из строя после контакта с влагой, не застанут нас врасплох, что увеличивало шансы добраться до другого укрытия.

Кир ко мне так и не приближался. Оно и к лучшему. Он шёл где-то впереди, присоединившись к группе других детей. Мы же с Роялом плелись в самом хвосте. Одежда намокла до самой тонкой нитки. Хотелось всё сбросить и обернуться в тёплое одеяло. В моё одеяло, укрывавшее прямо сейчас одинокую брошенную постель.

– Куда мы направляемся? – без толку утирая влагу с лица, я обратилась к Роялу.

Удивительно, но обошлось без загадок и витиеватых фраз с его стороны, как это обычно бывало. Он ответил:

– Люди вынуждены перебраться в другое место. Норды не знали, что смертные за это время так прижились у них под боком. Но кто-то из наших союзников в Иммортале нас выдал, хотя точного места никто кроме меня, Дио и них не знал. – Наставник кивнул головой в сторону опередившей нас толпы. – И всё же, этой наводки хватило, чтобы Основатели отправили дроны атаковать и забрать пленных, – он умолк, когда женщина впереди, та самая, с которой они держались за руки, оглянулась, отстала от группы и стала идти с нами вровень.

Я понимала, что Рояла в ней привлекло. Она была хороша собой, крепко сложена, намокшая ткань одежд подчёркивала плавные формы, грива чёрных густых волос достигала узкой талии. Энергия жизни так и сочилась из неё. И всё же, она являлась человеком. Этого должно было быть достаточно, чтобы он избегал чувств к ней. Глупец.

– Эти твар… – она глянула на моего наставника и осеклась. – Они будут их пытать, – её голос сочился ненавистью и злобой. – Вытянут всё, что только можно и тогда явятся в гроты. Будь в нашем распоряжение хоть что-нибудь, чем бы мы смогли им ответить, не пришлось бы сейчас волочиться со всеми монатками чёрт знает куда. Мы бы задали им тогда.

Роял сокрушённо вздохнул в ответ на её воинственные заявления.

– Анаит, верно? – произнесла она, не поворачивая ко мне головы. – Роял о тебе рассказывал.

В её кривой ухмылке крылось нечто зловещее.

– Какая удача, что ты оказалась на нашей стороне. Однажды ты можешь пригодиться.

– Тара. – Роял прервал её, а мне хотелось, чтобы эта черноволосая женщина с раскосыми глазами хитрой лисы закончила свою мысль. Лучше быть в курсе того, что эти люди думают на мой счёт.  

Она лишь хмыкнула и ускорила шаг. Дождавшись, когда эта Тара отойдёт достаточно далеко, я осторожно, так, чтобы никто больше не услышал, поинтересовалась:

– Что этим людям известно обо мне? Почему никто не задаёт вопросов по поводу моего присутствия, а просто дико таращатся?

По небу прокатилось долгое громыхание, уже не такое грозное и буйное как поначалу.

– Ты под моей защитой, – он ласково потрепал меня по голове. – Им достаточно этого знания.

Остаток дороги мы провели в абсолютном молчании.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XIV

К вечеру пути лес расступился, являя длинную каменную тропу, переходящую в деревянную лестницу, которая вела высоко вверх. Телегам здесь не проехать. Мужчинам, которые их тащили, пришлось искать обходные возможности подняться на холм. В след за ними побрели несколько женщин.

Старые, но крепкие ступени чуть прогибались под весом особо крупных людей, каковых было не так уж и много, но выдерживали. Чем-то эта ветхая лестница напоминала тех, кто по ней ступал. Уставшие, но не сломленные. Я же хотела упасть и остаться лежать на мягкой земле, усыпанной ржавыми листьями.

За подъёмом нас встретила двухэтажная ветхая постройка, в прошлом гостиница, если судить по заросшей плющом вывеске над главным входом, на которой значилось: «Добро пожаловать в «Дом у водопада». Голубой фасад выцвел и местами обшарпался от воздействия времени и влажного климата. Мансардная крыша, покрытая бурой черепицей, казалось целой на первый взгляд. Что ж, не хотелось посреди дождливой ночи проснуться от того, что с потолка прямо на лицо капает вода.

Неподалёку от этого местечка действительно доносился шум бурного потока. Наверное, в прошлом сюда приезжали люди с континента, которым хотелось ощутить истинного единения с природой, пожить в окружении тенистого леса, подальше от мира технологий. Этакий затерянный рай посреди океана.

– Да, не самое скрытое жилище, но о нём хотя бы никто не знает, – Тара вновь возникла рядом с Роялом, критично осматривая местность. Какие бы чувства я к ней не питала, в этом она была абсолютно права.

Люди начали разбредаться по окрестностям: часть отправилась внутрь здания занимать комнаты и разгружать мешки с пожитками, детвора оккупировала верёвочные качели, которые надёжно крепились к раскидистым ветвям одинокого дуба посреди зелёной полянки, старики устроили привал на скамейках у длинного стола, когда-то давно возможно служившего местом для завтрака или настольных игр на открытом воздухе. Можно было с лёгкостью представить, что это группа отдыхающих только-только прибыла в гостиницу для чудесного времяпрепровождения отпуска, как в разделе с фотографиями туристов в журнале о путешествии из личной коллекции Рояла.

Мой наставник отправился со своей ненаглядной распоряжаться размещением в старой постройке. Мне же не оставалось ничего иного, кроме как слоняться по близлежащей территории в ожидании ужина. Спустя полчаса со стороны заднего двора, где женщины ловко соорудили подземный костёр без дыма, слегка повеяло навязчивым ароматом пищи. В предвещающих наступление ночи сумерках двор вскоре опустел, и только два призрака не могли найти себе места – я и Дио.

Он держался обособленно от остальных. Я заметила его среди кучной группы валунов, на одном из которых он расположился, сгорбившись и вглядываясь в предмет, зажатый в его руках. Мне выпал шанс кое-что разузнать. Он и виду не подал, что заметил моё приближение, продолжая думать о чём-то своём. В паре шагов от него стало ясно, чем норд был так увлечён. Дио не отрывая глаз всматривался в мигающую точку на тусклом дисплее небольшого устройства прямоугольной формы. В правом нижнем углу виднелись цифры координат. Было немного боязно вот так вторгаться в личное пространство самого Основателя, но по всей видимости, он был иным, нежели его братья и сёстры. И я осмелилась.

– Можно поинтересоваться?

Он отвлёкся от изучения точки на экране и обратил на меня уставшие глаза. Невозможно было понять по выражению его лица – приятно ему моё общество или нет. И всё же Дио терпеливо ждал, когда я задам вопрос.  

– Тот мальчик, Кир – он ваш… – было странно, так прямо, разговаривать с одним из тех, кто всегда был недосягаем и представлялся неким божеством.

Дио чему-то усмехнулся и покачал головой.

– По глазам догадалась, верно? – моё молчание заставило его продолжить. – Кир…он…это было чудом, когда моя первая любовь призналась, что носит дитя. Я тогда сильно разозлился, решил, что она мне изменила в один из тех дней, когда я отсутствовал, поскольку мы, норды не способны к репродукции естественным для людей образом.

Я кивнула в подтверждение его слов. Нечто в нашей ДНК, что заставляло клетки организма обновляться неограниченное количество раз, благодаря чему мы и имели возможность не стареть, являлось причиной того, что клетки-киллеры или pNK – наследство смертных создателей, поражали структуры половых гамет. Эксперимент, который породил Основателей, являл собой уникальную генетическую лотерею.

– Но, когда он появился на свет и открыл глаза, сомнений больше не было. – Мы одновременно обернулись на звонкий оклик – ужин готов. – Если тебя интересует, отличается ли мой сын от людей – нет. Он обычный ребёнок, такой же как все.

Я не была в этом уверена. Что-то мне подсказывало, что не только глаза выдавали в нём двойственную природу его происхождения. Если Дио и знал об особенностях своего отпрыска, то со мной делится этим он был не намерен. Впрочем, какая мне разница?

Я постояла с ним ещё недолго, вглядываясь в седой полукруг убывающей луны, одиноко поглядывающей на мир под собой, и собралась было удалиться как норд ошарашил меня своим признанием:

– Ночью я ухожу. Никому не говори, даже Роялу. Он не позволит.

– Куда? – я присела на соседний валун, чтобы можно было говорить шёпотом. – И почему рассказываете о своих планах мне?

Он развернулся ко мне и продемонстрировал устройство, которое совсем недавно разглядывал.

– Есть одно дело. И ещё, у них моя Агнес. – Это имя особенно нежно прозвучало из его уст. – Её держат под куполом.

Купол. Плоское строение с куполообразной крышей буквально парило в воздухе в десятке метров над землёй. Два магнита – один на земле, другой в основании конструкции здания создавали невидимую для глаз силу отталкивания, магнитную подушку. Насколько мне было известно, туда можно было попасть только по воздуху – приземлиться на воздушном судне на специальную площадку.

 Оттуда миросозерцали Основатели и руководили всеми процессами, протекающими в Иммортале и за его пределами. Они никогда не покидали свою обитель. И почти никого не впускали. На ум пришёл весьма бестактный, но неизбежный вопрос:

 – Почему вы считаете, что она до сих пор жива? – мурашки побежали по коже от собственных слов.

Он серьёзно взглянул на меня и с едва уловимым вздохом объяснил:

– Те воспоминания, что я показал тебе тогда в пещере…. Эта сила, сила Основателей способна не только на передачу образов кому-то, но и проникать в чужой разум, изучать обрывки воспоминаний. Такой дар достался нам от иной части нашего естества, – ветер запел в шуршащей листве, внимая откровенным речам Дио.

– Тара сказала, что их будут пытать, чтобы выяснить, где находится убежище людей на острове, – вспомнила я, чем вызвала безрадостный смешок.

– Они мне дороги, – он говорил о смертных. – И несмотря на это, я принял решение не обременять их умы потаёнными знаниями, и тебе советую поступать так же. Они пугливые создания, достаточно того, что мы бессмертны, чем уже вызываем настороженное отношение к себе. Будь осмотрительна, – чрезвычайно серьёзно предупредил он. – Не позволяй увидеть в тебе угрозу или возможность использовать в своих целях. Дикая жизнь поменяла их не в лучшую сторону…

Я была сбита с толку, но Дио продолжал едва слышно бормотать:

– Всем, кого дронам удалось захватить, наверняка, проникли в голову. Именно поэтому нам пришлось искать новое место, и именно поэтому Агнес до сих пор дышит – они увидели меня в её воспоминаниях, и мои братья с сёстрами ждут, что я приду за ней, прямиком к ним.

– И что тогда? Если вас поймают? – на что Дио рассчитывал в своём намерении вызволить возлюбленную? Его ждала та же участь, что и её. Он явится один, а встретят его одиннадцать. План, обречённый на провал.

– Главное, сохрани мой секрет до рассвета, – ответил он, отряхнул штанины ото мха и отправился восвояси.

После, за ужином под звёздным небом в кругу чужаков Дио раскрылся мне с совсем другой стороны. Он тихо бренчал на не пойми откуда взявшейся старой гитаре без пары струн, напевая незамысловатую песню. Его тёплый голос и добродушная улыбка дарила ощущение покоя, пусть и недолгого. Затем настал черёд Рояла развлекать публику. Я и подумать не могла, что мой наставник знает столько забавных баек. Хохот не умолкал, пока он не закончил говорить.