Текст книги "Оковы для ари (СИ)"
Автор книги: Валерия Чернованова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 5
С самого утра настроение у Его Светлости было преотвратное, и даже выпитое за завтраком ользанское не сумело развеять мрак, что властвовал в душе тальдена. Игрэйт срывался на страже, был груб с придворными дамами, а слуги в дни, подобные этому, когда князь мучился похмельем и мог за малейшую провинность сослать в подземелье, старались не показываться ему на глаза.
– Вина! Я же сказал, ещё вина! – яростно прогремел Хентебесир.
Крик разлетелся по залу, эхом отражаясь от стен, просачиваясь в щели старого замка и постепенно стихая в полумраке пустых галерей.
Тальден шумно выдохнул, тяжело откинулся на спинку кресла, которое находил страшно неудобным. Невзрачным и жёстким. Не чета тому, что красовалось в тронном зале Ледяного Лога.
– Лентяи, тупицы, олухи, – глухо цедил слова вместе с вином, что ещё плескалось на дне чеканного кубка.
От всего выпитого у Игрэйта шла кругом голова. А может, она кружилась и болела от мыслей, что не отпускали его ни на мгновение.
Он снова проиграл. Так и не завладел ни Сумеречным престолом, ни строптивой девчонкой…
Яростно зарычав, тальден швырнул кубок о стену, сжал голову руками и зажмурился, сам того не желая, снова погружаясь в воспоминания. От них не спасало даже ользанское. Наяву и во снах князь Темнодолья снова и снова переживал свой крах. Уже месяц не находил покоя. С тех пор, как пропала Леуэлла, а девка Сольвер благополучно приняла силу кузена. Вполне возможно, она уже носит его ребёнка.
Подарит Скальде Герхильду первенца, и в Адальфиве на одного проклятого и прокля?того дракона станет больше.
Скрипнула, робко отворяясь, у самого трона дверца, вырывая тальдена из мира мрачных размышлений. Пламя факелов мазнуло по хрупкой девичьей фигуре в платье из грубой саржи. Бликами коснулось бледного лица и по-детски маленьких рук, удерживавших поднос.
– Не прошло и полвека, – проворчал Хентебесир, нетерпеливым жестом подзывая девушку к себе.
Служанка заспешила к князю, стуча башмаками, и этот звук показался ей непростительно громким, опасным. Его Светлость ведь и не за такое наказывал… Руки предательски дрожали, отчего вино выплёскивалось из серебряной чаши.
– Осторожней! Всё прольёшь, пока дотащишь!
От раздражённого окрика девушка вздрогнула, запнулась, не решаясь приблизиться к дракону, прожигавшему её таким яростным взглядом, что бедняжке казалось, она вот-вот запылает. Ещё один несмелый шаг, сделанный помимо воли, и вдруг служанка рухнула как подкошенная, воплотив в жизнь свой самый наихудший кошмар: вино расплескалось у ног господина.
– Ну что за криворукая дурында! – взорвался князь. Собирался пощёчинами добавить краски на бледные щёки служанки, но, не успев подняться, оказался опрокинут обратно в кресло.
Неведомая сила сковала Хентебесира. Со всех сторон повеяло холодом, зашипело пламя над древками факелов. Вспыхнуло ярче, словно сражалось за свою жизнь, и тут же, сдаваясь, погасло. Игрэйт принялся испуганно озираться, позабыв о сжавшейся в комок служанке.
– Стража! – закричал во всё горло, ощущая подкатывающую тревогу.
Двери в тронный зал распахнулись, и мертвенный холод хлынул к князю. Пробрался под пышные одежды Огненного, ужалил плоть. Негромко выругавшись, тальден подался вперёд, в сгустившемся полумраке пытаясь рассмотреть незваную гостью. Стройную и высокую, в струящемся по фигуре платье, как будто сотканном из сгустков тумана. Тьма шлейфом стелилась за незнакомкой, змеями оплетала руки, оттеняла лебединую шею воротником-стойкой.
Женщина шла, высоко подняв голову. Так королева приближается к своему трону.
– Ты кто такая? – глухо прорычал князь.
– И это называется радушный приём? – лёгким прикосновением унизанных перстнями пальцев поправила красавица идеальную причёску.
– Где мои люди?
– Уснули. Не бойся, не навсегда, – произнесла женщина мягко, но от этой мягкости по спине у Игрэйта пробежали мурашки. – Я пришла к тебе с миром, дракон. И предложением. От которого ты не захочешь, да и не сможешь отказаться.
– Назови своё имя! – Хентебесир моргнул, не без оснований полагая, что незнакомка в ореоле тьмы и короне, зубья которой напоминали осколки мориона – мираж. Результат бесконечных безудержных возлияний.
– Не узнаёшь меня? – тонкие губы изогнулись в улыбке, показавшейся Игрэйту снисходительно-небрежной. – Это ведь ты помог вернуть меня к жизни. Мой спаситель, – ироничное.
Тальден нахмурился.
– Шарлаховое сердце, – подсказала гостья.
– Не понимаю… – растерянно пробормотал Хентебесир.
– Мельвезейн. Тёмная королева. Владычица подземного мира, – наконец представилась женщина.
Игрэйт шумно сглотнул и, позабыв о том, что стражники, по словам Древней, не то спят, не то уже все умерли, завопил что есть мочи:
– Стража! Стража!!!
– Я же сказала, что пришла с миром, – раздражённо оборвала его богиня. – Тебе нечего меня бояться. Пока что.
– Как… как ты вообще воскресла?
Мельвезейн вздохнула и покачала головой.
– Как же с тобой будет сложно… Повторяю, Шарлаховое сердце. Моё сердце. Которое ты, мой храбрый, но далеко не сообразительный дракон, для меня нашёл. А сестра перед смертью передала моим слугам.
– Леуэлла? Она умерла? – опешив от всего услышанного и увиденного, одними губами прошептал Его Светлость.
Богиня пожала плечами.
– Я не чувствую её, а значит, моей Леу нет в этом мире. Зато ты весь пропах ею. Это ведь ты призвал сестрицу в Адальфиву? И я даже догадываюсь как.
– Как? – ошарашенно переспросил Огненный.
Сейчас князь Темнодолья мечтал только об одном: как можно скорее проснуться, вырваться из плена кошмара, в котором самая могущественная богиня прошлого, погибшая много веков назад, живая, воскресшая и полная сил стояла перед ним.
– В сражении при Нейнском захоронении полегло немало воинов, в том числе и отец твоего кузена. Земля пропиталась не только кровью – силой погибших магов. Ею ты и воспользовался, мощью целого войска, чтобы призвать мою сестру. Ведь можешь же, когда захочешь, быть изобретательным, – не то уколола иронией, не то польстила дракону владычица подземного царства.
Игрэйт не стал уточнять, что действовал с подачи покойного родителя. Что это не он, а Оэдмаль Хентебесир сговорился с членами Трианского ордена, которым для каких-то своих целей потребовалось воскресить Перевоплощённых. Князю же нужна была бойня. Чтобы вернуть в Адальфиву снежного духа и с его помощью в будущем уничтожить ненавистную династию проклятых.
«Жаль, отец так несвоевременно заболел и умер», – сокрушённо думал Хентебесир, сквозь призму хмеля исподволь наблюдая за Древней.
Он никак не находил в себе смелости заглянуть в тёмные, бездонные глаза нежданной гостьи. Бесшумно и неторопливо Мельвезейн прохаживалась по тронному залу, разбрасывая вокруг себя клочья тумана.
– Для той, что была мертва больше тысячелетия, ты слишком хорошо осведомлена о последних событиях в мире.
– Мои слуги очень любопытны, им нравится подглядывать за смертными. В подземном мире это одно из немногих развлечений.
– Чего ты хочешь, Мельвезейн?
– Разбудить своих детей. Снова править миром. Призвать в Адальфиву парочку знакомых духов. Так только, самых преданных и близких, – принялась, загибая пальцы, перечислять богиня. – Но от тебя мне нужна сущая мелочь: регулярные жертвоприношения. Будем считать, дракон, я заняла в твоей жизни место Леуэллы.
Игрэйт затравленно оглядывался по сторонам и с горечью понимал, что скрыться от Древней не удастся и что он, на свою беду, основательно вляпался. Одно дело вступить в сговор с той, что радовалась малейшей княжеской подачке, и совсем другое – кормить чудовище, изо дня в день насыщая силой саму повелительницу тагров.
– Я… я никогда… Ищи себе другого сумасшедшего! – вжавшись в кресло, мечтая с ним слиться, а лучше, стать невидимым, выпалил Хентебесир.
– Ты всерьёз собрался сыграть со мной в эту игру, дракон? – приостановилась богиня и, развернувшись, плавно поплыла к мужчине, отчего у Игрэйта на голове волосы встали дыбом. – Представь, что будет, если вся Адальфива узнает, что князь Темнодолья призвал одну из Отверженных. С её помощью уничтожил первую ари Герхильда, покушался на вторую. За это Ледяной объявит на тебя охоту. Поймает и выпотрошит, как какую-нибудь перепёлку.
– А если начну говорить я? – вжимая голову в плечи, тем не менее нашёл в себе смелость вякнуть Хентебесир. – Расскажу, что ты ожила!
– Ну тогда мне придётся тебя убить. Здесь и сейчас. А потом найти кого-нибудь посговорчивее. И поумнее. Ты ведь так и не получил от Леу ею обещанное.
– Не получил, – выцедил сквозь стиснутые зубы Огненный. – Скальде женился и передал ари силу.
– И в этом вся моя сестра, – меланхолично произнесла богиня. – Мелкие интриги и пакости – вот и всё, на что её хватает. Хватало. Но я, князь, предпочитаю действовать широкомасштабно и мыслить глобально. Как насчёт честной победы над Его Великолепием в честном бою? Ну почти честном. Сразись с Герхильдом и тогда уже точно станешь императором.
Его Светлость криво ухмыльнулся:
– В Адальфиве нет ни одного дракона, не то что превосходящего Скальде по силе – нет даже равного ему. Да, я мечтал о Сумеречном престоле, но я не самоубийца и не доставлю кузену удовольствия лишить меня жизни.
– Скоро в Сумеречной империи начнутся празднества по случаю коронации нового правителя, – заговорщицки улыбнулась Тёмная королева, не обратив внимания на опасения тальдена. – На Алом турнире сразятся лучшие драконы Адальфивы.
– Сразятся между собой, на потеху публике. Но никто, а я тем более, не осмелится бросить вызов Ледяному. Алый турнир – уже давно просто традиция. Повод попировать и померяться силами на глазах у прекрасных эсселин.
– И всё же обычай существует. – Нити тьмы, вытекая из короны, вплетались в светлые волосы богини. – До коронации любой тальден может оспорить право наследника на престол.
– Может. Но, повторюсь, сумасшедших среди нас нет.
– А что там, кстати, прилагается к трону? – снова пропустила мимо ушей слова тальдена Древняя. – Ари повелителя?
Усмехнулась, заметив, как в глазах Огненного полыхнула жажда. Жажда обладания той, что его презирала.
– Ари Герхильда станет твоей, Игрэйт. Захочешь – убьёшь, захочешь – превратишь в элири. Заманчиво, не правда ли? Стоит тебе одержать над Ледяным в бою победу, и весь мир признает тебя сильнейшим из сильнейших. И тогда уже никто не осмелится посягнуть на Сумеречный трон. Он будет всецело твой. Как и прекрасная супруга наследника. Только представь, как Её Лучезарность будет смотреться в кандалах в подземелье. Ари Герхильда, – пропела, – твоя пленница.
– Ты и про Сольвер знаешь? – искушение поддаться сладким речам богини сильнее хмеля туманило разум.
– И про неё тоже.
– И как же я, по-твоему, смогу одолеть кузена?
– Подойди, – поманила тальдена Древняя.
Видя, что тот не торопится выполнять её повеление, Мельвезейн сама приблизилась к Хентебесиру. Склонилась к князю, оплетая его лентами тумана, и прежде, чем тот успел отстраниться, губами прикоснулась к губам мужчины. Игрэйт дёрнулся, от опасной близости, от силы, ожёгшей тело, забурлившей в нём, прокатившейся яростным огнём по венам. Едва не задохнулся от ощущения мощи, которая (в это сложно было поверить) каким-то непостижимым образом сумела уместиться в хрупком человеческом теле.
– Я поделюсь с тобой своей силой, дракон. С нею ты уничтожишь Скальде Герхильда. Взамен же прошу немногого – жертв, которые должен будешь мне приносить.
Князь молчал, пытаясь собраться с мыслями и ругая себя за то, что за завтраком столько выпил. Столь важное решение, как вступление в сговор с воскресшей богиней, следовало принимать на трезвую голову. Но Мельвезейн не намерена была ждать. И что он должен ей ответить? Отказаться? Но тогда Тёмная королева его прикончит. Сразу же. Согласиться? Заманчиво. Будет приятно наконец разделаться с кузеном, ещё приятней – наказать его ари. Ну а с Древней можно будет и потом разобраться. А лучше – переложить миссию по спасению мира на других тальденов.
Его Светлость мечтательно прикрыл глаза. С каким же наслаждением он разорвёт Скальде глотку, а потом, распаляемый сопротивлением и отчаяньем его ари, силой возьмёт непокорную. Фьярре придётся смотреть, как умирает любимый муж. Она будет кричать от боли, захлёбываться слезами и молить о пощаде, пока он, победитель, будет наслаждаться её нежным, таким желанным телом.
– Согласен! – сорвалось с губ, возможно, опрометчивое, но произнесённое с твёрдой уверенностью. – Будут тебе жертвы!
– Ну вот и отлично. А сейчас, – оглянулась, обнажая в улыбке острые клыки богиня, – не помешало бы подкрепиться. Подойди-ка сюда, малышка.
Огненный проследил за взглядом Древней и увидел жавшуюся у стены служанку, о которой уже успел позабыть. Девушка не шевелилась, парализованная страхом. Глотала слёзы и всхлипывала чуть слышно.
– Игрэйт Хентебесир, ты отдаёшь мне эту милую девочку?
– Отдаю, – спустя секунду или две нехотя проговорил Его Светлость и отвернулся, чтобы не видеть того, что должно было за этим последовать.
Глава 6
Тонуть и таять, в глазах дракона и от драконьего внимания – совершенно нормально. А ещё неизбежно и правильно. Это как дышать воздухом, без которого долго не проживёшь. Вот так и я без своего Герхильда весь прошлый месяц находилась между жизнью и смертью. Ладно, перегибаю палку. Но без него мне действительно пришлось несладко. А теперь я чувствовала, что наконец оживаю.
Снова могу дышать полной грудью.
– Привет. Ты как? – Наверное, прозвучало глупо. Но лучше уж говорить глупости, чем продолжать хранить молчание, которое ощущалось преградой, что встала между мною и Скальде.
Ущипнула себя легонько. Так, на всякий случай. Вдруг это сон. Один из тех, что снились мне почти каждую ночь и по закону подлости прерывались на самом волнующем моменте. Когда, оказавшись рядом, Герхильд хватал меня в охапку. Не то чтобы придушить, не то желая истерзать мои губы долгожданными поцелуями.
Всякий раз я надеялась, что случится второе – пусть себе терзает на здоровье, но понимала, что ожидать следует первого. Знала, что будет непросто. Но главное, я вернулась! И сделаю всё возможное, чтобы растопить ледышку в груди тальдена.
Уж мне-то не привыкать превращать Ледяного в Огненного.
– Симпатичненько тут у вас, – и снова невпопад. Рассеянно оглядела комнату, в которой мы стояли, как борцы на ринге перед началом схватки, и обстановка которой меня совершенно не интересовала.
А тот, кто интересовал, кто последние недели занимал мои мысли и, кажется, уже целую вечность владел моим сердцем, не спешил меняться в лице. Оно, как и прежде, было совершенно невозмутимым и, в принципе, совершенным.
Кто-то скажет, что черты лица Ледяного слишком резкие. Мне же они казались идеальными. И высокий лоб, затемнённый выбившейся из хвоста прядью, и чёткая линия губ. Волевой подбородок без намёка на щетину. Широкие, такие выразительные скулы. Но особого внимания заслуживали его глаза. Порой почти прозрачные, безмятежно серые, а иногда вбиравшиеся в себя весь сумрак пасмурного дня.
Сейчас же они как будто заледенели. Скальде смотрел на меня, не отрывая взгляда, абсолютно ничего не выражающего, и обдавал одному ему присущим холодом.
Но после всего, через что прошла, подморозить меня будет непросто.
– Скальде… – первой сделала шаг навстречу, раз уж Его Прохладность не спешил выпадать из амплуа истукана.
Не успела я так подумать, как Герхильд шевельнулся. Вернее, взял и решительно от меня отвернулся, а потом молча вышел из комнаты.
Ну, клёво.
Я ожидала какого угодно приёма, но только не такого. Это что ещё за полное игнорирование? Я ведь не невидимка.
Огорошенная поведением Ледяного, абсолютно сбитая с толку, осталась стоять на месте. Растерянно мазнула по ковру туфелькой, приглаживая вытканные на нём узоры. Ощупала тело, проверяя на возможные изменения. Ну вот, опять, кажется, похудела. Два месяца объеданий насмарку, придётся заново объёмы наращивать. Волосы как будто стали гуще и длиннее, золотистой пелериной окутывали плечи.
Я уже успела отвыкнуть от юной версии себя, как и от средневековых антуражей. Просторная комната утопала в полумраке. Витражи в окнах приглушали солнечный свет, добавляя помещению, как незавершённой картине, разноцветных штрихов.
Если судить по обстановке, это был будуар или дамская гостиная. Роскошная такая, достойная императрицы. Затканные гобеленами стены, мраморные камины, мебель из тёмного с перламутровыми вставками дерева.
Впрочем, не о вставках сейчас нужно думать.
– Эй, Герхильд! – позвала громко, начиная распаляться от драконьего игнора. Далеко Его Непонятность не ушёл, я слышала шаги в соседней комнате и ломала голову, чего он там ходит.
Может, при виде меня испытал острое желание стать вдовцом, вот и убрался от греха подальше? Успокаиваться.
Возвращение тальдена прервало ход моих тревожных мыслей. По-прежнему не произнося ни слова, дракон пересёк комнату, заставляя одновременно и желать, чтобы оказался рядом, и испуганно от него пятиться. В руках Ледяного темнела шкатулка, на которую я поглядывала не без опаски. Благо в маленьком ларце обнаружились не кинжал и не яд, а всего лишь колечко с мутным камнем. Завладев моею рукою, Скальде надел украшение на безымянный палец.
Наверное, от того, что был так близко и держал меня за руку, я почувствовала лёгкое головокружение. Или из-за действия колечка, ярко засиявшего, а спустя мгновение камень в серебряной оправе снова стал тусклой стекляшкой.
– Фьярра рассказала про заклятие, которое использовала морканта, чтобы ты овладела нашим языком, а она твоим. Позже Хордис наложит его на тебя. А пока носи это, – мимолётное прикосновение сильных пальцев досталось незатейливому украшению. – Иначе мы не сможем понимать друг друга.
Жаль, не существовало бижутерии, способной вернуть супругам понимание иного рода и уничтожить между ними пропасть. Она появилась из-за моей лжи и его неприятия обмана. Я поняла это по тому, как Скальде поспешно отстранился, будто от какой-то чужачки. Отошёл в сторону, лишь бы оказаться подальше от презренной обманщицы, которой наверняка меня считал.
– Извини, что оторвал тебя от мужа, – прозвучало безэмоционально и глухо.
Что ж, дерзай, Королёва. Ты ведь к этому и готовилась.
– Оторвал от развода с ним, если быть точной, – заметила, призывая на помощь всю свою выдержку.
Я и правда была готова к скандалу. К выяснению отношений. Была готова к упрёкам, возможно даже, угрозам. Но не к ледяному спокойствию, с которым он на меня смотрел. Не к безразличию в голосе. Только от одного этого голоса в иные моменты я готова была гореть.
Сейчас же он охлаждал не хуже кондиционера в жаркий день. Или морозильной камеры, в которую не понятно с какого перепугу я решила залезть.
– Можешь быть спокойна, Аня. Следующие девять месяцев ты ни в чём не будешь нуждаться. Для всех ты по-прежнему будущая императрица. С тобой будут обращаться, как с ари правителя.
– Постой-ка… – зацепилась за царапнувшую слух фразу. Впрочем, каждое его слово, произнесённое с ледяной отрешённостью, царапало, ранило, протыкало, как самым острым кинжалом. – Почему именно девять?
– Может, дольше, – безразлично пожал плечами Герхильд.
Наверное, я просто успела забыть, каким он порой бывает подмороженным.
– Но чем раньше начнём, тем раньше всё это закончится. И для тебя, и для меня тоже.
Ан нет, отмороженным. Отмороженным отморозком – вот это про тальдена.
– Начнётся и закончится что? – переспросила, хоть уже успела понять, к чему этот дракон драконский клонит.
– Осматривавшие тебя… Фьярру, лекари, сказали, что тело готово.
Вот только я, в отличие от тела, была совершенно не готова. К такому приёму.
– А? – это от крайней степени обалдения.
А кто бы на моём месте не обалдел от заявлений про тело и девять месяцев.
– Пойдём, Фьярра.
Опомниться не успела, как Герхильд оказался рядом. Сцапал за руку и как котомку с чем-то очень для него важным – чёртовой ледяной магией, потащил за собой.
– Ну то есть Аня, – поправился, правда, с опозданием, и крепче сжал мою ладонь.
– Во-первых, мне больно. Во-вторых, куда ты меня тащишь? – попыталась остановиться и вырваться из стального захвата.
Размечталась. Меня бесцеремонно дёрнули за руку, и хрупкое тело Фьярры невесомой пушинкой заскользило за магом.
– Скальде!
– Не хочешь в спальне? Можем и здесь. – Обернувшись, усмехнулся жёстко: – Мне в общем-то без разницы, где ты зачнёшь ребёнка. Которому передашь мою силу и навсегда уберёшься из моей жизни.
А вот теперь мне очень хотелось проснуться.
От откровений тальдена и от не менее откровенной издёвки, сквозящей в его голосе, я окончательно впала в прострацию. Выпала из неё, только когда оказалась в спальне. А в следующую секунду выпала и из драконьих объятий, когда меня подобно пластиковому воланчику, подаваемому бездушной ракеткой, отправили в полёт аж до самой кровати. То есть попросту грубо на неё зашвырнули. Тревожно качнулся балдахин, ниспадавший складками аж до самого пола. Алый, в золотой цветочек. И я уже тоже была алой, правда, без цветочков – на щеках полыхал румянец.
Обиды и гнева с примесью опасения.
Неужели и правда возьмёт силой?
– Только попробуй, – прошипела, заметив, как тальден, недобро щурясь, с самым решительным видом потянулся к шнуровке на брюках.
Встреть он меня не как самая последняя сволочь, а как соскучившийся по жене муж, и я бы порадовалась стриптизу в исполнении Его Льдистости. А так только ещё больше разозлилась. Почувствовала, как покрываюсь мурашками. От страха. От холода, что источал Скальде. От стужи, что царила в моей душе.
В ответ на моё шипение Герхильд криво ухмыльнулся и продолжил, не заморачиваясь снятием камзола, ослаблять тесёмки на бёдрах. Видимо решил, что полностью обнажаться не обязательно. Зачем тратить время, когда можно просто приспустить штаны и оприходовать свою ари.
Ах ты ж, чудовище сталеглазое.
– Повторяю, даже не думай, – добавила в голос угрозы.
Но он, предатель, так не вовремя дрогнул и взлетел на октаву выше, отчего запланированное рычание прозвучало комариным писком.
– Поверь, Аня, если бы был другой способ забрать то, что ты у меня украла, я бы им воспользовался. Мне это тоже неприятно.
Ах тебе ещё и неприятно? Через силу, бедненький, себя заставляешь.
Да чтоб у тебя начался продолжительный период нестояния!
– Это я у тебя украла? Да я спасла вас, Ваша Бессовестность и Ваше Гадство!
– Я не просил тебя о спасении! – а вот у дракона с рычанием был полный порядок. – Достаточно было просто быть со мной откровенной!
Нет бы поинтересоваться, почему обманывала. А он сразу за штаны хватается.
Раскалённые иглы вонзились в виски. Перед глазами потемнело, а когда картинке окружающего мира добавили чёткость, я поняла, что в порыве злости лишилась туфли. Жаль, увернулась драконья морда, и туфелька поцеловалась с разгуливающей по райскому саду девой, вытканной на гобелене.
– А ты спросил, почему не была с тобой откровенной? Или после всего, что между нами было, на что я ради тебя решилась(!), я не достойна даже одного короткого разговора? Ваша Сволочность! – припечатала раздражённо.
Раз уж дала волю чувствам, не буду себе ни в чём не отказывать.
– Разговаривать? – переспросил вкрадчиво, заставляя ёжиться от обманчиво мягких ноток в по-прежнему ледяном голосе. – О чём? – сталь в глазах дракона сменилась чёрным омутом, смертельно опасным и бездонным. – О твоей лжи? Или о двойнике Крейна? А может, о самом Крейне, за которым по пятам ходила. Потому что он так похож на твоего мужа! До последнего провоцировала, пока не попытался с тобой порезвиться.
Не было такого!
Ну ладно, кое-что было. Я действительно поначалу искала встреч с герцогом, потому что видела в нём отражение Лёшки, которого тогда ещё любила. Цеплялась за этот образ, как за нить, что связывала Адальфиву с моим миром. По которому скучала безумно. В который стремилась вернуться.
– Скальде, я не могла тебе признаться. Хоть и не раз собиралась. Не представляешь, как этого желала! Но морканта шантажировала меня.
– У тебя было немало возможностей всё рассказать. Или думала, не сумею разобраться с ведьмой? – Он всё-таки стянул с себя камзол. Швырнул на пол, как парой минут назад швырнул на кровать меня, и двинулся в мою сторону, резко цедя слова: – Хватит показывать характер. Я и так слишком долго закрывал глаза на твои выходки. Больше – не буду. Если повезёт, забеременеешь сразу, и нам больше не придётся терпеть друг друга.
Терпеть значит…
Стащив вторую туфлю, подскочила на матрасе и, возвышаясь над драконогадом, замахнулась сафьяновой лодочкой, готовая воспользоваться ею в качестве снаряда, если Скальде осмелится ещё хоть на шаг приблизиться к кровати.
Туфля его не впечатлила и градус смелости, увы, не понизила. Наоборот, кажется, ещё больше распалила. Сейчас в нескольких шагах от меня стоял хищник, готовый в любой момент наброситься на свою добычу.
Мне ничего не оставалось, кроме как запустить в Герхильда единственным оружием. Снова промазала, после чего попыталась спрыгнуть на пол, чтобы необъятное ложе встало между нами пусть и легко преодолимой, но всё-таки преградой. Возможно, у меня бы это даже получилось, если бы не дурацкое платье, явно игравшее за вражескую команду. Послышался треск ткани – это ящер бесхвостый вцепился в шёлковый подол. Дёрнул яростно, опрокидывая меня обратно. Не обращая внимания на сопротивление (я даже ногой ему в грудь врезала – как будто по булыжнику пяткой проехалась), притянул к себе.
– Иди ты к чёрту, Герхильд! – выпалила в губы, оказавшиеся в непозволительной близости от моих.
В непозволительной, потому что фиг я ему позволю целовать меня после всего, что наговорил!
– Не раньше, чем дашь единственное, что мне от тебя нужно! – рыкнул, обжигая яростью и своим дыханием.
Впиваясь пальцами в бёдра, сминая юбку, бесцеремонно её задирая. А под ней только чулки и длинная сорочка. И хрупкое девичье тело, которым теперь владела я, а не моё трусливое отражение.
Я, не собиравшаяся так легко сдаваться и покоряться.
– Ледяной магии захотелось, значит? Ну так на тебе! Кушайте, не обляпайтесь!
Казалось, сила только того и ждала – прокатилась волной под кожей, заставив содрогнуться от своей мощи. Холодом просочилась сквозь ладони, вжатые в грудь нависшего надо мной дракона. А вырвавшись на волю, прямо в солнечное сплетение ударила этого ребёнкоделателя. В отличие от земной версии Герхильда, Герхильд адальфивский к стене не припечатался. Но хотя бы его отбросило на несколько шагов назад. Тальден покачнулся, пытаясь устоять на ногах. Поморщился, не то от боли, не то от досады, что всё ещё не успел надругаться над своей ари. Недоумённый взгляд скользнул по распахнутой на груди сорочке, подёрнувшейся блестяще-хрустящей коркой.
Жалея, что так и не удалось приложить Его Бесстыжесть обо что-то твёрдое, повторила атаку. Магия хлынула от меня к проклятому, облекая в лёд всё, к чему прикасалась. Растеклась по парчовому покрывалу, затянула резные колонны и тяжёлый, присобранный бархат полога, расползлась по полу, стремительно подбираясь к ногам Ледяного. Почти цапнула за мыски сапог, и Скальде, всё больше округляя глаза, ошарашенно попятился.
Судя по выражению его лица, финта с демонстрацией родовой силы он никак не ожидал. Видать, эксплуатация драконьего наследия была не предусмотрена магическими законами Адальфивы.
– Всё ещё жаждем интима?
Следующий ледяной залп проверил на прочность драконий пресс. Вообще-то я метила ниже, но вышло то, что вышло. Тальден зарычал от боли зверем, не раненым – раздразнённым, и как-то до обидного быстро справился с неприятными ощущениями. И меня тоже с лёгкостью, не прилагая усилий, одолел. Небрежным движением руки заставил лёд вокруг осыпаться крошевом и со своим фирменным выражением, железобетонным, впаял мои запястья в императорскую койку.
«Украденную» силу как будто тоже сковали невидимыми наручниками. Внутри что-то начало сбоить – магия больше не слушалась, не желая воплощать в жизнь самую заветную мою мечту: обрушить на Герхильда айсберг, вроде того, из-за которого потерпел крушение «Титаник». Но можно и побольше.
– Так тебе будет проще успокоиться, – ледяные осколки крошились не только под подошвами сапог дракона, но и в его голосе.
– А может, так тебе будет проще сделать себе ребёнка? – дёрнулась, отчаянно, исступлённо.
Без толку. Только и оставалось, что обороняться ногами. Правда, Герхильду ничего не стоит разложить меня на кровати, как я вчера разложила по стенке Александра, приморозить лодыжки к матрасу и…
Моё сознание категорически отказывалось генерировать мысли о том, что должно было последовать после злополучного «и».
– По крайней мере, теперь я точно знаю, что сила прицепилась к твоей душе. Не хочешь рассказать, как так вышло?
– То есть теперь мы от дела готовы перейти к диалогу?
– Аня… – Взгляд тальдена вжимал в постель не хуже наследства предков.
Хочешь почувствовать себя насекомым, прибитым к стеклу мухобойкой, – пообщайся с его величеством драконом.
– Откуда мне знать? Спрашивай у своих умников-старейшин. Или кто тут у вас разбирается в тальденово-алианских связях.
– Даже если бы хотел поверить – не поверил. Рассказывай! – в голосе будущего императора уже отчётливо звучали громовые раскаты стремительно приближающегося ненастья.
– А Фьярре? Ей-то небось поверил. Каждому лживому словечку. Что она тебе такого наговорила, что ты готов меня возненавидеть?
Хотя какое там готов. Уже ненавидит.
– Мне плевать на Фьярру! – Склонившись, больно сжал моё лицо жёсткими, обжигающе горячими пальцами, заставляя смотреть глаза в глаза. Его были тёмными, как самая непроглядная ночь, озаряемая вспышками дьявольского огня. – Ты мне врала! Врала, как сейчас, невинно глядя в глаза. Прикидываясь той, кем на самом деле не являлась. Не день, не два. Всё то время, что была рядом! Сколько раз мы оставались наедине? Скажи, Аня! Одни и с нами не было морканты, которой ты якобы боялась. Уже давно могла сделать так, чтобы всё закончилось. Попросить разобраться с Блодейной, попросить вернуть тебя обратно. Но ты молчала! Зная, что драконы не выносят обмана. Зная, что я не прощу тебе лжи!
– Повторяю, – мотнула головой, пытаясь избавиться от жалящего прикосновения, а заодно и от ощущения, что оказалась в клетке, – Блодейна мне угрожала.
– Твоей жизни?
– Нет.
– Тогда кому же?
Пауза. И ведь не соврёшь теперь уже.
– Она грозилась убить или покалечить Воронцова. Му… ж который.
Надо же! Такое коротенькое слово, а произнести сложно.
– Мужчины, с которым, сколько ты жила? – очередная вспышка демонического огня.
