Текст книги "Цена за Жизнь"

Автор книги: Валерия Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Часть вторая
МЕСТЬ ДРАКОНА

Он сидел в глубоком продавленном кресле, старик с белыми нечесаными волосами и блеклыми, не видящими света глазами. На его коленях лежала раскрытая книга. Сморщенная лапка Летописца крепко держала перо, бегающее по странице и вставляющее за собой цепочку рун. Внезапно Летописец отбросил в сторону перо.

– Ди ронганн! Хесс тиннаре! – выругался он на своем родном языке и продолжил уже на всеобщем: – Мальчишка, что же ты творишь, Фъиэксен!

Сегодня ему предстояло сделать выбор, и Фьидерсен знал, какую тропу изберет Привратник. Знал и не понимал выбора того... мальчишки.

– Ну почему... – прошептали сухие старческие губы. – Что заставит тебя отдать все?!

Он провел ладонью по странице, и руны вспыхнули...

Причины...

Следствия...

Он видел цепочки событий, которые привели его к сегодняшнему листу. Он видел сотни лиц и слышал тысячи слов. Из мизерных кусочков перед ним составлялась мозаика Времени. И вот миллионом красок вспыхнул витраж. Лишь одно прошептал Летописец, взглянув на лицо девушки:

– Понимаю...

И он понимал, что Фикс сделал свой выбор. И он уже не судил его за это. Даже боги ничто перед лицом той силы, что люди называли любовью. Даже всемогущие Творцы порой готовы отдать все ради мгновения, когда чужое сердце бьется в такт с их собственным, а где-то внутри тает ощущение одиночества...

И Летописец улыбнулся. Чуть завистливо, чуть грустно. Перо продолжило свой бег, побежали по странице ровные строчки каллиграфически выписанных рун...

Глава 11
У ЗЕРКАЛА ДВА ЛИЦА

Все мы носим маски. Кто-то меняет их, как перчатки, а чья-то личина давно срослась с кожей. Мы скрываем истинные лица, мы прячем истинные «я».

Но однажды мы понимаем, что уже сами не знаем, что в нас игра, а что настоящее. И мы смотрим в зеркало и видим там чужое лицо. Мы начинаем метаться в поисках себя, путаться в паутине, выстроенной за годы лжи, и удивляться тому, что сотворили с собой. Но ничего не можем изменить.

Если однажды это случится и с вами, не спешите совершать глупости. Посмотрите, ведь в каждом зеркале два лица... Загляните глубже, и вы увидите, что спрятано под маской.[11]11
  Цитата из мемуаров главы «Игроков». Изд. «Дримсити», 2000 г. дуд


[Закрыть]

Кира. Заблудившиеся во Снах.

– Мы выстоим, Силь. Возможно, огромной ценой. Драконы не погибнут. – Рубиус оторвался от экрана, по которому бежали руны, и улыбнулся. – Я стягиваю сюда все силы ДракОНа. Двадцать миллионов бойцов выступят на нашей стороне. Я уже призвал в Утопию легионы наших воинов. Никто не сможет одолеть их!

Я покачала головой. Идеалист, какой же он идеалист. Неужели одна я не верю в победу? Неужели лишь я вижу исход? Странно, аналитика никогда не была моей сильной стороной. Может быть, ошибаюсь как раз я?

– Руби, мы сто раз обсуждали это. Ничто не спасет драконов. Это рок, судьба, предопределение... Не пытайся переиграть время, просто жди и пытайся не думать о смерти.

– Ты уже смирилась?

– Нет, я никогда не смирюсь. Но я буду бороться не с фактом уничтожения Утопии, а изменю исход.

– О! Какая таинственность! И что же ты задумала такого, до чего не смог додуматься я?!

– Не скажу. Это неважно. Просто поверь, все будет хорошо...

Он посмотрел на меня, словно на сумасшедшую:

– Что будет хорошо, Силь?!

Я улыбнулась и взмахом открыла струну:

– Все, братец. Поверь, однажды мы с тобой еще поймаем ветер и полетим наперегонки над Золотым Океаном. Просто поверь, что все будет хорошо... Поверь, я знаю, что делать. Я знаю, как выжить. Я знаю... как отомстить неблагодарным детям.

Врата были самым необычным и самым притягательным для меня местом Сферы. Я частенько бывала здесь. Меня тянуло сюда ощущение границы и невозможности ее преодолеть. Меня тянула сюда моя душа, я так и не смогла узнать, что же там, за Вратами Смерти. Но прежде всего я искала здесь общества Привратника. Хотя нет, я никогда не звала его так – для меня он был Шутником.

Я сделала пару шагов, прежде чем увидела его. Фикс сидел около Врат, его коса валялась чуть поодаль. Во Врата вереницей уходили души. Я отвернулась, как и всегда. Фикс, зная мою нелюбовь к этому зрелищу, взмахнул рукой, чуть сдвинув реальность. Души исчезли.

– Я не помешала тебе?

Он покачал головой и, чуть поерзав, устроился поудобней. Привратник вытянул одну ногу и подтянул вторую к груди, упершись подбородком в колено. Пепельные кудряшки рассыпались по плечам. Смуглый, тоненький, словно былинка, с пухлыми, вечно надутыми губами, он напоминал мне ребенка. Серые застиранные джинсы, клетчатая ковбойка – обычный мальчишка.

Мы, бессмертные, стараемся казаться юными. Что-то вроде комплекса... Но всех нас, не перестаю это повторять, выдают глаза. Глаза стариков, глаза проклятых. Привратник был исключением. Не знаю, как ему это удается, но в его зеленых, с золотистыми искорками глазах я всегда видела лишь любопытство, насмешку и странную иронию. Помню, в нашу первую встречу он дико обиделся на то, что я назвала его Привратником.

«Меня зовут Фикс»[12]12
  С языка Изначального мира руна «фикс» переводится на всерасовый приблизительно как «смех», «юмор». Этот язык в Сфере известен лишь Чтецам Прошлого (социоаналитикам Драконов из Дома Времен) да таким вот странным личностям, как Привратник. Сильвер просто не могла понять, а предпочел не объяснять.


[Закрыть], – сказал он тогда.

«Фикс? – переспросила я. – Почему?»

«Потому что я Шутник, – пожал плечами мальчик. – Разве ты не находишь в этом той иронии, что вижу я?»

Тогда я не поняла... Да и сейчас не уверена, что нашла ответ.

– Что привело тебя сюда, Дракон? – Он посмотрел на меня и потерся щекой о свое колено, словно большой кот.

– Я пришла просить об услуге, – выдохнула я без предисловий.

Мне удалось его удивить...

– Об услуге? – Его брови поползли вверх. – О какой услуге ты можешь меня попросить? Мои таланты лежат в несколько... нетрадиционной области...

– Именно эта область... меня и интересует. Мне нужно закрыть Врата и задержать души в Сфере.

Он нахмурился и покачал головой. Сейчас он уже не выглядел юным...

– Я люблю шутки, Дракон, но ты зашла слишком далеко. Никогда и никто не заставит меня нарушить закон.

Врата были открыты в миг сотворения людей, и с тех пор разу никто не дотрагивался до створок... Точнее никто, кроме того, кто имел право. У тебя этого права нет. Никто не в силах изменить то, что уже записано в Книге Книг. А гибель народа Творцов уже записана в ней.

– Но это мой единственный шанс! – почти взмолилась я, – Неужели ты не можешь один раз нарушить этот идиотский закон!

– Нет! – отрезал он и отвел взгляд, нервно постукивая пальцами по колену. – Даже я не осмелюсь шутить с силами, которые не до конца понимал сам Творец!

– Фикс... Но...

– Нет! Я неясно выражаюсь, Дракон?! – В его голосе появились угрожающие нотки.

– Выслушай меня... Если мы... ты это не сделаешь, не поможешь, погибнут миллиарды! Драконы обречены и, если я не выполню задуманное, человечество тоже! Его уничтожат, полностью!

– Ох, девонька... – Он вздохнул и как-то сгорбился. – Прости уж старика, что так называю тебя, но как для тебя дети все люди, так и по сравнению со мной ты неуемный младенец. Так вот, красавица, знаю я все это. Вижу и знаю. Не на тебе одной это проклятие – способность идти вдоль русла Великой Реки. Знаю я и замысел твой. Ничего не выйдет у тебя... Не в силах ты справиться с тем, что предрешено. Никто не в силах переписать то, что уже появилось в Книге Книг.

– Я смогу. – Я шагнула к нему и опустилась на колени. – Фикс, я правда смогу это сделать. Я видела это. Я разверну Русло, пойду против течения и остановлю войну. Я действительно смогу...

Наверное, я лгала. Я ни в чем не была уверена.

– Ой ли... – Наши взгляды скрестились. Его – недоверчивый, и мой – умоляющий. – Так ли это? Ты и сама знаешь, что войну остановят другие, кровью и магией остановят. А вот чего желаешь сотворить ты, мне непонятно.

Гнев я вижу, ярость и ненависть. Нет в твоем сердце милосердия и сострадания. Скажи мне, Дракон, что ты задумала?

Я поняла, что он почует ложь. Оставался вариант сказать правду...

– Месть, – Я закрыла глаза. – Месть, Фикс. Я сыграю шутку, достойную тебя. Я сполна расплачусь за каждую каплю драконьей крови. Но тебя я прошу не ради этого а ради спасения. Спасения не людей, но Драконов. Я запечатаю магию своего народа, однако души их должны остаться в Сфере, пока не придет время расплаты. Так должно быть, и так будет.

Он смотрел на меня... с жалостью... как на запутавшегося ребенка...

– Силь... – Впервые он назвал меня по имени. В его устах оно прозвучало, будто звон колокольчика. – Силь... Не перестаешь ты меня удивлять, единственная в Сфере ты заводишь меня в тупик. Я не могу понять тебя, и это меня пугает. Пугает до дрожи в коленках. Многого это стоит... Спасти свой народ ты хочешь, не спорю. Но движет тобой месть... Жажда крови и ненависть выжигают твою душу. Ты мечтаешь о войне. Ты начнешь ее однажды, если я помогу тебе. Ты легко положила на чаши весов судьбу Сферы и существование людей. Я боюсь тебя... Силь...

– Но что бы ты сделал на моем месте?! – Я чувствовала, как по щекам сбегают соленые дорожки... Странно... Я? Плачу?

– Я? – Он на миг задумался. – Я бы... Он грустно улыбнулся и замолчал.

– Что, Фикс?

– Я помогу тебе, – внезапно сказал он. – Помогу, но с одним условием.

– Я согласна на все! – Погасшая было надежда вспыхнула с новой силой.

– Не спеши соглашаться, – покачал он головой, – цена моей помощи может оказаться высока даже для тебя.

– Назови ее, и я отвечу.

– Ты знаешь о моем зеркале? – Привратник махнул рукой в сторону обрыва, над которым в пустоте парило огромное овальное зеркало в простой деревянной раме. – О зеркале истинных душ? Готова ли ты взглянуть в него? Если готова, я помогу тебе...

Я задумалась. Знаю, душа у меня не самой первой свежести... Но что может испугать меня, когда на кону столь многое?

– Я согласна. – Я встала и подождала, пока он поднимет косу и, опираясь на нее, как на костыль, примет вертикальное положение.

– Иди. – Он внимательно посмотрел на меня. – Иди, девонька. Если после того, как ты вернешься сюда, ты все еще будешь желать моей помощи, я скажу тебе, что нужно сделать. Я рискну всем ради твоего народа. Иди...

И я пошла... давненько меня не посылали... стоп, мое извращенное чувство юмора прорезалось. Ох, не к добру это!

Я села, скрестив ноги по-турецки, и уставилась в дымчатое стекло. По ту сторону клубился туман. И что – вот это и есть моя душа?! Пустота?! Нет, кажется, в этот раз Фикс пошутил неудачно.

Внезапно туман рассеялся, и я вздрогнула. Нет, зря я, шутки Привратника никогда не были просто шутками...

– Привет! – Она удивленно смотрела на меня. – А ты кто? Я что, сплю?

– Нет, – я покачала головой, – ты не спишь.

– А что это за зеркало? – Она подошла ближе и провела ладонью по стеклу со своей стороны.

– Это зеркало Истины. В нем отражаются души.

– Значит, ты – моя душа? Но разве я сама не... – Что ж, в логике ей не откажешь.

– Нет, – я хмыкнула, – я не твоя душа. Меня зовут Сильвер. Я – Дракон.

– Сильвер... – Она прислонилась щекой к стеклу. Золотистые волосы рассыпались по худеньким плечам. – Значит, вот ты какая. Слава... то есть Везельвул говорил, что ты красивая...

– Спасибо за комплимент. – Я попыталась улыбнуться. – Могу вернуть его. Но мы здесь не затем, чтобы обмениваться любезностями...

– А зачем?

– Не знаю, я пришла к Привратнику за помощью, и он согласился помочь в обмен на то, что я посмотрю в это зеркало. Может быть, он решил, что ты сможешь переубедить меня, заставить отказаться от безумства, которое я задумала.

– Расскажи мне об этом, – попросила она и встряхнула головой, словно норовистый жеребенок. – Расскажи, раз он пожелал этого. Привратник никогда и ничего не делает просто так.

– Ты ведь знаешь об угрозе, нависшей над моим народом?

Она кивнула:

– Знаю, не к чему повторять то, что я знаю. Ты нашла выход?

– Нет, – Я покачала головой. – Все наоборот. Я знаю, что выхода нет. Драконы будут уничтожены, что бы я ни сделала, что бы ни сказала. Это предрешено... Точнее, было предрешено, пока я не наткнулась на упоминание о том, что однажды человек уговорил Привратника дать ему шанс вернуть душу своей любимой, и тот закрыл перед ней Врата.

– Ты собираешься воскресить умерших? Я покачала головой:

– Нет, Ольга... так ведь тебя зовет Везельвул... Воскресить Драконов я не смогу. Это не под силу никому. Я создам новую расу и подарю душам, то есть вам, новые тела. Нас же, Крылатых, я скрою за печатью...

– Но... ведь есть какое-то «но»?

– Есть, – я закусила губу. – Это лишь часть моего плана, лишь его этап... На самом деле я жажду иного, не просто спасения своего народа.

– Чего же?

– Мести, – выплюнула я в лицо этой девочке, – Мести убийцам. Мои братья и сестры милосердней меня, их местью станет несбыточная надежда... Моей же... надежда сбывшаяся...

– Ты жаждешь крови убийц. – Она провела ладонью по серебристому стеклу. – Ищущие Мира найдут лишь войну...

– Ты понимаешь, значит, мне не стоит объяснять.

– Но подарит ли месть тебе покой? Даст ли удовлетворение? – Она смотрела на меня с... жалостью...

– Да, – ответила я, ни на миг не задумавшись. – Я заплачу всем и всеми, но отомщу.

– Ты противоречишь сама себе... Неужели ничто не сможет поколебать тебя, заставить, свернуть на другую тропинку?

– Нет, ничто и никто... даже ты...

– Что ж, – девочка вздохнула и отвела взгляд, – я не могу понять и поддержать тебя, но кто... Кто меня спрашивает?! Ты совсем другая, не такая, как я... И я тебя... боюсь... боюсь себя саму! Ту, в кого меня превратили эти два тысячелетия.

– Ольга...

– Даже это имя, – она отвернулась и прислонилась спиной к зеркалу, – даже это имя не мое. Скажи, Силь, почему так? Почему ты, рожденная моей смертью, получила все? Почему у меня не осталось даже памяти о человеческой жизни? Я выхожу на свободу, лишь когда ты мне это позволяешь, лишь на несколько часов – и вновь десятки лет сна без сновидений.

– Потому что я не ты, все правильно. – Я встала и, распахнув крылья, шагнула с обрыва. Я в точности повторила ее позу. Словно два отражения, мы замерли с разных сторон одного стекла. – Ты не я. И я не ты. Мы разные личности. Только память – вот что мне осталось от погибшей на храмовом алтаре девочки. Но ты моя душа, моя совесть. Не знаю, правда не знаю, почему так происходит, почему ты и тысячи других детей живут в нас, Творцах. Почему, когда я смотрю в зеркало, там отражаешься ты... я не знаю...

– Силь, скажи, ты действительно веришь, что мы не одно существо? Что ты – это не я повзрослевшая?

– Я знаю это. И ты знаешь, но не хочешь верить. Это не раздвоение личности, как бывает у людей, мы с тобой симбионты. Я – порожденная димагией, ты – человек.

– Нет, Силь. – Мы одновременно развернулись, и ночной взгляд встретился с серебристо-серым. – Ты врешь сама себе, димагия неразумна. Ты – это я. Просто быть мною для тебя больно, и ты придумала эту сказку, убедила себя в том, во что хотела верить. Все мы, дети, ставшие Драконами, погибли, познав до конца предательство, ненависть и боль. Но у нашего с тобой зеркала два лица... Что бы ты там ни говорила, но я – это ты... Во что бы ты ни верила, ты – это я...

Мы смотрели друг другу в глаза и видели в них одно и то же...

– Разбей стекло, Силь, то стекло, которым ты отгородилась от чувств, от прошлого и от меня. Разбей и впусти меня в свою жизнь, посмотри на мир моими глазами. Не знаю, откажешься ли ты от мести, сделав это, но тебе станет легче... Поверь... мне... себе хоть раз!

Я отстранилась. Ольга повторила мое движение.

– Разбей, – она подняла руки, – разбей его!

Что на меня нашло? Почему я поступила так? Почему?! Не знаю... но...

Я сжала кулаки и ударила. Мы с Ольгой стояли посреди кружащихся серебристых осколков. Мы улыбались:..

– Ты – это я...

– Я – это ты...

Как просто, оказывается, это сказать...

Фикс парил около Врат. Он не красовался, не создавал иллюзию полета – просто плавал в пространстве, закинув ногу на ногу и зажав между коленями косу. В его глазах была грустная насмешка. Кажется, он понимал, что его шутка не удалась.

Я уже открыла рот, чтобы высказать этому идиоту все, что о нем думаю, как среди клочков тумана зазвенел его мальчишеский голос.

– Ты ведь не передумала, Силь? – спросил он. – Даже посмотрев в глаза своему человеку, ты не передумала.

Он не спрашивал, утверждал.

Ольга во мне вздохнула, но промолчала. И эта невинная девочка не смогла переубедить меня, заставить отказаться от мести.

Месть – единственное, что мне осталось.

– Ты понимаешь, чем мы рискуем? Понимаешь, чем рискую я? Как ты вообще представляешь себе эту авантюру?!

– Я понимаю. Чем рискую и о чем прошу тебя. Но это мой единственный шанс спасти свой народ и отомстить.

– А остальные Драконы? Почему ты взвалила эту ношу на свои плечи?

– Мы перебрали все варианты. Единственный приемлемый – полностью закрыть Утопию, но тогда человечество будет уничтожено, и мы все равно погибнем в агонии, которая растянется на несколько тысячелетий. Рубиус верит, что с помощью созданной им армии наемников, верных нам и ДракОНу, он сможет отбить атаку на Утопию. Он считает, что будущее можно изменить.

– А ты нет? Ты так мало веришь в свой народ?

– Фикс, я видела это! Я видела гибель Утопии. Да и Рубиус просто не может иначе, но и он знает исход. Мы будем сражаться, но Кольцо будет замкнуто, как только погибнет последний защитник Утопии. Фактически мы будем сражаться за то, чтобы наша гибель послужила на благо Сферы, и ни за что другое больше.

– Значит, вы уничтожите три поколения ради будущих?

– Да...

– А ты не согласна с этим планом?

– Фикс, я хочу жить и хочу, чтобы жили мои братья и сестры, но при любом раскладе все рожденные Драконы уйдут. Этого не избежать. Есть лишь один шанс выжить – спрятаться и забыть, убедить Сферу, что Драконов больше не существует. Я создам новые тела, новую расу. Я дам душам Драконов новые оболочки. Однажды использованная Рубиусом димагия освободится, и Драконы воскреснут.

– А молодежь? Как быть с теми, кто родится после вашего ухода?

– Рубиус все продумал, он собирался наложить заклятие безвременья, в которое будут попадать новорожденные Драконы.

– А ты хочешь использовать другой вариант?

– Да, димагия будет втягиваться в созданное мною хранилище, а человеческая душа получать тело все той же расы и ждать... Ждать, пока пробудимся мы, их предки.

– Ты все продумала, Силь. – Фикс поморщился. – До последней детали. Однако есть одно «но» – если исход уже записан в Книге Книг, то все твои потуги бесполезны. Я знаю, что Драконам суждено погибнуть в Утопии, но уйдут ли они из Сферы, я не уверен. Нужна определенность.

– И как эту определенность добыть?

– Очень просто. Нужно прочитать, что об этом написано в Книге Книг.

– Вот так взять и прочитать?

– А почему нет?! Что тебе терять? А путь я покажу и даже пойду с тобой.

– Фикс, зачем это тебе? Почему ты хочешь помочь мне?

– Глупый вопрос. Ты сама меня уговаривала, я не напрашивался!

– Да нет, я просила лишь о том, чтобы ты закрыл Врата, и все. Ты же идешь гораздо дальше, о чем я и не мечтала. Почему?

– Потому что это тоже записано в Книге. – Он грустно улыбнулся. – Эта история, Силь, началась два с половиной тысячелетия назад. В тот миг, когда я встретил тебя, была написана страница, посвященная исходу этой встречи. И исход близится.

– Не понимаю.

– Я сам не понимаю. Вот и спросим у Летописца...

– Спросим. Ну так пошли?

– Сейчас, только ключ под ковриком оставлю...

Мы шли по лунной тропе. Вокруг клубился туман, донельзя похожий на хлопья табачного дыма. Будто угадав мое желание, Фикс достал из нагрудного кармана пачку сигарет и протянул мне. Я благодарно улыбнулась, прикурила от одного из услужливо подлетевших огоньков, освещавших нам путь, и глубоко затянулась.

– С чем нам придется столкнуться? – обернулась я к Привратнику. – Сколько там охранников?

– Трое. – Он поудобней перехватил косу и забросил ее на плечо. – Первая гидра, второй огненный элементал, а третий каменный колосс. Но страшны для нашего с тобой плана не они, а Летописец. Он встретит нас у Книги и задаст вопрос. Не сумеем ответить – никакое бессмертие нас не спасет.

– Да уж, – я покачала головой и выкинула окурок в туман, – совсем как мой братец, когда я покушаюсь на его драгоценные книги.

Фикс хмыкнул, но ничего не ответил.

– Скажи, Привратник, – я умышленно назвала его этим так не нравившимся ему именем, – а почему ты называешь себя Шутником?

Он споткнулся и закашлялся.

– Силь, зачем тебе это знать? – спросил он, прочистив горло. – Эта история не так смешна, как мне хотелось бы.

Я пожала плечами и откинула выбившуюся из хвоста прядь за ухо.

– Мы идем туда, где нам не будут рады и постараются убить.

– Думаешь, можно ли мне доверить спину? – грустно улыбнулся он.

– Да нет, хочу понять, с кем разделю могилу... – так же невесело растянула губы я.

Шутник уважительно покачал головой. Кажется, начинаю набирать очки...

– Хорошо, я объясню, – чуть подумав, ответил он. – Только мне придется начать с самого начала... Это долгая история.

– А у нас много времени, дорога неблизкая.

– Ладно, слушай, – окончательно сдался он.

Эта история произошла в первые дни существования Сферы. Тот, кого ты называешь Творцом, создал первых людей, поселил их в мире, который вы, Драконы, именуете Утопией. Он носился со своими новыми игрушками как с писаной торбой. Вот Адам сегодня то сказал, вот Ева сегодня то сделала! Сил не было на это смотреть.

В своем увлечении людьми Творец забыл, что не один он имел право голоса в Сфере. Не один, да, еще двое были его соратниками во всех начинаниях. Первого ты увидишь рядом с Книгой Книг, сейчас он носит имя Летописца. А вторым был я, Фьиэксен... Это имя давно забыто, даже я отказался от него. Ты не поймешь почему, а я не стану объяснять. Не столь это важно, не столь нужно... Пылью тысячелетий скрыто это имя, и то существо давно стало мною.

Фьидерсен, Летописец, полностью закопался в фолианты, создавая будущее Сферы. Он не обращал на разыгравшегося Творца никакого внимания, лишь чистая истина могла увлечь его настолько. А я скучал, мои силы не были востребованы. Да и не наблюдалось у меня никаких особых сил... Так, мальчик на побегушках у всесильных Времени и Жизни. Такого понятия, как Смерть, мы не знали. Не было тогда смертных ни в Сфере, ни в мире, откуда мы пришли, Изначальном мире.

Но я всегда тянулся к Творцу, всегда пытался быть ближе к Фьирильсену, всецело владеть его вниманием. И вот какие-то букашки, животные, отвлекли его от меня!

«Почему он любит их, а не меня? – спросил я себя и ответил: – Потому что они никогда не спорят с ним и принимают на веру каждое слово».

Так родилась моя первая шутка. Дело в том, что посреди Эдема росла яблоня, дерево познания добра и зла. Летописец создал его, дабы Сфера не забывала об Истине. Это был его дар... Но люди не испробовали вкуса золотых яблок, не позволил им Творец. Я принял лик змея и соблазнил их. Заставил вкусить сладости познания и свободы воли. Я дал людям разум.

Рассердился Творец, сказал, что моя первая шутка станет последней. Что не хочет больше таскать за собой ненужную обузу. Он приковал меня к Вратам Сферы, обронив, что, раз я так люблю шутить, юмор этой ситуации должен мне понравиться. Так я стал Привратником. Это наказание за гордыню и зависть к людям. А их он размножил и расселил по всей Сфере, и разумные люди оставались его гордостью и усладой. А меня он так и не простил... Даже уходя, не попрощался. Что самое странное, Летописец остался рядом со мной, заметив, что я правильно распорядился даром Творца. Никогда бы не подумал, что этот старый хрыч способен одобрить хоть один из моих поступков.

Но я не жалею ни о чем. Не жалею и не жалел. Я дал игрушкам свободу и выбор! Я дал им знание и мудрость! Пусть люди зовут меня Дьяволом и Лукавым, пусть проклинают, но они обязаны мне всем!

Да и вы, Драконы, тоже. Не съешь первые люди яблоко познания, не обрели бы вы способность продуцировать димагию, не появился бы ваш народ...

Я смотрела на этого мальчишку, и мне хотелось заплакать. Смерть, Привратник, Лукавый, Падший... Что люди могли знать об этом вечном мальчике, Шутнике с глазами ребенка? Что?

А я? Разве я многое о нем знала? Ничего...

– Фикс, – я мысленно поклялась себе, что никогда боне назову его иначе, – скажи, а почему ОН ушел?

Оборотень пожал плечами:

– Не знаю. Кто я, чтобы объяснять его поступки? Я никогда не понимал его поступков, словно щенок, ластился к его ногам. Был такой же игрушкой, как люди. Могу лишь предположить, что ему надоели одни игрушки и он себе другие...

– Как поступаем мы...

– Как поступаете вы, – эхом откликнулся он. – Вы его истинные наследники.

И почему мне показалось, что это не комплимент?

– Не будем о грустном, давай лучше составим план, – прервал он мои размышления. – Гидра через три развилки засела.

Не будем о грустном? Н-да... и правда юморист...

– Сколько голов?

– Много. – Он нехорошо усмехнулся. – Разве ты не слышала легенду о ней? Отрубаешь одну – вырастают три новые.

– Интересно, как это получается, – наморщила я лоб, изображая высокоинтеллектуальную мозговую деятельность. – Помнится, кто-то из нашего Дома собирался создать что-то подобное, но не смог составить цепочку.

– И не сможет. – Фикс хихикнул. – Гидра одно из первоначальных ЕГО творений. Первые свои игрушки он создавал совсем по другим законам. Все ваши творения – человекоподобные. Они все же больше похожи на Драконов – не воспроизводят себе подобных и не обладают наследственностью... Можно сказать – они чистая мысль и магия.

– Но слабости-то у этой громадины есть? Она разумна?

– Нет, не разумна. А слабость... В этом и заключается ее слабость. Это опасное животное, но лишь животное. Оно не хитрит, не предугадывает, а действует исключительно напролом.

– Так-так. А поподробней?

– Гидра создана из плазмы. Она слепа и глуха, но «осязает» дрожь пространства. Подобраться к ней скрытно невозможно. Учти, обычные твои штучки тут не пригодятся, это гигантская амеба, раны ей нипочем.

– И как ее убить? – ужаснулась я.

Ненавижу такие создания Творца! Как будто он ставил перед собой задачу возможно больше осложнить жизнь своим последователям. Вот скажите – как уничтожить существо, подобное этой гидре?!

– Магией, – выплюнул Фикс. – И не убить, а обездвижить на несколько мгновений. Больше ничего в голову не приходит. Правда, я в этом виде магии не силен. Моих талантов не хватит, чтобы дать нам более четверти секунды, а этого недостаточно.

– Слушай, – внезапно дошло до меня. – Ты ведь раньше бывал у Летописца? Как же ты проходил мимо стражей?

– Никак. Я двигался по струне, предварительно договорившись с Летописцем о визите. Сейчас нам этот вариант не подходит – я дожидался ответа на свою просьбу около двух лет.

– Ладно... Вал... – Я переключила внимание на меч и продолжила уже мысленно:

– Ты знаешь какое-нибудь заклинание, подходящее к случаю?

– Спроси у своего спутника, сколько времени вам нужно, чтобы пересечь зону досягаемости гидры?

– А я и так все слышу, не думаете же вы, что я «глухой»?! – Усмешка. – Запомните, детки, я все слышу и все знаю. А времени нам потребуется чуть меньше секунды. Уйдем в межреальность и шагнем на сотню метров одним махом.

– Слышал?

– Моих запасов магии не хватит, а пополнять ее здесь неоткуда.

– Пусть воспользуется твоей силой, – вновь влез Фикс. Как будто я сама не додумалась бы! Нет, вот теперь я верю, что он безнадежный старик, нудный и обожающий лезть не в свое дело...

Фикс хмыкнул. Тьфу, все время забываю, что в его присутствии даже подумать спокойно нельзя! Рентген! Еще один хмык.

– Ты способен взять магию из меня?

– Да. Яуже подключился к тебе и подготовил заклинание.

– Активируй его, как только я скажу...

– Хорошо.

– Стой! – Фикс внезапно ухватил меня за шкирку и рванул назад. Не удержавшись, он полетел вслед за мной. Мы покатились по серебристой пыли.

Секунду я пыталась вдохнуть. Фикс растянулся на мне. Тоже мне, нашел соломку.!!!

– Слезай! – Я попыталась спихнуть наглого оборотня, но тот лишь лукаво прищурился. – Фикс, это не смешно! Твоя туша не дает мне дышать! И я не половая тряпка, чтобы протирать мной полы, так что я надеюсь на внятное объяснение этого... этого...

Была бы рука свободна, я бы взмахнула ею, компенсируя нехватку слов...

Шутник плавно перетек на ноги. Мгновение – и он уже подает мне руку. Я тоже так могу, но это умение, приобретенное часами тренировок, а для этого странного существа трехмерность была чем-то непостижимым. Он жил совсем по другим законам и воспринимал мир в миллионах измерений.

Я бы позавидовала, если бы не знала, что одиночество порой слишком большая цена за могущество...

Он улыбнулся:

– Извини, я просто частенько видел, как отважные рыцари таким вот образом вытаскивали своих прекрасных дам с «линии огня». Знаешь, теперь я их лучше понимаю...

– Мягко падать было? – проворчала я, отряхиваясь от сверкающего пепла.

– Да нет, – покосился на меня кот, – просто я почти забыл, что это такое – чувствовать прикосновение другого существа и чужое дыхание на своих губах... Ради таких вот ощущений я и смирился когда-то со своей человеческой ипостасью.

Он отвел взгляд. Я же опешила. То ли я чего-то не понимаю, то ли все это представление было разыграно, чтобы меня облапать! Нет, вы только посмотрите на этого психа с внешностью невинного дитяти!

– Силь, не воспринимай все так буквально, – покачал головой Шутник. – Ты едва не зашла за черту, а я отвлекся на свои мысли и не успел тебя предупредить. Еще шаг – и ты оказалась бы в пределах досягаемости одной из голов.

Демон! Только сейчас я обратила внимание на огромную шевелящуюся массу метрах в пятидесяти от дороги. Словно гигантская водоросль...

– Это и есть гидра? – Я постаралась не высказать пренебрежения. – Чудовище из чудовищ?

Фикс усмехнулся, взмахом руки создал небольшой камень и кинул его. Не успел тот пересечь невидимую черту, как тонкая «голова» выстрелила в его сторону. Прошло меньше доли секунды, и она втянулась обратно, а камень исчез внутри «рта», воронки на самом верху одной из голов. Не переключись я чуть раньше в иной спектр зрения, не успела бы даже засечь движение.

– Ничего себе, – присвистнула я. – Милая зверушка...

– Ты готов?

– Так точно, ваше превосходительство!

Еще один остряк доморощенный нашелся! Будто одного Шутника мне мало!

Я обернулась к Фиксу, и тот приготовился.

– Пошли! – Я прыгнула, разрывая пространство, переходя в ту плоскость, где секунда длится целую вечность.

Прыжок. Еще один. Ядовито-зеленый щуп выстреливает из шевелящейся массы в мою сторону и застывает в миллиметре от моей кожи. Фикс разрубает преградившее ему путь сплетение голов и догоняет меня.

Полсекунды... Семьдесят метров...

Четверть секунды... Двадцать метров...

– Успели... – Я со стоном повалилась на дорогу. Мышцы ныли, будто я преодолела марафон. Фикс тяжело дышал, и ему трудно дался этот сумасшедший рывок.