Текст книги "Истории обыкновенных вещей"

Автор книги: Валерий Богданов

Но, несмотря на все ухищрения, уголь все равно оставался углем – он осыпался с бумаги, пачкал руки, легко размазывался по рисунку.

Мастера придумывали разные методы борьбы с этим. Например, покрывали бумагу водным раствором клея и высушивали. Затем на этих листах рисовали углем. Когда работа подходила к концу, рисунок держали над паром. В результате клеевой слой увлажнялся и впитывал уголь. А когда рисунок высыхал, уголь оказывался уже довольно хорошо закрепленным.

Другой способ – рисовать металлическими палочками – штифтами. Он также известен очень давно. Свинец давал линии бледно-серого цвета. Они не годились для рисунка, но вполне подходили для линования строчек под текст. Когда же сделали штифт из материала, в который добавили свинец, то получалась уже более темная линия, которая со временем еще больше темнела под воздействием воздуха. Ее, однако, можно было легко стереть хлебным мякишем или пемзой. Серебряный штифт оставлял темно-серую черту, которая на воздухе коричневела. А вот удалить ее не удавалось ничем, ошибок серебряный штифт не прощал. Понятно, что пользоваться им могли только такие мастера рисунка, которые не проводили ни одной лишней линии. До наших дней сохранились серебряные рисунки Дюрера, Леонардо да Винчи, Лукаса Кранаха.

Пещерный рисунок.

Леонардо да Винчи был не только великим художником, но и великим экспериментатором в живописи. Именно он нашел сангину – «красный мел». Этими красно-коричневыми карандашами без оправы и по сей день пользуются многие художники. Во времена Возрождения во Франции изобрели пастель – «цветной мел». Получали пастель прессованием растертых в тонкий порошок различных красок, смешанных со смолой деревьев, молоком. Иногда еще добавляли мел, гипс, тальк. Рисунок пастелью отличается мягкостью, бархатистостью, плавностью переходов тонов. Наверное, поэтому она пришлась по вкусу живописцам.

Периодически в разных странах находили залежи графита, например в XV веке в Пьемонте. Графит быстро оценили художники. Но месторождения скоро истощились. Как быть? Во Франции, где залежей графита не было, стали смешивать обычную сажу от ламп с белой глиной, получился так называемый парижский карандаш, или «соус». Он, в отличие от природного итальянского, был мягче и меньше царапал бумагу. Сегодня палочки, карандаши-«соус» делают из мелкого порошка угля и сажи, в которые добавляют очень слабый клей.

Залежи графита в Англии, с истории открытия которого мы начали рассказ, кончились через два века. И снова в ход пошли металлические штифты.

Изобретением привычного нам простого карандаша человечество обязано случаю. Однажды владелец одной из чешских фабрик по изготовлению химической посуды – некий Йозеф Гартмут рассматривал готовую продукцию. Нечаянно он уронил одну из чашек-тиглей. Какой-то осколок, пролетая, оставил на бумаге четкий черный след. Гартмут заинтересовался этим и выяснил, что в глину был добавлен порошок графита. Он стал экспериментировать, смешивая в различных пропорциях глину и порошок графита. В результате родились стержни для письма, которые их создатель назвал «кохинор» – «не имеющий равных». Произошло это в конце XVIII века.

В это же время независимо от Гартмута французский механик и живописец Н. Конте предложил делать пишущие стержни из смеси порошка графита с глиной и помещать их в деревянную оболочку. Так родились карандаши в привычном для нас виде. С тех пор, за 200 прошедших лет, технология изготовления карандашей практически не изменилась.

В Россию простые карандаши до революции привозили в основном из Германии. Отечественные не отличались хорошим качеством и конкурировать с немецкими не могли. Но после 1917 года поставки карандашей прекратились, и пришлось налаживать собственное производство. Первая карандашная фабрика была открыта в 1926 году в Москве по предложению американского промышленника Арманда Хаммера. В 1932 году фабрику выкупило государство, и сегодня она называется «Московский завод пишущих принадлежностей им. Сакко и Ванцетти». В 1926 году открылась и карандашная фабрика им. Л. Б. Красина. В ту пору вся страна села за парты и очень актуально прозвучал лозунг В. Маяковского: «Даешь карандаши, которые хороши!» В первый год было выпущено 38 миллионов карандашей, а со временем наша промышленность стала выпускать их за год более миллиарда штук!

Автопортрет Леонардо да Винчи.

Итак, карандаши состоят из деревянной рубашки и грифеля. Но чтобы получить существующую сегодня 21 разновидность степеней твердости, приходится затратить массу усилий. Сначала надо размолоть графит до такого состояния, чтобы самая тонкая косметическая пудра выглядела под микроскопом грубой по сравнению с графитовой, потом смешать ее с глиной (чем жестче карандаш, тем больше в нем глины), продавить массу через отверстия и высушить полученные стержни в специальной печи.

Немало трудностей и с «одеждой» для карандашей. Ведь годится далеко не любая древесина. Лучше всего подходит кедр, но он стал дорогим и редким сырьем, поэтому в дело идут тополь, липа, ольха. Сначала выпиливают дощечки величиной с ладонь. Они должны вылежаться, высохнуть, потом древесину (если это не кедр) облагораживают (пропитывают специальным составом), делают в дощечке шесть пазов, в которые укладывают грифели. Но сначала дощечки промазывают клеем. Сверху кладут такие же дощечки и прижимают их друг к другу. После высыхания клея дощечки разрезают на шесть заготовок, которые шлифуют. Затем четырежды покрывают краской, дважды лаком. И наконец карандаш получает «паспорт» – его маркируют. В нашей стране ставят буквы: М – мягкий, Т – твердый, ТМ – средней твердости – и цифры, показывающие степень твердости или мягкости.

Каких только карандашей не выпускается в мире! Самые разные по размерам и сечению – круглые, шестигранные, восьмигранные, трехгранные, плоские, эллиптические. Есть карандаши с кисточками, карандаши-резинки. Или карандаш, который можно заточить без ножа – надо только разорвать ногтем промежутки между дырочками на бумаге, в несколько слоев плотно намотанной на графит. Имеются карандаши с увеличительным стеклом на конце, карандаши с бубенчиком. Бубенчик позванивает, и писать становится веселее. Бывают карандаши с календарем, таблицей умножения, портретами киноартистов, флагами государств, с азбукой, дорожными знаками или рекламными текстами. Выпускаются даже ароматические карандаши. Можно, например, нарисовать апельсин, который порадует не только глаз, но и обоняние. А чем плохи витаминизированные карандаши для школьников, имеющих обыкновение их грызть?

Карандаши верно и надежно служат людям много лет. Их берут с собой аквалангисты для записей и зарисовок под водой. Безотказен карандаш в условиях невесомости. На полярных станциях и ледниках «вечные» или шариковые ручки могут подвести – замерзнуть. Карандаш – нет.

Карандашом любили писать А. Толстой, У. Фолкнер, Л. Леонов, Ж. Верн, Я. Райнис. Свои фантастические произведения писал карандашом прикованный к постели А. Беляев. Благодаря карандашу до нас дошла «Повесть о моей жизни» ученого и революционера Н. Морозова, который 23 года провел в тюрьме. Ему удалось не только написать, но и вынести написанное при освобождении. Он придумал такую хитрость: листы рукописи покрыл раствором желатина, сложил в пачки и крепко сжал. Получился плотный картон, на который никто не обратил внимания.

Хотите узнать, сколько «весят» ваши имя и фамилия? Умножьте число букв на 0,00033 грамма – именно столько весит одна буква, написанная карандашом. Простым карандашом средней твердости можно провести линию длиной 55 километров или написать 45 тысяч слов.

Знаешь ли ты?

Почему карандаш оставляет след на бумаге? Почему он не осыпается и в то же время его можно довольно легко стереть ластиком?

Это объясняется кристаллической структурой графита. В плоскости кристалла атомы углерода связаны между собой очень прочно химическими силами. В куске же графита отдельные слои-плоскости удерживаются не химическими, а гораздо менее прочными молекулярными силами. Благодаря этому строению графит как бы чешуйчатый, он мягкий и скользкий на ощупь. Именно поэтому так просто – даже от соприкосновения с бумагой – он и расслаивается. В то же время разорвать графитовую пластинку в поперечном направлении очень трудно, здесь действует химическая связь.

Стереть карандаш резиновым ластиком легко потому, что при механическом воздействии (трении) возникают силы взаимодействия между молекулами резины и графита и в то же время разрываются силы, сцепляющие частички графита. В результате ластик просто-напросто вытаскивает молекулы графита из бумаги.

Деревянный лист

Это произошло в июле 1951 года. Одна из жительниц Новгорода шла по улице, где совсем недавно работали археологи. На освобожденной от толщи земли мостовой XIV века она увидела плотный и грязный комок бересты, на поверхности которого виднелись четкие буквы. Если бы не эти буквы, можно было подумать, что найден обрывок еще одного рыболовного поплавка, каких в коллекции археологов к тому времени накопилось уже несколько десятков. Находку передали начальнику раскопок, стоявшему тут же на расчищаемой древней вымостке. И он в течение минуты на виду у всех не мог, задохнувшись, произнести ни одного слова, издавая лишь нечленораздельные звуки, а потом выкрикнул: «Я этой находки ждал 20 лет!» С тех пор прошло много времени, но этот июльский день навсегда остался в истории науки как дата открытия нового источника знаний – берестяных грамот. На них писали наши предки до изобретения бумаги.

Камень и глина, дерево и кость, кожа и береста, воск и металл, папирус и пергамент служили людям в разные времена для письма. Но каждый из этих материалов имел свои недостатки.

Сначала человек высекал письменные знаки на камне – скалах, стенах дворцов, арках триумфальных ворот. Это было непросто – работа с камнем требовала времени и большого, нелегкого труда. Такие надписи нельзя было взять с собой, послать кому-нибудь. И в ход пошли глиняные таблички. Сейчас в музеях всех стран и в частных коллекциях хранится около полумиллиона таких табличек. Их находили при раскопках древних городов Ассирии, Вавилона, Шумера. На сырых глиняных табличках рисовать знаки было гораздо легче и проще, чем высекать на камне. Для закрепления текста обычные плитки сушили на солнце, а особо важные, на которых записывались государственные акты и законы, обжигали. Такие плитки-письмена пересылали не только в пределах одного государства, но и в соседние. Для этого в Персии, например, во времена царя Кира существовали почтовые станции, на которых днем и ночью дежурили гонцы с быстрыми лошадьми.

Но все-таки и глиняные плитки-письмена были слишком тяжелыми и громоздкими. В юмористической «Всеобщей истории», изданной в начале нашего века журналом «Сатирикон», по этому поводу сказано: «Для того чтобы возлюбленный мог как следует изложить предмету своей любви волнующие его чувства, ему приходилось отправлять ей целую подводу кирпичей».

В поисках материала для закрепления мыслей люди в разные эпохи испробовали многое: черепицу, керамические вазы, металлические зеркала, медные, золотые и свинцовые пластинки. Но все эти материалы отступили перед папирусом. Папирусы появились у египтян задолго до нашей эры и служили им более четырех тысяч лет. Запасы этого многолетнего тростникового растения с прямыми, достигающими в высоту пяти метров треугольными стеблями с цветками в виде кисточки были огромны. Папирус в изобилии рос на мелководных участках рек и озер и кормил тысячи людей, занимавшихся его заготовкой и обработкой, ведь из Египта он поступал на многие рынки Европы и Азии.

Когда появился более дешевый материал для письма – бумага, папирус перестали выращивать, и к XX веку он исчез с территории Египта, а тайна изготовления самих папирусов была утрачена. Правда, сейчас эту тайну раскрыли, но на папирусе печатают только приглашения на особо важные приемы, дипломы египетских научных учреждений и визитные карточки.

Читатель, наверное, подумал, что сейчас пойдет речь о бумаге. Нет, пока рано. На смену папирусу во II веке до нашей эры пришел пергамент. Легенда утверждает, что египтяне узнали, будто Пергамское государство, существовавшее в Малой Азии, намерено создать в своей столице богатую библиотеку и для этого собирается купить у Египта огромное количество папируса. Слухи подтвердились, но прибывшие в Египет от пергамского царя Евмена II торговые люди вернулись домой с пустыми руками. Правивший в то время в Египте Птолемей не согласился на сделку, боясь, что Пергамская библиотека окажется сильным соперником библиотеки в Александрии. Но Евмен II был настойчив и распорядился организовать собственное производство материала для письма из кожи домашних животных. Такой материал уже был известен, но раньше кожи брались воловьи, грубые и толстые, а в Пергаме стали выделывать кожу телят, молодых овец, коз, ослов. По своим качествам пергамент превосходил папирус, был прочнее, эластичнее, долговечнее. Но и он вынужден был отступить перед бумагой, появившейся в Китае.

До изобретения бумаги китайцы писали свои письмена на деревянных навощенных дощечках, потом на ткани тушью. Больше всего для этого подходил шелк, но он слишком уж дорого стоил. Зато от шелка оставалось много обрезков. Их размачивали и вручную растирали между камнями. Полученную таким образом кашицу наливали на какую-нибудь гладкую поверхность, например на отшлифованную каменную плиту, и прижимали другим отшлифованным камнем. Кашица высыхала, превращалась в тонкую лепешку.

Придворный советник императора Хо, живший во II веке нашей эры, Цай Лунь считается одним из изобретателей бумаги. Он предложил изготавливать ее с помощью каменной ступы, деревянного песта и сита, используя некоторые волокнистые растения. Как на самом деле выглядел его способ, сказать трудно, но, наверное, он был таким. С распространенного в Китае дерева шелковицы срезали сучья, потом снимали с них кору. Верхний темный слой коры счищали, а внутреннюю волокнистую часть размачивали в дождевой воде, затем рубили на мелкие части и толкли в ступе. Получившуюся кашицу собирали в бочку и разбавляли водой. Мастер брал в руки сито и вычерпывал массу из бочки. Вода стекала, и на поверхности оставался ровный и тонкий слой волокнистой массы. Его опрокидывали на гладкую доску. Доски с отливками укладывали в стопу одна на другую и клали груз. Окрепшие под прессом листы сушили на солнце или в теплом помещении. Бумажные листы, изготовленные таким способом, оказывались легкими, прочными и удобными для письма. Бумагу стали изготавливать различных форматов, цвета, веса и даже пропитывали специальными веществами, которые отпугивали вредных насекомых. Появились и бумажные деньги.

В течение многих веков китайцы сберегали тайну изготовления бумаги. Но случилось непредвиденное. В Туркестане не поделили что-то между собой два хана, и один из них обратился за военной помощью к китайскому императору. Этот необдуманный поступок не понравился арабскому халифу, который послал армию сразу против обоих ханов. В 75J году на реке Таллас, недалеко от Самарканда, произошла битва. Помощь императора не помогла ханам, они были разбиты. Среди множества пленников, приведенных в Самарканд, оказались и китайские мастера, умевшие делать бумагу из волокон дуба, шелковицы, льна. Так как этого сырья в достаточном количестве в Самарканде не нашлось, то волокно стали извлекать из бывших в употреблении тканей.

Бумагоделательная машина. XIX в.

Первой в Европе начала делать бумагу Испания, переняв искусство ее изготовления у своих завоевателей – арабов. Это произошло в середине XII века. Через несколько десятков лет бумага появилась в Италии, потом во Франции, Венгрии, Германии, России, Голландии, Швеции. Интересно, что она приходила из одной страны в другую примерно через равные промежутки времени (50—100 лет).

В Россию бумага пришла позже, чем во многие другие страны. Этот «заморский» товар мы покупали более 260 лет. Собственное изготовление бумаги началось в царствование Ивана Грозного. Не случайно, что к этому времени относится и рождение книгопечатания на Руси. У каждой бумажной мельницы имелся собственный водяной знак, или филигрань, своеобразная торговая марка. Его вышивали тонкой проволокой на металлической сетке, служившей формой для ручного отлива бумаги. Когда сетку с жидкой массой вынимали из бочки и встряхивали, на выпуклости оседало меньше волокон. На готовом листе это место просвечивало. Такой знак хорошо просматривался на свет, и его нельзя было подделать.

Большое развитие бумажное дело получило при Петре I, который, побывав за границей, задумал «во всякой губернии учинить бумажные заводы… а на тех заводах велеть бумагу делать разных рук и величеств, сиречь александрийская, пищая, почтовые, картузные, серые и синия». В этих видах продукции государство испытывало большую необходимость. Картузная предназначалась для боевых зарядов к артиллериийскому орудию (если стреляли без гильз), для определения качества пороха. Из бумаги, кстати, делали самые различные гильзы. Плотная александрийская бумага требовалась для государственной переписки. В 1714 году близ Петербурга по указу царя была заложена бумажная мельница, а через два года приехавшему осмотреть постройку царю преподнесли первую продукцию, на которой он не без гордости написал: «Сия бумага делана здесь на мельнице, и можно ее сделать, сколько надобно в государстве, и тако не токмо во Франции подряжать».

«Ахти, сколько у тебя тут гербовой бумаги! – продолжала она, заглянувши к нему в шкатулку. И в самом деле, гербовой бумаги было там немало. – Хоть бы мне листок подарил! А у меня такой недостаток; случится в суд просьбу подать, а и не на чем.

… объяснил ей, что эта бумага не такого рода, что она назначена для совершения крепостей, а не для просьб. Впрочем, чтобы успокоить ее, он дал ей какой-то лист в рубль ценою».

Хотя имя главного героя в отрывке пропущено, вы, наверное, узнали произведение, из которого приведен разговор. Конечно, это «Мертвые души» Н. В. Гоголя. Чичиков беседует с Коробочкой. Но что же это за гербовая бумага? Она появилась при Петре I, который ввел своеобразный налог, так называемый гербовый сбор, через продажу гербовой бумаги. Устанавливались три разбора (разряда) такой бумаги – с изображением большого, среднего и малого орла. Документы на покупку земель, крепостных людей, зданий могли оформляться только на бумаге с большим орлом. Просуществовала гербовая бумага до 1874 года. С этого времени ее место заняла гербовая марка.

Шли годы, росли потребности в бумаге, и сырья для нее стало не хватать. В начале прошлого века в мире шла «великая битва» за тряпье. Разные страны по-своему искали выход из положения. Англия старалась покупать тряпье в соседних странах. Франция, Бельгия, Голландия, Испания и Португалия не разрешали его вывоз. Существовали даже «черные рынки», на которых за это сырье платили большие деньги. Сбором и продажей тряпья бумажным фабрикам занимались тысячи бродяг, но все равно его не хватало – и предпринимателям приходилось пускаться на разные хитрости. Одно время в Нью-Йорке, чтобы купить книгу, нужно было не только оплатить ее стоимость, но и сдать определенное количество тряпок. Издатели газет предлагали бесплатную подписку каждому, кто обяжется приносить обноски. Короче говоря, требовалось найти материал, который заменил бы тряпье.

Когда начались поиски сырья, кто-то вспомнил: еще в 1719 году французский физик, изобретатель термометра Р. Реомюр высказал мысль о том, что таким материалом может быть древесина. Он даже приводил в пример сооружение осами гнезд из кашицеобразной массы, которую они получают, измельчая древесину своими челюстями. Предположение Реомюра неоднократно подтверждали многие энтузиасты, но создать технологию, которая годилась бы для массового производства, только в 1843 году сумел немецкий переплетчик Фридрих Келлер. Он измельчал древесину в устройстве собственной конструкции (оно получило название ручного дефибрера), смешивал ее с тряпичной массой и получал хорошую, плотную бумагу. Впоследствии вместо ручного дефибрера появился механический.

Как только в середине прошлого века удалось выделить из древесины ее наиболее ценное вещество – целлюлозу, с кустарным производством бумаги было покончено. Химия позволила также не только выделить целлюлозу, но и облагородить ее. С помощью различных химических реагентов ей придают ту или иную степень белизны, прочности, изготавливая в результате различные виды бумаги.

Типография. XVII в.

У бумаги много «профессий». Оглядите хотя бы свою квартиру. Полки с книгами, обои на стенах, фотографии в альбомах, скатерти, полотенца, салфетки. А мебель? Сверкающая замысловатым рисунком поверхность стола, створок шкафа – это лист бумаги, приклеенный к древесностружечной плите. Бумага содержится в одежде и обуви, в телевизоре и радиоприемнике.

Постоянно ведутся поиски и нового сырья для бумаги. Ученые Венгрии, например, построили установку для выработки бумаги из листьев березы, осины, тополя, клена. По своим качествам эта бумага не уступает обычной, но позволяет сэкономить миллионы кубометров ценной древесины.

Когда вы положите перед собой чистый лист, то, перед тем как начать писать, задумайтесь над строчками из стихотворения С. Михалкова:

 
Простой бумаги светлый лист!
Ты бел, как мел. Не смят и чист.
Твоей поверхности пока
Ничья не тронула рука.
Чем станешь ты? Когда, какой
Исписан будешь ты рукой?
Кому и что ты принесешь?
Любовь? Разлуку? Правду? Ложь?
 

Знаешь ли ты?

Какие синтетические материалы могут заменить бумагу?

Пленки из пластмасс – полистирола, полиэтилена, полипропилена, поливинилхлорида и др.

Спутники бумажного листа

В конце июля 1904 года на Москву с юго-востока надвинулась большая черная туча, из которой свисал огромный хобот. Одна из пожарных команд приняла его за дым и помчалась тушить пожар. Но люди и лошади оказались раскиданы, а пожарные повозки разбиты. Взлетела на воздух бродившая поблизости корова, потом «вознесся в небо» полицейский, но вскоре, раздетый и избитый градом, с размаху упал на землю. Была поднята в воздух железнодорожная будка, которую отбросило в сторону на 40 метров. Находившийся в будке обходчик остался жив. Виновник всех этих «проделок» – смерч. Он способен на многое, и подхваченные им предметы часто падают на землю далеко от места его прохождения и иногда при ясном небе. «Летают» люди, животные, неодушевленные предметы.

Однажды причудами сильного вихря далеко в море, на песчаную отмель был перенесен целый дом. А там, где дом стоял прежде, оказалась гора двухстворчатых раковинных моллюсков, перекинутых с этой самой отмели. Как-то жители одного из городков в Африке весьма удивились, когда вместе с тропическим ливнем сверху посыпались кнопки и скрепки для бумаг. Оказалось, что мощный ураган сорвал крышу со склада канцелярских товаров в столице, а порыв ветра подхватил картонные коробочки и понес их к побережью, рассеивая по дороге содержимое. Конечно, потери небольшие – всего лишь скрепки да кнопки, самые незатейливые принадлежности любого учреждения. Но и они – результат не одного года творческих поисков человека. Давайте и мы немного подумаем над этими предметами вместе с изобретателями из разных стран. Начнем со скрепки.

Изобретение появляется тогда, когда в нем есть острая потребность. Когда скрепка стала нужна? Ведь обходились же раньше без нее. Да, но с развитием промышленности возросло и количество деловых бумаг. И надо было их скреплять. Трудно сказать, кто догадался приспособить для этой цели кусочек согнутой проволоки. Во всяком случае одним из первых был норвежец Йоханн Валлер, подавший в 1899 году заявку на «палеоскрепку». Она на редкость похожа на современную, только имела на пару коленцев больше. Конструкция оказалась удачной, но случилось то, что не раз случалось в истории изобретений. Скрепку начали улучшать, однако новые разработки во многом не только уступали первоначальной, но и подчеркивали ее преимущества. В 1902 году немка Э. Либинг предложила целую коллекцию новых скрепок, но только одну – с игривыми завитками – взялась выпускать фирма. Так, для забавы.

Почему же скрепку Валлера требовалось усовершенствовать? В чем ее недостатки? Их два. Во-первых, она сминала листы. Проволока давила на бумагу на слишком маленьком участке. Тогда придумали различные ажурные узоры, чтобы распределить нагрузку по большей площади. Во-вторых, скрепка быстро ломалась. Тогда к ее концам стали приваривать специальные дужки, спаивать концы проволокой. Но прибавилась новая операция, а при массовом производстве это ведет к удорожанию продукции. Так что изобретатели не оставались без дела. И фантазия их не подводила. Появились скрепки в виде кольца, на котором мы носим ключи, скрепки, отлитые из пластмассы. Когда на столе много бумаг, помогает скрепка с язычком, на котором можно проставить какое-либо обозначение, а если предусмотреть у скрепки крючок, то бумаги можно не класть на стол, а вешать на гвоздик.

Теперь поговорим о кнопке. Ее назначение – прикреплять бумагу к доске. Это как бы «гвоздик для бумаги». И действительно, одна из первых кнопок (ее предложили немцы X. Эйхманн и А. Кирстен в 1879 году) выглядела так же, как гвоздь для обивки мебели. Она представляла собой острие со шляпкой из тонкой жести, под которую надевалась шайбочка, обжимаемая потом шляпкой. Прошло два года, и появилась знакомая нам конструкция – кружочек жести с вырубленным в центре и отогнутым перпендикулярно острием. Ее разработал В. Матц, житель Берлина. Сначала кнопки делали вручную – вырубали зубилом, предлагали также изготавливать их из металлического прутка на токарном станке. Но такое предложение вряд ли кто-нибудь когда-нибудь реализовал: слишком дорогой стала бы кнопка. Зато изготавливались составные кнопки – острие вставлялось в отверстие шляпки и затем закреплялось.

Но давайте решим, какие же требования предъявляются к кнопке. Она должна легко проникать в дерево, крепко-накрепко сидеть в доске и надежно фиксировать лист бумаги, легко выниматься из доски, и, наконец, кнопка сама по себе должна быть достаточно надежной и долго служить. Чтобы удовлетворить всем этим требованиям, созданы десятки интересных конструкций. Вот только некоторые из них. Кнопка, у которой острие снабжено зазубринками, лучше держится в доске. Кнопка с удлиненной подпружиненной (выгнутой в центре) шляпкой хорошо прижимает бумагу – в центре, где острие, и по краям шляпки. Кнопка с загнутыми вверх краями легко вытаскивается из доски. Этой же цели служат кнопки с крючком и второй шляпкой. Есть и неожиданные решения. Например, «непротыкающая», вакуумная кнопка, представляющая собой резиновый колпачок-присоску, из которого торчит пластинка-зажим.

Возьми на заметку

Когда мы открываем наполненную кнопками коробочку или берем кнопку, то рискуем уколоться. Придумай, как избежать этого и сделать кнопку безопасной (ответ ты найдешь в журнале «Техника – молодежи», № 3 за 1979 год).

Дар Колумба

«Оно оказывает значительное целебное воздействие: укрепляет желудок, останавливает рвоту, возбуждает аппетит и очищает кровь; способствует кровообращению, благотворно влияет на легкие, дает избавление от кашля, смягчает боли в боку и уменьшает страдания больных чахоткой; ослабляет зубную боль и укрепляет десны, воспаленные от цинги». Попробуйте, прочитав отрывок из древнего медицинского трактата, догадаться, что это за лекарство. И не пытайтесь – не догадаетесь. Потому что это вообще не лекарство, а… каучук. Ему приписывали целебные свойства, которыми он не обладал, зато о других, более важных качествах, как ни странно, люди узнали уже после того, как начали применять этот материал.

Когда Христофор Колумб в конце XV века привез несколько кусочков неизвестного вещества на родину, оно не привлекло внимания соотечественников: их головы были заняты мыслями о других сокровищах вновь открытых земель – золоте, серебре, пряностях, – словом, о том, что в те времена считалось настоящей ценностью. Тем более что о происхождении курьезного сувенира никто не знал. Правда, находились «очевидцы», утверждавшие, что это экскременты фантастического животного. То, что это добываемая местными жителями из разрезов коры деревьев смола, твердевшая на воздухе и называвшаяся «каучу», выяснилось гораздо позднее. А современники Колумба, по существу, отвергли каучук, когда тот появился в Европе в первый раз.

Прошло почти 250 лет. На заседание собралась Парижская академия наук. Слушали доклад Шарля Мари де ля Кондамина о путешествии в Южную Америку. Но вместо серьезного доклада ученый с неприличной для столь важного и представительного учреждения пылкостью стал показывать невзрачный шарик непонятного происхождения и предлагал им восторгаться: «Вглядитесь, господа, достопочтенные члены академии! Вглядитесь! Этот маленький шарик чудесен более, нежели взятые вместе камни всех алхимиков мира! Он способен принимать тысячи видов, он может являться в тысячах различных форм, он призван даже осушить слезы людей, неся с собой подлинное счастье для человечества». Мнение достопочтенных членов академии прозвучало единодушно: «Фантазер!» Так в Европе в 50-х годах XVIII века во второй раз отвергли каучук.

Путь к широкому использованию каучука проложила всем известная резинка-ластик. До сих пор осталось неизвестным, кто первым заметил способность каучука, или, как его тогда еще называли, «гумми-эластика», легко «съедать» карандашные линии (понятно, что название «ластик» – это вольное сокращение ныне вышедшего из употребления синонима слова «каучук»). «Отцом» ластика принято считать англичанина Д. Пристли, хотя он только описал в 1770 году открытие, сделанное другим человеком – механиком Э. Нерном. Прошло немногим более десяти лет, и один лондонский каретный мастер не побоялся испортить свое пальто, намазав его каучуковым раствором, чтобы предохранить себя от дождя. С этого момента новый материал начал завоевывать мир.

В Вене в 1821 году открылась первая фабрика изделий из каучука. Во Франции к этому времени из него уже изготавливали подтяжки и подвязки. В Англии появились первые непромокаемые пальто, названные по имени их изобретателя макинтошами.

В XX веке на смену натуральному каучуку пришел каучук синтетический. Впервые его производство было организовано в нашей стране под руководством академика С. В. Лебедева. Каучук – основа для получения резин, которые состоят из одного или нескольких полимеров и различных химических добавок. Каучуки и резины объединяют одним понятием – «эластомеры», подчеркивая тем самым их основное характерное свойство – высокую эластичность. Резина – это «обувь» для машин, самолетов, велосипедов, скафандры для подводников, надувные плотины для защиты городов от наводнений и многое, многое другое.