Текст книги "Македонский. Сибирь"

Автор книги: Валерий Атамашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Валерий Атамашкин
Македонский. Сибирь

Пролог

– Руки убрал! – голос эхом разнесся по подземному переходу.

Саша говорил негромко, но был уверен, его услышали. Услышали. Здоровяк в потертой джинсовке, спортивных штанах и клетчатой рубашке с коротким рукавом нехотя обернулся.

– Чего? Эт ты мне? – раздраженно отозвался он, его лицо искривилось, покрылось сеткой мимических морщин, со лба к кончику носа стекали крупные капли пота.

– Просто убери от нее руки, – спокойно, давя бурлящий гнев, повторил Саша. Он держал в руках букет алых роз и не зная, что делать с цветами, опустил их, но не торопился выбрасывать. Хотелось верить, что все обойдется, но последний оптимизм выбили слова бугая:

– Если не уберу, че тогда, а? – сказал незнакомец гнусавым голосом.

Саша измерил его взглядом. Тридцать? Наверное, больше. Сломанный на бок нос, мешки под глазами, опухшее лицо резонировали с тонкой, сухой кожей. Незнакомец смотрел вызывающе, всем своим видом показывая, что ему глубоко начихать на нарисовавшегося защитничка. Похоже он был твердо уверен, что Саша не представляет для него угрозы. Саша выдержал его взгляд, но первым опустил глаза. Приподнял подбородок, скользнул взглядом по стенам в поисках камер. Нет, видеокамер в переходе не было. Похоже, бугай знал, что делал. В переходе они были совершенно одни. Девушку громила удерживал за волосы. Именно из-за ее криков Саша спустился вниз, чтобы понять, что здесь происходит. На несчастной порвалась блузка, у уголка губ застыл кровоподтек. Она смотрела на своего спасителя с надеждой и мольбой. Саша гулко выдохнул, крепче сжал букет роз и как-то грустно посмотрел на свой новенький костюм. Ничего не оставалось, как трусцой, по ступенькам спуститься в начало лестницы. Разговор не складывался.

– Валил бы ты отсюда, козел! – прошипел бугай, с трудом удерживая девушку, извивающуюся в его руках. – Или хочешь, чтобы я засунул цветы тебе в задницу?

– Эти? А ты попробуй! Дарю!

Саша бросил в лицо насильнику букет роз. Бугай едва успел прикрыть лицо свободной рукой и попятился, явно не ожидая такой прыти от противника, уступавшего ему в габаритах. Двадцать одна алая роза взметнулась в воздух, шипы исцарапали лицо незнакомцу, а Саша с размаху врезал обескураженному бугаю в пах. Насильника согнуло пополам, он приглушенно застонал, отпустил девушку, ту же шмыгнувшую прочь, на безопасное расстояние. Не медлил Саша. Он в два прыжка оказался за спиной громилы, схватил его за плечи и подсек ноги. Стокилограммовое тело с грохотом рухнуло на бетон, головой вниз. По-хорошему, стоило всадить в мерзкую рожу насильника пару прямых, чтобы надолго оставить у громилы воспоминания о сегодняшней встрече, но Саша сдержался и заставил себя разжать кулак. Добивать гада было излишне, он отключился и вряд ли мог скоро прийти в себя.

По швам треснула белая накрахмаленная рубашка, оторвались пуговицы, разошелся пиджак. Ничего не осталось от букета алых роз, на которые ушли последние деньги. А ведь сегодня он собирался сделать предложение любимой. Алена дождалась его после армии.

Саша, часто дыша поднялся на ноги. Черт с ними с костюмом и цветами, главное девушке удалось помочь… Мысли было мелькнувшие в голове вдруг резко отошли на второй план. Повисла звенящая тишина. Он прислушался, но услышал только монотонный звук, с которым срывались капли дождевой воды в дальнем углу, у противоположного выхода. Звук эхом разнесся по переходу. Девчонки, рыдающей у стены, нигде не было. Он на всякий случай проверил пульс у отключившегося громилы, спикировавшего головой в холодный бетон. Огляделся, ища пострадавшую от рук насильника женщину.

– Вы в порядке? Не…

Саша хотел добавить что-то еще, тщетно гадая куда подевалась женщина, как в голову пришелся увесистый удар, заставший его врасплох. Била та самая незнакомка, еще минуту назад извивавшаяся в крепком хвате громилы и так правдоподобно молившая о помощи. Удар был нанесен исподтишка и угодил в висок. Саша упал на четвереньки, не в силах справиться с головокружением, закрыл глаза, чтобы не вырвать – земля будто сбитый кадр на пленке в кинопроекторе мелькала и рябила. По затылку расползлась томная боль, туда пришелся удар. Уши заложило, поэтому он с трудом различил слова.

– Поднимайся, ты… – остальное оборвалось, он видел девушку боковым зрением, смутно. Каждое веко сейчас весило не меньше тонны и Саша с трудом заставил себя разлепить глаза. Девка лишь открывала рот, будто лишилась дара речи.

Она помогла подняться на ноги пошатывающемуся громиле, тяжело перенесшему трепку. После нервно огляделась, бросилась к Саше и трясущимися руками обыскала его, ища по карманам деньги и ценности. Саша чувствовал, как женские руки умело скользят по подкладке пиджака, ищут потайные карманы, не упускают ничего. Не побрезговала незнакомка проверить носки. Затем вовсе сняла с Саши туфли, вытащила стельки. От мысли, что его обманули неприятно засосало под ложечкой. Стоило стиснуть зубы, собраться и дать отпор, но громила с перекошенным от гнева лицом не сумел пережить унижение, поэтому врезал стоявшему на четвереньках Саше оплеуху. Хрустнуло в челюсти, реальность, за связь с которой Саша так усердно цеплялся и которую хотел вернуть лопнула. Тиски сжала пронзительная боль, в глазах вспыхнул фейерверк. Исчезли фигуры громилы и девушки, растворился тоннель, последним погас свет ламп…

Тело отбросило, спина столкнулась с неожиданно выросшим препятствием, но он не почувствовал боль. Только смятение и все нарастающее чувство тревоги. Он невольно поднял руку, чтобы защититься, памятуя о подземном переходе и громиле с девушкой, но все разом куда-то исчезло. Не было больше тусклого света ламп, бугая с перекошенным лицом, ушлой девки. Холодно звякнул металл, резануло по барабанной перепонке. Звук эхом отразился в сознании. Медленно сфокусировался взгляд. Собственная рука отчего-то показалась чужой. Разжались пальцы, выпал откуда-то взявшийся кинжал, который он проводил взглядом прежде, чем тот безжизненно ударился о ровно выложенную каменную кладку под ногами. Глаза проводили странного мужчину, впопыхах скользнувшего в узкий, показавшийся холодным и безжизненным проход. На секунду их взгляды пересеклись, и Саша прочитал в глазах незнакомца звериный ужас. Руки мужчины были окровавлены. Стало понятно, что это была чужая кровь.

Следом все замерло, вернее сказать, чувство было такое, что кто-то включил покадровое воспроизведение в его голове, но затем реальность разом обрушила на него свой свод, будто он вынырнул на поверхность из-под толщи вод океана.

– Убийца!

– Хватайте предателя!

– Филипп убит!

Вслед за мужчиной с окровавленными руками в проход устремились необычно одетые, вооруженные люди. Не оставалось сомнений, он находится в каком-то здании, здесь было прохладно, одновременно душно и темно, как если бы он попал в подвал многоэтажки посреди июльской жары. Снаружи раздавались крики и вопли. Саша, боялся пошевелиться. Не понимая, что происходит, он прильнул спиной к стене, когда увидел на полу человека, лежавшего лицом ниц. Между его лопаток по самую рукоять был загнан кинжал с затертой металлической ручкой в форме головы льва. Тело незнакомца сводили конвульсии, но он был до сих пор жив. Саша сделал неуверенные шаги на ватных ногах, приблизился к незнакомцу, схватился за рукоять кинжала, но руки вдруг провалились в пустоту… Перед глазами вновь встала непроглядная пелена.

– Паршивец!

Смачный удар выбил из Саши весь дух. Перехватило дыхание, его перевернуло на спину, кашель разорвал грудь. Сплевывая кровью, он жадно сделал первый глубокий вдох. Сквозь дымку показался подземный переход и бугай, на руке которого повисла девка с перепуганным лицом, у ног ее лежали брошенные туфли. Вернее, туфель, потому что второй туфель здоровяк держал в руке. С округлившимися глазами Саша смотрел на приближающегося здоровяка, готового рвать и метать все вокруг. Что это было? Нет, не страшной силы удар этого неандертальца, а нечто другое… То, что Саша видел только что…

Где? В своей голове?

– Я засуну туфель ему в задницу!

– Не вздумай! – девка потянула своего спутника за руку, встала на цыпочки и, рыдая, покрыла поцелуями его лицо. – Прошу, Гена, пойдем, он не стоит того. Ты снова сядешь…

Саша видел, как бугай снял джинсовку, расправил рубашку и стряхнул налипшие лепестки роз. Он смачно выругался, небрежно смахнул с себя девку, будто надоедливую муху. Понимая, что своего спутника не остановить, та сползла на пол и разревелась, закрывая лицо руками. Бугай схватил Сашу за шиворот, перехватил туфель, похоже всерьез намереваясь выполнить свое обещание, но девка выбила туфель из его рук. Бугай небрежно оттолкнул ее, сблизился с Сашей.

– Урод! – прорычал Гена. – Убью!

Саша пытался подняться, но тело отказалось слушаться. Ему удалось встать на четвереньки, да и то лишь для того, чтобы пропустить страшной силы удар под дых. Внутри что-то щелкнуло, будто неподалеку сработал включатель. Гена ударил еще четырежды, но Саша уже ничего не чувствовал. Это были странные хлопки, не более того. Он сжался в комок, пытаясь защититься. Тщетно, сапог Гены находил в его обороне брешь. Лицо залила кровь из рассеченной брови, заплыл левый глаз. Бугай вместе с девкой поспешно скрылись, покидая место преступления и изувеченного Сашу. Потом произошло так, будто тот самый включатель сломался. Свет в глазах Саши погас, вокруг медленно расползлась давящая тишина, из которой будто с издевкой звучали безжизненные голоса:

Царь всех царей

Царь четырех сторон света

Царь всего

Сын бога

***

Чувство было такое, будто на голову вылили чан с ледяной водой. Тело покрылось гусиной кожей, конечности свело судорогой, а челюсть непроизвольно сжалась, хрустнула. Захотелось кричать, но вместо крика с губ сорвался приглушенный стон. Меньше всего хотелось показывать свою беспомощность, но легко рассуждать со стороны. Он почувствовал, как по щеке скользнуло что-то мокрое. Кровь? Или все же слюна? Верилось в лучшее. А еще он чувствовал, как лица касается что-то холодное, твердое. Стало жутко. Неужели гипс? Здоровяк переломал его ко всем чертям? Слетела лицевая кость? По телу пробежал холодок.

Как бы то ни было, ему хорошо досталось в подземном переходе, раз собственное тело отказывалось слушаться сейчас. Должно быть его нашли, кто-то вызвал скорую и сейчас он лежит в палате одной из городских больниц. Мысль придала уверенности, успокоила и он наконец попытался раскрыть глаза, но увидел перед собой лишь темноту. Он зажмурился, чувствуя в ушах отвратительный писк, напомнивший звуки обратной связи. Безусловно, чтобы прийти в себя требовалось время. Звук быстро исчез, теперь чувство было такое, будто в ушные раковины вставили беруши.

Во рту пересохло, появился неприятный медный привкус, похожий одновременно на окисление металла и брожение пропавших овощей. Чтобы избавиться от отвратительного привкуса, он коснулся шершавого неба языком, но чуть было не поперхнулся и с удивлением выплюнул изо рта увесистую монету. Поперек горла тут же встал липкий омерзительный ком, внутри, чуть ниже ложечки неприятно засосало. Что-то было не так. Понимая, что сойдет с ума, если не выясняет, Саша собрал все силы в кулак и выдавил.

– Доктор… – едва различимый шепот сорвался с его губ.

Он прислушался, но вместо ответа услышал монотонное посвистывание в ушах, так бывало если прислонить к ушной раковине морскую ракушку-сувенир. Сил не хватало даже на то, чтобы позвать врача. Это раззадорило. Саша смаковал промелькнувшую мысль с разных сторон, когда услышал звуки, вдруг пробившиеся сквозь ставшей привычной тишину. Не показалось, это были истерические вопли, непонятно откуда взявшиеся здесь. Чувство было такое, что кого-то заживо резали, а никому не было до этого дело. Рыдали женщины, среди возгласов слышались мужские голоса. Поначалу голоса доносились издалека, но постепенно крики и плач приблизились. Он нахмурился, закрыл глаза. Галлюцинации… Хорошо ему отбил голову здоровяк. Или его успели накачать наркотой уже в палате?

Больших трудов стоило взять себя в руки. Он зажмурился, приготовился позвать доктора еще раз, но вдруг почувствовал, как нечто горячее и мокрое коснулось его руки. Это было столь неожиданно, что Саша одернул руку и резко подался вперед, силясь подняться с койки. Не тут-то было! Он со всего маху въехал лбом в неожиданно выросшее препятствие над головой и застонав лег обратно на спину. Боль пронзила запястье, стесало кожу, расплылся кровоподтек. С трудом удалось повернуть голову, он удивленно уставился на образовавшуюся прорезь, в которую оказалась просунута рука. Из прорези забрезжил тусклый свет. Не успел он высвободить вторую руку из точно такого же отверстия-прорези, как конструкция завалилась на бок и судя по силе удара грохнулась с приличной высоты. Слетела маска, одетая на его лицо, которую он сперва принял за гипс. Рядом упал приятно пахнущий позолоченный дубовый венок.

Сам ящик открылся, глаза резанули слепящие лучи солнечного света, и Саша зажмурился. Вторая рука застряла в отверстии в деревянной стенке, он высвободиться рывком и к локтю стекла алая струйка крови из свежей ссадины. Взгляд упал на прилипший к ладони комок, похожий на лепешку с неприятным медовым запахом. Он раздраженно отбросил лепешку, чувствуя, как слипается его ладонь. Липким и слизким были перепачканы кожа и одежда. Саша принялся смахивать прилипшие к нему лепестки цветов, все еще не понимая, что происходит. В глаза бросилась большая серебряная монета, непостижимым образом оказавшаяся во рту. Монета лежала вверх реверсом, на гладко отполированной поверхности застыл сидящий на троне мужчина, одетый в накидку, с посохом в руках. Саша без труда прочитал надпись на монете «король Александр». Сейас он не придал ни монете, ни надписи должного значения, продолжая оглядываться.

Пышные ткани… Только теперь он понял, что крики и плач разом оборвались. Повисла гробовая тишина. Голова шла кругом… взгляд остановился на внушительной толпе людей, окруживших постамент, с которого упала массивная деревянная конструкция. Мужчины с черными повязками в одеждах темно-зеленого и серого цветов. Одетые полностью в черное женщины. Десятки, нет даже сотни перепуганных, перекошенных от изумления лиц разношерстной толпы. Цветы…

– Что происходит? – это были первые пришедшие в голову слова.

Впрочем, ответ, к которому он начал приходить сам, теперь настойчивее просился наружу. По телу пробежала мелкая дрожь. Он остался сидеть, прижимая к груди руку, стесанную об отверстие в стенке ящика. Глаза скользили по огромной площади, в центре которой он оказался. Позолоченный постамент, откуда упала деревянная контрукция с прорезями для рук, оказался подобием ложа и стоял ровно посередине площади размером в несколько футбольных полей. Вокруг, куда бы не падал взгляд, толпились люди. Сколько их было здесь? Сотни? Несколько тысяч? Люби были повсюду, начиная от самой площади, кончая переулками, забитыми до отказу. Народ залез на крыши домов, вывешивался из окон каких-то необычных построек, напоминавших больше киношные декорации.

– Что происходит? – повторил Саша, не веря своим глазам.

Слова прозвучали как-то по-особенному, но тогда он не придал этому значения. Окружившая его толпа молчала и пребывала в растерянности. Саша не сразу понял, что над площадью повисла гробовая тишина. Было настолько тихо, что Саша слышал звук собственного дыхания. Похоже эти люди не меньше самого Саши потеряли нить, связывавшую их с реальностью. Что-то в этом месте пошло не так, каждый из собравшихся здесь, судя по выпученным глазам и перепуганным лицам, отчетливо это понимал. Понимал это Саша, которого все еще преследовала жуткая головная боль и головокружение. Он осторожно поднялся на ноги, пытаясь понять, что делать дальше.

Наконец, молчание прервала странная пожилая женщина. Саша не сразу понял, что с ней не так. Женщина была обернута в черную подпоясанную ткань до самых пят, а сверху зачем-то набросила на себя широкий плед со множеством несуразных складок. Можно было подумать, что это хиджаб, но выглядела ее одежда настолько нелепо, что скорее напоминала простыню. Она что-то пробурчала себе под нос и вдруг со вскриком рухнула навзничь. Никто из людей в разношерстной толпе, в этот миг стоявших рядом с несчастной даже не повел глазом. Более того, несколько человек вдруг упали на колени и вскинули руки к небесам. Дрогнули мужчины из оцепления, окружавшего плотным кольцом пьедестал с ящиком. Их ладони легли на эфесы клинков. Саша переводил свой совершенно обезумевший взгляд с суровых изуродованных шрамами лиц этих мужчин на оружие, висевшие на их поясах. Такие клинки он уже видел прежде. Нож ли это, кинжал или меч, такая штука торчала из спины бедолаги, привидившегося ему накануне. Со всех сторон на него смотрели полные любви и преданности глаза. Казалось, что так могли смотреть только преданные псы. В следующий миг один из них, головорез с бритой до блеска головой, больше напоминавший гору мышц и сухожилий, вдруг выхватил свой клинок и отсалютовал.

– Александр воскрес! – выкрикнул он. – Хвала великому Александру!

Он говорил это с таким трепетом, навзрыд, что его слова поставили Сашу в тупик. Головорезы, стоявшие рядом выхватывали клинки, салютовали. Люди в толпе один за другим падали на колени, ударяясь лбами о холодную плитку. Кто-то выпрыгивал прямо с окон домов, в толпу, а находились те, кто прыгал с крыш, желая окаться к происходящему чуточку ближе. Вскоре большинство присутствующих на площади людей, как заведенные, в унисон выкрикивали одни и те же слова.

– Царь воскрес!

– Хвала Александру!

В их голосах слышались истерические нотки. Выглядело невероятно. Растерянный Саша попятился, споткнулся о деревянную конструкцию, которая как выяснилось была обыкновенным ящиком с откидной крышкой и чуть не завалился обратно на пышные ткани, но все же устоял на ногах. Лицо исказило гримаса ужаса. Цветы, черные повязки на руках мужчин, такие же черные одеяния женщин, ящик. Он схватился руками за голову, отчетливо понимая, как реальность происходящего сводит его с ума. Как получилось так, что он оказался на собственных похоронах? Чей это был розыгрыш, кому это было нужно? Зачем люди, напоминающие актеров в театре, выкрикивали его имя? Ответов не находилось. Задавать вопросы ряженным в простыни безумцам, казалось полной нелепицей! Да и где он находился сейчас? Что это за место? Взгляд скользил по высоким стенам, по позолоченным статуям. Здесь он не бывал никогда.

На площади, где было не протолкнуться, в один миг воцарилось настоящее безумие. Люди выкрикивали какую-то несусветицу. Благодирили каких-то богов, плакали и смеялись от счастья. У Саши, который не понимал, что происходит попросту сносило крышу. Дети, женщины, старики, вооруженные мужики, вся эта толпа впала в экстаз, как будто накачанная какой-то наркотой. Тут же обезумевшие люди волной накотили к пьедесталу. Он не понимал, как реагировать на происходящее и даже потянулся к лежавшему у ящика клинку, но не успел ухватиться за рукоять, потому что никем неконтролируемася толпа схватила его на руки.

– Бог!

– Царь!

Кричали на разный лад множество глоток. Его принялись расскачивать, кто-то гладил его кожу, кто-то щипал, а кто-то тянул на себя. Сопротивляться было бессмысленно, толпа вошла в экстаз. Мелькнула мысль, что должно быть так ощущает себя рок-звезда, прыгнувшая со сцены на руки к поклонникам. Однако, не у всех в этой обстановке всеобщего безумия сорвало голову с плеч. Саша видел, как из шумящей и праздновавшей не пойми что толпы вооруженных мужчин, выделилось несколько человек. По всей видимости, это были те, кто сумел за считанные мгновения взять себя в руки. Всего их было пятеро и каждый из них держал в руках клинок. Они ворвались в толпу и орудуя эфесами принялись расчищать себе путь, прикрикивая на людей, будто лишившихся рассудка. Удивительно, но никто из толпы не обращал на этих людей совершенно никакого внимания. Народ не пугали клинки и перекошенные от гнева рожи головорезов. Добровольно никто не собирался уступать этим пятерым дорогу. Однако, головорезы прекрасно знали свое дело и впятером проходили через толпу, как нож проходит через масло. Один из головорезов умелым движением вырубил прыткого старика, который повис на его руке, не давая пройти. Другой отпустил затрещину мальчишке, хватавшему его за ногу.

– Разойтись !

– Будет кровь…

– В стороны!

Не смотря на все угрозы, кровь не собирались пускать. Возможно потому, что справлялись, итак. Хотя встречались в толпе такие, которые нет-нет, да пытался ухватить кого-нибудь из головорезов за лезвие меча, чтобы забрать клинок себе. Понимая, чем может закончиться встреча ладоней с острым обоюднозаточенным лезвием, головорезы успевали вовремя одернуть мечи и отталкивать от себя безумцев. Силы, ловкости и скорости у них было явно не занимать. Саша понятия не имел кто это, но кто бы то ни был – эти люди твердо знали свое дело. Не прошло и минуты, как они проложили себе путь к «летавшему» в руках народа Саше. Остервеневшая толпа подкидывала Сашу все выше, каждый хотел потрогать, пощупать, прикоснуться к нему. Но главное, что никто не хотел отдавать эту привелегию другому. К счастью, люди не распускали кулаки, но хватали друг друга за волосы, за одежду, за руки и за ноги, стараясь оттянуть и занять чужое место, оказаться ближе к тому, кого они по неведанной причине называли царем.

Подоспели вовремя – сашу буквально начали разрывать на куски

У одного из головорезов в пятерке кончилось терпение – он съездил прямым

Того кто держал за ногу за руку

На месте – один из них опускает сашу на пол, еще один блокирует проход и начинается отход

Возможно что – встрепенулись остальные из тех кто был вооружен и начали организовывать. При отступлении разбивают нос не сдержался.

Им удалось расчистить себе проход, а затем и вернуть Сашу обратно на каменный пол. Приземление получилось болезненным, но Саша стиснул зубы, превозмогая боль и попытался собраться в кулак. Головорезы отчаянно сдерживали натиск толпы. Теперь к ним присоединились еще несколько человек, что облегчило непростую задачу. Все до одного, бойцы с клинками на перевес взяли Сашу в полукруг. Но даже теперь, безоружные безумцы бросались на оголенные клинки и находили свою смерть. В зале творилось одно сплошное сумасшествие. Народ будто накачали наркотой.

Саша тяжело дышал. Чтобы здесь не происходило, кто бы не были эти люди – он не хотел в этом учавствовать. Взгляд вновь упал на меч, лежавший всего в нескольким метрах от ящика. Головорезы с клинками так отчаянно защищали его, толпа напирала. Но что будет потом, когда у одной из сторон окажется перевес?

Саша попытался подняться, но куда там! Сразу сил хватило лишь на то, чтобы привстать. Закружилась голова. Хорошо же его потрепало… Вопли, доносящиеся из толпы, придали сил. В глазах двоилось, он медленно, опираясь рукой о стенку ящика, выпрямился. Зашарил по полу, ища наощупь рукоять клинка, но пальцы коснулись лишь холодного камня. Ничего не вышло, он потерял равновесие, ноги подкосились, превратившись в две переваренные макаронины. Секунду спустя Саша непременно бы завалился на пол, но две пары рук схватили его за плечи и удержали на весу. Он попытался найти своими глазами их глаза, но не смог сфокусировать взгляд. Однако вместо того, чтобы учинить расправу, мерзавцы поволокли практически бесчувственного Сашу прочь из помещения. Все пошло наперекосяк. Саша, привыкший везде и во всем полагаться только лишь на себя, стремительно терял нить происходящего. Он не видел, что головорезы, поднимая его на ноги спрятали в ножны клинки. Не слышал слов третьего головореза, который, глядя на него в упор, спросил.

– Все в порядке, мой царь?

Руки его были перепачканы в чужой крови. Этими руками он крепко придерживал Сашу под руку. Пожалуй, услышь Саша этот вопрос, и он бы непременно сошел с ума. Все перевернулось с ног на голову. Пока же судьба оставляла ему шанс во всем разобраться.

Глава 1

***

Саша аккуратно нащупал на своем лбу мокрую тряпку. Уксусом воняло за версту. Он с раздражением скинул с себя непонятно кем поставленный компресс. Кожа на лбу неприятно жгла. По вискам стекали жирные уксусные капли. Жгло на груди, в области живота также растеклось большое красное пятно, хотя компресса там уже не было. Удивляться чему-либо не было сил. Он осторожно огляделся, приподнялся на локти и попытался понять, где находиться. Небольшая комната пустовала. Вместо привычного глазу света ламп, в помещении горел тусклый свет странного сосуда с тлеющими внутри угольками. Выглядело необычно, и Саша задержал на сосуде свой взгляд. На стене висела леопардовая шкура, обращали на себя внимание какие-то свитки, еще дальше висели папирусы. Саша отметил, что без труда и запинки прочитал одну из надписей на чужом для себя языке.

«Истина – лучшее благо».

Он задумался, вдруг понял, что знает эти слова, знает наизусть. Авеста… Конечно же! Древняя книга зороастрийцев, эти слова были написаны там! Он сглотнул подкативший к горлу ком. Очень любопытно узнать, откуда такие знания? Мелькнула мысль, что раньше он не интересовался зороастризмом и сейчас с трудом выговаривал непривычное для языка, сложное название. Впрочем, быстро пришло понимание, что ответ на этот вопрос вряд ли мог что-то дать.

Саша нахмурился, блекло восстановил в памяти все, что произошло с ним за последнее время. Воспоминания обрушились снежным комом. Подземный переход, галлюцинации… В памяти всплыли перепуганные лица стариков, женщин и детей, с которыми убийцы безжалостно расправились в большом зале со странным деревянным ящиком. Статуи, будто снятые с витрин магазина… Во рту появился неприятный привкус желчи. Стало не по себе. Одно было понятно наверняка – здесь творилась какая-то чертовщина и он ни за что на свете не хотел быть во все это замешан. Взгляд скользнул по собственному телу и в следующий миг брови Саши поползли вверх, он вскочил будто ошпаренный. Он был раздет до гола, лежал на чем-то мало схожем с кроватью в привычном понимании этого слова. Тело было растерто маслами и блестело, будто у культуриста в день конкурса. Вокруг на дорогих тканях вновь оказались рассыпаны лепестки цветов. Схватив кусок ткани, Саша судорожно вытер с себя масло, отдающее благовониями. Сжался мочевой пузырь, в висках стучал пульс. Успокоиться не получалось, слишком многое свалилось на голову. Бросились в глаза колбочки, стоявшие на невзрачном столе. Скорее всего их содержимым намазали его тело, а судя по тому, насколько липкой была консистенция масел, в состав подмешали мед. По-хорошему, хотелось убрать с себя эту гремучую смесь непонятного происхождения, но оттереть вонючее масло обычной простыней получалось крайне плохо.

В этот момент скрипнула дверь. Ноздри уловили едва различимый запах жженной лаванды, перемешенный с другими травами, незнакомыми, но следовало признать приятными. Саша совершенно голый, лихорадочно соображал, что делать дальше и не найдя ничего лучше прижался к холодной стене рядом с леопардовой шкурой. Оставалось молить бога, чтобы человек зашедший в комнату не увидел его сразу. На счастье Саши на противоположной стене у изголовья кровати висело зеркало в аккуратной бронзовой оправе. В отражении удалось разглядеть зашедшего. Травы жег сгорбленный старикан, исхудалый и как могло показаться безобидный. Он держал в дрощащих руках небольшую чашу, из которой шел тот самый приятный аромат. Бритый налысо, подпоясанный белоснежной простыней, наряд, который Саша уже видел раньше. На мгновение показалось, что название наряда вертится на его языке, так бывает со словами, которые ты знаешь, но забываешь в самый неподходящий момент. Он продолжил наблюдать за стариком из-за своего укрытия, буквально прилипнув к стене спиной.

Старик был небольшого роста, голова его казалась нелепой, возможно потому, что сидела на шее не толще спички, хрупкими казались плечи. Он что-то причитал в пол голоса, мямля слова беззубым ртом, то и дело цокал и хрипло кашлял. Могло показаться, что кашель провоцирует аромат жженной лаванды, но старик с удовольствием вдыхал тонкую струйку дыма из чаши в своих руках. Он держал в руках небольшой нож и с важным видом помешивал тлеющие в чаше угольки. Продолжая нехитрую процедуру, он двинулся в глубь комнаты. Не оставалось сомнений, старикан пришел по его душу. Неплохо было бы понять зачем… Чего хотел этот похоже выживший из ума сектант?

Саша с ужасом осознал, что старик, как и мясники из большого зала, нисколечко не думали о последствиях. Они не боялись наказания, раз охотно шли на преступление. Но ведь наказания будет? Алена сообщила в полицию, его ищут и хотелось верить, что найдут. А родственники убитых… Саша, силясь справиться с волнением, переступил с ноги на ногу. Пришло отчетливое понимание, что этот человек, безусловно имевший прямое отношение к убийствам в большом зале давно перешагнул невидимую черту. Теперь ему вряд ли есть что терять. Если так, заводить с незнакомцем разговор у Саши не было никакого желания. Когда появиться шанс ударить первым, он должен будет воспользоваться им сполна.

Рука скользнула по столу прямо под леопардовой шкурой. Саша нащупал небольшой твердый предмет на столешнице, коим оказалась бронзовая фигурка какого-то божества. Он схватил фигурку удобнее, чувствуя, как рукам возвращается привычная ловкость и медленно выдохнул через нос. Важно было оставаться спокойным, чтобы не наделать глупостей. Незнакомец, по-старчески кряхтя, оказался у кровати и с недоуменным видом уставился на пустую примятую постель. Его лицо от удивления вытянулось. Старик растерялся и расстерялся настолько, что даже перестал помешивать угольки в чаше. Все это продолжалось один лишь миг. Саша, понимая, что старикан может броситься за помощью, атаковал. Он съездил наотмашь бронзовой статуэткой по бритой голове старика и угодил в висок. В воздух взметнулась чаша с угольками, которую старик не удержал в дряблых руках, ноги, сделавшиеся ватными, подкосились, а тело грузно рухнуло на пол. Незнакомец даже не успел пикнуть. Бронзовая статуэтка окрасилась кровью, и Саша небрежно выбросил божка на кровать, вместо него схватив нож старика. Удар мог отправить незнакомца на тот свет, но выбирать не приходилось. Останься старик в сознании, сумей позвать на помощь приспешников – пиши пропало, Саше не удалось бы выбраться отсюда никогда.

Получилось. Обездвиженное тело лежало на полу. Саша покосился на входную дверь, лихорадочно размышляя, что делать дальше. К сожалению, исчез костюм, а выходить из комнаты нагим значило нарваться на новые неприятности. Уж чего, а неприятностей было хоть отбавляй. В голову не пришло ничего лучше, чем стянуть одежду со старика. Саша небрежно расстегнул пряжку, крепящую ткань у правого плеча незнакомца, развязал пояс, снял одежду и с удивлением осмотрел оказавшийся в его руках прямоугольный кусок ткани. Странное ощущение снятого с языка слова повторилось. Оставалось понять, что делать с тканью, но Саша изловчился и обмотал ее вокруг себя. Схватив старика за руки, он аккуратно протащил бессознательное тело к кровати, чтобы спрятать бессознательное тело подальше от любопытных глаз. Незнакомец вдруг гулко застонал, тело старика свело в конвульсии. На каменном неровном полу остались полоски свежей крови. Шершавый камень свез кожу на спине старика. Саша не на шутку испугался, резко выпрямился и не заметил стол, поэтому со всего маху врезался в столешницу копчиком.