Текст книги "Убить Змея"

Автор книги: Валерий Вайнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Графиня была убита ударом когтистой черной лапы. Наталья Дмитриевна умерла мгновенно. Залитая кровью, она лежала на земле, а неподвижный взор ее был обращен в небеса. Илья опустился перед ней на колени и в исступлении заорал:

– Где ты, чёрт тебя дери?! Плюнь ты на свою Змею!

В этот момент кондор упал пантере на спину и вонзил клюв в ее голову. Пантера взревела и, махнув лапой, зацепила его крыло. И все же вторым ударом клюва кондор ее прикончил. Пантера издохла в судорогах, а кондор попытался взлететь с перебитым крылом. Как ни странно, ему это кое-как удалось, и он стал медленно набирать высоту.

Илья оцепенело склонился над телом графини. Вася топтался за его спиной. Вдруг из дома донесся Дашин крик.

– Слышь, это… – Вася коснулся плеча Ильи. – Там выручать надо, без понтов.

Илья встал и подобрал дубину. «Старик, где тебя носит?!» – пробормотал он себе под нос. И они с Васей побежали к дому.

Стас и Такэру меж тем расправились со всеми своими противниками и порядком притомились. Одиннадцать охранников Митьки Грача лежали на газоне, терпеливо ожидая, пока трава зазеленеет. Стас и Такэру занесли наконец колонки в „фольксваген», и рыжий, указывая в небо, проговорил:

– Это не Глеб там объявился?

Такэру посмотрел в указанном направлении. Над каркасом змеиной Пирамиды летел кондор с перебитым крылом. Он быстро терял высоту и, похоже, падал на деревья.

– Это Сато! Он ранен! – Такэру бегом припустил к лесу.

– Вот ёлы-палы… Да постой ты! – Стас помчался за ним следом.

Через несколько минут на газон грачевской дачи со стремительностью метеорита с небес опустилась Виктория Бланш. Она тяжело дышала, затравленно озираясь.

– Я здесь, Змея! – раздался рядом голос Глеба, и сам он возник из воздуха в пяти шагах от фотомодели. – Слинять хотела, краса обложек?

Виктория вскрикнула в испуге, взмахнула рукой – и в тот же миг вокруг Глеба вспыхнуло пламя высотой с деревья. Глеб усмехнулся.

– Эй, Плясун! – позвал он. – Можно тебя на минутку?

Пламя тут же свернулось, съежилось и превратилось в огненного мужика, скачущего и дергающегося на месте.

– Ну, чего? – проговорил мужик трескучим голосом. – Наезжают, что ли, на тебя? Эта, что ли? – кивнул он на ошеломленную фотомодель.

– Помогать не надо, Плясун, – сказал Глеб, – просто уйди. Только без обид, ладно?

Огненный мужик почесал огненную лохматую башку.

– А вечеринка когда?

– Скоро, – пообещал Глеб.

– Лады, – кивнул Плясун. И, обернувшись к Виктории, вдруг показал длинный язык, кинулся на нее и растаял.

Отпрянув, фотомодель упала. Юбка ее, и без того короткая, задралась, демонстрируя соблазнительные бедра вплоть до кружевных трусиков. Ветерок шевелил золотистые волосы Виктории, а ее бездонные голубые глаза излучали гипнотическую сексуальность.

– Браво! – проговорила она с кокетливой улыбкой. – Ничего подобного я и представить себе не могла!

Глеб смотрел на нее, чуть склонив голову набок.

– Вы неподражаемы, мадам, – сказал он.

Виктория протянула ему руку.

– Не поможете ли мне подняться? Когда страсти улеглись, можно приступить к переговорам. Условия, разумеется, диктуете вы.

Глеб изобразил удивление:

– Переговоры Мангуста со Змеей?

– Ах, оставьте ярлыки! – отмахнулась Виктория. – Есть только мир и власть над миром! Остальное – шелуха. Так вы поможете мне встать?

– Сколько вам лет, леди? – задумчиво осведомился Глеб. – Конечно, дамам подобные вопросы не задают…

– Мне тысяча пятьсот сорок шесть лет, – отчеканила Виктория Бланш, – и я этим горжусь. Вы подадите мне руку, лорд Грин?

Глеб грустно усмехнулся:

– Вот, значит, как оно произошло со Стивом Пирсом, потом с Неудержимым… Дашка – просто гений.

– Дашка ваша – бабочка-однодневка! Через какие-то сорок – пятьдесят лет она окочурится, сделавшись старухой! Простите, милорд, если я вас огорчила… Что с вами? Что вы там увидели?

Упомянув о Даше, Глеб автоматически стал искать ее глазами и только тут заметил, как вокруг тихо и безлюдно. Зоркий взгляд его скользнул по отдыхающим на газоне охранникам, затем переместился на пантеру и волчицу, околевших бок о бок, затем…

Лицо Глеба побелело.

– Нет! – прошептал он ошеломленно. – Только не…

– Черт побери, лорд Грин! – капризно произнесла Виктория. – Подайте же наконец мне руку!

Но Глеб шагал уже прочь.

– Прощай, Змея, – сказал он, не оборачиваясь. – Не твой нынче день.

И в сей же миг за его спиной голова красавицы фотомодели лопнула, как проколотый воздушный шарик, и разлетелась на мелкие клочки. Змея завалилась на спину, демонстрируя соблазнительные бедра, вовсе бесполезные при отсутствии головы.

А Глеб приближался к телу графини. «Нет! Нет! – продолжал твердить себе он. – Только не это!» Кровь, заливавшая графиню, свернулась и почернела. Пульс можно было не проверять. Тут ничего не мог поделать даже Мангуст. Встав перед графиней на колени, Глеб сдавил свою голову руками. «Гад! – простонал он тихо. – Какой же я гад!» Он стоял на коленях и раскачивался.

На плечо ему легла чья-то рука.

– Проблемы, Француз? – раздался голос Игната Доки.

Глеб резко поднялся. Лицо Папани, окруженного крутыми своими парнями, выражало искреннее сочувствие. И тут на крыльцо особняка выбежал Вася и заорал:

– Француз, там Грач и девушка твоя! Чё ты варежку разинул?!

Глеб пулей понесся к дому. Тело графини за его спиной вспыхнуло синим пламенем и мгновенно сгорело без дыма и пепла. Стоящий рядом с Докой пузан в камуфляже обалдело пробасил:

– Что за дела, блин?

Игнат почесал волосатую грудь, выглядывающую из-под костюма „адидас“.

– Тут свои разборки, – заметил он глубокомысленно. – А у тебя на уме все стволы да стволы.

Даша тем временем из последних сил сражалась с обезумевшим от вожделения Митькой Грачом. Она швыряла в него бронзовые статуэтки, хрусталь, морские раковины – все, что под руку попадалось. Грач, ухмыляясь в бороду, уворачивался и методично наступал. Паркет закрытой изнутри комнаты устлан был осколками да черепками. Снаружи в дверь колотил Илья и кричал:

– Дуська, держись! У меня дубина! Я сейчас все тут раскурочу!

– Твоего жидяру я за член подвешу, – пообещал Грач, перескакивая через опрокинутый журнальный столик.

Вместо ответа Даша запустила в него пепельницей из богемского стекла. Глаза ее и колечко на пальце сверкали зеленым огнем. Даша не произносила ни слова. Пепельница просвистела возле уха Грача, и он замысловато выругался. А в Дашиной руке меж тем оказалась непочатая бутылка виски. Грач резко притормозил.

– А ну поставь! – рявкнул он. А Илья все колотил в дверь.

– Эй, сволочь! Я тебе всю обивку уделал!

Даша замахнулась бутылкой, будто гранатой.

– Поставь на место, сука! – заорал Грач, выхватывая из-за пояса пистолет. – До трех считаю! Раз… Два…

Стуки Ильи прекратились. Наступила непривычная тишина. Даша и Грач как по команде обернулись на дверь.

Дверь мягко и бесшумно свалилась на пол. В комнату вошел Глеб. За ним – Илья с дубиной и Вася. Дернувшись, Грач направил на них дуло пистолета. Глеб не обратил на него внимания.

– Как ты? – спросил он Дашу. Даша подошла к нему вплотную.

– А ты?

Глеб криво усмехнулся:

– Можем переходить к журналистике.

– Эй! Вы чё?! – забеспокоился Вася. – Эта падла щас пальнет!

Илья отбросил дубину.

– Теперь вряд ли, – успокоил он златозубого. – Лосева-Грин, ты хоть разок ему засветила? Какой у вас счет?

– Практически по нулям. – Даша подкинула в руке бутылку виски. – Это я забираю в качестве трофея.

– Че вы тут ля-ля?! – не унимался Вася. – У этого придурка рука дрожит!

Только теперь Глеб обратил взгляд на Грачева.

– А что, может, и вправду пальнешь?

Осклабившись, Грач отбросил пистолет.

– Ты ведь не убьешь безоружного, Мангуст? – нахально заявил он. – Ментам тоже меня не сдашь: не в твоих интересах сейчас светиться. Да и что ты им скажешь? Что ты сражался тут с нечистой силой, а Грачев – ее представитель? Сам понимаешь… У вас в общем-то нет вариантов, сэр.

Глеб возразил:

– Один все же есть.

В комнату вошел Дока с четверкой своих парней.

– Хай, Грач! Гостей принимаешь?

Холеное лицо Грачева исказила судорога. Он буквально лишился дара речи. Никакой Мангуст не смог бы ужаснуть его больше, чем это явление Папани.

– Пожалуй, нам пора, – сказал Глеб.

– Ага, идите, – кивнул Дока. – Мы тут приберем.

Проходя мимо Васи, Даша чмокнула его в щеку.

– Спасибо за помощь.

Вася зарделся, как девица.

– Да ладно… – пробормотал он. – Идите, идите! Нечего вам тут смотреть!

Глеб положил руку ему на плечо.

– Пока, Сильвестр. Забегай как-нибудь, после уроков.

– Ну! – улыбнулся Вася.

Папаня воззрился на него в изумлении. Глеб с Ильей и Дашей ушли. Четверо крутых парней проворно стянули с Грачева штаны, усадили на стул и принялись обматывать бизнесмена веревкой. А Папаня все смотрел на Васю.

– Ну чё уставился?! – не выдержал Вася. – Клопа, что ли, увидел?

– Открой рот, – потребовал Дока. Теперь Вася воззрился на Игната.

– Совсем, блин, плохой?

Рядом заскулил Митька Грач, стянутый веревкой. Игнат вздохнул:

– Василий, прошу тебя: пожалуйста, открой рот.

От подобного обращения Вася малость прибаддел.

– На! – буркнул он, распахивая рот так, будто собирался проглотить живую крысу.

Дока удовлетворенно кивнул.

– Так и есть. Поди глянь на свои зубы.

Предчувствуя недоброе, Вася выскочил из комнаты и заметался по особняку в поисках зеркала. А когда нашел – приблизился к нему с дрожью в коленках и с опаской приоткрыл рот… Мать честная! Золотых коронок как не бывало! Все Васины зубы, сверху и снизу, стали такими ровными да белыми – звезды Голливуда перемрут от зависти.

В опустевшем особняке Вася с разинутым ртом вертелся перед зеркалом, изучая себя с разных позиций. И то, что он видел в зеркале, ему нравилось. Жутко нравилось, без понтов.

Солнце клонилось к западу. Было тепло и безветренно. И охранники Митьки Грача как сквозь землю провалились.

Глеб и братья Абэ, Сато и Такэру, стояли у коричневого «форда». Левая рука Сато в деревянных лубках висела на перевязи, сделанной из шарфа. Такэру заботливо поправил пальто, наброшенное на плечи брата.

– Вам понравилось петь в хоре, Сато-сан? – спросил по-японски Глеб.

В глазах японца мелькнула усмешка.

– Я не пел с ними, Глеб-сан, – ответил он, – я лишь разевал рот, как рыба.

Глеб вежливо поклонился.

– Надеюсь, вам это больше не понадобится. Сколько вы пробудете в Москве?

– Около двух недель, мистер Грин. Придется кое-что поправить в делах и подыскать новых партнеров.

– Что ж, Сато-сан… удачи вам.

– И вам, Глеб-сан.

Такэру открыл перед братом дверцу, и Сато осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, полез в автомобиль. Глеб направился к своему «жигуленку», однако обернулся и по-японски крикнул:

– Спасибо, что пришел на помощь, Кондор!

Сато улыбнулся ему из окна автомобиля.

– Спасибо, что избавил меня от этого хора, Мангуст!

Коричневый «форд“, за рулем которого восседал толстяк, похожий на Будду, быстро набрал скорость и скрылся из глаз. Возле «жигуленка“ ждали Стас, Илья и Даша. Илья рассказал о том, как погибла графиня, и лица у всех были темнее тучи. Глядя исподлобья на подошедшего Глеба, рыжий буркнул:

– Всё, еду возвращать аппаратуру.

– Спасибо, – сказал Глеб. – Идея с музыкой была гениальной.

Стас кивнул на Дашу.

– Благодари автора. – С этими словами он сел в «фольксваген», развернулся и возле «жигуленка» притормозил. – И что теперь? – спросил он из окна. – Никаких больше дел?

Глеб задумчиво почесал переносицу.

– Вообще-то есть одно предложение.

– От которого нельзя отказаться? – усмехнулся рыжий.

– Пойдешь учителем физкультуры в школу?

Стас чуть подумал и уточнил:

– В ту, где ты работаешь?

Глеб кивнул.

– Зарплата, конечно, копеечная…

– Умеешь ты уговаривать, – улыбнулся рыжий.

– Я не считаю, что ты должен быть прямо счастлив, – смутился Глеб.

– Согласен, – сказал Стас. – Могу начать хоть завтра. Заодно ты меня потренируешь.

Он рванул с места и укатил, улыбаясь.

Глеб, Илья и Даша тоже сели в машину и поехали в сторону Москвы. Вопреки обыкновению Глеб вел „жигуленок“ осторожно и неторопливо.

– А как насчет аналитиков? – без улыбки полюбопытствовал Илья. – Их просят не беспокоиться?

– Гольдберг, не мели ерунды, – ответила Даша.

– Не к тебе обращаюсь! – огрызнулся Илья.

– Не мели ерунды, Гольдберг, – повторил за Дашей Глеб. Это были последние слова, произнесенные в „жигуленке“ по дороге к дому Ильи. Когда машина остановилась у подъезда, Глеб устало обернулся:

– Пока, старик. Созвонимся.

– Как это пока? – удивился Илья. – А кто меня до квартиры проводит?

Глеб с улыбкой покачал головой:

– Перебьешься. Отныне можешь спокойно ходить по улицам. Кроме обычного московского бандита, ничто тебе не угрожает.

– Ах да! – Илья потрогал часы на своем запястье. – Мы теперь вольные птицы!

Он вышел из «жигуленка» и направился к подъезду. Приоткрыв окно, Даша крикнула:

– Илюшка, я вечером позвоню!

Илья молча ей помахал.

Открыв ключом дверь квартиры, он увидел причесанную и принаряженную Аллу. Пахло чем-то вкусным.

– У нас гости? – удивился Илья, раздеваясь. Лицо Аллы было каменным.

– При чем здесь гости? Я ждала тебя к обеду.

– Кроме шуток? – не поверил Илья. – Ну, считай, дождалась.

Чуть помедлив, Алла спросила:

– Где ты был?

– На даче.

– У кого.

– У мафиози. – Надев тапочки, Илья направился в ванную. Алла скептически скривила губы.

– И что же ты там делал, у мафиози?

– Бился с нечистой силой.

– Илья! – взорвалась Алла. – Я серьезно с тобой разговариваю!

– А я серьезно тебе отвечаю! – Илья вошел в ванную и заперся.

Алла начала колотить в дверь.

– Ты завел себе женщину, да?! Говори, завел?!

Приоткрыв дверь, Илья выглянул и покрутил пальцем у виска.

– Идиотка, позвони Дуське и спроси, где мы были! – сказал он и вновь закрылся.

Алла с облегчением перевела дух.

– Так ты с Дуськой был?.. Илюша, побыстрей там! Я разогрею жаркое!

Глеб и Даша доехали молча. Молча поднялись в лифте, молча вошли в квартиру. Даша смотрела на Глеба, Глеб отводил взгляд.

– Ты куртку испачкала, – заметил он безжизненным голосом.

– Потом почищу, – отмахнулась Даша, вешая куртку на крючок. – Как насчет грачевского виски? Хряпнем за победу?

– Можно, – кивнул Глеб и, зайдя на кухню, уставился в окно.

Даша подошла к нему и с силой развернула к себе.

– Прекрати! – прикрикнула она. – Прекрати сию минуту!

Глеб сделал мучительную попытку улыбнуться.

– Что прекратить, родная?

Из Дашиных глаз хлынули слезы.

– Сколько твердить тебе, – топнула она ногой, – не смей реветь в одиночку!

Глеб судорожно вздохнул.

– Да не реву я… С чего ты взяла?

– Кому ты заливаешь, плакса? – Даша обняла его, и слезы ее хлынули ему за воротник.

Тут Глеба прорвало, и он разрыдался взахлеб.

– Это я, всё я!.. – выкрикивал он, прижавшись к Даше. – Никакая победа не стоит ее жизни!.. Что я наделал, гад!..

– Замолчи, дурак!.. Ну пожалуйста, любовь моя!.. – рыдала Даша. – Мы ведь никогда-никогда ее не забудем! Ты же сам знаешь…

Они стояли на кухне, обнявшись, и ревели в три ручья. Долго ли они могли так простоять, сказать трудно, поскольку их прервал телефонный звонок. Глеб глубоко вздохнул, прокашлялся и взял трубку с холодильника.

– Глеб Михайлович? – услыхал он взволнованный голос завуча. – Слава Богу, я вас застала!

– Что стряслось, Зинаида Павловна? – встревожился Глеб. Даша приникла ухом к трубке.

Завуч слегка замялась.

– Глеб Михайлович, простите, что беспокою в воскресенье, но завтра у нас комиссия из министерства и… Глеб Михайлович, я вас умоляю, не приходите завтра на занятия в джинсах! Хотя бы один денек!

Глеб с улыбкой вздохнул:

– Хорошо. Завтра приду в костюме и в галстуке.

Отстранившись от трубки, Даша уставилась на него своими зелеными глазищами.

– Ни фига себе!

Завуч также проявила недоверие.

– Глеб Михайлович, вы серьезно?

– Я серьезен как никогда. И кстати, Зинаида Павловна, я нашел для нас преподавателя физкультуры. Если не возражаете…

– Какой вы молодчина, Глеб Михайлович! Вы так нас выручаете!.. Иван Гаврилович будет очень вами доволен!

– Вот это вряд ли, – буркнул Глеб.

– Что? Извините, не расслышала!

– Не важно, Зинаида Павловна. Комиссию мы встретим во всеоружии.

– Надеюсь, Глеб Михайлович. Очень надеюсь… Ну, до завтра!

Завуч дала отбой, и Глеб положил телефон на место. Даша не сводила с него глаз.

– Ты пойдешь завтра в галстуке?

Глеб развел руками:

– Обещал.

– Лёнька с Гулькой тебя изведут, – предсказала Даша. Глеб кивнул:

– Не упустят случая.

Глядя ему в глаза, Даша заявила:

– Я иду с тобой. Будем отплевываться.

– Пошли, – согласился Глеб. – И не забудь деревянную скалку.

Даша обняла его и прижалась. И они так стояли, стояли… Уже не плакали, а просто стояли.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Прошла неделя.

Воскресенье выдалось холодное, и с утра зарядил дождь.

Глеб притащил в комнату кухонный стол. Сидя за печатной машинкой, Даша смотрела на вставленный в нее лист и сокрушенно качала головой. Топчущийся рядом Глеб с тревогой спросил:

– Опять, что ли, не нравится?

– Так себе, – ответила Даша. – Начало еще туда-сюда, а дальше… сухо и беспомощно.

Глеб хмуро пожал плечами.

– Но ведь я должен…

– Мы должны, – поправила Даша. Глеб кивнул.

– Ведь мы должны грамотно определить место и значение ритуалов хотя бы…

– Долго вы еще? – осведомился Стас, выглядывая из шкафа.

– Извини, – рассеянно отозвался Глеб, перечитывая отрывок из своей статьи.

– Сейчас идем, – пообещала Даша, отбирая у Глеба текст и принимаясь черкать в нем ручкой.

Рыжий насмешливо фыркнул.

– Даю пять минут, – сказал он и скрылся в шкафу. Даша заправила в машинку чистый бумажный лист. Заглядывая через ее плечо, Глеб пробормотал:

– Надо у Колесниковых ремонт сделать срочно.

– Сделаем на этой неделе, – кивнула Даша и продолжила разговор: – Вот именно «грамотно»! У нас, как в учебнике, тоска зеленая. Нужно принципиально изменить подход.

Глеб задумчиво потер переносицу.

– А что, если… если, скажем, придумать сквозной сюжет, как бы пронизывающий все известные ритуалы?

– Вот! – Даша подняла указательный палец. – С этого надо было начинать. И вот что я предлагаю…

Через пять минут они не закончили, через десять – тоже. А через полчаса из шкафа выглянул Такэру.

– Глеб-сан, – произнес он с улыбкой, – Илья велел сделать вам обрезание.

Глеб и Даша прыснули.

– Что ж он сам за этим не пришел? – спросил Глеб.

– Он сказал, – объяснил Такэру, – что у бедного еврея может дрогнуть рука и эту операцию лучше поручить японцу.

Глеб и Даша рассмеялись.

– Пойдем, – Даша отодвинула машинку, – а то и вправду нарвемся.

Глеб вздохнул:

– Ладно, завтра продолжим.

Они вошли вслед за Такэру в шкаф.

Над цветущим лугом светило солнце. Щебетали птицы, порхали бабочки. Стараясь не смотреть на пустующий белый особняк, Глеб и Даша вслед за Такэру направились к реке. Даша взяла руку Глеба и шепнула:

– Она где-то здесь, рядом.

Глеб молча сжал ее пальцы.

Река была широкой и неторопливой. Лишь у громадных валунов, торчащих посередине, вода бурлила и пенилась. На песчаном берегу горел костерок, предназначенный для приготовления шашлыков. Стас уже нанизывал баранину на шампуры, а сидящий у воды Илья открывал бутылки с сухим вином.

– Привел! – радостно объявил Такэру. – Лучше поздно, чем никогда!

Илья хлопнул пробкой.

Даша, одетая в шорты и в топик, присела рядом со Стасом.

– Давай помогу, – предложила она, беря шампур. Понизив голос, рыжий полюбопытствовал:

– С какими еще друзьями он будет нас знакомить?

Даша пожала плечами:

– Понятия не имею. Молчит, как партизан.

– Эй, на палубе! – окликнул Глеба Стас. – Где ж твои друзья? А то шашлыки пора закладывать.

Глеб стоял лицом к реке, жмурясь на солнце.

– Музыку обеспечили? – осведомился он деловито. Такэру поднял с травы магнитофон.

– Йес! Как заказывали, сэнсей!

Глеб удовлетворенно кивнул. Набрав в грудь воздуха, он бросил взгляд на валуны и крикнул:

– Пьер! Блу! Прошу на вечеринку! – Затем обернулся к костерку. – Плясун, иди сюда!

И вдруг, к изумлению присутствующих, несколько валунов задвигались, сложились вместе и приняли форму каменного великана, который, вздымая волны, направился к берегу. Одна из волн меж тем превратилась в голубовато-прозрачную женщину в длинном платье, идущую по воде рядом с великаном. А костерок, разожженный Стасом, жарко вспыхнул, увеличился до человеческого роста и в облике лохматого дергающегося мужика двинулся в сторону Глеба.

Стас, Илья и Такэру замерли, приоткрыв рты.

С распахнутыми глазами Даша встала рядом с Глебом и взяла его за руку.

Водяная женщина выбралась на берег первой и плавно заскользила по песку.

– Привет! – произнесла она высоким чистым голосом. – Спасибо, что позвали!

– Привет, Блу! – улыбнулся Глеб.

– Здравствуйте, – пролепетала Даша. Остальные не вымолвили ни слова.

Тем временем каменный великан также вышел на берег и прогрохотал:

– Здрасьте всем, кого не видел!

– Привет, Пьер! – Глеб помассировал себе ухо. – Не мог бы ты потише?

Великан кивнул.

– Извиняюсь, одичал малость, – проговорил он не так оглушительно. – Даш, ты не признала меня, что ли?

Даша прижалась к Глебу.

– Нет, – выдохнула она. Великан захохотал.

– Я ж булыжником был, в портфеле у тебя лежал! Потом ты мной одного придурка лупцевала, помнишь?

Даша улыбнулась.

– Еще бы! Привет, Пьер!

Тут за спиной раздался трескучий смешок.

– А меня помнишь? – спросил пляшущий огненный мужик.

Даша обернулась:

– Как вам сказать… С одной стороны, кто же вас не знает, а с другой…

Огненный мужик дернулся и прошипел:

– При чем тут с одной стороны, с другой?! Мы же с тобой курить бросали! Ты поднесешь ко мне сигарету – я погасну! Ты опять поднесешь – я опять погасну! Забыла, что ли?!

– Как же, – вздохнула Даша, – забудешь такое!

– Вот именно, – подала голос водяная женщина. – Хам – он хам и есть.

Огненный мужик, дергаясь и подпрыгивая, двинулся в ее сторону.

– Чего-чего?! Повтори!

Блу смотрела на него, подбоченясь.

– Хамло ты, Плясун! Хоть тысячу раз повторю! Девушка прикурить хотела, а ему, видите ли, вздумалось гаснуть!

Плясун озадаченно почесал пылающую шевелюру.

– Так это он меня подучил, – кивнул он на Глеба. Блу отмахнулась:

– Что значит «подучил»? Сколько тебе лет, дедуля?

Каменный великан сердито прогремел:

– Бросьте собачиться! Достали уже!

Стас, Илья и Такэру, сбившись в кучу, взирали на это грандиозное шоу.

– Блу, ты не права, – вмешался наконец Глеб. – Плясун просто оказал мне услугу. Ты ведь тоже, когда я попросил, здорово меня выручила, в рассуждения не пускаясь.

Блу кокетливо повела плечами.

– Это ж было совсем другое дело.

– Что за дело? – насторожилась Даша. – Почему не знаю?

Водяная женщина хихикнула.

– Ну, Даш, понимаешь… – она заговорщицки взглянула на Глеба, – недавно мы одного типа от пьянки отучали. Нальет он себе, к примеру, водки, попробует – а там я. Нальет он коньяку или виски, – Блу вновь хихикнула, – а там опять я, только слегка подкрашенная. Вот умора!

Тем временем Глеб знаками показал Такэру, что пора включать музыку. Такэру нажал на кнопку магнитофона, и в разговор ворвался голос негритянской певицы в сопровождении диксиленда. «Хэлло, Долли!» – задорно выводила Элла Фитцджеральд.

Каменный великан затопал и задвигал коленями в такт.

– Ух! – прогрохотал он. – Клёво!

Стас, Илья и Такэру обменялись улыбками. Подмигнув им, Глеб крикнул:

– Блу, Плясун, чего стоите?!

Водяная женщина и огненный мужик упрашивать себя не заставили: вместе с Глебом и каменным великаном они принялись отплясывать чарльстон. И хоть двигались они вразнобой – смотреть на них было одно удовольствие.

– Без меня? – спохватилась Даша и присоединилась к танцующим.

«Хэлло, Долли! – пела негритянка Элла. – Хэлло, моя крошка!.. Друзья узнают, друзья придут! И не смей реветь в одиночку!»