Текст книги "Убить Змея"

Автор книги: Валерий Вайнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Среди цветов поставил якувшин в тиши ночнойи одиноко пью вино,

и друга нет со мной…

Тут Даша всхлипнула, однако, взяв себя в руки, продолжила чтение:

Но в собутыльники лунупозвал я в добрый час,

и тень свою я пригласил,

и трое стало нас.

Но разве, – спрашиваю я, –

умеет пить лунаи тень, хотя всегда за мнойпоследует она?

Уронив книгу на кровать, Даша разрыдалась в подушку.

– Ведь я же здесь… – бормотала она сквозь плач, – я же вот она, дурак!

Первым делом Глеб принял ледяной душ. Затем, как обычно, воссел в позе «лотоса» на диване. Однако смотрел он на сей раз не на дверцу шкафа, а на свою раскрытую ладонь.

Минут примерно через сорок на ладони его появился изумруд величиной с грецкий орех. И внутри изумруда вспыхнул огонь: камень засветился, засверкал с яркостью «вольтовой дуги», сохраняя при этом зеленый цвет. В комнате стало жарко.

Закрыв ладонь, Глеб сжал изумруд в кулак. И пальцы его начали светиться изнутри. Еще минут через сорок Глеб разжал кулак. Теперь на его ладони лежало колечко, сверкающее столь же ослепительно, как породивший его изумруд. Но сверкание это вскоре потускнело, и жара в комнате начала спадать. Колечко сделалось прозрачно-зеленым и обрело форму вьюнка, который, чудилось, вот-вот зашелестит крохотными своими листиками.

Положив колечко на стул, Глеб вытер со лба пот и устало растянулся на диване. Около получаса он пролежал, не шевелясь. Затем ему позвонила Даша.

– Варваре Львовне дали срок до завтра, – сообщила она без предисловий. – Если она не согласится…

– Варваре Львовне? – тупо переспросил Глеб.

– Это бабушка Саши и Тани. Глеб, очнись! Она звонила тебе весь день и только что дозвонилась до меня. Ей поставили ультиматум.

Усталость Глеба как рукой сняло.

– Господи, – пробормотал он, – что я за дубина. Когда они явятся за ответом?

– Завтра в пять. Если она не согласится переехать в коммуналку, ее с детьми выселят из Москвы.

– Ну прямо! – буркнул Глеб.

– Они говорят, – повысила голос Даша, – что, поскольку у Варвары Львовны нет прописки, а квартира числится за ее покойной дочерью…

– Даш, плевать на то, что они говорят! Завтра они запоют у меня «аллилуйя»!

Даша чуть помолчала, затем потребовала:

– Верни мне пистолет, я иду с тобой.

– Сейчас! Какие еще просьбы, пожелания? – ядовито осведомился Глеб.

Даша вздохнула.

– Могу я позвонить Варваре Львовне и как-то ее обнадежить?

– Безусловно, – ответил Глеб. – Фирма «Даша» гарантирует.

Даша еще чуть помолчала.

– Мне тут тоже… довольно странный звонок был, – проговорила она неуверенно. – Не то чтоб угрожающий, но…

– Дашка, не тяни душу! – мигом встревожился Глеб.

– В общем, ничего хамского, просто… Реплика была такая: «Скоро, очень скоро, мой свет!» Но главное, голос – то ли мужской, то ли женский…

– Тот самый, который ты слышала в трубке, когда тебе звонила Ольга, – без труда догадался Глеб.

– Да, – тихо подтвердила Даша. После короткого молчания Глеб сказал:

– Ладно, пора заканчивать дебютную подготовку. Ты хорошо заперла двери?

– На оба замка.

– Пока этого достаточно. Еда у тебя еще осталась?

– Навалом. Глеб, ты не думай, я не очень-то испугалась…

– Вот и замечательно. Завтра у меня уроки с половины девятого, значит… Около восьми я буду у тебя с двумя классными парнями. Они посидят с тобой, пока я не вернусь из школы.

– Глеб, прекрати. Если б я обращала внимание на телефонные наезды…

– Дарья Николаевна, вы же умненькая девочка, первая ученица по математике… Будешь ты слушаться или нет?

– Буду, буду.

– Тогда выспись как следует и без четверти восемь утра жди: я представлю тебе двух игроков нашей команды.

– Ой! – удивилась Даша. – Я не ослышалась?

– Ты не ослышалась.

– А сколько народу в нашей команде?

– Всё, Дашка! Звони Варваре Львовне – и спать. Я тебя целую.

– О-о! Сколько раз?

– Пока не надоест.

– Кому?

Глеб улыбнулся.

– Клади трубку, сейчас же.

– Сам клади.

– Раз, два, три… три с половиной…

– Продолжай, – подзадорила Даша. – Вместо колыбельной.

Глеб вздохнул.

– Даш, мне надо сделать срочные звонки.

– Ладно уж, в виде исключения.

Даша дала отбой, и Глеб тут же набрал номер японского посольства и по-английски попросил к телефону господина Такэру Абэ. Вежливый мужской голос предложил ему представиться. Глеб назвался Майклом Грином. Через полминуты Такэру взял трубку. Невзирая на поздний час, звонку Глеба он явно обрадовался и без малейших колебаний согласился охранять «кого угодно, где угодно и сколько угодно». Глеб договорился забрать его у посольства в 7.20 утра.

Второй звонок был Стасу. Глеб легко его разыскал по номеру мобильного телефона. В отличие от японца рыжий расспросил обо всем подробно и основательно. В итоге он, хоть и без энтузиазма, дал согласие охранять племянницу бывшего своего хозяина. Глеб продиктовал Стасу Дашин адрес и договорился встретиться у ее подъезда без четверти восемь.

После этих переговоров Глеб заснул в тревоге, и рука его сжимала изумрудное колечко в форме вьюнка.

Глава девятая

Улыбающийся Такэру выглядел как студент, прогуливающий занятия. Одет он был, как и Глеб, в куртку и джинсы и без черного своего кимоно производил несерьезное впечатление. Но глуп был бы тот, кто бы этому впечатлению поверил.

– Доброе утро, Глеб-сан, – произнес юноша по-русски. – Надеюсь, день будет солнечным.

– Если весна услышит твой зов, – по-японски ответил Глеб.

Улыбка Такэру выразила удовольствие. И он возразил по-японски:

– Весна подобна кукушке: криклива и непостоянна.

– Так рассудил ворчливо бредущий впотьмах старик, – заключил Глеб, отъезжая от посольства.

Такэру засмеялся и захлопал в ладоши.

– Восхитительно, Глеб-сан! Просто восхитительно!

Глеб с улыбкой его осадил:

– Сдержанность – лицо самурая.

– Откровенность – оружие юности, – улыбнулся в ответ Такэру.

Беседуя в подобном духе, они подъехали к Дашиному дому. Возле серой «тойоты» их ждал Стас.

– Осаждающих вроде не видать, – буркнул он, озираясь.

– Сплюнь три раза, – посоветовал Глеб. Такэру сдержанно поклонился.

– Доброе утро.

– Привет! – Стас протянул ему свою необъятную пятерню и мстительно сдавил изящную ладонь японца.

Такэру побагровел, однако невозмутимо выдержал это варварское рукопожатие. Хмыкнув, Стас отпустил его руку.

– Разминка закончена? – хмуро осведомился Глеб.

– Порядок, – усмехнулся рыжий. – Проверка на вшивость.

Даша открыла им, едва Глеб коснулся кнопки звонка. Она тоже была в джинсах, в футболке с короткими рукавами, и волосы ее были собраны в «конский хвост». Несмотря на службу у ее дяди, Стас, если судить по выражению его физиономии, ни разу Дашу не видел. То есть его физиономия выражала, что называется, полный отпад. А на юном лице Такэру написано было столь откровенное восхищение, что его самурайские предки, вероятно, заворочались в гробу.

Как только Глеб представил их всех друг другу, Даша деловито объявила:

– Мойте руки, буду вас кормить.

Рыжий немедля стал отнекиваться. Такэру кланялся и бормотал, что утром вообще не завтракает, что чрезмерное потребление калорий губит спортсмена… Словом, эт-то надо было видеть!

– Иначе выгоню, – прекратила базар Даша. Глеб взглянул на свои часы.

– Некоторые и сами сбегут, – пообещал он.

– А с некоторыми, – Даша взяла его под руку и повлекла на кухню, – я должна срочно поговорить. Ребята, раздевайтесь! Я на минуту буквально!

На кухне Глеб не дал ей рта раскрыть:

– Дашка, ни слова. Я опоздаю на урок.

Даша с улыбкой взяла его за грудки.

– Зачем тогда ты со мной сюда пришел?

– Только лишь за этим. – Глеб надел ей на палец изумрудное колечко-вьюнок. – Носи не снимая.

Даша смотрела на колечко так… примерно так, как Такэру смотрел на Дашу.

– Ой! – сказала она.

– Теперь мне будет чуть поспокойней, – вздохнул Глеб, выходя из кухни. – Пока, мужики. В случае чего – стойте насмерть. Сменю вас после пяти.

Он ушел, захлопнув за собой дверь. Даша вернулась в прихожую. Оба ее телохранителя переминались с ноги на ногу, причем Такэру был уже в носках. Даша дала ему тапочки.

– Обуйтесь, пол холодный.

– Спасибо, – поклонился японец, – мне и так хорошо.

– Ну, коли так… Прошу мыть руки.

Вытирая полотенцем свои могучие длани, Стас полюбопытствовал:

– Шахмат, случаем, не найдется?

– Кто из вас играет? – спросила Даша, украдкой любуясь колечком.

– Ну, вообще-то, – застенчиво пробормотал рыжий, – у меня был первый разряд. Давно, правда.

Такэру выглянул из-за его спины.

– Я тоже люблю шахматы. Шахматы учат побеждать.

Даша улыбнулась им обоим:

– Вот и замечательно. Я тоже немного играла. Но тоже давно, еще в школе. После завтрака устроим турнир.

С этими словами она отправилась молоть кофе.

В девятых классах у Глеба сегодня занятий не было. Досадное это обстоятельство осложняло контакт с Медведевым из 9-го «А», ибо характер сей отрок имел… мягко сказать, игривый и потому на переменах был неуловим. После третьего урока Глеб, устав гоняться за ним от сортира до чердака и обратно, решился наконец использовать свое служебное положение: он вызвал Медведева с урока (с позволения математички) на пару слов в коридор.

Медведев прикрыл за собой дверь кабинета и вылупился на Глеба едва ли не с ужасом.

– Чего? – спросил он глухо, готовясь пуститься наутёк.

– Брат мне твой нужен, – сказал Глеб. – Можешь его срочно разыскать?

Медведев потрогал заживающий фингал под глазом.

– Ну да, чуть что – сразу все на меня! Я ничего не делал!

Глеб тряхнул его легонько за плечо.

– Вова, не нервничай: ты мне до фонаря. Твой брат нужен мне по личному делу. Врубился?

Туповатая физиономия подростка заметно просветлела.

– Ну. И чё я должен?

Глеб задумчиво потер переносицу.

– Что у вас дальше по расписанию?

– Чего по расписанию? – не понял Медведев.

– Уроки у тебя какие, пятый и шестой?

– А-а… Физкультура. А что?

– Удачно. Я отпрошу тебя у Семена Алексеевича, а ты разыщешь мне брата, идёт?

– Могу, – обрадовался Медведев. – А с геометрии нельзя?

Глеб вздохнул.

– Это уже вымогательство… Ладно, попробую.

Пожилая, болезненного вида математичка с облегчением отпустила с урока эту, как она выразилась, беспросветно тусклую личность. Когда Глеб вынес Медведеву его сумку с учебниками, тот аж подпрыгнул от нечаянной радости.

– Ну, чё сказать Ваське?

– Чтоб ждал меня в четыре часа, где обычно.

– Угу, – буркнул подросток, и только пятки засверкали. С Лёней Рюминым все получилось несколько проще. На перемене, после пятого урока, Глеб увидел его в коридоре одинокого и неприкаянного: Гуля отсутствовала, у Гули разболелся зуб. Лёня стоял у окна и листал «Над пропастью во ржи» Сэлинджера.

– Привет, – обратился к нему Глеб.

– Здравствуйте, – ответил Лёня апатично.

– Не знаешь, как связаться с твоим отцом на Лубянке?

– По телефону, как же еще.

– Можешь дать номер?

– Пожалуйста. Только зачем он вам?

– Позволь мне сохранить это в секрете.

Лёня смутился.

– Да нет, Глеб Михайлович, я не в том смысле, что… Просто мой папа ни на что не способен. Если у вас серьезное дело, на него лучше не рассчитывать.

– Это почему же? – слегка опешил Глеб.

Лёня безнадежно махнул рукой.

– Даже в той истории с Медведевым… Помните? Я просил вытурить этого отморозка из школы, а мой служивый родитель ничего не смог сделать.

Глеб посмотрел на него с интересом.

– Не смог или не захотел?

– Да какая разница?

– Вопрос не ко мне. Знаешь стихотворение: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха…»

– Знаю. Это вы к чему?

– К тому, Лень, что ты уже большой. Сядь и подумай: должна ли служба безопасности карать школьных драчунов? Занятная, между прочим, тема для сочинения.

Похоже, Лёня малость растерялся. И тут прозвенел звонок.

– Глеб Михайлович, у вас есть на чем записать телефон? – забеспокоился Лёня.

– Говори, я запомню, – бросил на ходу Глеб.

После занятий он зашел в учительскую, дождался, пока народ разбредется, и позвонил на Лубянку. Полковник Рюмин оказался на месте. Глеб поздоровался и назвал себя.

– Слушаю вас. Только, пожалуйста, покороче, – сухо произнес полковник. Он был трезвый и злой.

– Моему другу угрожают криминальные структуры, – столь же сухо проговорил Глеб. – Прошу организовать его охрану с восьми вечера до восьми утра.

После короткой паузы полковник осведомился, слегка повысив голос:

– Господин учитель, вы, часом, головой не ушиблись?

– Борис Викторович, опрометчивая реакция порой обходится очень дорого, – усмехнулся Глеб. – Вас не учили этому на курсах кройки и шитья?

– Вы вообще понимаете, куда звоните?! – Полковник повысил голос еще на полтона. – Если не понимаете, вам быстро объяснят! Свяжитесь с Петровкой, с РУБОПом, с частными агентствами, наконец…

– Не орите, полковник, – перебил его Глеб. Лицо его окаменело, фиолетовые глаза смотрели в пространство. – Вы бросили пить, Борис Викторович, это похвально. Теперь бросьте ковырять авторучкой в ухе: подобное занятие вас не красит. И не надо вздрагивать. Подумаешь, авторучка загорелась, не вызывать же пожарных… Да не дергайтесь вы! Гляньте, даже пепла не осталось.

Борис Викторович молчал. Глеб его не торопил.

– Что ж, это забавно… – пробормотал наконец полковник. – Но, ей-богу, я не понимаю…

– Я не собираюсь, – вновь перебил его Глеб, – обращаться ни на Петровку, ни в частные агентства. Я работаю с вами, Борис Викторович, ибо вы человек порядочный. Пожалуйста, поверьте в это сами и наплюйте на прогнившую систему. Ни о чем таком, что противоречило бы вашим принципам, я никогда не попрошу.

– Надеюсь, – выдавил из себя полковник.

– Можете не сомневаться. И вот вам новая авторучка, лучше прежней… Да нет, не там. Вот она – парит над вашим лбом. Берите, берите: она не кусается. И не сочтите это за взятку. Это лишь возмещение убытков, понесенных при пожаре.

Полковник Рюмин нервно рассмеялся.

– Глеб Михайлович… не знаю даже, что сказать… Похоже, мне чертовски повезло, что вы на меня не рассердились. Кто ваш друг – политик, банкир, предприниматель?

– Переводчик с английского, – ответил Глеб. – Дарья Николаевна Лосева.

– Вот те раз! – удивился полковник. – И кому ж она дорогу перешла?

– Именно это я и хотел бы выяснить с вашей помощью. Думаю, здесь замешан… кто-то из окружения ее знаменитого дяди.

Полковник задумался. В трубке было слышно, как он барабанит пальцами по столу.

– В общем-то я могу организовать охрану. Есть у меня профессионалы экстра-класса. Но, Глеб Михайлович, всё это… полуофициально как бы, понимаете?

– То есть надо платить?

– Увы. Время теперь такое… коммерческое.

– Бога ради, Борис Викторович. Лишь бы вы гарантировали надежность.

– Если б я не гарантировал, Глеб Михайлович, я не стал бы и предлагать. Четверых хватит? Двое у подъезда и двое на соседних этажах.

– Пожалуй, – задумчиво согласился Глеб. – Каждому по три тысячи, пойдет? Долларов, разумеется.

– С восьми вечера до восьми утра? – недоверчиво уточнил полковник и, получив подтверждение, хмыкнул. – На таких условиях я сам возглавлю охрану. Неофициально, само собой.

– Отлично, Борис Викторович. Надеюсь, оружие у вас есть.

Полковник издал смешок.

– Да какое у нас оружие? Рогатка да камешек.

Тут в учительскую вошла географичка.

– Это ж убойная сила! – поддержал шутку Глеб. – Значит, как мы договариваемся?

– Могу я вам перезвонить, Глеб Михайлович?

– Зачем? У вас какие-то проблемы?

Географичка деловито копалась в своей сумочке.

– Никаких. Просто я должен переговорить с людьми, – пояснил полковник. – Назовите ваш телефон.

Глеб покосился на географичку.

– Лучше я сам вам перезвоню. Около пяти, годится?

– Вполне. Буду на месте.

Они оба положили трубки.

Галина Даниловна с иронией прокомментировала:

– Бурная деловая жизнь. На личную – времени уже не хватает. Или хватает, но не для меня.

Глеб подошел к ней и взял за плечи.

– Шпионка из тебя хреновая, притом ты уже засвечена. Потерпи, Галь, может тебя на кого-нибудь обменяют.

Она вырвалась из его рук.

– Ой, ой! Надо мне больно за тобой шпионить! С какой, интересно, целью?!

Глеб пожал плечами:

– Тебе виднее. Или не тебе.

В дверях он столкнулся с физкультурником. Двухметровый Семен лихо крутанул мяч на пальце.

– В кольцо покидать, конечно же, тебе недосуг? – спросил он риторически.

Глеб кивнул на географичку.

– Вон Галина Даниловна жаждет покидать в кольцо. Уважил бы девушку, – предложил он, выходя.

Прикрыв за Глебом дверь, физкультурник спросил:

– Правда, что ли?

– Слушай его больше! – отмахнулась географичка.

– А что, – подмигнул Семен, – может, покидаем?

– Щас! Спешу и падаю!

– Тогда лови. – Физкультурник бросил ей мяч.

Галина с испугу поймала.

– Совсем сдурел?! Чуть нос не своротил!

– Ладно, ладно, – усмехнулся физкультурник. – Поиграй пока с директором. Завтра отдадите.

Вася ждал в бордовом «вольво» ровно в четыре часа. При появлении Глеба он вышел и сверкнул на солнце золотыми зубами. Солнце настороженно выглядывало из-за школьной крыши, и Вася жмурился, приставив ко лбу ладонь. В воздухе наконец запахло весной.

– Ну чё, – улыбнулся старший брат Медведева, – кого мочить будем?

Глеб открыл дверцу «жигуленка».

– Присядем-ка поговорим.

Они уселись на переднее сиденье. Вася глянул неодобрительно.

– Сменил бы колымагу, Француз. А то смех просто.

Глеб отмахнулся.

– Меня устраивает. Можешь организовать охрану возле одного подъезда?

Вопрос Васю не смутил.

– Жилого дома? – уточнил он деловито. Глеб кивнул. – Объясни, чего надо.

Глеб вкратце обрисовал ситуацию: семью, состоящую из бабушки и двух внучат, пытаются выпереть из двухкомнатной квартиры в коммуналку; наезжает на них какой-то муниципальный чиновник под бандитской «крышей»; сегодня в пять бабушке принесут на подпись соответствующие документы.

– Когда они явятся, – подытожил Глеб, – я вытряхну из них дерьмо. А затем ты со своей «братвой» не подпустишь их «братву» к этой семье на пушечный выстрел. Вопросы есть?

Вася, что называется, почесал репу.

– Ну, ты, Француз, блин, даешь… Проблемы ищешь на мою жопу.

– Без понтов, – подтвердил Глеб.

– Кончай свои примочки, – буркнул Вася. – Чьи хоть козлы? Таганские, люберецкие или…

– Мне по барабану, – перебил Глеб, – я в них не разбираюсь. Ты выполнишь мою просьбу?

– Перебазарить сперва надо. Звякну щас Папане…

– Без Папани. С Папаней твоим я встречусь завтра и задам ему парочку важных вопросов. Эту встречу ты организуешь мне в полчетвертого здесь же. А пока работай самостоятельно, искупай грехи молодости.

Вася нервно заёрзал.

– Слышь, Француз, ты это… за глотку, б…, не бери, понял!

– То есть ты мне отказываешь?

Глаза Васи забегали.

– Да не отказываю я, блин… Бабка твоя, она хоть расписки никакой не давала?

Глеб посмотрел на него в упор.

– Давала. Лично тебе. – Глеб протянул златозубому листок бумаги. – В этой расписке она обязуется оформить квартиру на твое имя в обмен на десять тысяч баксов, которые ты ей уже заплатил. Сечешь ход мысли?

Вася читал расписку, и лицо его светлело.

– А ты, Француз, не лох, гадом буду!

– Ты мне льстишь. Покажешь эту расписку таганским, люберецким и любым другим канальям, а потом – тихонько ее порвешь. А если не порвешь, я сразу об этом узнаю…

– Слышь, Глеб… Михайлович, – обиженно насупился Вася, – ты, б…, это… не держи меня за такую гниду, ладно? Я стариков и детей, б…, на улицу не вышвыриваю.

Глеб внимательно на него посмотрел.

– Ну, коли так, Сильвестр, тебе это зачтется. Так что насчет охраны?

Вася извлек из кармана «сотовый» телефон.

– Говори адрес.

Глеб покачал головой.

– Сделаем иначе. Во-первых, – он взял с заднего сиденья бумажный пакет и протянул златозубому, – здесь двадцать штук зеленых. Это братве твоей на пиво. Теперь ты, и только ты, «крыша» семьи Колесниковых. Понял?

Заглянув в пакет, Вася просиял.

– Что тут, на хер, непонятного?

– Завязал бы материться, – поморщился Глеб, – глядишь, твой брат чего-нибудь путного бы от тебя набрался. Во-вторых, сейчас мы на твоей тачке доедем до интересующего нас дома. Я зайду, а ты подождешь у подъезда. Когда эти красавцы заявятся, я их слегка отделаю, и ты запомнишь их рожи. Потом вызовешь своих друзей-приятелей и… Сильвестр, если хоть один таракан проскочит к этой семье, ответишь мне лично.

Вася выдержал взгляд Глеба.

– Не дам никому их тронуть, Француз. Без понтов.

Они пересели в бордовый «вольво» и вскоре оказались у дома Колесниковых.

– Слышь, насчет завтра… – неуверенно проговорил златозубый. – Если Папаня не захочет с тобой встречаться, как быть? Я ж не приволоку его за яйца.

– Этого не потребуется. – Глеб открыл дверцу и вышел. – Просто передай ему, что в полчетвертого я жду около школы. Он умный, он выкроит для меня немного времени.

Захлопнув дверцу, Глеб вбежал в подъезд, поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка. Было без четверти пять.

Варвара Львовна открыла дверь. На лице ее застыл испуг, и горб, казалось, увеличился.

– Ой, Глеб, это вы! – с облегчением пролепетала она. Глеб вошел, взял старушку за плечи и заглянул в глаза.

– Забудьте, как ночной кошмар.

Старушка прижалась к его куртке, она едва доставала до его груди.

– Дай-то Бог… дай-то Бог, – всхлипнула она.

У бабушкиных ног возникла вдруг Танька и произнесла кокетливо:

– Пливет!

– Здравствуйте, – негромко проговорил Саша. Мальчик стоял на пороге комнаты и смотрел исподлобья.

– Привет всем, – сказал Глеб. – Варвара Львовна, вы позволите мне от вас позвонить?

– Конечно. – Старушка провела его к телефону.

Глеб набрал номер Лубянки. Полковник Рюмин сразу снял трубку и уверенно спросил:

– Глеб Михайлович? – и, получив подтверждение, сказал: – Все в порядке. Без четверти восемь я и трое моих людей прибудем на объект. О нашем прибытии я сообщу телефонным звонком. Кто снимет трубку?

– Лично я, – ответил Глеб. – Записывайте Дашин адрес и телефон.

Полковник вздохнул:

– Обижаете. Адрес и телефон Дарьи Николаевны мне известны. Так же, впрочем, как ваши, Глеб Михайлович.

– Восхищен вашей оперативностью.

– Ирония ваша мне понятна. После звонка я поднимусь в квартиру и, убедившись, что объект жив-здоров, приступлю к охране.

– И заодно я с вами расплачусь.

– Это уж само собой. А утром мы повторяем ту же процедуру: без пятнадцати восемь я звоню по телефону, затем поднимаюсь в квартиру и, так сказать, сдаю дежурство. Согласны?

– Конечно. Если не будет сюрпризов.

– Разумеется. До вечера, Глеб Михайлович.

Положив трубку, Глеб обернулся к застывшей в напряжении старушке.

– Варвара Львовна, не волнуйтесь, ради Бога. Как только они придут, я с ними пообщаюсь, и вы никогда их больше не увидите. Еда у вас еще осталась?

– Ой, Глеб, там еще столько…

– Ладно-ладно, на днях еще завезу. Как дела, Тань? – Глеб присел на корточки перед девочкой. – Твой брат все такой же вредный?

– Ой, вле-едный! – охотно подтвердила Танька.

И тут в дверь позвонили. Варвара Львовна вздрогнула. Глеб резко поднялся с корточек.

– Ну всё, девочки-мальчики, – сказал он, – мне пора. Не скучайте.

Открыв дверь, он вышел из квартиры и толкнул господина в каракулевом полушубке, жмущего на кнопку звонка. Господин этот изумленно отлетел в сторону и мог бы рухнуть с лестницы, если б его не подхватил детина в распахнутой кожаной куртке, с массивным золотым крестом на груди. Другой детина, в такой же точно кожанке, но без креста, тупо вылупился на Глеба.

– Этот еще откуда? Что за поц?

Глеб захлопнул за собой дверь.

– Не узнал, что ли? – усмехнулся он. – Обидно до соплей.

Не успел детина должным образом отреагировать, как получил легкий удар по шее, после чего прилег отдохнуть головой на ступеньки. Его дружок с крестом на груди поставил на ноги господина в каракуле, матюгнулся и развернул пудовый кулак. Это все, что он успел сделать. После аналогичного удара по шее он растянулся вдоль перил.

– Главное, – сказал Глеб, – чтоб всем было поровну.

Господин в каракуле, опомнившись, рванул было вниз по ступенькам, но Глеб сгреб его за воротник.

– Куда? Рабочий день не закончился.

– Послушайте, у меня предписание! – заверещал сей чиновник префектуры, барахтаясь в собственном полушубке. – Всё на абсолютно законном основании! Если не верите, можете…

Двумя пальцами Глеб сдавил его кадык.

– Тихо, сволочь. У меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. Назови лишь свое имя.

Ощутив горло свободным, господин в каракуле попытался хорохориться.

– Думаешь, ты кручёный, да?! – заверещал он выше на октаву. – Тебе ж завтра паяльник в зад засунут…

Глеб вновь сжал его кадык.

– Вот это уже разговор. А то предписание какое-то, да на законном основании… Произнесешь хоть слово, кроме своего имени, я сию минуту вырву тебе горло. Последняя попытка.

Чиновник префектуры прохрипел:

– Зимин Сергей Васильевич.

– Документы, – потребовал Глеб, но, видя, как Зимин лезет в карман пиджака, остановил его: – Ладно, потом. В живых я тебя оставляю условно и не уверен, что правильно делаю. Но чтоб ни тебя, ни твоих орлов никто здесь больше не встречал. Если у них, – Глеб кивнул на дверь Колесниковых, – возникнул проблемы… хоть гриппом заболеют, хоть коленку ушибут – я тебя, сволочь, из-под земли достану. Понял?

Чиновник зыркнул на него злобным взглядом.

– Угу, я понятливый.

Глеб насмешливо прищурился.

– А ведь ты не веришь мне, Сергей Васильевич. Думаешь, на понт беру, – проговорил он с укором. Фиолетовые глаза его странно блеснули, и в тот же миг чиновник префектуры сам собой взмыл к потолку. Галстук чиновника змеей выполз из полушубка, обвился вокруг его шеи и принялся душить. Лицо бедолаги побурело, рот раскрылся, и в расширенных зрачках заметался ужас. Господин в каракулевом полушубке, точно удавленник, висел под потолком и судорожно дергал ногами. – Теперь, похоже, ты поверил, – заметил Глеб. – Но если кому растреплешь, попадешь в психушку.

Галстук чиновника Зимина размотался с его шеи да заполз обратно под пиджак. Плавно опустившись на пол, чиновник тут же отключился от остроты ощущений и распластался меж своих братьев по бизнесу аккурат посередке. Трое претендентов на квартиру Колесниковых лежали у ее дверей. Пора было очистить территорию.

Взвалив на каждое плечо по детине в кожанке, Глеб без каких-либо усилий вынес их из подъезда и уложил на тающий сугроб, как на худую перину. Богатырь с крестом на груди раскинул руки, словно отдыхая после битвы. Однако второй бандит некстати зашевелился, поскольку на лоб ему с ветки тополя капала сосулька. Бормоча невнятные ругательства, он попробовал встать.

– Креста на тебе нет, – проворчал Глеб, отправляя его в нокаут.

Вася вылез из «вольво», приблизился и полюбопытствовал:

– Эти, что ли?

– Догадался Штирлиц, – прокомментировал Глеб. – Сейчас еще одного представлю.

Когда на сугроб рядом с «братками» он выложил чиновника префектуры, Вася уверенно заявил:

– Никого тут не знаю.

Проходивший мимо народ подозрительно косился в их сторону, вопросов, однако, не задавая. Время нынче неспокойное: мало ли кто там на снегу – пьяные, больные или вообще трупы.

– Скоро они оклемаются, – пообещал Глеб и указал на чиновника: – У этого отбери документы. Пусть он их у тебя потом выкупит.

Вася кивнул.

– Разберусь. Вон уже наши подруливают.

Из-за угла дома выехали два «опеля». Глеб протянул Васе листок из блокнота.

– Мой телефон. Позвони вечером: что здесь да как.

– Без проблем. – Вася спрятал листок в карман. – А ты мой мобильный запиши.

– Говори, я запомню.

Сказав свой номер, Вася вдруг всполошился:

– Слышь, Француз, колымага-то твоя у школы осталась! Может, тебя отвезти?

– Спасибо, мне тут недалеко, – ответил Глеб и зашагал к дому Даши.

– Охота ж тебе подметки протирать, – буркнул ему вслед Вася.

Из двух «опелей» тем временем вылезли шесть мордоворотов. Резвой гурьбой приблизились они к Василию и принялись с интересом глазеть на лежащую под ногами троицу.

– Ну чё? – нетерпеливо спросил Вася.

– Хрен в борще! – дружелюбно отозвался один из шестерки. – Где там наши мани-мани? – Он тоже был в кожанке, тоже с золотым крестом и от лежащего на снегу отличался разве что длиной волос, да и то надо было хорошо приглядеться.

– Фингал, заглохни, – огрызнулся Вася. – Бабки у меня. Кого-нибудь из этих знаешь?

Фингал кивнул на детину без креста:

– Этот из люберов. Стрелу забивать придется. А этот, – он слегка пнул господина в каракуле, – Зимин из префектуры. Двести штук Федоту должен, на счетчике сидит.

Троица на снегу начала шевелиться, приходя в себя. Почесав за ухом, Вася скомандовал:

– Грузи их в тачку. По раскладу они попали штук на пятьдесят. Без понтов.

Дашину дверь открыл Стас, и вид у него был столь мрачный, что у Глеба в груди похолодело. Переступив порог, Глеб наткнулся на Такэру, будто в воду опущенного. Глеб ощутил… над этим можно смеяться, но он готов был хлопнуться в обморок. Но тут в прихожей появилась Даша. Держа руки в карманах джинсов, она попыталась улыбнуться:

– Пойдем, накормлю.

Лицо ее было заплакано. Однако жива-здорова, Господи… Глеба чуть отпустило.

– Что произошло? – спросил он, снимая куртку. Стас мрачно усмехнулся.

– Кое-какие мелочи.

– О которых легко забыть, – подхватила Даша, и глаза ее наполнились слезами.

– Глеб-сан, – печально проговорил Такэру, – мы оказались бессильны: сражаться было не с кем.

Глеб швырнул куртку на стул.

– Спасибо за толковое объяснение. Но не сочтите за труд повторить еще раз. Для тупицы.

– Стас, расскажи, – попросила Даша.

Стас начал кое-как излагать, но его постоянно перебивали, уточняя и дополняя. И все же, несмотря на общую сумятицу, картина прояснилась.

Около девяти утра позвонил Алексей Кашин, бывший супруг, и заявил, будто знает, кто заказал Ольгу Самарскую, и надо срочно встретиться. Причем голос Алексея звучал так, словно он чего-то смертельно боится и едва сдерживается, чтоб не закричать. Особого значения этому Даша не придала, учитывая постоянные запои Кашина и его тяжелые похмельные синдромы. Ладно, согласилась она, приезжай и поведай, что знаешь. Еду, сказал Алексей, и повесил трубку. Затем прошло около двух часов. В дверь позвонили. Стас посмотрел в глазок – никого. Тогда они с Такэру, страхуя друг друга, вышли на лестничную площадку и… В открытом лифте на полу, в луже крови, сидел мужик с перерезанным горлом. Выбежавшая из квартиры Даша узнала в убитом своего бывшего мужа. Они вызвали милицию. Вот, пожалуй, и все. Правда, прибывшие на место преступления оперативники норовили вывернуть всех наизнанку. Особенно крепко они вцепились почему-то в Стаса. Но вскоре все утряслось: Такэру исхитрился позвонить в свое посольство, и оттуда последовал звонок куда-то «наверх». К тому же опрос жильцов дома показал, что несколько человек видели белый «шевроле», из которого двое качков выволокли «пьяного или больного» и затащили в подъезд. Кто-то запомнил даже номер машины. Так что все вопросы к Даше в итоге свелись к рутине: «Известны ли вам враги бывшего мужа?.. Не мог ли кто-то из общих знакомых отомстить таким образом лично вам?» Когда и подобные вопросы иссякли, розыскники с достоинством удалились.