Текст книги "Убить Змея"

Автор книги: Валерий Вайнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Дверь тут же открылась, и за порогом Даша увидела горбатую старушку, мальчика и девочку. На несколько мгновений все будто застыли в кадре.

– Простите, может, я ошиблась этажом… – залепетала Даша. – Я ищу своего знакомого, мы с ним разминулись… Такой, знаете, подтянутый… в синей куртке…

– Глеб? – улыбнулась горбунья. – Из фирмы «Даша»?

Даша аж приоткрыла рот. Но мигом пришла в себя.

– Да, – небрежно кивнула она. – Я директор этой фирмы.

Старушка и дети вылупили на нее глаза. Ее красота их ошеломила.

– Очень приятно, – пробормотала Варвара Львовна. – Глеб только что ушел… Извините, он не называет своего отчества…

– Не важно, – отмахнулась Даша, – лишь бы дело не страдало. Как он тут? У вас нет претензий?

Старушка вдруг нахмурилась:

– Какие претензии? Если вы его проверяете… Глеб не нуждается ни в каких проверках. Деньги он полностью нам вручил, могу дать вам расписку.

Даша покраснела.

– Нет-нет, вы неверно меня поняли. Я просто… ну, просто я…

Мальчик неожиданно улыбнулся.

– Бабуль, ты не врубилась, – заявил он. – Это ж та самая чудачка… ну, которая сказала бы, что я дурак.

После неловкой паузы Даша возразила:

– Ошибаешься, про тебя бы я так не сказала.

– Что же мы стоим? – опомнилась Варвара Львовна. – Может, зайдете? Как, простите, вас зовут?

– Даша, такое вот совпадение. – Переступив порог, она прикрыла за собой дверь. – Но я буквально на минутку…

Выйдя из подъезда, Глеб с усмешкой притаился возле двери. Часы на его руке показывали четверть шестого. Морозец усилился, но солнце, хоть и утомленное, еще гуляло по сугробам.

Даша вышла через двенадцать минут. Выпрыгнув из-за двери, Глеб напал на нее сзади и зажал ладонью рот. Она безвольно поникла и зарыла глаза. Глеб попробовал поставить ее на ноги – не получилось.

– Без паники, это я, – успокоил он. – Но в следующий раз это может оказаться…

Вдруг она ему подмигнула и, вырвавшись, рассмеялась.

– Неужели это ты?! Боже, какая встреча!

Глеб сердито схватил ее за руку.

– Просто я пытаюсь тебя убедить, что в следующий раз все может закончиться не так весело.

Даша вырвала руку.

– Неужели ты вообразил…

– Девушка, он к вам пристает?

Рядом остановились двое крепких парней студенческого вида. По лицам их было заметно, что за Дашу они готовы намять бока хоть корпусу ВДВ.

– Нет, – улыбнулась Даша, беря Глеба под руку, – это я к нему пристаю.

Парни ушли явно разочарованные.

– Не перевелись еще рыцари, – буркнул Глеб.

Не обратив на его реплику внимания, Даша продолжила свою мысль:

– Неужели ты думаешь, что я думаю, будто ты не засек мою слежку?

Глеб удивленно приподнял бровь.

– То есть? Уж не хочешь ли ты сказать…

– Разумеется. Я знала, что ты знаешь, что я за тобой иду. И когда ты вошел к Колесниковым…

– К кому, к кому?

– Ну конечно, ты даже не знаешь фамилии своих подопечных. Извините, сэр Майкл, но фирма «Даша» таких работников не держит.

– Тебе бы только увольнять, – проворчал Глеб. Даша рассмеялась:

– Короче, когда ты зашел к Колесниковым, я решила заявиться к ним после тебя и выяснить, что здесь, черт побери, происходит. А далее просматривалось только два варианта: либо ты подло от меня смоешься, оставив без охраны, либо захочешь меня проучить, а потом попробуешь от меня отделаться. Я поставила на второй вариант с одной лишь поправкой…

– Постой, постой, – тряхнул головой Глеб. – А если б я сразу поймал тебя на слежке? Такой вариант ты учла?

– Это не вариант, – отмахнулась Даша. – Если б ты обнаружил меня сразу, я бы вот так взяла тебя под руку и отправилась бы с тобой вполне легально.

Глеб хмыкнул. За этим интересным разговором они дошли до его «жигуленка», припаркованного у Дома игрушек. Глеб отпер ключом дверцу.

– Даже не знаю, – сказал он, – смеяться тут или плакать.

– Положись на интуицию, – посоветовала Даша, устраиваясь на переднем сиденье. – Кстати, куда мы?

Глеб набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул.

– Бороться ведь с тобой бесполезно, да? – проговорил он обреченно.

Даша кивнула.

– Начинаешь соображать. Если над тобой поработать… Все же куда мы?

Глеб завел мотор.

– На чай с пирогами. К полковнику ФСБ. Которому ты так блистательно хамила на Лубянке.

– О! – Даша щелкнула пальцами. – С утра у меня нос чесался!

Глеб сурово на нее покосился.

– Но в наш разговор ты не лезешь. Не обижайся.

Даша усмехнулась:

– Должна тебе заметить, странную ты выбираешь компанию для субботних визитов.

– Лично ты, – парировал Глеб, гоня автомобиль по обледенелому шоссе, – можешь легко от этой встречи уклониться. Еще не поздно.

Даша вздохнула:

– Увы… Я уже расслабилась и плыву по течению.

Притормозив у дома полковника Рюмина, Глеб внимательно оглядел окрестности. Все было тихо и спокойно: ни бандитов, ни сотрудников безопасности, выгуливающих собак. Вроде бы.

В светлом ухоженном подъезде консьержка остановила их возгласом: «Вы к кому?» Когда Глеб назвал фамилию и номер квартиры полковника, бдительная эта тетя позвонила Рюминым и выяснила, действительно ли они ждут гостей. После чего вызвала для Глеба и Даши лифт, нажала кнопку нужного этажа и успела отпрыгнуть, пока двери не захлопнулись. Переглянувшись, Глеб и Даша прыснули.

Открыла им полная миловидная дама в длинном платье и с высокой прической. О визите Глеба она, очевидно, была предупреждена загодя, а о приходе Даши ее только что оповестил звонок консьержки. Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия.

– Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам «плечики»! – суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. – Вы Глеб Михайлович?.. Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… – Она метнулась на кухню.

В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал:

– Полковник – отец моего ученика. Стечение обстоятельств.

– О'кей, – шепнула Даша, – гуляем дальше.

Тут вернулась хозяйка и представилась.

– Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… – она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, – вы тоже учительница?

Ответить Даша не успела.

За нее ответил вышедший из комнаты Лёня Рюмин:

– Это представитель министерства культуры.

– Не культуры, а просвещения, – поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. – И не представитель, а инспектор.

Лёня тряхнул светлым чубчиком.

– Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано.

Даша протянула руку хозяйке.

– Меня зовут Даша. Всё остальное – непроверенные слухи.

– Этот Лёнька! – Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. – Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять – пятнадцать, ладно?

Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление – дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Лёня с Гулей.

Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Лёня с Гулей расположились на другой половине дивана – как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Лёня обратился к своей подруге:

– А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего.

Гуля пожала плечами:

– Может, у них теперь форма такая.

– При чем здесь форма? – возразил Лёня. – Ноги надо иметь.

– При чем здесь ноги? – возразила Гуля. – Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже?

Лёня выставил вперед ладонь.

– А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем?

– До протеста, – заявила Гуля.

– Против чего?

– Против изнурительных занятий французским языком.

Лёня почесал затылок.

– Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах?

– Да, – кивнула Гуля. – Опираясь на опыт министерства.

Глеб и Даша переглянулись.

– Надо признать, – вздохнул Глеб, – в женских юбках Лёня – специалист.

– Любит их задирать? – предположила Даша.

– Нет, умеет за них держаться.

– Это вид спорта такой?

– Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя.

Даша сделала круглые глаза.

– Это опасно?

– Очень, – мрачно ответил Глеб. – Главный симптом – провалы в памяти.

Даша поёжилась, косясь на Лёню с Гулей.

– И в чем эти провалы проявляются?

– Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут.

Гуля сверкнула черными глазами.

– В режиссерах мы не нуждаемся!

– И в услугах доктора тоже, – поддержал ее Лёня. Даша улыбнулась:

– Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят.

– Волновать их вообще опасно, – сказал Глеб. – От мозговых усилий могут впасть в кому.

– Не почитать ли им сказку на ночь? – предложила Даша.

– Только не «Доктора Айболита», – предупредил Глеб. – Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что…

– …кроме длины юбок, их ничего не интересует, – догадалась Даша.

Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Лёня изобразил зевок.

– Неплохо поразмялись, – пробормотал он, торопясь вслед за Гулей.

Прыснув, Глеб и Даша ударили ладонью о ладонь. И в этот момент появился долгожданный полковник ФСБ. Высокий и прямой как трость, он ступал словно по палубе корабля, который сильно покачивало. Возможно, полковник и впрямь принимал душ, но едва ли от давления.

– Вижу, вы не скучаете, – улыбнулся он. – Извините, что заставил ждать.

– Мы тут приятно проводили время, – улыбнулась в ответ Даша.

Полковник выразительно посмотрел на дверь комнаты, в которой скрылись ребята.

– Могу себе представить.

– Не перейти ли нам к делу, – предложил Глеб.

– Только после пирогов. Иначе сами понимаете…

– Жена со свету сживет? – посочувствовала Даша.

– Это вряд ли, – усомнился Глеб. – Зато, ежели начальство полюбопытствует, заходил ли учитель французского, Борис Викторович смело ответит: так точно. Чем занимались? Пироги кушали.

– И ведь это чистейшая правда, – подхватила Даша. – Кто посмеет осудить?

– Лишь злые завистники, – вздохнул Глеб, – которым язва не позволяет трескать мучное.

Полковник хохотнул.

– У Лёньки с Гулькой, что ли, научились?

Глеб кивнул:

– Есть грех.

– Всегда перенимаем дурное, – посетовала Даша. Борис Викторович заложил руки за спину и сделался еще прямее. Глаза его поблескивали.

– Ладно, если начальство спросит, так и доложу: от пирогов отказались. А пироги, между прочим, четырех видов: с индейкой, с грибами, с яблоками и с курагой.

Облизнувшись, Даша посмотрела на Глеба.

– Вообще-то я не на диете.

– Приятно слышать, Дарья Николаевна. – Полковник качнулся от полноты чувств. – Признаться, я опасался, что вы вновь приметесь меня чихвостить.

Глеба все это уже изрядно раздражало.

– Экий вы, Борис Викторович, пугливый и трепетный, – заметил он саркастично.

– Зря опасались, – успокоила полковника Даша, – я пришла к вам с миром. Где тут моют руки?

Пироги и вправду оказались превосходными, и Глеб, к собственной досаде, волей-неволей воздал им должное. За большим круглым столом, можно сказать, были представлены три поколения российских граждан: господин полковник с супругой, затем – Глеб с Дашей, и наконец, краса и гордость 9-го «Б» Лёня с Гулей, которые, кстати, вели себя тихо и приветливо – прямо золото, а не ребята.

От коньяка Глеб отказался: он был за рулем. Даша выпила с наперсток и больше не стала: вкус у коньяка был прескверным. Лёне и Гуле выпить не предложили, что вызвало с их стороны ряд язвительных замечаний. А что до Анны Кирилловны – она была занята лишь тем, что пыталась отодвинуть бутылку подальше от супруга. Полковник, однако, удержу не знал. Впрочем, держался он браво: только лоб немножко вспотел. Наконец Глеб поблагодарил от души хозяйку и демонстративно взглянул на свои часы. Полковник встал со стула.

– Пойдемте в мой кабинет, Глеб Михайлович, – пригласил он, поспешно заглотив коньяк из фужера. – А вы, Дарья Николаевна… не хотите полистать пока журналы мод?

– С удовольствием. – Даша тоже поднялась.

Тут Лёня бросил взгляд на Гулю, и та чуть заметно кивнула.

– Может, ужастик с нами посмотрите? – предложил Лёня. – Я такую кассету достал – неделю не заснете.

– Вот это по мне! – Даша хищно скрючила пальцы. – Это я обож-жаю!

И она ушла с ребятами в Лёнину комнату. Борис Викторович провел Глеба к себе в кабинет и вежливо подвинул к нему кресло.

– Я без предисловий, – сказал Глеб, усаживаясь. Однако в этот момент зазвонил телефон. Полковник взял трубку, произнес «алло» и сразу весь напрягся. Виновато взглянув на Глеба, он заговорил тщательно подобранными фразами, туманно и обтекаемо. Вероятно, звонило начальство по чертовски секретному государственному делу. Задача Бориса Викторовича была воистину не для слабаков: он должен был вести речь таким образом, чтобы у генерала не возникало вопросов и при этом Глеб не понял ни шиша. От чрезмерных усилий господину Оксфорду пришлось даже ослабить узел на галстуке. Решив проявить милосердие, Глеб встал и показал жестами, что отлучится на пару минут. Полковник благодарно прижал руку к сердцу.

Глеб вышел из кабинета и заглянул в холл. Там было пусто. Из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды – под этот аккомпанемент Анна Кирилловна что-то напевала вполголоса. В полумраке одной из комнат, через приоткрытую дверь, Глеб разглядел сидящих на диванчике Лёню, Гулю и Дашу. Они вперились в телеэкран, на котором, судя по жуткой музыке и нечеловеческим воплям, происходили кошмарные события. Глеб тихо вошел и встал радом с Дашей. Не отрывая взгляда от экрана, Даша стиснула его руку.

Пещера была извилистой и сумрачной, и стены ее были покрыты мерзкой слизью. Огромный монстр, злобный и необаятельный, настигал испуганную девчушку, окровавленные родители которой корчились в пузырящейся жиже. Чудище плотоядно ревело, сотрясая скалы. А у девочки не было ни сил, ни времени даже заплакать. К тому же она споткнулась и упала. И монстр, разинув пасть, навис над ней всей своей тошнотворной громадой.

Дашины пальцы впились в руку Глеба.

– Ну прямо! – буркнул Глеб и, мягко вытащив руку из руки Даши, торопливо ретировался.

Полковник помахал ему из приоткрытой двери кабинета.

– Глеб Михайлович, миль пардон. Прошу вас.

Глеб вошел и сел в то же кресло.

– Борис Викторович, я хочу вас завербовать.

Полковник не возмутился, не рассмеялся – он присел в кресло напротив и произнес:

– Внимательно вас слушаю.

– Прежде всего, – сказал Глеб, – я ценю то, что вы не пытаетесь записать наш разговор.

– Откуда вам это известно? Может, у меня включен диктофон? – серьезно проговорил полковник. – И откуда вы знаете, что кабинет на Лубянке и мой домашний телефон не прослушиваются?

– Я определяю это легко и безошибочно.

– Техника последнего поколения? Где-нибудь в пуговице?

– Возможно. Борис Викторович, почему бы вам не поработать на свою страну в рамках конституции и уголовного кодекса?

В ответ на свое предложение Глеб готов был услышать нечто вроде: «А чем, черт побери, по-вашему, я занимаюсь?!» Однако полковник, слегка наклонив голову, лишь повторил:

– Я весь внимание.

Кличка Оксфорд ему и вправду подходила, даже пьяному. И Глеб решил брать быка за рога.

– Генерал Святов, ваш начальник, – сказал он, – похоже, оказался в дурной компании. Как только это подтвердится…

– Мафия, вероятно? – с иронией уточнил полковник.

– Можно и так назвать, – серьезно ответил Глеб. – Только любая мафия в сравнении со структурой, которую обслуживает ваш замечательный шеф, это как… примерно как цыпленок в сравнении с тигром. Если моя версия подтвердится, я генерала ликвидирую, и вы займете его место. В перспективе, разумеется.

Вот тут полковник рассмеялся.

– Глеб Михайлович, вы знакомы со спецификой нашей конторы? Вы хоть понимаете… пардон, какую чепуху городите?

Глеб с улыбкой качнул головой:

– Ни бум-бум. Но вы займете место генерала, Борис Викторович. И второе. В ближайшие дни, вероятно, мне понадобится ваша помощь.

– То есть? В какой области?

– В области защиты хороших людей от плохих. Боюсь, один я могу не управиться.

– Глеб Михайлович, а почему бы вам…

– Только не предлагайте мне обращаться в милицию.

Полковник пристально посмотрел на него, вздохнул и задумчиво покачал головой.

– Глеб Михайлович, слушая вас, я не могу отделаться от ощущения…

– …будто говорите с параноиком, – с усмешкой закончил Глеб. – Представьте, Борис Викторович, я сознательно разыграл этот дебют. У нас очень мало времени: события скоро начнут развиваться. Наблюдайте, думайте, делайте выводы. Можете пока считать меня шизом, но не спешите доносить о нашем разговоре шефу: это окончится для вас трагически.

– Это угроза? – нахмурился полковник.

– Да, – кивнул Глеб, – но не с моей стороны. Генерал-лейтенант Святов по приказу своих хозяев уберет вас за милую душу как опасного свидетеля. Допустите лишь на минуту, что я не псих, и подумайте, Борис Викторович.

Полковник помолчал, разглядывая ногти.

– Ладно, я подумаю. Это все, что я пока могу вам обещать.

– Благодарю. И последнее, – Глеб встал с кресла, – вам придется бросить пить, Борис Викторович. Вернее, вы уже бросили.

Полковник резко поднялся.

– Приятно было пообщаться, – тон его был злым, – но не смею вас больше задерживать.

Они вышли из кабинета.

В холле на угловом диване сидели Даша, Лёня и Гуля. Похоже, они проводили митинг.

– Я этому Смоличу нос отгрызу! – размахивал руками Лёня. – Так меня облажать!

Гуля попробовала заступиться:

– А если ему самому такую кассету подсунули?

– Кому? Смоличу? – нервно хихикнул Лёня. – А он вот так, не глядя, вручил ее мне, да? Причем в обмен на «Кровавый спорт»!

При виде Глеба Даша с усмешкой поднялась.

– Вы закончили?

– Как будто, – ответил Глеб.

– Надеюсь, вполне, – холодно добавил полковник.

– Тогда поехали. – Даша повлекла Глеба в прихожую и заговорщицки шепнула: – Классно мы ему врезали.

– Кому? – изобразил недоумение Глеб.

– Уроду этому, из фильма, – подмигнула Даша. – Жаль, кассета испорчена.

Они бодро оделись и стали прощаться. Из кухни явилась Анна Кирилловна и выразила сожаление по поводу раннего ухода столь приятных молодых людей. Приятные молодые люди тоже сказали ей все, что положено, и она с плохо скрываемым облегчением вернулась на кухню. Полковник вышел проводить их до лифта.

– Не подпишите ли нам пропуск? – улыбнулся Глеб. И Даша пояснила:

– Консьержка ваша – зверь. Без личного досмотра может не выпустить.

Борис Викторович выдавил из себя смешок.

– Да, леди у нас там железная. Но думаю, все обойдется.

Убедившись, что лифт с Глебом и Дашей благополучно поехал вниз, полковник вошел в квартиру и услыхал весьма эмоциональный разговор на кухне.

– Тогда Демон Мрака погнался за их дочерью, – возмущенно вскрикивал Лёня. – Лишь заклятие из Книги Мертвых могло его остановить.

– Вот же пакость какая, – посочувствовала Анна Кирилловна.

– При чем здесь пакость?! – все больше распалялся Лёня. – Фильм ведь только начался! Он должен был съесть у девчонки сердце и отправиться в Нью-Йорк! И вдруг появляется какой-то хрен…

– На Глеба нашего, между прочим, похож, – ввернул голосок Гули.

– Тебе померещилось, он в тени стоял, – раздраженно возразил Лёня. – И вот, значит, Ланселот этот…

– Кто-кто? – переспросила Анна Кирилловна. И Гуля мягко пояснила:

– Рыцарь был такой. При дворе короля Артура.

– В общем, чувак этот, – повысил голос Лёня, которого постоянно перебивали, – уставился на Демона Мрака и сказал: «Перебьешься!»

– Так прямо и сказал? – удивилась Анна Кирилловна.

– Мам, так перевели! И Демон Мрака задрожал вдруг как осиновый лист, начал оплывать, как свеча, и растекся грязной лужей. А этот мистер Крутой…

– Все-таки он похож на Глеба Михайловича.

– …взял девочку на руки и передал родителям, которые, кстати, оказались живы-здоровы. А дальше пошло «молоко».

– Какое молоко?

– Анна Кирилловна, – вновь пояснила Гуля, – «молоко» – это белый экран.

Полковник с усмешкой отошел от кухонной двери и направился к бару. Плеснув себе в бокал коньяку, он залпом его осушил и… удивленно замер. Затем налил еще порцию, выпил и вполне убедился, что пил холодный чай. В гневе Борис Викторович хотел было кликнуть жену, однако помедлил и понюхал сперва бутылку. Пахло чистейшим дагестанским коньяком. Борис Викторович осторожно, можно сказать, по капельке наполнил фужер и, зажмурившись, опрокинул в рот… Чистейший холодный чай. Тут полковник был просто вынужден провести следственный эксперимент. Придвинув к себе две нетронутые бутылки – с джином и с водкой «Столичной», – он свинтил с них пробки и понюхал содержимое. Джин, как положено, пах сосной да ёлкой, и водка пахла тоже вполне традиционно. Борис Викторович взял два чистых бокала и наполнил каждый одним из этих напитков. Затем – попробовал с опаской и отодвинул с отвращением: в бокалах была чистейшая вода без вкуса и запаха. Полковник вновь понюхал горлышки бутылок – черт побери, водка и джин! Тогда он хлебнул прямо из горлышка… Опять вода.

– Аня! – в панике закричал полковник. – Иди сюда!

В его голосе жена, очевидно, расслышала нечто, заставившее ее примчаться немедленно.

– Борик, что случилось? – спросила она встревоженно. Полковник протянул ей полбокала коньяка.

– Анют, попробуй!

Лицо супруги перекосилось.

– Ой, Борик… видеть не могу.

– Анют, пожалуйста! Полглоточка!

И снова в голосе мужа Анна Кирилловна услыхала нечто… Пригубив коньяк, она поморщилась и вернула мужу бокал.

– Всё?

– Что ты почувствовала, солнышко?

– Твой противный вонючий клоповник. Что же еще?

– Спасибо, Анют. – Полковник залпом допил этот «вонючий клоповник», но ощутил лишь вкус холодного чая. И в голове его, будто неоновая вывеска, вспыхнули слова, произнесенные учителем французского: «ПРИДЕТСЯ БРОСИТЬ ПИТЬ. ВЕРНЕЕ, ВЫ УЖЕ БРОСИЛИ». В кабинете на Лубянке, правда, имелась недопитая бутылка, но Борис Викторович теперь не очень-то на нее рассчитывал. – Позови-ка Лёньку, – попросил он жену.

Жена в недоумении вышла. А сын вошел и заявил с порога:

– Пойду провожу Гулю.

– Иди, – легко согласился полковник. – Оставь мне только твою испорченную кассету. Любопытно посмотреть.

В машине Даша спросила:

– Как прошла беседа с чекистом?

Вновь повалил снег. Глеб включил «дворники» и ответил:

– Кабы я знал.

Больше вопросов Даша не задавала. Открыв дверь своей квартиры, она предложила:

– Давай пить кофе.

Глеб покачал головой:

– Нет, поеду.

В этот момент зазвонил телефон. Даша подошла. На ее «алло», однако, никто не ответил.

– Дело хозяйское, – сказала она в трубку и дала отбой. Затем вернулась в прихожую и, глядя на Глеба, притопнула ногой. – Нет, не поедешь!

Глеб попятился к двери.

– Дарья Николаевна, пли-из!

– Ничего не «плиз»! Дурак!

Они смотрели в глаза друг другу. Глеб отступил еще на шаг.

– Дарья Николаевна, соберитесь с мыслями.

– Пробовала. Не получается.

– Значит, от меня заразилась. Извини.

– А ты хотел бы излечиться?

– У меня просто нет шансов.

– Не хвастаешь?

– Если бы.

Они смотрели друг другу в глаза. Она сделала к нему шаг.

– Как называется наш диалог теперь? Это и есть «танец»?

– Не знаю, – Глеб попятился, – я ни черта уже не знаю.

Даша топнула ногой.

– Не смей двигаться! Стой, не шевелись!

Но тут в дверь позвонили. Потом еще раз, более настойчиво.

– Кого там черти принесли? – в досаде произнесла Даша. Глеб приоткрыл дверь, выглянул и отошел в сторону.

В прихожую вплыл огромный букет алых роз, за которым сияла улыбка Эдика.

– Киса, прими сей скромный дар… – начал Эдик торжественно, однако, заметив Глеба, осекся.

Даша сделала реверанс, приняла букет и положила на тумбочку под зеркало.

– Звонил сейчас ты? – спросила она. Эдик тряхнул русой гривой.

– Ага. Свет у тебя вроде горел, но я решил на всякий случай…

– Котик, – мягко перебила Даша, – если ты еще раз вздумаешь молчать в трубку, то я эту самую трубку раздолбаю о твою голову. Извини, котик, я жуткая сука.

Эдик застыл с улыбкой, точно истукан. Глеб взялся за ручку двери.

– Всего хорошего, Дарья Николаевна. Завтра я позвоню…

– А сегодня? – Даша выжидающе смотрела ему в глаза. Глеб выдержал ее взгляд.

– Сегодня вам охрана, думаю, не понадобится.

– Вот именно, – пришел в себя Эдик. – Мы тут сами с тобой, Дашуль, как-нибудь разберемся. Какие проблемы?

Дашины щеки вспыхнули, глаза гневно сверкнули.

– Вообще-то я устала и спать хочу, – сказала она с раздражением. – И мне еще перевод заканчивать надо. Шестьдесят страниц до понедельника.

Глеб сохранил на лице невозмутимость.

– Не буду вам мешать, – проговорил он, выходя.

– Минутку! – остановила его Даша. – Поручаю тебе Эдуарда. В целях безопасности, пожалуйста, проводи его до машины.

– Но, киса, – выразил протест Эдик, – я ведь никуда не спешу…

– Котик, я устала. Спасибо за цветы.

Эдику ничего не оставалось, как уйти вместе с Глебом. Заперев за ними дверь, Даша сняла наконец дубленку и с досадой посмотрела в зеркало.

– Ну, моя прелесть, допрыгалась? – обратилась она к своему отражению. – Так тебе и надо! Не ной!

Глеб и Эдик, не сговариваясь, остановились под козырьком подъезда. Снегопад продолжался, но мороз ослаб.

– Если мылишься в эту степь – то зря, – буркнул Эдик, отворачивая лицо. – Мозги по стенке размажу.

Глеб вздохнул.

– Вроде весна уже, а снег все валит и валит. Что за климат!

– Короче, я предупредил, – Эдик поднял воротник пальто, – не исчезнешь, раздавлю, как мандавошку.

– А завтра небось потеплеет, – предположил Глеб, – и опять грязь по колено. Ты колеса уже сменил?

Эдик пробуравил его взглядом.

– Такой ты отвязанный, да? Никого не боишься?

– Боюсь, – ответил Глеб, – тебя да Митьку Грача. Так запугали, аж заикаюсь.

Эдик чуть помолчал.

– С Грачевым меня не путай. С тобой я сам разберусь. – С этими словами он шагнул с крыльца и растворился в снегопаде.

Проводив взглядом смутный силуэт его отъезжающего авто, Глеб застегнул куртку и направился к своему «жигуленку».