Текст книги "Война после войны (СИ)"

Автор книги: Валерий Шмаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Всё очень просто господин группенфюрер. Розыскная структура Управления Специальных Операций состоит из пяти уровней. Первый – Советский Союз: территориальные управления милиции, уголовного розыска, прокуратуры, Министерства Государственной Безопасности, военной контрразведки, партийного контроля и непосредственно управления спецопераций.

В некоторых случаях розыскные листы распространяются среди членов комсомола и партии. Именно так в конце сорок третьего года меня искали и, надо сказать, в сорок четвёртом году нашли, сопоставив некоторые разрозненные факты.

Второй уровень – Россия и оккупированные ею территории. Третий – Россия, оккупированные ею территории, Европа и Африка. Четвёртый – весь мир, включая Азию, Австралию и Японию.

Но. Первые четыре уровня только государственные и партийные структуры. Во второй, третий и четвёртый уровни включены дипломатический корпус, иностранный отдел МГБ, главное разведывательное управление, иностранный отдел партийного контроля и некоторые партийные функционеры за границей, включая компартии других государств. Кроме этого, военные советники в различных странах, военной прокуратуры, командиры войсковых частей и сотрудники торговых представительств.

Пятый уровень. Информация открытого доступа во всех странах мира и платная информация в торговых представительствах, «Лерман Центре» и ещё нескольких организациях во всех странах мира. В том числе и в Палестине. В некоторых случаях допускается распространение информации через средства массовой информации.

Вы и все ваши подчинённые, включая Артура Вернера в четвёртом уровне доступа, а я, весьма неожиданно для себя, месяц назад был переведён в пятый уровень. Очень несвоевременно надо сказать. Придётся уничтожать всех своих любовниц.

Вам сильно нужна фрау Бенке? Если эта милая дама вам больше не нужна, то с ней может произойти несчастный случай. Вы только своевременно скажите.

Как только вы получили копию розыскного листа из одного из открытых доступов, вы тут же связали, информацию фрау Бенке с моим розыскным листом. Браво.

Мои люди есть не только в «Лерман Центре», но и в торговых представительствах и ещё в некоторых государственных структурах «Советов», и соответственно я покупаю информацию четвёртого уровня розыска.

Дело в том, что государственная машина «Советов» скупа и сначала ищет нас сама, используя свои структуры. Я в достаточной мере удовлетворил ваше любопытство?

– В достаточной. Откуда у вас столько шрамов Рихтер? – Вот это ему надо для полноты картины.

В розыскных листах, распространённых управлением Малышева нет моей фотографии. Есть только моё словесное описание и неполный перечень моих отметин. Отсутствуют несколько шрамов, и в том числе отметины Красницкого. Мне это необходимо для достоверности легенды.

– Полная информация закрытая. Пока мы не настолько близко знакомы. Частичная – бесплатная. Я воюю с шестнадцати лет, закончил три разведывательно-диверсионных школы. В последней, у «Советов», был инструктором по самообороне без оружия и армейскому рукопашному бою. Сколько я там рук и ног переломал, порвал связок, отбил внутренних органов. – Я мстительно улыбнулся.

– Меня называли маньяком и садистом. Уголовный розыск и военная контрразведка, а затем и СМЕРШ разыскивали меня всю войну.

Идиоты! Не надо убивать офицера, надо просто сломать ему руки или ноги и уложить на полгода в госпиталь. Перебить ему ногу в колене и сделать инвалидом на всю жизнь, и они все страной будут искать грузную бешеную тётку, а моложавый майор госбезопасности будет тренировать их неумех курсантов и укладывать их в госпитали. – Я прервался и тяжело вздохнул.

Теперь главное не переиграть и, наконец, слить убойную дезинформацию.

– Золотое время! Как жаль, что оно так быстро закончилось. Взорванные мосты, пущенные под откос поезда, ограбленные сберкассы и захваченные машины с драгоценностями, вывезенными из Санкт Петербурга.

БОльшая часть этого драгоценного груза так и осталась в ярославских лесах. Бриллианты, сапфиры, рубины, изумруды, сотни килограммов золотых слитков. Почти равное количество изделий с монограммами и без них. Безумно дорогие украшения древнейших и богатейших семей Российской Империи, представляющие историческую ценность в любой стране мира. Хотя, конечно, я много привёз с собой, да и там мне очень помогло это золото. Всё это было подготовлено для отправки за границу перед самой войной, а вывозилось сваленное в кучу как простые железки на полуторках.

Вы не представляете, господин группенфюрер, какое количество неучтённых ценностей вывозилось из Санкт Петербурга почти без охраны лесными дорогами. Если бы я знал, что война так повернётся, я бы оставил их намного севернее и не позволил привезти груз почти под Ярославль.

Сколько большевики расстреляли верных ленинцев после неудачных попыток найти драгоценный груз. Какое количество войск не дошло до Ленинградского и Карельского фронтов. Какое количество солдат утонуло в болотах, умерло от переохлаждения и воспаления лёгких. Сотни.

Одна из лучших моих операций, и всё это тщетно. Надежды на то, что эти ценности помогут моей стране развеялись в прах. – Я опять тяжело вздохнул, как будто собирался с мыслями.

– К моему глубокому сожалению, это одна из основных причин, по которой меня будут разыскивать до последнего. Один из моих помощников дал подробную информацию о захваченных мною ценностях. Правда, о точном месте нахождения груза знаю я один, но тем не менее. Выжил я только потому, что рассчитывал только на себя и немного на своих людей и никоем образом не был связан с вашими спецслужбами.

Как показала практика, вы сделали ставку на массовость заброски в тыл противника малоподготовленных разведывательно-диверсионных групп, отправляя с такими, как я людьми, бывших пленных, сдавшихся только затем, чтобы сохранить себе жизнь. Русские так делали только в сорок первом году и в начале сорок второго, заваливая неподготовленными комсомольскими отрядами фронтовые тылы, а потом они научились воевать.

Впрочем, ладно – это дела давно прошедших дней. Давайте закончим наши финансовые расчёты, отужинаем, и я вас покину. У вас скоро начнутся традиционные еженедельные посиделки, а мне ещё работать. С вас двадцать одна тысяча семьсот долларов, и я надеюсь, мы больше не будем мешать, друг другу жить.

– Вы знаете, Рихтер я передумал. Пожалуй, вы останетесь у меня в подвале. Вы слишком много знаете. Пока я не выясню, из каких источников вы почерпнули информацию обо мне, вы покинуть меня не сможете, а потом выпускать будет уже некого. – Группенфюрер сокрушённо вздохнул и отпил из бокала вино. Мне на мгновение показалось, что он действительно сожалеет о такой неприятности.

Ай, молодца! Ты меня прямо порадовал. Было бы странно, если бы он не попробовал показать зубы. Всё-таки генерал СС. Зубр. Монумент. Самая большая амёба в местной луже, а тут приходит неизвестно кто, и пытается окунуть его головой в дерьмо. Неужели клюнул на золото? Или всё же на людей в стране? Не может быть, чтобы Организация не была связана с американцами.

– Вы меня не разочаровали, господин генерал. В общем, я так и думал. У нас с вами осталось всего восемь минут. Эти восемь минут мы проведём с вами с пользой. Позовите, пожалуйста, Вернера и ещё одного охранника. Я хочу вам кое-что показать. – Ещё через пару минут отодвинулась портьера, и рядом со мной встал Хуго Берендс. Артур Вернер стоял чуть дальше, ближе к группенфюреру.

– Знаете господин Дитрих, в чём ваша основная ошибка? Основная ошибка не только ваша, но и всех без исключения ваших людей, заключается в том, что вы ведёте себя как в Фатерлянде. То есть в месте, где вас все знали и боялись.

Вы здесь царь и бог. Ваш телохранитель волк среди ваших цепных псов, и мы сейчас находимся в вашем собственном государстве. Небольшом, но набитым преданными лично вам подданными.

Ваша основная ошибка заключается в том, что вы все уже несколько лет живёте в мирной жизни, а я до сих пор на войне. – Говорил всё это я неспешно, спокойным менторским тоном, и сразу же без перехода резко и сильно ткнул стоящего рядом Хуго Берендса маленьким метательным ножом в бедро.

– Scheisse! – Воскликнул гестаповец из Кракова и, зажимая рукой окровавленную штанину, отшагнул от меня на шаг, скрывшись за портьерой. Нож остался у меня в руке, и я протянул его над столом.

– Вот в этом ваша ошибка Вернер. Меня надо было не только формально, обхлопать по бокам. Вам жизненно необходимо было раздеть меня догола и спеленать в смирительную рубашку. Только в этом случае при встрече со мной у вас остался бы мизерный шанс, остаться в живых.

Вы не охранник и телохранитель. Вы обыкновенный палач и холуй, а мы не в Германии, а в Южной Америке.

Нож смазан одним очень забавным ядом, произведённом в экспериментальной лаборатории «Лерман Центра». Хуго Берендсу осталось жить несколько минут. Противоядия не существует. Я мог убить вас и группенфюрера в любой момент и прорваться через кухню, таких ножей у меня с собой шесть штук. Вы сильно удивитесь, что я могу сделать всего за несколько мгновений этими малышами.

Я могу убить себя, и тогда произойдёт то, что произойдёт через пять минут. Подождём ещё немного господин Дитрих? Вам будет очень познавательно, правда демонстрация обойдётся несколько дороже. Пока прибавим к нашей сумме пятьдесят процентов, но, если вы будете упорствовать, то сумму я утрою или удесятерю. Всё будет зависеть от моего настроения, но в любом случае, чем больше я продемонстрирую вам своих возможностей, тем дороже вам это обойдётся.

Вы, вероятнее всего, послали своего гонца и ждёте результата? Посмотрим, что вы успеете сделать за пару минут. Я почти уверен, что, не услышав выстрелов, вы считаете, что ваши гонцы прошли моих людей. Вынужден вас разочаровать – это совсем не так. – На маске гестаповского генерала не отразилось никаких эмоций. Готтерберг по-прежнему спокойно потягивал вино из пузатого бокала, невыразительно поглядывая на меня, а вот Вернер был готов порвать меня голыми руками. Вот только команды «фас» так и не поступило.

Я демонстративно посмотрел на часы и улыбнулся. Контрольное время прошло. Сейчас начнётся второй вариант. На крышах всех домов вокруг клуба сидят снайперы с винтовками АВС и СВТ с глушителями. Сейчас они откроют огонь по первому же приехавшему в клуб гостю и по охранникам во дворе. Внутренний двор просматривается с одной из крыш, а ещё окончательно не стемнело, да и сам двор всегда освещается. Ещё через несколько минут рядом с нами появился Альфред Егер и принялся что-то шептать Вернеру.

– Господин Дитрих прикажите Егеру говорить громче. Мне тоже интересно как стреляют мои снайперы. – Я постарался, чтобы в голосе прозвучала издёвка.

– Доложите Егер! Без подробностей. – Гавкнул группенфюрер. Ну, наконец, хоть какие-то эмоции.

– Ресторан обстрелян снайперами. Убито шесть человек. Из них двое гостей, ранен один. Берендс умер. – Взволнованно доложился бывший лейтенант СС, на счету которого было больше трёх тысяч загубленных душ.

– Раненый умрёт. Помните? Наш крайне редкий яд. Это моё дополнение к одной из новинок «Лерман Центра» господин Дитрих. Бесшумные автоматические винтовки советского производства. Они очень скоро появятся в моём магазине.

То, что вы не слышали выстрелов, ровным счётом ничего не означает. Во всех переулках стоят мои группы захвата с бесшумным оружием и на автомашинах.

Оружие с приборами бесшумной и беспламенной стрельбы очень удобная штука. Если мы с вами договоримся в цене, то я продам вам оружие, оборудованное подобными приборами, а попросту с «глушителями». Это не только советские винтовки. Приборы бесшумной и беспламенной стрельбы, возможно, установить и на американские автоматические винтовки М-1.

На творения господина Вальтера и на МП-40 подобные приспособления устанавливались ещё во время войны. Мы только слегка доработали их. У каждого оружия есть свои конструктивные особенности, поэтому отдельно «глушители» не продаются. Оборудовать ими можно практически всё оружие за исключением нескольких советских образцов.

Через двадцать минут начнётся то, что я пообещал вам в самом начале нашей встречи, а если я умру, то полный пакет информации о вас и ваших людях уже на следующий день дойдёт до Управления Специальных Операций. Если сегодня вечером я не позвоню своему компаньону в Бразилию, то уже завтра утром копии вашего досье и полная информация на всех ваших людей уйдёт в управление генерал-лейтенанта Малышева.

Кстати, очень интересный персонаж. До сорок третьего года никто даже не слышал об этом человеке, а потом неожиданно вдруг ниоткуда появляется полковник Малышев и становится, не много ни мало, как личным представителем Сталина. Информация об этом человеке стоит очень дорого и её крайне мало.

Может, продолжим наши финансовые расчёты? С вас тридцать три тысячи долларов и не вздумайте подсунуть мне английские фунты и американские доллары производства «Великого Рейха». В конце войны ваше руководство, с какой только валютой не развлекалось, а я на шута не похож.

Сначала мне необходимо позвонить, а потом ваша сестра позвонит вам. Так что не стоит убирать отсюда телефонный аппарат. – Я говорил спокойно, спокоен был и Готтерберг, хотя он прекрасно понимал, что проиграл.

Запытать меня до смерти не удастся, а генерал СС не самоубийца. Организацией слишком многое поставлено на этот город, являющийся ключевым транзитным пунктом на маршруте в Европу и Африку. Готтерберг только куратор этой части маршрута, а я ни словом не обмолвился об Организации. Значит, я о ней не знаю. Это только наши с ним разборки, которые он инициировал и за которые теперь заплатит из своего собственного кармана.

Впрочем, это и хорошо. Теперь Готтерберг будет стараться меня продать, а не убить, чтобы компенсировать свои финансовые потери. Именно поэтому я и требовал с него деньги и не мелочился. Это ведь так приятно взять деньги с фашистского палача, чтобы потом на них же угробить его самого и его банду.

Мы опять остались с Готтербергом одни. Через минуту я уже звонил Кубику. Выслушав его, я сказал только одно слово.

– Звоните. – И положил трубку.

Ещё через пять минут телефон зазвонил. Взяв трубку, я представился, выслушал доклад и сказал гестаповцу.

– Господин Дитрих ваша племянница в восторге от подарка, который вы ей устроили. С вашего позволения я пригласил ваших родственников в маленький ресторан, снятый моими людьми полностью на всю ночь. Их развлекают музыканты и цирковые артисты, а иллюзионист показывает фокусы. Правда вам это недёшево обойдётся. Я выйду, поговорите, не стоит расстраивать девочку. Ваши женщины ни о чём не догадываются. Мы устроили так, якобы вы сделали им сюрприз. – после чего встал и вышел за портьеру в зал.

В зале прибавилось народу, правда, все были достаточно напряжены, но в глубине эстрады уже готовились музыканты. Чтобы не маячить рядом я сразу же прошёл в соседнюю ложу, сейчас пока пустую.

– Не стоит строго наказывать телохранителя ваших родственников господин Дитрих. – Сказал я, вернувшись через пяток минут обратно.

– Телохранитель почувствовал себя плохо в туалете и потерял сознание. Подошедшие вместо него люди объяснили вашей сестре, что они дополнительная охрана, присланная вами. Вашему водителю было сообщено, что имеет смысл доехать до нового ресторана совсем недалеко от театра. В противном случае он, его подопечные и его жена с детьми умрут одновременно. К нашему счастью, этот благоразумный человек сделал правильный выбор. Тем более что особенного выбора у него не было.

Телохранитель выживет. Это просто другой уровень фармацевтики. Один из препаратов, производимых компанией «Лерман Центр» в экспериментальной лаборатории на островах. Очень дорогой и крайне редкий препарат, и его невообразимо сложно было достать. Я занимаюсь, в том числе и промышленным шпионажем, а компания «Лерман Центр» очень перспективная компания в этом плане. Помимо всего остального.

К сожалению, это тоже платная информация. В комплексе с рестораном и шоу она стоит пять тысяч долларов. Закончим на этом? Или продолжим и дальше меряться половыми органами? В смысле своими возможностями. – Я внимательно смотрел на собеседника. На лице группенфюрера опять не дрогнул ни один мускул, но то, что деваться ему было некуда, понимали мы оба.

– Хорошо Рихтер. Вы весьма убедительны. Как вы планируете наше дальнейшее сосуществование? – Фон Готтерберг совсем не умеет проигрывать. Убить меня он не может, пакостить себе я ему не позволю, и гестаповский ублюдок это прекрасно понимает, а маленькую конфетку я ему сейчас подкину.

– Всё опять достаточно просто господин Дитрих. Мы можем и дальше не замечать друг друга, а можем быть друг другу полезны. В самое ближайшее время я покину «Байрес». Мне необходимо съездить по делам. В связи с открытым розыском меня любимого мне придётся перейти на другой уровень конспирации. Здесь меня заменят Курт и Луиджи. Связь с ними через забегаловку в порту, либо через тир. Процедуру обговорим позднее.

Мой отъезд ничего не изменит в раскладе в трущобах и в моём бизнесе, более того сам бизнес сильно расширится. Скоро в город придёт компания «Лерман Центр», и я оторву свой кусок пирога, правда самого меня здесь не будет. Меня заменит один из моих людей, прошедших подготовку в нашей спецшколе.

Помните, я вам говорил про инструкторов из Японии и Китая? Все мои сотрудники проходят подготовку и переподготовку в этой школе. Пора и мне восстановить свои навыки и научиться новому.

Со временем мы сможем брать ваших людей на обучение в этой школе. На платной основе, разумеется. Эта школа будет выпускать не только диверсантов и убийц, вооружённых новейшими знаниями и оружием, но и профессиональных телохранителей способных противостоять подобным убийцам.

Вы тоже можете зарабатывать свои деньги. Мне потребуются люди, которые будут распространять продукцию «Лерман Центра» в других странах этого континента. Составьте список вопросов, которые вас интересуют, и оставьте, к примеру, в магазине нашей общей знакомой. Через неделю мой связной заберёт ваше послание, я назову цену по пунктам и приложу список вооружения, спецсредств и отдельных услуг.

Если вы готовы работать со мной по «Лерман Центру» тоже напишите, тогда я назову вам имя человека, с которым вы сможете связаться в Лондоне. От него и узнаете, как меня по-настоящему зовут. Сейчас я могу сказать только одно. В моём имени тоже есть приставка «фон».

С решением по экономической части сотрудничества по «Лерман Центру» не затягивайте. Благодаря знакомству с фрау Бенке я знаю несколько крупных немецких коммерсантов, которые с радостью заработают большие и очень лёгкие деньги.

В то же время выйти напрямую на «Лерман Центр» никому не удастся. Дело в том, что компания «Лерман Центр» не собиралась открывать в Аргентине свой филиал, она и так едва справляется с заказами. Просто нашёлся богатый коммерсант, который вложил в компанию деньги для строительства завода на этом континенте и получил эксклюзивные условия поставки всей продукции компании.

Как вы понимаете этот коммерсант один из моих людей. Если мне не удастся договориться с вами, то мне подойдёт любая другая страна. Бразилия, Уругвай, Чили, главное, чтобы в этой стране был крупный порт. По большому счёту мне всё равно, но лучше работать с проверенными партнёрами, которые в состоянии защитить себя и наше общее дело.

Вам следует учитывать следующее обстоятельство. В моих легальных компаниях и среди курьеров попадаются евреи – я с предубеждением отношусь к теории расовой неполноценности. Из-за этой безумной фобии нашего бесноватого фюрера мы проиграли эту войну. Конечно, она принесла нашей стране гигантские деньги, особенно на начальном этапе, но в дальнейшем нанесла ещё больше вреда.

Большевики сделали хитрее, они не уничтожали умных людей, а убирали их под замок и заставляли на себя работать. Мы же получали с унтерменшей деньги, волосы и мыло, а их мозги спускали в выгребные ямы.

Евреи у меня тоже работают и часто совсем не за деньги, а за свои немыслимые идеи, которые надо сказать иногда срабатывают. Без евреев я никогда бы не проник на острова и заводы «Лерман Центра». Вы знаете, что в экспериментальном отделении «Лерман Центра» работают одни евреи? Никого другого не берут даже в наружную охрану. Никто из тех, кто работает в экспериментальных цехах никогда не выходит даже за первый охраняемый периметр. Впрочем, это опять платная информация. – Я опять дружески улыбнулся.

– Пожалуй, господин Дитрих я не буду у вас ужинать. Как-нибудь в другой раз. Время поджимает, да и не стОит слишком долго держать мои боевые группы на улице. Зачем вам потом убирать лишние трупы и объясняться с полицией?

Я хочу, чтобы вы меня правильно понимали господин группенфюрер. Вы мне не враг. Мы с вами на одной войне и по одну сторону линии фронта, но я себя уважаю, и наступать себе на ноги никому не позволю.

– Хорошо господин Рихтер. Тогда я вас ненадолго оставлю. – Голос группенфюрера соперничал с дыханием стужи.

Пока эсэсовский палач ходил за деньгами, я позвонил Кубику, и как только мои ноги ступили на крыльцо ночного клуба, рядом со мной тут же остановилась машина. Вздохнул я, только когда мы скрылись в переулках.

Нервные клетки не восстанавливаются, а сегодня у меня сгорели километры нервов, но главное я сделал. Мне удалось заинтересовать Организацию продукцией экспериментальных лабораторий «Лерман Центра», а это территория Великобритании. Как только я назову имя Елагина и привяжусь к нему, с моей головы не упадёт ни один волосок. Ведь Елагин будет жить на островах, а у Организации нет туда выхода.

На Елагина выйдут в Лондоне, и произведут вербовку, а после этого Организация сама будет настаивать на его переезде, на Острова. Тем более что он проговорится о такой возможности. Елагин будет кочевряжиться, и набивать себе цену, возьмёт вперёд приличные деньги и назовёт меня связником, ведь только у меня есть свои люди на островах, и я лично знаком с группенфюрером.

Великобритания слишком далеко от Островов, а значит очень скоро на меня выйдут американские спецслужбы. Произойдёт это только через Организацию, то, что они связаны, я уверен на тысячу процентов. ЦРУ очень интересны люди в Советском Союзе, а я их продам за бешеные деньги. В результате Малышев в «Союзе» уничтожит американскую разведывательную сеть, а я здесь группенфюрера с него шавками под шумок придавлю.

Сейчас группенфюрер поскачет докладывать новости и получать новые инструкции, а ребята «Багги» отследят его связи. Я проговорился, что контролирую телефон Готтерберга в ресторане, но все свои деловые переговоры он ведёт только из дома. Мы подключились к двум домашним телефонным линиям и посадили на них круглосуточных слухачей. Причём одна телефонная линия у него домашняя, а вот вторая тайная, проведённая к нему в кабинет из соседнего особняка.

Мы бы никогда не узнали об этой линии, но Готтерберга подвели самые обыкновенные начальствующие понты. Ребята, следившие за домом, обнаружили странную особенность. Машина, на которой ездил Готтерберг и его сестра с племянницей, приезжала в разное время. За машиной проследили и обнаружили небольшой гараж недалеко от дома группенфюрера, о котором мы не знали.

Однажды машина приехала за Готтербергом ночью, но кроме него никого дома не было. Сестра с племянницей были на очередных ресторанных посиделках, а прислуга отпущена до утра. Готтерберг сидел в кабинете, но с домашнего телефона никто не звонил.

Так вторую телефонную линию и нашли. Ой, как много мы с её помощью узнали. Такой пласт информации мы ковыряли бы простым наблюдением лет десять. По этому телефону Готтерберг нам даже про три номера счёта в хитром нацистском банке рассказал. Огромное ему за это спасибо. Малышев про этот банк не знал, да и я, честно говоря, тоже. Банк этот находится в Америке, а здесь в «Байресе» имеется крупный филиал.

Прикольно получилось и с фотографиями Авиэля. Его идея, кстати. Говорил же, что мой боевой завхоз талантливый мерзавец. Авиэль эту идею уже пару лет в своих целях использует. Предъявитель подобного фото имеет право на визит в ателье Авиэля без очереди, так как очередь на работу самого уникального модельера расписана на полгода вперёд. Именно так мы на яхту уругвайского нувориша попали. Авиэль просто отзвонился секретарю этого богатея и предложил обмен любезностями. Десяток фото с дарственной подписью Авиэля на прогулку знакомых известного дизайнера на его яхте.

Подарить гестаповскому палачу и вдове функционера НСДАП фотографию еврея, да ещё и с дарственной надписью, лучше издевательства и придумать невозможно. Ржали мы всем отрядом. А как развлекался Авиэль! Особенно когда он узнал, кому и зачем предназначаются эти его фото. Кому понятно. А зачем? Бедная фрау Бенке. Я ей здорово не завидую. Пусть эта сука только до визита к Авиэлю доберётся. Всё остальное ребята сделают сами. Оказаться на колу она не заслужила, но верёвка давно по этой гестаповской подстилке плачет.

Опять таки как же мне хотелось зарезать эту гестаповскую мразь с его гориллой. Еле сдержался. Хорошо хоть одного на тот свет отправил. Жаль только, что это слишком лёгкая смерть для подобного ублюдка. Хотя всего получилось четырнадцать штук. Один мой крёстничек, семерых свалили снайперы и шестерых отловили живыми группы захвата. Плюс ещё пяток «сидельцев» мы обязательно себе оставим.

Ох, огребут они напоследок от Кубика и Гнома с Ежом, это они у нас сегодня на подхвате. Пленные расскажут даже то, чего не знают, а только слышали и догадываются. Попасть в экваториальном тропическом раю в руки зверей из латвийского отряда «Второго» весьма сомнительное удовольствие.

Отставной полицейский агент Харальд Ольберг, пойманный ребятами в порту, столько любопытного поведал, что уедет у нас в «Союз». Оказывается он, знает огромное количество людей, оставленных нацистами в Германии, и у него есть личный архив, спрятанный им в Гамбурге.

Кстати, я зря на него наговорил, маскировался Ольберг просто потрясающе, и обнаружили его почти случайно. Спалился Ольберг на связнике, который тупо его слил, не заметив слежки малышами Диего. Просто жизненно необходимо было виртуально похоронить Ольберга, отпускать его живым было опасно. Накопал он о нас очень много. Реальный профессионал.

Как же напиться хочется! Седьмой год уже хочется. Ха! Хорошая идея. Нажраться, вернуться и разнести этот кабак в мелкое ниоткуда, заодно и поужинаю. Если бы у его обитателей не было бы стволов, можно было бы попробовать.

Впятером с Кубиком, Гномом, Ежом и Рикардо мы вырежем там всех за пятнадцать минут, но Рикардо обязательно подтянет братьев, а те своих приятелей. Кубик ребят Лето и Багги, а Гном с Ежом своих малышей. Они уже научили мальчишек прокалывать колёса машин, перерезать тормозные шланги и телефонные провода. Поделились опытом сорок первого года. Хорошо ещё на гранаты не перешли.

Я мысленно усмехнулся. У господина Дитриха много своих автомобилей – таксомоторная компания и грузовые машины. Скоро ему будет весело. Экзамены будут сдавать не только ребята Гнома, но и их маленькие наставники.

Вообще эта идея, пришедшая мне в голову на территории заводов и потихонечку формируемая у меня в голове здесь, имеет право на жизнь. Я уже сказал о ней Майке, Дочке и Киму. Вернувшись на острова, они начнут присматриваться к наиболее перспективным детям в детском доме, а позднее, после серии специальных тестов, начнут формировать из наиболее адаптивных детей отдельные группы.

Ким сразу понял мою идею. Ещё в сорок пятом году, сразу после поражения Японии мои друзья начали отбирать инструкторов по японским и китайским техникам боя и нетрадиционной медицины и собрали огромное количество уникальных мастеров. Многим из них были предложены специальные контракты и проживание со своими семьями на островных заводах и в специализированных воинских частях. Теперь некоторую часть этих инструкторов и врачей, Ким переведёт на остров с детским домом и создаст школу подготовки для детей.

Такую же школу, я открою на и базе в Бразилии и наберу туда местных мальчишек, а первыми учениками будут Диего и его друзья. Теперь нам торопиться некуда, не сорок первый год, нет необходимости бросать их под танки с бутылкой бензина. Пусть учатся и живут в комфортабельных условиях.

После трущобных лачуг и полуголодной жизни, для этих детей это будет рай на земле. Больше, чем у половины друзей Диего нет родителей или есть такие родители, что лучше бы их вообще никогда не было. Ну, а местных упырей мы вырежем сами. Мне это за удовольствие, а мои ученики и друзья мне помогут.

Очень хорошо, что я связал своё исчезновение с появлением новых людей в «Байресе» и объяснил наличие сынов Израилевых в структуре своей организации. Это теперь не вызовет лишних подозрений. Под это дело пойдёт и легенда связи Елагина с «Лерман Центром». Мы свяжем их через Латвию или Австрию, но это мы обсудим с ним на пару.

Теперь можно вплотную заняться тем делом, которое я наметил для себя как основное на ближайшие несколько месяцев, но сначала я отошлю отчёт Малышеву и весточку Лису и Киму. Пусть через тройку недель присылают самолёт, иначе то, что я запланировал, я буду делать полгода. Как раз к тому времени закончится сезон дождей.