Текст книги "Тайна зефира в шоколаде"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава XXIV
ОПЕРАЦИЯ "ЭРМИТАЖ"

– Ну наконец – то! – Генерал Пивоваров заключил меня в свои генеральские объятия. Потом распорядился по селектору: – Ирочка, кофейку, милая. – И, хитро глянув в мою сторону, добавил: – С зефиром в шоколаде.

Тотчас явилась уже знакомая мне Ирочка с кофе и зефиром.

– Хочу сообщить тебе, Эмма, приятное известие, – весело произнес генерал. – Доктора Гроба можешь больше не опасаться. В Герундии произошел государственный переворот, и к власти пришло демократическое правительство. Ядерное оружие им теперь надо как зайцу насморк… Плохо другое, дочка. – Пивоваров принялся самолично разливать кофе из блестящего кофейника. – У тебя появился более опасный враг. Это женщина. Ее зовут… зовут… – Он полез в записную книжку.

– Дженни Ли, – подсказала я.

Пивоваров и Глотов как по команде уставились на меня.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Глотов.

– От верблюда. Почему вы мне сразу про нее не сказали?!

– Да мы и сами о ней только – только узнали, – стал оправдываться генерал. – Буквально позавчера наш суперагент Ф—17 сообщил, что в операции "Эмма" замешана террористическая организация "Сестры по оружию". И что к нам в страну послана эта Дженни Ли. С особым поручением.

– А с каким конкретно, Ф—17 не сообщил?

– Нет, к сожалению, это ему неизвестно, – вздохнул Пивоваров.

– Зато мне известно, – сказал майор Глотов. – Вчера, когда я ждал Эмму у памятника Пушкину, Дженни Ли предъявила по мобильнику ультиматум. Если мы в трехдневный срок не положим на ее счет сто миллионов долларов, она взорвет Санкт – Петербург!

В кабинете повисла тишина.

– Она что, нас за идиотов принимает?! – Пивоваров закурил сигарету. – Взорвет Санкт – Петербург. Это ж надо такое придумать!

Майор Глотов хранил гробовое молчание.

– Чего молчишь, Глотов? – занервничал генерал.

– К сожалению, Фрол Федосеевич, – медленно произнес майор, – эта угроза имеет под собой реальные основания.

– Чего – чего она под собой имеет? – переспросил Пивоваров.

– Реальные основания, – повторил Глотов. – Дело в том, что во время войны весь исторический центр Ленинграда был полностью заминирован.

– Ну, знаю, – досадливо мотнул головой генерал. – Когда немецкие войска подошли к городу, действительно был издан секретный приказ: заминировать все памятники культуры. Эта операция называлась "Эрмитаж". Но с тех пор все давным – давно разминировано.

– К сожалению, Фрол Федосеевич, – так же серьезно продолжал майор Глотов, – никто ничего и не думал разминировать.

От этих слов генерал Пивоваров судорожно вздохнул, и зажженная сигарета провалилась ему в рот. Он надсадно закашлял, хватаясь рукой за горло. Я протянула ему кофейник. Пивоваров, присосавшись к носику, сделал несколько глотков. Затем вытер набежавшие на глаза слезы.

– Ну ты даешь, Глотов, – прохрипел он. – Нашел время для шуточек.

– Я не шучу, Фрол Федосеевич. Все мины, заложенные в ходе операции "Эрмитаж", лежат до сих пор.

– Это что ж такое получается? – Генерал стал загибать пальцы. – Зимний дворец, Исаакиевский собор, Казанский собор… Что там еще?..

– Смольный, Петропавловская крепость… – подсказал майор Глотов.

– Гостиный двор, Русский музей… – прибавила я.

– Все это может взлететь на воздух? – Пивоваров перешел на странный шепот. – Вы представляете, что это значит?

– Представляем, – ответила я за себя и за Глотова. Хотя, честно говоря, с трудом представляла.

Заложив руки за спину, генерал Пивоваров в волнении заходил по кабинету.

– Не понимаю, – бормотал он себе под нос, – как это не разминировали?.. – Он остановился напротив Глотова. – Почему не разминировали?!

– Забыли, наверное, – пожал плечами майор.

– За – бы – ли, – по слогам повторил Пивоваров. – Как можно такое забыть?!

– Очень даже просто. – Глотов подлил себе кофейку. – Я вот к зубному ходил, зуб пломбировать. Так мне мышьяк забыли из зуба вытащить. Так с мышьяком и запломбировали.

– Санкт – Петербург – это вам не зуб, – сухо заметил генерал. – А северная столица!

– Ну и что? – Майор помешивал ложечкой в чашке. – То да се, пятое – десятое. Может, минеров не хватило, может, оборудование не подвезли, да мало ли что. Вот и забыли.

– Ладно. – Пивоваров пристукнул ладонью по столу. – Забыли так забыли. Теперь наша задача – исправить это досадное недоразумение.

– Как же мы его исправим? – удивился майор Глотов. – Операция "Эрмитаж" проходила в обстановке строжайшей секретности. Вся документация была замаскирована под документы культурного характера. Если сейчас по архивам начать рыться, жизни не хватит.

– Тогда подготовьте список основных участников минирования.

– Уже подготовил, товарищ генерал. – Глотов достал листок бумаги. – Вот, пожалуйста, три основных участника: капитан Федоров, лейтенант Пискунов и ефрейтор Линев.

Ефрейтор Линев!.. Это же Михалыч!..

Только теперь мне стало ясно, что старик говорил правду. А я – то, дура, думала, что у него не все дома. И еще я поняла истинную цель Дженни Ли… Нет, совсем не случайно она явилась к Михалычу и внушила ему, что она его дочь. Эта женщина ничего не делала случайно…

– Где сейчас эти люди? – спросил генерал Пивоваров.

Глотов заглянул в бумагу.

– Федоров с Пискуновым давно умерли, а Линев живет в Новороссийске. Работает смотрителем маяка. – И, опережая очередной вопрос генерала, добавила: – Служба безопасности уже допросила его. Старик ничего не помнит. Похоже, Дженни Ли заблокировала ему память так же, как и Эмме.

– Шустрая особа, – невольно восхитился Пивоваров. – А может, она нас, Глотов, на пушку берет, а? Может, и сама не знает, где пульт управления взрывом?

– А как мы это проверим?

– Очень просто. Не выполним ультиматум. И если город не взорвется, значит, она нас водила за нос.

– А если взорвется? – спросила я.

Генерал Пивоваров раздраженно пощелкал зажигалкой.

– Эх, найти бы эту Дженни Ли, – с горечью произнес он. – Кто она такая?.. Где прячется?.. Никто ничего не знает.

– Я все знаю! – сказала я, доедая последнюю зеферину.

– Ты… Знаешь?.. – недоверчиво уставились на меня Пивоваров с Глотовым.

Я выдержала эффектную паузу.

– Да, знаю. Это наша учительница по математике Леночка Леонидовна. Сейчас она находится в средней коле № 324. Проводит там консультацию по алгебре, потому что завтра у нас контрольная работа.

И я рассказала им все свои приключения.

– Отлично, Эмма! – обрадовался генерал Пивоваров. – Глотов, немедленно установить круглосуточное наблюдение за Леночкой… э – э… за Дженни Ли. Глаз с нее не спускать!

– А что будем делать с ультиматумом?

– Наплевать и забыть! – распорядился генерал.

– Да, но тогда она пойдет и…

Пивоваров хитро прищурился.

– Вот и пускай идет. А мы ее в этот момент цап – царап! – генерал сделал движение руками, словно кошка, поймавшая мышку, – и схватим на месте преступления. Узнав таким образом, где расположен рубильник. Ну как планчик?

– Вообще – то рискованно, Фрол Федосеевич, – с сомнением сказал майор Глотов. – А вдруг мы ее не успеем вовремя сцапать? И она включит рубильник или там кнопку какую – нибудь нажмет. Нас же с вами со службы попрут за провал операции "Эмма".

Генерал Пивоваров молодцевато расправил плечи.

– Кто не рискует – тот не выигрывает, – бодро объявил он и, помолчав, добавил: – Тем более мне все равно скоро на пенсии.

Глава XXV
ПОЖИРАТЕЛЬНИЦА ЗЕФИРА

Когда я вернулась домой, Воробей пиликал на скрипке у себя в квартире. А мне в свою квартиру было не попасть. Майор Глотов сдержал обещание – поставил железную дверь, соответственно с новым замком.

Я позвонила к Володьке.

– А, Мухина, – таинственно улыбнулся он, – заходи, гостем будешь.

Я вошла и прямо с порога выложила коронную новость. Питер заминирован! И не сегодня завтра может взлететь на воздух!!

К моему величайшему изумлению, Воробей выслушал это сообщение вполне спокойно.

– Я, Мухина, теперь ничему не удивляюсь, – философски сказал он. – В жизни может случиться все, что угодно.

Мы прошли в комнату. На столе лежала коробка зефира.

– О – о! – захлопала я в ладоши. – Зефирчик!

Володька отодвинул коробку в сторону.

– Сначала маленькая лекция. Садись и слушай.

Скорчив недовольную гримасу, я уселась в кресло.

– Только покороче, Паганини, – предупредила я. – В двух словах.

– Итак, Мухина, – начал Воробей, – все это время я усиленно размышлял на одну и ту же тему: каким кодом тебя закодировала Дженни Ли. И вот какому заключению пришел: все самые таинственные истории имеют, как правило, очень простое объяснение.

– К этому заключению ты еще в поезде пришел, – напомнила я ему. – Когда мы в Новороссийск ехали.

– Правильно. Именно в ту самую ночь, когда ты выпрыгнула из вагона, я вдруг вспомнил один интересный случай, который произошел с моей бабушкой в деревне. Ее сосед купил на рынке кролика редкой породы. Очень дорогого. А через некоторое время уехал по делам в город. А бабушкин пес Джек притащил этого кролика в зубах к себе в будку. Мертвого и с грязной шерстью. Бабушка, конечно, страшно испугалась. Раз ее Джек загрыз кролика, значит, ей и платить. И вот что она придумала: взяла кролика, отмыла его от грязи шампунем и отнесла обратно в клетку. На другой день прибегает сосед. Весь бледный, руки трясутся. "Чертовщина, – говорит, – какая – то получается. Позавчера у меня кролик сдох; я его закопал неподалеку от дома. А сегодня утром из города приезжаю, а он снова в клетке. И шерсть белая – белая…"

– Ну и что? – спросила я, нетерпеливо поглядывая на зефир. – Ерунда на постном масле.

– Нет, не ерунда, Мухина! Неужели тебе на понятно, что для соседа вся эта история с кроликом – сплошной абсурд и мистика! А на самом деле все объясняется элементарно просто. Тогда – то я и понял, что в твоей истории тоже нет ничего особенного. И загадочный ключ самый что ни на есть пустяковый. Это… зефир в шоколаде!

– Зефир в шоколаде? – с недоумением повторила я.

– Конечно, кивнул Володька. – Помнишь, ты говорила, что с пяти лет постоянно думаешь о нем. Значит, зефир и есть ключ, который блокирует секретную информацию. Идем… – Он схватил меня за руку и потащил в маленькую комнату.

Я глянула и… обомлела.

Весь диван был завален коробками зефира.

– Налетай, Мухина, пока я добрый!

– Слушай, а ты случайно не… – покрутила я пальцем у виска.

Воробей зашторил окна, достал из шкафа свечу, зажег ее и поставил на стол.

– Дамочки и господа! – театрально воскликнул он. – Сейчас мы вам покажем уникальнейший эксперимент. Нервных просим удалиться. – И, повернувшись в мою сторону, согнулся в шутовском поклоне. – Прошу к столу, мадемуазель Мухина.

Я хмыкнула и села за стол.

– Значит, так, – стал объяснять Володька. – Ты ешь зефир, смотришь на пламя свечи и думаешь об информации. Понятно?!

Я кивнула. Он взял секундомер.

– Внимание, начинаю отсчет времени: три, два, один… Старт! – Воробей резко махнул рукой.

– Поехали – и—и!.. – завопила я, засовывая в рот первую зеферину.

И понеслось…

За первой зефериной последовала вторая, третья, четвертая, пятая… Вскоре счет перешел на коробки.

– Давай! Давай! – подбадривал меня Володька, убирая пустые коробки и подставляя полные. – Смотри на пламя! Думай об информации!

– Воробей, – наконец взмолилась я, – дай передохнуть, а то я лопну.

– Ни в коем случае. Клин клином вышибают. Я тебе сейчас соку принесу.

Сгоняв на кухню, Володька притащил бутыль апельсинового сока. Несколько коробок прошло под сок на "ура". Затем снова все застопорилось. Я уже не могла без дрожи смотреть на этот дурацкий зефир. Меня от него мутило.

– Ну, Эммочка, ну пожалуйста, – умолял Воробей, запихивая мне в рот очередную зеферину. – За папочку… за мамочку…

Я схватила со стола полную коробку и запустила в Володькину физиономию.

И в этот момент я вспомнила.

Вернее, даже не вспомнила, а услышала. В голове у меня зазвучали громкие аплодисменты. В нос ударил острый запах опилок. Пламя свечи сделалось ярким – ярким, и в колыхающемся зареве я увидела… Леночку Леонидовну. Она была в длинном черном платье с блестками.

– Двести один – шестнадцать, – шептали ее губы. – Двести один – шестнадцать. Повтори.

– Двести один – шестнадцать, – послушно повторила я.

– Что, что? – донесся откуда – то издалека голос Володьки. – Говори громче, Музина.

– А теперь – забудь, – приказывала Леночка Леонидовна. – Забудь и думай о зефире в шоколаде. Ты любишь зефир в шоколаде! Ты любишь зефир в шоколаде! Ты любишь зефир в…

– Замолчите! Замолчите! – Я заткнула уши пальцами.

– Мухина, что с тобой?! Эмма! – с силой тряс меня Воробей.

Я открыла глаза. И первое, что увидела – коробку зефира. Меня чуть не стошнило.

– Запоминай, Воробей, – я еле ворочала языком, – двести один – шестнадцать.

Володька заметался по комнате.

– Ты чего?

– Да ручку ищу!

– Тебе что, так не запомнить? Двести один – шестнадцать.

Я с трудом доползла до дивана и буквально рухнула на него.

– Фу – у, – погладила я обеими руками вздувшийся живот. – Обожралась.

Мне было тяжело дышать и говорить. У Воробья же энергия била через край.

– Двести один – шестнадцать! – азартно выкрикнул он. – Мухина, давай теперь думать, что эти цифры означают.

– Воробей, – взмолилась я, – отстань.

Володька взял из коробки зеферину и с удовольствием съел. Я отвернулась к стене, чтобы не видеть этого кошмарного зрелища.

– Может, это код сейфа?.. Или номер счета в банке?.. А может, номер телефона?.. Как ты считаешь, Мухина?

Меня окутал спасительный сон.

Когда я проснулась, Володька все еще продолжал выдавать свои версии:

– Может, это номер астероида из чистого золота?.. Или мистическое число исчезнувшей цивилизации?..

Я поняла, что он дошел до ручки.

– Воробей, – сказала я, потягиваясь, – хватит молоть чепуху. Завтра пойдем к Леночке Леонидовне и все у нее узнаем.

– Так она тебе и скажет.

– Скажет, – уверенно ответила я, нащупав в кармане дедушкин пистолет.

Глава XXVI
КОНТРОЛЬНАЯ ПО АЛГЕБРЕ

– Ах, Мухина с Воробьевым явились, – ядовито произнесла Леночка Леонидовна, когда мы вошли в класс. – Осчастливили, так сказать, своим появлением.

Несколько подхалимов, сидящих в первом ряду, услужливо захихикали. Мы в гордом молчании проследовали на свои места. Я достала из сумки тетрадь, ручку и посмотрела на доску, где было написано условие задачи. Из пункта А в пункт Б выехал поезд… Ясно, обычная чушь. Я, конечно, и не собиралась это решать. У меня была задачка посложнее: вывести Дженни Ли на чистую воду.

От нечего делать я стала глядеть в окно. "Что бы мне ей такое сказать?" – думала я. "Ваша карта бита, мадам!" – слишком высокопарно. "Попалась, которая касалась!" – слишком по – детски. А скажу – ка я: "Комедия окончена, Дженни Ли!" Это и оригинально, и звучит красиво.

Оставляя свои тетради на столе у Леночки Леонидовны, все начинали понемногу расходиться. Володька тоже пошел к выходу. Проходя мимо, он незаметно сунул мне записку с решением задачи.

В классе остались только я и Леночка Леонидовна.

– Ну так что, милочка моя? – сказала она. – Скоро ты решишь? Я не собираюсь здесь ночевать.

– Уже решила.

– И сколько у тебя получилось?

– Двести один – шестнадцать, – четко произнесла я.

Наступила тишина.

Мы пристально смотрели друг на друга, словно играли в игру "кто кого переглядит".

Зрачки у Леночки Леонидовны начали постепенно расширяться. Почувствовав во всем теле какую – то вялость, я резко тряхнула головой.

– Только не надо меня гипнотизировать.

– Что – что?! – закричала Леночка Леонидовна. – Да я гляжу, милочка, ты совсем обнаглела! Мало того, что прогуливаешь! Теперь еще и хамить начала! С меня достаточно, я сейчас же иду к директору!

И она решительным шагом направилась к дверям.

– Стойте, – сказала я, подкрепляя свои слова пистолетом. – Стойте, Дженни Ли.

Она застыла на месте. Потом медленно повернулась.

– Комедия окончена, Дженни Ли, – произнесла я заготовленную фразу. – Мне все известно. И про цирк. И про кладбище.

– Хорошо, Мухина. – Она подошла ближе. – Чего ты хочешь?

– Тайну этих цифр, – коротко потребовала я.

Леночка Леонидовна лихорадочно закурила.

– Зачем это тебе? Не понимаю.

– А просто так. Из любопытства.

Она молча курила.

– Вы, кажется, не собирались здесь ночевать, – напомнила я.

Вместо ответа она ткнула сигаретой в мою руку.

– Ай! – вскрикнула я, невольно разжимая пальцы.

Пистолет упал на пол. Дженни Ли живо отфутболила его в сторону. А мне в лицо уже смотрел другой пистолет. Маленький и блестящий, похожий на обыкновенную зажигалку.

– Не надейся, милочка, – сказала Дженни Ли, словно прочтя мои мысли. – Это не зажигалка. Увы, тебе сейчас придется умереть. Но, видно, такова твоя судьба.

Раздался сухой хлопок выстрела. Я даже не успела испугаться. Пуля просвистела у моего уха.

– Хорошо стреляет тот, кто стреляет последним, – послышался насмешливый голос.

В дверях класса стоял доктор Гроб. Тоже с пистолетом.

– Брось свою игрушку, Дженни, – приказал он. – Это непедагогично – убивать собственных учениц.

– Доктор Гроб! – в бешенстве вскричала Дженни Ли и со злостью отшвырнула пистолет.

– Да, это я, – широко улыбнулся доктор, подходя к нам. – Ты дважды обводила меня вокруг пальца, Дженни. В третий раз у тебя этот номер не пройдет. – Голос его сделался жестким. – А ну, выкладывай все по порядку.

– Я вас не понимаю, – прикинулась Дженни Ли дурочкой.

– Ты дурочкой не прикидывайся, – угрожающе произнес доктор Гроб. – Давай начинай: я, Дженни Ли, тайный агент террористической организации "Сестры по оружию"… Ну?! – Он помахал пистолетом.

– Я, Дженни Ли, тайный агент террористической организации "Сестры по оружию", – послушно начала говорить она и продолжила: – Несколько лет назад прибыла в Россию. По своим секретным каналам мы получили информацию, что русский город Санкт – Петербург заминирован. Наша организация специализируется на террористических актах по всему миру, и, конечно, о таком теракте, как взрыв Петербурга, мы могли только мечтать…

Дверь внезапно распахнулась, и в класс заглянули мои подружки Танька с Анькой.

– Здрасте, Елена Леонидовна, – хором поздоровались они с Дженни Ли.

– Привет, Эмка, – увидев меня, добавила Танька.

– Привет, девочки, – деревянным голосом ответила я, чувствуя, как пистолет доктора Гроба больно уперся мне в бок.

– Где пропадаешь? – спросила Анька.

– Девочки, – свирепо посмотрел на них доктор, – вы нам мешает заниматься.

Обе головы скрылись. А вместе с ними скрылась и моя надежда на спасение.

– Продолжай, Дженни, – приказал доктор Гроб.

Дженни Ли продолжила:

– Руководство послало меня в Россию проверить достоверность полученной информации и, если все окажется правдой, взорвать город!..

Мне было известно только, что операция по минированию города носила кодовое название "Эрмитаж". Я отлично знала, что в России дела подобного рода делаются в обстановке строжайшей секретности. Но я знала и другое: ничего не пропадает бесследно, ничего и никогда. И вот после долгих и кропотливых поисков, перерыв, наверное, тонны документов во всех доступных архивах, я наконец нашла то, что искала. Ветхую записочку, написанную выцветшими чернилами. В ней говорилось, что из военной части откомандированы три опытных минера для участия в операции "Эрмитаж". Это была ниточка, и я за нее потянула. И вытянула ефрейтора Линева. Оба других минера умерли сразу после войны. Он же был жив, одинок и контужен. Мне ничего не стоило внушить сумасшедшему старику, что я его дочь. А уж чтобы он рассказал о минировании Петербурга – и внушать ничего не потребовалось. Буквально на второй день старик сам все выложил: как минировали, откуда поступает энергоподпитка и, наконец – самое главное, – где расположен рубильник…

– Где, где он расположен? – нетерпеливо воскликнул доктор Гроб.

– Двести один – шестнадцать, – раздельно произнесла Дженни Ли. – Дом номер двести один, корпус шестнадцать. В подвале этого дома и находится рубильник.

– А улица? – дрожал от возбуждения доктор Гроб. – Какая улица?!

– Не помню, – криво усмехнулась Дженни Ли.

У доктора сделалось такое лицо, словно ему свернули шею. Пальцы, сжимающие рукоятку пистолета, побелели.

– Ах ты… – задохнулся он от злобы. – Шутки со мной шутить вздумала?! Да я тебя сейчас пристрелю!

– Не пристрелишь! – спокойно ответила террористка. – Ты, кажется, забыл, что в Герундии переворот. И ты теперь – государственный преступник. Так что оставь свои угрозы при себе и давай договариваться по – хорошему.

– Как это? – опешил доктор Гроб.

– А вот так – ты должен заплатить мне за информацию. Герундии она, конечно, уже ни к чему. Но ведь есть и другие страны, которые не прочь иметь ядерное оружие и готовы ради этого пойти на шантаж русских. Ты сможешь выгодно продать купленные у меня сведения.

Доктор Гроб задумался.

– А как же "Сестры по оружию"? – спросил он.

– Перебьются.

– Сколько? – деловито бросил доктор.

– Сто миллионов.

– Рублей?

Дженни Ли громко расхохоталась.

– Долларов, милочка моя, долларов.

Доктор нервно прикусил мизинец.

– Согласен, – сказал он. – А что будем делать с девчонкой?

Я вся напряглась в ожидании ответа.

– Думаю, ее надо убрать, – холодно произнесла Дженни Ли. – Зачем нам лишний свидетель?

Вот гадина!..

Доктор Гроб поспешно кивнул и принялся накручивать на ствол пистолета маленький глушитель.

Я собрала в кулак все свое самообладание. От того, что я сейчас скажу, зависела моя жизнь.

– Доктор Гроб, – старалась я говорить как можно спокойнее, – вы, кажется, забыли, что я связана с генералом Пивоваровым. Так вот, Дженни Ли предъявила ему ультиматум, в котором указана точно такая же сумма. Сто миллионов долларов.

Рука, крутившая глушитель, замерла.

– Это правда, Дженни? – Гроб кинул на террористку колючий взгляд.

– Девчонка врет! – сорвалась Дженни Ли на крик. – Убей ее!

– А может, это вы врете? – сказала я. – почему вы ничего не говорите доктору о женском монастыре?

– Какой еще монастырь? – нахмурился доктор Гроб. – Я смотрю, Дженни, ты снова пытаешься меня провести.

– Да что ты слушаешь эту маленькую лгунью! – завизжала Дженни Ли. – Убей ее!.. Убей!..

Судорожным движением она достала из сумочки сигареты с зажигалкой и стала нервно прикуривать. Это была ловушка для доктора. И он в нее угодил. Вместо языка пламени из зажигалки, прямо в нос Гробу, ударила струя газа. Не проронив ни единого слова, доктор рухнул на пол. Перескочив через неподвижное тело, Дженни Ли бросилась к дверям.