Текст книги "Тайна зефира в шоколаде"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава V
ДОНЕСЕНИЕ СЕКРЕТНОГО АГЕНТА Ф—17

– Так – так – так, – сказал генерал, вставая. Он крепко пожал мне руку и представился: – Генерал Пивоваров, начальник Управления внешней разведки.

От удивления я не могла вымолвить не слова. Пивоваров, видимо, это понял.

– Майор Глотов, – обратился он к моему спутнику, – вы что, ей ничего не объяснили?

– Не успел, Фрол Федосеевич, – развел руками Глотов. – Час назад на квартиру было совершено вооруженное нападение. Стреляли из двух автоматов Калашникова. Девочку чуть не убили.

Это сообщение чрезвычайно обрадовало генерала.

– Отлично! – воскликнул он. – Замечательно! Значит, мы попали в самую точку!

Я окончательно запуталась. Что отлично?.. Что замечательно?.. То, что меня чуть не убили… или то, что они попали в самую точку?..

– Прошу к столу, – пригласил генерал Пивоваров и, нажав кнопку селектора, приказал: – Ирочка, принеси, милая, чего – нибудь сладкого.

Через минуту в кабинете появилась Ирочка. Она катила перед собой столик на колесиках. Чего на этом столике только не было! Мороженое, пирожные, шоколадные конфеты, кексы, пряники…

– Бери все, чего душа пожелает, – сказал мне генерал. – Вот эклер, вот булочки с повидлом…

– А зефира в шоколаде у вас случайно нет? – спросила я, понемногу осваиваясь в новой обстановке.

– Ирочка, – снова позвал Пивоваров. – Зефира в шоколаде, милая.

Ирочка была тут как тут. С огромной коробкой зефира.

«Вот бы мне такую Ирочку, – невольно подумала я. – Ирочка, сегодня диктант по русскому, сходи, милая, напиши на пятак».

– А ты в каком классе учишься? – словно угадав мои мысли, поинтересовался генерал.

– В седьмом, – ответила я.

– Естественно – отличница? – без тени сомнения спросил Пивоваров.

– Да нет, – разочаровала я его, – двоечница.

– Тоже неплохо, – одобрил генерал. – Еще неизвестно, кто талантливее: отличники или двоечники. Я вообще в школу не ходил, а генералом стал. А вот он, – кивнул Пивоваров на Глотова, – институт и две академии закончил, а всего лишь майор. Жизнь, дочка, это тебе не школа.

– Прошу, – подал мне чашку Глотов. – Турецкий кофе, без сахара…

Генерал Пивоваров отправил в рот пару пирожных.

– Ну что ж, начнем, пожалуй. Итак, Эмма… – он запнулся. – Как тебя по батюшке?

– Можно без отчества, – разрешила я и слопала зефирину. – Мне еще нет пятидесяти.

– Итак, Эмма, я должен тебя предупредить: все, что ты сейчас услышишь, является строжайшей государственной тайной.

Я кивнула. И слопала еще одну зефирину.

– Давай, Глотов, – приказал генерал.

Майор достал из сейфа листок бумаги и с выражением прочел:

– «Совершенно секретно. Донесение агента Ф—17. По данным, полученным из достоверных источников, в Москве проживает девочка Эмма, тринадцати – пятнадцати лет. Она обладает сверхсекретной информацией, в сокрытии которой крайне заинтересованы спецслужбы одной азиатской страны. Поэтому не исключен вариант физического устранения вышеназванной Эммы. Фамилию, домашний адрес и внешность девочки выяснить не удалось. Также неясно, какого рода информацией она обладает. Ф—17».

Майор снова убрал листок в сейф. Наступила тишина. Я отодвинула от себя пустую коробку. Пока Глотов читал, я слопала весь зефир.

– Ничего не понимаю, – пожала я плечами. – Какая еще сверхсекретная информация? Не знаю я никакой информации.

– Ты и не можешь ее знать, – пояснил майор. – Она заложена в твое подсознание.

– А вы в этом уверены?.. Может, я вовсе и не та Эмма?

– Ну, милая моя, – сказал генерал Пивоваров, – на то мы и разведчики, чтобы знать, та ты Эмма или не та. Прежде чем выйти на тебя, мы проверили все московские школы. Эмма – имя редкое, и, на наше счастье, Эмм оказалось не так уж много. А уж тех, кому от тринадцати до пятнадцати, и того меньше.

– Тем более, – добавил Глотов, – что сегодня тебя пытались устранить.

– А вдруг это случайное совпадение? – не сдавалась я. – Какие – нибудь рэкетиры пошли на разборку и перепутали адрес.

– В любом случае мы обязаны все досконально проверить, – отрезал генерал.

Я насторожилась.

– И как вы себе все это представляете?

– Логика здесь простая, – принялся объяснять майор Глотов. – Раз они хотели с тобой расправиться, значит, твердо убеждены, что ты и есть та самая Эмма. Поэтому вполне возможна повторная попытка. – Он отхлебнул кофе. – Короче, мы решили использовать тебя как приманку.

Я прямо обалдела от такого объяснения.

– Глотов, – постучал себя пальцем по лбу Пивоваров, – ты соображаешь, что говоришь? Не надо травмировать ребенка раньше времени.

– Я правду сказал, – стал оправдываться майор. – Всегда надо говорить правду.

– Правду, конечно, надо говорить, – согласился генерал. – Но необязательно всегда.

– А как мы назовем нашу операцию? – перевел разговор на другое Глотов. – Я предлагаю назвать – операция «Эмма». В честь нашей новой бесстрашной сотрудницы.

– Не возражаю. – Пивоваров поднялся со своего места. – Ну что ж, дочка, с этой минуты смерть будет ходить за тобой по пятам. Поэтому осторожность и еще раз осторожность. Это первая и самая основная заповедь шпиона.

– Разведчика, товарищ генерал, – вежливо уточнил майор Глотов.

– Да, да, разведчика, – поправился Пивоваров. – А вам, Глотов, я приказываю незамедлительно приступить к выполнению операции «Эмма». Дорога каждая минута.

– Слушаюсь, Фрол Федосеевич. Вот только…

Брови генерала недовольно поползли вверх.

– Ну что еще?

– Имеются сведения, что в этом деле замешан… доктор Гроб.

– Этого нам еще не хватало, – с досадой пробурчал Пивоваров. Он полез в ящик стола и извлек оттуда черно – белую фотографию. – Хорошенько запомни этого человека, Эмма. Он крайне опасен.

С фотоснимка на меня смотрел мужчина с безжалостным взглядом убийцы. Он был похож на мертвеца. Мне стало как – то не по себе.

– А кто это?

– Доктор Гроб, – сказал Пивоваров. – Преступник международного масштаба. Мастер диверсий и террора. Пистолетом пользуется чаще, чем носовым платком. По некоторым данным, сейчас находится в Герундии, занимается там некромантией…

– Чем, чем? – не поняла я.

– Гаданием на трупах, – пояснил майор Глотов.

«Боже мой, – подумала я, закрывая глаза. – Автоматчики, стреляющие по дверям, омоновцы, Управление внешней разведки, секретный агент Ф—17, операция „Эмма“, какая – то дурацкая информация в моем подсознании, а для полного счастья – еще и доктор Гроб с некромантией…» У меня вдруг возникло странное ощущение, что все это мне только снится. И сейчас я открою глаза и окажусь в гостях у своего дедушки в Задонске. Мы пойдем ловить рыбу, а потом будем есть арбузы в беседке.

Я открыла глаза. Передо мной стояли генерал Пивоваров и майор Глотов.

– Поздравляю тебя, Эмма Мухина, – торжественно говорил Пивоваров. – Ты попала в удивительный мир секретной службы. Мир, в котором совершаются самые невероятные и фантастические вещи. У тебя начинается новая, чудесная жизнь, дочка, полная опасностей и приключений. – Генерал отечески поцеловал меня в лоб. – Надеюсь, ты рада?!

– Еще бы, – ответила я. – Просто счастлива.

Глава VI
В ПАРИЖ!

– Не обращай на старика внимания, – сказал мне майор Глотов, когда мы вышли из кабинета. – В молодости он мечтал стать актером, поэтому его иногда заносит. Начинает говорить так, словно читает монолог из пьесы.

Мы спустились на лифте глубоко под землю. Здесь находился тир. Несколько человек стреляли по мишеням.

– Сейчас я научу тебя маленьким, но весьма необходимым в секретной работе вещам. – Глотов сунул руку за пазуху и достал пистолет. – Вот это казенник, – принялся объяснять он, – в него вставляется обойма с патронами. А это курок, на него надо нажимать, когда стреляешь.

– Дайте – ка сюда вашу пушку, – перебила я и, забрав у майора пестик, почти не целясь, выстрелила три раза по мишени.

Глотов поглядел в оптическую трубу.

– Вот это да! Все три выстрела – в «десятку»! Стреляешь ты отлично, Эмма. Пошли дальше.

Мы пошли дальше. И пришли в спортзал.

Майор Глотов подвел меня к двухметровому верзиле, у которого на мускулистом плече было вытатуировано сердечко с надписью «Катя + Боря».

– Борис Сергеич, – обратился к нему Глотов. – Познакомься – наша новая сотрудница Эмма Мухина. Покажи ей несколько приемов со смертельным исходом.

Верзила смерил меня презрительным взглядом.

– Глотов, – пробасил он, – ты что, совсем спятил? Подростков в разведку берешь. Ей же еще в куклы играть.

– Давайте сейчас и поиграем, – сказала я, задетая его пренебрежительным тоном.

– Ладно, красавица, – усмехнулся верзила, – сама напросилась. Встань вот сюда, около мата. А то боюсь, как бы твои юные косточки не переломались. А теперь смотри…

С этими словами здоровенный кулак верзилы полетел в мою сторону. Я стремительно уклонилась вправо и, резко выбросив левую ногу вверх, ударила его кроссовкой в челюсть!

Нехорошо, конечно, поступила. А кто говорит, что хорошо?..

Верзила грохнулся на мат. Даже пол слегка завибрировал.

– Неплохой ударчик, – одобрил майор Глотов. – Идем дальше.

В секретной библиотеке, куда мы пришли после спортзала, древний старичок долго и нудно объяснял мне, как уходить от погони, как вести себя на допросах и так далее.

– Закрой, милое дитя, глазки, – просил он.

Я закрывала.

– А сейчас открой. Теперь хороше – е—нько подумай, куда я мог спрятать шифрованное донесение?

– А чего тут думать, – хмыкала я, – оно у вас из уха торчит.

Старичок смущенно закашлял.

– Ну, Эмка, – с восхищением произнес Глотов, – ты прирожденная разведчица. – Он глянул на часы. – Жаль, с парашютом не успели попрыгать. А может, ты уже прыгала?

– Чего нет, того нет, – развела я руками.

– Ладно, как – нибудь в следующий раз. Ты только запомни на всякий случай: когда подлетаешь к земле, ноги должны быть ниже головы… А теперь пошли гримироваться.

В какой – то комнате две женщины усадили меня в кресло и принялись накладывать на лицо густой грим, приклеивать ресницы и выщипывать брови… Короче, когда я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало – передо мной сидела тетка лет тридцати. Тут же явился шустрый фотограф и сделал несколько снимков.

– Вот, пожалуй, и все, – удовлетворенно произнес Глотов. – Сейчас твое фото наклеят на загранпаспорт, и можно отправляться в Париж.

– Куда? – не поверила я своим ушам.

– В Париж, милая!

Ну и денек у меня сегодня выдался, прямо не соскучишься. То одно, то другое, то третье… Впрочем, против Парижа я не возражала.

– Только мне надо домой заскочить, – предупредила я майора. – А то квартира открыта, дверь – вся в дырках.

– Об этом можешь не беспокоиться, – заверил меня Глотов. – Я все улажу. Поставим тебе бронированную дверь. Ее не то что из автомата – из пушки не прошибешь!

Вскоре принесли новенький паспорт, и мы помчались в аэропорт.

– Слушай меня внимательно, девочка, – говорил Глотов, сидя за рулем «Ягуара». – Как только прилетишь в Париж, сразу бери такси и поезжай в небольшой русский ресторанчик под названием «Жареный петух». Там ты закажешь две порции борща. Запомни: не одну, а две. К тебе подойдет мужчина средних лет и скажет: «Морская свинка Афанасий». Ты ему ответишь: «Пошла и утопилась в квасе». Это пароль.

Я хихикнула.

– Ничего смешного здесь нет, – нахмурился майор Глотов. – Этот простенький пароль помог нам избежать множества провалов. – Он помолчал. – Дальнейшие инструкции получишь непосредственно от нашего резидента в Париже. Все понятно?

– А деньги? – спросила я.

– Какие деньги?

– Интересное дело. На такси, на ресторан…

– Молодец, Эмка, – одобрительно глянул на меня Глотов. – Я специально не стал говорить про деньги. Хотел проверить твою сообразительность. – Он достал бумажник. – Держи, девочка. На первое время тебе хватит.

Мы подкатили к аэропорту.

– Ну, с богом, – перекрестил меня майор.

– Пока, – махнула я ему рукой и побежала к самолету.

Глава VII
РЕСТОРАН «ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ»

Я уселась на свое место рядом с иллюминатором. После такого напряженного дня я чувствовала себя совершенно разбитой. В проходе салона появилась миловидная стюардесса и начала что – то говорить. Но я ее уже не слышала, погрузившись в тревожный, полный кошмаров сон.

Мне снился Володька, который стоял на сцене и вместо скрипки держал автомат Калашникова. Он водил по нему смычком. Автомат стрелял в зрительный зал короткими очередями. Потом появилась Леночка Леонидовна в генеральской форме. Сделав зверское лицо, учительница пошла на меня.

– Попалась, милочка… – Ее длинные пальцы извивались, словно черви.

– Елена Леонидовна, – в ужасе закричала я, – вы кто?!

– Я доктор Гро – об!!! – дико захохотала она.

И все в таком роде. Как я со страху не умерла, до сих пор удивляюсь.

Проснулась я от того, что кто – то легонько тряс меня за плечо. Я открыла глаза. Рядом со мной стояла стюардесса.

– Мы уже в Париже, – улыбнулась она. – Пора выходить.

И я вышла.

Быстро миновав таможенный и паспортный контроль, я направилась к стоянке такси. И, как учил майор Глотов, сказала таксисту фразу по – французски: «Ресторан „Жареный петух“, – а для пущей надежности помахала руками и два раза прокукарекала.

– Да понял я, – ответил таксист по – русски, и мы поехали.

В Париже была весна.

За окнами мелькали красочные витрины магазинов, мчались потоки машин, цвели каштаны, гуляли парижане… Неужели я действительно в Париже?! С ума сойти!

Справа показалась Эйфелева башня. А слева я увидела вывеску с русской надписью „Жареный петух“. Между первым и вторым словом сидел нарисованный жареный петух на вертеле и весело улыбался. Чему уж он так радовался?..

…В зале почти никого не было. Так, пара – тройка человек по углам. Я села за столик у окна. Ко мне тотчас подскочил официант в алых шароварах и белой рубахе навыпуск.

– Чего – с изволите, мадемуазель? – спросил он.

– Борщ, – сказала я. – Две порции.

Я задумалась. Насчет тарелок майор Глотов инструкций не давал. Хотя, если рассуждать логически, не будет же резидент заглядывать в тарелку, прикидывая на глазок – одна там порция или две.

– Нет, две тарелки борща, – твердо ответила я.

– На второе чего изволите?

– Ничего.

– Пить будете?.. Имеется русская водочка.

Я чуть со стула не свалилась. Вот так ресторанчик – школьницам водку предлагают! И уже хотела чего – нибудь сострить на этот счет, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что выгляжу далеко не школьницей. Поэтому как можно вежливее сказала:

– Благодарю, любезный, я лучше борщичка похлебаю.

Когда официант принес две тарелки борща, я снова стала в тупик: есть сейчас или подождать резидента? А то, чего доброго, увидит одну тарелку полную, а другую – пустую и подумает, что это провал. Вздохнув, я с сожалением отложила ложку в сторону.

И тут ко мне подсел мужчина. Лет сорока с хвостиком. Он заказал себе курицу – гриль и графин водки. Когда ему принесли заказ, он с такой жадностью набросился на бедную курицу, будто не ел лет двести. А я сидела напротив и глотала слюнки.

Обглодав курицу до самых костей и выпив водки, мужчина вполголоса произнес:

– Морская свинка Афанасий.

Меня прямо зло взяло. Сам налопался до отвала, а теперь пароль говорит.

– Влюбилась в свинку дядю Васю, – мстительно ответила я.

Резидент аж вспотел.

– Что вы сказали? – напряженно спросил он.

– Пошла и утопилась в квасе.

– У – уф, – резидент вытер платком лоб. – Я уж думал, провал. Вы что, пароль забыли?

– Нет, просто решила пошутить.

– Что вы себе позволяете! – зашипел он. – Это секретная работа, а не шуточки. – Потом немного успокоился и заговорил нормальным голосом: – Я сейчас выйду на улицу, через пять минут вы тоже выходите. Встретимся за углом.

– Нет уж, – живо возразила я. – Вы курицу слопали?.. Слопали. Теперь моя очередь подкрепиться.

И я наконец – то принялась за свои борщи. Настроение мое мигом улучшилось.

– так вы и есть Ф—17? – из любопытства спросила я.

– Ф—17 – наш суперсекретный агент. А меня зовут Жан Тряпье.

– Вы француз?

– Нет, я русский, – нехотя ответил он. – Из – под Вологды. Настоящее имя – Иван Тряпкин.

– А здесь, в Париже, чем занимаетесь? – не унималась я. – Шпионажем?

– Послушай, дорогая, – взорвался Тряпкин, – не слишком ли ты много вопросов задаешь?!

– Тс – с—с, – приставила я ложку к губам. – Нас могут услышать.

Тряпкин перешел на шепот:

– Завтра мы встречаемся с господином Сундзуки. Человеком – мутантом. Он умеет читать мысли и проникать в глубинное подсознание. По твоей фотографии ему…

Я перебила:

– Выходит, это вы свистнули фотку?

– Какую фотку?

Я рассказала о пропавшей фотографии.

– Это работа доктора Гроба! – возбужденно вскочил он со стула. – Значит, ему тоже удалось выйти на господина Сундзуки. Нельзя терять ни секунды. Едем!

Глава VIII
ВИЗИТ К ГОСПОДИНУ СУНДЗУКИ

Господин Сундзуки оказался мне по колено – крошечный карлик с малюсенькими ручками и ножками.

– Тебя зовут Эмма Мухина, – пропищал он. – Ты русская. Учишься в седьмом классе московской школы № 324. Двоечница, лентяйка и прогульщица.

"Последнее мог бы и не говорить", – подумала я.

– Не перебивай меня! – нервно закричал господин Сундзуки. – Тебе в подсознание заложена секретная информация. Думай об этой информации! Думай!.. Думай!

Легко сказать – думай. Но как можно думать о том, чего не знаешь? Вот о зефире в шоколаде я могу подумать. И перед моим мысленным взором поплыла большущая коробка зефира.

– Сейчас же перестань думать о зефире! – затопал ножками мутант.

– Но я его очень люблю.

– Мсье Тряпье, – обратился господин Сундзуки к Тряпкину, – смойте с ее лица этот дурацкий грим. Он мне мешает работать.

Мы прошли в ванную.

– А откуда он знает русский язык? – спросила я.

– Он же мутант, – ответил Тряпкин. – А мутанты все знают.

В ванной я вымыла лицо, расчесала волосы и снова превратилась в саму себя.

– Вот это совсем другое дело, – одобрил господин Сундзуки, когда мы вернулись. И опять уставился на меня немигающим взглядом. – Думай об информации! Думай!.. Думай!

Тряпкин, чтобы не мешать, удалился за дверь. Мы просидели часа полтора, неустанно пялясь друг на друга.

– Мсье Тряпье! – наконец позвал мутант.

– Ну? – заглянул в комнату Тряпкин.

– Баранки гну. Ничего не получается.

– Вы же говорили, что с живой девочкой должно получиться.

– Мало ли что я говорил. Видно, информация заложена очень давно. В раннем детстве.

– И что теперь? – уныло спросил Тряпкин.

– Нужен снимок, на котором ей лет пять, не больше.

Я вспомнила об украденной фотке.

– Господин Сундзуки, вам должны были приносить этот снимок!

– Ой, девочка, – отмахнулся мутант, – ты хоть не морочь мне голову.

– И все – таки, – настаивала я, – вы не могли не запомнить этого человека. Он похож на мертвеца.

– Постой, постой, – господин Сундзуки наморщил лоб. – Мужчина с безжалостным взглядом убийцы, не так ли?

– Так! – подтвердила я.

– Доктор Гроб! – с досадой воскликнул Тряпкин. – Все – таки он нас опередил!

– Не волнуйтесь, мсье Тряпье, – успокоил его мутант. – С той фотографией тоже ничего не вышло.

В дверях появилась японка в кимоно. Она пристально посмотрела на господина Сундзуки. Мутант понимающе кивнул.

– Хочу сообщить вам радостное известие, – сказал он, обращаясь к Тряпкину. – Дом окружен полицией. Но я подозреваю, что они такие же полицейские, как вы – Жан Тряпье.

– Это люди доктора Гроба! – Тряпкина выхватил пистолет. – Ну я им сейчас покажу, где раки зимуют!

– Потом будете раков показывать, – остановил его господин Сундзуки. – Это не люди доктора Гроба. Это… Это… – мутант напрягся, – это французская контрразведка! Вы же русский шпион, мсье Тряпье.

– И вовсе я не шпион, – покраснел Тряпкин.

– Ладно, некогда спорить, – сказал господин Сундзуки. – Вы пробирайтесь черным ходом, а мы с Эммой попробуем уйти через главный.

– Вам – то зачем уходить? – удивился Тряпкин.

– Затем же, зачем и вам. Я тоже шпион. Но только – японский.

Тряпкин бросился к двери.

– Встретимся в "Петухе"! – крикнул он мне на прощание.

– Эмма, – начал распоряжаться господин Сундзуки, – быстро доставай из шкафа комплект пеленок!

Я открыла шкаф. На полке и вправду лежала целая стопка выглаженных пеленок.

Мутант ловко вскарабкался на стол.

– Пеленай меня, – приказал он.

Я поняла его хитрость. Тут же расстелила две пеленки, положила на них крохотного господина Сундзуки и старательно запеленала. Потом подхватила на руки и выскочила в коридор.

По лестнице поднимались двое полицейских. Они подозрительно оглядели меня, и один что – то спросил по – французски.

Я растерянно молчала.

– А – а—а – а! – завопил, словно младенец, господин Сундзуки. – А – а—а – а!..

– Утю – тю – тю – тю! – Я склонилась над ним и начала тихонько покачивать.

Полицейские стали подниматься выше. Я выбежала на улицу и, остановив такси, без сил рухнула на сиденье. Сердце бешено колотилось.

Господин Сундзуки высвободился из пеленок и закурил толстую сигару.

– Гони на всю катушку, – по – русски сказал он водителю. – Плачу двойной тариф.

– Куда гнать – то? – спросил таксист.

– Попетляй, дружок, попетляй, – неопределенно помахал ручкой мутант. – Надо обрубить "хвосты", – шепнул он мне.

…Вволю напетлявшись, мы подкатили к японскому посольству.

– Ну что ж, Эмма Мухина, – сказал мутант, когда мы вылезли из машины, – как говорят у вас в России, ни пуха тебе ни пера.

– К черту, господин Сундзуки, – ответила я и добавила: – А вы случайно не помните, что было на той фотографии, которую вам показывал доктор Гроб?

– Случайно помню. Ты там стоишь на арене цирка.

– Точно! – закричала я так громко, что несколько прохожих удивленно оглянулись. – Я была в цирке, и фокусник вывел меня на арену. Только не помню, где это было.

Лицо мутанта словно окаменело. На висках у него вздулись синие жилки.

– Этот фокусник и вложил в тебя таинственную информацию, – хрипло произнес он.

И, резко повернувшись, господин Сундзуки скрылся за дверью японского посольства.