Текст книги "Тайна зефира в шоколаде"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава XVI
МАКАРОНЫ ПО – ФЛОТСКИ

Минут двадцать мы бежали, не останавливаясь.

– Все, – наконец прохрипела я, – больше не могу.

– Ну, Мухина, – еле шевелил языком Володька, – с тобой не соскучишься.

Дотащившись до какого – то скверика, мы без сил рухнули на скамейку. Пот лил с нас ручьями.

– Что будем делать? – спросила я, отдышавшись.

– Домой пойдем, – ответил Воробей. – Ты разве забыла – у нас скоро контрольная по алгебре. Надо подготовиться.

Вот таков Володька Воробьев. Ничем его не прошибешь. Ни кровожадными шпионами, ни страшными тайнами. У него контрольная по алгебре, а значит все остальное – фигня на постном масле.

Тут я заметила, что он держит в руках футляр со скрипкой. Меня прямо смех разобрал. Ай да Воробей!.. Не забыл свою скрипочку прихватить, несмотря на всю кутерьму с пожаром.

– Нет, Володька, – сказала я, – домой нам нельзя. Доктор Гроб, конечно, туда не сунется, потому что за квартирой следят люди генерала Пирогова. Но и нам соваться не следует. Что – то мне этот Пирогов перестал внушать доверие.

– Тогда, может, на подводной лодке в Париж махнем? – пошутил Володька.

– Ну, в Париж не в Париж, а вот в Задонск вполне можно прокатиться.

В Задонске жил мой легендарный дедушка, капитан Кэп. Уж кто – кто, а он в подобных ситуациях чувствовал себя как рыба в воде. Вот и пускай поможет нам выпутаться из этой запутанной истории.

Короче, Воробей снова сбацал в подземном переходе "Маленькую серенаду", я собрала денежки, и мы отправились в Задонск.

– О, внучка в гости пожаловала, – ни капельки не удивился дедушка. – А что это за салага? Неужели жених?

– Дедушка, – смутилась я, – Это Володька.

– А что, Володьки женихами не могут быть? – посмеивался дедушка в усы. – Ладно, у матросов нет вопросов. Сейчас будем макароны по – флотски лопать.

– Между прочим, у нас к тебе секретное дело, – таинственным голосом сообщила я.

– Даже если у вас ко мне сто секретных дел, – ответил дедушка, вываливая в кастрюлю с макаронами две банки тушенки, – подкрепиться все равно не мешает.

Мы сели за стол и как следует подкрепились: я – одной тарелкой макарон, Володька – двумя, а дедушка – тремя.

– А теперь заруливайте в мой кубрик. – Пинком ноги дедушка распахнул дверь в комнату.

Мы "зарулили".

Вся комната была заставлена макетами военных кораблей и завалена огромными морскими раковинами. На стенах висели картины, на которых было нарисовано одно и то же: море… море… море…

– Хотите попробовать "Кровавую Мэри"? – предложил дедушка. – Любимый напиток ямайских пиратов!

– Хотим, – неуверенно ответил Воробей и посмотрел на меня. Я пожала плечами.

Дедушка выставил на стол три глиняные кружки и наполнил их темно – красной жидкостью. Одну кружку он взял себе, две другие подвинул к нам.

– За тех, кто в море! – сказал дедушка.

Выдохнув побольше воздуха, я хлебнула "Кровавой Мэри". Это оказался компот!.. Обыкновенный компот!

– Это же компот! – не удержался Володька от удивленного восклицания.

– Сразу видно, что ты салага, – неодобрительно покачал дедушка седой головой. – По вкусу "Кровавая Мэри" и напоминает компот. А ты что думал?

По Володькиному лицу было видно, что он о "Кровавой Мэри" вообще ничего не думал. А компотик оказался очень даже ничего. Вишневый.

– Ну что, еще по "кровавой" хлебнем? – смягчился дедушка.

– Плесните каплю, – небрежно ответил Воробей, протягивая кружку.

Я передала дедушке привет от капитана Сидорчука.

– Как же, как же, помню, – добродушно сощурился дедушка. – Было у нас с Федькой одно общее дельце у Магелланова пролива.

За окнами быстро темнело. На свет лампы летели мошки. Пробили часы.

– Двенадцать склянок, – определил дедушка. – Пора по каютам.

– А как же наше секретное дело? – напомнил Володька.

– Утро вечера мудренее, салага, – назидательно произнес дедушка.

Я с радостью отправилась спать. Ночью в поезде я глаз не сомкнула. Боялась, что вездесущая женщина с черной родинкой и в этот вагон подослала очередного киллера.

Я лежала с закрытыми глазами и слушала пение сверчков. Потом я уснула.

Утром меня разбудил дедушкин бас.

– Полундра! – кричал он на весь дом. – Завтрак стынет!

На завтрак были макароны по – флотски. Мы сели за стол и, перебивая друг друга, рассказали дедушке о своих приключениях.

Дедушка, покуривая трубочку, невозмутимо слушал наш рассказ. Когда мы закончили, он долго молчал.

– Капитан Кэп, – не выдержал Воробей, – что вы обо всем этом думаете?

– Не торопись, салага, – дедушка выпустил изо рта густое облако дыма, – кто узнал жизнь, тот не торопиться.

И снова замолчал. Я уже и посуду успела помыть, и в магазин сбегать за макаронами и тушенкой. А дедушка все молчал.

Наконец, когда мы потеряли всякую надежду, что он вообще что – либо скажет, дедушка неожиданно предложил:

– А не пообедать ли нам?

На обед был суп из макарон с кальмарами.

– Все это, ребятки, брызги моря, – работая ложкой, говорил дедушка. – Была у меня примерно такая же история в Джакарте. Правда, там все маленько покруче развивалось.

– Как это покруче? – обиженно сказал Володька. – А секретная информация, заложенная в подсознание; а террористическая организация "Сестры по оружию"; а доктор Гроб…

– Ой, да знаю я этого Гроба, – морщился дедушка. – Это же Васька Кадыгробов. Он у меня в мореходке учился. Двоечник и хулиган. Потому и стал шпионом.

– Может, ты, дедуля, и Дженни Ли знаешь? – колко осведомилась я. – Она случайно у тебя в мореходке не училась?

– Конечно, знаю, – не задумываясь ответил дедушка. – Дженни – дочка моего старого друга Михалыча. Он смотрителем маяка в Новороссийске работает. А Дженни в цирке фокусы показывала. Я тебя с ней один раз на арене сфотографировал.

Сердце мое учащенно заколотилось.

– Покажи мне эту фотографию.

– Да ты ее сто раз видела. Я же тогда две карточки сделал и одну Игорехе, отцу твоему, отослал.

Дедушка полез в шкаф за фотографией.

– Все сходится, Мухина! – У Воробья азартно блестели глаза. – Это та самая фотка, которую из альбома сперли!

Я просто не могла поверить своей удаче. Дедушка протянул мне снимок. Так и есть! Мне пять лет, и я стою на арене, глядя куда – то вверх.

– Дедушка – а—а, – разочарованно протянула я, – а где же Дженни Ли?..

– В объектив не поместилась. – Дедушка спокойно покуривал трубочку.

Я вскочила, словно собака, почуявшая след.

– Володька! Мы сейчас же отправляемся в Новороссийск!

– Я так и знал, – рассмеялся Воробей.

Дедушка усадил нас в свою колымагу и повез на вокзал. Там он купил два билета на Экспресс "Задонск – Новороссийск", по странной случайности отходивший через минуту.

На платформе уже никого не было. Дедушка протянул мне большой черный пистолет.

– Держи, внучка, подарочек, – сказал он. – Это "смит и вессон" 38—го калибра. Шестизарядный. Я получил его от английского адмирала на память об одной заварушке у берегов Гренландии. Думаю, он тебе пригодится.

Я сунула шестизарядный в куртку, поцеловала дедушку в колючую щеку и побежала к вагону. Наше купе оказалось просто шикарным. Двухместным.

Я опустила оконную раму.

– Да, вот еще что, – сказал дедушка через окно. – Михалыч немножко со странностями. В войну он был минером, и его пару раз контузило. Так что не удивляйся.

Я пообещала не удивляться. Электровоз пронзительно загудел.

– Передавай привет Цемесской бухте, – помахал дедушка морской фуражкой. И, нацепив ее на голову, приказал: – Отдать концы!

– Есть отдать концы! – браво откликнулась я.

Поезд медленно покатился вдоль платформы.

Глава XVII
ЭКСПРЕСС "ЗАДОНСК – НОВОРОССИЙСК"

Колеса бойко постукивали на стыках. Солнечные лучи пронизывали купе. Я сидела у окна и беззаботно глядела на проносящиеся мимо леса, поля, домики…

– Ну ты даешь, Мухина, – сказал Володька. – Тебя из школы хотят вытурить, наемные убийцы за тобой охотятся… а ты сидишь как ни в чем не бывало, в окошко пялишься.

– Понимаешь, Воробей, – попыталась я объяснить свою беззаботность, – есть люди, которые просто созданы для того, чтобы попадать во всевозможные переделки. Я как раз из таких. Если со мной долго ничего не случается, мне становится плохо.

– А сейчас тебе хорошо, что ли?

– Не хорошо. Но и не плохо. Нормально.

– Ты, Мухина, авантюристка, – сделал вывод Володька. – Любишь острые ощущения. Для тебя жизнь без приключений, что суп без соли.

В купе вошел проводник.

– Чайку не желаете? – спросил он.

Мы сказали, что не желаем, и проводник ушел. Когда за ним закрылась дверь, Воробей предложил:

– Давай подведем итог, пока за нами никто не гонится.

– Давай, – согласилась я.

– Значит, так, – сказал Володька. – Все началось с того, что кто – то украл твою фотографию.

– Не "кто – то", – поправила я его, – а доктор Гроб. Он отвез ее в Париж и показал господину Сундзуки, чтобы тот определил по фотке, какая информация сидит у меня в котелке.

– А в это время, – подхватил Воробей, – о таинственной информации узнает секретный агент Ф—17. Он передает донесение в Центр, и генерал Пивоваров отправляет тебя в Париж.

– Здрасьте, приехали, – хмыкнула я. – А куда ты дел автоматчиков, которые мне всю дверь изрешетили?..

Володька не успел ответить. В купе снова заглянул проводник.

– У тебя, мальчик, шестая полочка? – спросил он. – А у тебя, девочка, – пятая?

Мы хором ответили "да", и проводник скрылся. Честно говоря, мне стало как – то не по себе.

– Ну что, продолжим? – сказал Воробей.

– Да чего тут продолжать. И так все ясно. Есть доктор Гроб – герундский шпион, есть женщина с черной родинкой – террористка из банды "Сестры по оружию", есть генерал Пивоваров со своей командой…

– И есть ты, – добавил Володька, – маленькая мышка с тоненьким хвостиком.

– М – да – а, – протянула я со вздохом, – маленькая такая мышка между тремя большими кошками.

– Мне кажется, я понял, почему они не могут добраться до твоего подсознания, – задумчиво произнес Воробей. – У них ключа нет.

– Володечка, – иронично восхитилась я, – да ты просто гений.

– Сам знаю, – скромно ответил он.

– Ну и какой же ключ?

– Надо подумать. – Воробей улегся на свою полку. – Лежа лучше думается.

Я тоже легла, но не для того чтобы думать, а для того чтобы лечь. Пускай Володька пошевелит мозгами, раз уж у него появилось такое желание.

Прошел час.

– Эй, – окликнула я Воробья, – ты там случайно не дрыхнешь?

– Спокойно, Мухина, – тотчас отозвался он. – Как говорил капитан Кэп: "Спешить надо медленно".

– Он по – другому говорил.

– Правильно. Он сказал: "Кто узнал жизнь, тот не торопится". Но это одно и то же.

Несомненно, мой дедушка произвел на Володьку сильное впечатление. Во всяком случае, Володькино молчание было столь же многозначительно, как и молчание капитана Кэпа. Ему только трубки не хватало.

Я повернулась к стене и уснула.

А когда проснулась, Воробей все еще шевелил мозгами.

– Ключ должен быть очень простой, – произнес он, заложив руки за голову. – Я бы даже сказал – элементарный. Недаром ведь, когда хотят спрятать ценную вещь, ее кладут на самое видное место. Это, надеюсь, понятно?

– Понятно, – зевнула я. – Но нам этот ключ ни за что на свете не найти.

– Тебе заблокировали память, – не слушая меня, продолжал Воробей. – То есть поставили дверь. Значит, ключом может служить какая – нибудь мысль, чаще других всплывающая в твоей голове… Вот о чем ты больше всего ты думаешь?

– О чем? – прикинула я. – Да ни о чем.

– Ну тогда – о ком?

Я хихикнула.

– О тебе. Ты мне даже снился несколько раз.

Володька покраснел.

– Вряд ли я могу служить ключом, – смущенно пробормотал он. – Мы же с тобой всего три года знакомы.

В дверь постучали, и в купе опять заглянул проводник.

– Чайку не желаете? – спросил он.

– Вы уже спрашивали, – напомнила я.

– А у тебя, мальчик, шестая полочка?..

– И это вы говорили, – сказал Володька.

– Извините. – Дверь закрылась.

Уютное купе больше не казалось мне уютным.

– Воробей, – прошептала я, – ты не находишь, что проводник какой – то подозрительный?

– Еще как нахожу.

– Что будем делать?

– Ну хочешь, местами поменяемся, – предложил Володька.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Ха, – сказала я. – Ты думаешь, меня могут украсть? Да я как заору на весь вагон!

– Не заорешь. Всадят укол со снотворным в одно место и унесут как бревно.

– Так мы же закроемся.

– У проводников имеются специальные ключи.

Я задумалась.

– Но тогда тебя унесут как бревно.

– Правильно, – кивнул Воробей. – И пока они будут разбираться, что к чему, ты и заорешь на весь вагон. И даже можешь выстрелить.

– А как же ты?

– Им нужен не я, а ты.

Володькины доводы показались мне убедительными. Мы поменялись местами. А для пущей наглядности Воробей натянул мой свитер и накрылся моей курткой.

– Если меня сегодня не украдут, – сказал он, – то завтра еще поговорим о ключе. Я чувствую, разгадка где – то рядом. Спокойной ночи, Мухина.

– Спокойной ночи, – ответила я и закрыла глаза.

Глава XVIII
ВОЛОДЬКА ИСЧЕЗАЕТ

Ночью мне приснилось сразу несколько снов. Сначала я была в Италии, потом в Герундии, а затем в Португалии. В Герундии я почему – то прогуливалась под ручку с доктором Гробом. Когда я проснулась, поезд стоял в родной России.

Я выглянула в окно.

По пустынному перрону ветер гнал мелкий мусор. Одинокий фонарь качался на столбе. Что – то было не так. Не на перроне. В купе.

И я тут же поняла – что. Воробей исчез.

Лежало смятое одеяло, поверх него была брошена моя куртка. А Володьки и след простыл. В купе явственно повеяло опасностью. У меня даже ладони вспотели от волнения. Я быстро достала из – под подушки пистолет. Он был холодный и тяжелый. Я немного успокоилась.

С едва уловимым толчком тронулся поезд.

Ясно как день, что Володьку похитили; может быть, даже уже и убили. А теперь идут убивать меня. Целая банда во главе с доктором Гробом. Или наемные убийцы женщины с черной родинкой.

Впрочем, какая мне разница?..

Собравшись с мыслями, я решила выбираться из поезда. Здесь я как в ловушке. Рвануть стоп – кран?! Меня тут же схватят. Значит, надо прыгать. Опять прыгать. Везет же мне на прыжки!

Я осторожно выглянула в коридор. Никого. Быстро пробралась в тамбур. Обе двери оказались запертыми. Я перешла в следующий вагон. То же самое – двери закрыты. "Твоя песенка спета, – звучал в ушах противный голос доктора Гроба. – Ты в ловушке! В ловушке!"

И тут произошло то, о чем я даже мечтать перестала. В шестом или седьмом вагоне ручка повернулась. Я дернула ее на себя. Дверь распахнулась!.. В тамбур ворвался холодный ночной ветер.

Поезд несся с бешеной скоростью. Мелькали шпалы параллельного пути. Я задрожала от холода и страха. Легко сказать – прыгать! Конечно, я прыгала с самолета, но там внизу все – таки была вода. А здесь кромешная тьма и неизвестность. Да – а, веселенькая у меня жизнь, ничего не скажешь.

В кино я сотни раз видела, как отважные герои прыгали с поездов, но как – то не догадалась запомнить, по ходу поезда они прыгали или против. А! Будь что будет!..

Я закрепила дверь на крючок, отошла и помчалась навстречу летящей тьме. И едва успела в последний момент ухватиться за поручни. Мимо с грохотом промчался встречный товарняк.

Я без сил опустилась на пол.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я снова решилась прыгать. Раз двадцать, наверное, выглядывала из вагона, проверяя – нет ли встречного состава. Потом отошла к противоположным дверям – и… и опять не смогла!

Нет, никогда мне не прыгнуть на такой громадной скорости. Это верное самоубийство.

Не успела я так подумать, как поезд начал замедлять ход. Словно машинист, подслушав мои мысли, решил мне помочь.

Я как следует разбежалась и… прыгнула!

Очнулась я уже на земле. Надо мной висели яркие звезды. Во всем мире стояла тишина. Я осторожно подрыгала руками и ногами. Вроде шевелятся. Я была совершенно обессилена, чувствуя, что избежала чего – то страшного. "Впрочем, так оно и есть", – подумала я, глядя на бетонный столб, стоящий неподалеку.

И вдруг меня буквально пронзила мысль, от которой я даже села. А что, если Воробей просто – напросто вышел в туалет? Об этом я как – то не подумала. А зря, между прочим. С чего это я взяла, будто его должны обязательно похитить?.. Ну я и дура! А Володька?.. А что Володька – сидит, наверное, сейчас в купе и ломает голову над тем, куда я пропала.

Страхи мои как ветром сдуло. Я встала, отряхнулась и потопала по шпалам в Новороссийск.

Через два дня я до него добралась. Конечно, не пешком, а в основном на электричках, да еще автостопом.

В Новороссийске было очень жарко. Первым делом я пошла к морю и передала дедушкин привет Цемесской бухте, а заодно искупалась.

Затем отправилась к Михалычу.

Маяк находился на высокой горе. Когда я на нее влезла, впору было снова купаться. Я толкнула незапертую дверь и по узкой каменной лестнице поднялась на крохотную площадку. Здесь была еще одна дверь, на сей раз запертая. Я позвонила. Тишина. Я опять позвонила. Изнутри доносилось только дребезжание звонка. Меня охватило смутное беспокойство. Я стала колотить в дверь ногой. Все было напрасно. И вот когда я уже собиралась развернуться и уйти, замок тихонько щелкнул, и дверь отворилась.

Охваченная одновременно любопытством и страхом, я вошла. В нос ударил резкий запах давно не проветриваемого помещения. За дверью оказался длинный и узкий коридор. Я достала пистолет, взвела курок и осторожно двинулась вперед. Мои шаги гулко грохотали в пустом помещении. Я поймала себя на мысли, что, пожалуй, не удивлюсь, обнаружив Михалыча с простреленной головой.

В коридор выходило три двери. В какую из них войти?.. Я решила, что это не имеет принципиального значения. Пинком ноги распахнула ближайшую. Это оказалась кухня. В грязной раковине лежала немытая посуда. Таким же образом я вошла во вторую дверь; здесь стояла незаправленная кровать и валялись окурки на полу. Оставалась последняя дверь. Внутренний голос шептал мне, что входить туда не следует. Но я его не послушалась. А зря.

В лицо мне было направлено охотничье ружье. Двустволка. А передо мной, в кресле – качалке, сидел неопрятный старик лет семидесяти.

– Явилась не запылилась, – угрожающе сказал он. – А ну брось свою погремушку.

Я бросила пистолет. Он громко ударился о каменный пол.

– отпихни ногой в сторону, – приказал старик.

Я отпихнула.

– Успокойтесь, пожалуйста. – Я старалась говорить ровным голосом. – Я не причиню вам никакого вреда. Я пришла как друг.

Старик хрипло рассмеялся.

– Да ты юмористка, как я погляжу. – Он сплюнул. – Я знал, что ты придешь. Знал. И приготовил тебе ловушку. Смертельную ловушку.

Ничего себе "немножко со странностями" – вспомнила я дедушкины слова. Да он сейчас всадит мне пулю в лоб – и глазом не моргнет. Я невольно попятилась.

– Стоять на месте! – грозно прикрикнул старик. – Еще один шаг – и я тебе бошку продырявлю! Ясно?!

Я нервно кивнула.

За окошком светило солнце, плескалось море. А я стояла в затхлой комнате, и мне в лицо была направлена двустволка. Господи, и почему со мной вечно случается то, чего я меньше всего хотела бы?..

– На кого ты работаешь?! – спросил старик.

Ничего себе вопросик.

– Разве я могу на кого – нибудь работать? – осторожно ответила я. – Вы посмотрите на меня. Я же еще ребенок. Мне всего тринадцать с половиной лет.

– Ха – ха – ха, – истерически захохотал он. – Хочешь бывшего минера на мякине провести?! Не выйдет! Я стреляный воробей. Я весь Ленинград заминировал. И зимний дворец, и Петропавловскую крепость, и Русский музей…

Меня охватило чувство полнейшей безысходности. Это же сумасшедший!.. стоило ли убегать от доктора Гроба и наемных убийц, чтобы схлопотать пулю от чокнутого старика?

Теперь я уже ни на секунду не сомневалась, что мне крышка.

Глава XIX
ЖЕНЩИНА С ЧЕРНОЙ РОДИНКОЙ

– Казанский собор, Таврический дворец, – продолжал перечислять старик. И вдруг замолчал, чутко прислушиваясь. – Что это?.. – испуганно вскинулся он.

Я тоже прислушалась и сразу поняла, в чем дело.

– Это у меня в животе бурчит, – невольно смутившись, сказала я.

– А я думал, по коридору кто – то крадется.

– Да нет, просто я два дня не ела. С тех пор как была в гостях у своего дедушки, капитана Кэпа.

Старик уставился на меня лихорадочно блестевшими глазами.

– Ты внучка капитана Кэпа? – недоверчиво спросил он.

– Ну да, я внучка его.

– Эмма?

– Эмма.

Опустив ружье, он в волнении закачался в кресле.

– Что ж ты мне раньше не сказала?!

– Так вы и не спрашивали.

– Го – о—споди! – Старик порывисто вскочил и выбежал из комнаты.

И тут же вернулся с двумя тарелками, наполненными всевозможной едой. Хлебом, сыром, ветчиной, маслом…

– Ешь давай. – Он усадил меня за стол. – Го – о—споди, чуть было не застрелил внучку своего друга. Совсем спятил на старости лет.

С ним трудно было не согласиться.

– Послушайте, – сказала я с набитым ртом, – а это правда, что Дженни Ли ваша дочь?

Старик вновь уселся в кресло – качалку.

– Не называй ее так, – попросил он. – Это сценический псевдоним. На самом деле ее звали Женя Линева. – Старик тяжел вздохнул. – Да, она моя дочь.

– И она работала в цирке?

– Да, в цирке. Женя могла читать книги с завязанными глазами и письма, не вынутые из конвертов. Когда она пришла ко мне, то рассказала, что долгие годы жила на Востоке, в Гималаях. Овладевала там какими – то тайными знаниями в буддийском монастыре…

– Пришла к вам? – переспросила я, отодвигая пустую тарелку.

Старик кивнул.

– Однажды ночью, – заговорил он глухо, – в дверь кто – то постучал. Я открыл. На пороге стояла девушка. "Отец, – сказала она, – я твоя дочь, Женя…" И она рассказала, что ее мать, моя возлюбленная, о которой я долгие годы ничего не знал, умерла. А женя поклялась над ее могилой обязательно разыскать меня, своего отца… – По лицу старика катились крупные слезы.

Все это смахивало на приступ шизофрении..

– А что было потом? – вкрадчиво спросила я.

– Женя устроилась на работу в цирк. И все шло хорошо, пока однажды… – Старик помрачнел. – Пока однажды она не вернулась домой своя не своя. И с того дня я стал замечать, что дочка чего – то опасается. А затем она внезапно исчезла. – Дальше старик заговорил быстро, как в бреду: – Ее нашли через несколько месяцев. Волны выбросили тел на берег. Следствие ни к чему не привело. Женю схоронили…

В общем, Михалыч лишний раз подтвердил то, о чем мне уже рассказывал доктор Гроб. Дженни Ли умерла. Непонятно лишь было ее странное родство со стариком.

– …А на следующий день она снова пришла.

Я вздрогнула.

– Кто?..

– Женя. Она появилась ровно в двенадцать ночи. В том же самом платье, в каком лежала в гробу. "Папа, – сказала она, – меня убил "мертвый человек". Он скоро придет к тебе и будет обо мне спрашивать. Убей его. Отомсти за свою родную дочь".

– Может, вам все это приснилось?

Старик упрямо качнул головой.

– Нет. Она приходила еще и еще. И каждый раз говорила о "мертвом человеке". Чтобы я убил его. Но "мертвый человек" не пришел. А потом перестала приходить и Женя. А я так ждал ее… так ждал… – Старик зарыдал.

Мне стало жаль бедного Михалыча.

– Не расстраивайтесь, – погладила я его по вздрагивающей спине. – Наверное, на том свете усилили охрану, и ей уже никак было не выбраться.

– Ты права, внученька. – Он высморкался в грязный платок. – Дочка сказала мне то же самое.

– Значит, она все – таки приходила! – воскликнула я.

Старик кивнул.

– Всего один раз. На прошлой неделе. Женя сказала, что теперь появится маленькая девочка. Но я все равно должен убить ее, потому что она и есть "мертвый человек".

Та – а—к, это уже было интересно.

– Когда ты пришла, – продолжал Михалыч, – я подумал, что ты и есть та самая девочка… Го – о—споди, – закрестился он, – благодарю за то, что ты уберег меня от убийства внучки капитана Кэпа.

– А можно посмотреть ее фотографию? – попросила я.

– Я все сжег, – ответил старик. – Все личные вещи и фотографии.

– Всё – всё – всё? – поразилась я.

– Абсолютно всё.

– Это вам дочка, наверное, посоветовала, – догадалась я.

– Да, – признался Михалыч. – Женя сказала: "Зачем тебе, папа, мои вещи, раз меня уже нет в живых. Сожги их".

Судя по всему, Дженни Ли была очень предусмотрительной особой.

– А на кладбище?! – сверкнула у меня мысль. – Неужели на могиле нет фотографии?

– На могиле, конечно, есть, – вяло подтвердил старик.

– Михалыч, миленький, – принялась я его умолять, – давайте съездим на кладбище.

– А чего ехать, – грустно усмехнулся он. – Это здесь рядом. В двух шагах.

Он накинул свой старый пиджак, и мы пошли.

На кладбище было тихо. Изредка каркали вороны. Пахло сыростью. По петляющей между могил тропинке мы брели куда – то в глубь кладбища. Старик шел молча. Меня охватило волнение. Неужели сейчас я увижу таинственную Дженни Ли?

– Вот тут она и похоронена, – еле слышно произнес Михалыч.

Итак, круг замкнулся. Дженни Ли, женщина – призрак, много лет назад заложившая в мое подсознание секретную информацию, действительно умерла.

Я поглядела на могильную плиту и чуть сама не умерла от неожиданности. С овальной фотографии на меня смотрела… Леночка Леонидовна.