Текст книги "Детский садик № 13"
Автор книги: Валерий Роньшин
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Обрадовалась Светка своей находке. Родители у неё были бедные, едва концы с концами сводили. Отец от зари до зари пахал на чужом тракторе, а мать (тоже от зари до зари) доила чужих коров. Жили родители в покосившейся избёнке; телевизор у них был чёрно-белый, а сливочное масло они ели только по праздникам. Мяса же вовсе не ели, а ходили к мясному магазину мясной дух нюхать… Размечталась Светка при виде несметных сокровищ. Ну, думает, отцу тракторный завод куплю, матери – молочную ферму, а себе – коттедж с семью спальнями, чтобы каждую ночь недели спальни менять…
Но тут её сладостные мечтания были прерваны самым неожиданным образом. Растворилась железная дверца в стене, и в пещеру ворвался маленький старичок с большой бородой. Хранитель подземных сокровищ.
– Ага-а!.. – закричал он страшным голосом. – Попалась, голубушка! Быть тебе противной лягухой, пока кто-нибудь не поцелует. А такие охотники вряд ли сыщутся. Ха-ха-ха!
И в ту же секунду превратилась Светка в склизкую, зелёную и безобразную лягушку. Ну, что делать?.. Стала Светка жить лягушкой. Год живёт, два живёт. Зимой в илистом дне спит; летом мух да комаров ловит… И так бы, наверное, прожила всю свою жизнь: вышла б замуж за какого-нибудь лягушонка, икру бы стала метать… Однако судьба распорядилась иначе.
Приплыла в речушку невесть откуда огромная рыбина. Увидела она Светку и, недолго думая, проглотила. Светка даже квакнуть не успела. А рыбина поплавала-поплавала в реке, а потом снова неведомыми путями уплыла в океан. Аж к Персидскому заливу. Здесь её выловили местные рыбаки. И доставили во дворец самого правителя Персии, шаха Бахтияра.
Только повара собрались зажарить рыбину, как Светка возьми да выскочи из зубастой пасти!.. Принесли Светку-лягушку к шаху Бахтияру. Посмотрел шах на странное существо, макушку под тюрбаном почесал (привычка у него такая была – макушку чесать) и велел позвать к себе учёных мужей. Пришли учёные мужи, поклонились шаху Бахтияру. А он им и говорит, подняв Светку за передние лапки:
– Это что за диковина? Вся зелёная, словно изумруд, и прыгает, как кенгуру.
Мнутся учёные мужи – нечего им шаху ответить. Сами в первый раз такое чудо увидели. Тогда шах Бахтияр повелел посадить неведомую зверюшку в золочёную клетку и подарил сыну Закиру.
Принц Закир поставил клетку в своей опочивальне и часами разглядывал пленницу и даже частенько что-нибудь ей рассказывал. И до того Светка-лягушка ему по душе пришлась, что в один прекрасный день принц решил на ней… жениться! (Тут надо отметить, что уже несколько десятилетий подряд в Персии рождались одни только мальчики. Поэтому найти себе жену в этой стране было большой проблемой. Даже для принца.) Явился принц Закир к своему дорогому папаше и поведал о своём решении.
– О! Сын мой, свет очей моих! – ответствовал шах Бахтияр. – Да как же можно жениться на морской диковине?
– О отец мой, отрада жизни моей! – мечтательно вздохнул принц Закир. – Для вас она – морская диковина, а для меня – любимая, милее и краше которой во всём свете не сыскать.
Думал-думал шах Бахтияр над странными словами принца Закира и велел позвать к себе самого мудрого визиря. Имя ему было Фаиз.
Пришёл мудрый визирь Фаиз, поклонился шаху и повёл такие речи:
– О великий шах, солнце отчизны нашей! Ты ещё ничего не сказал, но я уже всё понял. И вот тебе мой наискромнейший совет. Пускай принц Закир женится, ибо не глазами он полюбил, а горячим и чистым сердцем. Потому как глазами полюбить такую уродину не представляется возможным. Проверить же истинность моих слов проще простого. Вот волшебное зеркало, в котором отражается не тело, а душа. Прикажи поднести его к морской пришелице – и ты сразу увидишь, какая она на самом деле.
Принесли слуги из опочивальни принца золочёную клетку и поднесли к ней волшебное зеркало. И тотчас все увидели нашу Светку в её человеческом обличье. За то время, что она была лягушкой, Светка повзрослела, похорошела и превратилась в настоящую русскую красавицу. Нечего и говорить, что принц Закир полюбил её ещё сильнее. Он открыл золотую клетку и, посадив любимую к себе на ладонь, страстно поцеловал её в лягушачьи губы. В ту же секунду развеялись злые чары хранителя подземных сокровищ, и Светка из лягушки превратилась в девушку.
Радости принца не было границ. А уж про Светку и говорить нечего. Она и вовсе двух зайчиков убила: и от колдовских чар избавилась, и настоящего принца нашла.
Стали они жить-поживать да добра наживать.
И всё было бы хорошо, но печалилась Светка о бедных родителях, которые остались в России на пороге нищеты. И решила она попросить принца Закира, чтобы тот отпустил её ненадолго в далёкую Россию навестить папочку с мамочкой. Но принц Закир ни на минуту не хотел расставаться со своим сокровищем. И, снарядивши корабль, пожелал самолично сопровождать молодую супругу в дальние края. (Кстати сказать, и мудрый визирь Фаиз тоже отправился в путешествие на этом корабле. С познавательной целью, разумеется.)
Обогнув африканский континент, пройдя мимо Испании и достигнув берегов Франции, корабль вошёл в свинцовые воды Балтийского моря и вскоре пришвартовался в холодном и неуютном Санкт-Петербурге. Ну а отсюда до Светкиной деревни было рукой подать: вначале по реке Неве, которая впадает в реку Волгу, потом по реке Волге, которая впадает в реку Дон, а затем по реке Дон, которая впадает в светлую и тихую речушку Горлодуевку, по берегам которой вольно раскинулось русское село с тем же названием.
Сами видите – недалеко.
И года не прошло с тех пор, как путешественники покинули Персию, а вот уже Светка с бьющимся от волнения сердцем вступила на родные берега.
А родители совсем уж от бедности загибаются. Избушка развалилась; коровы околели; трактор не пашет; телевизор не показывает… В довершение всех бед закрылся на ремонт мясной магазин, так что несчастные Светкины родители даже мясного духа лишились.
Увидели батюшка с матушкой свою Светлану в шёлковых шароварах да в шёлковом тюрбане и чуть с ума не сошли от радости. Ещё бы – дочка-утопленница с того света вернулась! А принц Закир (в знак благодарности, что они народили на свет такое чудо, как его ненаглядная Светочка) раскошелился и купил: Светкиному отцу – тракторный завод, а Светкиной матери – молочную ферму…
Между тем мудрый визирь Фаиз, путешествуя по бескрайним российским просторам, обратил внимание на то, что по берегам рек и озёр в изобилии водятся зелёные квакающие существа. Он тут же прервал своё путешествие и отправился в престольный град Москву, где и подписал с тамошним правителем соглашение, по которому все лягушки в России вылавливаются и в спешном порядке отправляются в Персию.
И с того времени каждый персидский юноша, достигший брачного возраста, получал из рук шаха Бахтияра персональную лягушку, целовал её, и она, как по команде, превращалась в писаную русскую красавицу.
Вот так мудрый визирь Фаиз успешно решил проблему с недородом девочек. (Впоследствии многие русские девушки стали специально превращаться в лягушек, чтобы уехать в Персию и там удачно выйти замуж.)
Что же касается принца Закира и его Светки, то по возвращении из России у них, как ни странно, родилась именно девочка, которая сразу же начала петь. Счастливые родители назвали её Гюзель (что по-персидски означает «певунья»).
Но это уже совсем другая история.
Жил-был один лесничий. И у него была очень злая дочка. Поэтому все её называли – Злушка. А жены у лесничего не было. Она умерла. После смерти жены лесничий так затосковал, что даже заболел и слёг. В доме сразу же стало грязно и холодно. Потому что Злушка – ни полов не подметёт, ни огня в очаге не разведёт. Сидит целыми днями в углу и злобно думает: «Ух, как я всех ненавижу».
Даже воды, и то лесничему не подаст.
– Доченька, – просит он, – дай попить.
А Злушка делает вид, будто не слышит.
В это самое время мимо дома проходили добрая женщина Марта и её дочь Арлетт. Услышали они, как лесничий пить просит, вошли в дом, напоили старика, огонь в очаге развели, пирожков напекли… Обе такие румяные, трудолюбивые.
Пришлась Марта лесничему по сердцу своей добротой и трудолюбием. И решил он на ней жениться.
О-очень всё это Злушке не понравилось.
И то, что уютно стало в доме, и то, что отец вскорости поправился, а пуще всего не понравились Злушке сами Марта и Арлетт. И затаила она на них злобу.
Как-то раз пошла Марта по воду, а Злушка у колодца спряталась. И когда Марта наклонилась, чтобы вытащить ведро, Злушка схватила её за ноги да и перекувырнула в колодец.
– А-а-а-а!.. – закричала бедная Марта. И голос её становился всё тише… тише… тише…
Стало у Злушки на душе поспокойнее. Но не надолго. Через какое-то время опять она затосковала. Хочется ей чего-то, а чего – не знает.
«Давненько я никого не убивала, вот в чём дело», – поняла наконец Злушка, пошла к Арлетт и убила её.
А тут приходит из лесу лесничий. Смотрит, а Арлетт убитая лежит.
– Доченька, – спрашивает он у Злушки, – это ты Арлетт убила?
– Ну, я, – отвечает Злушка.
– Зачем же ты это сделала? – недоумевает старик.
– А затем, – говорит Злушка, – что твоя ненаглядная Арлетт за столом всё время чавкала.
– Ты ошибаешься, доченька, – возражает лесничий. – Арлетт никогда за столом не чавкала.
– Нет, чавкала! – злобно заверещала Злушка. – Чавкала! Чавкала! Чавкала!
Ничего не ответил лесничий. Вздохнул только тяжело и пошёл хоронить Арлетт. А после заболел от горя и опять слёг…
В это самое время сын короля задумал устроить во дворце бал, созвать на этот бал всех девушек королевства и выбрать себе невесту. Злушка тоже решила ехать на бал. Но она отлично понимала, что принц её никогда не выберет, потому что у неё злое лицо. И тогда Злушка схитрила. Она пошла к фее, живущей по соседству, и попросила, чтобы та дала ей добрые черты лица.
– А как поживает твой батюшка? – спросила фея.
– Хорошо поживает, – кротко ответила Злушка.
– А Марта и её дочь Арлетт?
– Тоже хорошо, – ответила Злушка. – Они велели вам кланяться.
И фея поверила Злушке.
– Ладно, – говорит, – ты получишь добрые черты, но учти – они не смогут долго оставаться на твоём лице. Как только пробьёт полночь, лицо примет прежнее злое выражение.
На том они и расстались…
Злушка вернулась домой, нарядилась и, отравив больного отца, отправилась на бал. Фея выполнила своё обещание: лицо Злушки стало добрым и красивым. Нечего и говорить, что принц сразу же выделил Злушку из множества других девушек. И приглашал её на все танцы подряд.
Увидев это, король понял, что сын нашёл себе невесту.
– Как вас зовут, прелестное дитя? – спросил король у Злушки.
– Золушка, – соврала Злушка.
– Ах! – воскликнул король. – Какое чудесное имя!
– Ах! – вслед за королём воскликнул принц. – Я, кажется, влюбился!
И тут наступила полночь. БОМ-БОМ-БОМ… – начали бить часы на дворцовой башне.
Злушка сорвалась с места и побежала.
– Куда же вы, Золушка? – растерялся принц. – Я хотел сделать вам предложение!
А Злушка уже неслась по дворцовому парку, чувствуя, как с каждым ударом часов лицо её становится всё злее и злее.
Но хитрая Злушка вот что придумала: она достала из сумочки крошечный хрустальный башмачок и кинула его на дорожку парка. «Принц отправится меня искать, – рассуждала Злушка на бегу. – И найдёт этот башмачок».
Так оно и случилось.
Прошло несколько дней, и королевские гонцы объявили по всему королевству, что принц женится на девушке, которой придётся впору хрустальный башмачок.
И вот со всех концов королевства потянулись во дворец молодые и старые девушки в тайной надежде, что башмачок окажется им по ноге.
Но хрустальный башмачок был всем мал.
А Злушка тем временем вытащила из чулана острый топор и отрубила себе пальцы на ногах. Ей это ничего не стоило – она же была бесчувственная и злая. Потом Злушка пришла во дворец и спокойно надела на ногу хрустальный башмачок. Все так и ахнули!
А Злушка с кривой ухмылкой говорит принцу:
– Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Обещал жениться – так женись!
Вздохнул принц тяжко и… женился на Злушке.
И с тех пор во дворце по ночам стали совершаться убийства: то садовника убьют, то придворную даму, то стражника… Принц, конечно, догадывался, чьих это рук дело, но молчал, чтобы не обострять отношений с молодой женой.
Но вот как-то ночью убили самого короля. Ножом в спину.
Тут уж принц не выдержал и решил серьёзно поговорить с женой. Зашёл он в её спальню, а Злушка руки в тазу от крови отмывает.
– Золушка, – вежливо говорит принц, – хочу вам сообщить печальную новость: кто-то убил моего дорогого папочку.
– Не «кто-то», – поправила его Злушка, – а я убила. Так что теперь ты король, а я королева!
– Позвольте вам заметить, Золушка, – снова вежливо говорит принц, – что вы поступили нехорошо. И вам должно быть стыдно.
– Чего-чего? – процедила сквозь зубы Злушка. Да как кинется на принца – и давай его душить.
И задушила.
– Ха-ха-ха! – принялась она хохотать. – Ловко я со всеми разделалась!
– Пора покончить с этим безобразием! – раздался вдруг за спиной у Злушки строгий голос.
Злушка обернулась и увидела… фею.
– Ой-ой-ой! – испуганно завопила Злушка и попыталась быстренько смыться.
Но не тут-то было.
Фея произнесла волшебное заклинание – и Злушка тотчас превратилась в серую мышь, а все те, кого она убила, в ту же секунду ожили: лесничий, добрая женщина Марта, её дочка Арлетт, король, принц, придворные… Едва взглянув на Арлетт, принц сразу же в неё влюбился и предложил ей руку и сердце. Арлетт с радостью приняла и то, и другое.
И стали они жить-поживать да добра наживать.
А противная Злушка бегала по тёмным и сырым подвалам дворца и злобно пищала:
– Пи-пи-пи…
Ну и пусть себе пищит, больше она уже никому зла не сделает.
Жил на свете Степан, сантехник. И захотелось ему жениться. А мать Степану и говорит:
– Девицы, Стёпушка, они разные бывают. С виду вроде Василиса Прекрасная, а приглядишься получше – форменная Баба-яга.
А чтоб Степан не ошибся, дала ему мать волшебное стёклышко. И строго-настрого наказала:
– Перед тем как жениться, сынок, посмотри на невесту через это стёклышко.
И вот однажды вызвали Степана в квартиру, где кран на кухне протекал. Пришёл он. Позвонил. И открывает ему самая настоящая царевна. Такая красивая, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней Степан. – Сантехника вызывали?
– Вызывала, – улыбается царевна. – Я Василиса Прекрасная. У меня кран на кухне протекает.
Прошёл Степан на кухню, начал кран чинить. Чинит-чинит, а сам только о Василисе Прекрасной и думает. О том, как бы на ней жениться.
А тут Василиса заходит. И говорит этак игриво:
– Не хочешь ли ты, Степанушка, на мне жениться?
Степан враз голову потерял.
– Хочу! – кричит. – Ещё как хочу!
О волшебном стёклышке он даже и не вспомнил. Схватил Василису Прекрасную – да скорей под венец!
А вечером прибежал к матери. Весь от счастья светится.
– Матушка, я женился!
– А через волшебное стёклышко ты на неё смотрел? – спрашивает мать.
– Да чего там смотреть?! – говорит Степан. – Я и так вижу, что она настоящая Василиса Прекрасная – жёнушка моя ненаглядная.
– Эх, Стёпа, Стёпа, – качает головой мать. – Дурачок ты у меня. Ну да слезами горю не поможешь. Вот тебе гирька пудовая. Как станет подходить к тебе твоя жёнушка, кинь ей эту гирьку на ножку.
Степан, конечно, отказывается: не надо, мол, что за ерунда?.. Но всё ж таки упросила его мать. Взял он гирьку и отправился к молодой жене.
Поцеловались они, помиловались. А после Степан думает: дай-ка я для смеха гляну в волшебное стёклышко.
И глянул…
И видит обалдевший сантехник, что вовсе не в современной квартире он находится, а в мрачной избе с закопчённой печью. А его ненаглядная Василиса Прекрасная – вовсе никакая не Василиса, а самая что ни на есть Баба-яга!..
– Во попал, – чешет Стёпа затылок.
А Баба-яга тем временем огонь в печи разводит.
– Василисушка, – спрашивает у неё Степан, – зачем ты огонь в печи разводишь?
– Хочу оладушки тебе испечь, – отвечает Баба-яга.
А сама топор из-под стола достаёт.
– Василисушка, – вновь интересуется Степан, – а зачем ты топор из-под стола достала?
– Да просто так, Степанушка, – отвечает Баба-яга.
– Просто так он и под столом может лежать, – говорит Степан.
А Баба-яга, в образе Василисы, уже к нему приближается, помахивая топором.
Тут Степан вспомнил про пудовую гирьку, что ему мать дала. Схватил он эту гирьку и кинул любимой Василисушке на ножку.
Та как завизжит! Как волчком завертится! Как начнёт обзывать Степана всякими нехорошими словами!..
Ну, здесь уж безо всякого стёклышка стало видно, что она самая настоящая Баба-яга.
Степан ноги в руки – и бежать скорей от Бабки-ёжки!
Три дня его матушка тёпленьким молочком отпаивала, так он был напуган. На четвёртый день вышел Степан на работу – а ему опять заявка: кран на кухне протекает. Уже в другой квартире.
Пришёл Степан. Позвонил. И открывает ему такая прекрасная царевна, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Но Стёпу теперь на мякине не проведёшь. Научен горьким опытом.
– Тебя звать-то как? – спрашивает он у царевны.
– Марья-краса, – отвечает та. – Длинная Коса.
– А вот мы сейчас посмотрим, какая ты Марья-краса, – достаёт Степан волшебное стёклышко.
Глянул – и правда! – перед ним Марья-краса Длинная Коса.
Степан сразу и предложение сделал. А Марья-краса сразу и согласилась. И стали они жить-поживать да добра наживать.
Давным-давно, когда Земля ещё имела форму чемодана, жил Смотритель Маяка.
Он был такой старый, что даже не помнил своего имени. Вы, наверное, не поверите, если я скажу, что ему исполнилось ровно три тысячи лет.
Смотритель жил на каменном острове посреди бушующего океана. Вместе с ним жили летучая мышь Виолетта и женский голос, неизвестно кому принадлежащий.
Смотритель так его и называл – «Голос».
Работа у Смотрителя Маяка была несложная. Время от времени он подливал масло в светильник, чтобы огонь на маяке не угасал.
Потом Смотритель спускался по винтовой лестнице в маленькую каморку, усаживался перед камином и рассказывал Историю Своей Жизни. Смотритель рассказывал её каждый вечер вот уже сто лет, но успел рассказать только про своё детство.
Голос был благодарным слушателем. Он никогда не перебивал Смотрителя и не вставлял неуместных замечаний.
Голос просто слушал.
Впрочем, иногда в особо интересных местах он говорил: «Ах!» А в особо страшных местах он говорил: «Ой!»
Что же касается летучей мыши Виолетты, то она вообще ничего не говорила. Ни «ах», ни «ой». Она висела под потолком вниз головой, уцепившись лапками за каменный выступ, и спала мирным сном. Или делала вид, что спит. Ведь когда имеешь дело с летучими мышами, ничего нельзя сказать наверняка. За всё время, что Смотритель знал её, летучая мышь Виолетта произнесла лишь одну фразу.
Вот такую:
– Если я молчу, это, конечно, не значит, что я умная, но это уже значит, что я не дура.
Так они и жили. Пока однажды…
Нет, вначале всё шло как обычно. Неприветливо шумел океан. По небу неслись свинцовые тучи. Холодный дождь стучал в окна.
Под потолком дремала летучая мышь Виолетта. Г де-то в воздухе находился притихший Голос. А Смотритель Маяка продолжал свой долгий рассказ:
– …Теперь пришла пора раскрыть перед вами самую печальную страницу моей Истории. Две тысячи лет тому назад я полюбил прекрасную девушку Мону. И прекрасная девушка Мона тоже полюбила меня. Земля тогда ещё была круглая, как детский воздушный шарик; всё время светило солнце, а океан напоминал не разбушевавшегося тигра, как сейчас, а ласкового котёнка… Я и Мона стали жить на песчаном берегу в тростниковой хижине. Я ловил в океане рыбу. Мона собирала в лесу землянику. А по вечерам мы ели уху и пили чай с земляничным вареньем. Казалось, наше счастье будет продолжаться вечно. Но однажды солнце исчезло. Подул ледяной ветер. Огромные волны, будто тысячи бешеных собак, бросились на берег со злобным рычанием. И я увидел корабль с тёмными парусами. С корабля спустился таинственный незнакомец в чёрном плаще. Ни слова не говоря, он накинул мне на голову свой плащ. Я замахал руками, пытаясь сбросить с себя кусок тяжёлой ткани. Когда мне это наконец удалось, я не обнаружил ни корабля, ни таинственного незнакомца. Но самым страшным было другое. Вместе с ними исчезла и Мона… Напрасно дни и ночи напролёт стоял я на берегу бушующего океана, повторяя имя любимой. Ответом мне было лишь собственное эхо… С тех пор минуло две тысячи лет…
– Ах, – печально вздохнул Голос. – Какую грустную историю вы нам поведали. Если бы у меня были глаза, я бы заплакала.
И тут вдруг раздался стук в дверь.
Смотритель пошёл открывать, недоумевая, кто бы это мог быть. А когда открыл, то увидел на пороге таинственного незнакомца в чёрном плаще. За его спиной, у берега, стоял корабль с тёмными парусами.
Ни слова не говоря, незнакомец сорвал с плеч чёрный плащ…
– Осторожнее! – вскричала летучая мышь Виолетта, приоткрыв один глаз. – Я вижу его мысли. Они чёрные!
Услышав этот предостерегающий крик, Смотритель успел вовремя вскинуть руки над головой. Перехватив плащ, он набросил его на незнакомца.
Под плащом загремел гром и засверкала молния!
А потом всё исчезло… Вернее, не всё. Исчезли только таинственный незнакомец и его странный корабль.
Небо очистилось от туч. Выглянуло солнце. Океан успокоился.
– Артур, – тихонько позвал Голос.
Смотритель Маяка оглянулся. Позади него стояла девушка сказочной красоты.
– Мона?! – не веря своим глазам, воскликнул он. И, ударив кулаком по лбу, ещё раз воскликнул: – Ура! Я вспомнил! Меня зовут Артур!..
– Да, мой любимый, – сказала Мона.
И они кинулись друг к другу в объятия… Затем Смотритель подошёл к зеркалу и увидел, что он уже не глубокий старик, а прекрасный юноша.
– Выходит, мне снова придётся жить две тысячи лет?! – озадаченно произнёс он.
– Но теперь, милый, – напомнила ему прекрасная Мона, – ты проживёшь их рядом со мной.
– Тогда я согласен! – обрадовался Смотритель и поцеловал Мону в щёчку.
И они одновременно посмотрели на Виолетту, без которой их счастье было бы невозможно. А летучая мышь как ни в чём не бывало висела под потолком вниз головой, с закрытыми глазами.
Вы думаете, она спала? Кто знает…
В одной холодной и неуютной стране жила маленькая девочка по имени Эмма. В этой стране все люди были очень злые, они постоянно ругались друг с другом, а порой даже и дрались. Эмма же была девочкой тихой и застенчивой. Родители у неё умерли, и она временно жила у дяди с тётей. Почему временно?.. Да потому что в этой стране везде были очереди. Очередь, чтобы попить воды; очередь, чтобы поесть хлеба… Вот и в сиротский приют, куда дядя с тётей хотели сдать маленькую Эмму, тоже была очередь.
Жилось Эмме у дяди с тётей несладко; она много работала, а в редкие свободные минутки грустно смотрела в окно. Зимой за окном шёл снег; осенью за окном шёл дождь. А весны и лета в этой неуютной стране никогда не было.
И вот однажды зимним утром Эмма почувствовала острую боль в лопатках. На другой день боль усилилась. А на третий день смотрит Эмма в зеркало и глазам не верит: у неё за спиной выросли… крылья.
Да-да, самые настоящие крылья. Как у лебедя.
Тут в комнату вошла толстая тётя. Она жевала кусок колбасы. Тётя сразу заметила крылья.
– Это ещё что такое? – сказала она. А потом как заорёт: – Харито-о-он!
Тут же явился толстый дядя. С кухонным ножом. Дядя разделывал на кухне мясо для котлет.
– Чё? – спросил он.
– Гляди-ка, – показала тётя. – У этой паршивки крылья выросли.
– Щас отрежем, – подскочил дядя к Эмме и взмахнул ножом.
Эмма вся сжалась от страха.
– Да погоди ты, – остановила тётя дядю. – Слушай, что я придумала. Мы наденем на крылья чехол, и пускай девчонка возле церкви побирается. Горбатой каждый денежку подаст.
– А мы эти денежки копить будем! – подхватил дядя.
Они заставили Эмму сшить чехол, и теперь вместо белоснежных крыльев у неё за спиной торчал уродливый горб.
Тётя отвела Эмму к церкви.
– Смотри, – пригрозила она, – принесёшь мало денег – выпорю.
И ушла домой есть котлеты.
Было довольно холодно, и Эмма скоро замёрзла. Чтобы немного согреться, она отправилась бродить по улочкам и переулкам. Шла Эмма, шла, и вдруг с ней стали твориться необъяснимые вещи.
С одной стороны – она вроде бы так и бредёт по заснеженной улице; а с другой стороны – попала Эмма в волшебную страну.
В этой стране росли огромные-преогромные цветы, над которыми, как птицы, летали прекрасные юноши и девушки.
Эмма заметила, что и она превратилась в прекрасную девушку. Сорвав с крыльев чехол и почистив пёрышки, Эмма подпрыгнула и… полетела.
Навстречу ей летел прекрасный юноша.
– Как тебя зовут? – спросил он у Эммы.
– Эмма, – ответила Эмма. – А тебя?
– Норман, – сказал юноша.
Молодые люди сразу же влюбились друг в друга, но…
Но тут Эмма вновь оказалась у церкви. Опять она была маленькой горбуньей в стареньком заношенном пальто.
«Ну вот, – печально подумала девочка, – я уже схожу с ума. У меня начались галлюцинации».
Только она успела это подумать, как к ней подошёл мальчик. Эмма ещё раньше обратила на него внимание. Мальчика привела к церкви женщина со злым лицом. Одет он был так же, как и Эмма, в старенькое заношенное пальто. А за спиной у него так же, как у Эммы, торчал уродливый горб.
– Эмма? – неуверенно произнёс мальчик.
Девочка внимательно вгляделась в его лицо.
– Норман, – прошептала она, как будто давно его знала. – Значит, это не галлюцинация?
…И с тех пор они каждый день, взявшись за руки, уносились в волшебную страну, где всегда было лето и никогда не было ночи. Но однажды они забыли вовремя вернуться, а когда вернулись, то обнаружили, что их уже нет в неуютной и холодной стране. Ударили сильные морозы, и детские горбатые тела замёрзли возле церкви. И их закопали на кладбище.
Эмма и Норман, конечно, очень обрадовались, что всё так ловко получилось. Да и мы с вами тоже знаем, что на самом деле они не умерли. А уже навсегда улетели в страну вечного счастья, вечного солнца и вечной любви…
Давным-давно жил на свете старый сказочник. Он жил в крошечном домике, который стоял на самом краю жизни. А когда старый сказочник был ещё молодым сказочником, он жил в огромном городе, где было полным-полно детей. И сказочник с утра до вечера рассказывал им свои сказки. Но шли годы, и молодой сказочник постепенно превратился в старого сказочника; а дети, которым он рассказывал сказки, выросли. Новым же детям сказки старого сказочника были ни к чему. Им хотелось чего-нибудь новенького.
Поэтому старый сказочник и уехал из огромного города на самый край жизни. Построил здесь домик и… И стал в нём жить.
А чтобы не скучать в одиночестве, старый сказочник выдумал себе маленькую девочку Эсс; а чтобы ей не было скучно, он выдумал для неё пушистого кота по фамилии Филимонов; а чтобы коту было не скучно, сказочник выдумал семерых мышат. Ну а уж мышатам скучать не приходилось – Филимонов гонял их по всему дому с утра до вечера.
Вечерами же все собирались на деревянном крылечке, и старый сказочник рассказывал свои сказки.
Так они и жили.
Но вот в один прекрасный день в домик на краю жизни кто-то постучал: тук-тук-тук.
– Ой, – обрадовалась маленькая Эсс, – к нам пришли гости. Сейчас будем пить чай с яблочным пирогом.
– Нет, – печально вздохнул старый сказочник, – это не гости. Это пришло моё время. Пора в путь.
И он начал собираться.
Впрочем, собирать ему было особенно нечего, потому что кроме потрёпанной тетрадки, в которую сказочник записывал свои сказки, у него больше ничего не было. Да и эту тетрадку он решил не брать с собой, а подарил маленькой Эсс.
Маленькая Эсс посмотрела в глаза старому сказочнику и всё поняла. Её собственные глаза наполнились слезами.
– Ты уходишь за край жизни? – тихо спросила она. – И больше никогда-никогда не вернёшься? Значит, ты… умрёшь.
– Ничего подобного, – возразил старый сказочник. – Есть люди, которые умирают, а есть, которые не умирают. Я просто теперь буду жить… на Луне. Во-о-н там, – показал он рукой на висящую в небе Луну.
Маленькая Эсс задумчиво посмотрела на оранжевую, словно апельсин, Луну и прошептала:
– И долго ты там собираешься жить?
– До тех пор, пока ты будешь меня помнить, – ответил старый сказочник.
Тогда маленькая Эсс достала из сундучка тёплый свитер, который она связала сама, и протянула старому сказочнику.
– Вот, возьми, – сказала она. – На Луне очень холодно. Он тебе там пригодится.
Старый сказочник надел свитер.
– Какой тёпленький, – сказал он. – Буду кататься в нём на лыжах. С лунных горок.
Пожав пушистую лапку коту Филимонову и погладив по шёрстке семерых мышат, старый сказочник отправился за край жизни.
Когда они с маленькой Эсс подошли к самому краю, старый сказочник сказал:
– Дальше я пойду один.
И он медленно побрёл по дороге, по которой в своё время придётся пройти и вам, и мне…
Старый сказочник делался всё меньше, меньше и меньше, пока, наконец, не превратился в едва различимую точку. А маленькая Эсс всё махала и махала ему вслед. Ей очень хотелось, чтобы старый сказочник вернулся. Хотя бы на одну минуточку.
И вдруг едва различимая точка начала расти, расти, расти, пока, наконец, не превратилась в старого сказочника.
– Я только на одну минуточку, – предупредил он. – Совсем забыл тебе сообщить одну очень страшную тайну. Ты как, не испугаешься?..
– Не испугаюсь, – пообещала маленькая Эсс, хотя сама тут же испугалась.
– Тогда слушай, – таинственным голосом заговорил старый сказочник. – Пушистый кот по фамилии Филимонов – вовсе не кот, а заколдованный принц Филимон. И ещё он твой муж. А ты вовсе не маленькая девочка Эсс, а заколдованная принцесса Эсмеральда. Наш домик на краю жизни на самом деле – роскошный дворец, а семеро мышат…
– Наши с принцем дети! – подхватила маленькая Эсс, запрыгав от радости. – Четыре мальчика и три девочки! Да?
– Да, – грустно улыбнулся старый сказочник.
Конечно же, он и на этот раз рассказывал сказку, но маленькая Эсс ему поверила…
Они ещё раз попрощались, и старый сказочник ушёл за край жизни. Навсегда.
А маленькая Эсс отправилась домой. И, представьте себе, вместо крохотного домика она увидела роскошный дворец, на золотом крыльце которого её ожидали семеро прелестных детей и молодой человек с кошачьими усиками. Маленькая Эсс достала из кармана зеркальце и убедилась, что она самая настоящая принцесса.
…И теперь каждый вечер они всей семьёй выходили на золотое крылечко, усаживались поудобнее, и принцесса Эсмеральда читала вслух сказки из заветной тетрадки старого сказочника. Временами она замолкала и внимательно смотрела на Луну. Ей очень хотелось увидеть там старого сказочника. И надо сказать, что, когда небо было безоблачным, а Луна висела низко, Эсмеральда видела его. Старый сказочник в тёплом свитере скатывался на лыжах с лунных горок…