Текст книги "Детский садик № 13"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Жила в одном болоте маленькая жирненькая пиявочка. Звали её Лерочка. А по соседству с Лерочкой жил лягушонок по фамилии Квакин. И вот этот самый Квакин влюбился в эту самую Лерочку. И захотел на ней жениться. Взял он в лапку букет болотных кувшинок и – прыг-скок, прыг-скок – отправился делать Лерочке предложение.

Квакин застал Лерочку в кровати. Она нежилась под тёплым одеяльцем.

– Любимая, – воскликнул лягушонок, встав на одно колено, – выходи за меня замуж!

– Квакин, – поморщилась Лерочка, – ну подумай сам, как я могу выйти за противного, зелёного, с вечно выпученными глазами лягушонка?

– Это я только с виду такой, – ответил Квакин, – а душа у меня беленькая, пушистенькая, с крылышками…

Но пиявка Лерочка всё равно сказала:

– НЕТ!

Лягушонок Квакин вернулся домой ни с чем.

– И что ты в ней нашёл? – удивлялась мать Квакина, старая жаба Мироновна. – Обыкновенная пиявка, да к тому же ещё ленивая. Тебе надо взять в жёны скромную, работящую лягушку; я бы хоть на старости лет головастиков понянчила.

– Мама, ты ничего не понимаешь, – отвечал Квакин. – Лерочка не такая, как все. Она особенная. И я люблю её больше жизни…

Однажды в болоте появился новый обитатель. Окурок.

– Меня зовут мистер Кент, – важно представился он. – Я родом из Америки.

– Ах, Америка… – томно вздохнула Лерочка. – Оазисы… верблюды…

– Любимая, – мягко поправил её лягушонок Квакин, – верблюды и оазисы в Африке.

Но Лерочка его не слушала, с обожанием глядя на американский окурок. Вскоре она вышла замуж за мистера Кента. И стала требовать, чтобы все называли её Леруа Кент!..

Впрочем, прожили они вместе недолго. Мистер Кент быстро размок в болоте, и пиявка Лерочка осталась вдовой.

Квакин вновь нарвал самых красивых кувшинок и, придя к Лерочке, предложил ей свои лапку и сердце.

Но Лерочка опять сказала:

– НЕТ!

А через некоторое время по болоту поползи слухи, что Леруа Кент, то есть пиявку Лерочку, выловили юные натуралисты, отнесли в городскую школу и поместили там в стеклянную банку со спиртом.

Лягушонок Квакин, недолго думая, собрался в дорогу. Положил в рюкзак пару сушёных комаров и – прыг-скок, прыг-скок – отправился в город.

В городе он отыскал школу и поднялся на третий этаж, где находился кабинет зоологии.

И, представьте себе, увидел там свою ненаглядную Лерочку. Она действительно сидела в банке со спиртом.

– Какое счастье! – запрыгал по кабинету лягушонок Квакин. – Я снова рядом со своей любимой!

– Никак Квакин явился? – приоткрыв один глаз, сказала Лерочка. – Ох, и достал же ты меня, братец.

– Богиня моего сердца! – воскликнул лягушонок. – Будь моей женой!..

– Квакин, – ответила Лерочка хриплым голосом, потому что уже основательно проспиртовалась в банке, – если хочешь знать, мне здесь предложение скелет делал из кабинета анатомии. И то я за него замуж не пошла: слишком костляв. А ты думаешь, что я за тебя, заморыша склизкого, пойду?

Лягушонок Квакин ни капельки не обиделся на Лерочку за эти слова. Наоборот, глядел на неё с трепетной любовью и обожанием.

– Любимая, – начал он проникновенно, – это я только с виду такой, а внутри…

– Ой, слыхали мы эти сказки, – перебила его Лерочка. – Что ты внутри беленький, пушистенький, да ещё с крылышками. Нет, дорогуша, я теперь учёная. Каждый день учителя зоологии Пафнутьева слушаю. Никакой души нет. Ни беленькой, ни чёрненькой. А есть внутренности: ну там кишки всякие, печёнка, селезёнка…

– Ты ошибаешься, Лерочка, – принялся ласково переубеждать пиявку Квакин. – Душа есть. Она…

Лягушонок не успел договорить, потому что кто-то схватил его за лапку и перевернул вниз головой.

Это был учитель зоологии Пафнутьев.

– Лягуха! – радостно завопил он. – Живая!

– Отпустите меня, пожалуйста, – с достоинством произнёс лягушонок Квакин. – Вы ведёте себя неприлично.

– Ха-ха-ха! – во всё горло захохотал Пафнутьев. – Лягуха квакает!

– Послушайте, – покраснел от стыда за Пафнутьева лягушонок Квакин, – вы же человек! Таким поведением вы оскорбляете своё человеческое достоинство.

– Щас поглядим, лягуха, чё у тебя внутри, – деловито проговорил Пафнутьев; в руке у него блеснул скальпель.

И раз!., раз!., раз!..

Зелёная шкурка упала на пол… А к потолку вспорхнула беленькая пушистенькая душа с крылышками.

– Ни фига себе, прикол, – отвисла челюсть у Пафнутьева. – А где же внутренности? Эй! Эй!.. – начал он гоняться за душой по всему кабинету. – Дай-ка я тебя тоже разрежу!

Глупенькая Лерочка только теперь поняла, какую она совершила ошибку, отвергнув чистую и светлую любовь лягушонка Квакина. Увидев его прекрасную душу, она тотчас влюбилась в неё.

– Квакин! Квакин! – закричала Лерочка и забарабанила кулачками в стеклянную стенку. – Я люблю тебя! Я согласна стать твоей женой!

Но душа лягушонка Квакина лишь махнула на прощание белым крылышком и вылетела в форточку.

А несчастная Лерочка легла на дно банки и заплакала. Она плакала долго-долго, горько-горько, но слёз её никто не видел, ведь в банке был спирт.

Маленький Минечка однажды сказал своей мамочке:

– Мамочка, расскажи, пожалуйста, сказочку.

– Хорошо, Минечка, – согласилась мамочка. – Слушай. – И она начала рассказывать: – Жила-была прекрасная принцесса. И вот однажды…

– Попала она под электричку, – добавил Минечка.

– Вернее, не под электричку, – сказала мамочка.

– А под скорый поезд, – добавил Минечка.

– Принцесса просто подлезала под стоящий вагон, – сказала мамочка.

– А поезд тронулся, – добавил Минечка.

– И прекрасная принцесса поехала на юг, – сказала мамочка.

– Но приехала почему-то на север, – добавил Минечка.

– И вышла там замуж за северного принца, – сказала мамочка.

– А принц оказался людоедом, – добавил Минечка.

– Но он не съел принцессу, потому что у них родилась прелестная девочка, – сказала мамочка.

– Мёртвая, – добавил Минечка.

– Принц и принцесса захотели её оживить, – сказала мамочка.

– Но не знали, как это сделать, – добавил Минечка.

– Тогда они стали звать добрую фею, – сказала мамочка.

– А феи нигде не было, – добавил Минечка.

– Они отправились её искать, – сказала мамочка.

– И зашли в кафе-мороженое, – добавил Минечка.

– Там сидели мальчики, – заулыбалась мамочка.

– И девочки, – заулыбался Минечка.

– Они ели вкусненькое мороженое, – улыбалась мамочка.

– С сиропчиком, – улыбался Минечка.

– И тут форточка открывается, – с облегчением вздохнула мамочка, – и влетает добрая…

– Ракета! – неожиданно выпалил Минечка.

– Игрушечная, – растерялась мамочка.

– Но с ядерной боеголовкой! – торжествовал Минечка.

– Ракета упала на пол, – побледнела мамочка.

– И… взорвалась!!! – радостно завопил Минечка.

– Всех разнесло, – горестно зарыдала мамочка.

– В клочья!!! – добавил Минечка.

Жили-были папа-полковник, мама – кандидат наук и их сынок Кеша – ученик шестого класса.

И вот как-то раз лёг Кеша вечером спать, а утром не проснулся. Спит себе и спит.

День спит, неделю спит, год спит, два спит… А когда прошло три года, родители встревожились и пригласили на дом врача.

Пришёл врач и говорит:

– Лю-бо-пыт-но.

– Доктор, – спрашивает у него мама – кандидат наук, – может, он умер?

– Не думаю, – поразмыслив, ответил врач. – Слышите, как храпит?

Кеша действительно храпел.

– Тогда в чём дело? – спросил папа-полковник.

– Сейчас узнаем, – говорит врач. – У вас шило есть?

– Зачем вам шило? – насторожилась мама – кандидат наук.

– Да хочу его в бок кольнуть, – отвечает врач. – Может, проснётся.

В этот момент Кеша сладко потянулся и открыл глаза.

– Три года прошло? – первым делом поинтересовался он у родителей.

– Прошло, – отвечают безмерно удивлённые родители.

– Зашибись! – говорит Кеша. – Значит, я уже в девятом классе.

– Так ты специально не просыпался, чтоб в школу не ходить?! – догадался врач.

– Ага, – кивает Кеша. – Теперь мне всего-навсего два года осталось учиться.

– Молодец, Кешка! – похвалил сына папа-полковник. – Здорово придумал! Мне через два года звание генерала должны присвоить. Так я, пожалуй, тоже посплю. Всё лучше, чем каждый день на службу таскаться.

С этими словами папа-полковник взял и уснул.

– А мне через два года доктора наук обещают дать, – сказала мама – кандидат наук и тоже взяла и уснула.

– А мне через два года десятикомнатный коттедж построят, – говорит врач. – Зачем я буду всё это время в семикомнатной квартирке ютиться? Уж лучше я посплю.

И врач тоже уснул.

Посмотрел-посмотрел Кеша на спящую троицу, да ка-а-к стукнет себя кулаком по лбу.

– Ну и лопух же я!.. На фига я так рано проснулся? Мне ж ещё целых два года в школе мучиться.

И Кеша продолжил свой сон.

А через два года папа стал генералом; мама – доктором наук; врачу выстроили десятикомнатный коттедж; а Кеша окончил среднюю школу.

И, как вы думаете, что они потом сделали?.. Правильно! Снова легли спать. Теперь уже на пять лет. Потому что через пять лет папа-генерал должен был стать папой-маршалом; мама – доктор наук – мамой-профессором; врачу должны были построить двадцатикомнатную виллу; а Кеша должен был окончить институт.

Вот так-то! Спокойной ночи!

Жила-была на невидимой планете № 777 девочка. Звали её Ирка Чижикова. И вот однажды летел к Юпитеру космический корабль с Земли. А в корабле сидел космонавт по фамилии Бочкарёв. Ему поручили выяснить – есть ли на Юпитере разумные существа. А так как планета № 777 была невидима, то Бочкарёв на своём корабле к-а-ак врежется в неё!.. Надел Бочкарёв скафандр и вылез наружу. Огляделся. Никого. Только кто-то песенку поёт. Заглянул за корабль – а это Ирка Чижикова поёт.

– Здрасьте, – говорит ей космонавт Бочкарёв, – рад познакомиться. Я представитель земной цивилизации. По фамилия Бочкарёв.

Чижикова как увидела Бочкарёва, так сразу в него и влюбилась.

– Бочкарёв! – воскликнула она. – Какое прекрасное имя! Оно звучит, словно музыка: Бочка-рёв… Я вас люблю, оставайтесь здесь.

– Кха-кха… – смущённо кашлянул Бочкарёв. – Видите ли, в чём дело, гм… Вы ведь маленькая девочка, а я взрослый мужчина.

– Я только с виду маленькая девочка, – пояснила Ирка. – А в душе мне уже тыща лет.

– А как вас зовут? – спросил космонавт Бочкарёв, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Ирка Чижикова, – отвечает Ирка. – У меня папа с Земли, а мама с Юпитера.

– Классно! – обрадовался Бочкарёв. – Значит, на Юпитере есть разумные существа!

В этот момент на корабле заработала рация.

– Бочкарёв, – интересуется рация мужским басом, – ты прилетел на Юпитер?

– Ой, – ойкнул космонавт Бочкарёв. – Это ж генерал Иван Степаныч, самый главный мой начальник… Товарищ генерал, – заговорил Бочкарёв в микрофон. – Докладываю! Тут, значит, такое дело… В общем, на пути к Юпитеру я врезался в невидимую планету под названием… Как планета-то называется? – шёпотом спросил он у Ирки.

– 777, – тоже шёпотом подсказала ему Чижикова.

– …под названием 777, – повторил Бочкарёв в микрофон. – Разумная жизнь не обнаружена.

– Ни фига себе! – обиделась Ирка. – А я что, по-вашему, не разумная жизнь?!

– Ой, простите, пожалуйста, – спохватился Бочкарёв и сказал в микрофон: – Обнаружена девочка. Ирка Чижикова.

– Иринка! – обрадованно закричал с Земли генерал. – Как поживаешь, доченька?

– Нормально, пап! – закричала Ирка в ответ.

– Как там мама? – продолжал интересоваться генерал.

– Цветёт и пахнет!

– Смотри – не забывай её поливать и окучивать.

– Хорошо, пап.

Космонавт Бочкарёв слушает этот разговор и ничего не понимает.

– А ты что, папка, генералом стал? – в свою очередь интересуется Ирка.

– Так точно!

– Молодец, папочка! Я горжусь тобой!

– А как тебе мой Бочкарёв? – спрашивает генерал.

– Отличный парень! – отвечает Ирка. – Я за него замуж хочу выйти.

– Не рановато ли замуж собралась, дочурка?

– Ну, па-а-апк, – протянула Ирка, – мне ж тыща лет по юпитерианскому календарю.

– Ах да! – вспомнил Иван Степаныч. – У вас же на Юпитере время быстрее, чем на Земле, идёт. Ладно, выходи. Ты как, Бочкарёв, не против?

– Никак нет, товарищ генерал, – растерянно ответил космонавт Бочкарёв.

– Тогда совет вам да любовь, – сказал генерал напутственное слово. И отключился.

– И как это я сразу-то не понял, – стукнул себя по гермошлему Бочкарёв. – Ведь у товарища генерала тоже фамилия Чижиков… А где он познакомился с вашей мамой?

– О-о, это о-очень романтическая история, – говорит Ирка. – Они познакомились на Марсе.

– Да-да-да, – припомнил Бочкарёв. – Иван же Степаныч – первый землянин, ступивший на поверхность Марса.

– А моя мама – первая юпитерианка, ступившая на марсианскую почву. Вот на этой почве они и познакомились. В те годы мама была юным созданием со множеством яркокрасных бутонов…

– Так ваша мама – растение?! – догадался Бочкарёв.

– Да, она относится к флоре, – подтвердила Ирка. – А папа – к фауне. Поэтому мамины родители были категорически против такого неравного брака. Мама первое время очень страдала. Даже чуть не засохла с горя. Но, к счастью, вскоре родилась я, и она снова расцвела.

– Всё это, конечно, хорошо, – сказал Бочкарёв. – Но где мы будем жить, когда поженимся?.. На Земле я живу в общежитии для космонавтов. Когда получу квартиру – неизвестно.

– А у нас на Юпитере вместо квартир дают планеты, – похвасталась Ирка.

– Каждому по целой планете? – поразился Бочкарёв.

– Ага, – подтвердила Чижикова. – Ведь Вселенная бесконечна. И планет в ней видимо-невидимо. Мне вот эту дали. Правда, очень миленькая?

– Значит, номер планеты – это номер квартиры, – понял Бочкарёв.

– Какой ты у меня умный, – похвалила его Ирка.

…Короче говоря, невидимая планета № 777 вскоре сделалась очень даже видимой. Потому что Ирка и Бочкарёв поженились и у них появились дети: как юпитерианские – в форме цветов, деревьев и трав, так и земные – в форме мальчиков и девочек. Юпитерианские дети разрослись по всей планете густыми лесами. А земные дети стали играть в этих лесах в прятки. Их Бочкарёв научил. А совсем недавно, в прошлый понедельник, на планету № 777 пожаловал сам генерал Чижиков. А с Юпитера прилетела Иркина мама – вся такая зелёная, похожая на ёлку. Как только генерал и мама увидели друг друга, так сразу и помолодели: генерал вновь стал безусым лейтенантом, а на ветках Иркиной мамы распустились алые цветы, похожие на земные розы.

Словом, землян и юпитериан скопилось на планете-квартире предостаточно. Но им было совсем не тесно. Потому что они любили друг друга.

Жил-был рыбак у самого синего моря. Однажды пошёл он на рыбалку и поймал маленькую рыбку, а спустя некоторое время поймал ещё одну, покрупней. А затем поймал кита!.. Вот тут бы ему и остановиться. Так нет! Обуяла его жадность сверх всякой меры. Снова закинул рыбак удочку и на сей раз вытащил… Морское Чудище с десятиэтажный дом.

– Тэк-с, – говорит Чудище. – Я триста тыщ лет на дне морском спало, меня пальцем никто не трогал. А ты взял, да и разбудил… Детки у тебя есть?

– Есть, – отвечает рыбак, а сам от страха трясётся. – Дочурка Машенька пяти с половиной лет.

– Ну так веди сюда свою дочурку, – приказывает Чудище. – Я её сожру!

Делать нечего, пошёл бедный рыбак домой за Машенькой. Идёт, а сам горючими слезами обливается. А рядом с его домом располагалась военная часть. Командира части звали Сидорчук Фёдор Трофимыч. Это был маленький майор с большими усами.

– Здравия желаю, – поздоровался Фёдор Трофимыч с рыбаком. – Как делишки, как детишки?

Рыбак всё ему и выложил. И пуще прежнего разрыдался.

– Отставить! – звонко отрубил майор Сидорчук. – Слезами горю не поможешь.

– А вы думаете, чем-то другим можно помочь?! – встрепенулся рыбак.

– Я никогда не думаю, – с гордостью заявил Фёдор Трофимыч, подкручивая усы. – Я и так всё знаю.

С этими словами бравый майор повёл бедного рыбака к себе в часть. Там он выбрал самую большую бомбу, нарисовал на боеголовке нос, рот, глаза; нацепил сверху цветастый платок… Ну точь-в-точь рыбакова дочка Машенька получилась. Только толстая.

– Теперь иди спокойно домой, – говорит майор рыбаку, – и предоставь действовать мне.

Ну, бедный рыбак и пошёл, а Фёдор Трофимыч погрузил замаскированную бомбу на грузовик и привёз на берег синего моря. А Чудище уже тут как тут. Поджидает. Увидело нашего майора на грузовике.

– Кто таков? – спрашивает.

– Майор Сидорчук! – взял под козырёк Фёдор Трофимыч. – Двадцать пять лет безупречной службы в рядах Российской армии!

– Ишь ты, какой… орёл, – усмехнулось Чудище. – А рыбакова дочурка при тебе?

– Так точно! Вон в кузове сидит, – показал Сидорчук на бомбу.

Чудище как разинет зубастую пасть да как клацнет железными челюстями – так бомбу и перекусило, словно травинку. А заодно и грузовик.

Майор Сидорчук заученным движением плашмя на землю упал и уши пальцами заткнул.

БА-БА-А-Х-Х!!! – рвануло Чудище.

– Есть такое дело, – сказал Фёдор Трофимыч, вставая с земли и подкручивая усы.

Глядь – а на том месте, где Чудище лежало, качается на волнах девица-раскрасавица с русалочьим хвостом. Так прямо и горит чешуя на солнце.

– Ах, – вздохнула она томно, – какое счастье снова оказаться на свободе! Это Чудище поганое проглотило меня, потому что я не захотела за него замуж идти. И с тех пор маялась я в желудке без света, пищи и ласки почитай лет тыщ триста. Женись на мне, доблестный рыцарь, коли охота имеется. Мужчина ты вроде ничего. Станешь морским царём.

Бывший-то царь, мой батюшка, давным-давно на том свете кукует, – показала царевна пальчиком на небо.

– Ку-ку, ку-ку, – раздалось из поднебесья.

Оглядел Фёдор Трофимыч новоявленную невесту – тож вроде всё при всём. Опять же, как ни крути, а царём-то маленько получше будет, чем майором, даже и командиром части.

– Ладно, – говорит, – я согласен.

Тут же военная форма с него сама собой как вода стекла, и всё тело чешуёй покрылось. И, взявши за руку царевну, скрылся бывший майор в морской пучине.

А бедный рыбак, услышав мощный взрыв, от которого все стёкла из окон повылетали, сказал наставительно дочке Машеньке:

– Вот, Машка, и погиб геройски наш Фёдор Трофимыч, спасая твою юную жизнь. Помни его. Ежели б не Сидорчук, сожрало бы тебя Чудище за милую душу.

И Машенька помнила своего спасителя. Раздобыла с Доски почёта военной части фотокарточку бравого майора с медалью «Двадцать пять лет безупречной службы в рядах РА» на широкой груди и подолгу в неё вглядывалась. В фотокарточку то есть. И слёзы из её девичьих глаз так и капали, так и капали. А когда пришла пора ей замуж выходить, то нашла себе Машенька не просто суженого, а майора, маленького и с усами. И хоть звался он Николай, а по батюшке был Макарыч, Машенька упорно называла жениха Фёдором Трофимычем.

А он ничего – отзывался.

Жили в одной прекрасной стране папа с мамой. И у них имелся сынок Ванечка, четырёх с половиной лет. Он ходил в детский садик № 13. Ванечка был мальчик как мальчик. Только уж больно тихий. Со дня своего рождения ни единого слова не вымолвил. А тут как-то приходит из детсада и давай болтать без умолку. Болтает и болтает. Час, другой, третий… Короче, весь день проболтал, а вечером лёг в свою детскую кроватку и захрапел.

– Странный какой-то сегодня наш Ванечка, – говорит мама папе. – Ты заметил?

– А вдруг его подменили? – отвечает папа.

– Кто подменил? – опешила мама.

– Монстры или инопланетяне.

Папа любил смотреть фильмы ужасов. Вот и насмотрелся.

– Да брось ты, – машет рукой мама. – Это ж только в кино такое бывает.

Но папа не бросил. Наоборот – взял тряпку, смочил её в бензине и стал тереть лицо спящего сына.

Трёт-трёт, трёт-трёт, и вдруг видит, что лицо у Ванечки – стирается.

Вначале стёрлись глаза, потом нос, а затем и рот.

– Вот тебе и кино, – шепчет потрясённый папа.

– Ой, а кто это? – шепчет потрясённая мама.

– Человек-манекен, – со знанием дела говорит папа.

– А где же наш Ванечка? – лепечет мама.

– В детском саду № 13, – отвечает папа. – Бежим скорей туда!

И они побежали в детский садик № 13.

Прибегают. А в коридоре, на лавке, спит воспитательница Варвара Михайловна. Растолкали её папа с мамой и стали наперебой рассказывать… А Варвара Михайловна спросонья ничего понять не может. Так и говорит:

– Ни-чё не понимаю… Идёмте к директору, Ивану Михалычу.

Пришли они в кабинет директора. А Иван Михайлович куриный суп ест.

Варвара Михайловна по-военному доложила:

– Товарищ директор! К вам родители Вани Селивёрстова пожаловали!

– Вольно, Михална, – отвечает Иван Михайлович. – Налей-ка им супчика. Пускай похлебают.

– Спасибо, но нам сейчас не до супа, – сказал папа. – У нас ребёнок пропал.

– Ва-а-нечка, – добавила мама, чуть не плача.

– Даже если десять ребёнков пропадут, покушать всё равно не мешает, – назидательно говорит директор. – Наливай, Михална.

Сели папа с мамой за стол и тоже стали есть куриный суп. Едят, а сами так и норовят разговор на пропавшего сыночка перевести. В особенности мама.

– Вот что, дамочка, – строго одёрнул её Иван Михайлович. – У меня правило – за едой никаких дел. Это мешает моему пищеварительному процессу.

Мама сразу примолкла.

Директор не спеша съел три тарелки супа и только после этого поинтересовался:

– Так кто там у вас пропал?

– Сынок наш, – наперебой загалдели мама с папой. – Ванечка.

– Ну что ж, – сказал Иван Михайлович, – придётся открывать вам Государственную Тайну. Никакой это не детский сад, а засекреченный объект. И никакой я не директор, а генерал-полковник. И никакая Варвара Михайловна не Варвара Михайловна, а ефрейтор… Дело в том, – продолжал генерал, – что с планеты Эллония на Землю стали поступать странные сигналы…

– А при чём тут наш Ванечка? – не понимает мама.

– А при том, что лететь до Эллонии сорок земных лет. Да обратно столько же. Восемьдесят годков получается. Взрослый космонавт помереть может по дороге. Поэтому принято решение послать на Эллонию ребёнка…

– Ну а где же Ванечка? – продолжает не понимать мама.

– Уже в пути! – отвечает Иван Михайлович.

– Как?! – вскричала мама.

– Как настоящий герой, – говорит генерал. – Вы должны гордиться своим сыном!

– Да мы гордимся, – вздыхает папа. – Вот только, наверное, никогда его больше не увидим.

– Ничем не могу помочь, – развёл руками Иван Михайлович. – Это ваши проблемы.

– Что же делать?! Что же делать?! – всполошилась мама.

– Я знаю, что делать! – по-ефрейторски отрубила Варвара Михайловна. – Разрешите доложить, товарищ генерал?

– Докладывайте, ефрейтор.

– Надо их заморозить на восемьдесят лет, – доложила Варвара Михайловна. – И пускай они в замороженном виде своего сынка из космоса дожидаются.

– Действуйте! – сказал генерал.

И Варвара Михайловна начала действовать. Открыла большущий холодильник, стоявший в углу кабинета, достала оттуда яйца, масло, сыр…

– Полезайте! – приказывает маме с папой.

Залезли мама с папой в холодильник, а Варвара Михайловна дверцу захлопнула.

Прошло восемьдесят лет.

И как будто ничего не изменилось. Всё тот же Иван Михайлович сидит всё в том же кабинете и ест всё тот же куриный суп. А рядом с ним стоит всё та же Варвара Михайловна.

– Неужели восемьдесят лет прошло? – изумляется папа.

– Как одна секундочка пролетели, – подтверждает Иван Михайлович, орудуя ложкой.

– А наш Ванечка из космоса вернулся? – с тревогой интересуется мама.

– Да вернулся ваш Ванечка, вернулся, – хмуро отвечает генерал. – Лучше бы уж не возвращался. Прогонял ракету зазря.

– А что, разве братья по разуму не обнаружены? – спрашивает папа.

– Какие там, к чёрту, братья, – морщится Иван Михайлович. – Сидит девятиэтажный дурак и пускает радиоактивные пузыри. А мы-то думали – сигналы подаёт.

Тут дверь отворилась, и на пороге возник дряхлый старик с седой бородой.

– Ванечка! – так и ахнули родители.

Пришли они домой. Сели ужинать. Ванечка наелся-напился и улёгся на свою детскую кроватку.

А папа ходит туда-сюда по квартире. Мается.

– Ну чего ты маешься? – спрашивает у него мама. – Сын из космоса прилетел, а ты недоволен.

– Да доволен я, доволен, – отвечает папа. – Вот только сомнения меня берут, он это или не он?

Короче, потёрли родители лицо спящего сына-старика тряпкой. И всё стёрли.

– Вот ёрики-морики! – выругался папа. – Опять нам генерал куклу подсунул!

Побежали они снова в детский сад № 13. А там Иван Михайлович куриный суп за обе щеки уминает.

– Пришли моего супчика отведать? Налей-ка им, Михална, по тарелочке.

– Какого ещё супчика?! – возмущённо кричит мама. – Где наш сын?!

– Ну-ну-ну, – добродушно щурится генерал. – Подумаешь, трагедия, пацан пропал. Вон в Китае при землетрясении сто тыщ китайцев погибло. Вот это, я понимаю, трагедия. Но вам на китайцев наплевать. Вам лишь бы собственное чадо в порядке было. Нехорошо, дамочка. Безнравственно.

– Нет, жалко, конечно, китайцев, – стала оправдываться мама. – Но их в Китае ещё много осталось. А у меня Ванечка один-единственный.

– Хотелось бы просто узнать о судьбе сына, – прибавил папа.

– Сейчас узнаете, – подмигнул им Иван Михайлович и, подойдя к маме, звучно чмокнул её в щёку. – Здравствуй, мамочка. Я твой сын!

– Вы… мой… сын?.. – бормочет ошарашенная мама.

– Ага, – говорит Иван Михайлович. – А что, не похож?

– Да, не похож! – вспылил папа. – И вообще нам уже осточертело ваше враньё. И про Эллонию, и про то, что вы генерал-полковник!..

– Вот именно! – подхватила мама. – Мы сейчас пойдём и заявим на вас в милицию!

И они решительно направились к выходу.

– А родинку не хотите поглядеть?. – хихикает им вслед Иван Михайлович и тычет пальцем в бородавку у себя на носу. – Забыли, у кого такая же имеется?

– У Ванечки, – растерянно пролепетала мама.

– Вспомнила, слава богу. А теперь вспомни, как ты меня из детсада постоянно забывала забирать. И я тут один-одинё-шенек по ночам куковал…

– Это моя вина, – смущённо признал папа. – Я её в кино водил. На ужастики.

– Ах, на ужастики?! – язвительно переспросил Иван Михайлович. – А знаете ли вы, какие здесь по ночам ужастики творятся? Похлеще киношных! В этом детском саду время ночью во много раз быстрее идёт, чем днём! И я тут один, во тьме… а время летит… уходят лучшие годы… лучшие… – Иван Михайлович всхлипнул и разрыдался.

Мама с папой растерянно переминаются с ноги на ногу. Не знают, что и сказать в своё оправдание. Кругом они виноваты.

– Не плачь, Ваня, – сурово говорит Варвара Михайловна. – Не стоят они твоих слёз, братик.

– Братик? – встрепенулся папа. – Какой ещё братик?!

– Это сестра моя, Варенька, – сквозь рыдания промычал Иван Михайлович. – Между прочим – дочка ваша.

– Какая ещё дочка? – занервничал папа. – Нет у нас никакой дочки.

– Есть, есть, – с усмешкой возражает Варвара Михайловна. – Спроси вон у мамочки. Она тебе скажет.

– Это правда? – спрашивает папа у мамы.

– Да, правда, – кивает мама. – Её цыгане украли, когда она ещё совсем крохой была.

– А почему ты мне ничего не сказала? – кипятится папа.

– Не хотела тебя огорчать, – отвечает мама.

У папы голова кругом пошла.

– Как же так?.. – бормочет растерянно.

– Да брось ты, папка, – хлопнул его по плечу Иван Михайлович, вернее – сын Ванечка. – Всё зашибись!

– Вот именно, – поддержала брата Варвара Михайловна, вернее – дочка Варенька. – Могло быть и хуже. Как, например, в Китае.

Часы между тем пробили девять вечера.

– Пора идти домой, дети, – деловито сказала мама. – Ужинать и спать.

– Вы идите, – говорит папа, – а я, пожалуй, тут останусь. Постарею. А то выгляжу как мальчишка. Даже борода не растёт.

– Только смотри не очень-то старей, – предупредила мама. – Не забывай, что у тебя двое детей и жена. И нас надо кормить и одевать.

– Я на три работы устроюсь, – пообещал папа.

– Лучше на четыре устройся, – посоветовал сын Ванечка. – Больше заработаешь.

И мама вместе с детьми отправилась домой. А папа остался стареть.

Жила-была в Англии принцесса Лиззи. Это была необыкновенная принцесса, потому что скелет у неё был из чистого золота. Дело в том, что мама принцессы страдала приступами золотой лихорадки, поэтому у мамы и родилась дочка с золотым скелетом. В общем, жила себе принцесса Лиззи, жила, и однажды простудилась. Ей сделали рентгеновский снимок, чтоб посмотреть, нет ли у неё воспаления лёгких. Тут-то и выяснилось, что у принцессы нет не только воспаления лёгких, но и золотого скелета. Его кто-то украл, да так ловко, что принцесса ничего не заметила. Да и как тут заметишь – это ведь не кошелёк, который в кармане лежит.

В Букингемском дворце (если кто не в курсе – это резиденция английских королей и королев) поднялся страшный переполох. Срочно сообщили о пропаже в Скотленд-Ярд (если опять же кто не в курсе – это резиденция английской полиции). Розыском золотого скелета занялись лучшие сыщики Англии. Но, увы, безрезультатно.

Тогда английское правительство попросило заняться этим делом самого знаменитого детектива в мире – Иван Иваныча Пронькина из далёкой России. Пронькин вскочил в самолёт и прибыл в Букингемский дворец. Здесь он с ходу взял след преступника. Дело в том, что в прошлой жизни Иван Иваныч был собакой-ищейкой; поэтому в этой жизни ему ничего не стоило взять любой преступный след. И след привёл Пронькина в дом ворюги Джека, где и был обнаружен золотой скелет принцессы – в целости и сохранности. Оказывается, Джек был не просто ворюгой, а ворюгой-эстетом (если снова кто не в курсе, эстет – это любитель всего необычного и изящного). Помимо золотого скелета, в доме ворюги были обнаружены: тень от Эйфелевой башни, шум Ниагарского водопада, бой Кремлёвских курантов и многое, многое другое. Всё это ворюга Джек не продавал, а бережно сохранял; потому как в душе был не только эстетом, но ещё и поэтом. Он даже сочинил стишок под названием «Элегия о золотом скелете» (если кто в очередной раз не в курсе, элегия – это лирическое стихотворение, проникнутое грустью). Джек посвятил свою элегию принцессе Лиззи. Но английский суд всё равно приговорил его к пожизненному заключению.

Когда он уже сидел в тюрьме, принцесса Лиззи прочла элегию, посвящённую ей. Ей так понравились стихи, что она тут же повелела помиловать поэта-эстета-ворюгу. И вдобавок подарила ему свой золотой скелет. Ведь пока он находился у ворюги, Лиззи выросла, и скелет оказался ей мал. Джека выпустили из тюрьмы, и он открыл в Лондоне Музей необычных предметов, где на самом почётном месте выставил золотой скелет. А на табличке написал:

ДАР ПРИНЦЕССЫ ЛИЗЗИ (Руками не трогать)

Сама же принцесса Лиззи вскоре стала королевой Елизаветой. И начала проводить гибкую внешнюю политику. Лидеры других стран прямо-таки в один голос удивлялись: «Надо же, какую гибкую политику проводит английская королева!» Но если вдуматься, удивляться тут нечему – ведь у королевы не было скелета.

Как-то раз одна девочка – Светкой её звали – пошла купаться на реку. И пропала. Искали её, искали, да не нашли. И посчитали утопленницей.

А на самом деле Светка вовсе не утонула. Просто она нырнула глубоко-глубоко и увидела какую-то дыру. Заплыла Светка в эту дыру и оказалась в подводной пещере. Огляделась кругом и ахнула: вся пещера была заполнена драгоценными камнями.