Текст книги "Командор"

Автор книги: Валерий Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Валерий Большаков
Командор

© Валерий Большаков, 2014 © ООО «Издательство ACT», 2014

Обсерватория «Интермондиум»

Из планового донесения спецгруппы «Тау», № 21/В:

«Первый и второй Т-преобразователи, а также резервный ТП устойчиво фиксируют локальные микровозмущения темпорального поля в секторах „Европа“, „Атлантика“, „Карибский бассейн“.

Данные флуктуации [1] 1
  Флуктуация – отклонение от наиболее вероятного состояния.


[Закрыть] нельзя считать фоновыми, поскольку отдельные импульсы достигают серьёзных значений.

Проанализировав результаты наблюдений, группа считает регистрируемые микровозмущения явлением класса „эхо“, вызванным линейным ретросдвигом с перемещением в прошлое В. Акимова, О. Сухова, Я. Быкова и А. Пончева, зафиксированным ранее (см. плановое донесение № 16/В) с характеристикой типа „переход“.

Напомним, что активация темпорального канала в 1627 год сопровождалась продолжительными темпоральными эрупциями [2] 2
  Эрупция – от  лат.  eruption – извержение.  Темпоральная эрупция (фант.) – мощная вспышка неизвестной природы, возникающая при линейном или кольцевом ретросдвиге.


[Закрыть] и аномалиями 2-го уровня. Именно их резонанс и регистрируется ныне как явление класса „эхо“.

Группа предполагает, что наблюдаемые темпоральные флуктуации прямо указывают на местонахождение В. Акимова, О. Сухова, Я. Быкова и А. Пончева в пространстве.

Существует большая вероятность того, что вышеупомянутые лица попытаются активировать межвременной портал, находящийся на северном побережье Доминиканской Республики».

От автора

Местонахождение В. Акимова, О. Сухова, Я. Быкова и А. Пончева в пространстве.

Существует большая вероятность того, что вышеупомянутые лица попытаются активировать межвременной портал, находящийся на северном побережье Доминиканской Республики».

Пролог

Ветер дул попутный, и «Феникс» распустил паруса, держа на юго-запад.

Огибая западные берега Эспаньолы, они заглянут в бухту Гонав, наберут там свежей водицы, фруктов и лягут на курс вдогон за «Симургом».

«Феникс» и раньше ходил побыстрее красного галеона, а ныне-то, с гладким днищем, и подавно обгонит. Через сутки-двое вполне можно будет увидать на горизонте паруса «Симурга»…

– Испанцы! – раздался крик марсового. – Испанцы по левому крамболу[3]3
  Крамбол – толстый короткий брус, выходящий за борт и поддерживаемый снизу кницей-угольником. На внешнем конце крамбола находится шкив, через который пропускают якорный канат, дабы подтянуть якорь на высоту палубы. Выражение «слева (справа) по крамболу» указывает направление на судно или иной предмет, видимый слева (справа) по носу на линии, проходящей от наблюдателя через место нахождения того или другого крамбола.


[Закрыть]!

Олег выругался. Вот всегда так! Только на хорошее настроишься, а житие с бытием обязательно какую-нибудь гадость подсунут!

Вот и паруса показались. Но под ними не друзья. Враги.

Вооружившись подзорной трубой, Сухов оглядел близкий берег Эспаньолы. На его фоне красиво выделялись два испанских галеона.

Раздув паруса, они лавировали, подстраиваясь под ветер.

На этом можно сыграть, мелькнуло у Сухова. Будем идти прежним курсом, сможем оторваться. Эти бросятся в погоню, само собой, а к вечеру станет ясно, кто быстрей…

– Испанцы по левому борту! Испанцы по правому борту!

А вот это уже хреново.

Ещё парочка галеонов величаво выплыла из Кайонской бухты. Пятый галеон был ещё далеко, он приближался с запада.

– Это засада, капитан! – прокричал Диего. – Они нас ждали!

– И дождались, – тяжело обронил Олег.

Взявшись просчитывать варианты, он не смог сделать ни одного утешительного вывода.

Испанцы гонят его на запад, ясно даже и ежу. Любой капитан выберет то направление, которое сулит меньше всего неприятностей.

На север, против норд-оста, не попрёшь. Пойдёшь на юг – там двое. И на востоке столько же. А будешь держать на запад – столкнёшься лишь с одним галеоном. И что?

Этот одиночка, судя по паре задних мачт, побольше «Феникса», и намного. Он свяжет корсаров боем, а тут и остальные четверо подоспеют. И впятером на одного…

Но ничего… Капитан Эш – не любой. Он такой единственный.

На запад, говорите? А хрен вы угадали!

– Диего! – рявкнул Сухов. – Курс на юг! Это самое… Держим к Эспаньоле!

Мулат сначала растерялся, целую секунду стоял с открытым ртом, а после забегал, отдавая команды матросам.

Корсары слаженно тягали снасти, упираясь в палубу босыми пятками или подошвами новеньких ботфортов. Они не задавались вопросами, они верили капитану. А тут и Диего просветлел лицом.

– Я понял! – сказал он. – Четверо будут мешать друг другу, да?

– Будут, – вздохнул Олег, – но не настолько, чтобы мы взяли верх. Нас потопят, Диего. Обязательно. Можно, конечно, с честью погибнуть, всё это очень благородно – и очень глупо. Мы сойдём на берег, Мулат.

– На берег?..

– Именно. Тогда против нас будут лишь два корабля противника. Те, что на востоке, можно не брать в расчёт, они слишком далеко, а западный и подавно.

– А на берегу что?

– Ничего. Уйдём в леса и начнём свою войну! Дадим испанцам такого жару, что они взвоют!

– А корабль взорвём! – с воодушевлением сказал Диего.

– Нет.

– Нет? Почему?

– Жалко. Понч! Готовь своих пушкарей!

– Всегда готовы, капитан!

– Эгей, морячки-корсарчики! Это самое… Слушать меня! Готовим шлюпки, будем переправляться на берег под прикрытием «Феникса»! С собой берём оружие, еду, одежду, лекарства – всё, что можем унести на себе!

Корсары не испытывали добрых чувств к испанцам, они были злы как черти, им была ненавистна сама мысль покинуть корабль, но умом каждый из них понимал – выжить, случись битва, не удастся.

А если и повезёт кому, то этот «везунчик» закончит свои дни на шахтах Эспаньолы. И мучиться ему долго не придётся, рудокопам отпущен малый срок…

Пиратский галеон под всеми парусами шёл навстречу берегу.

В этих местах хватало небольших бухточек и лагу-нок, в которые можно было войти большому кораблю, но вот выйти обратно оказывалось делом весьма затруднительным – не развернуться.

Но корсарам и не надо было обратно, им достался билет в один конец…

Пара испанских галеонов, шедших с юга, замешкалась, их капитаны не ожидали от корсаров подобного безрассудства. В подзорную трубу Олег разглядел названия кораблей: «Сантана Майор» и «Сан-Пабло».

На «Сантана Майор» опомнились первыми и стали разворачивать галеон. «Сан-Пабло», повёрнутый к «Фениксу» левым бортом, неожиданно окутался облаком порохового дыма. Прокатился гром залпа.

– Недолёт, – спокойно сказал Пончик.

Ядра, словно слушаясь канонира Пончева, попадали в волны в добром кабельтове[4]4
  Кабельтов – одна десятая морской мили, 185,2 метра.


[Закрыть] от корабля, подняв фонтаны брызг и пены.

– Понч! Заряжай пушки – и отвязывай те, что по правому борту! Как только ударишь всем левым, тут же меняешь орудия на правые!

– А мы что, правым бортом разворачиваться не будем?

– Некогда!

– Сделаем, капитан!

Оба галеона с жёлто-пурпурными стягами Испании развернулись и, подгоняемые попутным ветром, двинулись к «Фениксу», забирая немного к югу.

Олег прикинул, что им суждено встретиться с испанцами совсем недалеко от берега. Что ж… Организуем тёплую встречу.

«Сантана Майор» заметно опережал «Сан-Пабло».

Вот и замечательно – этот ходкий галеон прикроет корсаров от огня своего соседа!

Горячие кастильские парни рвутся в бой не думая.

Ну так вам и надо…

– Понч! Картечью заряжал?

– А как же! Каждое третье орудие.

– Ага… Засадишь по «Сантана Майор» ядрами, потом пройдёшься по палубе картечью. Приказа открывать огонь не жди, как увидишь, что пора, так и палишь!

– Понял! Угу…

– Мушкетёры! Это самое… Готовимся!

– Завсегда! – рявкнули мушкетёры.

Оглянувшись, Сухов заметил Гли-Гли, выглядывавшую из каюты. Олег погрозил девушке пальцем, а та показала ему язык.

Но скрылась-таки.

– Огонь! – провопил Понч.

Галеон вздрогнул, тяжкий грохот ударил по ушам. Всклубился дым, совершенно скрывая неприятеля, и тут же прогремел второй залп.

Ядра крушили нос «Сантана Майор», сбили бушприт вместе с блинда-реем, проломили борт, порвали снасти и фок. А потом по палубе прошлась картечь.

Низко рявкнул ответный залп. Слава Богу, испанские канониры дело своё знали плоховато, большее число ядер угодило в море или просвистало поверху, раз или два оставив дыры в парусах «Феникса».

Сейчас бы «Сантана Майор» уступить место «Сан-Пабло», но куда там…

А разворачиваться другим бортом испанцы не станут – пока завершат разворот, корсары уйдут с линии огня.

Было видно и невооружённым глазом, как испанские пушкари стараются побыстрее зарядить свои орудия, да только дело это долгое и нудное. А вот у корсаров оно получится!

Хотя бы потому, что ни одному капитану и в голову не придёт перекатить пушки от одного борта к другому. Так лее нельзя! Оставить борт незащищённым?!

Но Капитану Эшу закон не писан.

– Огонь!

Не ожидавшие залпа испанцы нисколько не прятались, зная прекрасно, сколько времени уходит на перезарядку.

И они наивно полагали, что это самое время у них есть.

Испанцы ошибались…

Ядра прошлись по палубе, сметая канониров и прочую команду, подсекая фок-мачту, рухнувшую за борт и верхушкой зацепившую борт «Сан-Пабло».

«Вооружённые силы противника» бросились распутывать снасти, рубить, растаскивать – и угодили под свинцовый дождь. Канониры ударили картечью, а мушкетёры добавили.

– Шлюпки готовь!

– Всё готово, капитан!

– Понч!

– Заряжаем, заряжаем…

Берег Эспаньолы надвинулся вплотную, раскрыл зев синей лагуны, отороченной зарослями.

– Паруса долой! Якоря спустить!

Корсары живо вскарабкались на мачты, убирая грот, фок, марсели и прочие ветрила.

С высоты было хорошо видно, что «Сантана Майор» пострадала изрядно – вся палуба была усеяна мёртвыми телами и обломками. Пара пушек была перевёрнута, на квартердеке прыгал, неистовствуя, капитан, но ничего, кроме полусотни моряков с мушкетами, он выставить не мог.

Канониры с нижней палубы испанского корабля наверняка заряжали пушки, их залп по «Фениксу», практически в упор, мог бы наделать бед, да только «Сантана Майор» была уже плохо управляема.

«Сан-Пабло», освободившись от чужой мачты, плавно огибал мешавшего соседа, вот уже и нос показался из-за кормы «Сантана Майор»…

Глава 1, в которой Олег Сухов не знает, куда деньги девать, а король возводит его в командоры...

Новый Свет, апрель 1629 года

Ветер задувал с юга. Он то свежел, то стихал, понуждая паруса морщиться, словно в недовольстве.

Галеон «Феникс» бодро рассекал бирюзовые воды Новобагамского канала, который лет через триста назовут Флоридским проливом.

Берега «Цветущего»[5]5
  Название «Флорида» переводится как «Цветущая (земля)». Автор обращает внимание читателей, что сноски – здесь и далее по тексту – для тех, кто любит детали. Если же все эти нудные примечания мешают, то не обращайте на них внимания и читайте на здоровье, не отвлекаясь!


[Закрыть] полуострова тянулись тёмной полосой по левому борту.

Багамский архипелаг, пластавшийся где-то на востоке, оставался незрим. Ну, чем дальше от тамошних рифов и мелководья, тем лучше для кораблей и полезней для здоровья.

Багамы называли ещё Лукайскими островами, то бишь Рифовыми[6]6
  От исп. Lucayos – рифы, подводные камни.


[Закрыть].

Когда-то они были заселены индейцами-лукаянами, но испанцам хватило жизни одного поколения, чтобы всех их обратить в невольников и вывезти на рудники Эспаньолы.

Так что нынешние Багамы представляли собой пустынные и безлюдные пространства.

Да и Флорида, хоть и цветущая, испанцев тоже влекла не слишком – пляжи, пусть даже и роскошнейшие, да заболоченное царство аллигаторов явно не могли хранить в себе вожделенное золото.

Всё что могли дать здешние места – это рабов. Раз уж нет самородков в охотничьих угодьях индейцев тимукуа, майаими, калуса и прочих, пускай тогда вкалывают на мексиканских шахтах, где драгметалл ещё не перевёлся. Логично?..

Конкистадоры, вроде де Сото или Кабеса де Ваки, пытались на сих берегах застолбить места для колоний, основать селения, но окреп и выстоял лишь один форт Сан-Августин на северо-востоке Флориды.

Французы-гугеноты, кстати, тоже подсуетились и возвели неподалёку свой Фор-Каролин, чуть ли не раньше испанцев.

Спрашивается: могли ли гордые идальго стерпеть присутствие чужаков? Ответ отрицательный.

Первый губернатор Испанской Флориды, надменный кабальеро Педро де Менендес де Авилес, выслуживший титул аделантадо, то бишь первопроходца, живо захватил крепость и вырезал «пришельцев-еретиков», а Фор-Каролин переименовал в Форт Сан-Матео. «Да здравствует король!"[7]7
  Испанский клич.


[Закрыть]

Два года спустя французский корсар Доминик де Гург взял Сан-Августин штурмом и вырезал всех испанцев…

…Размышляя об этих сравнительно недавних событиях, Олег Сухов благодушествовал.

Скоро уж два года минет с того самого дня, как вся их компания угодила в семнадцатое столетие, и ничего, живы пока.

Добились больших успехов в боевой и политической подготовке. Рост благосостояния трудящихся тоже заметен…

Иногда Олег памятью возвращался в позапрошлое лето, когда он кинулся спасать Витьку и угодил в «мушкетёрские времена». Шпаги, дуэли, кардинал Ришелье…

Правильно ли он тогда поступил? Вот в чём вопрос. Нет, спасти товарища – это даже не обсуждается, тут без вариантов. Просто надо было так шугануть Ярика с Пончем, чтобы хоть они-то за ним не бросились. Хм. М-да… Зашугаешь их, пожалуй…

С другой-то стороны, ему даже приятно было, что друзья стали свидетелями его очередного возвышения.

Получить плащ мушкетёра из рук самого короля, его величества Людовика XIII, – это надо суметь! Он сумел.

А как он соблазнил герцогиню де Шеврез, затеяв невиданную ею любовную игру – помыв пышногрудую Мари в ванне с горячей водой, да с мылом? Право, есть что вспомнить!

Да и что за интерес предаваться терзаниям Руматы Эсторского на свидании с доной Оканой?

Ну с интимом он и без друзей управился…

А кто его с Яриком из самой Бастилии вытащил? Пончик с Акимовым! Что бы он делал без друзей… Один за всех и все за одного!

Олег усмехнулся, подставляя лицо свежему ветру. Благодать…

Он поступал вопреки «заветам» Дюма-отца: не строил козни его высокопреосвященству, а взялся помогать кардиналу, подвизаясь на поприще шпионажа и драк. И правильно сделал.

Поимка секретного агента герцога Бекингема, подрывная работа в Лондоне, осада Ла-Рошели – «Всё для фронта, всё для победы!».

Быть может, Ришелье и его желание стать корсаром его величества воспринял как продолжение своей политики? А что?

Это ведь монсеньор заложит первые корабли королевского флота, да и заморские колонии – тоже его рук дело.

А тут проверенный – и доверенный! – шевалье сам вызвался пиратствовать под флагом Франции, всячески вредя заносчивым испанцам. Как не порадеть за своего человечка?[8]8
  Обо всех этих и прочих событиях повествуется в романе «Мушкетёр».


[Закрыть]

«А ничего так, раскрутился!» – подумал Сухов, с удовольствием оглядывая оба своих галеона. Навёл шороху!

На весь Испанский Мэйн прославился. Кто не знает Капитана Эша, как прозвали Олега индейцы? В какой таверне Картахены, Маракайбо или Санто-Доминго не трепятся об удачах Олегара де Монтиньи?

О том, как Капитан Эш угнал из Акапулько «манильский галеон» и снял с него всё злато-серебро. О том, как жестоко он отомстил за смерть и муки своих людей, перевешав карателей, а главного инквизитора Мехико спалив на костре. О том, как с адмиралом Питером Хейном ограбил «Серебряный флот».[9]9
  А об этих – в романе «Капитан».


[Закрыть]

«Мегазвезда!» – иронически усмехнулся Сухов и вздохнул.

Ещё немного, ещё чуть-чуть, и они вернутся в родимый XXI век.

Самое главное, платиновые зеркала, у них есть – эти штуки нужны для Т-стабилизатора, – и мобильники свои они не посеяли, будет из чего процессор сварганить, и злато-серебро водится, чтобы всё это слинковать. Хронотехника, не хухры-мухры.

Осталось изумруды добыть, да покрупнее – камни нужны для лазеров.

И тогда Витька Акимов сядет, состряпает изо всех этих «запчастей» свою мудрёную установку, да и откроет межвременной портал. И «попаданцы» вернутся домой. А пока…

А пока они следуют на север, к берегам Новой Голландии, в порт Нового Амстердама, коему в будущем суждено стать Нью-Йорком.

Сухов потянулся, помахал руками, разминаясь, и снова опёрся о перила, ограждавшие верх квартердека[10]10
  Квартердек – кормовая надстройка. Голландцы именовали это место шканцами.


[Закрыть].

Апрель на дворе, а тепло. Солнце ласковое, водичка – голубее неба, ветерок поддаёт с юго-запада. Хорошо!

Да и вообще, последние полгода мирно пролетели, прошли, проплыли. И им всегда сопутствовала удача.

Олег хмыкнул, рулевой вздрогнул, и капитан махнул ему успокаивающе – продолжай, мол, в том же духе, это я так, про себя…

…Ещё до того, как «Феникс» и «Симург» присоединились к эскадре генерал-адмирала Питера Хейна и напали на испанский «Серебряный флот» у берегов Кубы, они так «ювелиркой» огрузились! что оба корабля просели чуть ли не до пушечных портов.

По идее, им надо было не под крылышко «дяди Пети» направляться, а в обратную сторону поспешать, в Картахену какую-нибудь наведаться или в Пуэрто-Бельо.

Необязательно даже грабить испанские галеоны, изумруды можно было и купить, благо деньжат у них – ну просто завались!

Десяток сундуков с одними серебряными песо, а это за сотню пудов! Давно пора было обменять весь этот драгоценный балласт на векселя – сдать «наличку» банкирам, и пусть у них голова болит. А то мало ли…

Пустят корабль на дно, и что тогда делать будешь?

С собою-то много монет не захватишь, на дно утащат.

А той осенью вся команда разбогатела, даже юнге сотню гульденов отвалили.

Так было за что! Не шхунку задрипанную на абордаж взяли – целый «Нуэва Эспаньола флота» оприходовали![11]11
  Об этом – в романе «Капитан».


[Закрыть]

Вот уж приз, так приз.

Добычу генерал-адмирал Хейн поделил честно.

Корсарам Капитана Эша не только звонкая монета перепала, но и груз ценный – кошениль, сарсапарилья, ваниль, индиго, табак, какао, серая амбра, жемчуг, китайский шёлк, шкуры крокодильи…

Полные трюмы этого добра, и куда его девать?

Порт-Ройал ещё не построили, рано, да и сама Ямайка пока что испанской короне принадлежит. На Тортуге тоже некуда приткнуться – голый берег.

И куда ж бедному корсару податься?

Пришлось до Старого Света переть.

По этому самому Новобагамскому каналу на север поднялись, гонимые Гольфстримом, и пересекли Атлантику.

Бури их, слава Богу, не трепали, и штиль не мучил. В Гавр-де-Грас «прибыли по расписанию».

Ну, пока домовитый Мулат Диего с купцами торговался, колониальные товары предлагая по сходной цене, Сухов в Париж подался, дабы лично преподнести королю Франции тяжеленные сундуки с положенной монарху десятиной.

Людовик XIII столь впечатлён был, что расчувствовался и чуть было не произвёл Олегара де Монтиньи в адмиралы. Сухов вежливо отказался от подобной чести. Король умилился подобной скромности и велел почтить Олега званием командора. Тем более что это его величеству ничего не стоило – подмахнул офицерский патент, и всего делов. Ни единого су не истратив…

«Экономика должна быть экономной».

Кардинал Ришелье оказался щедрей монарха – его высокопреосвященство распорядился выдать на оба галеона Капитана Эша новенькие паруса, канаты, ядра и порох. Воду и припасы на дорогу тоже погрузили за казённый счёт.

Да и с «кадрами» помогли – человек двадцать королевских мушкетёров и гвардейцев кардинала соблазнились испанским золотом и выразили горячее желание подняться на борт «Феникса» и «Симурга».

Среди них были и старые знакомцы Сухова, включая шевалье Франсуа де Жюссака д’Амблевиля, сьерра[12]12
  Вернее будет «сьёр», ну да ладно…


[Закрыть] Сен-Прёй, прославленного фехтовальщика, оборонявшего Иль-де-Ре, а испанцами прозванного Хуанито – Железная Голова; гасконца Жака Ротонди де Бикарра, племянника маршала де Марийака, и бравого англичанина Нолана Чантри, гвардейца кардинала.

Добытое серебро отяжелило французские банки, зато галеонам сразу полегчало.

И снова в путь! Из Гавра двинули к берегам Африки, оттуда к островам Зелёного Мыса.

Вышел положенный срок, и из-за горизонта показались Наветренные острова, что разгораживали океан и Карибское море.

Первым делом оба галеона нанесли визит вежливости на остров Сент-Кристофер, где вроде бы мирно сосуществовали английские и французские колонисты. Куда там!

Сэр Томас Уорнер, главноначальствующий над англичанами, умотал в Лондон, оставив поселение на сына своего, Эдварда, человека скользкого и гнилого, и на некоего Аштона.

На соседнем острове Нэвис, заручившись патентом его владельца, графа Карлайла, основал колонию капитан Хилтон, Энтони Хилтон. Полторы сотни переселенцев избрали его своим губернатором.

Всё бы хорошо, но Аштон оказался кровным врагом Хилтона – и нанял убийцу.

Незадачливому губернатору Нэвиса едва удалось спастись – он спрятался на корабле и поспешно отплыл в Лондон, бросив колонию на брата Джона и капитана Валетта.

А Эдвард Уорнер всё больше наглел.

Сперва он запретил Пьеру Белену д’Эснамбюку, основателю и предводителю колонии Сен-Кристоф, строить укрепления на севере острова, в Пуан-де-Сабле, а потом и вовсе захватил часть французских владений.

Командор де Монтиньи вмешиваться не стал, тем более что сам монсеньор, которому нажаловались колонисты, обещал «сделать выводы и принять меры», проще говоря – послать корабли с пушками.

Но Олегу стало ясно – пиратской базой Сент-Кристофер не бывать, уж очень всё шатко.

И Сухов, понукаемый его корсарами, занялся любимым делом – морским разбоем.

Для начала они взяли на абордаж большой испанский навио[13]13
  Навио – испанское название (португальцы говорили «нао») торгового корабля, как правило, вооружённого.


[Закрыть] и потопили его, разжившись грузом крокодильих шкур.

После нагрянули на жемчуговые промыслы Рио-де-ла-Ача и экспроприировали с сотню прекрасных перлов, за каждый из которых в Европе выложат по пятьсот, а то и по тысяче песо, не торгуясь.

Рассерженные испанцы выслали корабли на защиту, да только корсары Капитана Эша не стали с ними связываться – обстреляв, ушли в открытое море.

Но в прятки играть не стали – сначала напали на Монтего, что на Ямайке, взяли с перепуганных алькальдов[14]14
  Алькальд – глава местной администрации, начальник порта и пр.


[Закрыть] выкуп, а потом заявились в кубинский Пуэрто-дель-Принсипе. И тоже «сняли сливки».

В итоге трюмы снова забиты так, что впору прыгать на крышках люков, а то не закрываются…

Зайдя в бухту Гонав, что на западе Эспаньолы, Олег собрал всех офицеров и делегатов от команд галеонов.

Судили они, рядили и постановили идти в Новый Амстердам.

Там, на берегах Гудзона, поселились голландцы, вроде как союзники. Вот им и сбудем товар!

Нельзя сказать, что Сухов так уж расстраивался из-за вынужденного рейса – опять поход за изумрудами сорвался!

Наоборот, интересно было.

Просто глянуть на те берега, что прорастут небоскрёбами века спустя. Посмотреть, с чего всё начиналось. Любопытно же!

С другой стороны, задержка на полгода…

Это ж сколько уже они своих не видали, мать моя…

Ну да совесть тоже надо иметь! Ведь все эти люди, что обихаживают пушки на его кораблях, драят палубу, ходят на абордаж, – они ему разве чужие?

Что, вот так вот взять всё и бросить? Хапнуть изумруды и помахать ручкой?

Пока, дескать, пацаны, корсарьте дальше! Физкульт-привет!

Не по-людски как-то…

– Капитан! – окликнул его Мулат Диего. – «Симург» показался!

– Ну наконец-то… – проворчал Олег, доставая подзорную трубу. – Где шлялись столько…

Хитрое стекло приблизило к глазам маленький красный кораблик.

– Догоняют! – крикнул Быков с палубы.

Ярослав, в одних штанах и шляпе, тягал со всеми вместе снасти, брасопя паруса.

– До-гоняют… – пропыхтел Пончик, с Яром на пару сгонявший жирок. – У-гу…

– Дого-онят… – успокоенно затянул Сухов, складывая трубу. – Куда денутся…

Подумав, что с утра не видал Акимова, Олег усмехнулся – Витька сейчас наверняка у себя в каютке, с хорошенькой Гли-Гли наедине. А уж чем могут заниматься молодожёны, хоть весь день напролёт, дело известное…

Хм. Вообще-то, чета Акимовых уже полгода в законном браке, седьмой «медовый месяц» пошёл…

Сухов вздохнул – немного завистливо.

Гли-Гли, которую Виктор всё чаще звал Галей, была из племени карибов, а эти туземцы, хоть и слыли людоедами, больше походили на статных сородичей с севера, тех же сиу, чем на южноамериканских индейцев, шарившихся по амазонской сельве, щуплых, мелковатых – и загодя проигрывавших конкурсы красоты.

Вот и Акимову досталась настоящая скво – «двояковыпуклая», как выразился Шурик.

Признаться, Витиных друзей радовало его увлечение – в кои веки у хронофизика личная жизнь складываться начала.

А то ведь никакого просвета! Из студентов в аспирантуру, потом в младшие научные сотрудники.

Кандидатскую защитил, завлабом стал, а девушки? А девушки – потом…

Ну вот и выправилась линия жизни у человека.

– Диего! – крикнул Сухов. – Это самое… Грот долой! А то наши до вечера догонять будут…

– Да, капитан!

Среди матросов, кинувшихся исполнять капитанский приказ, выделялись своими габаритами двое – белый Малыш Роже, развесёлый парижанин, а в абордажном бою – лютая убойная сила, и чернокожий Шанго, суровый гигант, самый настоящий африканский принц – отпрыск негритянского короля.

Олеговы губы дрогнули в иронической улыбочке – только Пончику кажется, будто все эти люди с глазами убийц, сорвиголовы-головорезы, подчиняются ему легко и просто, как трусоватые новобранцы опытному вояке. Ничего подобного.

Просто Шурка, немного наивный, далёкий от армейщины интеллигент, не замечал тайной, подспудной войны за души этих пиратов, которую вёл Сухов, пока не обуздал вольницу.

Вон, неумелый, но хваткий, вцепился за шкот[15]15
  Брасопить – поворачивать реи в ту или другую сторону с помощью брасов.


[Закрыть] Жерар Туссен де Вилье, барон де Сен-Клер. Этот мелкопоместный слушает его приказы, воспринимая Олега как командора.

Даже де Жюссаку, неисправимому дуэлянту, ведома дисциплина.

А как быть с Пьером Длинным, с Ксавье Горбуном, с Чаком Железная Рука?

Народец сей – бунтари по натуре, их не приручишь, пока сами не проникнутся к тебе уважением, не уразумеют, что они – простые волки в стае, а ты – вожак.

И если капитан сказал: «Сделай это!» – то ты хоть в лепёшку расшибись, но сделай. Иначе тебе так худо придётся, что лучше даже не представлять…

Уменьшив парусность, «Феникс» утишил разбег.

Волны, бившиеся о форштевень, уже не расходились пышными «усами» бурунов.

– Так держать, – сказал командор.