Текст книги "Страницы истории станицы
Манычской"
Автор книги: Валерий Нагорный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
от голода. Есть хочется уже с утра, а мама принесет из бригады
в котелке пшеничной каши только поздно вечером. Вот и нужно
было думать им, старшим, как накормить своих меньших. Рано
повзрослевшие, они не бродили по станице от безделья, не пили
в тринадцать-четырнадцать лет пиво или вино, большинство не
курили. Они чувствовали свою ответственность, трудились нарав-
не со взрослыми, чтобы хоть чем-то оказать помощь матерям.
Помню, как с утра и до вечера бродит Петя по берегу реки
Маныч с ивовой корзинкой без дна, накидывая в водорослях и
зарослях чакана, куги или осоки различную рыбу, чтобы засолить
ее на зиму. Я здесь же таскаю за собою кукан с пойманной рыбой,
а мне всего восемь лет. Нещадно кусают тело оводы и слепни.
Хочется плакать от усталости, но ведь брату тяжелее, он раз за
разом кидает в реку размокшую тяжелую корзинку, поэтому и
мне нужно терпеть. Для меня авторитет старшего брата был ог-
ромным. Возможно, сказалось то, что я не помнил своего отца и в
брате видел именно его. Разве могли мы в детстве закурить, если
старший брат не курит?! Он свои первые сто грамм спиртного
вы-пил только в двадцать лет, когда его провожали в армию. А
тогда, в 1947 году, пятнадцатилетним мальчишкой пошел работать
в колхоз «Красная Армия». В течение пяти лет пас отары овец.
Домой приходил один раз в месяц, а то и реже. Там же, на выпасе,
в комнатке и мылись, и стирали свою одежду, и «ремонтировали»
штаны и рубахи. И семья наша начала становиться на ноги, ибо
появился хлеб в доме, можно было нормально учиться и жить.
В 1952 году старший брат был призван в ряды Советской
Армии. Служил в войсках МВД в Москве, а после ареста Берияначалась неразбериха с адресом его службы, который менялся
семнадцать раз, пока брат не оказался в стройбате. Участвовал в
строительстве здания МГУ в Москве, о чем свидетельствует памят-
ная фотография от командования части. Возвратился домой осенью
1955 года и связал свою трудовую деятельность с рыбколхозом
«Дон». Был звеньевым, пользовался авторитетом в рыбацком кол-
лективе, награжден многими почетными грамотами. К сожалению,
таких простых и добросовестных тружеников редко награждают
орденами и медалями. А они этого достойны. Именно такие люди
составляют основу нашего великого государства.
После расформирования рыболовецких бригад колхоза брат
работал егерем на базе отдыха завода «Россельмаш». Вместе со
службой в армии трудовой стаж имеет 51 год, а это значит, что
достоин присвоения звания «Ветеран труда Ростовской области».
Надежный во всех отношениях и уважаемый в станице человек.
Любую работу выполняет добросовестно и честно. О таких рабо-
тягах у нас почему-то мало пишут, хотя они очень многое делают
для страны, составляют опору государства.
Одиннадцать лет назад брату с женой пришлось пережить не-
лепую смерть почти сорокалетнего сына Александра. Было очень
тяжело. Но остались дочь Татьяна, внуки Юрий и Саша, внучка
Лена, й жить надо ради них. Вот и глаза уже стали видеть не
так как раньше, часто болит голова, но Петр Кузьмич не может
находиться без дела, всегда он в работе и во всяческих крестьян-
ских заботах. Часто ходит на берег Дона, смотрит вдаль, видно,
хочется ему поехать порыбачить, но здоровье уже не позволяет.
Да и супруга его Елена Павловна по этому поводу выражает не-
довольство, требует беречь себя. Вот и тоскует старый рыбак по
былым временам, когда ловили рыбу и в Дону, и на Цымле, и в
Веселовском водохранилище. Спасибо тебе, старший брат, за твою
доброту и за заботу, за то, что ты дал нам возможность занять
прочное место в жизни.
Здоровья тебе и долгих лет жизни.
С уважением брат Н. ЗИНОВЬЕВ, cm. Манычсная.
Станица живет. На смену одному поколению приходит другое.
И каждое поколение напишет свою страницу в историю станицы.
Только надо, чтобы все люди, живущие на этой земле, любили свой
край и делали все возможное для его процветания, для жизни но-
вых поколений.
Ой, над Доном осенним
туманы плывут,
Ой, над Доном заря
занимается,
А в станице казачки
О счастье поют,
Им донская вода откликается...
СТИХИ О СТАНИЦЕ МАНЫЧСКОЙ
Это стихотворения станичников о своей малой Родине.
В них сложилась мозаика жизни станицы – любовь к станич-
никам, знанием уклада их жизни, к отчему дому, к природе
донских просторов. Стихи традиционны для русской лите-
ратуры и созвучны народному фольклору.
Валерий Нагорный
Склоняю голову над каждым обелиском
Героев, не вернувшихся с войны.
Ия пишу для их знакомых, близких,
Порою пусть стихи мои вольны.
Мне кажется, мы с вами проживаем
Не прожитые ими дни,
И, кажется, невольно забываем.
Чтоб жили мы, погибли все они.
Они молчат, а мы живые, ропщем:
«Дела... заботы... дом...семья».
Где шли бои – в полях, лесах и рощах
Погибшими усеяна земля.
Но чтоб не стыдно нам порою было
И чтобы пухом им земля была,
Мы склоним головы над каждой их могилой,
Чтоб память вечная о них в сердцах жила.
1970 г.
Страница о станице
Солнце встало над станицей,
Все вокруг ласкает.
Открываю я страницу
О любимом крае...
Петухам давно неймется,
Кукарекать надо.
Вдоль по улице плетется
Коровенок стадо.
И собаки, заливаясь
Лают на коров,
В землю лапами врываясь,
Гвалт со всех дворов.
Над рекой туман дымится
Серыми клубами,
Просыпается станица
Вместе с петухами.
Золотистый шар плывет
Над моей станицей
И лучи на землю льет,
Озаряя лица.
Баба Нюра двор метет,
Мусор убирает,
Гостей баба Нюра ждет,
внучиков встречает.
Засучив штаны, парнишка
Меряет все лужи.
На земле тетрадь и книжка.
С лужами он дружит.
К речке бодро ковыляет
Старая бабуся.
И клюкою погоняет
Молодого гуся.
На хозяйстве кот остался
Во дворе у бабки.
Кот на лавке распластался,
вытянувши лапки.
Девка два ведра несет,
полные водою.
Паренек коня ведет
К речке, к водопою.
Глянул девке он в глаза -
Сердце защемило:
«Ох и девка! Егоза!
Меня б ты полюбила?»
Но не нужен парень ей
Щуплый, конопатый.
Нужен парень красивей,
Нужен ей богатый.
Пацаны промчались к речке
Звонкою ватагой,
А Силантъич на крылечке
Угостился брагой.
Куры за двором гребутся,
Сено дед сгребает.
Где-то песни раздаются
И гармонь играет.
Солнце к вечеру садится,
Б речке утопает.
Затихает вся станица,
Мирно засыпает.
Так живет моя станица,
Старая, лихая.
Стих мой только лишь страница
О любимом крае.
2007 г.
Ярко за Доном сверкнула зарница,
Грома раскат прогремел вдалеке.
Окутали серые тучи станицу
Вода всколыхнулась в широкой реке.
Луга и поля ожидать дождь устали.
Вот первые капли в траве зашуршали,
А дождь все сильней и сильней припускает,
И землю влагою он насыщает.
Земля пьет святую водицу от Бога.
Бежит ручеек в огород от порога.
И вот уж деревья водицы напились,
Они небесам до земли поклонились.
На ветвях усохших расправились листья,
Кустарник водой напоил свои кистъя.
А. дождь долгожданный льет все и льет,
Небесную воду Земля моя пьет.
1990г.
Зимний пейзаж
Снега, обласканные солнцем,
блестят седою белизной.
Скрипучим утренним морозцем
Простор пронизан голубой.
И где-то в поле, тому речки,
Белеют шапками стога.
Мели в шубах, словно свечки,
Одеты празднично в снега.
А на реке мороз – ваятель
В каток все русло замостил.
Камыш густой, реки – приятель,
Свой чуб вихрастый опустил.
И в небо синее струится
Из теплых хат дымок печной.
На солнце иней золотится...
Сюжет, задуманный зимой.
Деревья птицы облепили
Сидят, напыжившись, в ветвях,
А там, где летом нивы были
Теперь пространство все в снегах.
Деревьев голых паутина
Замкнула в раму весь сюжет
Зимой написана картина
Лишь подписи под нею нет.
Рождественское утро
Морозцем скованное утро,
Полнеба в розовой заре.
И снег сияет перламутром
В моем заснеженном дворе.
Уснули розы и сирени,
Одевши пуховой наряд.
Рябины гроздья почернели
Рубином больше не горят.
И стружки инея слетают
С ветвей деревьев, с крыш домов
И снежной россыпью сияют
В них рельсы снежных проводов.
На рельсах воробьи угрюмо
Сидят надувшись, как мячи.
Вороны пролетают мимо...
А в печках зреют калачи.
Снежок порошей легкой вьется,
И колокольный громкий звон
По всей округе раздается
О рождестве вещает он.
2008 г.
Воспоминание о празднике
Сегодня город весел – Первомай!
Улыбками озарены все лица.
И вспомнил я родной, далекий край
И праздничный наряд моей станицы.
В станичном парке гомонит народ
Вот митинг председатель открывает.
Народ к трибуне дружно подойдет,
И говорить оратор начинает.
Все слушают его простую речь,
О том, что это праздник всей планеты,
О том, как мир должны мы все беречь,
Как праздник встретила страна Советов.
Потом концерт, футбол. Все пляшут и поют.
По всей станице буйное веселье.
Кусты сирени празднично цветут.
И Доном пахнет этот день весенний.
1976г.
* * *
Как приятно розовым утром
Босиком по росе пробежать.
И умыться ее перламутром,
Разноцветье степное объять.
Перед взором полнеба алеет,
Златогривая даль полей.
За пригорком речка синеет,
У дороги чета тополей.
Не сравнятся все эти красоты
Смегаполисной теснотой,
Где дома гнездятся, как соты,
А людей... что пчелиный рой.
Где машины, в ползущих потоках,
Чадят, сигналят, ревут.
Там и небо все в дымных потёках,
Там не слышно, как птицы поют.
Шумный город меня не прельщает,
Я весь предан станице моей,
Там, где Маныч-река протекает,
Где простор златогривых полей.
2007 г.
Старая акация
Во дворе родительском прежде кто-то жил.
Тот хозяин давний двор озеленил.
Во дворе акацию когда-то посадил.
Старой той акации больше сотни лет
А того, кто жил здесь, и в помине нет.
Не сломили дерево бури, ураганы,
На стволе акации от осколков раны.
Дерево могучее стало ветераном.
В мае вся акация кашицей белеет,
Запахом душистым от соцветий веет.
А в ветвях акации птицы гнезда вьют,
Воробьи чирикают и скворцы снуют.
От жары укроет в жаркий, летний день.
Старой той акации шатровая тень.
А зимою ветви иней серебрит.
Старая акация во дворе стоит.
Старая акация во дворе мешает,
Листьями сухими двор весь осыпает.
Старую акацию надо бы срубить,
Но хочу я дерево это сохранить.
Старая акация во дворе растет,
Годы пролетают, а она цветет.
Здесь другие люди когда-то будут жить.
Старую акацию могут и срубить.
2008 г.
Моя станица
Часто мне ночами стала сниться
Старая, красивая моя,
Гордая казачья станица,
Где родился, жил и вырос я.
Снятся мне знакомые черты
Всех моих родных и близких лица,
Церковь первозданной красоты
И дороги, что ведут к станице.
Снятся золотистые поля.
Снится, будто здесь, со мною рядом,
Шепчутся у Дона тополя...
И никак я не окину взглядом
За рекой – желтеющий камыш,
Маныча широкие разливы.
Слышу я, как нарушая тишь,
У воды о чём-то плачут ивы...
И доносятся ко мне издалека
Милые, протяжные напевы
О любви донского казака
И любви красивой, юной девы.
Часто мне ночами стала снится
Сердцу близкая и милая земля,
Родины моей Донской частица
Где родился, жил и вырос я.
1978 г.
г. Донецк. УССР.
Первый день бабьего лета на Маныче
Утро. Солнышко встало.
Речка прохладой дохнула.
Рябь по воде задрожала.
Жёлтый камыш колыхнула.
Хор зелёных лягушек проснулся,
Тянет мелодии громко.
Туман комариный очнулся,
Ему подпевает звонко.
Птицы, радуясь солнцу, запели
В желтеющих кущах где-то.
Нити паутинок заблестели -
Спутниц бабьего лета.
Стайки рыбок в воде заиграли,
Круги, на реке рисуя,
Пчёлы опять зажужжали,
О лете цветочном тоскуя.
Солнце золотом в воду упало,
Растопив камышовую тень.
Это бабьего лета начало.
Лета бабьего первый день.
1982 г.
Там, где Маныч вливается в Дон
Колокольный разносится звон.
Звон о святости края вещает.
Этот звон Маныч с Доном венчает.
В эту землю влюблен я навек
В долины красивых двух рек,
В рощу детства у самой реки,
В песни те, что поют казаки.
В лазоревые дали за рекою,
В займища, поросшие травою.
В утренние розовые росы,
В звездную ночную россыпь.
В небо голубое над полями,
В желтеющие нивы со стогами,
В пенье птиц, и в серые туманы,
В скифские заросшие курганы.
В некогда широкие разливы
И в склонившиеся у обрывов ивы.
В солнца луч, что в водах золотится,
На церковных куполах искрится.
И в людей, что сеют здесь и пашут,
В Донщину седую – прародитель нашу.
В древний край казачьих поколений
Перед краем этим преклоню колени.
2006 г.
Рубят рощу
Слышен стук топоров. Рубят рощу,
Что сажали далекой весной
И седые деревья не ропщут,
Смирившись покорно с судьбой.
Берег Дона она украшала,
Птичий гомон над нею звенел.
Сорок лет росла у причала.
Ветер с Дона ей песни пел.
Отдыхали, плясали и пели
Люди в роще той, у реки.
«Что же Вы, совсем одурели?
Что ж Вы делаете, мужики?»
Злой топор не знает пощады,
Оставляет от рощи пеньки.
Нет у берега Дона отрады,
Нашей рощи уж нет у реки.
Неужели у нас не проснётся
Жалость к деревьям седым ?
Совесть в душах не шевельнётся?
Что же скажем мы детям своим?
Рубят рощу нашу у причала.
Слышен стук топоров у реки.
Что же с нами со всеми вдруг стало?
Перестаньте рубить, мужики!
2006 г.
Памятник
Памятник черный, глыбой гранита
В парке под сенью деревьев стоит.
Временем надпись почти вся изрыта
Время забыло, кто здесь лежит.
Памятник этот – память живая,
О людях, которых давно уже нет,
Памятник этот – история края,
Прошлого века запутанный след.
1999 г.
Памяти Аралкина М.И.
Ушел из жизни наш Учитель.
Ушел он тихо, как-то вдруг,
Ушел он в вечную обитель,
Ушел наставник, брат и друг.
Ведь большинство людей станицы
Связали судьбы свои с ним.
Хотим ему мы поклониться,
Сказать: «За все благодарим».
Он был учителем от Бога,
Он душу всю в детей вложил,
И он от школьного порога
В жизнь тысячу нас проводил.
Директор школы. Ветеран.
Станичный первый атаман.
В людей он верил. Им служил.
Он ярко жизнь свою прожил.
И мы его не позабудем
И память о нем будет жить.
То доброе, что он посеял, будем
В сердцах своих всегда хранить.
12.06.2008 г.
Матвей Аралкин
Станица Манычская
(1593 -2008 г.г.)
Станице Манычской четыреста пятнадцать лет,
Живет она, хранима божьей волею.
Сегодня ищет станица пламенный привет.
Всем тем, кто связан с нею общей долею.
Станица родилась на правом берегу,
Благодаря Степанам да Иванам.
Она вела священную войну
С любым неправославным басурманом.
Казак на праздник пил. И нет тут диво.
Но если призвала его страна
Рубал любого он врага не с бочки с пивом,
А с быстрого донского скакуна.
Лежит станица у тихой Дон-реки,
А рядом катит волны седой Маныч.
Живут здесь хлеборобы, рыбаки
И кормит их исправно ДОН-ИВАНЫЧ.
Станичники зовут свой дом «курень»,
А двор здесъ-баз. Кругом природы ширь,
В казачьем гербе раненый олень,
А в водах плещется сазан, рыбец, таранка и лас-
киръ!
С герба сбежал тот раненый олень,
С сазаном и рыбцом теперь у нас проблемы.
А праздники у нас почти что через день
От старой жизни нам остались лишь эмблемы!
Но перемены есть у нас: ведут природный газ,
На улицах асфальт лежит дорогой ясною.
А все что надо, есть у нас,
Речная рыбка, хлебушек, вино прекрасное!
Станица наша есть казачее село,
Здесь семьи казаков находят своё счастье.
Здесь нет таких, чтобы на худо занесло.
Здесь все работают и в солнце и в ненастье.
Станице скоро будет 415 лет
Ее мы с праздником и поздравляем дружно.
Спасибо ей за пламенный привет.
Престольный праздник отпразднуем как нужно!
Сорок лет он являлся к семи тридцати,
Сорок лет сквозь мертель и сквозь жаркое лето
Приходил он к привыч^ным дверям кабинета,
Потому что не мог не прийти.
Очень многие люди входили сюда,
Он навстречу вставал, улыбаясь кому-то,
И стучали часы, отбивая минуты,
И работало сердце, считая года.
И однажды вручили цветы и награды.
Сколько было в словах и души, и тепла!
Он впервые не знал, как вести себя надо,
Растерялся, бумаги собрав со стола.
И когда обходил каждый класс, кабинеты.
И совсем, и со всеми прощался как мог,
Где-то в горле его и в душе его где-то
Появился удушливый горький комок.
В этом доме прошли его лучшие годы,
В этом доме он лучшие сделал дела.
И он понял, что жизнь называлась работой
И работа, пожалуй – это жизнью была.
Ирина Мурашко
На твоих берегах,
Где столетья лежат,
Степь уходит в рассвет,
Ивы в воду глядят.
У истоков станицы,
От начала начал -
Был когда-то открыт
Казаками причал.
Здесь, в степи, на Дону,
В камышах у реки
Поселился надолго
Вольный люд – казаки.
Дон широкий и вольный,
Всё раздолье кругом -
Здесь в станице Багаевской
Атаман ставил дом.
Защищал от врагов он Россию свою
Да станицу далёкую,
Что в казачьем краю.
Он с победой вернулся
В свой отеческий дом,
Прославляя казачество
И родной сердцу Дон!
В честь её, в юбилей,
Пусть салюты гремят,
«Любо, братцы, станице!» -
Казаки кричат.
В станице все про всё расскажут:
Кто стирает, кто построил дом,
Вон соседка чистит в печке сажу,
А сосед поехал через Дон.
Атамана на станице знает каждый:
Что усы, что выправка, что вид.
Говорят, он человек отважный,
Но печален и невесело глядит.
И молва плывёт по всей станице:
«Кружит голову Настасья казаку.
Дали волю этим молодицам,
Заморочат голову и старику!»
Отчего же так туманны очи,
Буйная склонилась голова?
С нетерпеньем ждёт он этой ночи,
Чтоб сказать заветные слова.
Молодица, та смеётся звонко...
Ей ли горе, что казак влюблён,
Свои косы расчесав гребёнкой:
«Мало ли таких, как я, Настён!»
Повернулась в зеркале: «Как странно!»,
Тонкой бровью удивлённо повела -
«Так люблю же я казаченъку Степана,
Приходи скорее, ночка весела!»
Через день гремела вновь станица,
Разговоры были об одном,
Как душа-девица-молодица
Переходит жить к Степану в дом.
На закате солнечного дня
У плетня казак остановился:
«Напои, молодушка, коня!» -
С речью он к казачке обратился.
На него взглянув из-под руки,
Вслух молодка бодро отвечала:
«Ох, и смелые в округе казаки,
Ты бы поздоровался сначала!»
Не смутившись, браво отвечал,
Только щёки чуточку зарделись.
Соловей на вишне засвистал,
Петухи по Манычу распелись.
Не поправив на плечах платка -
У калитки девушка стояла,
Напоила резвого Гнедка,
Казаку рукою помахала...
По станице поскакал казак,
От жары, наверное, приснилось...
Может, повернуть коня назад?
Но за Доном солнышко садилось.
Гложет сомненье, и сердце болит:
Любит – не любит, так что он молчит?
Сядет – вздыхает, и встанет – вздохнёт.
Любит – не любит? Но кто же поймёт?
Утром встречает, с работы ведёт,
Любит – не любит? Чего же он ждёт?
Только устал он, наверно, вздыхать,
Взял он гармошку и стал сочинять.
Музыка нежно над речкой летит,
Значит, он любит, но не говорит.
В ветвях ракиты поют соловьи,
Утром сама я скажу о любви.
В степь полынную выйду, донскую,
Запах воли вдохну – так легко...
Сохраним эту землю святую,
Что с любовью ушла глубоко
В наше сердце и души казачьи,
Заронила зерно старины.
Вижу тони и сети рыбачьи,
Песни девок над Доном слышны.
Бьётся в берег волна шаловливо,
Намывая на камни песок,
И, деревья лаская игриво,
Пролетает шалун-ветерок.
Запах степи густой и пьянящий -
Донник, мята, буркун, зверобой...
Я живу этим всем настоящим
И останусь навеки с тобой.
СОДЕРЖАНИЕ
Об авторе
5
Предисловие
6
КТО ЖЕ МЫ? СКИФЫ ЛИ?
8
РОЖДЕНИЕ СТАНИЦЫ
13
СТАНИЦА ДО РЕВОЛЮЦИИ
22
НОЧНАЯ АТАКА
29
ГОДЫ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
42
РОВЕСНИК 20 ВЕКА
46
ПЕРИОД ВОССТАНОВЛЕНИЯ И КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ
ФАШИСТСКАЯ ОККУПАЦИЯ СТАНИЦЫ
51
И ОСВОБОЖДЕНИЕ ЕЕ СОВЕТСКОЙ АРМИЕЙ
56
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Н. БРИЖИНЕВА
61
ЖИВЫЕ ПОМНЯТ 0 ТЕБЕ, ГЕРОЙ!
62
В ЖИВЫХ НЕ ЧИСЛИЛСЯ...
64
ВОЗРОЖДЕНИЕ
69
НОВОЕ ВРЕМЯ
80
ЗИНОВЬЕВ Н.К.
84
СТИХИ О СТАНИЦЕ МАНЫЧСКОЙ
ВАЛЕРИЙ НАГОРНЫЙ
СКЛОНЯЮ ГОЛОВУ НАД КАЖДЫМ ОБЕЛИСКОМ
89
СТРАНИЦА 0 СТАНИЦЕ
90
ЯРКО ЗА ДОНОМ СВЕРКНУЛА ЗАРНИЦА
92
ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ
93
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ УТРО
94
ВОСПОМИНАНИЕ О ПРАЗДНИКЕ
94
КАК ПРИЯТНО РОЗОВЫМ УТРОМ
95
СТАРАЯ АКАЦИЯ
96
МОЯ СТАНИЦА
97
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ БАБЬЕГО ЛЕТА НА МАНЫЧЕ
98
ТАМ, ГДЕ МАНЫЧ ВЛИВАЕТСЯ В ДОН
99
РУБЯТ РОЩУ
100
ПАМЯТНИК
101
ПАМЯТИ АРАЛКИНА М.И.
101
МАТВЕЙ АРАЛКИН
СТАНИЦА МАНЫЧСКАЯ (1593 -2008 Г.Г.)
102
СОРОК ЛЕТ ОН ЯВЛЯЛСЯ К СЕМИ ТРИДЦАТИ
103
ИРИНА МУРАШКО
НА ТВОИХ БЕРЕГАХ
104
В СТАНИЦЕ ВСЕ ПРО ВСЁ РАССКАЖУТ
105
ГЛОЖЕТ СОМНЕНЬЕ, И СЕРДЦЕ БОЛИТ
106
В СТЕПЬ ПОЛЫННУЮ ВЫЙДУ, ДОНСКУЮ
107
Сверстано и отпечатано в Издательском центре
ООО «Комплекс Плюс»,
г. Ростов-на-Дону, ул. Серафимовича, 42,
тел.: (863) 262-46-08,262-28-78,
w
Формат Ахб. Бумага офсетная. Гарнитура "Officina Serif С".
Тираж 150 экз.
