Текст книги "Золотая моль"

Автор книги: Валерий Фатеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава IV

Не все золото, что блестит.

История рудника «Собака» – хрестоматийный пример проявления силы духа отдельного человека и беспомощности целого государства, парализованного продажным чиновничеством.

Открыл месторождение сеймчанский геолог Николай Усачев. Парадоксально, но в основании пирамиды лежала ошибка Юрия Билибина, предсказавшего в свое время золотоносность Среднеканских даек. Знаменитому геологу, первооткрывателю Колымы и любимцу Сталина, поверили на слово, и вскоре была создана крупная Сеймчанская геологоразведочная экспедиция.

И хотя оценки Билибина не подтвердились и прииски были построены совсем в других местах, ряд учеников Билибина, ныне крупные ученые, добились того, что в восьмидесятые годы сеймчанские геологи стали заниматься разведкой именно рудного золота.

Ищут до сих пор.

Летом 1978 года об открытии месторождения Усачев не думал. Перед Хиркандинским геологосъемочным отрядом, начальником которого он являлся, стояла задача провести съемку юго-восточной части Омолонского массива. Результатом съемки должна быть геологическая карта этого участка.

Полевики разбили лагерь в устье реки Хуганджа. Зеленые сопки, звон комаров, бивачный обычный быт. Четыре года работы на Колыме притупили величие романтики, заменив ее упорной тяжелой работой. На нормальном маршруте в поле геолог проходит ежедневно до пятидесяти и более километров, а когда подпирают сроки, погода и вертолет, то умудряется сделать и больше.

Но геолог не турист и даже не пешеход – через каждые километр или два он останавливается, молотком разбивает породу, отбирает пробы и к концу пути идет уже навьюченным, как цыганская лошадь.

22 июля Усачев вышел на водораздел рек Собака и Омолон и прямо носом уткнулся в развалы кварцевых жил. Он дисциплинированно отобрал пробы, хотя, по его признанию, кварц совершенно не смотрелся.

Не смотрелся он и для геологов-аналитиков в самой экспедиции, и анализ этих проб был сделан только через год.

Вначале цифрам не поверили – невозможно было поверить! – но повторный и следующий опыты подтвердили сенсацию: содержание золота в одной из собакинских проб в пересчете на тонну руды составило 106 граммов. Достаточным для промышленного освоения считается уже 5–6 граммов!

Подобного на Колыме еще не было.

Герою – а Николай Усачев сразу же после этого стал, безусловно, знаменитостью – сообщили по рации прямо в поле.

И, понятно, приказали перед окончанием сезона взять на Собаке новые пробы. Мол, кто кукарекнул, тому и отвечать. Пообещали даже дать вертолет.

Обещаниям Николай не поверил, и был прав: вертолет в назначенное время не пришел. Тогда он предложил одному из практикантов совершить пеший маршрут.

Как в сумерках они форсировали такую грозную реку, как Омолон, как мокрые ночью добрались до оленеводов, как в довершение всех несчастий на Собаке на них навалились дождь вперемешку со снегом, а у них ни палаток, ни спальников, Усачев вспоминает неохотно, но…

Откройте роман «Территория», те страницы, когда геолог Баклаков по заданию Будды отправляется взять пробы на Кетунгском нагорье… Он вплавь переправляется через Ватап – Серую Воду. Начинается снегопад, Баклаков заболевает и почти в бреду, на остатках воли, добирается до массива. Спасает его старый оленевод Кьяе.

Поразительное, вплоть до деталей, совпадение.

Как будто талантливый писатель предвидел эту ситуацию.

Или Баклаков списан с Усачева.

Но скорее всего, дело в другом: совпадение объясняется единством времени – роман «Территория» вышел в свет в 1988 году, единством места – Магаданская область, единством цели – открытие. И единством прочих обстоятельств – тех характерных достоинств, которые были присущи многим молодым геологам, соратникам Куваева: здоровое честолюбие, мужество, целеустремленность.

И тем не менее есть еще одна загадка в творчестве талантливого писателя – герой, сошедший со страниц романа прямо в нашу далеко не романную жизнь.

…Уже в Сеймчане Усачев написал докладную записку: на реке Собака есть крупное месторождение, но для достоверности нужна детальная разведка.

Но тут-то и начинают вылезать некоторые странности мышления государственных чиновников. Прочитав докладную, начальники… стали линейкой измерять карту. Получалось, что «Собака» ближе к Эвенску, чем к Сеймчану. Так пусть, мол, эвенцы «Собакой» и занимаются. Этот бессмысленный и с точки зрения экономики преступный спор о территориальной принадлежности месторождения продолжался почти три года.

Детективисты часто издеваются над милицией, когда ее работники, найдя труп или угнанный автомобиль на границе района, переправляют его к соседям. Нечто подобное случилось и здесь…

Ведомственный спор все не затухал, а тем временем…

Усачев добился-таки от начальника экспедиции Владимира Шарафана того, что «Собаку» включили в план работ на 1983 год, и восьмого апреля небольшой отряд геологов пришел на место назначения.

В распоряжении начальника отряда было всего два трактора, бульдозер, буровой станок и вездеход. Но уже к осени они вскрыли все основные рудные тела и оценили запасы золота на «Собаке» в 140 тонн при среднем содержании 21,5 грамма на тонну руды.

Иными словами, стоимостью один миллиард сто двадцать миллионов долларов США.

Через полгода «Собаку» отдали в ведение Северо-Эвенской геологоразведочной экспедиции.

Но это еще ничего не значило. Настоящий хозяин «Собаки» еще не объявился. В те годьі, когда геолог Усачев открыл «Собаку», Илья Давидович осваивал Майское.

Майское – это самый север Чукотки, в десятках километров от Ледовитого океана. Пронизанная, как аэродинамическая труба, ветрами, промороженная, простуженная и необыкновенно богатая земля. В семьдесят четвертом году при геохимической съемке района геолог Сергей Григоров выявил здесь большие запасы золота. И было решено создать на базе чаунских геологов новую партию, преобразованную затем в геологоразведочную экспедицию.

Начальником ее и был назначен Давидович.

Если Усачев напоминает Баклакова, то Давидович – Чинкова. Не то чтобы он старался на него походить… Куваевские герои воспринимались магаданскими геологами неоднозначно. Но основательность, рассудительность и железная логика относительно молодого начальника – шел ему тогда четвертый десяток – оказывали впечатление.

Мало кто знал, что это назначение – возвращение из штрафбата… Почти тринадцать лет назад Илья Семенович уже руководил партией, но… Собираясь в поле, геологи доставили на Ледовый аэродром в Анадырском заливе взрывчатку, а сами ввиду пурги отсиживались в ресторанах города. Вездесущие мальчишки часть взрывчатки с капсюлями украли и решили взорвать ни много ни мало… свою учительницу.

До беды не дошло, но прокурор возбудил дело, и от тюрьмы Илью спасло только заступничество лауреата Ленинской премии геолога Драбкина.

И прошли трудные годы, прежде чем ему простили старый грех.

…В Майском был полный развал и поголовная пьянка. При списочном составе тысяча человек за один год новый начальник просеял шесть тысяч работяг, но создал костяк будущего коллектива.

Второй проблемой была доставка грузов. Давидович не стал ссориться с вышестоящим начальством, просто в своей партии он создал собственную мощную автобазу. Кстати, в 98 году, уже будучи генеральным директором «Геома», он использует этот опыт и организует в Магадане специально для поставки горючего и других грузов на Собаку мощную автобазу. Два десятка «МАЗов» водители пригонят из Минска буквально за один месяц, а гаражи и мастерские за бесценок компания приобретет у разорившейся торгконторы УРСа.

В Майском возникли и чисто профессиональные проблемы. Месторождение уходило на большую – до тысячи метров – глубину, и рудные тела представляли своего рода кулисы, труднодоступные для разработки.

Тем не менее Илья добился успеха и передал государству запасы золота на Майском в объеме 300 тонн. Если «Собака» было самым богатым по содержанию, то Майское оставалось лидером по объемам.

Государство щедрый подарок не оценило. Отдав на разведку 80 миллионов рублей, оно не решилось потратить такую же сумму на строительство горно-обогатительного комбината, пожадничало.

Месторождение законсервировали, поселок закрыли, людей вывезли. Теперь, чтобы возобновить там работы, требуется почти полмиллиарда долларов.

Майское Илья Давидович покинул со знаком «Первооткрыватель месторождения» и с разочарованием, близким к цинизму.

С государством нельзя иметь дело, понял он.

Этот горький опыт и подтолкнул его впоследствии к бизнесу.

Но перед этим были еще пять лет в должности главного геолога объединения «Северовостокзолото». Очарованный коренниками, все лучшие силы Давидович бросил на поиск именно рудных месторождений, видя в них главную перспективу области, стабильный рост золотодобычи.

Говоря честно, россыпи он недолюбливал. Сезонщина, а как всякая сезонщина – это неопределенность, это разболтанный, недисциплинированный, из вчерашних бичей кадр, это масса прилипал и нахлебников. Лишние люди, словом.

От них надо избавляться.

Он полагал, и справедливо, что мыслит рационально.

– И жестоко! – добавляли его противники.

И они тоже мыслили справедливо.

В мае 91 года, не дожидаясь, пока обломки рушившейся прямо на глазах империи погребут его родную контору, он организовывает акционерное общество «Геом» и с головой бросается в мутное море предпринимательства. А точнее, на нелюбимые им россыпи участка «Грунтовый», который ему выделили вчерашние его начальники с надеждой, что тут-то он и сломает голову.

Но «Грунтовый», как ни странно, дал ему деньги, а уж деньги он вложил в добычу рудного золота на чукотском месторождении «Двойном».

И чукотская земля тоже дала компании деньги.

Его успех объясняли везением, но все было проще и значительнее: Давидович был геолог от Бога и желтого дьявола чувствовал на сто метров под землей.

Будь у него деньги, он не раздумывая вложил бы их в Майское. Но такая сумма – полмиллиарда – была рискованной даже для очень богатых зарубежных фирм.

Необходимо было нечто эффективное, с меньшими затратами, с быстрой – в течение нескольких лет – отдачей.

Взор его все чаще останавливался на «Собаке».

Но там хозяйничала сеймчанская артель «Бурко», и старатели считали, что обеспечили себя работой на десять лет вперед… Они ошибались: при самом высшем своем достижении – восемьсот килограммов в 93 году – они могли работать на Собаке вечно.

Со старателями Давидович справился шутя: им просто отказали в продлении лицензии.

И тогда же, в 93 году, месторождение выставили на тендер.

Выиграла его только что зарегистрированная – специально под «Собаку»! – Олонская золоторудная компания, учредителями которой выступили американская компания «Сайпус», Магаданская компания, Дукатская АК, Северо-Эвенская районная ассоциация малочисленных народов Севера и… АО «Геом».

Фактическими же хозяевами новой компании стали американцы и Илья.

Через два года на «Собаке» началось строительство рудника. К 97 году только американцы уже вложили в рудник 210 миллионов долларов. В феврале этого же года «Собака» дала первое золото и стабильно вышла на десять тонн металла ежегодно.

Для сравнения: это ровно половина всего металла, добываемого сегодня всей Магаданской областью, а вчера – рядовым ГОКом Колымы.

Осуществилась заветная мечта Давидовича: самое богатое месторождение в области заработало так, как он это представлял.

А сам он, неожиданно для окружающих, стал самым богатым человеком в области.

Олигархом.

По непроверенным сведениям, сегодня он контролирует порядка двухсот миллионов долларов.

Но, как говаривали древние, всякое рождение несет зародыш смерти, а успех – основа поражения.

Где-то, как сточные воды через дренажную плотину, скапливались силы, враждебные компании. И оттого, что они еще не сформировались окончательно и образы противников были еще неопределенны и смутны, тревога только нарастала.

С приходом к власти новой администрации все стало на свои места.

«Собака» не была детищем нового губернатора и новых властей, и, конечно, очень велико было желание прибрать ее к рукам.

Как следствие такого скромного желания появились статьи в различных газетах и журналах.

Одну из них, в журнале «Цветные металлы», дирекция «Собаки» назвала провокацией и грязной игрой, что, впрочем (в отношении игры) было недалеко от истины.

Однако вот сама статья. Авторы ее пишут:

«Зарубежных инвесторов интересуют не рядовые по качеству руд и запасам месторождения. Так, например, разведанные запасы золота на месторождении «Собака» на момент проведения конкурса составляли примерно 100 т при среднем содержании свыше 15 г/т в руде (в отдельных жилах свыше 25 г/т). Кроме золота в рудных запасах содержится около 100 т серебра.

При ранжировании рудных месторождений Магаданской области по ценности добываемого металла месторождению «Собака» был присвоен относительный коэффициент 1,00, месторождению «Джульетта» с уже созданным совместным предприятием – 0,334, месторождению «Лунное», намечаемому под совместную разработку, – 0,268, месторождениям Северной зоны – 1,6. Для сравнения стоит указать, что подобная оценка для таких ранее разрабатываемых объединением «Северовос-токзолото» месторождений, как «Карамкен», «Дукат» и «Наталка», составляла лишь 0,228; 0,092 и 0,045 соответственно. Таким образом, высокие показатели эффективности работы нового совместного предприятия на месторождении «Собака» заранее были предопределены его уникальностью.

Одной из основных причин высокой эффективности предприятия названа производительность труда, в 15–20 раз превышающая средние показатели по государственным предприятиям России и в 2–3 раза – среднемировые показатели, что обусловлено высоким уровнем организации труда, обеспеченным зарубежным инвестором.

Однако, при всем уважении к американскому менеджменту, для корректности сопоставления показателей производительности труда на отечественных и зарубежных предприятиях необходимо учитывать специфику используемых методик, определения эффективности работы предприятий, в том числе определения численности производственного персонала. В отечественной практике предприятия вынуждены были развиваться на принципах «натурального» хозяйства с включением в свой состав непрофильных подразделений. Естественно, что при исчислении показателей производительности труда в натуральных или стоимостных показателях происходило их некоторое занижение. В странах с устоявшейся рыночной экономикой и строгой договорной дисциплиной предприятия шли путем минимизации численности своего персонала за счет отказа от создания различных вспомогательных и непрофильных служб – эти функции выполнялись для них по договорам специализированными фирмами. С появлением у нас в стране зарубежных инвесторов эти же принципы привносятся и на вновь создаваемые или реорганизуемые предприятия, что наряду с высоким уровнем организации производства способствует формальному росту показателей производительности труда.

Стоит отметить, что и в отечественной золотодобывающей промышленности можно найти множество примеров высокопроизводительного труда, в частности, деятельность старательских артелей, которые на полигонах и месторождениях с «забалансовыми» запасами обеспечивали показатели выработки на уровне среднемировых. И если дать им возможность работать на месторождениях уровня «Собаки» и посчитать численность работников и производительность труда по западным методикам, то результаты (уровень производительности труда) окажутся не уступающими общепризнанным лидерам мировой золотодобычи.

В связи с этим стоит отметить, что, по данным известного австралийского эксперта в области рудной промышленности благородных металлов Дж. Хилла, доля заработной платы и связанных с ней выплат в структуре затрат при разработке рудных месторождений за рубежом составляет порядка 40–50 процентов, а среднедневные выплаты (с начислениями) на одного работника – 250 долл, (для сопоставления: в Олонской золоторудной компании – 25–30 долларов, т. е. в десять раз меньше!).

Если учесть, что прямые производственные издержки составляют в США порядка 7 долл./г золота, то доля заработной платы с начислениями на нее – около 3 долл. Применительно к условиям Олонской золоторудной компании в результате фактического уменьшения ставки заработной платы для основной части рабочих в 8-10 раз фирма «экономит» на каждом грамме добытого золота около 2,5 долл. Сопоставив эту величину с проектной мощностью рудника (8-10 т/год), несложно подсчитать, что на российских работниках только одного месторождения фирма каждый год намерена «зарабатывать» до 20–25 млн. долларов. Подобная экономия безболезненно позволит отчислять 250 тыс. долл., или 1 процент, в благотворительный фонд.

Также стоит упомянуть, что, получая федеральные и областные льготы по налогам и беззастенчиво используя имеющуюся социальную инфраструктуру, совместные предприятия фактически отчисляют в местный бюджет только смехотворно малые (по сравнению с затратами бюджета) суммы в виде частичного содержания дорог, налогов на заработную плату российских работников и ряда других налогов.

Представляет интерес также тезис о «наисовременнейших технологиях и до предела минимизированной экологической нагрузке». Так, в частности, Олонская золоторудных компания применяет для переработки золотосодержащей руды процессы цианирования, которые были досконально отработаны еще в прошлом веке и с тех пор не претерпели никаких принципиальных изменений. В связи с этим использование цианидов для растворения золота примерно в тех же расходных параметрах, что и сто лет назад для аналогичных месторождений, назвать наисовременнейшими технологиями, мягко говоря, не совсем корректно. Можно упомянуть, что и в Магаданской области уже 40 лет работает Карамкенский горно-металлургический комбинат, использующий технологию цианирования золота. При этом профзаболеваемость в зоне деятельности предприятия на порядок превышает соответствующие показатели окружающих районов, а сам район является зоной экологического бедствия. Поэтому говорить об экологической безопасности предлагаемых технологий цианирования золота в условиях Магаданской области несколько преждевременно.

При таком подходе к освоению уникальных отечественных месторождений, расположенных в районах с экстремальными природно-климатическими условиями, болезненно реагирующими на любое промышленное вмешательство в хрупкую северную природу, становится очевидным, что иностранные инвесторы получают устойчивые прибыли, недостижимые для них на своих территориях, в то время как российская сторона несет неоправданно высокие и некомпенсируемые расходы по обеспечению деятельности совместных предприятий. Фактически для государства добыча золота подобными предприятиями является убыточной. Дешевле напрямую закупать золото за рубежом, чем развивать золотодобычу, используя подобные совместные предприятия.

Вполне логичен вопрос: для чего создаются совместные предприятия, особенно в районах с экстремальными природно-климатическими условиями?

Просматриваются два варианта ответа: либо это делается для сохранения в районах кадрового потенциала и обеспечения страны валютным металлом, так как создаваемые совместные предприятия все-таки стабильно и вовремя выплачивают заработную плату, позволяя людям выжить в современных переходных рыночных условиях, либо это просто продуманная и организованная авантюра для обогащения узкого круга избранных лиц за счет государства».

…Пришел Сидор Букетов-Бульдозер – и с ним проблемы для олигарха.

Сам губернатор особенно Давидовича не беспокоил, он не золотишник, мыслит на примитивном торгашеском уровне, и это уже надолго. Будет искать свои, привычные ему денежные родники: алкоголь, горючка, вот аффинажный завод всеми правдами и неправдами возвел. Нужное, конечно, для области дело, только завод-то частный. Не государственный. Вон как быстро убрал с дороги конкурентов, посадил везде своих людей, старых подельников.

Но курицу, несущую золотые яйца для области, никто не зарежет.

А вот Сарыч, его первый зам, бывший номенклатурный партработник Владимир Иванович, очень и очень хорошо знал Илью Семеновича. И друг друга они недолюбливали, потому что были похожи. Характерами, лидерством. Оба были умны и настойчивы.

Оба своевременно ушли в бизнес, и золоторудная компания и Союз предпринимателей, которые возглавлял Сарыч, занимали значительное место в экономике области. И «Собаку» он не пропустил – выторговал-таки себе пять процентов акций.

Схожие пути.

Одинаковые цели.

Разными у них являлись только методы.

…В холле второго этажа администрации стоял шахматный столик с пожелтевшими от старости деревянными фигурами. В редкие минуты отдыха Сарыч с азартом громил за ним любителей, лишний раз доказывая очевидную истину, что уж если Бог дает, то много. Спортсмен по натуре, он не признавал компромиссов, закручивал такие дерзкие комбинации, что смотреть на его партии собирался народ.

Вот в этот раз после тяжелого совещания по аффинажке Сарыч снимал напряжение, в пух и прах драконя соперников. Влепив очередному бедолаге мат прямо посреди поля, он победно огляделся вокруг и провозгласил:

– Ну, кто на кичку!

Неожиданно для многих вызов принял Давидович. Попыхивая сигаретой в пожелтевших усах, двинул пешку.

Сарыч тяготел к открытой игре – свойство характера. Сомнительные ситуации разряжал разменом, пробивался вперед и, не жалея фигур, наваливался на короля.

Сим и побеждал.

Но здесь игра сразу пошла вязкая. Белые на размен не шли, залихватские маневры блокировали, а подарки в виде жертв принимали с оглядкой. И все-таки на левом фланге они допустили слабину, и Сарыч не преминул ею воспользоваться. Молниеносный ход ладейной пешкой на два поля вперед либо выигрывал ферзя, либо вел к матовой ситуации.

Однако противник подчеркнуто вежливо взял эту пешку на проходе.

– Как это?! – вскинулся было Сарыч, на что соперник, скупо улыбнувшись, сказал:

– Битое поле!

И для болельщиков пояснил:

– Если пешка перешла границу, то обе соседние клетки считаются битым полем, и вражеская пешка его так просто не одолеет.

Говорил болельщикам, а смотрел на Сарыча.

От поражения Сарыча спасло начало совещания, но фразу он запомнил и оценил правильно.

«Битое поле».

Элегантное, вполне в духе Давидовича, предупреждение.

До открытого столкновения дело пока не доходило – его последствия могли быть непредсказуемыми для обеих сторон – но неизбежность схватки витала в воздухе.

Создание по инициативе Сарыча «Фагмета», присвоившего право приобретать и продавать золото, только ускорило процесс.

Противник, полагал Давидович, подставился.

Он разыграл карту под кодовым названием «Золотой кредит».