Текст книги "Эмиссар. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

– Это кто? – спрашиваю Коштева, кивая на странно одетого мужика.

Тот переадресовывает вопрос нашему проводнику.

Проводник сначала не понимает, потом оборачивается, видит – мужик уже почти успевает уйти в дом.

– Это наш один из наших мольфаров, – переводит Коштев.

– Это кто? – спрашиваю.

– Так это наши целители. Очень хорошие люди, – говорит проводник. – Они здесь как бы хозяева. Тут просто место их силы. Многие тут живут. Некоторые приходят. Так и этот мольфар тоже, они все вместе – хозяева. У нас они почти в каждом отряде есть.

Так называемый целитель уже уходит в дом, и проводник просто продолжает идти. Показывает на домики.

– Вот эти домики – это, в общем-то, места проживания наших целителей. Их и турки не трогают, – с явным уважением рассказывает он.

– Они вам рассказывают, как жить, или что? Какую функцию они выполняют? – уточняю.

– Да они маги, у них свои интересы. То есть они в нашу политику они не лезут, в отрядах – занимаются только лечением, ну и амулеты делают охранные. – Проводник касается середины груди. – У них свой совет, и их война и турецкая власть совершенно не касается. Просто вы же пришли на сход, вот и они просто предоставили свою долину под это дело, потому что безопасное место.

– А вот про того человека что-то можете сказать?

– Я не знаю их всех. Это не наш отрядный, это из другого отряда. Так что я не знаком, – открещивается проводник.

– А сейчас, где те, кто здесь живёт? – спрашиваю, потому что, очевидно, я не вижу здесь кроме своих магов других одарённых. Вот этот первый, которого я увидел.

– Вроде бы они по своим делам куда-то ушли. Не все же время они здесь сидят. Некоторые только. Но и сейчас они ушли. Тут остался только их старейшина и отрядные маги. Так-то они сюда спускаются раз в год по своим праздникам. Сейчас не их время, поэтому они отдали долину под наш сход.

– Понятно. А ещё такие целители, как ты говоришь, здесь есть?

– Да, конечно. Здесь сейчас представители восьми отрядов примерно, – прикидывает проводник. – Так что человек восемь, наверное, есть, может, поменьше. А сколько их вообще – никто не знает.

– Много, получается. – задумываюсь.

– А тебе целитель нужен? – спрашивает проводник, глядя на меня.

– Ну, вдруг понадобится.

– Не возьмут. Они только наших лечат. Но я могу спросить. Возможно, посмотрят. Они чужаков не лечат.

– Они только лечат и амулеты делают? – снова уточняю. Не совпадает у меня картинка.

– Вроде бы да, – говорит наш проводник и тут же отворачивается, не желая вести разговор на эту тему.

Размещаемся в доме. Обломов тут же фактически баррикадируется.

– Нам стоит чего-то опасаться? – спрашивает Глеб.

– Скорее всего, да, – говорю. – Разве что для наших неодаренных бойцов нет такой опасности, как на тропе недавно. Но что-то не дает мне покоя, так что лучше быть готовыми ко всему. При этом уверен – прямой атаки сейчас не будет – мы гости. А вот магов я бы просил сопровождать меня.

Алекс сразу же кивает – ему противостояние с этими злобными сильфами, как он их назвал, вообще никак не интересно. Виталий же, в принципе тоже не против. Но именно прочувствовать опасность он не может. Скорее наоборот. Маг земли с трудом сдерживается, чтобы не остановиться и не прислушаться к своей стихии.

Сумки загружаем к Обломову, и Виталий вместе с бойцами фактически делает из первого этажа дома небольшой форт. Укрепляет стены, делает окна – бойницами. Фактически одевает домик в природный камень.

Виталий это делает, судя по всему, не первый раз – слишком быстро и без вопросов домик превращается в удобное для обороны место. Видимо, подобными вещами заниматься магу часто приходилось. Теперь дом становится, словно облит природным камнем. И мы неплохо защищены от выстрелов или каких-нибудь случайных техник. Так что вполне может быть и не зря.

Обустроиться мы даже не успеваем – приходит проводник.

В этот раз приходит всё тот же, который нас и сюда привёл. И останавливается, увидев изменения в мазанке, которой домик был минут двадцать назад.

Произносит длинную тираду.

– Говорит, что мольфарам это не понравится. – Уточняет Коштев.

– Дядя Вилли, скажите ему, что будет надо – мы все восстановим, как было. – оборачиваюсь к Виталию. – Восстановим же? – тот кивает.

Проводник прислушивается, соглашается и машет рукой. Не до этого. Его и так послали во второй раз. То есть получается, он фактически дошёл до своего штаба, и его тут же отправили с новой миссией. И опять к нам.

– Воевода зовет. – парень словно бы извиняется.

– Какой из? – уточняю.

– Самый правильный! Милош, конечно же! – почти обижается парень.

– А двое других, неправильные? – тут же уточняю у проводника через Коштева.

– И Йован, и Стефан хороши, наверное. Но Милош – за народ!

– А эти двое? – допытываюсь, хотя тот же Кощей смотрит с легким скепсисом.

– Тоже за народ! – слегка сомневаясь, выдает проводник. – В общем, воевода просил вас позвать. Пойдемте.

– Все? – уточняю.

– Нет, только глав отряда звал, ну и магов. – тут же уточняет проводник.

– Я с ребятами останусь, – Обломов прекрасно слышит разговор. – Кто-то должен на хозяйстве остаться, – тут же намекает на оставленные сумки безопасник.

Соглашаюсь.

Идем за ним, раз уж нас так настойчиво зовут. Да и все равно, со всеми из этой троицы нужно поговорить.

Посматриваю по сторонам. Кроме вот этого мужика, который транслировал дикую ненависть, опасности особо не чувствую.

На центральной площади, в отдалении, происходит что-то странное. Народ постепенно собирается. И несмотря на то что я вижу не очень далеко, всё равно ощущаю какое-то суетливое движение вокруг центра поселка, но пока – не особенно структурированное. Что-то готовят.

– Что будет на площади, и когда? – уточняю у парня.

– Вечером сегодня. – снова с готовностью отвечает проводник. – Как все соберутся. Будем думать, как дальше жить.

* * *

Плотный лысый, немножко полный дядька разглядывает меня с показным вниманием.

– Я с уважением отношусь к русскому государю, – немного коверкая слова, говорит на русском языке уже третий представитель партизан по числу представляемых отрядов. – Мы не будем сотрудничать с русским императором. С огромным уважением, но нет. Потому что он нам не поможет. И потому что он отступает – значит, неудачливый начальник, а с такими нам не по пути. Но в знак своей признательности и уважения к Его Величеству я подарю вам свою самую драгоценную саблю из моей коллекции.

На самом деле он подходит к огромному ковру, увешанному всяким холодным оружием, и снимает центральную саблю с подвески.

– Эта сабля принадлежала самому Хамир-хану. Я сам снял его голову, – хвастается Йован, а именно так зовут последнего из троицы, с которым я говорю за эти пару часов.

Вытаскивает саблю наполовину – клинок зачарован. А сама сабля действительно прекрасной работы.

– Я очень надеюсь, что ваш царь будет снисходителен к мелкому, удачливому военачальнику. И не расценит мой отказ как оскорбление.

«Не расценю», – возникают в голове у меня слова императора.

«Но доверять я бы ему не стал», – мысленно отвечаю я Михаилу Александровичу.

Причём в своём диагнозе абсолютно уверен, потому что именно у этого человека чётко ощущается в сигнатуре предательство.

Он банально физически не может держать слово долго. Йован чем-то даже похож на некоторых других господ с Оловянных островов, для которых не существует договоров, а существует лишь прибыль. А договора всегда имеют возможность быть переиначенными. Я даже обедать с ним не пошёл бы на всякий случай – очень скользкий товарищ.

Двое других, с которыми мы успели за эти пару часов перемолвиться, вообще довольно нейтрально относятся к идее работы с императором. Относились бы лучше, но недавнее отступление императорских войск очень сильно подорвало доверие партизан к центральной власти Российской Империи.

Но если в обоих первых случаях я чувствую желание договориться, то здесь оно слишком резко отрицательное. И ладно – всё равно толку не будет.

Первые разговоры я провел. Теперь нужно только ждать результатов намеков. И ведь все прекрасно эти намеки считывают, и Йован, и Милош, и Стефан. Но только здесь я встречаю столь активное отторжение. И ведь удивительное совпадение. Одну знакомую уже теперь сигнатуру я как раз вижу в отряде Йована. Мольфар не показывается на глаза. Вот только мне этого и не нужно.

На площади собираются сотни людей, это прекрасно видно сквозь окно. Все собравшиеся чего-то ждут, и в какой-то момент раздается звук колокола и звонкий звук флейты, лёгкий перестук всяких трещоток и заунывный сигнал рога.

Мужик напротив, который только что отрицал возможность сотрудничества с императором, тут же возбуждается, радуется и посматривает на нас. Подбегает адъютант, он возбуждённо с ним переговаривается, после чего обращается уже к нам:

– Господа, я должен вас покинуть – у нас начинается общий сбор. Было очень приятно вас видеть, но прошу вас теперь посетить меня в следующий раз после решения вопросов, озвученных на общем сборе.

Согласно киваю головой. Мы встаём и тоже выходим из дома.

Вокруг площади вторым и третьим рядом собираются рядовые бойцы партизан. На первых – сидят богато одетые мужики, видимо, главы отрядов. Мои теперешние знакомцы, воеводы трех самых больших объединений партизан тоже присоединяются к ним.

Все спокойно переговариваются и просто ждут.

Мы тоже присоединяемся к бойцам на площади.

Глава 18

Так называемый сход начинается красиво.

В центр площади выходит крепкий старик в национальных одеждах, тоже обвешанный всякими палочками, бляхами и костяными резными фигурками. Маленькие фигурки привязаны шнурками и в абсолютной тишине площади перестукиваются с неожиданно отзывающимся звуком. В руке старик держит маленький свисток из обожжённого дерева.

Произносит пару слов на местном языке.

По смыслу вроде бы: будьте честны друг с другом, и да не будет у наших народов повода воевать друг с другом, а только с приходящими врагами. Примерно так я для себя перевожу то, что он говорит.

Магов на площади я вижу уже пятерых. Но классических магов они напоминают мало, но и на шаманов тоже не сильно похожи, хотя что-то общее есть, конечно. Фигурки опять же. Вот только духов вокруг я не вижу вообще. Местные маги смотрят друг на друга с подозрением и постоянно в напряжении. В отличие от воевод. Те как раз настроены очень празднично.

Старикан заканчивает свою короткую речь и дует в обожженный свисток. Тот, против ожиданий, выдает нечто с очень низкой частотой, почти на грани с инфразвуком.

То есть звук чувствуется больше, чем слышится. И это, похоже, почувствовали все на площади. Да и везде вокруг.

Вообще, интересный подход – сначала обратиться к самым древним инстинктам человека, а потом на это легко внести свой волевой посыл. Вообще, это замечаю только потому, что практикую пси постоянно. Воля тут важнее всего. Так что навязанное вижу сразу же. А вот на площади ничего не понимают, естественно. Да и мои маги тоже не понимают только что произошедшего. Магические техники эти штуки не берут, потому что оно распространяется совсем в другом формате.

Правда, посыл, что я считываю, не сильно отличается от произнесенного. Мысль как раз подразумевает именно те слова, которые старик уже произнёс.

Есть у меня лёгкое подозрение, что подобным же образом можно оформить и другие магические внушения. На неодарённых может действовать совершенно сокрушительно – по крайней мере, внушить ужас подобным способом большой массе людей, у этого мага получилось бы лучше, чем у меня с помощью глифов. Вот приказать умереть, наверное, вряд ли. Тут глифы, как проводники воли лучше работают. Более точно. Но то, что попроще… Да еще и на много человек… Хм.

Интересная техника – ни разу про такую не слышал и не чувствовал на себе.

Старикан, сказав свою короткую речь, разворачивается и уходит к специальному креслу во главе площади. Фактически, если бы он был судьёй, то место было бы именно здесь.

На некоторое время возникает пауза, которую заполняет сначала более молодой, по внешнему виду, начальник отряда.

Парень много и интенсивно рассказывает какими-то лозунгами, я плохо воспринимаю слова на слух. Очевидно, что этот товарищ – представитель группы «до последней капли крови бьёмся с османами, бьёмся с кем угодно, чтобы родина была свободной». Достойная позиция, тем более что он её воплощает сам в жизни. Так что имеет право разговаривать.

Вот только в сигнатурах тех, кто его слушает, особенно у владельцев крупных отрядов, всё-таки больше скепсиса и цинизма. Они слушают парня, но ощущения – от скептической усмешки до лёгкого одобрения, но всё равно с общим мнением: «Парень, ты не понимаешь, как это всё работает».

И так собственно по кругу начинается представление отрядов. Видимо, основной идеей как раз является выработка какой-то общей идеи всеми отрядами.

За что они борются, что хотят получить – вот ради этого, собственно, этот сход, похоже, и был затеян. Народ даже рассаживается именно так – от более молодых представителей отрядов к наиболее представительным, почти пожилым уже, но всё ещё крепким дядькам. Места, очевидно, меняются по мере силы отряда – то есть какие-то ещё внутренние критерии. Но поскольку я в партизанское движение никак не вхожу, мне эти критерии никто озвучивать даже и не собирался.

Маги стараются ничего не делать, но при этом очень осторожно осматривают друг друга. Видимо, всё-таки основная задача этих магов состоит именно в проклятиях или в каких-то тонких воздействиях, как мне кажется. Иначе бы маги так друг за другом не следили.

Хотя кто знает? Есть у меня лёгкое ощущение того, что я узнаю об их магии несколько ближе, чем мне бы хотелось. Потому что, как бы сильно ни радовались люди на площади, всё равно чувствую в поле сильное напряжение. Словно бы уже кто-то натянул тетиву, и даже не одну. И только и ждёт, когда можно отпустить руку. Поле словно дрожит.

Воеводы выступают, и особенно удачные выступления слушатели на площади чаще всего встречают криками и овациями, а неудачные – общим гулом.

Вот как раз наш знакомец Йован – один из трёх воевод, с которыми я разговаривал, последний, который откровенно не хотел участвовать в договорах с российским императором, умудряется разделить площадь на две почти равные части. Одна радуется его словам, встречает их одобрительными криками, а другая, наоборот, их не приемлет и громко гудит. Удивительный талант, конечно, у человека.

Два других моих знакомца – Стефан и Милош, с которыми я тоже успел поговорить, все же выступают за союз с Российской империей. Разве что Стефан – за осторожный.

На площади много людей, которые вроде бы даже соглашаются. Но большей частью всё-таки народ высказывает идею: да, вроде бы неплохо, но давайте мы всё-таки постоим, посмотрим, а потом – кто будет послабее, по тому и ударим. Такая политика, прямо скажем, мне не нравится.

Первый круг разговоров завершается довольно быстро. Не так много народу хотело выступить, но десять руководителей отрядов – минуты по три на человека все же занимают. Собственно, именно сейчас звучат первоначальные позиции.

Крепкий старикан объявляет перерыв, и все, несмотря на то, что остаются на местах, занимаются общими переговорами, чтобы все заинтересованные люди, очевидно, получают представление о позиции каждого из руководителей отрядов.

Но я смотрю на этот процесс вглубь, на сигнатуры. В отличие от всех собравшихся на площади, сигнатуры Йована и его, того самого неприятного мага, не просто находятся в переговорах. Они вдвоём еще чего-то ожидают, причём активно ожидают.

Маг ещё и амулеты перебирает, причём на секунду я вижу тёмную тень за плечами этого мага, которая то появляется, то пропадает. Если бы я был в своём мире, я был бы уверен, что этот товарищ одержим и очень-очень опасен. Но, возможно, здесь я чего-то не понимаю, потому что и тени здесь другие, и, похоже, принцип диалога с пси-полем тоже у местных другой. Так что, может быть, это вариант шаманизма? То есть эта тень что-нибудь типа призванного духа, с которым заключён контракт, или ещё что-то такое. Тем более что за эту идею говорит тот факт, что маг не бросается ни на кого, не старается убить как можно больше людей, совершенно неагрессивен, и кроме злобных взглядов, ему по большому счёту инкриминировать и нечего.

Спокойно сижу и смотрю.

– Кого будем поддерживать, Максим? – обращается ко мне Кощей.

– Понятия не имею, – говорю. – Я бы, конечно, за Милоша, который больше за союз с Российской империей. Но видите, что происходит? – киваю на площадь. – Его не так много народа поддерживает.

Как раз сейчас Милош излагает плюсы союза с Российской империей. Вот только окружающие бойцы на площади не особенно поддерживают идею. Не то чтобы относятся отрицательно. Но и не радуются ей.

– Да, это понятно. Они всегда такими были и всегда будут себе на уме.Это очевидно, но какая цель? – соглашается Кощей.

– Цель – нужно, чтобы выступили все отряды, одновременно атаковали, может отбили пару городков. Собственно, мы за этим сюда и приехали, – спокойно рассуждаю на эту тему. – Просто потому, что, видите, народ не всегда готов вообще с турками воевать. Похоже, у них верх войны – это какой-нибудь склад подломить, или мост подорвать. Да и все.

Хорошо, что рядом с нами не сидит никого из жителей Балкан.

Да и, похоже, самые отмороженные бойцы – это вот как раз у этого товарища. Они-то точно выступят тогда, когда будет удобно, просто за обещание помочь. А вот с остальными, эта идея не очень работает, – покачиваю головой.

– Да, всё так. Но все равно, не вешай нос, скорее всего, у нас всё получится, – потирает руки Коштев. – Чую я, что будет что-то интересное.

Смотрю на дядю Вилли и понимаю, что его сигнатура словно резонирует с пси-полем в этот момент. Похоже, он тоже чувствует нервозность. Только для него это скорее как приглашение на интересное времяпрепровождение, а вовсе не предчувствие опасности.

– Виталий, – зову мага.

– Да, Максим?

– Будьте готовы поставить хотя бы тонкие стены, но мгновенно. Нужны техники защиты – пусть не очень хорошей, но мгновенной. У вас есть что-нибудь?

– Да, конечно, могу как раз стены и поставить. Что-то вроде гуляй-города получится. То есть они не сильно прочные, но…

– Какой диаметр? – уточняю.

– Человек на тридцать-сорок хватит вместиться, причём, довольно свободно.

– Хорошо, держите стены в уме. У меня есть подозрение, что нам они пригодятся. Сколько это шагов в поперечнике?

– Около двадцати, никогда не замерял… – спокойно говорит Виталий.

– То есть чуть меньше двадцати метров. Правильно? – маг кивает. – Идеально, – говорю. – Если что-то случится, постарайтесь их ставить так, чтобы отделить наших бойцов и иметь возможность пускать тех, кто нам нужен. Алекс, – обращаюсь к магу воздуха. – Держите наготове что-нибудь площадное. Нам вряд ли удастся масштабное нелетальное. Если есть что-нибудь со звуками, было бы вообще идеально.

– Почему? – тут же отзывается маг.

– Потому что у этих товарищей, – киваю на магов на площади, – магия, кажется, сильно завязана на звуке их волшебных дудок, что ли, – пожимаю плечами. – Я не очень разбираю, что у них в руках.

А ведь у всех магов в руках находятся инструменты. У кого-то дудка, у кого-то свирель, у кого-то просто палка, но все обожжённые и все из разных пород дерева. Я не могу вычленить ничего общего, кроме закопчённой части инструмента. Я не уверен, что у всех она связана со звуком, но у двоих, которых мы видели, было именно так.

– Понял, что-нибудь такое придумаю. Сфера тишины подойдёт?

– Это что?

– Это временное заклятие, которое создаёт собственно сферу тишины. – говорит маг.

– Не уверен, что это можно использовать в бою, – удивляюсь.

– Нет, в бою редко, это скорее можно использовать в разведке. Звук рядом с нами будет гаситься. Сфера небольшая, но я могу её расширить.

– Насколько?

– Тоже метров на двадцать спокойно, чтобы отряд накрыть. Не вижу сложностей.

– Хорошо, держи наготове, – пожимаю плечами. – Если что-то есть ещё подобного типа, готовь тоже.

– Ты что-то чувствуешь, Макс?

– Что-то чувствую, что-то прямо накатывает уже скоро.

Крепкий старик свистит ещё раз, и народ начинает второй раунд разговоров. И снова начинается выступление с молодых. Но я сейчас уже даже не прислушиваюсь к тому, что происходит, просто потому, что ощущение готовой сорваться лавины становится просто нестерпимым.

Отслеживаю момент, как к Йовану подходит боец с голубем в руке. К голубю привязана записка. Отсюда видно плоховато, но именно тряпичку на лепке успеваю заметить. Кажется, кто-то получил сообщение. Мужик воровато оглядывается, снимает записку с голубя и тут же её читает. На лице показывает расстройство, а вот в сигнатуре у него тут же проявляется торжество, уверенность и жёсткое ожидание. Кивает своему магу, тот ему кивает в ответ. Ребята готовятся к чему-то прямо сейчас.

– Так, господа, прямо сейчас ждём, счет на минуты, – начинаю оглядываться.

Рядом вообще ничего не происходит. На расстоянии двести-триста метров народ банально занимается своими делами, но вот эти товарищи сильно к чему-то готовятся.

Ну что ж, и мы приготовимся тоже. Накидываю глифы на всякий пожарный. Много не получается, но какое-то количество будет вполне достаточным.

Неожиданно замечаю, что у нескольких владельцев отрядов тоже меняется ощущение сигнатуры на похожее ожидание и понимание. Вижу, что Йован перемигивается или кивает некоторым из более мелких воевод, и вся эта история мне перестаёт нравиться совсем.

– Дядя Вилли, – обращаюсь к Вильгельму, – пошли кого-нибудь из своих ребят к моим бойцам. Пусть будут наготове и забаррикадируются.

– Что, всё так серьёзно?

– Похоже, да. И возьмут все боеприпасы и всё, что смогут, с лошадей.

– Хорошо, сейчас пошлю, – машет рукой, говорит пару слов своему сопровождающему парню. Тот кивает и тут же убегает.

Непонятно, откуда придёт удар – вот вообще непонятно. Озираюсь и пропускаю несколько выступлений других воевод. Отслеживаю, что парень Кощея бежит в правильном направлении – думаю, что минуты через три как раз будет на месте.

И в этот момент, где-то в трёхстах метрах от нас, со стороны пещер взлетает стая птиц.