Текст книги "Однажды в будущее (СИ)"
Автор книги: Валерий Филатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 6
– Сергей, ты ещё спишь?! – бодрый голос Шторма заставил Кравцова проснуться.
– Мир, не шуми так. Я полночи разбирался с тем, как разложить себе спальное место. А ещё с полночи искал, как его найти в этом «умном доме». Уже собирался спать на полу.
– Ладно, – примирительно улыбнулся напарник Сергея. – Забирайся в душ. Я тебе помогу и найти его, и включить. А то ты перепутаешь ванну с унитазом.
– Очень смешно, – ухмыльнулся Кравцов.
Шторм выглядел изрядно посвежевшим и отдохнувшим. Часто улыбался, помогая Сергею наладить душевую кабину, что было необычно. Наверное, подумал Кравцов, ночь с любимой женщиной пошла ему на пользу. С Дашкой бы у Сергея так не прокатило – десять минут возни, и, в лучшем случае, скорострельная обязаловка. А утром головная боль и выслушивание нытья о том, что она сутками не видит мужа.
– Какие планы на сегодня? – после душа Сергею был вручён поднос с завтраком.
– Нам нужно поговорить с Айрой Грин. По словам Лиры, она дежурила в тот день в медицинском отсеке.
– И что Айра может сказать?!
Кравцов отложил ложечку, которой ковырялся в нежном твороге с черникой.
– Мир, послушай. Нам нужно выяснить причину смерти сотрудника установки, – Сергей решил, что миндальничать с людьми из будущего хватит. Надо говорить так, как оно есть. – Это очень важно для начала следствия. А ещё Айра может сказать, кто был тогда на установке, кроме технического сотрудника.
– По второму вопросу лучше ответит диспетчер Академии, дежуривший в тот день. Я сейчас узнаю, кто дежурил. А, ты, ешь пока, не отвлекайся.
– А, ты, не задавай глупых вопросов, и не отвлекай от завтрака.
Сергей кое-как запихнул в себя еду. Ему хотелось ещё поспать и никуда не выходить, но он помнил, что у Айры Грин сегодня трудовой день, и вряд ли Мир притащит её сюда в дом для беседы.
– Мир, я вчера поговорил с Лирой... Она сказала, что у вас нет института брака. В смысле, что вы не регистрируете свои отношения между мужчиной и женщиной, а воспитанием детей занимается общество. Это похоже на какой-то конвейер.
– Академия социальных отношений, – Шторм не обиделся на слово «конвейер», хотя оно ему явно не понравилось в виде сравнения, – очень долго экспериментировала с различными моделями построения семьи. Институт семьи, однако, у нас есть. Человеческие чувства друг к другу никто не отменял. Их преобразовали в доступную и прогрессивную линию поведения, чтобы люди не отвлекались от трудового процесса, сведя к минимуму участие семьи в воспитании своих детей. И тратя на это не только силы и время, но и такой ценный ресурс, как человеческий разум. Вот, ты, например, отличный сыщик. Ну, какой из тебя воспитатель? Что ты дашь своему ребёнку – аналитические выводы по выявлению преступлений? Чему, ты, можешь его научить?
– Странные вещи говоришь, – удивился Кравцов. – Я дам ребёнку своё мировоззрение.
– А у твоей... жены может быть своё. Ведь так? Получится противоречие, в котором ребёнок запутается, пока сам не выберет удобную для себя линию поведения. А выбирать он будет, исходя из преференций от родителей. И получается, – Мир наморщил лоб, подбирая определение, – дрессировка. Чьи преференции приятней, того и мировоззрение.
Сергей почесал щёку.
– Так у вас получается общественная дрессировка.
– Человек – существо социальное и общество формируется, исходя из нравственной позиции каждого человека. Чем меньше противоречий, тем более сплоченное общество. Воспитатели в школах убирают противоречия, а преподаватели обучают наукам.
– А как же родительский инстинкт? Материнский так вообще!..
– Всё правильно, – кивнул Шторм. – Мать живёт полгода до родов, не приходя на место труда, и находится под надзором медиков. Так же, после родов – полтора года она живёт с ребёнком. Потом полностью возвращается к трудовой деятельности, а ребёнок живёт в начальной школе под вниманием воспитателей. Воспитание подрастающего поколения – одна из важнейших задач нашего общества. Академия социальных отношений – самая многочисленная. И самая высокая по уровню научного состава и оснащённости уникальными приборами, – он показал рукой на душевую кабину. – Даже вот это разработано с учётом рекомендаций Академии и длительных экспериментов. Чтобы человек получил максимум комфорта и пользы от посещения.
– Я ощутил, – хихикнул Кравцов. – Бодрит, освежает и температура воды, прямо таки, какая нужно. Интересно, а вдвоём ходят в душ?
Шторм понял вопрос и усмехнулся, махнув рукой.
– Личная жизнь каждого человека – это тайна, в которую общество не лезет, но, учитывая твоё состояние... Я поговорю с Лирой.
– О чём?! – испугался Сергей. – У неё есть любимый мужчина. Она сама мне об этом сказала.
Шторм весело засмеялся, чем крайне удивил Кравцова.
– Ты же в будущем! Технологии позволяют многое.
Айра Грин, на вид была совсем молодой девушкой, и Кравцов не понимал, как столь юному созданию доверили руководить целой группой медицинского сектора установки. Сотрудники под её руководством были не в пример старше и, наверное, опытнее. От Сергея не ускользнул тот факт, что Айра при виде Шторма внутренне чуть напряглась. Совсем незаметно, что Кравцов, скорее, это почувствовал, нежели увидел.
Мир переводил...
– Айра, вы дежурили в тот день, когда на установке было происшествие с сотрудником?
– Да, – она быстро отвечала, не задумываясь.
– Вы вызывали бригаду спасателей?
– Нет. Вызывал спасателей диспетчер Академии. Он предупредил нашу смену о том, что спасатели пойдут внутрь установки временного перехода.
– Вы следили за проходом спасателей?
– Нет. Зачем? У каждого свои обязанности.
– Вы видели пострадавшего сотрудника?..
Айра ответила не сразу. Кравцов подумал, что, возможно, вспомнив тот день, она и замешкалась с ответом, настраивая себя на воспоминания такого неприятного события. А, возможно, и нечто иное...
– Нет.
Сергей насторожился. Такой ответ был противоречив. Если бы она не видела, то ответила бы сразу, а тут – с заметной запинкой. И при ответе незаметно прикусила нижнюю губу.
– Каким образом спасатели эвакуировали пострадавшего сотрудника?
Айра дернула головой. Да так заметно, что даже Шторм как-то внутренне напрягся, а потом что-то спросил, видимо, уточняя. Айра вздохнула и отвела взгляд. Мир нахмурился и довольно резко произнёс какую-то фразу. Тут же ткнул пальцем в гарнитуру, при этом объяснив Сергею:
– Айры не было в тот момент на месте труда. Это нарушение, и я вызываю Лиру. Она должна разобраться в причине такого проступка.
– Подожди! – остановил его Кравцов. – Причина есть, но сейчас не нужно вызывать Лиру.
– Почему?!
– Выйдем, – Сергей вытолкнул недоумевающего напарника из медицинского отсека, и когда за ними сошлись автоматические двери, пояснил. – Если мы сейчас будем предпринимать санкции, то преступник может насторожиться. Айра что-то видела – это точно. И она это скрывает.
– Ты что говоришь, Сергей?! – громко возмутился Мир, взмахнув рукой, словно отгоняя кого-то. – Айра совершила вопиющее нарушение трудовой дисциплины!
– Нет, – отмахнулся Кравцов. – Она была здесь. И именно это скрывает.
– Зачем? Это легко проверить.
– Вот именно! Она этого и добивается.
Мир затряс головой так, словно хотел оторвать её с плеч.
– Сергей, я ничего не понимаю.
– Объясню позже. Мы собираем информацию, и на противоречиях в ней будем искать зацепку. А ты своим разбирательством только теряешь время.
– Хорошо, – Шторм поднял ладони. – Ты что предлагаешь?
– Нужно связаться со станцией спасателей и узнать имена тех, кто принимал участие в той операции. Это – первое. Второе – надо узнать, где сейчас эти спасатели. Третье – ты узнал, кто был диспетчером Академии в тот день?
– Да, мне прислали его имя и адрес пребывания.
– Вот, не мешкая, давай направимся к нему. Это важно.
Шторм развернулся и зашагал к стоянке, на ходу тыкая в коммуникатор. Взмахом руки позвал за собой Кравцова.
– Мне бы такого оперативника в моей реальности, – прошептал тот, устремляясь за напарником.
Диспетчера звали Тим Волт. Пожилой мужчина вышел встречать гостей на крыльцо своего дома, и пригласил на летнюю веранду, где на столике в тени стоял графин с барбарисовым лимонадом, и в небольшой плошке лежали румяные яблоки. Шторм с Кравцовым сели рядом на лавочке, напротив уселся Тим, с нескрываемым любопытством разглядывая Сергея.
– Ему сто лет, – шепнул Мир Сергею. – Но он в полном здравии и рассудке.
– Узнаю русский, – улыбнулся старик. – Прекрасный язык и очень звучный. В детстве с удовольствием читал Пушкина – древние и великолепные стихи. Сейчас таких никто не напишет.
– Вы жалеете об этом? – спросил Кравцов, весьма удивленный хорошим русским Тима.
– В какой-то мере... Думаю, что вы пришли ко мне разговаривать не о русской поэзии девятнадцатого века.
– Вы догадливы, – кивнул Сергей. – Не расскажете подробно о том, что произошло в тот день, когда вы вызвали на установку временного перехода бригаду спасателей? Подчеркну, подробно, поскольку это очень важно.
– Понимаю, – старик разлил в стаканы лимонад, жестом ладони предложил гостям. – Вы, молодой человек, наверное, ведёте следствие. Иначе, зачем вам нужны подробности.
– А как вы догадались, Тим? – удивился Шторм, отхлебывая прохладный напиток.
– Пострадавший техник – Сэм Аарон, был моим приятелем. Мы часто играли в шахматы по вечерам. Это такая древняя восточная настольная игра...
– Я знаю, – перебил его Кравцов. – Мой сын частенько режется с комп...
Сергей замолчал, но Тим, видимо, сообразил, потому что весело хохотнул, показав удивительно белые и здоровые зубы для столетнего старика.
– Значит, я прав. Вы, молодой человек, являетесь детективом. Однако, это давно забытая профессия.
Шторм и Кравцов переглянулись, а Тим продолжил.
– А вы, Мир, наверное, не знали, что я был профессором Академии истории. И как раз специализировался по двадцатому веку. Там было очень много значимых событий. Я занимался их тщательным анализом. Какие тогда были исторические события! Какие политические интриги! – он махнул ладонью, предвосхищая вопросы. – Возраст, молодые люди, возраст. Наукой должна заниматься полная сил и жажды знаний молодежь. Я был наставником у девяти человек, а потом ушёл в диспетчеры. Диспетчером я сейчас принесу больше пользы, чем буду искать в архивах доказательства своих научных гипотез.
– Так, вы, расскажете, – Кравцов потянулся за яблоком, – что произошло на установке в тот день?
– Да, конечно, – старик задумался, вспоминая. Потом налил ещё лимонада Шторму и начал рассказ. – Вечером, перед моим дежурством в Академии, мы с Сэмом играли в шахматы. Вот здесь, на этой веранде. Я ещё немного поговорил с правнучкой – она закончила выпускной класс начальной школы, и хотела прилететь ко мне на каникулы. Во время игры Сэм был слегка озабочен, и прозевал мне ладью, что было совсем для него нехарактерно. Мы не разговариваем о своём труде на отдыхе, поэтому я осторожно спросил, почему он такой рассеянный. Сэм ответил, что Академия археологии планирует в его смену довольно сложный эксперимент, и изученный график изменения напряжённости временного поля его беспокоит. Он, якобы, нашёл там ошибку в расчётах. Хочу сказать, что мой приятель был очень грамотным инженером, и ответственно подходил к своим обязанностям – я частенько заставал его по вечерам над проверками технических заданий.
– Он не доверял расчётам археологов? – не удержался от вопроса Шторм.
– Что вы, – улыбнулся Тим. – Это многолетняя привычка старого перестраховщика. Первые эксперименты на временной установке заканчивались неудачей именно по причине мелких неточностей в расчётах. В прошлом навсегда пропадали бесценные артефакты. Вам ли это не знать, Мир!
– Да уж, – с горечью ухмыльнулся Шторм и посуровел. – Если Сэм нашёл ошибку, то эксперимент должны были перенести. Но я ничего не знал об этом! Почему он не доложил мне об ошибке?!
– Я не знаю этих причин, – Тим недоумённо пожал плечами. – Я сделал всё, как и положено. В нужное время распределил энергию на установку, и во время её работы никаких отклонений не было. Когда подошло время окончания эксперимента, то доложил на энергоузел, чтобы они начали снижать мощность. Но установка работу не прекращала, хотя Сэм должен был по времени отключить её от питания. Я попытался связаться с ним, но он молчал...
– И вы тогда вызвали спасателей, – закончил за него Кравцов.
– Да. И оповестил персонал Академии, что снимаю с питания некоторые лаборатории и производственные цеха. Это нужно...
– Я понимаю, – быстро кивнул Сергей. – Чтобы не нарушить общий баланс. Установка потребляла энергии больше, чем на неё поступало с энергоузла.
– Вы изумительно образованы, молодой человек, для своей специальности.
– Благодарю. А вы не заметили что-нибудь необычного? Например, некое несоответствие в дальнейших событиях.
– Вы меня удивляете всё больше! – всплеснул руками старик. – Не знаю, насколько это важно, но установка была отключена от питания ещё до приезда спасателей. Я ещё подумал, что Сэм замешкался, не предупредив меня о затягивании эксперимента, но потом пришёл в себя и отключил её. Даже в какой-то момент я пожалел, что вызвал спасателей...
Кравцов подскочил с лавки.
– А время?! Хронологию событий вы сможете вспомнить?
– Приблизительно, конечно. С точностью до минуты. Помню, минут семь у меня ушло на то, чтобы установить связь с установкой. Пару минут – на вызов спасателей и оповещение. Спасатели прибыли на установку минуты через три, вот где-то за минуту до их появления установка и отключилась. Я ещё срочно сообщил на энергоузел, чтобы они не увеличивали мощность.
– То есть, вы, три раза связывались с энергоузлом?
– Да. А как же? Установка могла полностью обесточить здание Академии, и второй раз я попросил диспетчера энергоузла поднять мощность. А в третий – срочно убрать. Он был крайне обеспокоен такими скачками.
– Понятно, – Кравцов руками сломал яблоко на две половины, и одну протянул Миру. – А ты где был в это время?
– Я бежал по лестнице с сорок третьего этажа Академии. У нас было совещание, и оповещение застало меня в общем зале. Лифты были отключены в том крыле, и я побежал по лестнице. На установку прибежал уже после того, как ушли спасатели.
– Хм, – Сергей со смаком надкусил яблоко. – Однако быстро они сработали. Мы с тобой по коридору в тележках минут двадцать ползли.
– У спасателей свой транспорт и они действуют в скафандрах.
Кравцов прожевал кусок и задумался. Ему стало понятно, что тот, кто убил Сэма, каким-то образом вышел из установки незамеченным. Вот только зачем он убивал его на установке – пока было большой загадкой.
– Ты нашёл тех спасателей, Мир?
– Да. Наведаемся к ним?
– Пожалуй.
Сергей поднялся, поблагодарил Тима за лимонад и яблоко. По привычке протянул руку для прощания.
– Я только сейчас понял, молодой человек, что вы из прошлого, – старик крепко сжал ладонь Кравцова и взглянул на Шторма. – Это вы его оттуда вытащили?
– Да.
– Грамотное решение, – одобрил Тим. – Только почему из начала двадцать первого века? Чуть раньше там были более профессиональные специалисты, хотя этот молодой человек тоже хорош.
– Я не могу вам этого сказать, – Шторм тоже поднялся. – Но на это были причины.
Когда Кравцов и Шторм вышли к транспорту, Сергей оглянулся на Тима. Тот стоял на веранде и смотрел им вслед.
– Чувствую, что этот старик нам ещё пригодится.
– Это ещё почему? – буркнул Мир, открывая «фонарь» транспорта.
– Он изучал историю двадцатого века. И что-то из этого века тесно связано с преступлением на установке. И, возможно, Тим поможет нам установить это что-то.
– Думаешь?
– Я очень на это надеюсь. Старик знает гораздо больше, чем говорит.
Шторм не полез внутрь транспорта, подозрительно взглянув на Сергея.
– У тебя какие-то непонятные намёки. То Айра что-то скрывает, то Тим что-то недоговаривает. В нашем обществе так не поступают.
– Это ты так думаешь, Мир. Реальность же может быть совсем другая. Например, тот же Тим не говорит, потому что я его об этом не спросил. А он сам увязать события не может, поскольку не знает всю картину, а предположения не высказывает. И это правильно, на первый взгляд. Мешать специалистам не нужно. А вот Айра... Тут что-то другое. Надо бы за ней понаблюдать...
– Чего? – дернул головой Мир. – Ты что такое предлагаешь?!
– Тихо, тихо, – попытался остановить его возмущение Кравцов.
– Что значит «тихо»? – не унимался Шторм. – Ты представляешь, о чем говоришь?!
– Очень хорошо представляю, в отличие от тебя. И скажу прямо... Надо за ней проследить. И за её жилищем – тоже.
Мир чуть не задохнулся от переполнявшего его возмущения, но усилием воли заставил себя не кричать.
– Сергей, я тебя сейчас ударю, – тихо сказал он, сжимая кулаки. – Хоть это и нарушение моих нравственных принципов. Как тебе только в голову пришло такое предложение?!
– Это не предложение, Мир, а жёсткая необходимость. Если Айра что-то скрывает, то она не может делать это долго. Ей это не позволит ваша, видишь ли, общественно-моральная установка. И если она связана с преступником, то позовёт его. Есть возможность слушать её коммуникатор?
Шторм задумался, раздувая ноздри. Сергей поспешил его окончательно убедить.
– Послушай, преступник гуляет на свободе. Если он решил убивать, то пойдёт до конца. Кстати, Айра может стать очередной жертвой, если преступник почует неладное. И эта жертва уже будет на совести ваших, чёрт возьми, моральных установок. И твоих тоже...
Мир слегка стукнул по «фонарю».
– Я даже не знаю, кому это поручить! И каким образом?!
– Если не знаешь, то сделай сам. Или это сделаю я. Мне плевать на ваши установки. Нужен дрон с фиксирующей видео– и аудио-аппаратурой. Повесь этот дрон над её домом и слушай... смотри. Подсоединись к частотам её коммуникатора. На месте труда она не будет ничего предпринимать, но как только выйдет из Академии...
– Хорошо, уговорил, – неожиданно сдался Шторм. – Подсоединение к её коммуникатору можно списать на техническую ошибку в работе аппаратуры.
– Опа! – усмехнулся Сергей. – Ты уже начинаешь хитрить!
– С кем поведёшься, – проворчал Мир. – Садись, и полетим к спасателям.
Глава 7
– Кэл Бор, – представился мужчина в красном рабочем комбинезоне. – Не понимаю заинтересованности спасателями Академии стратегических разработок.
Фразу перевёл Шторм, и Сергей поморщился. Он никак не мог привыкнуть к этому «общему» языку, и к Шторму в виде переводчика. Пока Кэл Бор ждал объяснений, молчаливо поглядывая на напарников, Кравцов толкнул Мира в бок.
– Сделай так, чтобы мой коммуникатор переводил мне прямо в ухо.
Шторм кивнул и провёл нужные манипуляции в настройках. «Главный» спасатель смотрел на это с недоумением.
– Скажи ему, что понимать ничего не нужно. Пусть позовёт ту бригаду, и я с ними поговорю.
Мир перевёл Бору:
– Они нужны нам для важной беседы. Пригласите их сюда, беседа не займёт много времени.
Бор ткнул в свою гарнитуру.
– Диспетчер, пригласите третью бригаду в холл главного здания станции.
Сергей удовлетворённо улыбнулся – теперь ему не надо переводчика.
– Кстати, а хороший вопрос, – он снова толкнул в бок напарника. – Зачем Тим вызывал спасателей?
– Только у них есть оборудование, способное вырезать проход в дверях на установку.
– Какие двери?
– Те, которые ведут из коридора в медицинский отсек. Когда установка работает – они заблокированы, – ответил тихо Шторм. – Эта конструктивная особенность крайне неудобна, но это вынужденная особенность. Слишком опасно, если вход сможет кто-то открыть снаружи во время работы.
– Вот как! А кто проектировал эту установку?
– Я...
Сергей непроизвольно выпучил глаза.
– Так вот почему при нашем переходе на установке не было техника. Ты регулировал её работу из той «Волги».
– Ты догадлив, напарник. После происшествия на установке запрещено нахождение технического специалиста, как и эксперименты на ней...
– А зачем тогда медперсонал там дежурит?
– Так решил Совет Академии. Можно я не буду докладывать тебе о доводах, которые приводили сотрудники Совета Академии?
– Можно...
Во время этого диалога Кэл Бор явно недоумевал, глядя то на Шторма, то на Кравцова, не понимая, о чём они говорят.
В холл вошли три спасателя. Кэл Бор показал на них Шторму, и ушёл, поглядывая на Кравцова, будто тот свалился с другой планеты. Спасатели «третьей бригады» – крепкие мужики в расстёгнутых рабочих комбинезонах, переглянулись между собой, узнав, что Мир представляет Академию стратегических разработок.
– У Сергея к вам есть вопросы, – объяснил им Шторм. – Это касается происшествия на установке временного перехода.
– Я так и думал, – ухмыльнулся один из спасателей.
– Почему? – спросил Кравцов. – Там было что-то необычное?
Шторм перевёл.
– Те вещи, что мы нашли рядом с платформой на установке, были необычны, – он взглянул на Шторма. – Так мы вам их и передали.
– Так что в тех вещах необычного? – переключил на себя внимание Сергей. – Понятно, что они не похожи на те, которые мы носим.
Мир опять перевёл, и спасатель решил спросить у него.
– Ваш товарищ не знает общеземного языка. Подскажите, на какой язык нам настроить переводчик, чтобы мы смогли общаться без дублирования?
– На русский...
Пока спасатели тыкали в настройки коммуникаторов, Сергей внимательно их разглядывал. Они не были похожи на тех людей, что он видел до этого. Возможно, эта непохожесть была за счёт более рельефных мышц, более широких плеч и слегка увеличенной грудной клетке.
– Не смотрите так, – улыбнулся спасатель, заметив внимание Кравцова. – Это специфика нашего труда. Приходится тренировать мышечную массу, потому что неизвестно в каких условиях надо будет спасать очередного молодого учёного.
– Я понимаю, – улыбнулся в ответ Сергей. – Пожалуйста, расскажите о задании на установке подробнее.
– Подробнее, – то ли спросил, то ли оценивал просьбу спасатель. – Я попробую. Мы получили вызов от диспетчера станции. Он сказал, что на установке временного перехода произошёл сбой – техник установки не может её остановить, и связи с ним нет. Мы немедленно выдвинулись к зданию Академии, в полёте переоделись в защитные скафандры, но когда вошли в медицинский бокс, двери на установку открылись. Мы даже хотели повернуть обратно, но дежурный медик, кажется, её зовут Айра, попросила нас зайти на установку и проверить техника.
– А чем она мотивировала свою просьбу? – подался вперёд Кравцов, будто гончая, напавшая на след.
– В боксе она была одна и без скафандра. Пока бы переодевалась, то прошло бы время. А вдруг технику понадобилась бы срочная помощь? Да и транспорта у неё не было, а там коридор не короткий.
– Понятно, – кивнул Кравцов. – Вы прошли на установку и?..
– Нет. Мы ещё, когда летели по коридору, то запустили вперёд аналитический дрон. Мало ли какой выброс произошёл внутри. Дрон и обнаружил тело человека с пониженной температурой. Мы немедленно активировали медицинский передвижной комплекс, и послали его вслед за дроном. Когда вышли непосредственно на установку, то комплекс уже поместил внутрь тело техника и проводил процедуру реанимации.
– А вы не видели самого техника? Не заметили что-то странного? – задал дежурный вопрос Сергей, не надеясь на то, что получит в ответе информацию, заслуживающую внимания, но спасатель, подумав, Кравцова не разочаровал.
– Странными были два факта. Отправив медкомплекс в стационар, мы обследовали установку несколько раз. Кто-то же остановил её работу! Иначе нам бы пришлось резать закрытые двери. И вещи около приёмной площадки были странными – брюки из толстой грязно-синей ткани, цветной платок и темная небольшая линза.
– Те вещи нормальные, – махнул рукой Кравцов, – а вот то, что на установке вы никого не нашли – это действительно странно. Как вы это можете объяснить?
Спасатели молчали, и Шторм высказал свою версию:
– После ухода бригады, я несколько раз проверял системы и узлы установки. Её кто-то отключил за минуту до прихода спасателей непосредственно в медицинский отсек.
– А почему не предусмотрено аварийное отключение? – поинтересовался Сергей.
– Временной переход слишком сложная процедура, чтобы точно рассчитать отключение подачи энергии, – ответил Шторм.
– Последний вопрос, – подумав, обратился к спасателям Кравцов. – Я могу посмотреть на медицинскую аппаратуру, которая использовалась вами на установке временного перехода?
Спасательный геликоптер стоял в большом ангаре станции, и выглядел как гоночный автобус, предназначенный для участия в гонках «Формула-А», если бы таковые существовали. Пока Сергей, открыв рот, рассматривал необычный аппарат, Мир отпустил бригаду спасателей на приём пищи. «Отпустил» – громко сказано. Спасатели уселись за небольшой столик в ангаре, и поглядывали на ходившего кругами Кравцова.
– Мир, объясни мне, как эта «колбаса» передвигается. И как зайти внутрь?!
– Эта, как ты выразился, колбаса, передвигается, как и весь наземный транспорт. Только у неё возможны все способы наземного передвижения, ведь это транспорт спасателей. Кстати, не только наземного, но и под водой, – Шторм объяснял возможности спасательного геликоптера, будто проводил экскурсию по выставке достижений. – Внутрь можно зайти, приставив вот к этому окошку на корпусе индивидуальный коммуникатор. Допуск имеет не каждый, но у меня есть.
– И почему я не удивлен? – пробурчал Сергей, заходя в транспорт спасателей после того, как Мир приложил коммуникатор, и двери бесшумно разъехались в стороны. – Показывай, где тут медицинская капсула.
Затребованный к осмотру агрегат выглядел увеличенной копией саркофага Тутанхамона с крышкой из матового толстого стекла. Кравцов внимательно оглядел внутренности «саркофага» и цокнул языком.
– Занятная штуковина. И вместительная. Крышка изнутри открывается?
Мир призывным взмахом ладони подозвал старшего из бригады спасателей, и когда тот подошёл, вытирая губы салфеткой, попросил:
– Объясните нам принцип работы капсулы. Это важно.
Спасатель объяснял долго, показывая пальцем на внутренности агрегата, но, на своё удивление, Сергей его понимал.
Выйдя со станции на транспортную площадку, Сергей остановился и задумался, устремив взгляд на морскую гладь, протянувшую водное зеркало до горизонта. База спасателей тянулась вдоль скалистого берега, уходя вглубь на сушу, и с неё открывался отличный вид на море.
– И что дальше? – спросил подошедший к Кравцову Мир. – Что нам дал осмотр оборудования спасателей?
– Я думаю, что тот, кто открыл установку для спасателей, скрылся в медицинской капсуле, – Сергей продолжал смотреть на воду. – А потом улучшил момент, и выбрался из неё. Ваш «преступник» когда-то был спасателем. Иначе, он не смог бы разобраться в конструктивных особенностях аппаратуры.
Шторм вдохнул и прикрыл глаза, будто решил провести дыхательную гимнастику для успокоения. Но Сергей не дал ему такой возможности.
– Мир, вопрос в том, как он проник на установку. Его обязательно кто-то должен был заметить. И ещё... Зачем ему нужно было находится там?
– Я не понимаю...
– Всё просто, – улыбнулся Кравцов и повернулся к Шторму. – У преступника должен был быть какой-то интерес к эксперименту. Кто выдаёт разрешение на присутствие во время эксперимента сотрудника, кроме техника установки? Или техник сам определяет допуск некого заинтересованного в эксперименте лица? Наконец, а что за эксперимент проводился в тот день?
Мир резко выдохнул и открыл глаза.
– Какой же я недальновидный и несообразительный! – прошептал он громко, словно злился на себя. – Как же я не догадался?! Поехали!..
Шторм решительно направился к транспорту.
– Куда?! – опешил Кравцов.
– В Академию Археологии, – на ходу ответил Мир. – В тот день был эксперимент, проводимый по их заданию.
Сергей поспешил за напарником и едва успел юркнуть в кабину, прежде чем фонарь закрылся. С недовольством взглянул на Шторма, но тот не заметил рассерженного взгляда Кравцова, полностью погружённый в свои мысли.
К зданию Академий они подлетели быстро, но Мир, видимо, справился с эмоциями, и уже не спешил выходить из машины.
– Объясни мне свои умозаключения, – он спокойно попросил Сергея. От его беспокойной торопливости не осталось и следа. – Я вынужден тебя об этом попросить, поскольку мне нужно аргументировать свой интерес к исследованиям археологов.
– А просто их нельзя расспросить? – удивился Кравцов.
– Просто? Нельзя, – Мир оставался спокоен. – Если их эксперимент был причиной гибели людей, то... они не должны знать об этом. Все эксперименты, связанные с риском для человеческой жизни проводятся с согласия Академии стратегических разработок и с согласия добровольцев. Человеческая жизнь слишком ценна, чтобы подвергать её неоправданной опасности.
– Тот эксперимент был согласован со «Стратегическими разработками»?
– Нет, – жестко ответил Шторм. – Именно поэтому мне понадобятся доводы, в которых не будет упомянута гибель человека.
– Просто спроси – в чем заключалась суть эксперимента, и настойчиво потребуй рассказать о деталях.
Мир поморщился.
– У нас не принято интересоваться деталями, не пояснив к этому свой интерес. Ты же видел реакцию старшего спасателя. Реакция учёных будет в большей мере недовольства.
– Как у вас сложно всё, – процедил сквозь зубы Сергей. – У себя я бы просто вызвал их повесткой на беседу. И задал бы вопрос прямо, без всяких... Вот почему у вас не ведётся регистрация экспериментов? Не оформляются отчёты?
– Потому что мы друг другу доверяем. И никто не будет просто так – ради прихоти, расходовать энергию и другие ресурсы. А интересоваться действиями во время эксперимента, тем более, промежуточными результатами, у нас не этично. Это говорит о недоверии к труду конкретного человека. Тем более, с моей стороны, как одного из руководителей Академии стратегических разработок. В Академии Археологии трудятся учёные, заслуживающие звания учёного-археолога.
– Я ничего не понял, Мир, – признался Кравцов. – У вас людей убивают, а ты твердишь о какой-то этике.
Шторм отмахнулся.
– Это не «какая-то» этика, а отношения в коллективе уважающих друг друга людей. Слишком долго и болезненно наше общество строило такие отношения, чтобы вот так – за раз, их перечеркнуть.
Сергей усмехнулся.
– Зато было бы проще.
Эта усмешка рассердила Мира. Он с трудом подавлял эмоции, явно рвущиеся наружу.
– Что, ты, можешь понять, – зашептал, кривя губы. – Когда я тебя выбирал, то думал, что нашёл единственного человека в вашем мире, способного вникнуть в особенности психологии нашего времени. Что наши люди думают и поступают совсем по-другому...
– Это не помешало кому-то убивать, – отпарировал Кравцов со злостью. – И вся эта ваша «этика» покатилась к чёрту под хвост. Как можно доверять людям, если каждый из них может быть предполагаемым убийцей?! И самое главное – за что убивал-то?! – Сергей развёл руками в стороны, шутовски изображая божество. – Ведь у вас тут всё есть! А ещё и уважение к труду, и полный комфорт. Что недоставало убийце в вашем счастливом мире?!
