Текст книги "Однажды в будущее (СИ)"
Автор книги: Валерий Филатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Сергей, ещё немного полежи, – сказал Шторм. Кравцову было удобно, что Мир перешёл на «ты». – Лира немного поработает над твоим лишним весом.
– Эй, эй, эй! – Сергей сделал попытку подняться, но маленькая ладошка Лиры нежно и твердо прижала его к ложу.
– Какой лишний вес? Ты о чём?! – Кравцов дернулся ещё раз и почувствовал, что ладошка профессора может быть не только нежной, но и жёсткой. Лира что-то сказала, и её голос звучал не так мелодично.
– Сергей, не будь ребёнком, – насмешливо заметил Шторм. – Это для блага твоего же организма.
Жестко придерживая Кравцова на «кровати», Лира, вероятно, другой рукой стала интенсивно водить по спине Сергея. Иногда она жестко нажимала пальцами на кожу, и он вздрагивал от неожиданности и легких болевых ощущений. Спина, шея и плечи его нагрелись, и весьма неприятное внутреннее жжение потекло на грудь и живот. К горлу стала подступать тошнота.
Неожиданно пальцы Лиры скользнули между его ног к паху. Сергей выпучил глаза и хотел, было, убрать оттуда ладонь профессора, но его мозг пронзила короткая острая боль. Кравцов громко вскрикнул, тут же покрывшись потом. Лира цокнула языком и проговорила что-то недовольно.
– Запустил ты свой организм, Сергей, – перевёл Шторм, пока профессор, отпустив спину Кравцова, мягкой салфеткой собирала выступивший на лбу майора пот. – Лира рекомендует тебе каждый вечер приходить к ней на приём.
– Непременно, – выдохнул Кравцов, чувствуя, как напрягается от прикосновений профессора.
Наконец, прикосновения прекратились, и Лира, что-то нежно сказав, вышла из комнаты. Кравцов проводил её взглядом, сосредоточив его на круглой аккуратной попе профессора.
– Вставай, и в душ, – скомандовал Мир. – Там для тебя подобрали одежду.
Сергей встал, и, взглянув на свой живот, обомлел. Некогда выпуклый «пивной» пригорок исчез, оставив едва видимые «растяжки» на коже.
– Что-то не так? – встревожился Шторм.
– Всё не так! – излишне эмоционально ответил Кравцов, разглядывая «красоту» под своим животом. – «Когда я вернусь, то Дашка меня кастрирует. Подумает, что это не я...»
Глава 3
Тошнота прошла, когда Сергей плескался под душем. Неприятная боль тоже ушла, и Кравцов почувствовал себя просто шикарно, будто сбросил килограмм десять лишнего веса, а мышцы налились приятной силой. Так и хотелось применить её на каком-нибудь кране. Но в душе кранов не было, только небольшие сенсорные кнопки и отверстия, из которых били тугие струи.
Выйдя из душевой кабины, Сергей удовлетворенно хмыкнул и стал рассматривать одежду, дожидавшуюся его на мягком стуле. Шторм терпеливо ждал, когда Кравцов соизволит одеться.
– Мир, а если не секрет, то тебе-то сколько лет?
Шторм уже не удивлялся его вопросам, и спокойно ответил:
– Не секрет. Шестьдесят семь.
Сергей выронил комбинезон, выпучив глаза.
– И как это у вас получается?! На вид, ты – мой ровесник!
– Сергей, – Шторм говорил, будто объяснял младенцу таблицу умножения. – Человеческий организм сложен, но не настолько, чтобы не уметь управлять им. С раннего детства нас учат, как это делать. Комплекс физических упражнений, занятия для развития мозговой активности, сбалансированное питание и управление эмоциями. Для каждого возрастного периода свои критерии. Это позволяет не только чувствовать себя в тонусе, но и заниматься полезной для общества деятельностью, – он пронаблюдал за тем, как Кравцов надел комбинезон и обувь. – Ты как себя чувствуешь? А то после процедур ты был немного бледен.
– Будто заново родился, – пробурчал Сергей, разбираясь с застежками на высоких ботинках. – Я бы что-нибудь съел. Проголодался.
– Лира подстегнула твой обмен веществ, – кивнул Мир. – Её методы лечения творят чудеса.
– Да уж! – согласился Кравцов, поглаживая живот, и не сказал, что перед душем он сидел и на унитазе, и перед унитазом. И сколько всякой гадости вышло из его тела.
Из душевой они прошли в просторное помещение, в котором стояли простые деревянные столы и скамейки возле них. Кравцов встал столбом – он что, попал в армейскую столовую? Мир поспешил объяснить, видя его замешательство.
– Это зал приёма пищи двух Академий: археологии и стратегических разработок. Совместный приём пищи способствует укреплениюколлективного трудового процесса. Люди...
– Мир, прекрати наводить пропаганду, – устало вздохнул Кравцов. – Где можно посмотреть меню вашей столовой?
– Чего? – Шторм встал, пытаясь понять слова Сергея. – Какое менью?
– Список блюд, которые можно купить и съесть!
– У нас нет такого, – Шторм повёл рукой, приглашая Кравцова присесть за стол. – Мы заранее планируем основное потребление еды. А в промежутках между основным потреблением пользуемся рекомендациями медиков-диетологов.
– А мне что делать? – подумав, спросил Сергей и сел за стол. – Я не планировал попадать в вашу реальность.
– Лира уже отдала данные по твоему режиму питания в общую сеть, – Мир достал свой гаджет из комбинезона и стал тыкать в экран пальцем. – Голодным не останешься.
Кравцов с интересом стал рассматривать помещение и людей. Столы не были заняты полностью, но нигде, насколько Сергей мог увидеть, никто не сидел в одиночестве. Мужчины и женщины парами и группами заходили в столовую, и так же – парами и группами выходили. Некоторые издали приветствовали Мира дружескими взмахами руки, но не подходили. Шторм отвечал им, прерываясь от тыканья в гаджет.
Кравцова сильно удивили два факта. Все люди выглядели очень гармонично– практически у всех было безупречное телосложение без единого намёка на лишний вес, или его недостаток. Никто не носил длинных волос и украшений. Да, причёски отличались, но Сергей не заметил, чтобы у кого-то они сильно выделялись. И второе – все были одеты в одинаковые комбинезоны. Только у женщин они были более прилегающие к телу и нежно-постельных расцветок; у мужчин – чуть свободные более темных цветов.
Шума в столовой не было – люди негромко разговаривали, но их голоса тонули в огромном пространстве, и только роботизированные комплексы, развозившие по столам еду, жужжали приводными механизмами.
Один из таких комплексов остановился у стола, за которым сидел Кравцов со своим «напарником». Из недр невысокого «шкафа» на колесиках на стол легли два подноса.
– Ваша еда, Сергей, – Мир подвинул к нему поднос, оказавшийся неглубокой платформой с бортиками для отделений.
Увидев содержание подноса, и вдохнув запах, Кравцов чуть не подавился слюной.
– Твою мать! – пробормотал он, запихивая в рот ломтики овощного салата, приправленного ароматным оливковым маслом, кусочки тающей во рту рыбы, и цепляя на вилку горки риса с нежным пряным соусом. И остановился лишь тогда, когда на подносе остался небольшой кусок поджаренного хлеба и горка ярко-оранжевых ягод, похожих на гибрид мелкого помидора и клубники.
– Что это? – Кравцов показал пальцем на ягоды, обращаясь к Шторму.
Тот невозмутимо бросал в рот кусочки котлеты и только поиграл бровями, как бы говоря – сейчас скажу. Потом ткнул в гаджет, посмотрел на экран и ответил:
– Лира рекомендовала тебе раз в день съедать по сто грамм дерики. Эта ягода включает в себя нужный тебе для восстановления комплекс витаминов, а зерновой хлеб помогает их усвоению организмом.
– А ты не хочешь попробовать?
– Хочу. Это очень вкусно. Но эта порция для тебя. Дерику очень сложно выращивать, а хранить свежей – ещё сложнее. Эффект от употребления этой ягоды потрясающий – я пробовал.
Сергей слегка «завис» после этих слов, но решил провести эксперимент.
– Мир, а давай пополам? Тут четыре ягоды – две мне, две тебе...
Шторм вытер губы салфеткой и пригубил напиток из высокого стакана.
– Сергей, для тебя важно съесть эти ягоды. Лира не станет просто так расходовать дорогой ресурс. Благодарю, что ты решил поделиться со мной деликатесом, но он сделан специально для тебя. Чтобы ты был полон сил выполнить то, что нам поручено. Просто осознай это.
– А если я не хочу?
Шторм удивленно моргнул.
– Что значит – не хочу?! Ты, ребёнок что ли годовалый? Ты, вообще, ответственный человек?
– Мир, я не напрашивался в твою реальность...
– Да, но раз ты согласился, то изволь принять те правила, которые есть. Хотя бы на то время, что ты здесь, – Мир чуть повысил голос. – Я же не заставляю тебя пихать в свой организм химические таблетки, которые в вашей реальности вы употребляете пачками, вылечивая одно и калеча другое. У нас их просто нет!
За ближайшим столом несколько человек прекратили трапезу и настороженно оглянулись на громкий голос Шторма. Сергей примирительно поднял ладони, поняв, что в своём эксперименте он зашёл не туда.
– Мир, прости. Я ещё не совсем освоился...
Он взял ложку и, зачерпнув ягоды, положил в рот. Раскусив, невольно зажмурился от удовольствия – кисло-сладкий сок, нежно пробежав по языку и гортани, оставил невероятное послевкусие спелой клубники и наполнил желудок приятным легким теплом. Кравцов ощутил, как неведомая энергия побежала по его органам, и глубоко вдохнул носом, распрямляя плечи.
Открыв глаза, увидел надувшегося Мира.
– И действительно – эффект потрясающий! – сказал Сергей, проглотив мякоть.
Шторм хихикнул, не сдержавшись.
Они вышли из здания, и Сергей сощурился от яркого света. Солнце хоть и заходило, но безоблачное небо, бездонное в своей молочной синеве, будто усиливало яркость. Мир водрузил на нос кокетливые темные очки.
Кравцов же разглядывал город, раскинувшийся невысокими домами слева от здания, из которого они вышли. Ровные улицы убегали вдаль, утопая в зелени.
– Это академ-город, – пояснил Шторм. – В нём живут сотрудники академий, пока трудятся в них.
– А потом? – Кравцов увидел вдалеке парящий над улицей городка аппарат.
– Что потом?
– Когда работу в академии заканчивают.
– Мы не говорим «работа», – недовольно заметил Мир.
– Хорошо. Когда заканчивается их труд в академии...
– Они перебираются туда, где выбрали продолжение своей трудовой деятельности. Все трудовые предприятия имеют жилые комплексы. Это удобно.
– Согласен, – Сергей осматривал стоянку необычных для него автомобилей. Если так можно было назвать аппараты с четырьмя небольшими колесами, немного выступающими из грани чуть приплюснутой пирамиды. Пирамиды стояли на колесах, сверкая затемнённым покрытием без единого намёка на какое-либо соединение. Правда, в основании пирамиды Сергей заметил небольшие сопла.
– Мир, ты всё время упоминаешь академии. А у вас, что, производственных предприятий нет?
– Есть. Хочешь посмотреть?
Кравцов невольно усмехнулся. Странное какое-то будущее... Приволокли опера для расследования, но почему-то предлагают экскурсии.
– Как-нибудь в другой раз, – Сергей развернулся к Шторму, прекратив рассматривать автомобили на парковке. – Не заняться ли нам тем, для чего ты меня сюда пригласил? Медосмотр я прошёл, отобедали, можно и к делу приступить.
– Ты прав, – тут же согласился Мир, энергично кивнув. – Что тебе нужно для начала?
– Мне нужно тихое место, где я бы смог записать твои показания, и вызвать для беседы свидетелей. Это для начала.
Шторм секунду постоял молчаливым изваянием, потом повернулся к стоянке автомобилей.
– Не совсем понимаю, о каких свидетелях ты говоришь, но Академия стратегических разработок забронировала для тебя дом. Это тихое место. Я покажу тебе, поехали.
Он направился к темно-синей «пирамиде», на грани которой что-то было написано, и стоял знак в виде двух пересечённых красных молний. Сергей поспешил за ним.
Пока они подходили, половина пирамиды поднялась, будто фонарь самолёта.
– Прошу, – Шторм показал рукой на чёрное широкое кресло внутри машины. Кресел было два – одно за другим, и Мир показывал на заднее, с толстыми мягкими лямками ремней. Сергей сел в него, а Мир помог ему пристегнуть ремни.
– Ничего себе! – не удержался Кравцов от восклицания. – Мы очень быстро поедем?
– Полетим, – сказал Шторм, садясь на переднее сидение. – Дом достаточно далеко, на окраине города. Извини, но сейчас сезон, и потому все близлежащие к Академии дома заняты сотрудниками.
«Фонарь» медленно опустился, и машина слегка вздрогнула. На «потолке» высветилась панель с различными обозначениями, но Сергей не понимал их. Только видел, как Мир трогает некоторые пальцами, будто набирает что-то на клавиатуре. Машина плавно поднялась в воздух и стала набирать скорость.
– Ух ты! – Сергей сквозь затемнённое покрытие «фонаря» разглядывал замелькавшие внизу домики и людей.
Полёт занял минуты три, не больше, и Мир «посадил» автомобиль на ровный широкий газон около уютного одноэтажного дома. Фасад дома прятался за ветками алычи и барбариса, а на углу дома красовался пираканта – поразительно урожайный кустарник, осыпанный желтыми, оранжевыми и темно-красными ягодами.
Внутри дома обстановка была спартанской. Кроме широкого стола и четырех стульев с удобными сидениями, больше ничего.
Шторм, заметив некоторую растерянность Сергея, едва заметно улыбнулся.
– Всё встроенное, Сергей. На столе панель, и на ней можно набрать код нужного тебе предмета. Я предвидел твоё замешательство и приклеил на панели таблички на русском языке. Для твоего удобства. На панели регулировка управления температурой воздуха, в общем, разберёшься. А вот это, – Мир положил на стол большой тонкий прямоугольник и маленькую гарнитуру, – твой коммуникатор. В нём только одна рабочая клавиша – мой вызов. Впрочем, и она тебе не нужна. Притрагиваешься к гарнитуре, и коммуникатор сразу меня найдёт.
– Здорово! – Кравцов подошёл к окну и взглянул на плоды айвы, покачивающиеся на ветках от дуновения ветра. – Присаживайся. А чем можно записать наш разговор?
– В твоём коммуникаторе есть программа, которая перенесёт речь в символы. Есть и переводчик на русский язык. Сейчас настрою...
Шторм поколдовал над коммуникатором Сергея.
– Я сделал голосовые команды. Чтобы ты не терялся, то обращаться к голосовому помощнику надо – товарищ Мир.
– Ты это серьёзно?!
– Вполне. А что такого? Если ты, вдруг, вздумаешь поговорить с кем-то без меня, то такое обращение уже настроит твоего собеседника на доверительность.
Сергей криво усмехнулся.
– То есть, ты, в некотором роде, здесь авторитет?
Шторм подумал, потом ответил:
– Типа, того. Все, кто трудится в Академии стратегических разработок, пользуется повышенным доверием у землян. Труд в этой академии – это огромная ответственность и повышенные требования к себе.
Сергей махнул рукой.
– Ладно, трудяга. Присаживайся, и давай начнём расследование. У меня, между прочим, в моей реальности остались жена и дети. Мне не хочется оставлять их надолго.
Мир присел в кресло.
– Твоей «пропажи», Сергей, никто не заметит. Ты вернёшься в то же время на полсекунды позже, чем мы ушли. Не переживай.
Кравцов едва слышно пробурчал – я и не собирался, и уставился непонимающим взором на свой новый гаджет. Коммуникатор приветливо мигал зеленой точкой в правом верхнем углу.
– Ладно, – наконец, сказал. – Товарищ Мир, начнём запись беседы с Миром Штормом.
– Принято, – отозвался коммуникатор голосом Шторма.
– Твою мать! – вырвалось у Кравцова от неожиданности, но потом он затараторил. – Эй! Это не надо записывать! А, впрочем, записывай. Разберусь...
Мир терпеливо ждал, когда Сергей наладит коммуникацию с программой. Только улыбнулся мимолётно – растянул губы и тут же принял серьёзный вид.
– Мир, рассказывай с толком и расстановкой. Что случилось, как, где это произошло и постарайся в подробностях.
Шторм облокотился на спинку кресла, чуть поднял подбородок, вспоминая.
– Десять дней назад, возле установки временного перехода, был обнаружен лежащий человек. Система безопасности установки никаких отклонений не выявила в работе устройств, но обнаруженный человек был мертв.
– Так, подожди, – перебил его Кравцов. – Я иногда буду в ходе беседы задавать тебе вопросы. А ты старайся отвечать на них правдиво, ничего не утаивая.
– А теперь я тебе тоже кое-что объясню, – вдруг напрягся Мир. – Если в вашей реальности принято врать, то в нашей – нет. Мы, просто, не умеем это делать. Впредь, постарайся, такие замечания людям не говорить. Они развернуться и уйдут. И разговаривать с тобой больше не будут. Никогда.
– Ладно, ладно, – поспешил согласиться Кравцов. – Прости. Я же не знал...
– Извинения приняты. Задавай свой вопрос.
– Объясни мне, почему система безопасности не среагировала на мертвого человека?
Шторм задумался, пытаясь подобрать понятные Сергею слова.
– Система реагирует на факторы угрозы жизни, – Мир начал говорить медленно и спокойно, постепенно переходя к обычной, но неспешной риторике. – Это повышенная температура внутри установки, изменение напряжения в сети, неконтролируемый выброс энергии и много ещё чего. Она не реагирует на движения против человека другим человеком, так как это давно... забыто. Мы разговариваем друг с другом, и понимаем друг друга. Межчеловеческих конфликтов у нас нет.
– А кто обнаружил... труп?
Мир наморщил лоб.
– При окончании эксперимента, система установки выдаёт сигнал о полной остановке подачи энергии, и двери в зону эксперимента закрываются с блокировкой. Поступило сообщение, что двери заблокировать невозможно, в виду того, что внутри ещё человек. С ним пытались связаться, но он не отвечал. Тогда диспетчер дал команду на включение видеосвязи.
– Ага! – вскрикнул радостно Сергей. – Значит, внутри установки есть камеры?!
– Нет, – отмахнулся Мир. – Видеосвязь только с коммуникатора. Запрос на видеосвязь невозможно не заметить – коммуникатор начинает очень сильно и требовательно вибрировать, издавать громкие и резкие звуки, но реакции не было. И диспетчер отправил на установку бригаду быстрого реагирования на бедствие. Они и констатировали то, что сотрудник установки мёртв и лежит на полу без движения. Попытка реанимировать его к жизни не удалась...
– Понятно, – покачал головой Кравцов. – И что было потом?
– Потом вызвали инженеров на установку, чтобы проверить её системы и системы безопасности. Вызвали меня, как ответственного за проведение экспериментов. Бригада реагирования и передала мне вещи, найденные возле установки.
– Та-а-а-к, – протянул Сергей. – Вопросов возникает всё больше. Продолжай...
– Утром следующего дня двое сотрудников Академии стратегических разработок не вышли на место трудовой деятельности. Руководитель проекта, в котором они принимали участие, запросил их по видеосвязи, но они не отвечали. Обоих нашли мёртвыми в их домах. Через день ещё одного, потом на следующий день – ещё двух. А один сотрудник просто исчез. Его нет дома, и никто не может сказать, где он в данный момент находится. После этого Совет Академии решил мне доверить поиск человека, который бы смог провести расследование.
– И ты не нашёл ничего лучшего, как притащить сюда меня? – насмешливо спросил Кравцов.
– Не сразу, – серьёзно ответил Мир. – Поначалу я сам взялся за дело. Собрал на видеоконференцию некоторых специалистов, но чётких рекомендаций они не дали. Тогда я показал найденные на установке вещи археологам. Они и сделали вывод, что вещи из твоего времени. Я несколько раз совершал переходы, чтобы выбрать твою кандидатуру для помощи в расследовании.
– Зашибись! – с горечью улыбнулся Сергей. – Не буду спрашивать, как ты делал выбор, но чёрт побери! Вы тут все, блин, академики! Люди, которые могут логически мыслить. А тащите из прошлого простого опера!
– Сергей, давай без эмоций, – сморщился Шторм. – Они мешают процессу мышления. Что, ты, ещё хочешь узнать?
– Уф, – вздохнул Кравцов. – Пока не знаю. Мне надо разработать план следственных мероприятий. Кстати, а когда ужин?..
Глава 4
Сергею было непонятно поведение людей из будущего. У них лежат трупы на улицах и в помещениях, а они даже не удосужились обеспокоиться – отчего эти трупы появились.
– Мир, а почему ты решил, что всех пострадавших убили? Были какие-то признаки?
Шторм, в который раз, задумался. Кравцов видел, что ему, подчас, нелегко отвечать на его вопросы, но причин для таких раздумий не находил.
– У нас преждевременно уйти из жизни можно только в результате несчастного случая. Мы стараемся предвидеть всё, что может быть опасностью на месте труда. И у нас есть специальности, которые связаны с определенным риском. Пострадавшие не были в зоне рисковых действий... Я понятно выразился?
– Вполне, – улыбнулся Сергей, а потом серьёзно спросил:
– А что значит преждевременно уйти из жизни?
– Хм, – слегка растерялся Мир. – Все пострадавшие были физически здоровы и никаких отклонений в здоровье не имели. Возраст им позволял прожить ещё лет шестьдесят...
– А какого они были возраста?!
– Сотруднику на установке временного перехода было под семьдесят, остальным – в районе пятидесяти. Большинство из них – довольно успешные учёные, проведшие немало экспериментов, связанных с риском.
Сергей подумал и задал вопрос:
– Почему вы не фиксируете, то есть, не делаете изображение пострадавших? Ведь так легче найти причину смерти. Можно провести ещё вскрытие...
Мир сжал губы в тонкую нить. Очевидно, что вопрос был для него неудобен.
– Понимаешь, – он с трудом подбирал слова для объяснения, – нам незачем это делать. Ковыряться в человеческом организме всякими предметами мы перестали сотни лет назад. У нас есть приборы, которые выявляют болезни ещё на стадии предполагаемого возникновения, и есть учёные, которые изобретают методы лечения. Вернее, эффективную профилактику организма от различных заболеваний. Такие программы обеспечивают нам купирование разных вирусов и вредных для организма соединений ещё на стадии рождения. Мы не боремся с болезнями, мы их предотвращаем.
– Я понял, – поспешил сказать Кравцов. – Но изображение...
– Погоди, Серёж, – Шторм вздохнул и поднялся с кресла. Сделал несколько шагов по кругу, и снова сел. – У нас не принято делать изображение умершего человека. Это нарушает психику и вызывает эмоции, а это плохой... коктейль. Негативные эмоции, вкупе с нарушением психического состояния, могут привести человека к поступкам, разрушающим наши морально-нравственные установки. Видеть смерть – это отрицательно сказывается на сознании, угнетает его. Потому у нас есть специальные устройства, которые выявляют признаки жизнедеятельности, и если человек мёртв, то скрывают его тело.
– А может такое устройство ошибаться?
– Нет. Оно автоматически проводит ряд необходимых процедур – замер температуры, анализ плазмы, кожного покрова, замер давления, работу сердца и остальных органов. Даже, если человек мёртв по показаниям, реанимационный комплекс проводит быструю замену неработающих органов на искусственные. Может в короткий срок заменить не только плазму, но и кожный покров. И если человек ожил, то его вывозят для дальнейшего восстановления в подготовленные боксы с более сложной аппаратурой. Вот, например...
Шторм резко замолчал. По его лицу пробежала еле заметная дрожь, будто то, что он хотел привести в пример, было неприятным воспоминанием.
– Мир, что с тобой?!
– Ничего, Сергей, – он устало, но как всегда, мимолётно улыбнулся. – Сегодня вечером в концертном зале спектакль. Хочешь сходить? Или будешь заниматься составлением э-э-э... следственных мероприятий?
– А буфет есть в концертном зале?
– Буфет? Зачем?! – Шторм удивленно моргнул. – Мы поужинаем здесь.
Кравцов осмотрел свой комбинезон.
– А переодеться?
Мир весело хохотнул, что было в первый раз после знакомства с ним Сергея.
– Одежду для посещения спектакля ты сможешь выбрать сам. Всё предусмотрено.
– Мир, – Сергей вяло ковырял палочкой, заострённой на конце, мелкие кусочки мяса, на вкус напоминающие хорошо прожаренную говяжью печень. – А в том приборе, что был у бригады скорой помощи на установке, есть что-то вроде сохранения памяти? Чип какой, или модуль...
Шторм шумно проглотил только что разжеванный во рту ягодный салат с творогом.
– Ты, всегда во время приёма пищи думаешь над предметом своего труда?
– Довольно часто. Это моя профессия. Там, в моей реальности.
– Полчаса назад, ты, захотел ужинать, хотя время для ужина ещё не подошло. Сейчас, насколько я вижу, ты принимаешь пищу без особого желания. У вас так принято?
– Что?
– Высказывать свои пожелания несоразмерно с действием.
Сергей отложил палочку для еды, поморщился, скривив губы.
– У вас прямо всё по расписанию, – ответил он, взглянув в окно. – Это бесит.
Шторм облокотился на спинку кресла и сложил руки на груди.
– И что в этом плохого? Что раздражает?
– Да странные вы какие-то! – выпалил Кравцов. – У вас люди погибают, а вы не можете найти причину их гибели. А любое действие, нужное для расследования, вами забыто. Как так-то?!
– Ты слишком эмоционален, Сергей, – спокойно сказал Мир, не меняя позы. – Если бы, ты, постарался понять принципы взаимодействия закономерностей в нашем времени, то у тебя не было бы вопросов. А вместо разума, ты, применяешь эмоции. Впрочем, я не удивлен. За то короткое время, что я провёл в вашей «реальности», я убедился, что разум – не главное ваше достоинство.
– Что, ты, этим хочешь сказать?! – возмутился Сергей. – Выходит, по-твоему, что мы там все дураки?
Он махнул рукой, и задетая взмахом палочка, полетела на пол. Мир проследил за её полётом.
– Умных людей среди вас немного, – Шторм смотрел в глаза Сергею. – Да, ты, и сам это понимаешь. Не обучены, вы, соображать в своей реальности. Потому и живёте на эмоциях. Хотите больше, чем можете и умеете. И практически каждый из вас в этом винит другого.
– Ну, ты, умник! – вскочил Кравцов. – Зачем же тогда, ты, притащил меня сюда?!
Шторм оставался спокойным, как скала под порывами штормового ветра. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Потому что, ты – профессионал. У тебя в области розыска – талант. Найти те мелочи, которые мы не можем увидеть в силу своей ... некомпетентности в этой области. Пойми, наконец, у нас давно не существует преступлений. У нас нет для этого...
Он запнулся, подбирая нужное слово.
– Мотивов? – подсказал Кравцов.
– Вот! – Мир утвердительно показал пальцем на его голову. – Это понятие, как нельзя, точно ты употребил. У нас нет мотивов для совершения преступлений. Оттого мы не можем понять их происхождение.
Сергей упал в кресло. Он только начал понимать происходящее. Люди в будущем не были глупы или беспечны, они были убеждены, что никто из них не может совершить преступление, поскольку это просто невозможно. Отсюда и вывод Шторма, что преступление совершил человек, странным образом попавший к ним из прошлого.
– Мир, почему, ты, сделал вывод, что в ваше время проник кто-то неизвестный из моей реальности?
– На основании одежды, найденной на установке после окончания эксперимента. Но ты меня в этом переубедил...
– Нам нужно увидеть изображение пострадавшего на установке сотрудника. Это сильно ускорит расследование.
Шторм раздумывал недолго.
– Хорошо, я попробую это устроить. Ты закончишь свой ужин?
– Э-э... А можно жаренного мяса и пива? А то у меня на языке сплошное железо от печёнки.
Мир хлопнул ресницами с таким звуком, будто хлопнул дверью, закрывая.
– В твоём блюде нет печени и железа. Это кусочки тушеного перепела, и поджаренный молодой горох в стручках. А пиво мы не варим – от него, как раз, печень и страдает. Но я понял твоё желание. Сейчас посоветуюсь с Лирой.
Буквально минут через десять в дом зашёл пожилой мужчина и поставил на стол поднос с едой. Молча удалился.
– Спасибо! – крикнул ему вслед Кравцов, но старик даже не обернулся.
Сергей с недоумением взглянул на Шторма.
– А курьеры у вас не особо вежливые. Не постучался, зашёл и вышел. Это нормально?!
– Это, как ты выразился, не курьер. Это сотрудник лаборатории Лиры. Она его попросила привезти тебе ужин из столовой, который делали специально по твоему желанию. Просьба Лиры оторвала сотрудника от места трудовой деятельности. Лира и сама бы привезла, но она сейчас проводит очень важный эксперимент.
– Погоди, – Кравцов терялся в догадках. – А тот ужин, что я хм... испортил. Ты же его достал из какого-то аппарата в этом доме. Почему этот, – он указал на доставленный поднос, покрытый тонкой плёнкой термоизоляции, – мне доставили из академической столовой?
– Твой «новый» ужин, Сергей, разрабатывала Лира. Его рецепт не входит в общедоступную рецептуру блюд. Что тебе не нравится?
– Просто спросил, – развёл руками Кравцов.
– Приятного аппетита, – механически сказал Мир и вышел из дома.
Сергей снял пленку с подноса и вдохнул резкий запах жареного мяса с луком.
– Ну, вот, – заворчал, доставая вилку, – так бы сразу...
Сергей закончил ужинать, отправил поднос в мусоросборник и сел за стол – думать над планом следственных мероприятий. Небольшая панель личного коммуникатора Кравцова не устроила. Он привык думать «масштабно», вычерчивая на доске стрелочки к фотографиям, прикреплённым к доске магнитами, и рисуя кружочки, вопросительные и восклицательные знаки. Его систему символов в отделе понимали единицы, но вычерченные на доске схемы давали Сергею полную картину расследования – на что обратить больше внимания, а что и временно пропустить.
Вот такой доски сейчас Кравцову и не хватало. Он вздохнул и решил дождаться прихода «напарника», но потом вспомнил...
– Товарищ Мир, – громко сказал Сергей. – А где можно взять... большую доску, на которой можно писать мелом?
– Запрос принят и отправлен в обработку, – ответил коммуникатор механическим голосом Шторма. Пару секунд спустя выдал. – Предложена альтернатива – аппарат объёмного изображения с сенсорным управлением нарисованными деталями.
– Годится! – воскликнул Кравцов. – Тащи!
Коммуникатор подозрительно булькнул, и в стене дома открылась ниша. В ней покоился серый квадратный прибор.
Сергей не без помощи «товарища Мира» разобрался в работе прибора и в работе интерфейса. С удовольствием посмотрел на объемный голубой экран, повисший над столом, и принялся водить по нему пальцем.
Он начертил большой квадрат, внутри которого написал – «установка перехода во времени». В нём начертил маленький квадрат со знаком вопроса, и ещё один квадрат с жирным знаком вопроса. Это означало, что не установлено от чего погиб сотрудник установки, и то, что на установке мог быть кто-то ещё. Кто-то же убил сотрудника.
От квадрата с жирным знаком вопроса Сергей провёл шесть стрелок к шести маленьким квадратам и тоже поставил в них знаки вопроса. Потом эти маленькие квадраты очертил кругом, а из круга вывел толстую стрелку вниз.
– И зачем ты их убивал? – тихо проговорил вслух. – Для чего? Какая у тебя цель? Будет ли следующий?
В состоянии стоячей задумчивости и застал Шторм Кравцова. С любопытством взглянул на экран.
– Это и есть твой план... следственных мероприятий?
Сергей обернулся на напарника и улыбнулся. Мир, одетый в светло-серый, и явно не рабочий комбинезон, выглядел необычно. Даже нарядно. На его груди поблёскивал серебром маленький значок.
