Текст книги "Конан и Крипта Хроноса (СИ)"

Автор книги: Валерий Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

   -Стой , киммериец! Это...

   Глава третья.

   ...суккуб!

   Его конь, взвился в воздух и, сделав гигантский скачок в добрых двадцать шагов, оказался почти рядом с киммерийцем, торопившимся набросить свою рубаху на обнаженное тело девушки, чтобы прикрыть ее наготу. Но, как не спешил Рашид, он все же на какое-то мгновение опоздал. Суккуб поднял голову, взгляд его красных глаз встретился с взглядом Конана и тот вдруг увидел стоящую перед ним прекрасную Белит, которая протягивала к нему свои нежные и изящные, хотя и сильные для девушки, руки. Королева пиратов Черного берега улыбалась ему лучезарной улыбкой, а ее манящий взгляд, казалось устремленный в самое сердце молодого киммерийца, сулил ему райское наслаждение, как когда-то в безоблачные дни их любви. Все чувства, которые он считал давно позабытыми, всколыхнули глубины его души, выплескиваясь наружу настоящим бурным фейерверком и не в силах сдерживать охватившую его страсть, он тоже протянул руки к Белит, намереваясь сжать ее в своих объятиях. Не просто страсть, но дикое вожделение пробудило в нем ее прекрасное обнаженное тело, каждый малейший изгиб которого ему был хорошо знаком. Он уже почти коснулся пальцами шелковистой кожи своей любимой, которая с искаженной ответной страстью лицом, призывно тянула к нему свои тонкие пальчики, но в этот момент тонкий, словно игла, рубиновый луч ударил точно в напрягшийся розовый сосок ее левой груди. Прекрасная пиратка еще мгновение оставалась в той же позе, а затем стала грузно опадать на песок, превращаясь в мерзкого карлика со сморщенным туловищем и непомерно большой головой. Конан, все еще не понимая, что произошло, оторопело наблюдал за метаморфозой своей прекрасной возлюбленной в омерзительное чудовище, которое он еще мгновение назад, едва не сжал в своих страстных объятиях.

   -Суккубы, гнусное порождение пустыни, принимают вид прекрасных дев, заманивая путников и питаясь их эмоциями-, услышал он спокойный голос Рашида. – Они осушают душу человека, выпивают ее до дна, доводят до нервного и психического истощения, а затем бросают, словно выжатый лимон, выискивая новые жертвы. Тебе повезло, киммериец, что ты не успел к нему прикоснуться.

   Конан повернул голову и увидел, что Рашид держит в руке за рукоятку какой-то небольшой черный предмет с коротким стволом, но по виду достаточно тяжелый.

   -Ты опять спас мне жизнь,– глухо произнес киммериец, начиная осознавать, что к нему постепенно возвращается способность соображать и здраво рассуждать,-мой долг перед тобой растет. Но скажи, человек, называющий себя Рашидом ибн Касиром, кто ты на самом деле? Ты колдун, или маг, который способен извергать молнии?

   Колдунов Конан ненавидел, волшебников и магов опасался, стараясь держаться от них подальше, предпочитая рассчитывать на свою силу и холодную сталь меча в руках. Конечно, опыт общения с людьми, владеющими магическим ремеслом, у него был еще невелик, но даже короткого знакомства с Тулсой Дуумом и со слоноподобным существом из далеких звездных миров, которому он совсем еще юношей помог победить стигийского колдуна Ярру, хватило для того, чтобы в каждом из стигийцев видеть воплощение злых чар и ненавидеть их всеми фибрами своей души. Инстинктивно он понимал, что центр черного колдовства находится именно там ,за Стиксом, в пустынях Луксура или Суамета, и оттуда по всему хайборийскому миру распространяется тлетворное влияние учения адептов Сета. Но Рашид не был похож на стигийца, скорее, он напоминал уроженца Ванхейма или Бритунии, а там, как точно знал киммериец, колдуны не были в почете.

   -Так, кто же ты? – повторил он свой вопрос Рашиду, готовый в любой момент выхватить меч из ножен.

   -Ну, какой из меня колдун? Скажешь тоже,– ответил тот, спрыгивая с коня и протягивая Конану рукояткой вперед предмет, который держал в руке.-Это оружие, лазерный пистолет. Возьми его в руку, направь ствол на суккуба и нажми выступ под своим указательным пальцем. Он называется спуск.

   Конан осторожно взял предмет, который Рашид назвал непонятным словом « пистолет» в руку. Тот действительно оказался тяжелым , с массивной рукояткой. Корпус его отливал черным металлом, хотя. похоже, металлическим не был. Ствол оружия не превышал длины ладони киммерийца, но был достаточно толстым. На его срезе он рассмотрел крохотное отверстие. Направив оружие на суккуба, он нажал на спуск. Из отверстия в нем сверкнул тонкий рубиновый луч, прожегший в сморщенной плоти чудовища едва заметное отверстие. Запахло горелой плотью. Конан повертел оружие в руке и возвратил его Рашиду.

   -Вот видишь,– сказал тот, пряча его куда-то в складки своего бурнуса,-выпустить, как ты говоришь, молнию из него может каждый, даже ребенок.

   -Хорошая штука,– с уважением заметил Конан.– И все же холодная сталь надежнее.

   -Много бы тебе сегодня помогла твоя холодная сталь,– фыркнул Рашид.– Ты и не подумал бы обнажить свой меч, ведь суккуб принял образ кого-то из очень близких тебе людей: матери, сестры, возлюбленной. Суккубы-метаморфы умеют почти мгновенно проникать в мысли людей и создавать соответствующие мысле– и метаформы. Его главная задача вступить с человеком в тактильный контакт, а дальше тот полностью оказывается в его власти.

   Хотя киммериец не понял насчет мыслеформ, метаморфов и тактильного контакта, но он уже и без того давно сообразил, что был на волосок от гибели. Кто такие суккубы, он знал не хуже Рашида, так как о них многое можно было услышать в любой таверне Турана.

   -Но все же, как ты сообразил, что это был суккуб?-задал он вопрос.

   -Сообразил,– сардонически хмыкнул Рашид.– Ничего я не сообразил, как и ты. Видел обнаженную женщину и ничего больше. Но в момент, когда ты оказался рядом с ним, он уже нас обоих держать под контролем не смог, не хватало психической энергии. Суккуб полностью переключился на ближайшую цель, то есть на тебя, захватив твое сознание, что позволило мне увидеть его настоящую сущность. В общем, нам повезло обоим,-заключил он,– на наше с тобой счастье, суккуб оказался крайне обессиленным. Если бы он успел впитать хотя бы часть твоих эмоций, то смог бы взять под контроль и мое сознание тоже Насытившиеся суккубы способны вести за собой целый гарем мужчин, да и не только мужчин, питаясь их эмоциями.

   Конан ткнул носком сапога ссохшийся труп суккуба, потом подобрал упавшую на песок рубашку и одел ее, прикрепив к спине перевязь с ножнами.

   -Нам пора двигаться дальше,– сказал молча наблюдавший за ним Рашид,– солнце уже высоко в зените, а нам еще идти да идти. Здесь в пустыне все зыбко и ненадежно, того и гляди еще какая-нибудь нечисть появится.

   Следующие несколько часов они шли по раскаленному песку молча, лишь изредка перекидываясь короткими фразами Солнце-всевидящее око Митры, уже склонилось к западу, отбрасывая на багровый песок три длинных тени : коня, Рашида и киммерийца, но никаких признаков хронокапсулы заметно не было. Между тем, по расчетам Конана, они уже прошли пять лиг и оазис во времени должен был находиться где-то рядом.

   -Погоди,– сказал Рашид, останавливая коня и приподнимаясь в стременах для лучшего обзора.-Не пойму, почему не видно входа в хронокапсулу, по моим расчетам, он должен находиться в этом месте. Неужели мы уклонились в сторону?

   Киммериец пожал плечами.

   -Готов голову отдать на отсечение, что мы движемся в том же направлении, что и раньше, неохотно произнес он.– Впрочем, скоро стемнеет, можно будет точнее сориентироваться по звездам.

   -Вход в хронокапсулу нам нужно отыскать до наступления темноты, иначе придется заночевать в пустыне. Как только скроется солнце, вход в хронокапсулу перестанет быть видимым.

   -Ну и в чем проблема?– удивленно спросил Конан.-До встречи с тобой я в одиночку три ночи провел под открытым небом и ничего. А сейчас нас двое, есть вода, еда...

   -Во-первых, ты тогда еще находился в самом начале пути,– ответил Рашид, продолжая оглядывать местность вокруг,-а во-вторых тебе просто повезло. Может, повезет и нам, но надежнее все же заночевать в хронокапсуле.

   Киммериец не стал спорить, вспомнив о встрече с суккубом. Действительно, отдохнуть на берегу ручья под сенью пальм, гораздо лучше, чем здесь под открытым небом с хрустящим песком на зубах, опасаясь всякой нечисти.

   -Вход где-то рядом,– убежденно произнес Рашид. – Если мы даже и уклонились в сторону, то не намного, на расстояние фарланга максимум. Ты оставайся на месте, а я по спирали стану объезжать вокруг, пока не обнаружу вход в хронокапсулу.

   С этими словами он тронул коня с места и стал описывать круги вокруг Конана, постепенно отдаляясь от него. Киммериец наблюдал за ним, утратив на некоторое время бдительность, поэтому упустил момент, когда они, выскочив прямо из песка со всех сторон подобно стае голодных собак бросились на него, протягивая вперед длинные костлявые руки со скрученными пальцами. Все же звериная реакция варвара спасла его и в этот раз. Его меч с привычным мягким шорохом покинул ножны и, крутнувшись на каблуказх, Конан круговым движением вытянутого вперед клинка рассек трех или четырех нападавших, которые уже готовы были впиться своими скрюченными пальцами в его тело.

   -Кром! Да это же гули!– взревел киммериец, видя, что вокруг него столпилось не менее двух десятков скелетообразных фигур со сморщенной сухой кожей, обтягивающей их кости, с такими же черепами, глаза которых пылали адским огнем, и оскаленной пастью, из которой доносилось зловонное дыхание.

   По рассказам, которые он слышал от бывалых путешественников, чаще всего где-нибудь в таверне за кружкой забористого эля, гули пустыни представляли собой злобных безмозглых существ, гнусное порождение Сета, питавшихся в основном падалью-трупами коней и животных, но не брезговавших и человеческим мясом .Обычно гули зарывались глубоко в песок, отыскивая там кости и скелеты и обгладывая их, но при приближении одиноких путников или даже небольшой их группы, вылезали из песка, нападая на них. .Помимо огромной физической силы, гули обладали стремительностью тигра, поэтому справиться с ними мало кому удавалось. Откровенно говоря, киммериец не особенно верил во все эти рассказы, считая их мифами пустыни, ведь в этих знойных песках многое может померещиться, но сейчас, столкнувшись с реальными гулями, понял, что в действительности они много опаснее, чем о них рассказывают.

   С глухим собачьим ворчанием гули накатывались на него со всех сторон, пять-шесть их падали под круговыми ударами меча, разрубленные на куски, но остальные, на мгновение откатившись назад, вновь обступали его со всех сторон. Несмотря на то, что он разрубил уже не менее десяти из них, все новые и новые гули лезли из-под слоя песка. Хуже всего было то, что даже наполовину разрубленные подползали к нему, пытаясь схватить скрюченными пальцами за сапоги и одежду. Конан прыгал, с хрустом топча их кости, но все новые и новые руки тянулись к нему.

   Киммериец чувствовал, что начал уставать и, если уничтожит еще десять или даже двадцать гулей, остальные сомнут его своей массой.

   -Конан, держись!– услышал он вдруг знакомый голос. В следующий момент дохнуло невыносимым жаром и длинная струя бело-голубого пламени смела сразу десяток гнусных чудовищ, расплавив песок в том месте ,откуда они выбирались из-под него на поверхность. Новая струя того же пламени превратила еще десяток гулей в пылающие факелы.

   – Спасибо, друг! Ты как раз вовремя!– крикнул воспрянувший духом киммериец и с удвоенной силой врубился в обступивших его монстров. Но те, чувствуя запах горелых костей своих соплеменников, охваченные внезапным ужасом, стали стремительно зарываться в песок и через несколько мгновений на поверхности остались только Конан и Рашид , сидящий в седле и держащий в руках какую-то громоздкую вещь, отдаленно напоминающую увеличенный в несколько раз известный уже киммерийцу лазерный пистолет, только с раструбом на конце ствола. Да вокруг них догорали два десятка обгоревших гулей и еще столько же разрубленных и искромсанных Конаном.

   -Ну, теперь они надолго запомнят этот вечер !-громко сказал Рашид.-Думаю, желание нападать на одиноких путников вновь появится у них не скоро. Но ты герой,– с уважением сказал он, кивнув в сторону разрубленных киммерийцем гулей,– настоящий былинный богатырь! Отбиться от нескольких десятков пустынных гулей вряд ли кому удавалось.

   -Если бы не ты с твоим пистолетом,– пожал могучими плечами Конан,-я бы долго не продержался. Они бы задавили меня своей массой. Третий раз ты спасаешь меня от верной смерти, боюсь такой долг даже мне возвратить будет трудно.

   -Это не пистолет, дружище, бери выше-это плазменная винтовка. Гулей уничтожила струя горячей плазмы, почти солнечной температуры. А насчет долга не бери в голову, у тебя будет еще возможность заплатить его сполна, даже с лихвой

   Киммериец почти ничего из сказанного не понял, но с уважением покосился на винтовку. Впервые у него мелькнула мысль, что, имея такую штуку в дополнение к мечу, стать королем хоть Аквилонии, хоть Коринфии оказалось бы значительно проще.

   -Гораздо хуже другое,– продолжал, тем временем, Рашид, пряча куда-то свою винтовку,-похоже хронокапсула в этом месте не функционирует. Возможно, гули, рыская здесь в глубине песка, что-то там повредили во входном механизме. Так что нам предстоит новый переход без нормального отдыха до следующей хронокапсулы.

   -Так чего мы ждем?-ответил Конан, поправляя за спиной ножны меча.-По ночной прохладе мы легко преодолеем пять лиг и к утру остановимся на отдых в следующем оазисе.

   -Тогда отправляемся в путь!-тронул поводьями коня Рашид.– И пусть твой Кром избавит нас сегодняшней ночью от новых приключений.

   -Вот еще чего!-громко фыркнул киммериец.– Владыке Крому больше делать нечего, как только думать о том, чтобы мы с тобой не встретили по дороге новых гулей или другую нечисть. Да если бы я выжил из ума и обратился к нему с такой просьбой, он бы, как труса, разрубил меня своим топором на множество маленьких конанов. Кром при рождении младенца вдыхает в него мужество и отвагу, после чего, до дальнейшей его судьбы грозному богу дела нет.

   -Гмм,– хмыкнул Рашид,– ты меня, конечно извини, но какой смысл служить богу, которому до тебя дела нет?

   -Я и не служу ему,-пожал плечами Конан,-да ему моя служба и не нужна. Он вдохнул в меня при рождении силу, отвагу и мужество, а что еще нужно настоящему мужчине? Если я пройду свой земной путь, как положено воину и погибну с мечом в руке, то, если окажусь достойным и совершу великие подвиги, Кром, может быть, возьмет меня в свои небесные чертоги. А это предел мечтаний любого киммерийского воина.

   Глава четвертая.

   Следующую хронокапсулу они отыскали с первыми лучами дневного светила, преодолев за ночь пять лиг. Мерцающий прямоугольник возник внезапно, когда у Конана уже мелькнула мысль, что вход и в этот оазис во времени тоже окажется неисправным.

   -А не лучше ли нам двигаться по ночам? -спросил он Рашида, когда некоторое время спустя они нежились в тени пальм у быстрого ручья с прозрачной чистой водой.– И прохладно, и идти быстрее.

   Отхлебнув добрый глоток аргосского вина из бурдюка, тот протянул его киммерийцу и некоторое время молчал, ничего не отвечая.

   -Идти ночью, конечно заманчиво,– наконец, сказал он,-прохладно, не так устаешь, нет дневного зноя. Но под покровом темноты здесь в пустыне может вылезти на свет божий такое, что ни ты со своим мечом, ни я, располагая целым арсеналом оружия, не справимся. Поверь, друг Конан, пустыня может скрывать такие сюрпризы, что и суккубы и гули покажутся по сравнению с ними детской забавой. Нам лучше выходить с рассветом и стараться пройти пять лиг до полудня, это самый разумный вариант. не забывай, что мы прошли всего половину пустыни и у нас впереди еще, по меньшей мере, пять переходов от хронокапсулы к хронокапсуле.

   В правоте Рашида насчет сюрпризов пустыни им пришлось убедиться, на следующий день, когда до очередного оазиса во времени оставалось пройти чуть больше двух лиг. Больше половины дневного перехода они прошли утром, когда пустынный зной ощущался не так сильно и можно было рассчитывать, что, когда солнце поднимется к зениту, они уже укроются от его палящих лучей в очередном хроносхроне.

   Конечно, монотонная ходьба под палящим солнцем угнетала киммерийца, выросшего в горах, где воздух всегда прохладен и свеж, а дневное светило – лучезарный глаз Митры, радует не столько теплом, сколько светом. Но варварская натура полудикого горца очень часто пробуждалась в Конане в трудные минуты его жизни, позволяя привыкнуть к самым тяжелым испытаниям, выпадавшим на его долю. Вот и сейчас он почти приспособился к сложным условиям путешествия в пустыне и уверенно передвигался по песку со скоростью примерно лига в час. Такова же была и скорость коня Рашида, поэтому они друг друга не задерживали.

   Внезапно рысьи глаза киммерийца заметили далеко впереди в пропитанном зноем, слегка дрожащем воздухе, какой-то объект, который, похоже, двигался в их сторону. По прядающим ушам коня киммериец понял, что тот тоже его видит, а Рашид даже приподнялся в стременах, чтобы лучше рассмотреть, что за новый враг к ним приближается. Именно враг, так как в этой пустыне, по которой последний караван прошел лет сто назад, все неизвестное представляло собой реальную угрозу. Но до странного объекта оставалось еще минимум половина лиги и скорость его движения была не очень высокой, как у обычного пешехода. Но что сразу бросалось в глаза, так это величина объекта, Конан готов был поклясться, что тот достигает высоты с двухэтажный дом. Передвигался он тоже как-то странно, похоже, что у него было две ноги, но он не столько шел, сколько плыл по воздуху, беспорядочно размахивая руками. Киммерийцу вначале показалось, что тот движется им навстречу, но присмотревшись, он понял, что ошибся, объект просто крутился на небольшом пятачке пустыни.

   -Вот этого я и боялся!– с нескрываемой тревогой в голосе произнес Рашид.-Элементаль Земли, против него у меня нет оружия.

   -Что это такое, Элементаль Земли?– поинтересовался киммериец.

   -Они бывают разные, но в нашем случае это огромное количество песка, которому придана форма человекообразного существа. Песчинки не соединены одна с одной, они бешено вращаются, за счет чего образуется так называемая центростремительная сила, благодаря которой они как-бы притягиваются друг к другу, почему и выглядят, как одно целое. Если бы элементаль появился позади нас, мы бы легко ушли от него, но ты сам видишь он кружится впереди, перекрывая нам доступ к хронокапсуле. Похоже, он нас пока не видит, но как только заметит, сразу пойдет навстречу. И тогда нам от него уже не оторваться.

   -А если нам заманить его в сторону, а потом быстро поспешить к схрону?

   -Нет, это не выход,-покачал головой Рашид,-он может запечатать нас в хронокапсуле навсегда. Для этого ему достаточно подойти к ее входу и обрушиться на него огромной кучей песка, из которого он состоит. Тогда, боюсь, мы из нее не сможем выйти еще очень долго, до тех пор пока не налетит самум и не развеет эту кучу. Но может случиться, что песчаная буря нанесет еще больше песка.

   -И что же, против этого Элементаля не существует никакого оружия?-недоверчиво спросил Конан.

   -Почему же не существует?– пожал плечами Рашид.-Существует, конечно. Например, если выстрелить в него из пушки, он рассыплется. Или шарахнуть по нему резонансной гранатой, да хоть бы и не резонансной...Но где взять пушку или гранату. Вот в чем вопрос.

   -А откуда он взялся и что делает здесь в этих песках ?

   -Трудно сказать, возможно, какой-нибудь сильный маг-элементалист, специалист в стихийной магии, какое-то время назад призвал его, но использовать не успел или не захотел. Вот он и бродит по пустыне. А у нас нет под рукой ничего, чем можно было бы его уничтожить.

   Киммериец в очередной раз мало, что понял из этой беседы., но в это время конь повернул голову к всаднику и Конан теперь уже совершенно отчетливо услышал произнесенное им непонятное слово: « Ультразвук!».

   -А у тебя получится?– с сомнением в голосе спросил Рашид.

   В ответ конь утвердительно кивнул головой.

   -Тогда нам нужно двигаться дальше,-обращаясь к Конану, сказал Рашид,– попробуем использовать еще один способ уничтожить Элементаля, хотя я и не уверен, что из этого выйдет что-то дельное.

   -Что за способ?-поинтересовался киммериец.

   -Это долго объяснять, но если коротко, то свист!

   Конан набычился и в глазах его заблестели недобрые огоньки, киммериец терпеть не мог, когда над ним насмехались. «Свист,– процедил он сквозь зубы,-совсем за дурака меня держишь! Мол, варвар, что с него взять!»

   Но в это время конь перешел на легкую рысь и Конану, чтобы не отставать, пришлось почти бежать за ним.

   Но бежать киммерейцу пришлось не долго, так как, судя по изменению в поведении Элементаля, он их увидел и вместо беспорядочного кружения практически на одном месте, двинулся им навстречу.

   -Ты только постарайся держаться от него подальше,– предупредил Рашид киммерийца, останавливая коня.-все равно твой меч бесполезен против этой глыбы песка, а случись, что он развалится, может похоронить заживо. В нем веса добрых десять тысяч квинталов*.

   Конан молча кивнул. Он и сам понимал, что на них надвигается стихия, точно такая же, как наводнение, степной пожар, самум, с которой бороться мечом невозможно.

   Но варварская натура киммерийца не позволяла стоять, просто сложив руки и безучастно ожидать развития событий, поэтому он обнажил свой меч и, держа его впереди себя обеими руками, принял боевую стойку.

   Конан плохо представлял, что задумал Рашид, ну не будет же он в самом деле свистеть в уши этой огромной куче песка, высотой локтей** тридцать. Тем более, что нет у нее никаких ушей. Поэтому киммериец, держа в поле зрения приближающегося Элементаля, искоса посматривал в сторону Рашида, пытаясь угадать, что он будет делать. Тот, однако, спокойно сидел в седле, сложив руки на груди, и по нему не было заметно, чтобы он намеревался что-либо предпринимать.

   Между тем, песчаное чудище уже приблизилось к ним настолько, что можно было рассмотреть его довольно отчетливо. Формой он действительно напоминал человеческую фигуру с ногами ,руками и туловищем, но с головой без лица. Конан не мог понять, каким образом тот их видит и видит ли вообще, возможно у него есть какой-то другой орган чувств. Чем ближе он приближался тем заметнее было, что монолитная, на первый взгляд, фигура находится в постоянном колебании. «Вот что имел в виду Рашид, говоря, что песчинки, из которых он состоит вращаются с огромной скоростью,– понял Конан,– они не скреплены между собой, а держатся вместе только из-за этой силы вращения».

   Расстояние между ними тем временем неумолимо сокращалось.Вот осталось сто шагов, пятьдесят, двадцать, наконец, десять. Конан задрал голову вверх , глядя на чудовище снизу вверх и не понимая, почему медлит Рашид. Но в этот момент конь Рашида вдруг вскинул голову и оглушительно заржал. В первые секунды это было обычное конское ржание, но затем оно стало сменяться каким-то высоким пронзительным звуком, от которого волосы на голове киммерийца встали дыбом. Но внезапно остановился и Элементаль, видимо, этот звук ему тоже не понравился. Издаваемый конем свист становился все тоньше и тоньше, Конан ясно видел, как со стоящего перед ним чудовища стали осыпаться песчинки, сначала небольшое количество, но постепенно их количество увеличивалось и увеличивалось. Элементаль с видимым трудом поднял переднюю конечность, намереваясь ударить ею коня, но тут свист стал тоньше комариного писка и песчаное чудовище замерло, так как какие-то связи внутри него все же стали нарушаться. И в этот момент случилось неожиданное и страшное -свист прекратился. Конан с замершим сердцем внезапного видел, как конь виновато опустил голову из-за того, что у него кончился запас воздуха для свиста или что-то там внутри него сломалось, как синие глаза Рашида от ужаса вдруг стали почти бесцветными, как медленно, но уверенно начала разгибаться рука Элементаля, чтобы нанести свой сокрушительный удар, грозивший все им неминуемой гибелью. Ярость отчаяния всколыхнулась в душе киммерийца и с громким ревом: «Кром!!», он, собрав все свои силы, метнул меч острием вперед , целясь в шею чудовища. Позже он готов был поклясться, что в момент, когда меч еще не коснулся Элементаля Земли, в воздухе блеснула сверкающая секира, ударившая монстра прямо в шею. А вслед за ней туда же попал и меч киммерийца. В то же мгновение секира исчезла, песчаный монстр покачнулся и стал осыпаться огромной кучей красной песчаной пыли. К счастью, меч Конана оказался на самом верху этой кучи и киммериец стал карабкаться наверх, чтобы забрать его себе.

   Когда он спустился вниз, конь сделал навстречу ему несколько шагов и благодарно ткнулся мордой в плечо, а спрыгнувший с него Рашид сжал киммерийца в мощных объятиях.

   -Ты сегодня спас всех нас,– с чувством сказал он, -свой долг ты заплатил сполна. Спасибо тебе!

   – Не мне,– отрицательно покачал головой Конан,-сегодня нас всех спас от гибели Кром и его секира!

   Глава пятая.

   В этой мало чем примечательной таверне, ютившейся на окраине Пурушапура было многолюдно. Время приближалось к полуночи и все добропорядочные отцы семейств, заходившие сюда выпить немного араки после целого дня тяжелого труда или насладиться чашечкой ароматного жасминового чхайе * и неторопливой беседой с кем-то из знакомых, давно разошлись по домам и уже мирно посапывали в своих постелях под боком у супруг. Но, как известно, свято место пусто не бывает, а всякому овощу свое время, поэтому ближе к полуночи на смену добропорядочным труженникам дня в таверне стала появляться совсем другая категория людей, относящихся к труженникам ночи, почетное место среди которых занимали шулера. воры, проститутки и подобная им публика. Те, кому сегодня повезло и удалось срезать увесистый кошелек у какого-нибудь зазевавшегося прохожего, щедро угощали знакомых воров дармовой выпивкой и высматривали среди проституток, тех, кто помоложе и симпатичнее. Шлюхи, в свою очередь прихорашивались и строили им глазки , почти откровенно демонстрируя свои самые интимные прелести, рассчитывая провести ночь с богатым клиентом. Другие, кому в этот вечер не повезло, с завистью поглядывали на своих удачливых приятелей, утешались дармовой выпивкой и поднимали тосты за их здоровье. Из кухни, где готовили хашламу, шашлыки, люля-кебаб, плов и бешбармак, в общий зал доносились соблазнительные ароматы, перед которыми невозможно было устоять. Даже тот, у кого денег было в обрез, ухитрялся наскрести пару-другую медных танков **, чтобы заказать порцию вкуснейшего шашлыка или люля-кебаба.

   Конан в окружении двух местных красоток сидел за небольшим столом для особо почетных гостей в углу общего зала таверны. Ее содержатель толстяк Карим, чем-то смахивающий на Абулетеса, получив полновесный золотой денарий, лично выполнял роль официанта, читая мысли такого дорого клиента в уголках его глаз. Он же с самого начала подсунул киммерийцу двух своих самых смазливых прислужниц, строго наказав им угождать каждому его желанию. Конан, обгладывавший третью за вечер баранью ногу и осушивший два кувшина местного пурушапурского вина, находился в благодушном настроении. «Действительно, тот туранский купец не соврал,– думал он, отхватив крепкими зубами добрый кусок вареного мяса,-баранина здесь не в пример аграпурской, нежная и вкусная». Карим, заметивший, что кувшин киммерийца опустел, молнией метнулся к нему и в тот момент, когда тот протянул руку за вином, вложил кувшин прямо в его ладонь. Одобрительно кивнув, Конан отхлебнул из него сразу половину и откинулся на спинку деревянного кресла, сжав своей широкой ладонью голое бедро одной из своих новоявленных подружек, которая захихикала, но даже и не подумала сбросить его руку.

   Возможно из-за опьянения, а, скорее всего, увлекшись ощупыванием прелестей податливых молоденьких проказниц (все -таки он больше месяца не прикасался к женщине), киммериец не обратил внимания на сидевших за дальним столиков четверых крупного телосложения мужчин, которые уже давно наблюдали за ним, негромко переговариваясь о чем-то между собой. Не заметил он и того, как они подозвали одну из сидевших за соседним столом шлюх и стали ей что-то втолковывать, показывая в его сторону. Женщина, выслушав их, кивнула и через минуту направилась к входной двери. Вслед за ней из таверны вышли и трое мужчин, четвертый, самый крупный их них, продолжал оставаться за столом, наблюдая за киммерийцем.

   Конан всего этого не замечал, так как с увлечением шарил у одной из своих подружек под ее юбкой, едва прикрывавшей соблазнительные бедра, одновременно запустив другую руку в свободный вырез блузки второй подружке. Когда подошедший хозяин таверны поинтересовался не желает ли клиент еще чего, Конан щедрой рукой достал из своего кожаного пояса золотой денарий и, протянув его Кариму, сказал, что клиент желает отправиться с девушками в свою комнату наверху, куда велит подать кувшин вина и фрукты.

   – Господин может отправляться в свою комнату,-поклонился Карим,-девочки сейчас туда все принесут. Я думаю, горячая ванна вам тоже не помешает.

   -А ты правильно соображаешь, дружище,– хлопнул его по плечу довольный Конан,– сейчас поднимусь наверх, только выйду сначала во двор по нужде.

   Карим понимающе кивнул– три выпитых кувшина вина просились наружу.

   Слегка пошатываясь на ходу, киммериец направился к двери. Выйдя за порог, он на несколько секунд остановился, чтобы глаза привыкли к темноте. Взглянув на ночное небо, он, уже в который раз подумал, насколько же оно здесь в предгорьях Химелийских гор, отличается от небосклона Коринфии, Турана, да и даже его родной Киммерии. Черный бархат небесного свода, усыпанный крупными гроздьями созвездий, низко нависал над землей и, казалось стоит подняться на крышу таверны, как можно будет дотянуться до них рукой. Конан в своих путешествиях привык ориентироваться по звездам, но здесь он с трудом узнавал рисунок знакомых созвездий, зато появилось несколько других, прежде ему неизвестных. «А ведь многие из этих звезд-это чужие миры, такие же, как и наша планета, населенные существами не всегда похожими на людей,– вспомнился ему его давний слоноподобный знакомец, попавший в плен к стигийскому колдуну,-а может где-то еще вот такой же Конан стоит сейчас на пороге таверны, намереваясь справить малую нужду».