Текст книги "Гренландия и гренландцы"

Автор книги: Валерий Возгрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

В начале XX в. неосвоенным берегом Восточной Гренландии заинтересовались норвежцы. С 1908 по 1927 г. этот район посетили три норвежские экспедиции. И хотя первая зимовка на мысе Борлас-Уоррен была организована еще в 1910 г., деятельность норвежских зверобоев особенно активизировалась в конце 1920-х годов с введением рациональной системы размещения промысловых баз и станций. Создание небольших станций вокруг центральной базы оказалось незаменимым подспорьем во время длительных переходов в условиях пересеченного рельефа. Эта система впоследствии была заимствована при организации санной патрульной службы в годы второй мировой войны. Эта служба, известная под названием "Сириус", функционирует и в настоящее время.

К началу 1930-х годов экспансия норвежских промысловиков распространилась практически на все восточное побережье Гренландии, тогда как попытки датчан обосноваться в этих местах не увенчались особым успехом. Летом 1932 г. Норвегия официально предъявила претензии на территорию Восточной Гренландии, которую даже переименовали в Землю Эрика Рыжего – в память первооткрывателя Гренландии, уроженца Норвегии.

Международный суд в Гааге в апреле 1933 г. отклонил претензии норвежцев и оставил за Данией право на всю территорию Гренландии. После этого многие норвежские промысловики покинули остров, и только отдельные базы продолжали функционировать еще несколько лет в соответствии с датско-норвежским соглашением, оставлявшим за Норвегией право на эксплуатацию ресурсов животного мира в этой части Гренландии. Развитие клеточного звероводства окончательно подорвало пушной промысел в Восточной Гренландии.

Существенные сдвиги в освоении Гренландии, происшедшие за последние десятилетия, мало затронули восточное побережье острова, которое до сих пор очень мало заселено. Исключение составляют немногочисленные стойбища гренландцев, концентрирующиеся в зоне притяжения крупнейшего поселка Ангмагссалик, а также персонал, обслуживающий радиометеостанции и пункты патрульной службы "Сириус".

Хозяйственное освоение Восточной Гренландии имеет перспективы не только в отношении использования ресурсов животного мира, но и в отношении добычи полезных ископаемых. Об этом свидетельствует опыт разработки месторождения свинцово-цинковых руд в Местерс-Виге на берегу фьорда Короля Оскара в 1952-1963 гг. В настоящее время в соседних местностях обнаружены залежи руд молибдена и других ценных ископаемых. Однако возникает ряд затруднений, связанных с эксплуатацией месторождений и транспортировкой готовой продукции.

Теперь, после того как мы познакомились с географическими районами "неледниковой" Гренландии, закономерно возникает вопрос: каков облик самого ледникового покрова, занимающего подавляющую часть этого острова? Это гигантское ледниковое образование северного полушария имеет громадную мощность. При помощи геофизических методов было установлено, что средние значения мощности льда составляют 1500 м, а максимальные – более 3000 м. В 1966 г. на американской станции Кемп-Сенчери удалось впервые пробурить толщу льда в 1371 м до самого ложа.

По геофизическим данным, под гренландским ледниковым покровом на юге находится горная страна высотой порядка 1000 м, отличающаяся резким расчленением, а в центре и на севере располагаются огромные впадины, погруженные на несколько сот метров ниже уровня моря и окаймленные высокими горными массивами, которые затрудняют сток льда из внутренних частей Гренландии. Во внутренних районах лед испытывает очень медленное движение, которое нельзя установить простыми приемами. По направлению к краям покрова скорости движения нарастают. Давление направляет массы льда в долины и бреши в горном обрамлении, по которым лед вытекает в виде выводных ледников. Эти ледники, хотя и относятся к типу долинных, фактически сохраняют тесную зависимость от ледникового покрова. По своему ложу они переносят огромные массы каменных обломков и откладывают их в виде конечных и боковых морен.

Выводные ледники нередко движутся с большой скоростью. Например, на поверхности ледника Якобсхавнс-Исбре были измерены скорости порядка 25-30 м в сутки. Однако для большинства выводных ледников более характерны скорости движения поверхностных слоев льда порядка 3-5 м в сутки.

Там, где край ледникового покрова или концы выводных ледников омываются морем, происходит откол айсбергов. Никому не известно, сколько льда поступает в моря с побережья Гренландии. По мнению некоторых гляциологов, для обильного образования айсбергов необходимо, чтобы к морю ежегодно поступало 520 куб. км льда. Ледник Ринка на западном побережье Гренландии за несколько минут может сбросить в море 500 млн. т льда. Это происходит примерно дважды в месяц. Многие айсберги, оторвавшись от ледников, достигают в длину нескольких сот метров, а в ширину – 1-1,5 км, возвышаясь над водой на 90 м. Каждый год у берегов Гренландии рождается 10-15 тыс. крупных айсбергов.

После откола айсберги могут путешествовать несколько лет и преодолеть расстояние до 4 тыс. км. Многие из них представляют собой опасность для проходящих судов. Патрульные суда и самолеты ведут регулярные наблюдения за движением айсбергов в Северной Атлантике и оповещают суда о их местонахождении по радио.

В периферических районах гренландского ледникового покрова, там, где лед стекает по неровной поверхности, растекается вокруг гор или вливается в ледниковые языки, легко образуются трещины. В длину они могут прослеживаться на несколько километров. Глубина отдельных трещин может достигать 30-40 м, ниже за счет пластичности льда они выклиниваются. На концах ледников трещины хорошо заметны, особенно летом. Выше они могут быть скрыты под снежными мостами, которые приобретают особую опасность при небольшой мощности снега.

Крупные моторизованные ледниковые экспедиции могут быть оснащены тракторами с большими прицепными санями, на которых перевозят многотонные грузы. Естественно, снежные мосты, способные выдержать такую нагрузку, наблюдаются крайне редко. Заметенную снегом трещину трудно заметить. Тем не менее это необходимо сделать еще до подхода транспорта. С этой целью можно использовать воздушную разведку, но с самолета нелегко определить точное положение трещины и сообщить об этом в наземную партию. Для обеспечения безопасности передвижения по льду на тяжелом транспорте лучше всего зарекомендовал себя электрический детектор трещин, впервые примененный в Гренландии в 1955 г.

Во время Международного геофизического года (1957-1959 гг.) в Гренландии проводились большие операции по прокладке путей на льду, и на проектируемых трассах выявлялись трещины, засыпанные снегом. Снежные мосты в таких ситуациях взрывали динамитом. Затем туда дополнительно набрасывали снег и уплотняли. Только после этого трасса становилась пригодной для движения тяжелых тракторов и грузовых саней.

Тем не менее случалось, что при пересечении снежных мостов в Гренландии машины с людьми проваливались в трещины. Людей иногда удавалось спасти, но, к сожалению, не всегда. Иногда машины обрушивались на глубину до 23 м, задерживаясь в суженных частях трещин, но люди падали в расселины на гораздо большую глубину и заклинивались там.

Таковы в самых кратких чертах опасности, подстерегающие путешественников в зонах трещин. Надо заметить, однако, что эти зоны обычно простираются не более чем на 50 км от края гренландского ледникового покрова. Миновав эти опасные участки, путешественник попадает на выположенные просторы внутренней части острова, где передвижению могут препятствовать низкие температуры, сильные метели и, конечно, особенно глубокий рыхлый снег.

Надо заметить, что гренландцы по возможности избегали передвигаться через внутренние районы острова. Первое пересечение гренландского ледникового покрова совершил известный полярный исследователь Ф. Нансен [72] в 1888 г. Он прошел на лыжах на широте Ангмагссалика вместе с несколькими гренландцами, которых он с трудом уговорил совершить это опасное путешествие.

В нынешнем столетии во внутренних частях Гренландии проводили исследования гляциологические экспедиции нескольких стран. Особенно известны работы, выполненные Э. Дригальским [74], А. Вегенером [74], П.-Э. Виктором, А. Бауэром и другими учеными. В настоящей книге невозможно остановиться на итогах этих экспедиций, имеющих большей частью сугубо специальную направленность. Наиболее широкую известность приобрели материалы обработки керна, поднятого при бурении на станции Кемп-Сенчери. По этим данным, основанным на анализе проб льда и фирна, была составлена картина изменений климата за последние 120.000 лет. Полученные результаты позволяют понять причины современных климатических колебаний и составить прогнозы на будущее.

Остановимся на любопытных данных о жизни на льду. На периферии гренландского ледникового покрова обнаружены значительные пространства, густо усеянные цилиндрическими ямками, которые заполняются водой летом, во время таяния снега. На дне каждого цилиндра накапливается желатиноподобный мелкозем – криоконит, состоящий из пыли, которая приносится ветром из внеледниковых областей, а также из большого количества органического вещества, включая несколько видов сине-зеленых водорослей и плесень. В этой среде обитают микроскопические животные, относящиеся к группе коловраток. Зимой вода и водоросли замерзают, а летом развитие этих крохотных растений возобновляется. Ледовое окружение не мешает их развитию. Ямки, в которых они живут, образуются под воздействием тепла, возникающего в результате процессов фотосинтеза и метаболизма. Есть предположения, что современные ямки возникли несколько сот лет назад в более высоких частях ледника.

Исследователей Гренландии давно интересует вопрос о тенденциях эволюции ледникового покрова: разрастается ли он или, наоборот, сокращается? До сих пор все попытки определить баланс этого покрова не привели к получению однозначных выводов. Если установление величин аккумуляции снега во внутренних частях покрова не вызывает особых расхождений, то возможности учета таяния на периферии покрова довольно ограниченны. Громадные затруднения вызывает также определение массы айсбергов, образующихся у концов ледников. Для решения этой проблемы, вероятно, наряду с наземными исследованиями требуется применить новые аэрокосмические методы.

Изучение и освоение Гренландии в целом можно рассматривать как одно из величайших достижений человечества. Эта огромная страна, наделенная довольно скромными природными богатствами, постоянно предоставляла исследователям возможность испытать свои духовные и физические силы, выявить их пределы и удовлетворить стремление к подвигу, заложенное в человеческой натуре. С этих позиций возникает чувство глубокого уважения к гренландцам – народу, который сумел выжить в полярной пустыне и создать уникальную материальную культуру из того материала, который дает суровая среда Арктики.

ЧАС ВЫБОРА

Социально-экономическая ситуация Гренландии отличается от положения, в котором находится большинство стран «третьего мира». Эти отличия, как правило, «не в пользу» Гренландии, они усугубляют и без того немалые трудности на пути развития этой недавней колонии Дании. Все связанные с этими отличиями вопросы так или иначе тесно соприкасаются с проблемой государственной общности Гренландии и Дании, что неудивительно, ибо проблема целесообразности такой общности в близком или отдаленном будущем фокусирует в себе все остальные проблемы производственной, культурной, социальной жизни гренландцев – будущего их родины.

Впервые проблема общности была поставлена в конце 1960-х годов, когда молодой эскимосский народ (вернее, наиболее активная часть его) ощутил в себе силы, достаточные для того, чтобы самому решать свою судьбу. Показательно, что на этом этапе борьбы гренландцев за самоуправление вопроса о полном отделении от Дании не ставилось – впервые он возник в середине 1970-х годов. Авторы различных проектов предлагали множество решений проблемы – от полного отделения острова до предложения переселить гренландцев в Данию, а остров продать (как в 1916 г. были проданы Вест-Индские острова).

Слабое место большинства этих проектов в том, что нередко они основываются на идеалистических концепциях, совершенно оторванных от реальной жизни. Их авторы в лучшем случае игнорируют практический опыт развивающихся стран в деколонизации и борьбе с неоколониализмом, а в худшем – оперируют ненаучными категориями или впадают в еще более грубые ошибки.

Выгодно отличаются от них датские и гренландские ученые-марксисты, дающие последовательно аргументированную картину сегодняшнего социально-экономического и политического положения Гренландии и строящие на этой основе модели реально возможных путей развития острова в будущем [75]. Теоретические выводы советских ученых – специалистов по проблемам развивающихся стран, содержащиеся в их фундаментальных трудах последних лет, также позволяют исследователю подойти к проблематике "гренландского вопроса" на новом, более высоком научном уровне.

Общесоциологические законы, согласно которым развивается то или иное общество, связаны с экономическими, политическими и идеологическими факторами, из которых решающую роль играют первые, базисные. Поэтому, очевидно, целесообразно основать такой анализ именно на экономических отношениях Гренландии и Дании; лишь на этой основе можно уяснить себе возможные перспективы развития взаимоотношений в будущем, возможности направления национальной стратегии развития в целом.

В настоящее время Гренландия зависит от Дании прежде всего экономически. Эта зависимость дает о себе знать во всех социальных планах от частного, семейного (ныне немыслимого без ставших необходимостью государственных систем здравоохранения и образования, дотаций в виде пособий на детей и пенсионеров, стипендий учащимся, без достигнутого уровня заработной платы) до общегренландского (кроме государственного сектора, составляющего 2/3 всей экономики, Дания содержит за свой счет администрацию и бoльшую часть инфраструктуры острова). Заметим сразу же, что отойти от Дании полностью, отказаться от датской помощи с целью большей самостоятельности Гренландия не сможет ни сейчас, ни, видимо, в обозримом ближайшем будущем. Такая альтернатива в сложившейся обстановке абсурдна, на ее осуществлении не настаивает ни один гренландский политик, и рассматриваем мы ее здесь лишь ввиду частого упоминания учеными социологами и этнографами. Накопленный в последние десятилетия опыт развивающихся стран говорит о другом, более реальном, проверенном и научно обоснованном пути к упомянутой цели: "Национальный суверенитет в хозяйственной сфере и достигаемая на его основе реальная экономическая самостоятельность не предполагает проведения политики автаркии, искусственного разрыва исторически сложившихся мирохозяйственных связей" [76]. Задача состоит в том, чтобы, опираясь на достигнутые успехи в борьбе за суверенитет, достичь равноправия во внешнеэкономических отношениях, "изменяя их условия в благоприятном для развивающейся страны направлении", добиваясь "рациональной разработки и использования природных богатств в мировом хозяйстве", "превратить взаимозависимость из фактора, обостряющего вражду и конфликты, в фактор расширения равноправия и взаимовыгодного сотрудничества суверенных государств" (там же [76]). Такой путь, по ряду мнений, становится реальностью именно в настоящее время, когда управление экономикой переходит в руки гренландцев.

Естественным для малых стран способом поднять экономику являются создание комплекса специализированных предприятий, ориентированных на внешний рынок, активное участие национальной экономики в международном разделении труда. Гренландия уже вступила на этот путь – современная технология и производительность труда рыбных и креветочных комбинатов позволяют выпускать продукцию, соответствующую требованиям мировых стандартов, что делает ее конкурентоспособной в отношении как качества, так и себестоимости. Поддержание нормального режима работы этих современных высокомеханизированных предприятий пока возможно лишь благодаря научной, технологической и иной помощи Дании.

Другой стороной участия в системе международного разделения труда является внешняя торговля, позволяющая восполнить недостатки структурной специализации экономики. Бoльшую часть товаров и оборудования Гренландия получает от Дании, которая поставляет его (в силу отсутствия таможенных сборов и налога с оборота) по минимально низким возможным ценам. Условия государственного единства придают торговым связям определенную устойчивость, что позволяет Гренландии легче переносить конъюнктурные колебания на мировом рынке. Даже экономический кризис, поразивший в середине 1970 г. капиталистический мир, и в том числе Данию, на ее поставках в Гренландию не отразился.

Таковы в общих чертах особенности датско-гренландского экономического сотрудничества. Постепенный переход хозяйственного управления в руки гренландцев, содействуя более полному использованию национальных ресурсов в интересах широких слоев местного населения, не сопровождается, как было указано выше, сокращением датской финансовой и иной помощи Гренландии. Решения прервать датско-гренландские контакты в этой области пока не принято; будет ли оно выработано и когда именно – сказать чрезвычайно трудно. Датские специалисты по Гренландии Б. Гюнтер, М. Лидегор и А. Швертер утверждают, что экономика острова достигнет необходимой для такого шага степени автономии не ранее начала XXI в. Хозяйственная самостоятельность Гренландии будет достигнута лишь тогда, когда страна получит высокоразвитую промышленную и социальную инфраструктуру, на базе которой могут быть созданы высокоспециализированные экспортные отрасли. Но это возможно только при достаточно высоком развитии производительных сил [77], т.е., очевидно, когда обе части датского государства сравняются в уровне научно-технического и общеэкономического развития [78]. Таким образом, в области экономики проблема государственной общности пока упирается в недостаточно высокое развитие производительных сил. Перспективы же этого развития в свою очередь тесно смыкаются со вторым видом зависимости Гренландии от Дании – политическим.

Причины некоторого своеобразия гренландской политики Дании объясняются не чувством "исторической общности" или необычайным "гуманизмом" представителей высшей датской администрации. Датским капиталистам выгодно вкладывать капитал в экономическое и культурное развитие Гренландии не потому, что эта экономика уже начала приносить прибыль, но потому, что, прикрываясь фразами о необходимости развития малодоходного "гренландского амта", они получают дополнительные возможности обогащаться за счет роста государственных дотаций, т.е. в конечном счете роста налогов, взимаемых с датских трудящихся. Немаловажно и то, что датскому государству и частным предпринимателям выгодно использовать эскимосскую рабочую силу как наиболее дешевую и лучше приспособленную к условиям Севера. Правительство Дании предпочитает не платить датским специалистам высокие "северные" коэффициенты из собственного кармана; именно исходя из этого, оно выделяет Гренландии необходимые суммы и оборудование, в общем достаточные для создания эффективной истемы общего и специального образования.

Результат подобной экономической политики – объективная польза, блага, которые она нередко приносит и гренландцам. Во многом она определяется и солидарностью братьев по классу – датских и гренландских трудящихся и "постоянным давлением на крупный бизнес опытных и искушенных в экономическом противоборстве профсоюзов, нередко вынуждающих капитал к отступлению" [79]. Эта отчасти вынужденная политика, возведенная в ранг государственной, является тем не менее и ныне определяющей в датско-гренландских отношениях.

Сохраняющая по-прежнему свою актуальность потребность в инвестициях капитала извне ставит перед автономным правительством Гренландии вопрос: сохранить ли здесь монополию Дании или воспользоваться неоднократно выдвигавшимися предложениями крупнейших империалистических держав, США и Канады в частности? Правительство Гренландии пока придерживается старого курса с ориентацией исключительно на Данию на крайне ограниченный допуск в Гренландию иностранного капитала. Судя по некоторым данным, это решение действительно оптимальное в сложившейся ситуации; основную опасность для гренландских национальных интересов представляет тесная связь не столько с Данией, сколько с крупными империалистическими державами. На это указывает и проведенный недавно советско-болгарской группой исследователей анализ политики стран Северной Европы по отношению к неоколониальному закабалению молодых государств – проблеме, весьма актуальной для самоуправляющейся Гренландии. Выяснилось, что скандинавские страны, в том числе Дания, "не несут такой угрозы суверенитету" этих стран, "как крупные империалистические державы", также предлагающие малым странам свою "помощь" [80]. Свежие данные лишь подтверждают верность выводов советских и болгарских ученых. За 1970-1980 гг. финансовый долг "третьего мира" Западу вырос впятеро [81], на Гренландию же, получавшую ранее лишь безвозвратные субсидии, государственный долг не начисляется и после получения ею статуса самоуправления.

Новый статус острова обостряет опасность возникновения зависимости и от транснациональных корпораций. Эти объединения, обладающие огромной экономической и политической мощью [82], известны и гораздо меньшей "щепетильностью" в вопросах дискриминации и эксплуатации местного населения, чем, например, государства – члены ООН, вынужденные следить за своим реноме в международной политике и связанные определенными договорами, соглашениями, обязательствами и т.п.

Контакты с ТНК неизменно ведут любую развивающуюся страну к росту зависимости от них, хищническому разграблению природных и человеческих ресурсов и в конечном счете к замедлению темпов роста и усугублению отставания от развитых стран. Причем, раз попав в такую зависимость, малая развивающаяся страна оказывается, как правило, по ряду объективных причин беззащитной перед ТНК, которые не подчиняют свою деятельность государственному контролю.

Пока Дания не допускала инфильтрации капиталов ТНК в экономику Гренландии. В дальнейшем эта позиция могла бы быть столь же прочной при двух условиях: независимости датского государственного капитала и политики от более мощных партнеров по ЕЭС и, во-вторых, сохранения Гренландией сегодняшнего статуса самоуправляющейся части государства. Между тем под угрозой находятся как первое, так и второе. Зависимость Дании от партнеров по "Общему рынку" усиливается в процессе интеграции. Остальные члены ЕЭС, имеющие собственное сырье (или получающие его в результате неоколониальной эксплуатации бывших колониальных стран) и поставляющие часть его на "Общий рынок", давно проявляли свое недовольство Данией, всячески тормозившей расширение концессионной деятельности в разработке месторождений Гренландии. В настоящее же время в условиях обостряющегося сырьевого кризиса недовольство это только усиливается [83].

Представители крупного капитала Дании, вовлекшие эту страну в "Общий рынок" чтобы усилить свое господство с помощью наднациональных органов, оказались перед нелегким выбором: пойти на дальнейшее обострение отношений с членами ЕЭС или в случае допуска иностранного капитала в Гренландию (что равносильно передаче ее в распоряжение ТНК) саморазоблачиться в глазах общественного мнения Дании, что повлечет за собой утрату политического престижа среди гренландцев.

Датский крупный капитал предпочел втянуть в "Общий рынок" Гренландию, формально уменьшая свои шансы на ее эксплуатацию в будущем, фактически сохраняя все ключевые позиции и рассчитывая поэтому на преимущество в неоколониалистском грабеже острова в случае полного отделения Гренландии от Дании. Отсюда становится понятной поддержка правительством слабых ростков сепаратистского движения в Гренландии – это типичная политика неоколониализма, активизирующего рост национализма, шовинизма, поскольку это соответствует его интересам. В том, что подобное соответствие имеет место, вряд ли может быть сомнение: если вышеозначенные планы осуществятся, Гренландия превратится из расходной пока "статьи" бюджета в доходную.

Неоколонизаторские планы датского и международного капитала в отношении Гренландии скрыть не удалось. Журнал "Гренландия" опубликовал сведения о том, что два десятка компаний (среди них такие гиганты, как Шеврон), получивших концессии на поиски нефти (пока ее не обнаруживших), с нетерпением ожидают полного отделения острова от Дании, готовясь получить у правительства нового государства концессии на северном и восточном шельфах и, очевидно, имея к тому какие-то основания. Приводятся и другие примеры больших надежд, которые питают ТНК на суверенитет Гренландии.

Гренландская печать отмечала чисто внешние, но весьма настораживающие нюансы в конкретном подходе датской администрации и руководства буржуазных партий к проблеме автономии острова. В годы и месяцы, предшествовавшие принятию законопроекта о внутреннем самоуправлении, радио, телевидение, буржуазные газеты Дании с поразительным единодушием говорили о положительных сторонах самоуправления, совершенно замалчивая огромные трудности, которые неизбежно должны при этом возникнуть. Лишь гренландская газета "Сермитсак" и журнал "Гренландия" с тревогой писали об опасности проникновения на остров гигантских сырьедобывающих ТНК, о болезненности ломки социального развития в новых условиях, об опасности ассимиляции этноса, утрате возможности реального самоуправления при возрастающей зависимости от внешних, глухих к интересам эскимосов сил и т.п.

Неподдельной тревогой за будущее острова была проникнута предвыборная полемика эскимосских политических партий: Сиумут (социал-демократической ориентации), Атассут (умеренной независимой), Инуит Атакатигит (левой, тяготеющей к Сиумут) и Сулиссартут ("рабочей"). В программах двух первых, крупнейших партий много общего (ранее это вообще была одна партия). Обе они – за самоуправление острова, хотя вкладывают в это понятие различное содержание. Сиумут считает частичную автономию лишь началом пути к конечной цели – полной политической, культурной и экономической независимости от Дании. Атассут же, считающая, что возможности исторически сложившегося, а ныне поднявшегося на более высокую ступень датско-гренландского сотрудничества еще не исчерпаны, видит в нынешней частичной автономии наиболее приемлемую форму государства и в будущем. Различные позиции занимают эти партии и по отношению к "Общему рынку". Сиумут, выражая мнение большинства гренландцев, выступала против членства в ЕЭС. Атассут же, как сторонница форсированной интеграции, настаивала на сохранении членства. Инуит Атакатигит поддерживала Сиумут в вопросе о ЕЭС, но выступала против самоуправления вообще, считая его несвоевременным, так как без реальной экономической самостоятельности оно является лишь ширмой для неизбежной неоколониальной экономической экспансии, а в социально-политическом плане якобы затемняет сознание гренландских трудящихся фикцией национальной монолитности, чем ослабляет борьбу за действительный социальный и национальный прогресс.

Программы двух крупнейших эскимосских партий – Сиумут и Атассут схожи в том, что с введением полного самоуправления, т.е. с отделением Гренландии от Дании, спешить не следует, пока островная экономика не разовьется до степени, позволяющей добиться хозяйственной независимости от Дании. В этом отношении позиция эскимосских партий сближается с позицией Коммунистической партии Дании (КПД), орган которой – газета "Ланд от Фольк" еще в 1976 г. показала, что промышленно-банковские магнаты Дании заинтересованы в полном отделении острова от Дании.

Позиция датских коммунистов по вопросам развития Гренландии сформулирована в программе Компартии Дании. В ней говорится, что прогрессивные силы Дании должны оказывать всестороннюю поддержку переходной стадии к независимости острова. Дания должна способствовать укреплению возможностей Гренландии самой определять свое будущее и использовать свои природные богатства на благо трудового населения. Гренландский народ должен иметь возможность развивать свою культуру в соответствии с современными требованиями и собственными традициями, а также сохранять и развивать гренландский язык и литературу.

Далее в программе КПД говорится, что Гренландия богата сырьевыми ресурсами и имеет объективные возможности для обеспечения своего прогрессивного развития. Но богатства страны не используются на благо гренландского народа. Вековое колониальное господство удерживало развитие страны на низком уровне. Правда, с изменением конституции в 1953 г. Гренландия формально стала частью территории Дании, но для гренландцев это прежде всего означало, что датчане и иностранцы получили возможность для свободного проникновения в страну.

Коммунисты Дании считают, что для развития острова необходимо кроме оказания помощи национальной экономике Гренландии целенаправленно способствовать подготовке национальных кадров в соответствии с потребностями современного общества. Эта подготовка кадров должна вестись, начиная со школьных учителей и кончая инженерно-техническим персоналом, который мог бы руководить строительными работами и производством, а также специалистами в области управления, научно-исследовательской деятельности и культуры.

Естественная демократическая необходимость – немедленная отмена каких бы то ни было различий в правах для гренландцев и датчан, в частности ценза места рождения. В Гренландии только гренландцы и постоянно проживающие там датчане должны иметь право избирать депутатов в фолькетинг от Гренландии или членов совета страны и гренландских коммунальных правлений.

Компартия Дании настаивает на том, чтобы природные сырьевые ресурсы Гренландии, источники энергии, торговля и другие области, составляющие материальную основу существования гренландского народа и его культуры, не передавались в эксплуатацию датским или гренландским капиталистам. Концессии, которые без ведома и согласия гренландского народа были предоставлены иностранцам, должны быть возвращены гренландцам. Военные базы США и других стран в Гренландии должны быть ликвидированы [84].

В период подготовки к предоставлению острову самоуправления датские трудящиеся своей борьбой и социальными завоеваниями стали оказывать все большее влияние и на борьбу гренландского народа. Различие в положении датчан и гренландцев стало настолько очевидным и аморальным, что многие политические и общественные силы в Дании стали выступать за улучшение экономических и социальных условий жизни на острове. Один из инициаторов движения за независимость, организатор первых демонстраций 1960-х годов в Копенгагене за предоставление Гренландии самоуправления, а затем глава первого в истории правительства острова, Й. Мотцфельд (лидер партии Сиумут), в речи, подводящей итог событиям исторического 1979 г., выразил "благодарность всем датским друзьям самоуправления острова", а гренландцев призвал "крепить чувство солидарности с Данией, бороться в дальнейшем за выравнивание в экономическом положении населения Дании и Гренландии". Требование по улучшению экономических и социальных условий гренландского населения и сейчас поддерживается рядом парламентских деятелей, прогрессивных организаций, а также профсоюзов.