Текст книги "Тайны 'Семи грехов'"

Автор книги: Валерий Ильичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Забежав чуть вперед, Волин укрылся за колонной и успел незаметно сделать пару снимков неторопливо вышагивающей блондинки. В этот момент по радио объявили о начале посадки на нужный ему рейс до Сочи. Заметив в толпе пассажиров устремившихся к выходу на летное поле Хвоста и блондинку, Волин с удовлетворением прикинул: "Они летят со мной одним рейсом. И я продолжу слежку за Хвостом и его спутницей там на юге. Лишь бы он меня не заметил. Наверняка он запомнил репортера, бравшего у него год назад интервью по делу о конфискации партии контрабандной обуви."

И Волин намеренно отстал, чтобы зайти по трапу в самолет позже объекта своего наблюдения. Его место оказалось в другом салоне и он мог не опасаться быть опознанным опасным бандитом. Во время всего полета Волин нервничал: "Смогу ли я профессионально проследить за этой парочкой? Если Хвост заподозрит неладное, то мне несдобровать! А может отказаться от этой опасной затеи? И почему я не стал спортивным репортером или знатоком высокой моды?"

Но Волин зря беспокоился. Все сложилось удачно. После приземления первыми пригласили на выход пассажиров их салона. Он успел пройти в здание аэровокзала, получить багаж и занять удобное для наблюдения место на площади рядом со стоянкой такси. Заметив Хвоста, беспечно вышагивающего рядом с блондинкой, Волин с удовлетворением отметил: "Близость моря, и отдаленность от Москвы, похоже сыграли с Хвостом злую шутку: он расслабился и потерял осторожность. Это мне на руку".

Волин проголосовал и сев в свободную машину указал на увозящее сладкую парочку такси: Давай, шеф, прокатимся вон за той тачкой. Мне интересно, куда она отвезет пассажиров.

Ко всему привыкший таксист, послушно бросил свои "жигули" вслед за неторопливо скользящим по асфальту такси. На всякий случай лениво поинтересовался:

– За кем охотимся?

– Да, приятель – дурак надумал жениться. Все его хором уговариваем отказаться от этой стервы. А он влюбился и ничего плохого о ней слышать не хочет. Случайно мне сюда командировка подвернулась. Смотрю, а в самолете петькина невеста с каким-то фирмачом на юг проветриться летит. Сейчас выясним, где они остановятся. А потом звякну в Москву приятелю. Пусть прилетит следом и сам убедится, кого пригрел на груди. А жаль его – хороший мужик!

Водитель равнодушно кивнул: Ну что ж, всяко бывает. Только учти: доносчику – первый кнут. Твой Петька все равно с этой стервой потом помирится, а ты виноватым окажешься. И друга потеряешь, и баба эта неверная тебя на всю жизнь возненавидит.

Всю оставшуюся до города дорогу молчали. Заметив, как преследуемое такси остановилось у дверей высотной гостиницы, водитель кивнул Волину:

– Мы припаркуемся у этого кафе. Нас отсюда не видно и до входа в отель недалеко. Успеешь добежать и подсмотреть за бабой, предавшей твоего приятеля.

И таксист иронически хохотнул.

"Он намеренно не верит моему рассказу. Считает, что я за своей женой или любовницей слежу. А наплевать!"

Расплатившись, Волин поспешил войти в холл. В этот момент Хвост, сдав заполненные квитки на регистрацию, получил ключ от номера и, подхватив чемоданы, направился к лифту.

"Значит, у них один номер на двоих. Это похоже облегчит мою задачу. Хотя мне будет некогда следить за этим Дон-Жуаном: на выполнение редакционного задания дали всего лишь три дня. Позвоню Кондратову. Пусть сам извлекает пользу из сложившейся ситуации".

Разыскав свою гостиницу на соседней улице, Волин, зайдя к себе в номер тут же заказал московский номер. Ему повезло: Кондратов оказался на месте. Выслушав подробный рассказ Волина, сыщик оживленно прокомментировал:

– Это очень интересно! Тем более, что по имеющимся у меня сведениям Хвост должен находится в охотничьем домике в Калужской области. Так по крайней мере думает все его окружение.

– И их не насторожило, что он не взял с собой охрану?

– Так он поступал и раньше, мотивируя, желанием иногда побыть в одиночестве.

– И это срабатывает?

– А почему и нет? У богатых людей свои причуды. Хотя многие и подозревают, что за этими частыми краткими отлучками скрывается тайная любовная связь. Но какое им дело до личных привязанностей шефа?

– А тебе?

– Мне до всего есть дело, как той пробке, которая каждой бочке в качестве затычки подходит. Слушай, я сейчас свяжусь со своими сочинскими коллегами и попрошу негласно потопать за Хвостом и его пассией. Главное установить, кто она такая. Если масть пойдет, то может выложиться интересный пасьянс. Оставь мне номер своего телефона в гостинице. С тобой местные сыщики свяжутся.

– Но только не в ближайшие часы. Сейчас я займусь заданием редакции. Застать меня можно будет только поздно вечером.

– Ладно, учту. До связи.

Наскоро перекусив, Волин отправился на сборы материалов для статьи. Это отвлекло его от мыслей о Хвосте и его спутнице. И лишь раздавшийся поздно вечером в номере гостиницы звонок напомнил ему об утренних событиях.

– Писатель Волин? Нам звонил Кондратов из МУРа и сказал, что вы можете нам помочь.

– А что я должен сделать?

– Завтра в шесть утра мы заедем за вами. Надо будет подежурить возле гостиницы, где остановился Хвост. Укажете нам на него, когда он будет выходить на улицу.

– И все?

– Нам этого будет достаточно.

– Хорошо, завтра с утра я буду вас ждать.

Заведя будильник, Волин прилег на кровать прямо поверх одеяла. От обилия впечатлений мысли путались и сбивались. И в какой-то момент показалось, что ему только пригрезилась ночь, проведенная накануне у Веры, и странные гости, предупреждающие о беде. Так и не решив до конца, было это на самом деле или только плод его усталого воображения, он незаметно для себя уснул.

Когда на следующее утро местные сыщики заехали за Волиным, он уже был готов. Сидя в оперативной машине Волин пристально наблюдал за входом в гостиницу, боясь пропустить момент выхода Хвоста на улицу. Наконец, в начале десятого часа появился по-пляжному одетый в шорты Хвост, нежно обнимающий за плечи спутницу, напялившую на светлые волосы широкополую шляпу. И Волин обрадованно указал на парочку:

– Вот они!

– Ну все, москвич, спасибо тебе за помощь. Теперь мы справимся сами.

Быстро покинув салон, Волин проводил взглядом оперативную машину медленно движущуюся следом за объектом наблюдения: "Теперь я могу перевести дух и полностью сосредоточиться на статье о задержании Бука".

На следующий день вечером в гостиницу позвонил Кондратов:

– Привет, Волин. Как твои дела?

– Все в порядке. Материал, правда слабоват. После ареста Тихона московские сыщики получили сведения, что его дружок Бук скрывается в Сочи у своей тетки. Дважды посылали запрос. А здесь поручали проверку участковому инспектору. Тот приходил, формально беседовал с его родней тетей Клавой и уходил. А в Москву шел ответ, что Бука здесь нет. Но последний запрос поручили исполнить опытному оперу. Тот не пошел к тете Клаве, а провел установку через соседей. Те и вспомнили, что полгода назад тетя Клава определила приезжего молодого парня к своей знакомой, живущей на другом конце города. Ну а дальше дело техники: провели наблюдение и вышли на Бука, живущего по поддельному паспорту. Ну и арестовали беглеца. Все очень примитивно. Придется мне вытягивать материал на уровень красочными деталями проведенного на пляже захвата Бука.

– Название очерка уже придумал? Хочешь подскажу? Озаглавь "Чистая совесть" и сделай упор на заслуги опера добросовестно исполнившего розыскное задание из Москвы. Вот времена настали! Раньше подобные поручения были рядовыми буднями, а в наши дни за подвиг почитаем. Ну ладно, я твои дела выслушал, а теперь ты в мои заботы вникни. Сочинские сыщики по моей просьбе за Хвостом сутки потопали. Попробуй угадай, кем оказалась его неразлучная спутница?

– За твоим торжественно загадочным тоном явно скрывается что-то необычное.

– Не только у вас – акул пера бывают сенсации. Блондинка оказалась любимой женой Грома – личного охранника Хвоста.

– Вот это номер! А Грома знает?

– Даже в мыслях не держит. Он женат всего год и со своей красавицы Татьяны пылинки сдувает. Я навел справки. Гром думает, что Нина уехала на пару дней к заболевшей сестре в Рязанскую губернию.

– Ну и как думаешь использовать эту новость?

– Пока не решил. Но можешь быть уверен: выжму из сложившейся ситуации максимальную пользу для славного Московского уголовного розыска. Кстати, ты когда возвращаешься?

– Завтра утром вылетаю.

– Очень хорошо. Тебе сочинские сыщики передадут фотоснимки сладкой парочки, копии купленных ими билетов на обратный рейс самолета, и счета оплаты за общий номер в гостинице. В общем все неопровержимые доказательства любовной связи. Мне эта компра на Хвоста срочно нужна. Так что встречу тебя в аэропорту. Договорились? Ну тогда, до встречи.

Положив трубку, Волин досадливо поморщился: "Не нравится мне копание в чужом грязном белье. Хвост, конечно, подонок. Но использовать любовную связь в оперативных целях – противно и не совсем порядочно. Хотя не мне судить: Кондратов со своими сыщиками жилы из себя рвет, сдерживая натиск уголовной мрази. Им не до благородных манер".

И Волин решительно отогнал мысли о возможных последствиях использования собранных в Сочи материалов.

Две стрекозы, беспрерывно кружащиеся возле сочинской гостиницы, зависли над кустами акации, беспрерывно складывая и расправляя прозрачные крылышки. Одна из них глухо прострекотала:

– Ну что скажешь, Себ? Ты в последние двое суток излишне задумчив и грустен. Что тебя гнетет?

– На мой взгляд, мы слишком все усложнили и затянули решение вопроса с этим писателем. Чего мы ждем? Разве согласившись писать книгу о благородстве Дыма, и оправдывая любые методы в борьбе с уголовниками он не стал на нашу сторону?

– Ну и что ты предлагаешь?

– Если бы я был наставником как ты, то окончательно лишил его возможности исправления.

– Так в чем же дело? Запроси Высший Совет и если получишь согласие, то приступай к делу.

– И ты не станешь возражать?

– Молодым надо давать возможность проявить себя в настоящем деле. Я охотно смирюсь с ролью стороннего наблюдателя.

– Прекрасно, разрешение Высшего Совета на мою самостоятельную акцию поступит уже сегодня.

– Ну что же, будем ждать приказа.

Анатас с притворной покорностью вздохнул и спикировал на вечнозеленый куст акации. Он с трудом скрывал торжество: "Этот тщеславный бесенок сам лезет в ловушку. Если через своего родственничка он получит санкцию на самостоятельные действия, то в случае его неудачи я останусь на своем месте. Все складывается как нельзя лучше".

И наблюдая как Себ в оболочке грациозной стрекозы весело и беззаботно гоняется за назойливо жужжащей мухой, иронически усмехнулся: "Он как и люди уподобляется глухарю, беззаботно резвящемуся на лесной полянке под прицелом безжалостного охотника".

х х

х Пройдя регистрацию на московский рейс, Волин принялся бродить по залу. Внезапно кто-то настойчиво дернул его за рукав. Обернувшись, Волин увидел молоденькую девушку в длинном платье и черном платке. С её шеи свисал небольшой медный ящичек, на котором под образом Николая-чудотворца красовался исполненный старославянской вязью призыв: "Жертвуйте на храм". Не раздумывая, Волин достал крупную купюру и быстро, словно стыдясь своего поступка, затолкал в узкую щель. Внимательно взглянув в его смущенное лицо, послушница молча протянула Волину небольшую брошюрку. Не смея отказаться, он покорно принял дар и на обложке прочитал: "Размышления Христианина, посвященные Ангелу-Хранителю". Раскрыв брошюру, удивился: "Тут изложены Советы на каждый день месяца. Сегодня двадцать седьмое число. Посмотрим, что рекомендуют отцы церкви в этот день".

Найдя нужную страницу, Волин сразу наткнулся на абзац: "Христианский теолог Тертуллиан, живший во II веке, рассуждая о сочинителях, пишет: Берегись, чтобы строки, которые ты написал, не были предъявлены на Суде к обвинению твоему, подписанные рукой Ангелов".

Волин похолодел: "Не могут быть такие странные совпадения! Почему именно мне послушница вручила эту брошюру? Надо её спросить. Куда она подевалась?"

Волин помчался через зал, разыскивая дарительницу, но её нигде не было. Многочисленные пассажиры в ответ на его расспросы, лишь недоуменно пожимали плечами.

"Похоже её кроме меня никто не заметил. Уж не привиделась ли она мне? Ну нет: вполне реальная и осязаемая религиозная брошюра находится у меня в руке. А если это знак свыше? Тогда это означает только одно: я должен отказаться от написания книги, заказанной Дымом. Не смотря ни на какие угрозы! И будь, что будет!"

Хриплый голос дикторши, возвестил о начале посадки. И Волин ощутил как страх вновь медленно и верно начал завладевать его мыслями: "Одно дело за сотни километров от Москвы мысленно дать отпор Дыму. И совсем иное объявить о своем окончательном отказе прямо в лицо этому бандиту. Так что же делать? Надо потянуть время. Напишу пока первую Главу о его несчастном детстве. Это, по крайней мере, правда. И я не покривлю душой". Принятое решение успокоило. Волин предъявил билет.

Волин предъявил билет и подошел к дверям, ведущим на летное поле. Рядом с ним шумели и толкались беспечные мальчишки и девчонки, возвращающиеся из оздоровительного лагеря. Артиллерийский капитан, провел, сквозь вежливо расступившуюся толпу беременную, тяжело передвигающуюся жену. Молодые загорелые туристы суетливо обменивались адресами и телефонами. И Волин, затерявшийся в веселой и шумной толпе, остро почувствовал свое одиночество.

Внезапно ощутив беспокойство, он обернулся и столкнулся в пристальным взглядом Хвоста, которому блондинка в помятом красном костюме беззаботно щебетала что-то на ухо.

"Он узнал меня! Плохо быть криминальным репортером. И теперь я для него теперь опасный свидетель. Хотя он и не догадывается, что я в курсе, кем является его спутница. Так что возможно все обойдется. Интересно, как он сейчас себя поведет?"

Заметив, что Волин обратил на него внимание, Хвост отвел глаза в сторону, сделав вид, что его интересует лишь пустая болтовня спутницы.

И Волин облегченно вздохнул.

Затерявшись среди шумно галдеющей толпы провожающих, Себ смотрел вслед поднимающемуся по трапу литератору. Он был доволен: "Я все устроил наилучшим образом. Даже если Волин долетит до Москвы, то его ждут разборки с Дымом и Хвостом. И эта тройная страховка гарантирует меня от поражения. Только донесение об успехе позволит дяде поставить вопрос о моем назначении на место этого старика".

Анатас, наблюдая за радостной физиономией стажера, скептически покачал головой: "Он слишком увлекся своими радужными мечтами, забыв насколько зыбка и изменчива судьба здесь на Земле".

Пережив волнительные минуты взлета, пассажиры лайнера освоились и начали заниматься своими обычными делами. Отстегнув ремни, школьники забегали между кресел. И стюардессе стоило больших трудов вернуть их на места.

Волин с опаской вновь раскрыл врученную послушницей брошюру. И вновь был поражен первой фразой, на которую натолкнулся: "Есть другие существа разумные кроме нас и выше нас: Ангелы исполняют повеления Всевышнего и ограждают людей благочестивых своими действиями".

Волин прикрыл глаза: "О существовании Ангелов слышали все. Но главное слово в этой фразе "благочестивых". Оно означает, что Ангел берет под защиту лишь тех, кто этого заслуживает. А случись что-нибудь со мной, встанут ли силы небесные на мою защиту?"

Сразу стало неприятно и тревожно. И в этот момент самолет затрясло, словно старый, готовый развалиться автомобиль, свернувший с асфальта на ухабистую, каменистую проселочную дорогу. Нервно замигало табло, требуя пристегнуть ремни.

Бледная стюардесса срывающимся от страха голосом попыталась успокоить пассажиров: Не волнуйтесь! Просто самолет попал в зону сильной турбулентности. Но наша машина новая. Должна выдержать.

Последние слова напуганной девушки произвели обратное впечатление. Послышались рыдания и отчаянные выкрики.

Волин изо всех сил впился в подлокотники: "Вот оно! Все последние события предвещали мне гибель. Я должен был сразу понять, что визит странных незнакомцев в вериной квартире и нежданная встреча в аэропорту с одетой в черное платье послушницей – не случайны! Но я не хочу умирать! Неужели сейчас все закончится?! Помнится, в Библии Господь обещал не губить Содом и Гоморру, если в них найдется не менее десяти праведников. Неужели в этом самолете нет безгрешных людей? А дети?"

Волин расстегнул ремни безопасности и, с трудом привстав, лихорадочно пересчитал выцветшие от южного солнца белесые детские головки: "Девять, их всего девять! Не хватает как раз одного! Нам не спастись!"

В этот момент по салону прокатился истошный вопль. Впереди в четвертом ряду засуетились пассажиры. И пробежавшая по проходу с кучей салфеток стюардесса раздраженно произнесла: Нашла время рожать!

И почти тут же воздух салона пронизал звонкий требовательный писк младенца, горделиво возвестившего о своем приходе в изменчивый и наполненный опасностями мир.

В первые мгновения Волин не понял, почему плач младенца звучит так громко и ясно, четко пробиваясь сквозь мирное гудение ровно работающего мотора. С опозданием до его сознания дошло: "Самолет больше не трясет. Турбулентность внезапно прекратилась. М ы спасены! Вот оно чудо – появление десятого праведника!"

И он почувствовал благодарность к своевременному появившемуся на свет младенцу: "Судьба дает мне шанс исправиться. Клянусь, после удачного приземления сходить в церковь, поставить Богу свечку и больше не грешить!"

В этот момент он искренно верил, что сможет начать новую чистую, свободную от пороков жизнь.

Узрев, что самолет перестало треясти, Себ в растерянности повернулся к Анатасу:

– Почему это произошло?

– У литератора слишком сильная защита! Ты этого не учел.

– Ну ничего, ещё не все потеряно. Там в Москве его ждет Дым. Мы ещё посмотрим, чья возьмет!

– Конечно, Себ, никогда не следует падать духом. Тем более, действуя в такой стране, как Россия.

Анатас отвернулся, чтобы стажер не видел его скептической улыбки: "Одно из немногих преимуществ стариков – это дальнозоркость. Вот и Себ отсюда с высоты птичьего полета не видит, что Князь уже знает, кто убил его брата Филарета. А это означает стремительное приближение новых кровавых событий".

И легко обогнав упрямо рассекающий упругий воздух лайнер, наставник и стажер помчались в Москву готовить сцену для постановки новой трагедии.

ГЛАВА IX. НА РАСПУТЬИ.

Сгустившиеся над Москвой тучи разразились ливневыми потоками. И пассажиры, поспешно спускаясь с трапа, бегом устремились к спасительному зданию аэропорта. Волин, стряхивая ладонью с густых волос дождевую влагу, беспокойно озирался отыскивая в толпе встречающих Кондратова. И тот не заставил себя ждать. Вывернувшись откуда-то сбоку, дружески хлопнул приятеля по плечу:

– С прибытием на хлебосольную московскую землю. В гостях хорошо, а дома лучше. Впрочем, по твоему загару можно предположить, что ты и у моря неплохо провел время.

– Всего пару раз окунулся и то уже на закате.

– Это ты говоришь, чтобы усталый и задерганный начальством сыщик не истек черной завистью. Документы привез? Давай их сюда. Передавая Кондратову большой коричневый конверт, Волин опасливо осмотрелся вокруг. И похолодел, увидев Хвоста, напряженно сидящего за его встречей с сыщиком.

"Хвост зафиксировал наш контакт. И узнав о наличии на него компры сразу догадается, кто её привез в МУР. И теперь если меня не прикончит Дым, то дело довершит Хвост!"

Заметив в толпе бандита, Кондратов беспечно махнул рукой:

– Не обращай внимания на его грозный вид. Меня эта уголовная мразь всю жизнь напугать пытается. А в результате даже себя за локоть не могут укусить. Смотри, подался к выходу. А блондинки возле него уже нет.

– Перестраховались. Они даже по трапу спускались раздельно. Но ты меня не успокоил. Одно дело, ты сыщик с пистолетом подмышкой, а другое: я мало кому известный журналист.

– Не прибедняйся! Если замочат тебя, то все писаки шум из солидарности поднимут. А о том что меня подстрелили в лучшем случае надпись на гранитной плите в вестибюле Главка выбьют.

– Ну что же, это тоже неплохо.

– Иронизируешь? И правильно делаешь. Прорвемся!

– И все-таки как думаешь использовать снимки сладкой парочки?

– Лишний вопрос задаешь! В оперативную кухню залезть хочешь. Но поскольку ты в этом деле участвовал., то скажу. Шантажировать Хвоста этой компрой бесполезно. Узнав о наличии фотоснимков, он просто ликвиднет Грома и все. Одним бандитом станет меньше. А процветающий Хвост будет нежиться в постели с неутешной вдовой.

– А если Татьяна не простит ему гибель мужа?

– Не городи глупость! Из-за материальной выгоды баба постарается поскорее забыть неприятный эпизод. К тому же киллеры Хвоста могут инсценировать обычное дорожное происшествие для успокоения её совести. Нет, это пустой номер. Наиболее интересный ход: передать эти материалы Дыму.

– И что это даст?

– Мы в стороне, а Дым использует компру на все сто процентов.

– А если нет?

– Тогда фотоснимки и копии документов получит Гром.

– Я тебя понял. При таком раскладе у Хвоста шансов уцелеть мало. А других способов изолировать этого мафиози нельзя?

– Уже два года пробуем. Он же сам сволочь на мокрые дела не ходит. И на важных документах свои подписи не ставит. За его грехи рядовые исполнители отдуваются? Разве лучше от бессилия закона подкидывать бандитам наркоту или ствол? Так что не бери в голову. И для тебя безопаснее, если документы будут использовать Дым или Гром. Какие тогда к тебе претензии?

– Вот тут мне возразить нечего.

– Я всегда и во всем прав, Волин. Сейчас не веришь, так жизнь убедит. Ну вроде бы дождь кончился и солнце из-за туч выглядывает. Мы можем ехать. И смотри веселее: Бог не выдаст, свинья не съест.

Подхваченные толпой пассажиров, переждавших ненастье, сыщик с журналистом устремились к выходу.

* * *

Дым просматривал накопившуюся за день почту с небрежным равнодушием. Он давно привык всецело полагаться на своих заместителей, зная, что они не рискнут крысятничать и его обворовывать. Но для создания видимости личного участия в делах фирмы требовал, чтобы вся входящая корреспонденция проходила через него. Наткнувшись на большой коричневый конверт, насторожился: "На нем нет почтовых штемпелей и отсутствует обратный адрес. Значит, его доставил посыльный. А если это конкуренты прислали сибирскую язву или сильнодействующий яд? Но и привлекать к себе лишнее внимание вызовом специалистов из спецслужб не хочется. Так что же делать?"

Определив на ощупь, что внутри находятся бумаги, Дым решился и вскрыл конверт. Бегло просмотрев фотоснимки и копии билетов на самолет, развернул свернутый вдвойне лист бумаги. Прочитал набранный крупным компьютерным шрифтом текст: "Хвост на юге ублажает жену своего личного охранники Грома. Это беспредел!!!"

Дым покачал головой: "Кто-то подставляет мне Хвоста. Судя по билетам, Хвост вернулся в Москву вчера. А сегодня утром компра уже у меня на столе. Быстро сработано. Не иначе, как менты постарались. Надеются, что я побегу, шантажировать Хвоста. Он тут же нанесет ответный удар и война вспыхнет с новой силой? Не дождетесь псы поганые! А что если эти документы подкинуть Грому? Уж он-то среагирует сразу и беспощадно. Неплохой вариант. Но как это лучше сделать?"

Дым надеялся, что к завтрашнему утру у него созреет нужное решение. Он не мог знать, что именно в этот момент две машины с переставленными фальшивыми номерами приближаются к Москве. Князь всю дорогу угрюмо молчал. Сидящий сзади Винт, кивнув на показавшуюся впереди бензоколонку, предложил:

– Надо Князь, заправиться. На обратном пути придется гнать без остановки.

– Давай , только побыстрее.

А куда спешить? Не застанем Дыма в офисе, то подкараулим возле дома. Никуда он от нас не денется. Выйдем, Князь, прогуляемся. Кое-что обсудить надо.

Князь с Винтом зашли за здание автозаправочной станции. Князь хмуро поинтересовался:

– Ну в чем дело? Опять отговаривать начнешь?

– Ты и сам видишь: ребята недовольны сегодняшней акцией. Только сказать тебе не решаются.

– И чего они испугались?

– Понимают, что без последствий ликвиднуть такого авторитета как Дым вряд ли удастся. Даже если сегодня все пройдет гладко, сочувствующие ему люди претензии предъявят.

– А как они узнают? Отстреляемся и уедем к себе в провинцию.

– Сам посуди, ты на акцию с собой взял семь человек. Наверняка по нашему городку уже слушок прошел. Это менты могут не взять след, а братва нас быстро вычислит.

– Да брось ты! Не затеют они сразу войну за Дыма. А на разборке мы отбазаримся. Он первый моего брата завалил.

– Сравнил всеми уважаемого авторитета и чокнутого Филарета. Не обижайся, но твоего юродивого брата в нашем городке никто всерьез не принимал. Да и чего ты добьешься, замочив Дыма? Филарета этим ведь не воскресишь! Не упорствуй! Повернем назад. Пацаны только обрадуются.

– С каких пор мои хлопцы стали бояться под пули лезть?

– Дело не в страхе. Просто эта акция – пустая, без выгоды. Если бы за "бабки" война началась, тогда нам и сам черт не страшен. А за твоего убогого братца жизни класть никому охоты нет!

– Ну ты, Винт, потише вякай. раздухарился не в меру! Кто я и кто ты, чтобы мне указывать.

– Ну как знаешь. Мое дело предупредить!

Глядя вслед боевику, Князь, с досадой мотнул головой: "Он прав, я погорячился. Но теперь не могу дать задний ход. Уважение братвы потеряю. Скажут: Князь хвост поджал и проглотил нанесенную ему обиду. Придется идти до конца".

И отогнав от себя сомнения, Князь вернулся к ожидающим его в машинах боевикам. Некоторое время ехали молча. Не выдержав, Винт поинтересовался:

– Как думаешь мочить Дыма?

– Едем к офису. Скоро конец рабочего дня. Дождемся его выхода. И начнем.

– Более четкого плана у тебя нет?

– Ты же разведку проводил, а не я!

– Мне поручили лишь установить его домашний адрес и где находится офис. Я это и сделал.

– К тебе претензий нет. Сейчас подъедем к его конторе и на месте определимся, как будем действовать.

Машины припарковали в двадцати метрах от офиса Дыма. Увидя "Джип" с знакомыми номерами, Винт с удовлетворением заметил: Тачка его на месте. Значит, хозяин ещё в офисе. Давай разделимся: я с Кузей займу наблюдательный пункт вон у той пивной палатки, напротив входа в офис. Еще двое наших скроются за углом офиса и будут ждать моего сигнала. Как только Дым выйдет, я сниму кепку и тут же вновь её надену. Стоящие за углом пусть сразу подтягиваются к "Джипу", чтобы перехватить клиента и ликвиднуть! Кого определишь в стрелки?

– Сам пойду. Неужели, ты думаешь, что за смерть Филарета, кто-то другой мочить Дыма будет?

– Это опасно, Князь!

– Не мельтеши! Сказано, за брата я лично отомстить должен. И точка! Со мной пойдет Кедр. А ребята из второй машины нас будут страховать чуть в стороне. Если что-нибудь не сложится, то пусть прикроют огнем. Смотри Винт, много пива не пей! А то в самый интересный момент приспичит и проворонишь появление Дыма.

Винт не поддержал шутки шефа и угрюмо вместе с долговязым Кузей направился на свой наблюдательный пост. Князь, нервничая, проверил, загнал ли патрон в патронник и, щелкнув предохранителем, неторопливо направился вместе с Кедром за угол старого здания. Встав в тени, отбрасываемой небольшим деревцем, напряженно наблюдал как Винт с напарником, купив по бутылке пива, присели за пластмассовый столик. Время тянулось медленно. Стараясь отогнать запоздалые сомнения, Князь предался воспоминаниям детства. Почему-то перед глазами всплыли не игры во дворе и драки, в которых Филарет заступался за младшего брата. Память упорно возвращала Князя в тот день когда во время сбора грибов их застала гроза. И Филарет, сняв с себя старый отцовский пиджак , укрыл им брата: И у Князя на всю жизнь сохранилась горячая благодарность за испытанное в тот момент приятное чувство защищенности от разбушевавшейся стихии.

Внезапно Кедр толкнул его локтем:

– Смотри Винт кепчонку с лысины сорвал и вновь нахлобучил.

– Вижу, пошли. Дыма оставь мне. Возьми на себя охранника.

Впереди шел Клык, а сзади шефа страховал Зев. Они уже подошли к "Джипу", когда внимание Клыка привлекли два типа, с подозрительной поспешностью приближающиеся к Дыму. Через руку высокого брюнета свисал небрежно накинутый пиджак. "Интересно, что он там прячет", – подумал Клык и вскинул руку к кобуре. Но опоздал.

Пуля, выпущенная Кедром из пистолета с глушителем пробила ему сердце. Ослепленный ненавистью Князь, бросившись безоглядно вперед, выстрелил в Дыма. И тут же оставленный им без внимания второй охранник сбил его пулей на асфальт. Зев успел сделать второй выстрел в сторону Кедра. Но перебежавшие через проезжую часть улицы Винт с Кузей открыли по нему огонь из двух стволов. И искалеченное разрывными пулями тело Зева распласталось рядом с истекающим кровью Дымом. С визгом подлетели "жигули" и боевики, поспешно втянув в машину раненого Князя, умчались прочь. Вслед им прогремели запоздалые выстрелы выскочивших из офиса охранников. Подобрав стонущего, но не потерявшего сознание Дыма, они занесли его в здание.

Вбежавший в кабинет Огнев бросился к шефу: Держись Дым, "скорая" уже едет.

Раненый жестко приказал:

– Выйдете все отсюда. А ты, Огнев, останься. Надо пошептаться!

Когда все покинули кабинет, Дым, опираясь обеими руками, на мягкие подушки дивана слегка привстал:

– Слушай, возьми там со стола конверт с фотоснимками Хвоста. Они нам ещё понадобятся. И быстро сними с меня ремень! Под рубашкой у меня запрятан специально сшитый пояс с потайными карманчиками. Возьми его и спрячь пока у себя. А то в больнице санитары утащат. Вернусь – заберу. Смотри, за этот пояс и компру на Хвоста головой ответишь!

Лихорадочно помогая шефу расстегивать широкий кожаный пояс, Огнев удивлялся: "Надо же, поймал пулю в грудь, а неплохо держится. Да ещё приказы отдает. Живуч феноменально!"

И словно сглазил: внезапно глаза Дыма закатились и он без сознания откинулся на спинку дивана.

Схватив со стола газету, Огнев быстро завернул в неё свою добычу. Ощущая в руках приятную тяжесть, подумал: "Дым не стал бы прятать на теле пустяки. Надо будет потом посмотреть, что там находится".

За дверьми раздался шум и в кабинет, не спрашивая разрешения, вошли двое в белых халатах. Пожилой сгорбленный врач в очках, сразу направился к лежащему на диване Дыму. Приложив пальцы к сонной артерии, покачал сокрушенно головой. Затем для контроля пощупал запястье и медленно положил бессильно повисшую руку поперек туловища Дыма.

Поняв, что происходит, Огнев вскрикнул: Не может быть! Я только что с ним разговаривал!

Врач устало пожал плечами: Тем не менее – летальный исход. Скорее всего от сильного внутреннего кровотечения.