Текст книги "Игра стоит свеч (ЛП)"

Автор книги: Валери Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

15 глава

Эйвери

Спустившись вниз, я не чувствую своего тела. С каждым шагом ноги немели сильнее. Лицо, явно, бледное, но сейчас это не так важно. Я зеваю, проходя дальше, когда резко замираю, завидев Картера за маленьким кухонным островком. На кухне уже появлялись солнечные лучики из окна, окрашивая всю комнату в яркие цвета.

Я разиваю рот, размышляя, правда ли это? Картер, увидев меня, поднимается со своего места и неспеша подходит ближе, чтобы притянуть в свои объятья.

Это правда он. Не с обложки спортивных журналов.

Я улыбаюсь и чувствую запах стираного белья. Его серые глаза анализируют меня слишком долго и пристально, поэтому чувствую себя не очень хорошо.

На его лице россыпь веснушек, острые скулы и поношенная серая футболка с какими-то надписями – все это заставляло мое сердце биться чаще.

– Доброе утро, соня, – говорит он и морщит нос. – Фи, когда ты последний раз принимала душ?

Я фыркаю, заправляя волосы за уши, немного отходя от него.

– Картер, ты пахнешь точно также, когда выходишь с поля, – парирую я.

Чейз хватается за сердце и ахает, будто получил пулю. Я тихо смеюсь, замечая его выражение лица.

– Прямо в сердце, – соркастично твердит парень, поглаживая футболку. На секунду мой взгляд задерживается на его руке, но я быстро прихожу в себя.

Я закатываю глаза и иду на его место, кладя голову на холодный гранит. Это получше всякого душа. Грудь все ещё сжимает, кожу саднит и немного жжёт. Я не заметила маму, но это, наверное, даже и к лучшему. Не будет лишних вопросов.

– Ты в порядке? – шепотом спрашивает Шанталь, потирая мою спину. Я стону, не зная, как ответить.

– Слишком много снов для одной ночи. Я не могла заснуть, Шанти. – Мои брови хмурятся, когда я вспоминаю рассказ мамы.

– Почему ты сказала маме о том, что меня бросил парень? – В воздухе делаю пальцами кавычки и сестра ухмыляется, хотя по её лицу не скажешь, что она рада.

Она немного медлит с ответом. Кажется, она знает правду. Я придвигаюсь ближе, остерегаясь, что услышит Картер. Но он не пристает с вопросами, так как уверен, что позже я расскажу ему все сама.

Шанти сжимает губы и отбивает ногтями собственный ритм по столешнице.

– Я знаю, что отец изменяет маме. Кто-то должен сказать ей правду, но не я, Ви. Я не могу сказать ей такое, когда она только начала жить. Ты просто не видела, как она долгие годы убивалась здесь. Мы старались ей как-то помочь, поговорить... но она продолжала хандрить. Я не переживу второго такого раза.

Шанти берет меня за руку и крепко сжимает, смотря на меня молящим взглядом. Что я могла сделать?

– Ты должна сказать ей, но позже, ладно? Не сейчас.

Я киваю с тяжёлой ношей на плечах, соглашаясь на то, не совсем понимая, на что именно.

– Хорошо. – Я сглатываю . – Но немного позже. – Я оглядываюсь по сторонам, желая увидеть ещё одну мою сестру.

– А где Лиз? – спрашиваю я.

Мне нужно было с ней поговорить. Она начинала меня пугать. Что случилось с ней, пока меня не было? Я помню другую Лиз, а не такую, какую видела прошлой ночью. Шанти вздыхает и указывает большим пальцем за спину.

– Она на старом месте. А что-то случилось? Как она? – обеспокоенно тароторит Шанталь.

Я улыбаюсь, сжимая плотно губы. Надеюсь, она знает. Но я не могу это проверить. Я пообещала.

– Да, я просто хотела узнать, как у неё проходят дела в учёбе.

Я спрыгиваю с табурета и иду на задний двор, когда голос Картера заставляет замедлиться. Он берет меня за локоть и встревоженно смотрит в глаза.

– С тобой пойти? Я могу быть хорошим собеседником, если это надо.

Я ухмыляюсь, смотря в сторону стеклянной двери. Среди высокой травы и цветов я не могу разглядеть силуэт сестры. Отхожу назад и сдержанно киваю.

– Не нужно. Я справлюсь.

Он неохотно кивает, но не уходит.

– Будь осторожна, – последнее, что говорит Картер перед тем, как я исчезну ув проёме двери.

***

Сзади дома, как мне рассказывала мама, она собирала натуральный сад, надеясь, что с годами почки прорастут и выйдет отличный вид, за которым можно было бы наблюдать после тяжёлой работы.

Я оценила эту задумку, которая, казалось, действительно выглядела неплохой.

Сощурив глаза от яркого света, кое-как нахожу Лиз. Она повернута от меня спиной, сгорбившись, сидела в центре макового поля.

Неспеша иду к ней и присаживаюсь рядом, боясь коснуться. Я откашливаюсь, на что сестра тут же подпрыгивает, явно не ожидая меня тут видеть.

– Доброе утро, – зевает она, удивлённо бегая глазами по моему лицу. Я улыбаюсь, осматривая довольно милое, а главное, тихое место.

– Может всё-таки скажешь, что случилось? Когда началось это?

Я волновалась за неё и меня бесило, что она мне просто не может довериться. Может, она просто не знает, как это делать? Дрожащей рукой дотрагиваюсь до её плеча, но Лиз никак не реагирует.

– Нечего говорить. Кошмары снятся всем и каждому. Когда мне что-то снится я не могу изменить события. Я просто наблюдаю за кем-то и ничего больше. Это ужасно, когда ты видишь все, но ничем не можешь помочь.

Лиз склоняет голову на свои колени и тяжело вздыхает, переводя дух.

Я не могу ничего поделать, сердце сжимает. Мне не по себе, потому что я не знаю, как ей помочь. Кто стал причиной её кошмаров? Или, может быть, что послужило их зарождению?

– Должна же быть причина, почему они появились? – тихо спрашиваю её.

Она качает головой, начиная всхлипывать. Она долгое время молча размышляла о чем-то, но не стала говорить вслух.

Лиз встала во весь рост, оттряхивая с узких джинс травинки, и потихоньку уходила от меня.

– Прости, я слишком много наговорила. Мне нужно идти, – огорченно выговаривает она, но я не могу её остановить.

Лиззи любит животных, природу, экологию и все, что было связано с окружающей средой. Она была защитницей животных и была всеми руками за здоровую пищу. Она была девушкой солнцем, которая даже ночью могла сиять без перерывов.

Сижу тут ещё пару часов, не обращая внимания на все остальное. В голове столько разных мыслей и не одной разумной, которая бы объяснила, что послужило преображению Лиззи в такую угрюмую женщину.

– Сколько цветов насчитала? – Слышу мелодичный голос позади себя и уголок губ дергается вверх. Картер усаживается неподалёку, срывая пару травинок.

– Ты все ещё тут? – рассеяно двигаю губами, несмотря на то, что парень смеётся.

Я, косо поглядывая на него, замечаю некоторые изменения в его внешности. Когда мы были ещё детьми никто даже и не додумывался, что все обернется вот так.

Тогда мы поклялись, несмотря ни на что, сохранить нашу дружбу и не забыть друг друга. Он повязал саморучный браслет на моё запястье, затем я проделала тоже самое с ним, давая крепкое обещание, что так оно и будет.

Картер смотрит в небо и выдыхает. Шрам на его брови уже начинал затягиваться, а моё желание потрогать его расло с каждым разом больше и больше.

– Ты до сих пор не сказала своей матери правду. А она должна знать, что случилось. Ви, все будет с ней в порядке, поверь мне. – Он поднимает брови, хотя лицо Чейза серьёзное до мурашек.

Я сглатываю, вспоминая взгляд отца. Таким же взглядом он прожигал во мне дыру, допытываясь днями и ночами, где я пропадала после школы.

– Я знаю. Но сейчас не подходящее для этого время. Сказать в лицо то, что твой любимый человек изменяет с другой – это неправильно. Ты подумал, что с ней станет? Это разобьет ей чёртово сердце.

Я начинала злиться. Злиться, потому что он не мог понять элементарного. Злилась на себя, потому что не могу обидеть человека. Даже сказав ему простую правду.

Руки Картера сжимаются в кулаки, что его костяшки пальцев белеют. Губы стягиваются в полоску, в глазах чистое презрение. Я вздрагиваю.

– Она должна знать. По крайней мере, так она будет мучить себя саму, гадая, что случилось. Ты хочешь, чтобы она страдала?

Я учащенно дышу, не могу подобрать слов. Не могу ясно мыслить. Рано или поздно правда всплывет наружу. Она узнает сама, прочитав в какой-нибудь газете или увидит в том же самом телевизоре.

Я мотаю головой, замечая, какими глазами на меня смотрит Картер.

Я ведь сделала с ним практически тоже самое. Бросила его, не сказав ни слова.

Выдыхаю, медленно закрывая веки. Картер часто дышит. Он знает, что я виновата. Я тоже чувствую укол совести.

Начинаю немного продвигаться к парню ближе, хватая его за запястье. Браслет, который я ему подарила, все ещё был на нем. В целости и сохранности.

Немного погодя, замечаю ещё одну особенность на его коже. Маленький, еле заметный шрам возле большого пальца.

– Прости... – начинаю я, осекаясь, когда чувствую, как грубая кожа дерёт мою. Перевожу глаза на Картера и хмурюсь. – Что это?

Картер смотрит отрешенными глазами на меня. Либо он не хочет говорить, либо я не достойна этого. Конечно, кто я вообще такая после того, что с ним сделала, верно?

Чейз осторожно выворачивает руку и убирает себе на колено. Он смотрит за горизонт, голос практически еле слышен, когда он начинает говорить.

– Я разбил стекло в окне и дверь, когда был ещё дома. Тогда я узнал, что отец погиб. Его зарезали какие-то ублюдки, оставив истекать в муках и одиночестве. Я ничего не хотел тогда, кроме как разбить что-нибудь. Почувствовать боль. Я приехал в этот город... – Картер замедляется, будто сдерживая свой нрав. Он приехал сюда для чего?

Я склоняю готову, сбитая столку. Картер качает головой и один локон падает ему на лоб. Закатный лучик игриво перебегает по его волосам, к глазам и подбородку.

– Чтобы попасть в команду и получить кубок. Тогда я смогу все исправить, Эйви. Я смогу изменить свою жизнь и жизнь матери. Я заставлю, чтобы мои родители гордились мной,  – уверенно сказал он.

В голове считаю, какой день это был, когда мистера Чейза не стало. Он был душой компании, добрым и очень доброжелательным мужчиной.

Каждый раз, когда я до поздна засиживалась у них дома с Картером, он всегда покрывал нас, говоря моему отцу, что я останусь у них, а утром он сам отвезет нас в школу. Либо придумывал что-нибудь иное. Но что бы он не говорил, отец верил ему. Без проблем.

Он воспитал хорошего сына. И в любом случае гордился бы им.

Я сглатываю ком в горле. Сил нет, чтобы подняться. Горло саднит. Картер в раздумьях. Надо ли говорить сейчас?

– Когда это произошло? – надломленно спрашиваю я.

Картер поворачивает на меня свои серые глаза со взглядом, полным печали и разбитого сердца. Он качает головой, постоянно бегая глазами, как загнанный в угол заяц.

– В тот день, когда ты уехала.

Моё сердце уходит в пятки. Я начинаю дрожать. Многое, что случилось за эти недели, я хочу ему объяснить. Это была не моя идея.

– Отец отправил меня сюда. Не я была инициатором уезда. Картер, мне хотелось остаться. Я говорила ему об этом, но разве он слушает? Нет. У меня не было возможности написать тебе, а когда я пыталась тебе позвонить на телефон, он был вне зоны действия. – Я молчу, собирая все по кусочкам.

Картер глотает ртом воздух. Ветер развивает наши волосы, вдыхая в наши тела новые жизни и веру. Мне нравилась плохая погода, потому что она напоминала мне о былых временах.

– Прости меня...

Он резко поворачивается на меня, испепеляя взглядом. В его кармане звонит мобильник, на что парень хмурится. Когда смотрит на экран, цокает языком, нервничая. Взгляд Чейза меняется на извиняющийся.

– Извини, мне нужно идти на тренировку.

Я отпускаю его, хотя внутри все протестует. Мне не хочется навязываться и выглядеть стервой. Верно ли я поняла то, что увидела в его глазах или это мои фантазии?

Он уходит, а я так и продолжаю сидеть на поле, усыпанном сплошными маками.

Вдыхаю, мысленно обвиняя себя за то, что сделала. Нужно было стоять на своём, несмотря на кровные узы.

Скрип двери заставляет поднять голову, итак уже тяжелее свинца. Шанти выбегает на крыльцо и показывает на телефон в её руке.

– Эйвери, скорее сюда!

Я подрываюсь с места, торопясь так сильно, что несколько раз падаю.

Красными глазами Шанти ищет обо что опереться, когда показывает сообщение на своём телефоне. Не разобрав, какая причина всему этому, дочитываю до конца. Сглатываю, понимая, что правда добралась быстрее, чем я предполагала.

"Шанталь Роуз Джонсон! Ты знала, что твой отец изменяет мне? Буду через пять минут.

Мама."

Я перевожу взгляд на сестру, которая бледнее снега. Она собирает все вещи по дому и закидывает в огромный мешок, что-то бурча себе под нос. Я выхватываю у неё пакет с вещами, чувствуя, как злость подступает к горлу.

– Шанти, остановись! Объясни, что происходит? – Я смотрю на входную дверь, в которую с минуту на минуту войдёт мама.

Что я скажу ей, не знала. И поэтому паника возрастала с каждым вздохом. Щёки Шанти краснеют, чёрные, как ночь, волосы блестят при солнечном свете.

Она пожимает плечами, собирая волосы в небрежный пучок.

– Она придёт и будет все сбрасывать. Все, что ты здесь видишь, она разобьет и утром будет жалеть. Когда она в первые узнала, что папа ей изменил, она хотела поджечь этот дом, но бабушка её остановила. Сейчас, – Шанталь разводит руками по всей кухне, – как видишь, бабушки здесь нет. Поэтому, что будет, когда она придет, один Бог знает.

Я молча передаю ей пакет, собирая вместе с ней разные баночки со специями. Когда дохожу до холодильника, останавливаюсь.

– Ты знаешь, что мама выпивает? – спрашиваю сестру, не глядя на неё.

Шанти заканчивает собирать вещи, медленно выпрямляясь. Она вздыхает, смотрит на меня и кивает. Мне больше не нужно ничего объяснять. Мои догадки подтвердились.

Не могу с собой совладать. Моя рука крепко сжимается, а в груди все взрывается. Такое ощущение, что если бы я осталась с мамой, то этого бы не случилось. Я закрываю веки и часто дышу.

– Эй, Ви, – Шанти подходит ко мне и притягивает к себе, поглаживая по голове. Я утыкаюсь ей в плечо.

– Твоей вины здесь нет, поняла? Ты была ребёнком, когда это произошло. Это отец – жалкое подобие мужчины. Мама просто хотела тебя защитить.

Я всхлипываю, вытирая слёзы. Слишком много мыслей в голове, чтобы рационально думать. Ну, а вдруг я вообще не хотела уезжать? Сама?

Шанти качает головой, кидает один взгляд на дверь и снова на меня, помогая мне убрать остатки слез.

– Нам нужно убрать все режущие и колющие предметы, хорошо? – Шанти всматривается в меня, надеясь, что я пойму, о чем она говорит. Я киваю один раз и говорю "да".

Через два часа мы сидим за кухонным островком, упирая взгляд в дверь. Шанталь нервно стучит кулаками по граниту, через силу сидя на одном месте. Она склоняет ко мне голову и также быстро садится обратно.

– Только ничего не наговори лишнего. Я сама во всем разберусь, ага? Просто, если будет слишком тяжело, я дам тебе знать.

Я киваю, мысленно досчитываю до десяти, когда дверь распахивается, громко ударяясь о стену. Тут же наши глаза поднимаются к источнику звука и встречаются с помятым лицом мамы.

Она немного шатается, в правой руке бутылка виски. Я вздыхаю, сжимая губы.

Меня начинало колотить, потому что я не очень люблю алкоголь или людей, которые принимают его. Меня от них выворачивало.

Шанти осторожно поднимается с табурета и идёт прямиком к маме.

Голубые глаза матери жадно осматривают квартиру в поиске чего-нибудь острого явно, затем останавливаются на Шанти. Сестра выставляет руки вперёд, что-то наговаривая маме.

Я хочу подбежать к ней, огородить, чтобы она этого не делала. Подойти к маме, извиниться, если это понадобилось бы, и сказать Шанти, чтобы она не подходила к ней.

Если я боялась, то больше не могла совладать с собой. Это было началом снежного комка, который становился все больше и больше. Я не могла это остановить или как-нибудь замедлить. Не за что.

В реальности, я по-прежнему оставалась на своём месте. Ничего не могла сделать.

– Привет, мам. Давай, я отведу тебя в спальню, чтобы ты отдохнула, – начинает Шанталь, но мама только сощуривает глаза.

Мама была похожа на хищника, который мог в любую секунду наброситься.

Шанти касается плеч матери и заводит в дом, пиная ногой дверь. Мама открывает рот и со звоном ставит бутылку напротив меня. Я морщусь, не в силах подавить тошноту.

– Вы знали, что он это сделал? Как давно, дети мои? – шипит бессознательно мама. Я опускаю взгляд. Шанти делает бестрастное лицо, будто она не понимает, о чем идёт речь.

Но когда мама переводит на неё свой взгляд, полный опустошенности, такой взгляд, из которого ушла вся жизнь, стены Шанталь рушатся. Она вздыхает и садится напротив матери.

– Я узнала об этом вчера, когда читала газету. Он с ней уже две недели. – Шанти резко поднимает голову, взглядом уверяя, что это даже не срок.

Мама улыбается, и становится не по себе. Я не видела, что она вытворяла в такие моменты, потому что меня не было. Теперь я сижу здесь, буквально в первых рядах, и могу наблюдать за происходящим. Однако все это мне не по душе. Я хочу сменить сцену. Пожалуйста.

– Ты тоже об этом знала, Эйвери Тейлор? – грозно плюет она. Качаю головой, смотря вниз.

Я не скажу ей, кто спутница отца. Теперь я поняла, что, узнав об этом, она точно что-то с собой сделает.

Шанти перебивает её поток слов, тем самым спасая меня. Она берет запястье матери и всматривается ей прямо в глаза. Наверное, ей уже не страшно.

– Ви ничего не знала. Отец ей ничего, видимо, не говорил. Поэтому она тут не причём. Ты должна перестать пить, мам, – почти шепотом заявляет Шанталь.

Мама сглатывает. Ей не легко.

– Он давно начал новую жизнь. Начни и ты. Оглинись вокруг. Твоя семья с тобой, она волнуется за тебя. – Шанти закрывает веки. – Я волнуюсь.

Мама начинает дрожать. В одну секунду кажется, что все закончится. Сейчас она улыбнётся своей сумасшедшей милой улыбкой и обнимет нас. Исчезнет запах спирта и с её лица уйдут остатки туши.

– Я пытаюсь, малышка. Это нелегко. Ты знаешь, что такое боль? Когда твой человек предает тебя? – Мама склоняется перед ней, затем выдыхает прямо в лицо и выпрямляется, поднимая подбородок. – Правильно, нет.

Шанталь сразу замолкает, опуская глаза. Я слышу ещё один звук в стороне и поворачиваюсь.

В проёме двери застывает силуэт бабушки. Она тихо подходит за спину матери, косо смотря на меня, указательным пальцем касается своих губ.

Я делаю вид, что поняла и смотрю на Шанталь. Та садится обратно и испепеляет взглядом свои ладони на коленях.

Мама начинает гоготать, кричать и тянутся к бутылке. Но не успевает вовремя разбить,потому что бабушка в один момент заводит свою руку и достаёт маленькую штучку из кармана.

Я не совсем понимаю, что это за вещь, но один писк из неё заставляет съежиться. Глаза мамы становятся больше, она не понимает, что происходит, когда падает на колени и теряет сознание. Её веки дрожат, тело потряхивает, но уже ничего не говорит.

От неожиданности мы с Шанти вскрикиваем и шакированно смотрим на бабушку. Челси Гудвин была самой странной женщиной, которую я знала. Она смотрит на свою дочь, ласково пробегается по её лицу, что-то воркуя на французском.

– Ты не могла найти другого способа, Ба? – взволнованно кричит Шанти, разводя руками. Я, разинув рот, тупо смотрю на неё.

– Не было времени придумать что-нибудь другое. Если бы я не сделала этого, возможно, тогда она бы жалела гораздо больше, – говорит бабушка, косо поглядывая на нас.

16 глава

Картер

Я сижу на диване, тупо наблюдая за тем, как Силент наповал обыгрывает Коула. Коул рычит, готовый вот-вот разбить бездушный экран телевизора. Коул выше всех нас, он практически горбиться, когда наклоняется вперёд. Квадратная челюсть сжималась каждый раз, когда его игрок спотыкался и мяч пролетал мимо ворот.

Уголки моих губ самовольно поднимались вверх, я ничего не мог с этим поделать.

Вокруг ещё несколько знакомых и незнакомых мне людей громко обсуждали с друг другом наше поражение. Тогда я впервые увидел её, впервые почувствовал надежду.

– Эй, Картер, ты тут? – отголоском твердит Силент неподалёку от меня.

Я играюсь с кубиком-рубиком, сопоставляя единую картинку. Хмыкаю, не находя подходящих слов. Силент был отдельной частью моей истории.

Он был идеальным кондидатом в любую футбольную команду. Его длинные ноги, накаченные икры, широкие плечи и загорелая кожа говорили сами за себя. Парню лишь оставалось улыбаться и пожимать всем руки. Казалось, что его тело было проходной карточкой в любое место.

Он передаёт мне бутылку ликера, я любезно принимаю её, но не пью, вырисовывая ею невидимые круги перед собой.

– Да, Сил, я с вами. Не могу только поверить, что мы проиграли в первый же выход на поле. Это ведь не просто тренировка, где можно ошибаться по несколько раз и тебе из-за этого ничего не будет. Это игра, настоящая и совершенно ответственная.

Я начинаю чересчур быстро тороторить, сам не совсем понимая, к чему идёт речь. Коул пожимает плечами, бегло бросая на меня беззаботный взгляд.

– Тебе не нужно волноваться по этому поводу. Один проигрыш ничего не значит. Уверен, что в следующий раз мы победим этих полудурков "Бойцов".

Силент соглашается с его утверждением, хлопая того по плечу. Он посвистывает, когда снова забивает мяч в игре.  Я вздыхаю, отбрасывая голову назад.

Закрываю глаза, но сомнения не уходят.

После поражения я пришёл в дом Ви, когда услышал поразительную новость про её отца. Я знал, что он был козлом, но чтобы настолько, причиняя боль собственным детям и жене, это было слишком.

Она пыталась извиниться, но мой телефон помешал нам. Тогда меня срочно вызвали к тренеру Хью. Я снова отрабатывал поражение, которое получили мы все. Он считал, что я виноват, так как недостаточно хорош для футбола.

Возможно ли это, лишь потому, что его сын Фарел Хью был исключен и переведен в другую школу из-за того, что неудачно справлялся с собой во время игры? Или он срывал на мне свою злость только потому, что я был копией его сына?

Я вздыхаю, пробуя выйти из мужской компании друзей и найти более иное место. Куда-нибудь...

Когда опираюсь на столешницу, в спасении закрывая глаза, слышу только гогот, плеск воды из джакузи на заднем дворе.

Это был дом какого-то местного мудилы, который, по своей собственной надежде, думал, что пригласив сюда команду "Взрыв", то есть нас "победителей" этого года, он сможет прославиться.

Но это было не так. На самом деле все пришли сюда ради выпивки, бесплатных закусок и просто чтобы отдохнуть. Возможно, я ошибался, но не думаю, что он мог бы таким образом осчастливить себя и пройти в ряды любимчиков.

Кроме музыки, громко доносящийся до кухни, где я стоял, слышу ещё пару голосов позади себя. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть кто это мог быть. На заднем дворе, в джакузи, беззаботно игрались трое человек.

Две симпатичные девушки и парень, похожий на атлета. У него были довольно широкие плечи и тёмные волосы, застывшие в воздухе тарчком.

Они о чем-то спорили, но, казалось, это была лишь игра.

Атлет указывал пальцем поочередно на каждую девушку, пока его палец, в конце концов, не остановился на шатенке с зелёными глазами. Он подмигнул ей и зашивилил губами, явно что-то её спрашивая.

Я видел, как её глаза загорелись и она, придвигаясь ближе, коснулась его губ. Я тут же перевёл глаза на вторую девушку, сидящую в джакузи вместе с этой слащавой парочкой. Пока они упивались собой, я мог поклясться, это девушка была готова расплакаться.

Мне захотелось её утешить, но она резко выпархнула из воды и побежала куда-то вдаль, лишь её маленький силуэт и ярко-рыжие волосы до поясницы, развивались в темной ночи.

Я не успел и шагу ступить, как почувствовал, что меня кто-то дёргает по плечу. Я был настолько увлечен побегом той девушки, что подпрыгнул на месте от испуга.

Правая рука самовольно дернулась и вся выпивка опрокинулась на милый сарафан девушки.

Я поднял взгляд, полный сожаления. Её короткие волосы касались плеч, кончики красиво завивались. Её губы были накрашены бардовой помадой, говорящей, возможно, о её дерзком характере. Она поджала губы и выхватила одноразовое полотенце, стоявшее на столешнице сбоку от меня.

– Прошу прощения, – залепетала она, вытирая капли и что-то бормоча себе под нос. Я отставил бутылку в сторону и отошёл подальше от неё.

– Ты не виновата, – начинаю я, но она поднимает на меня свои серого цвета глаза и моё сердце екает. Внутри зарождается какое-то тепло. Она усмехается, нервно кусая губы.

– Я отвлекла тебя от чрезвычайно важной ситуации... – она косится на окно и снова на меня. – Эта была твоя операция? Ты какой-то тайный агент?

Я давлюсь, качая головой.

– Что? О чем, чёрт возьми, ты говоришь? – На меня накатывается шквал раздражения вперемешку со смущением. Оглядываясь по сторонам, я надеюсь, что никто не заметил меня. Кто мог ещё это видеть?

– Меня зовут Лив Глоуссенс, – Я пожимаю её руку и она хмурится, когда я ничего не отвечаю. Из груди вырывается смех, который я не могу остановить.

– Глоуссенс? Правда?

Девушка заправляет волнистые волосы за уши, смотрит через плечо и затем хватает меня за локоть, уводя в толпу.

– Забудь. Просто... – она вздыхает, в глазах читается нервозность. – потанцуй со мной, красавчик.

Ступая в середину танцпола, усыпанным весь конфетти, она прячет руки мне в волосы и придвигается ближе. Вдруг свет погасает, на полу включаются маленькие фонарики шарообразной формы, будто тропинка, ведущая дальше вглубь леса.

Лив напрягается и все резко поворачивают головы, когда слышат мужской голос из колонок.

– Добрый вечер! Я Фарел Хью и добро пожаловать на мою вечеринку. Прошу пройти в задний двор и рассадится по местам. Через пару минут начнётся довольно интересная игра и вы будете полными идиотами, пропустив её.

Я замер на месте. Фарел? Что за чёрт? Какого он делает тут? Не успеваю толком осознать, что в первую очередь делать, чувствую, как руки Лив сцепливаются на моих запястьях и она тащит нас, обходя всех спиной.

– Что ты делаешь? – серьёзно спрашиваю, смотря ей в глаза. Она смеётся, её щеки краснеют. Лив обходит ещё пару тинейджеров прежде чем говорит с детской широкой улыбкой по всему лицу:

– Нам нужно сыграть. Давай поиграем, это же вечеринка!

Уголки губ дергаются, но через секунду Лив останавливается и мне приходится врезаться в её спину, слегка касаясь подушечками пальцев бедер девушки.

– Оу, простите, мы уже уходим, – говорит Лив кому-то впереди себя. Когда я пытаюсь понять, у кого она просит прощения, моё сердце перестаёт биться.

– О, – только говорит Ви, смотря на меня с распахнутыми от удивления глазами. Я поправляю ворот рубашки, как если бы там был повязан галстук, который на данный момент сдавливал моё горло.

– Привет, Эйви, – говорю сдержанно.

Я не вижу выражения лица Лив Глоуссенс, потому что все моё внимание похитила Эйви Тейлор. Медленно осматривая её, я не мог не заметить, как её грудь вздымается и опадает так часто, когда её взгляд пробегается по мне. Мне это нравится, но правильно ли это?

Кулаки сжимаются вдоль тела. Я сглатываю, отсраняясь от Лив. Поправляю рубашку снова, не зная, что сказать.

– Я удивлён увидеть тебя здесь в таком виде, – выпаливаю на одном дыхании.

Темные глаза Ви сверкают от светящихся шаров на полу, будто только что стрельнула молния. Она переводит свой испепеляющий взгляд с меня на Лив.

– А я удивлена увидеть тебя с девушкой, – говорит спокойно Джонсон.

Она улыбается ей, хотя я вижу, как ей от этого не по себе. Я вижу, как комок в горле девушки застревает где-то посередине, но я не могу ничего сказать.

Идиот.

– Ладно, отлично вам, ребята, повеселиться. – Как только она хочет уйти, моя рука дергается и крепко хватает её за пальцы.

– Ты здесь одна? – Сбавляю голос на тон ниже, но посылаю ей взгляд, говорящий о том, что я говорю на полном серьёзе. – Ты в порядке?

Она минуту молчит, пробегается по всему моему телу своими чёрными глазами и усмехается, смотря в потолок.

– И это ты спрашиваешь у меня? Вообще-то я здесь не одна... – она немного медлит, затем облизывает губы. – У меня тоже есть пара, с которой я сюда пришла.

Что-то внутри меня холодеет. И это не по тому, что мне холодно. Не только из-за того, что лёгкий вечерний воздух щекочет кожу. На самом деле, мне не по себе от её слов. Но потерять ее мне хотелось гораздо меньше. Эта хрупкая невидимая черта дружбы готова была вот-вот расколоться. И кем тогда мы будем друг другу? Я вздыхаю ей в лицо, и она закрывает веки.

– Ладно, но, если что, я всегда рад помочь, Ви.

Она недоверчиво смотрит на меня, как будто я её ранил. Мы обмениваемся примирительными кивками и затем она разворачивается и уходит через проход из людской толпы.

– Все в порядке? Кто это был? – спрашивает Лив, касаясь моего плеча.

Я долго размышляю об этом, но чтобы не на делать глупостей, сцепливаю наши пальцы в замок и увожу на задний двор.

Эйвери

Я прохожу мимо многочисленных лиц подростков, совершенно мне не знакомых. Я видела, как заходила сюда Лиз и поэтому мы с Шанталь поехали за ней. В третий раз оглядывая гостиную, полную усыпанную всякими фантиками и воздушными шарами, висящие на потолке, я не могла понять, где моя сестра. Что вообще с ней происходит?

Я бреду дальше, краем глаза замечая среднего роста парня с дредами в клетчатой рубашке. Он мило улыбается мне, подмигивая, но я увожу взгляд. Шанти посылает мне смс, говорящей, что Лиз нигде нет.

Пока я печатаю ей ответ, не замечаю, как врезаюсь лбом в стальную грудь какого-то парня. По запаху сразу можно определить пьяный этот человек или нет. Я втягиваю носом пропитанный здесь воздух, но не чувствую запаха алкоголя. По крайней мере, рядом с этим парнем.

– Привет, красавица, – говорит парень, склоняя голову.

Я неуверенно поднимаю взгляд и понимаю, что это парень с дредами, который только что улыбался мне. Я улыбаюсь в ответ, убирая телефон в свою сумочку и перекидываю её через плечо. Отголосок подсознания предупреждает остерегаться его, но почему-то не могу его послушаться.

Парень касается моего плеча и потирает кожу. Его прикосновение мягкое, почти невинное.

С колонок доносится мужской голос, ласкающий уши. Парень с дредами смотрит в ту сторону, откуда доходит речь. Я хмурюсь, не совсем понимая, что тот парень твердит.

– О чем он говорит?

Дред возле меня мягко смеётся, потирая в задумчивости подбородок.

– Фарел предлагает игру, в которой гости будут выбирать любого человека по вкусу и задавать ему три вопроса.

– И в чем смысл этой игры? – переспрашиваю, успокаивая саму себя.

Это было похоже на шабаш, но вместо огня и мертвечины здесь использовали настоящих людей. Я бегло кошусь на парня с длинными косичками напротив себя, тот начинает разминать шею.

– Это вроде игры в бутылочку, но с одним условием. Когда человек выбирает другого, чтобы задать вопросы, у человека, которого выбрали, нету шанса, чтобы отказаться.

Я сглатываю, когда он играет бровями и неожиданно берет меня за руку. Прикосновение ничего не значущие, но такое особенное. Я нервно хихикаю, когда он уводит меня из дома.