Текст книги "Текст полностью (СИ)"

Автор книги: Валентина Кураева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Оторвавшись от преследователей, Пётр с друзьями продолжили свой путь. Ласковое утро бодрило, обещая скорый отдых. И вот они уже у дома знахарки. Пока дружинники водили уставших коней, обтирали их, Пётр нетерпеливо постучал в дверь. Услышав голос, приглашающий войти, он открыл дверь и замер от восхищения. Яркие лучи солнца, преломляясь в хрустальных стёклах, освещали горницу чудным светом. В избе вкусно пахло свежим хлебом и мёдом. Сердце Петра вдруг больно и в то же время радостно сжалось: он увидел хозяйку. Внешне хозяйка не походила на Фенечку, но это была она, он её сразу узнал. Изумлённые дружинники, входящие в избу, увидели, как Пётр обнимает хозяйку и повторяет вновь и вновь:

– Фенечка, как я рад, что ты жива.

– Как ты меня узнал? – спрашивает дева, обнимая Петра, и фигура девы тает в руках князя.

Вскоре и дружинники узнают Фенечку. Тоненькая фигурка девы завораживает их: они никак не могут прийти в себя от изумления.

– Садитесь скорей, вы же голодны, – приглашает дева, расставляя на столе кружки с молоком, чашки с горячей кашей, разрезая хлеб. – Вы ешьте, а я буду рассказывать. – Но как ты меня узнал? – снова спрашивает Фенечка, восхищённо глядя на Петра.

– Сердце подсказало, – ответил Пётр, любуясь невестой. – Рассказывай, почему ты не снимала морок.

– Морок был так наведён, что узнать должен был тот, кто любит. И навёл его Волхв. Ты помнишь тот день, когда вы в последний раз встретились с Агриком.?

Пётр кивнул:

– Этот день трудно забыть.

– Агрик вам сказал, что Волхв умер, но не сказал, почему он умер.

– Он не успел, – ответил Пётр, – у нас не было времени поговорить, а тебя искал отец Ефим, но найти не смог.

– Да, всё произошло стремительно, как я думаю, Змей тщательно подготовился, прежде чем с разбойниками напал на святилище, – начала свой рассказ Фенечка. – Должны были одновременно убить и тебя, и Агрика. Лес о чём-то предупреждал Волхва, дед насторожился. Змей выбрал момент, когда служителей не осталось в святилище: они переводили драконов под землю. Охранять Волхва и святилище остались мои братья и отец. В тот страшный день в святилище пришли люди по разным вопросам, поэтому лес пропускал всех. Были там очень полная девушка с братом и бабушкой и несколько женщин. Девушка с братом обратились к Волхву, о чём они его просили, я не знаю, вскоре они ушли. Остальных лечила я. Рядом со мной, как обычно, крутился Агрик, постоянно меняя облик, то моего брата, то того белоголового мальчишки. Волхв не разрешал ему находиться среди чужих в своём облике. Вдруг лес застонал, как живой. Дед встревожился и заговорил с ним на каком-то языке. Отец и братья тоже насторожились. Волхв отправил Агрика встречать тебя, тот тоже что-то понял и заплакал, но ослушаться не смог: дед управлял его волей. Лес снова застонал, стало очень страшно. Женщины побежали. В это время Волхв навёл морок на меня, превратив в ту полную деву, с которой разговаривал. И тут на святилище напали разбойники. Какая-то бабка, пробегая мимо меня, схватила за руку и потащила за собой. Бежать мне было трудно: неожиданно большой вес мешал, короткие неуклюжие ноги путались. Разбойники не обратили на нас внимания, они спешили в святилище. Они, как тени, пробирались среди деревьев. Я закричала. Тогда один из них толкнул меня, и я с крутого берега покатилась в реку. Наверное, на какое-то время потеряла сознание, потому что очнулась в лодке. Бабка, стараясь не плескать, правила на середину реки. Плыли мы долго, молчали.

– Вот так и молчи, когда встретимся с людьми, – тихонько проронила она.

Я согласно кивнула.

Приплыли мы к вечеру в небольшую деревушку.

– Помощницу себе привезла, немая она, – объяснила бабка встречающим односельчанам.

Так и осталась жить в этой деревушке. Выполняла по дому нехитрую работу, а потом спала, без снов и сновидений, не разговаривала, как будто, действительно, немая.

Однажды пошла пасти гусят на пруд. Села на пологом бережку и засмотрелась на воду. Сначала ветерок морщил воду, а потом стих. Поверхность воды стала гладкой, и я увидела в ней все события, которые произошли в святилище. Видела, как погибли братья, отец, как Волхв до последнего держался, сражаясь с высоким человеком. Силы были неравны, потому что Волхв держал морок, чтобы спасти нас с Агриком. Видела, как Волхва превратили в камень, а потом разбойник выстрелил в камень из лука, и камень распался на искры. И тут дубы стали топтать разбойников, стали давить и высокого человека, но он превратился в Змея и взлетел. Видела и смерть Агрика. Волки примчались, когда святилище было разорено. Нас с Агриком искали.

До самого вечера просидела на берегу, окаменев от горя. Там и нашла меня моя хозяйка. Ничего не спросила, а взяла меня за руку и повела к дому. Дома она рассказала мне, что подозревала, кто я, потому что видела, как уходила из святилища та дева. Хозяйка сказала, что не будет меня удерживать, если я захочу уйти, и будет рада, если останусь. Поблагодарив её за приют, рано утром я пошла домой. Пошла вверх по реке. Отойдя подальше от деревушки, села на берегу и попросила реку о помощи: путь был неблизкий, идти пешком долго. Через некоторое время к берегу прибило лодку, старую, зашитую корой берёзы. Поблагодарила реку, а про себя посмеялась, как же я в лодке поплыву против течения без вёсел. Река чего-то ждала, решила довериться ей. Села в лодку, она тотчас отплыла от берега, выплыла на середину...и очень быстро помчалась вверх по течению. Моей радости не было предела. Лодка остановилась чуть выше святилища, в более пологом месте. Место мне было знакомо. Поблагодарив реку и лодку за помощь, сошла на берег. Лодка осталась на берегу. Деревья стояли вокруг святилища плотно, даже меня не пропустили. Поклонилась им и пошла к дому. В деревне меня никто не узнал, но пришли узнать, кто я такая и что мне надобно. Рассказала, что пришла издалека, меня бросил жених, вот от горя и ушла, куда подальше, что умею варить снадобья, знаю травы. Мне поверили, но до сих пор сторонятся. Я думала, что меня узнает отец Ефим, но и он не узнал, а открываться ему не стала. Решила жить такой, какой стала, приноровилась к новому телу. Когда пришли дружинники просить вылечить тебя, сначала обрадовалась, а потом поняла, что в таком виде меня никто не узнает. Пошутила, что за снадобье князь должен жениться на мне, но они так посмотрели, что стало понятно: жить мне в таком виде вечно. А этой ночью приснилось, что ты едешь свататься. Рано-рано встала, вместе с птахами, они мне тоже рассказали, что ты едешь, и солнце, появившись, подтвердило, но я подумала, что едешь свататься из-за снадобья. Ты всегда так сурово смотрел на меня, я думала, что не нравлюсь тебе, а мне ты понравился с первой нашей встречи ещё в детстве. Фенечка застенчиво и в то же время лукаво посмотрела на Петра.

– В детстве я сердился на тебя: маленькая девчонка, а такая умная, умнее всех, разве можно было такое простить, – засмеялся Пётр. – Когда заглянул в твои глаза тогда на поляне, понял, что всегда любил тебя. Только думал, что ты любишь Агрика.

– Любила как брата, нянчилась с ним. Я в семье была самая маленькая, а тут появился младший братишка, было с кем играть, – грустно ответила Фенечка.

– Дайте мне на него посмотреть! – послышался взволнованный голос.

Все вздрогнули. Оглянулись по сторонам – никого, кроме них, не было. Дружинники схватились за оружие. Пётр поднял руку, успокаивая друзей. Потом вынул из ножен меч.

– Смотри, но скажи, кто ты, мы тебя не видим, – спокойно произнёс он.

– Сват Наум! – обрадовалась Фенечка. – Ты вернулся?

– Вернулся, когда узнал о беде, княжич, дай подержать меч,– попросил голос.

Пётр протянул меч. Что-то аккуратно потянуло меч к себе, и князь отдал меч. Все замерли. Меч заискрился, признавая дружеские руки. Послышался горестный вопль, и все увидели, что меч качают как маленького ребёнка.

– Что ты с ним собираешься делать? – снова спросили Петра. – С собой будешь носить?

– Нет, я его после превращения воткнул в камень, туда и отнесу. Или тебе его отдать, сват Наум? – ответил Пётр.

– Отнесите его на место, а я отправлюсь готовить свадьбу, – ответил голос. – Я действительно дальний родственник дракона Аспида. Агрик считал Волхва дедом, а Фенечку – сестрой, поэтому теперь и вы мои родственники. Мы – невидимые помощники по дому, уживаемся только с хорошими людьми.

Дружинники, взбудораженные всем услышанным, дружно встали из-за стола, поблагодарили хозяйку и направились к выходу готовить коней. Обернувшись, увидели, как со стола исчезает посуда, еда; скатерть встряхнулась и снова расстелилась на столе.

Пётр с Фенечкой тоже вышли на крыльцо.

– А что будет с домом? – спросил Пётр.

– Кому-нибудь пригодится, он сам себя сохранит, служителям святилища нужно будет где-то жить, если они вернутся, – ответила дева. – А как мы поедем?

Пётр увидел сани во дворе.

– На санях поедем, сегодня Петров день, то есть мой день, помнишь, как мы на санках катались, – сказал он, обнимая любимую.

– Я помню, как вы уезжали зимой, тогда шёл снег, а мне хотелось проводить вас, – ответила Фенечка.

– Решено, едем на санях! – Пётр хлопнул в ладоши – в санях появились подушки, меховая полость укрыла их.

Пошёл снег. Пётр поднял любимую на руки и бережно усадил в сани, требовательно протянул руку в сторону, в ней появилась беличья шубка, которую он накинул на плечи Фенечки. Пётр, дунул на дорогу, перед санями дорога покрылась льдом, сани сами заскользили по дороге. Лёд за санями таял. Дружинники, оглушённые происходящим, поскакали за ними.

День был праздничным. Богослужение уже закончилось. Люди, выходя из церкви, увидели чудо: шёл снег, к церкви неслись сани без лошади по ледяной дороге. Когда сани возле церкви остановились, снег тут же растаял. Пётр и Фенечка поклонились церкви, людям, отцу Ефиму, покаялись, что не успели на службу. Отец Ефим, увидев свою крестницу живой, очень обрадовался, даже всплакнул, обнимая её.

Чудеса продолжались. Все знали, что Пётр победил Змея агриковым мечом, а сейчас увидят этот меч. Пётр поднял меч над головой, чтобы все увидели его и сказал: "Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет!" – И с силой воткнул меч в камень. Потом с неба ударила молния, и меч окаменел, а на камне появилась надпись, повторяющая слова Петра. Люди стали креститься, повторяя: "Чудо! Чудо!" Пётр посадил в сани отца Ефима, Фенечку, запрыгнул сам, и сани снова покатили по ледяной дороге в Муром.

Люди, оживлённо обсуждая чудеса, свидетелями которых только что были, уходили домой. И никто не заметил притаившихся в орешнике за церковью людей. Когда народ ушёл, они вышли и подошли к камню. Обошли его со всех сторон: камень как камень, старый, покрытый мхом. Вот только что сами своими глазами видели искрящуюся рукоять меча, гладкий гранит камня, а сейчас он серый, покрытый мхом, и надпись, выдолбленная в камне как будто сотни лет назад. Именитый гость только дотронулся до рукояти, как его с силой отбросило в сторону. Попытались все, их также отбрасывало в сторону. Кроме того, у всех сильно заболела голова. Они обдумывали, как же добыть меч: цена такого меча возросла. И вдруг увидели, как на рукояти меча начал набухать светящийся шар, небольшой, с кулак взрослого человека. Они и не заметили, как оцепенели. Никто не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Со страхом смотрели они, как шар оторвался от рукояти и поплыл в их сторону. Началось такое.... От шара исходил невероятный жар. Правда, кто-то ощущал страшный холод. У кого-то шар сжёг шапку, у кого-то сжёг волосы, но оставил шапку, кому-то обморозил, как в насмешку, нос. Потом подул сильный ветер, поднявший их как пушинки и понёсший в неизвестном направлении. Пришли в себя на окраине Мурома. Проказник-ветер бросил их в кучу навоза. Грязные, мокрые, дурно пахнущие пробрались на постоялый двор. Там их ждали осёдланные лошади. Только-только привели себя в порядок, как пришли гонцы от князя: их приглашали на свадьбу. Идти на пир им не хотелось, но отказаться не посмели. Они очень боялись, что князь узнает об их попытке украсть меч. Торговые гости тоже пришли на пир поздно, сели подальше от князя, надеясь, что тот, увлечённый невестой, про них и не вспомнит.

Столы для пира, которые ломились от разнообразных кушаний и питья, пользуясь тёплой погодой, поставили во дворе. Торговые гости целый день находились в седле, не пили и не ели, пытаясь догнать Петра. Сначала они видели только кушанья, от вида и запаха которых потекли слюнки. Гости не обращали внимания на жениха и невесту: что смотреть на невесту, говорили, она страшная. Смеркалось. В это время, стараясь не привлекать к себе внимания, за их стол сел именитый гость, как-то странно постанывая. Вместе с ним сели бывший дружинник и несколько человек, очевидно, близких именитому гостю. Они тоже накинулись на еду. Не поднимая глаз от тарелки, именитый гость спросил:

– Петра догнали? Или морок водил вас?

– Морок водил, – смущённо ответил торговый гость, – а вы достали меч?

Именитый гость ответить не успел: вспыхнул свет. Гости задрали головы вверх, чтобы увидеть, откуда идет свет. Над их головами висели маленькие шарики, испускающие ослепительный свет. Стало светло, как днём. Послышались восхищённые голоса. И только спутники именитого гостя испуганно вскрикнули, закрывая головы руками. При ярком свете стали видны обгоревшие бороды, сгоревшие волосы, обмороженный нос у бывшего дружинника. Куда только делись гордость и высокомерие именитого гостя. Выглядел он жалко.

– Меч, конечно, вы не достали, – констатировал торговый гость.

Отрицательно покачав головой, дружинник рассказал, что он, в отличие от них, знал, где хранился меч. Поэтому они поехали прямо к камню. Рассказал обо всех чудесах, о надписи на камне, о маленьких молниях. Теперь и торговые гости с опаской поглядывали на молнии, особенно после того, как один из шаров спустился к их столу и завис напротив, словно разглядывая гостей.

– Не шали! – строго приказал кто-то молнии.

Шар моментально вернулся на своё место – над столом. Гости удивлённо оглядывались в поисках того, кого послушалась молния.

– Дети, есть дети, всё бы им шалить да пугать, – сетовал тот же голос. – А вы кушайте, гости дорогие, не беспокойтесь, здесь вас никто не обидит.

Гостям стало ещё страшнее. За их столом все молчали, а кто же тогда говорил. Кусок застревал в горле.

– Да вы не бойтесь, они ласковые, добрые, только пугать любят, – продолжил тот же голос.

– Кто говорит? – шёпотом спросил именитый гость, судорожно поглаживая обожжённую бороду.

– Сват Наум, – ответил голос, – родственник невесты, правда, очень дальний. О! да вас эти шалунишки серьёзно поранили! Сейчас исправят, потерпите.

Раздался хлопок в ладоши, и один из шаров подлетел к столу.

– Раны залечи, – попросил голос.

Обожжённые гости застыли от испуга, но, почувствовав, что боль прошла, стали благодарить свата Наума и молнию. И только дружинник горестно трогал обмороженный нос.

– Придётся просить невесту, чтобы вылечила нос, молнии отказываются, сердятся на вас, – снова посетовал сват Наум.

– Не надо просить невесту, обморожение само пройдёт, я сам виноват, – угрюмо ответил дружинник.

Как только признал свою вину, боль прошла, нос стал прежним.

Послышались восхищённые голоса. Невеста и жених вышли танцевать. Как только они вышли, молнии над их головами образовали круг. И только сейчас торговые гости обратили внимание на жениха и невесту. А пара была прекрасна, под стать друг другу. Густые волнистые волосы жениха, обычно перехваченные кожаным ободком, сейчас поддерживались золотым обручем. Тонкая золотая кольчуга в поясе перехвачена поясом из переплетённых золотых полосок. Даже сапоги из тонкой кожи тиснёны золотом.

– Лебёдушка! – восхищённо воскликнул кто-то, глядя на невесту.

В белоснежном наряде она, действительно, была похожа на сказочную лебедь. Длинное, до самого пола, платье заткано серебром. На голове венок из белых камней, но, когда невеста поворачивает голову, они вспыхивают разноцветным пламенем.

Послышалась чудная музыка. Жених и невеста стояли, держась за руки и не замечая никого вокруг. Круг из молний поднялся высоко, освещая только пару. Всё остальное погрузилось во тьму. Чарующая музыка зазвучала громче. Как только жених и невеста стали двигаться, из земли в небо ударили языки света. Они были разные: красные, синие, фиолетовые, зелёные. Уходя в небо, языки света распадались искрами, разноцветным дождём падали на землю. Гости восхищённо ахали. Потом Пётр и Фенечка очутились в огромном фиолетовом цветке. Лепестки цветка были прозрачны. Пара двигалась среди высоких розовых тычинок, уходящих высоко в небо. Цветок начал расти, охватывая всех присутствующих, он менял свою окраску. Меняли свою окраску и тычинки, это были столбы света: белого, синего, зелёного. В разных местах оказывались гости: то летели среди звёзд, то бродили в чудесном саду. Наконец, все очутились на берегу прекрасного озера. Посреди озера плавали два лебедя. Чей-то тихий голос предупредил:

– Это озеро желаний, но задумать надо одно, самое важное. Опустите руки в воду и задумайте.

Каждый думал о своём. Торговые гости пришли в себя, когда взошло солнце. Они сидели за столом, и каждый думал, что приснился сон.

– Интересный сон, – сказал в раздумье гость, разглядывая что-то в руке.

– Что это у тебя? – спросил сосед.

И только тогда торговый гость понял, что держит в руке огромный драгоценный камень. От радости он забыл обо всём, даже о прекрасной невесте, даже о мече. У многих гостей были разные яйца в руках: деревянные, железные, серебряные. Многие гости с завистью смотрели на торгового гостя.

– Брось яйцо в сторону, увидишь, что будет, – подсказал тихий голос одному из завистников.

Гость бросил. За ним вырос прекрасный дворец. Гость вскочил и бросился к дворцу. За ним бросились другие. Они поднялись на крыльцо с резными столбиками, потом вошли в огромный зал. Кругом было богатое убранство. Все удивлялись и ахали. Голос позвал гостей к столам. Когда сели за столы, хозяин дворца заплакал:

– Мне он нужен дома, как же я его перенесу.

– Позови за собой, – подсказал голос.

Гость позвал, и дворец скатался в яйцо. Гости радовались подаркам. А именитый гость сидел мрачный.

– А что заказал ты? – спросили его.

– Я знаю! Ты заказал меч! – засмеялся торговый гость. – Тебе же сказали, что меч нельзя заказывать. Беды сейчас никакой нет. Меч друг, а не игрушка.

Злоба душила именитого гостя. Его поманили и снова обманули. Он не задумывался о собственной вине, просто не видел её.

– Вас всех обманули, морок навели, и подарки ненастоящие, и невеста ненастоящая, только вид один, – заорал он, не задумываясь о последствиях.

Все онемели от такой наглости.

– Ненастоящие говоришь, – тихим зловещим голосом сказал бывший дружинник, – а давай испробуем на тебе мой подарок.

Все только сейчас увидели в его руках изумительной работы меч. Такие мечи делали за южным морем, и стоил он целое состояние. Золотистого цвета сталь покрыта какими-то письменами, рукоять украшена золотой витой нитью, на конце рукояти – огромный драгоценный камень. Послышался общий вздох восхищения. Дружинник приставил лезвие меча к горлу именитого гостя и слегка нажал. Выступила капелька крови, а тот так завизжал, что все испугались.

– Это же морок, как ты говоришь, что ж тогда визжишь, как свинья. И невеста настоящая, это Фенечка, я её узнал. Мне стыдно перед Петром: я не поверил ему.

Именитый гость встал и ушёл, но даже его спутники остались. Люди обменивались своими впечатлениями, при этом поглядывая на пустые столы. На столах вдруг сами собой встряхнулись скатерти, на драгоценных подносах появилась еда, стали расставляться кубки с питьём. Гости радостно загомонили и принялись за еду. И через некоторое время сонные гости отправились отдыхать. Столы опустели, а вскоре снова накрылись, словно в ожидании кого-то.

Скоро весь город превратился в сонное царство: спали и старики, и дети, спали все гости. Сон обошёл только дружинников, князя и княгиню, а также Петра, Фенечку и отца Ефима. Они вышли и сели за столы, ожидая кого-то. Фенечка распорядилась о бане. Княгиня любовалась невесткой: красивая, умная, заботливая, ласковая. Наконец-то, у неё появилась и дочка, и подружка.

На площади появились волки. Княгине было жутковато, когда появилась стая, но, видя, как радостно их встречают, успокоилась. Тем более, невестка, успокаивая её, взяла за руку и шёпотом объяснила, что это Волхвы. Перекидываясь через головы, волки превращались в людей, садились за столы и жадно пили. Когда они немного отдохнули, их отправили в баню. Княгиня с волнением разглядывала необычных людей. Прибывшие гости были в одинаковых чёрных одеждах, похожие чем-то друг на друга.

Учтиво поклонились старшим князю и княгине, потом молодым, поздравили молодых, пожелали им счастья и здоровья, и любви до конца жизни. Гости ели аккуратно, но было заметно, что долго голодали. Им не мешали, не отвлекали от еды вопросами, ждали, когда сами начнут говорить. Наевшись, гости расслабились и огляделись вокруг. Им всё понравилось, особенно жених и невеста.

Волхвы с любовью разглядывали Фенечку и Петра.

– Мы очень рады, что вы полюбили друг друга, – выразил общее мнение Ярополк.

– Рассказывайте скорее, мы вас так долго не видели, – торопила их невеста.

Ярополк начал свой рассказ. Слушатели не только слышали, но и видели всё, о чём поведал рассказчик. Перед служителями святилища стояла трудная задача: встретиться с другими Волхвами, собрать всех драконов вместе, приготовить место, где в первое время будут находиться драконы. Не все драконы хотели уходить под землю, а беременные самки или с маленькими дракончиками и не могли. Их нужно было устроить возле гор. Проще всего было взрослым драконам. Они и сами понимали угрозу для них, когда повсеместно распространится новая религия, поэтому превращались в людей и оставались жить на своём месте или уходили под землю. Некоторые, превратившись в людей, помогали Волхвам переводить самок и детёнышей. Нужно было действовать тайно, чтобы избежать лишних жертв. Беременные самки раздражительны, а люди очень любопытны. Они или восхищаются, встретив драконов, или пугаются. И, если пугаются, то нападают. Взрослый дракон на такое не обратит внимания, а беременная самка вступит в бой и, конечно, победит, а потом расстроится. Хуже всего дело обстоит с подростками. Им ещё нельзя превращаться в людей. В таком возрасте они обидчивы, задиристы и любопытны, очень любят шутить. Пока одни при помощи шаровых молний строили города под землёй, другие охраняли самок и детёнышей, подростки развлекались. Долгое время Волхвы об этом не знали: людей мало, все заняты, даже на отдых времени нет. А, когда узнали о проделках подростков, не знали, смеяться или плакать. Подростков не больше десятка, они предоставлены сами себе. С малышами им скучно, на работу их не берут, бродят неприкаянные, об их занятиях взрослые не побеспокоились. Они стали уходить из временного поселения. Сначала просто бродили. Некоторые ушли очень далеко. Уходили поодиночке, чтобы не замечали взрослые. Кто-то возвращался назад, в знакомые места, кто-то уходил к морю, а кто-то шёл на север. Путешествовали. И их очень интересовала жизнь обычных людей. Еду добывали сами. Приходилось охотиться, а такое занятие многим не нравилось. Из еды им больше всего нравилось молоко. Во временном поселении молоко доставалось только самым маленьким, потому что его было мало. Змеев-подростков больше всего интересовали коровы: у них было молоко, но сами доить коров они не могли. Да и коровы, пугаясь, к себе не подпускали. Поэтому Змеи приходили в какое-нибудь селение, устраивали себе логово за околицей и брали дань с жителей молоком. Ну и задирали молодых жителей, которые дразнили их, говоря, что у них ещё молоко на губах не обсохло. Другие Змеи грубо нарушали территорию людей, пытаясь напугать, те тоже платили дань молоком. Когда людям надоедало такое соседство, тогда они вызывали Змей на бой. Змеи из этого боя делали настоящее представление. Они наводили на себя морок, выращивая по три, шесть, а то и двенадцать голов, и в таком виде выходили на бой. Вот тогда они научились уважать людей. Выйти на бой с чудовищем, которое намного больше тебя, – это уже подвиг. А, когда у чудовища несколько голов, которые к тому же снова прирастают на место, это подвиг из подвигов. Люди, выходя на бой, дрались до изнеможения, иногда бой шёл целый день. Змеи восхищались силой духа таких бойцов. Им давали награду, позволяя уничтожить морок, просили пощаду. Ещё большее уважение вызывало то, что их щадили, не добивали. Тогда Змеи приносили в деревню драгоценные камни, к которым люди были неравнодушны. Конечно, и люди были разные. Всё чаще молодые Змеи ловили себя на мыслях, что человеком быть хорошо. Конечно, у него сил меньше, но он ловкий, быстрый, владеет удобной формой тела, неутомимый. Особо их восхищали особи женского пола.

А вот Асогост, самый старший из подростков, людей не любил, считал их слабыми, хитрыми, алчными, но ему нравилось наблюдать за их жизнью. Так люди наблюдают за жизнью муравьёв. Но одно событие полностью изменило его мнение о людях.

Ему очень хотелось молока. В трёх селениях его встретили стрелами и камнями. Убить его не могли, но было очень больно. Решил наловить рыбы и поесть. Как всегда, бесшумно, пробрался он к самому берегу, но место было занято: дети ловили рыбу. Вернее, ловила одна девчонка лет тринадцати, самая старшая, остальные дети были маленькие. Они возились возле корзин. Девчонка, сняв с себя длинную рубашку, завязав горловину, как мешком ловила рыбу. Поймав несколько рыбёшек, высыпала их в корзину и снова шла в воду. Солнце светило ярко, но осень уже чувствовалась: было довольно прохладно, вода тоже была холодной. Дети даже костёр не развели, хотя дрова для костра лежали на берегу.

Корзина была почти полной, и девочка в последний раз вошла в воду. Улов был великолепный: и корзина, и маленькие корзиночки были наполнены. Дети разобрали рыбу и понесли в селение, а одну корзину, наполненную наполовину, оставили девочке. На то, что девочка голая, никто, даже мальчики, внимания не обращал. Девчонка выжала рубашку и надела, и стала отжимать от воды длинную косу. Отжав косу, отбросила её за спину. Асогост почувствовал неясное волнение. Мокрая рубашка обозначила наметившуюся грудь и впалый живот на костлявом теле. Девчонку била крупная дрожь. Руки, шея, голые ноги покрылись пупырышками, губы посинели. Змею стало жалко отважную рыбачку, и он дунул в её сторону жарким воздухом. Рубашка на девчонке моментально высохла. Змей ждал визга, крика, но вместо этого девчонка внимательно посмотрела в его сторону, повернулась к нему спиной, мгновенно расплела косу и приказала: "Суши!" Длинные густые волосы закрыли её фигурку плащом. Змей дунул – волосы высохли. Крутнувшись на одной ноге, девчонка повернулась к нему лицом, перекинула волосы на одну сторону и стала торопливо заплетать косу, при этом удивлённо разглядывая его. Страха девчонка не испытывала – только удивление.

– Ты кто? – спросила девчонка.

Змей от неожиданности кашлянул. Изо рта вырвался пар. Рыжий пушистый зверёк, воровавший рыбу из корзины, мгновенно развернулся и прыгнул на него. Змей почувствовал жуткую боль: зверёк оцарапал нос. Закрыв лапой нос, Змей взвыл, выбрасывая языки огня и дыма. Девчонка весело расхохоталась. Сквозь смех она проговорила:

– Рыжик, оставь его: он старый и невкусный, ещё отравишься, иди сюда, мой маленький, я тебя лучше рыбкой угощу.

– Вовсе я не старый, я представитель древнейшей расы – Змей, – обиделся Асогост.

– Я думала, что говорящие Змеи только в сказках бывают, – сказала девочка, поглаживая зверька и угощая его рыбой.

Зверёк занялся рыбой.

– Как видишь, живём среди людей, – сердито ответил Змей, – что ж ты костёр не развела – холодно уже.

– Тебе тоже рыбки дать? – уклонилась она от ответа.

– Я сырую рыбу не люблю, давай на костре поджарим.

– Спорим, ты не сможешь зажечь сырые дрова, – кивнула небрежно в сторону каких-то палок.

Змей дунул на палки, и огонь весело заплясал. Девчонка торопливо стала собирать дрова и бросать их в костёр, её руки тряслись. Змей не понимал её волнения.

– Огонь не погаснет? – хриплым от волнения голосом спросила девчонка.

– Нет, с чего вдруг он должен погаснуть?

Девчонка снова не ответила, продолжая подкладывать дрова в костёр.

– Воду сможешь сделать горячей? – спросила она.

– В реке не смогу, а в кадке сделаю, – ответил Змей, – а тебе зачем?

– Дед болеет, хочу вымыть его в бане.

Змей не понимал, что происходит. От жаркого костра высоко в небо поднимались языки пламени и дыма. Его заметили в деревне. И скоро к костру потянулись люди. Сначала, увидев Змея, они остановились в нерешительности, а потом, увидев, как спокойно разговаривает с ним девочка, приблизились. Многие стали помогать. Змея удивило, что это были женщины, и только среди детей были мальчики не старше девяти лет. Между тем девчонка распорядилась принести горшки для углей. И взрослые женщины её послушались. Оставив возле костра старших мальчишек, девчонка позвала Змея в деревню.

– Пойдём, я угощу тебя молоком, жалко, хлеба нет. Потом рыбки нажарим, а сейчас поможешь мне печь затопить, в бане воду нагреть, пар напустишь, – задыхаясь от быстрой ходьбы, говорила она.

– Почему в деревне нет огня? – снова спросил Змей.

– Бабка пришла, за собой огонь увела, – наконец-то, ответила девочка.

– Как это огонь увела? – удивился Змей.

– Пришла откуда-то бабка. В каждую избу зашла, перед печкой рукой провела, огонь на руку приняла, в горшок скинула, так всю деревню обошла и в лес ушла. Огонь с ней и ушёл. Когда опомнились, бросились за ней, её и след простыл. С того времени в деревне огня не стало. Самая старая бабка посоветовала в лесу полянку найти, трением верёвки о бревно огонь добыть. Посреди поляны кладут бревно, в него вставляют кол, обматывают его верёвкой, берутся за концы и крутят до тех пор, пока искры не появятся. Подкладывают берёсту и крутят, пока не появится огонь. Мы их долго ждали с огнём, пошли искать, нашли ту поляну. Там все наши мужики и стоят. Вроде живые, но неподвижные. И кол стоит. Снова пришли к бабке, она сказала, что искать огонь нужно мальчишкам. Вот они и ушли искать огонь. Скоро зима, что будет с нашими мужиками, никто не знает, – горько вздохнула девчонка.

Деревушка была небольшая, всего одна улица. Они вошли в крайнюю избу. Змея поразили высокий потолок, большие стеклянные окна. Когда пригляделся, увидел, что это не стекло, а какие-то прозрачные пластины. Увидев его удивление, девчонка сказала, что в лесу есть озеро, его берега покрыты такими пластинами, тонкими, прозрачными и крепкими, даже, если уронишь, не разбиваются. Тонкие домотканые занавески. Как пояснила хозяйка, ткут из пуха цветущих растений. Изба разделена на две части огромной печью. Печь выкрашена мелом и разрисована цветами. Пол в избе жёлтый, блестящий. Змей понял, что его натирали воском. Не смотря на чистоту и ухоженность, изба казалась нежилой – было сыро, не было тепла. Под окном, на лавке, укрытый пуховым одеялом, тяжело дышал человек. Рыжий зверёк бросился к нему, лёг сверху и громко замурлыкал.