Текст книги "Текст полностью (СИ)"

Автор книги: Валентина Кураева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Фенечка! Какая же ты стала красивая! А мы тебя не узнали! – Петра вытянули из какого-то плена голоса дружинников.

Он с трудом перевёл взгляд на дракончика.

– Морок я вижу сразу, но передо мной мальчик, – неуверенно сказал Пётр.

– Это дракончик! – засмеялась Фенечка.

От её смеха у Петра опять сладко закружилась голова.

– По возрасту ему рано менять обличье, – возразил он, вглядываясь в мальчишку.

– Волхв так решил: появились люди, которые искали дракончика. Мы же помогли ему превратиться в человека, сделав его похожим на братьев Фенечки. К сожалению, превратиться в дракона он не сможет, – печально ответил отец Ефим.

– А я и не хочу быть драконом и очень рад решению деда! – ответил мальчик. – Можно, я покажусь Петру в своём настоящем облике?

– Как хочешь, – ответил отец Ефим.

Облик мальчика стал меняться. Он остался таким же маленьким, щупленьким, но стал необыкновенно красивым. Узкое с удивительно белой кожей лицо обрамляли чёрные с золотой искрой волосы. Восхищение вызывали большие глаза необычного золотого цвета. На мальца хотелось смотреть и смотреть. Пётр вспомнил меч, поразивший его воображение, узкий, чёрный, с золотой искрой.

– Ты снова баловался с мечом! – прервал затянувшееся молчание возмущённый возглас Фенечки.

– Нет, я не знаю, как этот человек узнал о мече, – оправдывался мальчик. – Я задумался и пришёл сюда: хотелось увидеть Петра и остальных....

– Драк! Как же мы забыли о тебе, даже не попрощались, то-то казалось, что что-то забыли, – промолвил Пётр.

– Меня зовут Агрик, а Драк – это прозвище. Волхв не хотел, чтобы о моём существовании узнали, приветливо ответил дракон, протягивая руку.

– Я рад, что мы встретились, – пожимая изящную, но крепкую руку, ответил Пётр.

– Вас ждёт Волхв, торопитесь! – неожиданно строго прервал беседу отец Ефим.

Было заметно, что он недоволен, недовольна была и Фенечка.

– Возвращайтесь по деревьям: чужих в лесу много, – предостерёг отец Ефим.

Агрик и Фенечка попрощались с дружинниками и исчезли в ветвях деревьев. Пётр ощутил странную боль в сердце, когда девушка скрылась в ветвях. Всё вокруг стало серым. Все заметили интерес княжича к Фенечке.

– Хороша девка! – восторженно воскликнул кто-то из дружинников. Остальные согласно загомонили.

– Жаль, что не княжна, – продолжил тот же голос, – крестьянка не может быть невестой князя.

– Это как сказать, – так же строго ответил отец Ефим. – Её род древнее рода Петра – она родственница Волхва. Мужа себе она сама выберет, было бы хорошо, если выберет Петра.

От этих слов княжича бросило в жар. На мгновение он представил её рядом. Потом резко оборвал свои мечты: рядом с Фенечкой был другой, знакомый с детства. Пройдёт несколько лет, и Агрик превратится в очень красивого юношу. От него и сейчас трудно оторвать взгляд. И видно было, что эти двое любят друг друга. Третий же тут лишний. И снова больно сжалось сердце. Пётр пожелал Агрику и Фенечке счастья. Но как же больно было расставаться с мечтой об этой удивительной девушке! Усилием воли Пётр отогнал неприятные мысли и заговорил с отцом Ефимом.

– Я согласен, что выбор за Фенечкой.

Священник одобрительно кивнул.

С некоторых пор Пётр стал замечать, что князь слабеет. Он ни на что не жаловался, но еле-еле ходил, часто отдыхал, смахивая пот со лба. Когда у него спрашивали, что у него болит, он слабо улыбался и отвечал, что просто устал. Все дела вёл Пётр. Приглашали разных лекарей, те лечили, но князю становилось всё хуже. Пётр досадовал, что отец Ефим уехал куда-то по делам. И вдруг он вспомнил про Волхва, очень хотелось с ним посоветоваться, хотя знал, что лес давно никого не пропускает. Решил ехать, но страшно было оставить князя.

С весны в дружине появился новый воин. Он представился дальним родственником. Князь никак не мог вспомнить, кто это, но упросил Петра взять его к себе в дружину. Пётр заметил, что с приходом этого воина началась болезнь князя. Парень был услужливый, скромный, старался подружиться со всеми, но друзей у него не было. Дружинники сторонились его. И Пётр, ругая себя за это, не доверял своему дальнему родственнику. Пятеро дружинников вызвались сопровождать его, в том числе и новенький. Пётр обрадовался этому, почему-то боясь оставить нового дружинника с князем. Он решил идти к волхву один, оставив товарищей на опушке леса. Отец Ефим запретил ему водить даже самых проверенных людей в святилище.

Лес удивил княжича. Листья, хотя ещё только начало лета, пожелтели, ветки свесились, трава поникла. Пения птиц не слышно. Только ветер горестно подвывал.

Пётр с тревогой осматривался кругом. Приказав дружинникам оставаться на опушке, он пошёл к деревьям, по которым скрылись Агрик и Фенечка, и вдруг услышал тихий плач. Обхватив дерево руками, никого и ничего не замечая вокруг, горько плакал Агрик в образе обыкновенного деревенского паренька.

– Что случилось? – бросился к нему Пётр.

Агрик печально улыбнулся княжчу:

– Волхв умер, а он был для меня всем.

Отвечая Петру, Агрик машинально собирал свои слёзы в маленькую сухую тыковку.

– Ты пришёл просить помощи у Волхва?

– Да, – ответил Пётр, с грустью думая, что князю теперь не поможет.

– Возьми мои слёзы, – протянул ему тыковку Агрик, – по одной капле в питьё – и князь будет здоров.

Пётр машинально взял сосуд, ещё не понимая, что князь спасён.

– Я тоже Волхв, но пока ещё не такой мудрый, как дед, – по-своему понял растерянность Петра Агрик.

И тут они услышали пение стрелы. Она летела со стороны дружинников. Пётр видел, кто выпустил стрелу. Его, якобы, родственник. Он понимал, что его умения не хватит остановить полёт стрелы, что сейчас она убьёт его. Понимал это и Агрик. Он вскрикнул и обнял Петра, закрыв его собой. И в это мгновение стрела вонзилась в спину дракончика.

С гневом и болью Пётр смотрел в лицо мальчика, который принял свой облик. Вглядываясь в красивые черты, не мог поверить, что мальчик умирает. Он же дракон! Но опыт воина подсказывал, что дракончик действительно умирает. С трудом подбирая слова, Агрик шептал:

– Я рад, что умираю за друга. И я ещё пригожусь тебе в трудную минуту. Я дарю тебе этот меч.... Держи меня крепко....

Голова Агрика свесилась, и Пётр понял, что дракончика больше нет.

Крепко прижав к себе тело Агрика, уткнувшись лицом в его роскошные локоны, Пётр зарыдал. Он не совсем понял слова дракончика, думая, что это предсмертный бред. Но вдруг почувствовал, что тело в руках уменьшается, тает. Когда открыл глаза, то увидел в руках вместо тела друга удивительный меч. Меч – мечта воина – удобный в руках, выкованный из неизвестного металла, чёрного, с золотой искрой. Вот теперь он понял, какой меч искали разбойники.

Бережно неся в руках меч, качая его как ребёнка, Пётр подошёл к дружинникам. Те уже давно схватили стрелявшего, хотя это было бесполезно: тот был не в себе. Вид у него был страшный: изо рта текла пена, взгляд остекленел. В его руках был небольшой лук и несколько стрел за поясом. Стрелы были измазаны клейким веществом, и на каждой было нарисовано маленькое пламя. Пётр взял стрелу и услышал рёв огня. Ему показалось, что пламя на стреле шевельнулось. Его передёрнуло от отвращения.

– Лук и стрелы сжечь, а этого несчастного отпустить, но следить, куда он пойдёт! – приказал Пётр.

Никто не посмел возразить княжичу, хотя лук и стрелы заинтересовали многих. Воина отпустили. Он что-то замычал, сделал несколько шагов, упал... и умер. Вот только сейчас дружинники осознали, что дракончик спас жизнь Петра. Никто не попросил подержать меч. Просто подходили и гладили меч как живое существо.

– А меч куда, с собой возьмёшь? – спросил кто-то.

– Нет, отнесу в церковь, рядом с церковью – камень, он ждёт, – ответил Пётр.

Откуда-то пришло понимание, как поступить с мечом. Камень тревожно загудел, когда Пётр приблизился к церкви. У камня его ждал отец Ефим.

– Слава Богу, ты жив! Места себе не нахожу из-за тревоги за тебя, – кинулся он к княжичу.

Увидев в его руках меч, резко остановился. Всмотрелся в заплаканное лицо Петра и печально опустил голову.

– Не уберегли, не уберегли..., – всё повторял и повторял он, горестно качая головой.

Пётр коротко рассказал о том, что произошло. Камень гудел всё сильнее, обращая на себя внимание людей. Пётр поднял меч над головой, тот ярко засверкал на солнце, а потом с силой воткнул его в камень. Меч вошёл в камень, как в масло. Гудение камня сменилось печальной мелодией. Слёзы полились из глаз.

Драконьи слёзы помогли князю: болезнь отступила. Он стал таким же энергичным, как и раньше, но все дела всё равно передал Петру. А Петра мучили вопросы, от которых он никак не мог избавиться: кто хотел убить Агрика и кто хотел его смерти. Он спросил у отца Ефима, почему погиб дракончик. Драконы живут долго, а Аспиды практически бессмертны. Священник объяснил ему, что стрелы были изготовлены специально для таких драконов. Этот разговор был прерван людьми, пришедшими к отцу Ефиму, после разговора с ними священник надолго уехал. Остался неразрешённым ещё один вопрос: кто хотел убить его самого. Он долго размышлял над этим, но так и не нашёл ответа. Князь видел, что что-то мучает Петра и встревожился. Ему не говорили, что стрела предназначалась брату. Он спросил Петра о том, что его тревожит. И княжич рассказал о случившемся. Князь поведал ему о трагических событиях и о связи судеб его и дракончика.

Князь просил брата быть осторожным. Пётр и сам решил быть бдительным, так как чувствовал какую-то неясную угрозу.

С некоторых пор он стал замечать, что княгиня грустит, часто плачет, сторонится князя. На вопросы не отвечала. Больно и страшно было смотреть на похудевшее лицо, на потускневшие глаза, наполненные слезами. Князь тоже не мог объяснить состояние жены. Решили посоветоваться с отцом Ефимом. Пётр съездил к священнику. Тот приехал и пригласил княгиню на исповедь. Та с радостью согласилась. Видно было по её ожившему лицу, что ей и самой тяжело носить тайну. После исповеди отец Ефим вышел с таким мрачным лицом, что и князь, и Пётр испугались. На их вопросы он только отрицательно, не отвечая, качал головой. А потом снова пригласил княгиню в часовенку. После исповеди княгиня вышла со спокойным и светлым лицом. Она пригласила Петра на прогулку. Он обрадовался, потому что очень любил прогулки со своей названной мамой. Любил её тихий голос, её рассказы о его родителях, советы. Она смягчила его горе после смерти родителей, не только заменила мать, но и стала другом, наставником. Сейчас он с болью поглядывал на её исхудавшее лицо. Она никак не могла начать разговор, страшась чего-то.

– Чем я могу помочь? Какое у тебя горе? Расскажи, тебе станет легче, – Пётр взял руку своей названной мамы и прижал к своей щеке.

Княгиня слабо улыбнулась:

– Как ты вырос! Совсем стал взрослый. Защитник!

– Нехорошо приставать к жене брата, щенок! – воскликнул, появляясь из-за угла князь.

Услышав голос князя, княгиня нервно отдёрнула руку. Она побледнела, глаза вновь наполнились слезами. Пётр удивлённо смотрел на брата: таким гневным он никогда его не видел. Глаза брата сверкали, лицо покраснело; сжимая кулаки, он с ненавистью смотрел на Петра. Петра поразил ненавидящий взгляд. Княжич ничего не успел сказать. Князь продолжил:

– Шёл бы ты в монахи, если жениться не хочешь. Не блуди с чужими жёнами. Взрослый стал, вырастили, иди к кому-нибудь воеводой, на моё княжество рот не раззевай.

Пётр молчал, не узнавая брата.

– Да брат ли это, – пришла странная мысль, – у брата и мысли не возникло бы ревновать братишку к княгине, а власть он давно передал Петру.

– Я как раз матушке хотел рассказать о своей невесте, ты иди, мы сейчас придём.

Он повернулся к княгине, снова взял её руку:

– Успокойся, матушка, это не князь, расскажи, как всё началось, мы справимся с этой бедой.

Княгиня кивнула Петру.

– Не знаю, как об этом с сыном говорить, стыдно.

– Я знаю тебя, матушка, ни в чём плохом по своей воле ты замешана не будешь. И сейчас с тобой говорит не сын, а князь, который обязан знать обо всём, что происходит.

– Хорошо, я расскажу. Это началось, когда заболел твой брат. Ходил погасший, как старик. Он только виновато поглядывал на меня. Однажды он сказал, что даст мне развод, если встречу новую любовь. Я об этом не желала слышать. Ведь когда-то мы дали клятву, что только смерть разлучит нас. Не могла нарушить клятву, а ещё я очень люблю твоего брата. Когда ты уехал к Волхву, ему было особенно плохо. В тот день он даже не вставал. Я весь день просидела рядом, ухаживая за ним. Каково же было моё изумление, когда ночью он вошёл в мою опочивальню, бодрый, свежий, благоухающий. Упал передо мной на колени, стал говорить о своей любви. Сначала меня охватила радость – случилось чудо: князь выздоровел, а потом появились сомнения. Ты этого пока не знаешь, но любящий узнает любимого под любым обличьем. Так вот это не был твоим братом. Я ускользнула от его ласк, ссылаясь на то, что не готова к таким переменам в его состоянии, что сама ослабела за время его болезни. Тогда он стал угрожать. С этого времени жизнь моя стала адом. Днём князь – ласковый, чуткий, заботливый, ночью – злой, раздражительный, язвительный. Я сказала, что уйду в монастырь. Теперь я невеста Бога, и мирские ласки мне чужды. Как же он разгневался! А тут и князь стал выздоравливать! Я радовалась и в то же время боялась, что его убьют. А потом это существо объявило, что он – Змей, полубог, что я должна радоваться, что он соизволил обратить на меня внимание. Он сказал, что бессмертен, потому что у Петра нет агрикова меча. Агрика убили. Если я не полюблю его, он убьёт и князя, и тебя. Княгиня снова заплакала.

– Не плачь, матушка, постараюсь помочь твоему горю, потерпи немного, – ласково обнял её за плечи сын.

Они шли к дому и не видели, что за ними насмешливо наблюдает Змей. Он решил, что Пётр ему не может помешать добиться любви княгини. Княгиня очень понравилась ему. Он даже решил сделать её своей женой. Ни в какой монастырь её, конечно, не отпустит. Он никогда никого не любил, и, когда видел страх в глазах княгини, считал, что это нормально.

Проводив матушку к брату, убедившись, что это он, Пётр отправился к отцу Ефиму.

– Я с вами, еду к камню.

– Едем.

Они поняли друг друга с полуслова. Уже подъезжали к церкви, когда отец Ефим прервал молчание:

– Мне очень жаль, что, в такое трудное для тебя время, я надолго уезжаю. Уверен – ты справишься. Змей, который приходит к княгине, – великое зло. Играть с ним в благородство не стоит. Он коварен и очень силён. Он Волхвов обманул – те благородно не позволяли себе читать его мысли, а Змей читал их мысли. Он натворил много бед – попробуй уничтожить его. У тебя есть Агриков меч, а Змею было предсказано, что он проживёт тысячу лет, если не встретит Петра с Агриковым мечом.

– Но меч в камне! Вдруг не смогу вытащить. Я думал, что Агрик бредит, – неуверенно ответил Пётр.

– Лукавишь, ты же ехал к камню, значит, был уверен, что получится, – скупо улыбнулся отец Ефим. – А теперь прощай, меня уже ждут.

Священника, действительно, ждали. Он пересел на другую лошадь, махнул, прощаясь, рукой и уехал. К камню Пётр подходил один. Уже смеркалось. Багровое солнце лежало на горизонте. Оно не давало света, но возле камня было светло. Камень засветился изнутри, когда Пётр приблизился, и тихонько загудел. Княжич подошёл к камню и приложил к нему руки. По ладоням пошло покалывание. Пётр поздоровался с камнем, тот гудел в разной тональности, как будто разговаривая с ним. Солнце уснуло. Пётр почувствовал, что тоже может уснуть, поэтому сел на землю, прислонился спиной к камню и поведал о своих бедах и сомнениях. Проснулся он на земле возле камня. Ему было тепло и уютно, хотя утренний ветерок был достаточно свежим. Пётр сел и стал вспоминать удивительный сон. Во сне он был в камне, всё вокруг мерцало, сидел рядом с Агриком, и они о чём-то важном беседовали. Пётр вспомнил: дракончик беспокоился, что княжич ещё не сталкивался со Злом, в нём нет ненависти к врагу.

Он встал и потянулся. После сна у камня каждая клеточка его тела наполнилась невиданной энергией. Повернувшись к камню, он легко вытащил меч. Меч заискрился на солнце. Пётр осторожно коснулся лезвия меча и мысленно произнёс:

– Твоя смерть – самое большое Зло, и я ненавижу того, кто убил тебя. Я отомщу за твою смерть, за смерть Волхва и твоих родителей, а также за страхи княгини.

Махнув рукой дружинникам (его друзья всегда следовали за ним), Пётр двинулся в обратный путь.

К обеду они добрались до города. Пётр сразу же пошёл к князю. Увидев меч, князь понимающе кивнул. Попросив его никуда не отлучаться из горницы, Пётр отправился в опочивальню княгини. Там сидел и Змей. Как же он был похож на брата! Змей обрадовался появлению Петра.

– Петруша, ты уже вернулся, – ласково обратился он к княжичу.

Сердце Петра дрогнуло, его одолели сомнения, но он вынул меч из ножен. Меч нагрелся, значит, это действительно Змей. Увидев меч, Змей побледнел и принял свой настоящий облик, высокого, довольно красивого человека.

– Ударишь безоружного человека? Где же твоё благородство? – насмешливо спросил он.

В прочем, оружие у него было, но он и не пытался защищаться. Меч нагревался всё сильнее, это был знак: медлить нельзя. Не отвечая на насмешки, Пётр воткнул меч в сердце Змея.

– Предсказание сбылось, а мне только-только понравилось жить.... За твою смелость... тебе подарок..., распорядись им сам..., – насмешливо продолжил Змей и брызнул на Петра кровью. Руки и лицо Петра обожгло невыносимой болью, он зашатался, но устоял, пытаясь уследить за Змеем. Тот упал, а через мгновение растаял, как тает снег.

Очнулся Пётр от истошного вопля княгини. Собрались все домочадцы. Пётр стоял, опираясь на меч. Всё его лицо было покрыто струпьями.

Пётр лежал в своей опочивальне и думал о том, что его жизнь закончена. Он не мог сам даже одеваться, не мог самостоятельно есть. Руки не слушались, любое движение вызывало боль. Кожа на лице стянута, открывать глаза было больно. Князь занят делами, их накопилось множество, но при каждой свободной минуте бежал к брату, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей. Княгиня же не отходила от его постели, предупреждая все желания названного сына. Петра особенно возмущало, какой подарок сделал ему Змей – болезнь, распоряжайся, как хочешь. Княжичу было очень жаль себя, он сокрушался о своей загубленной жизни. Волхва нет, и теперь никто не сможет вылечить его. Самого святилища, говорили, тоже не было. Лес никого не пускал. Что случилось с Фенечкой он тоже не знал. Пётр очень надеялся, что отец Ефим ищет девочку. Княжичу очень хотелось увидеть её, поговорить о странном подарке – болезни. О любви он даже не мечтал: кто может полюбить такого страшного. В то же время боялся встречи: из-за него погиб дракончик.

К нему приводили разных знахарей, но никто не брался лечить его. В разных местах искали знахарей, доходили до самого моря, до кочевников, но найти так и не смогли. Так прошёл год. И вдруг в маленькой деревушке, где стояла церковь отца Ефима, поселилась знахарка. Отправили дружинников к ней.

Изба, в которой жила знахарка, была за лесом, на опушке. Раньше там жил бортник Данила с сыновьями и дочерью, но куда-то семья сгинула. Изба была просторная, светлая. На две части, большую и меньшую, её разделяла печь. Меньшая часть избы скрыта за нарядной занавеской. Окна в большой комнате увиты цветами, которые невиданными занавесями спадали до пола. Пол и лавки укрыты домоткаными коврами. Стены обтёсаны. Печь из белого камня украшена искусно нарисованными цветами. У дружинников дух захватило от такой красоты.

Под окном на лавке сидела хозяйка и пряла пряжу. Она казалась чужой в таком красивом месте. Огромная толстая девка с длинной нечёсаной косой даже головы не повернула в их сторону, когда они вошли.

– Ты что ль хозяйка? – небрежно спросил один из дружинников.

Хозяйка повернулась в их сторону и внимательно осмотрела. Парням стало очень неуютно под этим взглядом. Дева была очень некрасива: маленькие глазки скрывались под опухшими веками, тройной подбородок свисал на грудь.

– И вам здравствуйте! – весело ответила хозяйка.

– Здравствуйте! – хором ответили дружинники, которым стало неловко.

Действительно, вошли в избу, не поздоровались, говорить стали неуважительно, стыдобушка.

– Что ж князь сам не приехал, ноги-то у него целы,– спросила хозяйка.

– Ты сможешь вылечить княжича? – спросили дружинники.

– Вылечить смогу, только плата будет высока, – лукаво улыбнулась знахарка.

– Так поехали с нами, вылечи его, смотреть невозможно, как он страдает.

– Нет, я не поеду, хлеб за животом не ходит, а лекарство ему дам, – ответила дева.

– А какова будет плата? – спросил воевода. – Князь заплатит любую.

– Любую? Это хорошо! Пётр должен будет жениться на мне, – ответила дева.

Дружинников передёрнуло от мысли, что у княжича будет такая жена.

– Он не может, он князь, а ты..., – ответил один из дружинников, не закончив мысль, боясь обидеть знахарку.

– Не нравлюсь? – дева попыталась кокетничать, изогнула бровь.

– Как тебя зовут? – поинтересовался воевода.

– Хавронья, – лукаво улыбнулась дева, сощурив глазки.

Её массивные подбородки затряслись от сдерживаемого смеха.

– Точно хавронья, – подумали дружинники.

Знахарка взяла туесок, зачерпнула из квашни закваски и протянула воеводе:

– Это лекарство. Пусть обмажет все болячки, и болезнь пройдёт. А ещё передайте Петру мои слова, без этих слов лекарство не подействует, запоминайте:

– Подарок получил, а ум не включил. Добро с обманом не дружит.

Неловко поклонившись хозяйке, пятясь, дружинники вышли за дверь.

Толпой вошли дружинники в опочивальню княжича. Пётр сначала оживился, даже попытался привстать, но, увидев их унылые лица, разочарованно откинулся на подушки.

– Знахарку привезли? – обеспокоенно спросила княгиня.

– Нет, сказала, что хлеб за животом не ходит, не в себе она, но снадобье передала, – разом заговорили дружинники.

– Давайте скорее, – торопила их княгиня.

Воевода протянул ей неопрятный туесок, из которого убегала закваска. Княгиня замешкалась, боясь испачкать рукав.

– Это снадобье не будет действовать без слов, которые мы должны передать княжичу, – сказал воевода.

– Так говорите, чего тянете, – предложил Пётр.

Воевода вздохнул, оглядел всех и передал разговор.

– А ещё ты должен жениться на ней, но она такая страшная...,– шёпотом дополнил слова воеводы кто-то из дружинников.

Княгиня, не обращая внимания на разговор, смазывала закваской лицо и руки Петра. Сначала ничего не происходило. Кто-то даже сказал, что не может избавить от нарывов обыкновенная закваска. А чуда ждали все. И чудо случилось! Все нарывы исчезли. Пётр почувствовал, что боль, которая изводила его дни и ночи, наконец, исчезла. Кроме того, он почувствовал в себе огромную энергию. Соскочив с кровати, Пётр радостно закружил по комнате свою матушку. Все радостно обнимались, кричали, хлопали по спине княжича.

Князь радостно приглашал всех на пир в честь выздоровления брата.

Все гости, кто прямо, кто исподтишка, разглядывали Петра. Ещё бы, княжич победил сильного, коварного Змея, чудесным образом избавился от болезни. Мужественное красивое лицо, чуть исхудавшее, притягивало все взгляды. Многие гости, имевшие взрослых дочерей, мечтали породниться с князем. Князь в это время сообщил, что уходит на покой, а всю власть передаёт брату, молодому, мудрому, сильному воину. Все согласились с решением князя: всё-таки, после болезни князю не хватало жизненной энергии. Гости подняли заздравные кубки в честь князя, княгини, князя Петра.

Когда поздравления утихли, князь Пётр встал и сказал:

– Я желаю здоровья всем присутствующим, но особое слово хочу сказать о знахарке Февронии, которая спасла меня, научила уму-разуму.

За столом стало тихо. Все с удивлением смотрели на Петра. Славить простую крестьянку на пиру князю не следовало.

Внимательный, чуть насмешливый взгляд Петра, который прекрасно понимал сомнения присутствующих людей, заставлял прятать глаза.

– Я предлагаю поднять заздравный кубок за знахарку Февронью. Слава! Слава! Слава! – воскликнул Пётр.

Нехотя и недружно его поддержали. За столом установилась тишина. Пётр многозначительно посмотрел на князя и княгиню. Князь его взгляда не понял, а княгиня поняла.

– А я предлагаю поднять заздравный кубок за будущую княгиню Февронью! – весело, с вызовом предложила она.

– Слава! Слава! Слава! – поддержал её князь.

Князя и княгиню поддержали, но тоже недружно. За столом установилась тяжёлая тишина.

– Негоже князю на простой деве жениться, – забубнил именитый гость, давно желавший породниться с князем. – Найдём и знатных, и красивых, говорят, эта Хавронья больно страшна.

– А ещё, говорят, умом не больно богата, всё непонятные слова говорит, закваской прокисшей княжича лечила, разве это снадобье, тьфу, – сплюнул один из дружинников, поддерживая именитого гостя.

У этого дружинника была застарелая рана, никак не заживавшая. Пётр предложил ему остатки закваски, чтобы смазать рану, но воин брезгливо отказался, а теперь очень жалел.

– Так любая закваска вылечит, – не поднимая на Петра глаз, продолжил он.

– Принесите закваску, на кухне осталась? – попросил Пётр поварёнка.

Закваску принесли.

– Смазывай рану! – приказал княжич.

Воин взял закваску и смазал рану, и, конечно, ничего не произошло, а ждали долго.

– Матушка, а та закваска осталась? – спросил Пётр.

Княгиня кивнула утвердительно и попросила служанку принести снадобье.

– Смазывай рану, – строго предложил Пётр воину.

Тот смазал, и случилось чудо: рана затянулась. Дружинник опустил голову. Все ахали и охали.

– А сейчас загадаю вам детские загадки, попробуйте разгадать:

– Что горит без огня, что летит без крыльев, что бежит без ног, – насмешливо сказал Пётр, – тоже скажете, что непонятно говорю.

Гости оживились и стали отгадывать. И только княгиня отгадала, сказав, что это – солнце, туча и речка. Все стали смеяться друг над другом.

– Тебе она тоже загадки загадала? – спросил воевода княжича.

– Да, когда их отгадал, тогда и закваска стала снадобьем. Ты сам мне эти слова передал, что добро не дружит с обманом. Как же я обману Февронью? Змей на меня своей кровью брызнул, то есть передал свою силу. Силу передал, а, как пользоваться, не сказал. И только от меня зависит: змеем стану, или человеком останусь. Змеем, то есть, злым, коварным.

– Какую силу? – спросил кто-то из торговых гостей. – И почему ты тогда болел?

Все снова повернулись к княжичу.

– Вы знаете, что слёзы дракона лечат, это очень редкое снадобье, а кровь дракона бывает у людей ещё реже. В крови дракона содержится его волшебная часть, то есть, он передал мне своё волшебство, свои знания о природе, а я не сразу взял, поэтому покрылся болячками.

– Вот это подарок! – с восхищением воскликнули многие.

– Подарок замечательный, – согласился Пётр, – только вы не подумали, от кого он. Змей просто так подарки не делает. Кровь содержит и частичку его самого. Это очень ответственно принимать такие подарки. Правда, я такой подарок не просил.

– Почему всё же закваска подействовала? – продолжал упрямиться дружинник, с недоверием поглядывая на затянувшуюся рану.

– Я сразу поверил в снадобье, вспомнил Фенечку, её загадки, уроки Волхва, – ответил Пётр.

– Февронья не Фенечка, – сурово ответил воевода. – Соглашусь, что весёлая, приветливая, любит над собой посмеяться – надо же Хавроньей представилась, но не может она стать княгиней. Сможешь полюбить такую некрасивую?

– А какая у неё красота в избе..., – протянул кто-то из дружинников.

На него все сразу зашикали.

– Если умная, то почему себя не вылечит, красоту не наведёт, – не унимался именитый гость, очень обиженный на Петра.

– Значит, ей так нужно! – сурово ответил Пётр. – Я женюсь на ней, потому что считаю, что княгиня должна быть умной, приветливой, весёлой. Я принял снадобье – должен жениться. Княженье не хочу начинать с обмана.

– Красота внешняя быстро проходит, – поддержала названного сына княгиня, – а красота души остаётся вечно.

– А, если Фенечка найдётся, что ты будешь делать? – упрямо спросил воевода.

У Петра больно сжалось сердце.

– Кого выбрал, ту и буду любить, – решительно ответил он.

– Когда едешь к невесте? – спросил князь.

– Рано утром, – ответил брату Пётр. – Поэтому не обессудьте, гости дорогие, пойду собираться.

– Князь Пётр! Покажи меч, которым ты Змея убил. Об этом мече много разных слухов ходит, хочу сам увидеть, – попросил один из торговых людей.

Петру не понравился его настороженный взгляд, но он согласился показать меч.

– Смотрите, – князь вынул меч из ножен и поднял его над головой, чтобы все увидели.

Узкое чёрное лезвие из неизвестного материала сначала было тусклым, а потом по лезвию побежали золотые искорки. Все гости жадно смотрели на меч: другого такого в мире не было.

– Сколько? – выдохнул торговый гость.

– Что сколько? – не понял Пётр.

– Сколько стоит меч? Назови цену, – гость не отрывал взгляд от меча.

– Меч не продаётся! – ответил князь.

– Всё в мире продаётся, нужно только назвать нужную цену, – усмехнулся незнакомец.

– Это не оружие – это друг, брат, как я могу его продать.

Пётр ласково погладил лезвие, которое в ответ на ласку осыпало его искрами.

– Я знал его маленьким смешным дракончиком, даже сражался с ним на деревянных мечах, – Пётр усмехнулся воспоминанию. – Потом видел его отроком, сражающимся с разбойником, видел его в истинном виде, видел деревенским пареньком, который спас меня от смерти ценой своей жизни. Он даже после смерти спас меня, как его можно продать. Тогда нужно продать свою душу, свою жизнь, – Пётр внимательно посмотрел на гостя.

– Где ты будешь хранить этот меч? – не унимался гость.

Послышались возмущённые возгласы других гостей и дружинников. Пётр поднял руку, успокаивая всех:

– У меча есть свой дом, куда он и отправится. Этот меч невозможно украсть: он знает руку друга, в других руках он просто рассыпается в искры. Мне повезло, что он выбрал меня в друзья. Всем всё понятно?

Пётр смотрел на торговых людей насмешливо, многие опустили головы.

– Змей передал мне ещё одну неудобную для всех особенность – читать мысли, – продолжил он и ещё....

Торговый гость, донимавший расспросами Петра, вдруг оцепенел, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, и вдруг понял, о какой своей особенности умолчал князь. Через некоторое время способность двигаться появилась, и он поспешил откланяться.

Спал Пётр мало, но крепко. Ещё солнце не взошло, когда он с друзьями собрался в дорогу. Радостное чувство не покидало его, потому что ему приснилась Фенечка. Лошади скакали, обгоняя друг друга. Воевода догнал Петра и сказал, что у них есть попутчики. Пётр и сам давно заметил их. Конники скакали за ними на приличном расстоянии, не пытались обогнать, но и не отставали. Пётр сказал воеводе, что им поможет морок. Скачущие за ними люди видели Петра, его товарищей, Их кони то мчались морда к морде, то обгоняли друг друга. Видно было, что парни резвятся, как маленькие. Вдруг конники увидели, что они въезжают снова в город, но только с другой стороны. Так до позднего вечера они кружили вокруг города. Когда солнце отправилось спать, морок исчез. Конники встретили вечер на пустынной дороге.