Текст книги "Ты — моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Валентина Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

14

Армина

Саид стоял у окна с ребенком на руках. Сын в его ладонях казался совсем крошкой. Мне было и страшно, и сладко наблюдать за ними.

Ничего удивительного в его приходе не было. Он всегда приходил на следующий день после рождения детей, шептал на ушко азан и камат, затем разжевывал финик и протирал неба новорожденному. Саид не мнил себя истинным мусульманином, поэтому имена детям давал, не следуя рекомендациям Пророков, но что-то считал разумным внедрять в нашу жизнь из заповедей Карана, что-то считал идиотскими мыслями. Это тоже в свое время очень сердило отца, но не смел высказывать в слух недовольство, ибо что касается семьи, Саид считался только со своим мнением. Его прихоть– все имена детей начинались на одну букву.

– Он такой спокойный! – Саид повернулся ко мне и улыбнулся, только вот глаза оставались безучастны. Я гадала, это связано было с рождением сына или еще с чем-то.

– Да, Азамат не замолкал ни на минуту, мне казалось, что его слышно всегда.

– Он был беспокойным ребенком, да и сейчас особо не отличается уравновешенностью.

– А ты отличаешься? – в шутку спросила, но прикусила язык, когда Саид устремил на меня потяжелевший взгляд синих глаз. Когда они у него успели потемнеть до грозового неба?

Он положил спящего ребенка в пластмассовую люльку и сел в кресло, потер глаза, будто не спал всю ночь.

– Врач говорит, что вечером тебя могут выписать, если захочешь или через пару дней.

– Я чувствую себя хорошо.

– Смотри сама, я тебя не гоню домой, там есть кому присмотреть за старшими, через пару дней приедут мои родители.

– Как здорово, вся семья в сборе.

– Да, твоя мать уже оповестила родственников, так что ждем паломничество в наш дом! Рождение детей – это всегда праздник! – на его лицо набежала тень, некоторое время он смотрел перед собой, погруженный явно не в веселые мысли.

– Саид! – когда его глаза обратились на меня, задала мучивший меня вопрос. – Ты будешь делать ДНК на отцовство? – разумно было молчать, не поднимать данную тему, но я переживала за будущее этого ребенка, за его место в нашей жизни. О том, что может предпринять Саид, если окажется что сын вовсе не его сын, было трудно предугадать.

– Это сейчас не самое главное! – тихо произнес Саид, вставая.

Подошел к кровати, поцеловал в лоб и ушел. Я ошеломленно смотрела ему вслед. Что-то произошло, что-то настолько его озаботило, что вещи, которые он раньше не думал пропускать мимо себя, перестали иметь значение. Я сгорала от любопытства с чем это было связано, но так как муж был для меня загадочной фигурой, ни к чему толковому так и не пришла. Единственное, что решила, это побыть в роддоме несколько дней перед тем, как окунуться в свой привычный суматошный мир.

Саид

Она была похожа на меня. Она еще четко не имела своих черт, но была моей. Это было видно в сдвинутых бровках, выпяченных маленьких губках. Даже крохотные пальчики она сжимала в кулачок так, как сжимал я. Я мог часами смотреть на нее и потерять счет времени. Никогда ребенок не казался мне таким до крови родным, до боли вымученным. Три дня не знать будет ли этот комочек жить или нет, три дня пытаться не заморачиваться, не смотреть в пространство и представлять, что, если… Но видно кто-то свыше решил оставить для меня это Чудо, мою принцессу. Теперь у нас Ариной был общий ребенок, выстраданный, как и все наши с нею отношения. Сама Арина только вчера пришла в себя, перевели в обычную палату, но еще не заходил. Трусил, ведь она будет спрашивать меня о дочери, а я не владел информацией. Теперь, когда сказали: «Будет жить», облегченно выдохнул. Не обольщался, что трудности окончились, таких детей нужно выхаживать, иметь особенный подход. Невролог написала кучу диагнозов, но под моим взглядом везде стояли знаки вопросы.

– Красивая малышка! – Марат прислонился к стене и скрестил руки на груди.

– А ты сомневался? – усмехнулся. – У меня все дети красивы.

– Этого не отнять, что парни будущие сердцееды, что девочки, да еще при наличии такого папы, злодействуй не хочу!

– Марат, кресло заведующего твое, вчера я поговорил с главврачом.

Если вдруг захочешь открыть клинику или еще чего-то, обращайся, помогу. Я за нее, – отвернулся, когда медсестра заслонила дочь, посмотрел на Марата. – За нее я перед тобою в вечном долгу, как и за Арину.

– Это моя работа, Саид. Но за кресло спасибо!

– Что делать с диагнозами, которые на выписывала ваша симпатичная девушка?

– Ты ее своим взглядом перепугал насмерть.

– Так что делать?

– Я дам тебе контакты хорошего невролога, проконсультируетесь. А дальше будет видно.

– Мне нужно, чтобы она была здоровой!

– Саид, никто сейчас тебе не скажет, что все диагнозы снимутся, ты сам понимаешь, девочка родилась недоношенной, с нераскрытыми легкими, наглоталась бог знает, чего, плюс гипоксия. Скажи спасибо, что сама задышала.

– Я понял. К Арине могу зайти?

– Да, она в одноместной палате.

Мы пожали друг другу руки, направился к Арине. Приоткрыв дверь, увидел, что она не спала, смотрела в окно. Когда вошел, повернула голову и резко попыталась сесть, датчики запищали об учащенном пульсе.

– Арина, все хорошо! – подошел к кровати, погладил по бледной щеке.

Волосы ей заплели в косу, бескровные губы попытались улыбнуться, но только дернулись. Я жадно прильнул к ним, ощущая сухость, обвел языком каждую трещинку, она осталась безучастной.

– Что с дочкой? Почему она не со мною? Почему мне ничего не говорят? – из глаз потекли слезы. – Она умерла? – откуда-то в этом слабом теле появились силы, Арина схватила меня за предплечья обеими руками и стиснула. – Саид, скажи мне правду!!!!

– Она жива, еще слабенькая, но сама задышала. Она будет жить! – присел на кровать, хотел обнять, но Арина вжалась в подушку, смотрела на меня настороженно.

– Ты не врешь?

– Не в моих правилах.

– Как раз в твоих, ты всегда скрываешь правду!

– Арина, я не вру, с дочерью все хорошо в сложившейся ситуации.

– В какой ситуации?

– Арин, ты понимаешь, что все прошло не как обычно, она родилась недоношенной, она родилась семимесячной, ей написали кучу диагнозов.

– Каких диагнозов? Она инвалид?

– Что ты несешь! – раздраженно вскочил на ноги, запуская руки в волосы. Ни один из диагнозов не подтвердится, это уже было моим принципом, на зло, вопреки. – Сейчас она в реанимации, за ней ухаживают самые лучшие врачи, медсестры. Ей все дают самое лучшее. Сегодня она сама задышала, Марат сказал, что позже ее переведут в отделение интенсивной терапии. За ней нужен просто другой уход, другой подход. И да, она будет отставать в развитии от своих сверстников, но это только сейчас, потом она будет у нас самой лучшей, умничкой и красавицей! – повернулся к Арине. – Она не хуже других, она просто сейчас другая.

– Говори, как есть, слишком много воды и никакой конкретики. В любом случае она всегда будет со мною, какой бы диагноз ей не поставили. Это мой ребенок!

– Наш!

– Мой!!! Ты никакого отношения к ней не имеешь!!! И то что сейчас с ней происходит, виноват только ты!!!

– Я??? Почему?

– Потому что, Саид, слишком много за тобой грехов, дети не должны за них отвечать!!!! Только не Анна!!!

– Ты несешь полный бред!!!

– Я хочу, чтобы ты нас оставил. Навсегда!

– Арина, – сжал кулаки, не в силах поверить в ее слова, в то, что она говорит на полном серьезе после пережитого. – Давай мы поговорим с тобою позже, когда придешь в себя! – ответом была лишь изогнутая бровь. Выдохнул. – Я на пару дней уеду из города по делам, особо не переживай, просто поправляйся. Марат Данилович твой врач, по всем вопросам обращайся к нему, мой номер у тебя есть, звони в любое время суток! – хотел подойти к ней и поцеловать, но Арина поджала губы, смотрела на меня колючи, неприязненно. Отвернулся, пряча руки в карманы брюк. Лишь бы не прибить сегодня никого, разбираться то и не буду, прав или виноват.

Арина

Она была копией Саида. Невозможно было отрицать их родство, это любой мог заметить, едва только взглянув на смуглую мордашку с копной черных волосиков. Хмурила бровки, как он, поджимала губки в тонкую линию, как он, наверное, даже сопела сердито, как он. Она была такой крохотной в своем кувезе, такой маленькой, беззащитной, одинокой. Я стояла возле стеклянной перегородки и рыдала, глядя на ее тоненькие пальчики, на то, как она поджимает ножки. Так хотелось взять ее на ручки, прижать к себе, но нельзя, она еще не могла самостоятельно регулировать температуру своего тела. Хорошо, хоть дышала без трубочек, рядом лежали детки, которые были подключены к аппарату дыхания.

– Хорошенькая! – рядом встал Марат Данилович. Несколько минут мы смотрели на Анну и молчали.

– Когда нас выпишут?

– Не знаю. Еще пара дней точно будете под наблюдением.

– Марат Данилович, – я повернулась к врачу и выпалила: – Не могли бы вы пригласить батюшку и разрешить обряд крещения? – Марат Данилович опешил, он шокировано смотрел мне в глаза, нервно улыбаясь. Я даже не заметила, как он с вежливого «вы» перешел на личное «ты».

– Ты случаем с ума не сошла? Саид тебе этого не простит никогда!

– А почему я должна учитывать его мнение, он никто для нее.

– Арина, ты глубоко ошибаешься…

– Ошибаюсь? – вспылила. – Вы знаете кто такой Саид Каюм? – по тому, как дернулась голова врача, он прекрасно знал его и не просто по фамилии. – Так вот, я не настолько верующая, но осознаю, что за наши с ним грехи, в частности за его деятельность, Анна отвечает!!!

А я не хочу, чтобы все то грязное, темное, страшное касалось моей дочери, я не хочу вообще, чтобы он прикасался к ней, дышал на нее, смотрел на нее!!! Не хочу!!! И по возможности буду ограждать ее от всего, что связано с Саидом и от него самого!

– Самоубийца! Ты просто не понимаешь, против кого собираешься идти! Да он тебя сломает одним щелчком!

– Он меня не тронет…

– Да? – Марат Данилович усмехнулся. – Что ж я разрешу привести батюшку, с удовольствием посмотрю, как Саид сам лично сломает твою хрупкую шейку, и поверь, вряд ли его остановит то, что ты родила ему ребенка.

Саид

В доме была куча людей. Вчера Армину забрал из роддома с сыном.

Как и все предыдущие выписки детей, все было помпезно, в лучших традициях Запада, с фотографом, большими букетами и толпой родственников. Отец ухмылялся, наблюдая за суетой. Мы с ним встретились глазами, потом он поднял голову и рассматривал окна роддома. От страха я тогда едва дышал, хотя понимал, что Арина не стоит возле окна и не смотрит вниз, потому что ее палата в другом крыле.

Женская половина гостей весело смеялась, их смех разбавлял недовольный младенческий писк. Стоя у подножия лестницы, наблюдал, как сбривают первые волосики с сына.

– Хорошее имя выбрал для сына, Аман. Кого решил пощадить? – голубые глаза смотрели смеясь.

– Там и другое значение есть. Почему ты решил, что именно это слово стало ключевым при выборе имени?

– Безопасность. Пощада. Спокойствие. Ты впервые решил последовать по всем правилам мусульманина? Саид, ты можешь кого угодно обманывать, убеждать, но я-то знаю тебя, как облупленного. Ни один год ты был плечом к плечу, поэтому даже тени в твоих глазах сумею прочитать.

– Да неужели? Не слишком многое на себя берешь, отец? Ты меня видишь раз в пятилетку, по острой необходимости, по великим праздникам, и думаешь, что я как был двадцатилетним сумасшедшим боевиком, так и остался?

– Ты пытаешься меня убедить в том, что повзрослел? – темные брови иронично приподнялись. – А кто недавно стравил бойцовских собак на должников? Умереть не умерли, но инвалидами остались, вчера один покончил собой. Ты в своем репертуаре!

– А как ты бы поступил на моем месте? Закопал в лесу с пулей во лбу?

Никакого интереса и удовольствия.

– Зато люди не мучаются. Да и тебе мороки меньше, вдруг кто-то однажды укажет на тебя!

– Те, кто указал, давно живут без языка. Я не понимаю твоего беспокойства!

– Саид, ты в курсе, что многие ополчились против тебя, в связи с тем, что последнее время ты стал слишком жестоко расправляться с людьми. Не пробовал пропить курс успокоительного, психотерапевта посетит? Твоя агрессия не обоснована! – внезапно отец пристально на меня посмотрел, цокнул языком. – Или это связано с Ариной? Кстати, как она? Еще не родила?

– А ты типа не в курсе? – наблюдая, как Армина подняла ребенка, с улыбкой его поцеловала в носик. Аман наморщился. По прогнозам врачей Арину с Анной тоже должны скоро выписать. Отец долго молчал. Я повернулся к нему.

– Твое настроение напрямую зависит от этой девушки. Когда между вами все хорошо, все вокруг выдыхают, но только стоит какой-то кошке пробежаться между вами, ты вымещаешь свою злость в стороне, боясь, что ненароком ее убьешь?

– Мне нечего тебе сказать. Думай, что хочешь.

– Значит для того, чтобы в семье сына и бизнесе наступило спокойствие, мне нужно брать все в свои руки, ликвидировать проблему. Нет проблемы – нет головной боли!

Он улыбался и было сложно понять, шутит или действительно говорит серьезно. Но я его сын и понимал, что он может с улыбкой рассказать свои планы, и, если ты знаешь старшего Каюма, все понимаешь, а если нет – думаешь, что это он так иронизирует.

– Я тебя уже предупреждал. Тронешь Арину с дочерью, убью лично, собственными руками. Сверну шею. Это я тебе обещаю.

– Ты не замечаешь, как изменился с ее появлением в своей жизни!!!

Она тебя погубит, Саид, она доведет тебя до того, что на тебя однажды закажут киллера и никто никогда не признается, кто это сделал!!!

– Я в состоянии разобраться со своими врагами, настроением и поведением!!! – говорил сдержанно, почти холодно, но внутри все бушевало от ярости. Да, последние дни не стали предвестникам хорошего настроения, последний разговор с Ариной вообще выбил землю из-под ног. Я не ожидал, что она меня оттолкнет, попросит оставить ее и дочь. Это был удар ниже пояса и не понимал, как должен реагировать. Сделать вид, что ничего не было или объяснить ей, что отныне ее жизнь связана со мною, что никуда их не отпущу.

– Саид! – меня окликнули, когда направлялся в кабинет. Рядом стояла мать. Заставил себя ей улыбнуться, она приободренная улыбкой шагнула ближе. – Можно с тобою поговорить?

– Да, конечно, – открыл дверь и пропустил вперед мать, потом зашел следом. Я сел за стол, она на стул возле стола, на самый краешек.

Положил руки на поверхность стола и внимательно приготовился слушать.

– Отец сказал, что Арина родила… Это правда? – испуганно на меня взглянула, замирая от своей смелости. Согласно кивнул. – Девочка? – еще раз кивнул. Видел по глазам, что хотела что-то предложить, но стеснялась или боялась. Не торопил, взял ручку и покрутил ее.

– Саид, у Арины ведь никого нет из близких, мамы-сестры, я вот подумала, у Армины хватает нянек в доме, а Арине будет сложно первое время, почему бы мне ей не помогать некоторое время? – удивленно вскинул на мать глаза. Как-то об устройстве жизни Арины с ребенком за пределами роддома не думал. А зря, надо было в короткие сроки очень многие вопросы решить. Даже банальное детское приданое купить.

– Это прекрасная идея, я думаю Арина будет рада, только мам, – замялся. О том, что дочь требует особого внимания, нужно было сказать сейчас, чтоб без сюрпризов. – Арина родила недоношенного ребенка, очень многое неясно и непонятно по здоровью, придется часто ездить к врачам, и туда, куда они направят. Это морально тяжело.

– Я понимаю. Поэтому и предлагаю свою помощь, когда рядом кто-то из близких, трудности легче переносятся, чем в одиночку. Если ты еще по возможности будешь поддерживать, малышка поправится, и Арина не падет духом!

– Спасибо, мам! Это действительно очень ценно для меня! – она мягко улыбнулась и ушла. Я взял телефон в руки, решать накопившиеся вопросы.

Арина

Собирала сумку, за две недели добра накопилось достаточно. Саид не появлялся, это радовало и тревожило одновременно, хищник затаился, вряд ли отступил. Слова Марата Даниловича сначала меня испугали, но потом вспомнила, как Саид носился со мною, как переживал, нервничал, уверенность в том, что он даже руку не поднимет крепла с каждой минутой. И когда батюшка окрестил Анну тревога окончательно меня покинула. Саид человек, страшный, бешенный, но человек и вряд ли он посмеет лишить мать у дочери.

Поэтому никаких дурных предчувствий не чувствовала, спокойно собирала сумку, предвкушая новую жизнь со своей девочкой. О том, как исчезнет Саид, не думала, полностью вряд ли уйдет, не в его стиле, запрещать видеться, принимать участие в воспитании не буду, но и настаивать тоже не собиралась. Я надеялась, что он поймет без слов, что ему в нашей жизни не место, тем более, когда семья пополнилась новым членом. Руки замерли и села.

О том, что у него родился сын, услышала от медсестер, которые воодушевленно разговаривали про шикарную выписку, про то, что Каюм в очередной раз щедро отблагодарил роддом, врачей, медсестер. Пошутили, что еще пара таких выписок наследников Каюма, главврач точно пойдет на повышение, если продолжение рода Каюма не замрет на этом ребенке. Больше всего меня задел тот факт, что его сын и моя дочь родились в один день. Сестра и брат.

Дверь в палату открылась, вошел Саид. Сердце испуганно подскочило к горлу, а я замерла на кровати, смотря на его приближение, как кролик на удава. Увидев в его руках черную веревочку, это был крестик Анны, который висел возле ее кувеза, побледнела, осмелилась взглянуть ему в глаза и душа ушла в пятки.

Саид чаще всего смотрел на меня с эмоциями, редко его взгляд замирал, но сейчас поняла, что чувствуют его жертвы. Голубые глаза были неподвижны, холодны, равнодушны, в них не было даже искорки интереса. Он встал напротив, руки сжаты в кулаки, на лице бесстрастная маска, безразличный взгляд. Напряжение ощущалось физически, кто-то зашел, но тут же с «ой» вылетел. Хотела объяснить, почему так поступила, но язык прилип к небу, в горле пересохло, хотелось пить. Он держал меня взглядом крепче, чем если бы была б связанной.

Я все еще помнила, какая рука у Саида тяжелая, пощечина меня не оглушила, но заставила завалиться на подушку больше от неожиданности. Щека горела. Он схватил меня за волосы, фиксируя ладонью голову, смотрел прямо в глаза, таким темным взглядом у людей вытягивают душу, ломают волю.

– На все есть лимит. И на доверие тоже! – его пальцы больно впивались в затылок. – Ты кажется настолько уверилась в своей неприкосновенности, что решила идти против меня же! Ты чем думала, когда крестила дочь???

– Я тебе об этом говорила… Я хотела ее защитить. От тебя!

– От меня? Арина, это бесполезно, вы теперь навсегда связаны со мною! Навсегда! Слышишь? – он тряхнул меня.

Саид, прошу тебя… попыталась обнять его, сползти вниз, упасть на колени и в очередной раз выпросить у него шанс на свободу. – Прошу тебя отпусти!!! Дай…

– Арина, второго шанса не будет! Я тебя об этом предупреждал! От меня если ты и уйдешь, то в мир иной! – внезапно отпустил голову, и как-то нехорошо улыбнулся, глаза загорелись сумасшедшим блеском.

– Хотя нет, ты можешь собирать свои манатки и уйти.

– Правда? – не поверила в его слова, даже замотала головой.

– Правда. Одна. Навсегда. Без права на дочь. Видишь, я даю тебе выбор, не все могут похвастаться такой роскошью! – осознав смысл сказанного, открыла рот и тут же закрыла. – Выбирай: или ты со мною с Анной, или ты одна!

– Саид…ты не можешь так… ты не можешь быть таким жестоким!!! Я ж не против, чтобы ты приходил к нам, я не против даже, если Анна будет ездить к твоей матери, я просто хочу, чтобы твоя жизнь не прикасалась к нам, я не хочу постоянно жить в страхе за нас, оглядываться через плечо и постоянно быть с посторонним человеком, которого ты приставишь для безопасности! И потом зачем тебе ребенок с кучей диагнозов, когда у тебя родился здоровый сын??? Зачем мы тебе??

– Все сказала? – он приподнял бровь, нисколько не тронутый моей тирадой. – Я детей не делю, для меня все равны, все получают равное количество моего времени, моего внимания, моего содержания, никто у меня не ходит в любимчиках. Анна моя дочь, как и все остальные, и мне плевать, что ты там себе нафантазировала, мне плевать, в качестве кого ты останешься возле нас, выбор за тобою. Хочешь свободы, вали, никто не держит, хочешь видеть, как растет ребенок, оставайся.

– В качестве кого? – заранее уже сделав выбор, было интересно какую роль отвел мне Саид в своей жизни.

– Жизнь покажет! – ушел от ответа, направляясь к двери, но на минутку задержался, чтобы небрежно швырнуть крестик на тумбочку. – Чтобы я его не видел! Все последующие решения ты заранее обсуждаешь со мною, и только я решаю, быть или не быть!

– Ты не прав… – тихо произнесла, смотря на него напряженную спину. Не обернулся, ничего не сказал. Просто вышел из палаты.

Все утро меня трясло. Не знала, хочу ли выходить за пределы роддома в мир, который ничего хорошего не предвещал. Саид убивал своим равнодушием, официальностью. Все врачи, все выписки, документы несли ему, меня не замечали, меня игнорировали. Пока меня приводили в божественный вид приглашенный стилист, я краем глаза наблюдала за Саидом. Он в своей тройке темно-синего цвета напоминал модель, сошедшую с глянцевого журнала для деловых мужчин. Был до скрежета красив, но бесконечно чужим. Я его ненавидела, ненавидела его диктаторские замашки, ненавидела его контроль, его авторитарность. Он душил своей властью. Но при всем этом где-то в глубине души я тосковала по нему, удивлялась себе, как можно после всего произошедшего хоть что-то испытывать положительное к этому человеку. Мне нужно было уйти от него, нужно было бежать не к Гере, а куда-то дальше, в деревню, спрятаться, чтобы он никогда меня не нашел. Второго шанса не будет…Теперь Саид навечно меня связал с собою, дочь он никогда не выпустит из своего поля зрения. По тому, как хмурились его брови, как неврологи заикались, произнося длинные непонятные фразы, как они сглатывали и что-то уже объясняли, Саид сделает все возможное, чтобы ни одно слово по поводу здоровья Анны не подтвердилось. Я видела по глазам, для него это стало своего рода вызовом.

– Ты готова? – он посмотрел на меня долгим взглядом, когда нас оставили все посторонние люди. Сцепила руки перед собою. На мне было кружевное платье с пояском чуть ниже колен цвета кораллов, босоножки на тонкой шпильке, прическа-макияж, мой вид полностью соответствовал образу Саида. Он медленно подошел ко мне, достал из внутреннего кармана коробочку. Я задержала дыхание. Там оказалась подвеска с сапфиром и бриллиантами, сережки и кольцо.

Стояла, не шевелясь, пока его пальцы умело справлялись с застежкой, осторожно застегнул сережки, на левой руке безымянного пальца, как обручальное кольцо, занял место тонкий ободок, усыпанный мелкими камушками. Его рука прошлась от груди к бедрам, вызывая дрожь. Нет, не отвращения, а черт бы побрал, возбуждения. Я завороженно смотрела на его губы. Каждый раз, попадая в ауру его чувственности, его запаха, его сексуальной энергии, мой здравый смысл растворялся в пространстве, вперед выходило совсем не то, чего мне хотелось бы испытывать к нему. И когда его губы завладели моим ртом, немного жестко, нетерпеливо, по-хозяйски вторгаясь внутрь и проверяя языком все ли на месте, застонала. Саид обхватил одной рукой меня за талию и прижал к себе, я ощутила его эрекцию, его возбуждение. Он и не стремился скрывать, что хочет меня, даже прикусил губу, утробно зарычав.

– Ариша… – его «ш» и «р» как ток по оголенным нервам, мое имя, произнесенное так тягуче и мучительно сладко, отдавалось каждой буквой во мне.

Он сведет меня с ума. Я буду его ненавидеть и одновременно хотеть.

Я буду отталкивать его и в тоже время ждать с нетерпением.

Понимала, что он стал моей болезнью, скорей всего смертельной.

– Нам пора! – Саид отстранился, некоторое время смотрел в глаза, не скрывая своей похоти, своих мыслей, но, моргнув, я готова была поклясться, что мне это привиделось, ибо теперь голубые глаза смотрели холодновато. Последовала за ним, как истинная мусульманская жена, в нескольких шагов сзади. Мне не хотелось думать, что будет потом, как будет складывать наша жизнь, какие роли мы на себя возьмем и когда наступит конец!

Вышли в холл, сразу же защелкали затворы фотоаппарата, пришлось изображать из себя счастливую мамочку, принимать букеты цветов, удивляться шарам, музыке. Встречаясь с Саидом глазами, посылала положенные ему благодарности взгляды, хотя на самом деле хотела оказаться дома подальше от посторонних, наедине с дочерью.

Мы с ним одновременно напряглись, когда вынесли нашу малышку.

Я дернулась в ее сторону, но его рука сжала мой локоть, покачал головой. Ну да, по правилам, ребенка дают папе. Чуть не взвыла от досады, ведь мне еще ни разу не доводилось брать дочь на руки, почему Саиду выпало эта привилегия??? С завистью наблюдала, как он осторожно взял белый кулек, сердце перестало биться, когда его губы изогнулись в незнакомой мне улыбке. Это было нечто…что-то светлое, чистое было в этой улыбке, словно не Саид улыбался, а кто-то другой, который не ведал, что бывает жизнь в черных красках.

– Она похожа на меня! – довольно заявил папочка, сверкая глазами.

– Гены сильная вещь! – заглянула ему на руки и почувствовала, как защипало глаза. Анна спала, она в белом чепчике была похожа на маленького ангелочка. Осторожно коснулась пальцем ее щечки.

Сладкая, нежная… сердце просто не вмещало в себе всю любовь, которая меня переполняла. Подняла глаза на Саида, он был близко, его дыхание опалило мое лицо.

– Спасибо за дочь! – прошептал только для меня, коснулся губами моего лба.

– Тебе тоже спасибо, без твоего участия ее б не было! – голубые глаза вспыхнули весельем, он кивнул в согласии.

Дальше мы уселись в машины, обратила внимание, что слишком много было охраны, впереди и сзади тоже стояли черные тонированные джипы. Либо для придания солидности, либо…не стала думать дальше.

Дома ждал еще один сюрприз, от которого еле устояла на ногах. Нас встречали родители Саида. Я впервые увидела вблизи старшего Каюма. Ахмет Рамзанович улыбался, открыто, с трудом верилось, что этот человек сделал Саидам таким, каков он сейчас. Посмотрела на мужчин и хмыкнула. Похожи, хочешь узнать, как будет мужчина выглядит в старости, взгляни на его отца.

– Арина, добро пожаловать домой! – мать Саида, Наиль, робко выступила вперед и жадно устремила глаза на автолюльку, которую держал Саид.

– Я так рада вас видеть, – протянула руки Наиль и мы обнялись, потом повернулась к старшему Каюму и замешкалась, я не знал, как себя вести с ним. Он несколько секунд пристально меня рассматривал с улыбкой, распахнул объятия. Растерянно шагнула навстречу. Его объятия чем-то напоминали Саида, даже энергетика была похожей, только вот в нем не было сдерживаемой агрессии, жесткого контроля внутреннего зверя. Взглянув в голубые глаза, которые от возраста посветлели, почувствовала, что он мне нравится, от него не было никакой опасности.

Новоиспеченные дедушка и бабушка склонились над Анной, еле дышали над ней. Стояла в стороне, спиной ощущала Саида, он был в шаге от меня. Когда Ахмет Рамзанович взял дочку на руки и что-то ей зашептал на ушко, дернулась, но меня схватили за локоть, посмотрела через плечо. Саид отрицательно качал головой.

– Не надо Саид…Прошу тебя!

– Позволь лишь часть наших традиций совершит над ребенком, ты все равно уже окрестила.

– Это неправильно!

– Неправильно то, что ты все решаешь без меня, когда мы с тобой равноправные родители!

– Нельзя две веры вмещать в себя!

– Арина, я сказал не лезть! И точка! – прошипел Саид, утрачивая над собой контроль. Глаза его яростно пылали, боль в руке усиливалась, по мере того, как он сжимал мой локоть. Я со стиснутыми руками наблюдала, как разжевали финик, потерли малышке десна, как аккуратно сняли чепчик, Наиль ловко сбрила волосики. Я плакала, слезы текли по щекам, Саид продолжал держать меня, не давая и шанса вмешаться. Дочь даже не проснулась, лишь пару раз закряхтела, но не более того.

– Красивая, как и родители! – Ахмет Рамзанович, наконец-то, передал мне ребенка. Я жадно вглядывалась в родное личико, вдыхала ее запах, свойственный только младенцам. Анна видно почувствовала запах молока, завертела головой и тоненько запищала. Не глядя ни на кого, направилась в спальню, закрыв дверь, скинула неудобное для кормления платье, взяла малышку на руки и мурлыча какую-то мелодию, приложила к груди. Боль смешалась с блаженством. Да, грудное вскармливание было сложной наукой, это был наш первый опыт, когда Анна сама сосала грудь, до этого ее кормили моим молоком, но через зонд. Для нее поток был слишком быстрый, она захлебывалась, отворачивала голову и плакала. Вместе с нею плакала и я. То, что казалось таким естественным, у нас не получалось. Кое-как управившись, наевшая дочь сразу же уснула. Положила ее на середину кровать, погладила по щечке. Заставила себя подойти к гардеробной, выбрать платье с вырезом, чтобы было удобно доставать грудь. Нужно позже в интернете заказать подходящую одежду. Когда я появилась в гостиной, две пары мужских глаза замерли на вырезе платья, затем Ахмет Рамзанович деликатно отвел взгляд в сторону, Саид недовольно поджал губы. Разрядила обстановку Наиль, она накинула мне на плечи шаль, прикрыв грудь, повела в столовую, где уже был накрыт праздничный стол. Молчание давило. Никто не заговаривал. Я вяло ковырялась в тарелке, есть совсем не хотелось.

– Арина, тебе нужно есть! – голос Саида прозвучал слишком резко, заставив вскинуть голову от неожиданности. – Мне надоело наблюдать, как ты гоняешь еду по тарелке.

– Я не хочу есть.

– Мне плевать! Ешь!

– Саид! – рука Наиль попыталась лечь ему на ладонь, но он раздраженно ее скинул, прожигая меня бешенным взглядом. Я посмотрела на старшего Каюма, который с любопытством смотрел на сына, потом перевел спокойный взгляд на меня.

– Арина, поешь немного, подумай о дочери! – мягкий голос Наиль успокаивал, не хотя, закинула в рот кусочек тушеной картошки и мяса. После обеда я спряталась в спальне, легла на кровать, наблюдая за Анютой, не заметила, как задремала.

Проснулась, кто-то нежно гладил меня по щеке. Потерла глаза. Рядом сидел Саид. Испуганно встрепенулась, когда заметила, что Ани рядом нет.

– Она с матерью. Только проснулась.

– Она, наверное, голодна, – торопливо спустила ноги, но Саид удержал меня.

– Не спеши, ее развлекают и пока нужда в еде отпала. Нам надо поговорить.

– О чем?

– Я сейчас с отцом ухожу, рядом с тобою остается мать, она тебе поможет освоиться и принять роль матери. Завтра приедет врач, осмотрит Аню, после он скажет куда вам нужно будет поехать. В общем каждый день вы чем-то будете заняты. Рустам остается при тебе, – достал с карманов ключи, протянул мне. Я взяла связку и нахмурилась, руку холодил серебристый брелок «Инфинити».