Текст книги "Ты — моя зависимость (СИ)"
Автор книги: Валентина Кострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Серьезно. У тебя найдется несколько минут для меня?
– Для тебя, дорогая, у меня найдется еще одна жизнь! – маняще и отталкивающе улыбнулся. Она кивнула, нахмурившись еще больше.
– Будешь хмурится, появится здесь морщинка! – ткнул пальцем в точку между бровями. Обычно сюда делают контрольный выстрел.
С нашим приездом дом ожил. Слышались всюду голоса, дети визжали на лужайке, на кухне разговаривали женщины, обсуждали меню на ужин.
– Саид! – Армина зашла в кабинет, я закрыл ноутбук и внимательно на нее посмотрел. Про серьезный разговор уже забыл, лишь ее появление напомнило о том, что она хотела поговорить. Робко села на краешек стула напротив стола.
Я рассматривал ее, словно впервые увидел. Похудела, под глазами залегли тени, бледность кожи не скрывал даже загар. Будто заболела.
А может просто не находит себе места. Армина не приучена скрывать, лгать, ей это с большим трудом удается. Я видел по глазам, что страх застыл в позе кролика, приподнявшись на задних лапках шевеля ушами, прислушивался к опасности. За десять лет брака мы не стали одним единым. Я ее никогда не любил. Это было ясно с первого дня, но уважал, делал все, чтобы она меня полюбила. Не сразу, но своего добился. Но, наверное, правду говорят философы, если ничего не отдаешь, то рано или поздно костер любви погаснет. Я давал ей все, кроме любви. А она нашла ее, на свой страх и риск, в других объятьях.
– Я жду ребенка, – еле живым голосом произнесла Армина. Первую секунду смотрел неподвижным взглядом, потом захотелось ударить.
Больно, наотмашь. Потом медленно пытать, вытаскивая из самых недр души самые искренние стоны боли.
– Прекрасная новость! – наверное, во мне умер великий актер. Армина удивленно на меня уставилась, забыв захлопнуть рот. А мне стоило огромных титанических усилий держать улыбку не только на губах, но и в глазах. – На наш дом вновь снизошла радостная весть! – поднялся, обошел стол. Приподнял жену за плечи и обнял, так бы поступил нормальный муж, узнав о беременности жены. Гладил ее по спине, смотря перед собой, пытаясь унять бешеных демонов в груди, которые науськивали, шептали, наговаривали такое, что хотелось обхватить рукой тонкую шею Армины и одним движением свернуть.
– Ты рад? – она не верила. Да я и не верил, но не позволял ей усомниться в моих подозрениях. Я очень сомневался, что под сердцем растет мой ребенок. Но чтобы это выяснить, нужно время.
– Конечно! Я хоть и говорил, что не хочу больше детей, но раз Аллах нам его послал, значит так надо! – поцеловал ее в лоб, ласково погладив по щеке. Сейчас мне нужно быть максимально естественным с нею. Сердце сжалось. Там, в родном доме, сейчас была та, с которой я хотел оказаться сейчас, уткнуться в ее волосы, урывками вдыхая цветочный запах шампуня. Спать рядом и бороться с самим собой, не трогать ее.
Когда появился Фарид, складывал бумаги в портфель с ноутбуком.
Сейчас самое время наводить порядки по всем фронтам, убирать предателей, наказывать отступивших, напомнить сомневающимся, кто хозяин.
– Сейчас ты поедешь в Новороссийск, к Аиду, отдашь ему документы и дождешься, когда этот старый сыч все подпишет, в крайнем случае напомни ему, где оказалась в свое время любимая собачка. Я потом подъеду к вечеру! – протянул Фариду документы, заметил, что он стоит на месте. – Что-то еще?
– Ты уверен, что семье безопасно сейчас находиться в России?
– Фарид! – глядя ему глаза, щелкнул замками на портфеле. – Это моя семья! И только я решаю, где она будет находиться! И поверь, рядом со мною, ей намного безопаснее, чем вдали!
– Однажды рядом с тобою погибла Аиша. Ты тогда тоже был уверен, что рядом безопаснее! Но практика показала, ты не можешь все контролировать!
– Кажется ты забываешься, Фарид! – процедил сквозь зубы. Фарид вздрогнул, опомнился, опустил глаза. – Вечером встретимся! – кивком головы отпустил его. Некоторое время прислушивался к его шагам, убедившись, что вскоре и завелась машина, взял телефон.
– Салям! – с улыбкой произнес, вставая возле окна.
– Друг мой! Не ожидал! Но приятно слышать твой бодрый голос! Не смотря на разные слухи, чувствую, что ты бодр и полон сил!
– Как никогда! Рвусь в бой, чтобы всех ткнуть на их места! Слишком расслабились!
– Ты просто так или по делу?
– По делу. К тебе придет мой помощник. Разыграй перед ним грозного владыку подземного царства! Оправдай свое имя.
– Хм, ты просишь тряхнуть стариной! Кажется, некоторые вещи давно покрылись пылью.
– Особо не увлекайся орудиями пыток, мне он нужен живой. Так, развлекись немного.
– Страшный ты человек, Саид! Никто никогда так и не поймет, когда ты казнишь, когда помилуешь!
– Наверное, в этом вся и прелесть нашей жизни!
– Я так понимаю, что до вечера.
– Правильно понимаешь!
С моря дул приятный ветер. После дневной жары – этот бриз был спасением. Город давно погрузился в ночь. На территории порта слабо горели фонари на столбах. Прикурил сигарету, ощущая внутри радость предвкушения! Меня аж потряхивало от возбуждения, с каждым шагом, приближаясь к одному из складов, во мне все меньше и меньше оставалось человеческого. Глаза привыкли к полумраку.
Услышал свист хлыста и слабый стон. Стон уставшего уже стонать человека. Осторожно вдохнул запах, пропитанный чем-то промышленным, человеческой кровью, потом. Воздух даже имел вкус, я ощущал во рту что-то металлическое, агрессивное.
Выдохнул сквозь зубы сигаретный дым, наблюдая, как моего помощника, уже бывшего, держали два похожих на внешность амбала с пустыми глазами, Аид с наслаждением окунал плеть в морскую воду. Фарид был весь в крови, но не настолько, чтобы в нем не узнать человека. Лицо почти не тронули, больше доставалось телу.
Повсюду виднелись полосы, не было свободного места, куда б не коснулась кожаная часть плетки.
Он меня почувствовал, поднял голову и устремил глаза в темноту. Я затянулся, но не спешил выходить на свет, все еще рассматривая якобы соперника. Губы искривила усмешка. Вновь удар. Стон.
Бросил сигарету под ноги, затушив ее носком туфель. Выйдя из темноты, Аид приветствовал кивком головы. Специально для меня непонятно откуда возник стул, сел, закинув ногу на ногу.
– Саид… – прошептал Фарид, но зашелся в приступе кашле. Я ждал продолжения его речи. – Ты все не так понял…
– Фарид, вроде не первый день со мною, откуда в тебе столько наивности по отношению ко мне? Чем ты думал, когда трахал мою жену на полу кухни в моем же доме??? – расстегивая пуговицы на пиджаке, увидел, как Фарид вздрогнул. – Первый раз всегда особенный, правда? Кажется, что попал в рай, что высшего наслаждения и не бывает! В особенности, когда сохнешь по чужой жене не первый год! – снял пиджак, стянул через голову галстук. – И этот адреналин, этот кайф хождения по краю лезвия возбуждал не меньше, чем сама Армина так сладко стонущая под тобой! Сама мысль, что трахаешь жену Каюма – самый сильный наркотик, который затягивает настолько, что теряешь чувство самосохранения.
Я вот думаю, действительно ли ты так любишь Армину, ведь тянул ее за собой… А, я ведь не прощаю предателей, кем бы они мне не приходились. Как ты думаешь, что я могу с нею сделать? – расстегнув несколько пуговиц на рубашке, закатал рукава. Все это время Фарида держали, Аид равнодушно вслушивался в мои слова, крутя рукоятку плетки.
– Ты не тронешь ее! Слышишь!!! – Фарид попытался вырваться из тисков, но силы были неравны. – Побойся гнева Аллаха!
– А ты боялся? – закурил сигарету, подошел к нему, наслаждаясь паникой в глазах, отчаяньем. Выдохнул ему дым в лицо. – У меня есть доказательства ее измены и могу публично ее опозорить, унизить и развестись, отобрав все права на детей. Но это будет слишком просто, шаблонно. Нет, я буду ее ломать, каждый день, строить и опять ломать. Я буду ее трахать во всех позах, которые только существуют в Камасутре. Я буду с ней самим собой, перестав строить из себя до тошноты правильного мужа!
– Она тебя возненавидит!!!
– О да, я прям создан для того, чтобы меня ненавидели! – поднес окурок к обнаженной груди Фарида и затушил его. Фарид взвыл.
Зверь довольно урчал, но хотелось большего, хотелось не просто какого-то отпечатка. Оглянувшись вокруг, наткнулся на нож, лежавший рядом с Аидом. Глазами указал на него, мне подали.
Подошел к левой стороне, кончиком ножа выводил на его внутренней стороне руке кровавую букву А. Он орал. Это было действительно больно, это хуже, чем просто надрезать вены, я резал плоть без анестезии. Но никто из присутствующих не дрогнул, даже не моргнули, когда Фарид отключился. Наверное, достигли болевого порога.
Аид набрал ведро холодной воды и вылил на бесчувственное тело.
Он медленно приходил в себя.
– Если я выживу, я убью тебя! – прохрипел Фарид, фокусируя на мне взгляд.
– Вот именно, Фарид, если ты выживешь! – с диким оскалом поднял руку для первого своего удара. Человека в этом избиении признали бы неадекватным, его действия признали бы совершенные в состоянии аффекта, не осудили, принудили просто лечиться. Но я бил четко, бил так, что внутренние органы деформировались, разрывались. Бил с эстетическим удовольствием, ломая нос, сдвигая с места челюсть. Я словно восполнял пробелы своего вынужденного бездействия, своего контроля. Я выпустил на волю все самое темное, страшное, чудовищное, что было во мне!
– Отвезите его в горы, пусть подыхает, как собака! – вымыл руки от крови. Я был уверен в Аиде, он знал такие тропинки, о которых никто даже из местных не подозревал, поэтому со спокойною душой уехал домой. Впереди у меня была еще напряженная неделя, а потом… потом я мог вернуться к Арине и просто стоять рядом, как идиот.
Арина
Без Саида дни были похожи друг на друга. Когда он уехал, я только на третий день поняла, что в этом доме все доведено до автоматизма, лишь дети вносили какие-то коррективы, но не настолько, чтобы выбить из привычной колеи. Ниама, мать Саида, отказывалась от предложенной помощи, настоятельно рекомендовала отдыхать, гулять во дворе да развлекаться с младшим поколением. Невестки тоже были заняты домашними делами. Ашот и Зарим уезжали утром на работу, приезжали вечером. Небольшим разнообразием были вечерние прогулки в обществе кого-то из братьев Саида и их жен. Я маялась бездельем. Интернет, телевизор, мобильник были мне недоступны.
Провела рукой по корешкам книг, которые стояли на полках шкафа в комнате Саида. Здесь не было никакой системы. Рука потянулась к потертой Библии и Корану. Судя по обложке последнего, его часто читали. Интересно кто? Саид не производил впечатление сильно верующего, да еще с его деятельностью…
Из Корана выпало несколько фотографий и упали к ногам. Поспешно нагнулась, повернула изображением вверх и застыла. На меня смотрел Саид со счастливым, беззаботным выражением лица, его глаза даже через фотографию излучали любовь, нежность. И то как трепетно он прижимал к себе маленькую девочку, говорило о том, что это было для нее.
Девочке было года три. Она лучезарно улыбалась, обхватив шею Саида своими ручонками. Я поняла, что это его дочь. Та, которую все думали он убил сам, та, которая до сих пор живет в его черном сердце. Он ее не отпустил и вряд ли отпустит. Если только ее кто-то не заменит.
Остальные фотографии были с семьей. Впервые увидела его жену.
Красивая, типичная восточная девушка. Она скромно стояла возле его плеча, в глазах читалась уверенность в завтрашнем дне, полное довольство своей жизнью. До приезда сюда, в дом среди гор, я шаблонно думала, что женщин тут ни во что не ставят, что они на уровне обслуги, без права голоса. Однако наблюдая за отношениями Ашота и Зарима к своим женам, ничего кроме уважения, любви, понимая не увидела. Может быть у кого-то и были мужья тираны, но вряд ли это относилась к мужчинам с фамилией Каюм.
Рассматривая девушку с фотографий, которая уже держала маленького мальчика на руках, улыбалась доверчиво Саиду, а возле него было еще два мальчика, девочки не было, почувствовала укол ревности. Да, я ревновала. Положив фотографии и книги на место, подошла к окну, но образ черноволосой девушки не выходил из головы. Сжала зубы, а воображение рисовало идеальную картинку семейного ужина. Сжала спинку стула, представляя, как он жадно ее целует, как он торопливо ею овладевает и рычит, дико, утробно, довольно. Нет!!!! Это мой зверь!!! Мой!!! В груди стянулся узел ярости и бешенной ревности. Взяв кофту, выбежала во двор, глотнув свежего воздуха. Но сердце продолжало бешено биться.
– Здравствуй красавица! – подпрыгнула от неожиданности. Во-первых, дома я была одна, женская половина с детьми ушли к какой-то родне по случаю какого-то семейного праздника. Во-вторых, это был незнакомец. Ну, как незнакомец, на прогулках я видела его на улице. Видела, как горели его глаза. Ашот постоянно мне шипел на ухо, чтобы я не глазела по сторонам, а скромно шла с опущенными глазами. Никто из местных со мною не пытался заговаривать, подружиться подавно, для них я была птицей дивной. Даже платок на голове не мог меня поставить в один уровень с местными девушками.
Я по привычке смотрела со вскинутым подбородком вверх, не отводила глаза в сторону, иногда открыто улыбалась.
– Дома никого нет! – испуганно произнесла, скрещивая на груди руки.
Мужчина жадно меня пожирал глазами, под его горящим взглядом рукой коснулась не прикрытой головы. Темный взгляд вспыхнул адским пламенем. Вздрогнула. Что-то подобное я видела в глазах Саида. Ничего хорошего это не означало.
– Я пришел к тебе!
– Зачем? – взяв себя в руки, скрывая свой страх. – Я вас не знаю, общих дел у нас с вами нет.
– Ты дерзишь, красавица! Наверное, поэтому Каюм тебя прячет среди гор, чтобы такой истинный бриллиант никому не достался!
– Я прошу вас покинуть чужой двор и прийти сюда с приглашением!
– А если не уйду, что тогда?
– Я закричу! – банально взвизгнула. Липкий страх пополз вдоль позвоночника, когда незнакомец расхохотался, откидывая свою черную голову назад. Он был страшный. Не внешне, а по энергетике.
Интуиция шептала мне, что Саид не лучше, просто у него обертка более блестящая.
Мужчина шел на меня. Я пятилась назад, пока не уперлась спиной в стену дома. Рядом был стол с банками. Не думая, что творю, схватила одну тару и, когда он оказался настолько близко, что почувствовала его нескрываемую похоть, его животную сущность, ударила по голове. Он взвыл, больше от неожиданности, а я, не теряя минуты, рванула на улицу и побежала. Бежала, не разбирая дороги. Просто мчалась вперед, боясь даже оглянуться. Когда дыхание уже пересушивало горло, ноги просто отказывались сделать лишний шаг, остановилась и, упираясь руками в коленки, согнулась.
Отдышавшись, выпрямилась. Вокруг меня были горы, равнины и ни души. Побрела назад, но вскоре поняла, что не могу вспомнить куда мне идти, я бежала и не запоминала, что было вокруг. Я шла-шла, наткнулась на развилку, растерялась. Куда поворачивать??? И тут меня накрыл весь ужас случившегося. Я не смогу вернуться назад сама, потому что просто заблудилась. Опустилась на булыжник и подтянула ноги к себе. Остается только ждать, что меня хватятся. И Саид найдет…
Саид
Волнение в груди было словно я спешил на свидание. Я действительно очень торопился, хотел приехать еще днем, но дела требовали немедленного решения. За рулем был Дани, вместо Фарида, немногословный, в себе, но четко знал границы и свои обязанности. Армина замкнулась. Я видел в ее глазах тихий огонек ненависти, которую она еще в себе не осознавала, когда поняла, что Фарида рядом нет. Мы сняли друг перед другом маски, вернее я уже перестал быть тем идеальным Саидом. В доме постоянно чувствовалась гнетущая атмосфера, каждый стремился куда-то уйти, дети предпочитали носиться во дворе или ездить с бабушкой в гости, Армина запиралась в одной из комнат, избегая меня во всех смыслах.
Я, завершив все свои дела, поставив всех своих конкурентом, врагов, партнеров на место, просто уехал в горы. Без объяснений.
В доме горел свет. Причем повсюду. Лаяли собаки. У соседей тоже не спали, хотя время было около одиннадцати. Нехорошее предчувствие засосало под ложечкой, едва машина остановилась, пулей помчался в дом. Вся семья находилась в гостиной, братья были одеты, словно собирались в поход на несколько дней, женские глаза полные слез и отчаянья. Все в немом ужасе замерли, увидев меня в дверях. Но среди присутствующих не было Арины. Уже зная, что ее нет в моей спальне, распахнул настежь дверь и смотрел на застланную кровать неподвижным взглядом. Повернулся к родным.
– Где она? – в голосе звучали металлические нотки. Собранность последних дней, напряжение в теле, быстрая работа мозга, чувство опасности – все было во мне обостренно до предела.
– Не знаем. Когда мы пришли от родственников, калитка была распахнута, во дворе валялись осколки разбитой банки. Соседи видели, как к нам заходил Булат, потом выбежала Арина и исчезла! – мамины слова бросали меня из стороны в сторону от обуревавших чувств. Я старался максимально отключить эмоции и сообразить, где искать Арину. Горы со стороны безобидны и красивы, вблизи они коварны.
Выдохнув сквозь зубы, вошел в комнату и переоделся. Ночь на дворе была нам совсем не на руку, можно было б подождать до утра, но тогда я вряд ли найду Арину живой. Слишком холодно, а судя по всему, вряд ли она додумалась взять хоть куртку.
Последующие часы для меня были личным адом. Никто со стороны и не сказал б, что я с беспокойством всматривался в темноту, что я впервые после смерти дочери за кого-то волновался до крови во рту.
Не заметил, что искусал себе губы. Отчаявшись найти ее рассудком, логикой, доверился своим внутренним ощущениям, своему внутреннему компасу. Я доверил себя природе, ведь не раз именно в подобном трансе спасал себе и своим бойцам жизнь. Я услышал голос ветра, крики ночных птиц, шорох под ногами мужчин. Они стояли за моей спиной. Некоторые, кто в своем время воевали со мною, знали, что в эти минуту лучше даже не дышать.
Живя в городах вряд ли поверишь, что можешь с природой разговаривать, придерживаясь бешенного ритма жизни, вряд ли задумываешься о том, что иногда природа лучше знает, что тебе нужно, где тебя наказать, а где спасти.
Я уже чувствовал ее холод, словно сам замерзал, передергивая плечами. Ощущал соленые дорожки на коже лица. Чувствовал боль в глазах, сухость во рту. Она меня ждала и верила, что я приду.
Распахнув широко глаза, вглядываясь в темноту, уверенно шел по одной из тропинок, но не выдержал и побежал. Вскоре приметил на развилке очертания человека.
Ариша… выдохнул, падая перед ней на колени, хватая ледяные руки, параллельно стаскивая с себя куртку. Она не шевелилась, словно срослась с этим булыжником и стала его частью. Приложил ее ладони к себе под свитер, вздрогнув от холода, прижал к себе, пытаясь своим теплом ее согреть. Губами нашел жилку на шее, не в состоянии по-другому проверить пульс. Он слабо, но бился. Она не дрожала, но дышала, поверхностно. Выругавшись сквозь зубы, через голову снял свитер, с ее плеч одним рывком сорвал уже ненужную кофточку.
Натянул свою одежду, еще куртку. Вскинул голову, когда услышал шум мотора приближающейся машины. Быстро сообразили, что делать. Подхватив Арину на руки, прижал к груди, она уткнулась своим носом мне в ложбинку между плечами и шеей.
Дома я никому не дал притронуться к Арине, просто захлопнул дверью перед носом матери. Торопливо стягивал с девушки одежду, пуская в ход свой нож, ибо возиться с застежками было не досуг. Она лежала не шевелясь, бледная, с неподвижными губами. Пугала больше, чем мертвецы, те уж точно были мертвы. А это живой труп какой-то.
Нести ее в ванную, отогревать было лучшим решением, но ее пальцы мертвой хваткой уцепились за мое запястье и не отпускали.
Пришлось лечь рядом, прижать к себе. Вспомнил, пример из научной литературы по первой медицинской помощи, командование военных-морских сил Германии поручило медикам найти способ реанимации при переохлаждении. И тогда выяснили, что для военных, самым лучшим способом оживления являлись…уличные проститутки. Они оживляли замерзшего мужчину быстрее, чем прочие известные средства.
Прижимая Арину к обнаженной груди, скользил руками по ее спине массажными действиями, спускаясь к пояснице и ягодицам. Нашел ее губы и осторожно втянул их в рот, лаская, согревая своим языком.
Руки, губы, мое дыхание постепенно возвращали коже нормальный цвет, дыхание уже стало более глубоким и ресницы на глазах трепетали. Посасывая сосок, ввел два пальца между ног, и от неожиданности прикусил чуть больнее, чем хотелось. Арина вскрикнула и выгнулась. Она была вся в своем соку, вся трепетала и жаждала получить большего.
Мой контроль отступал под натиском ответного желания. Лишняя одежда была откинула в сторону и, устроившись поудобнее между ее бедрами, медленно вошел, фиксируя руками ее голову. Губы приоткрылись на выдохе, и все ее внутренние мышцы жадно меня стиснули, так, что я готов был уже кончить, не двигаясь.
Это было слишком чувственно, слишком медленно, слишком нежно.
Это была первая наша близость, когда я разбивался на осколки ради нее, ради того, чтобы она вновь и вновь стона мне в губы, сильно зажмуривала глаза, не в силах смотреть на этот мир через призму своего космического оргазма. Я глотал, как пустынник в оазисе, каждый ее вздох, каждый ее стон, я не мог насытиться, а если чувствовал, что достигаю предела, боялся, что отберут и накидывался с удвоенной жадностью. Я потерял счет ее оргазмам, но сам не мог получить разрядку, так как боялся, что это будет последняя моя с нею близость. Боялся, что, распахнув свои глаза, Арина с ужасом оттолкнет и оправдает себя тем, что это нестандартная ситуация. Что в обычной жизни никогда добровольно не ляжет со мною рядом. Не будет сама тянуться к губам, вонзать ногти в спину, просить телом взять еще раз.
Я не мог ее потерять. Это невозможно. И если мне действительно суждено умереть от ее руки, что ж… я буду знать, что умру от любимой руки.
– Я люблю тебя!!! – хриплым голосом, сам не понимая, что бормочу, вонзился в нее до упора и кончил, прижимаясь так, словно хотел вернуть обратно ребро, из которого Бог создал Адаму Еву.
