Текст книги "Берегись, Кощей! Ведьма в отпуске! (СИ)"
Автор книги: Валентина Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава четырнадцатая
Шли мы до замка не долго – нас Себастьян с Кощеем быстро к главному входу перенесли, вот только никто в сам замок заходить не хотел. Даже сам Себастьян.
– Может без меня? – тихонько прошептал правитель, нервно дергая ушами, – не хочу туда…
– Тогда и без меня тоже, – Химичи опустил голову, сделал неуверенный шаг назад вместе с вампиром.
– Серафима, давай ты сама корень с котлом найдешь, а? – Дракулович уже даже молиться начал, а вот я ответить так и не успела…
Он скакал верхом на… пони… Приближался прямо к главному входу…
Увидев его, мое сердце замерло, челюсть отвисла, а комната номер шесть в дурке дружелюбно распахнула свои двери.
– Это то, о чем я думаю? – нервно прохрипела я, наблюдая за тем, как некто похожий на классический стандартный колобок верхом на почти издохшем от ужаса пони гонится за рыжей лисицей, держащей в зубах курицу. При чем судя по глазам последней – рыжая ее спасает, нежели желает полакомиться нежнейшим мясом на досуге.
Тарабаня ультразвуком что-то несусветное, существо махало своими маленькими ручками, размахивало хлыстом и раз за разом пыталось достать лисицу. Курица при этом активно кудахтала, свою спасительницу подгоняла и возвращаться к бывшему хозяину не желала.
– Нет, вы это видели? – пони остановилось возле Себастьяна. Смотрело животное глазами огромными да озверевшими. Дышало как не в себя и жаждало скинуть с себя ту тварь, что размером с шар на ней восседала. – Господин Первый Советник! Я уже который день жду встречи с правителем! Эти рыжие твари нам всех кур переловили, посевы испортили, в бочках с вином дыры прогрызли и нагло пьют казенное имущество на пару с петухами…
Я сплю… я сплю… я этого не вижу… это все не реально!
… Господин Первый Советник, ну так больше не может продолжаться…
Это все сон, это все невозможно. Я больна… Я просто больна и у меня температура…
– Извините, с вашей спутницей все хорошо? – на меня смотрел реальный колобок. Настоящий такой, румяненький. Не в смысле, из теста сделанный, нет конечно, но на первый взгляд он это тесто килограммами дома под кроватью держит и ест пока никто не видит. Маленький человечек с тонкими ножками и ручками с трудом переносил свое потное тело. Его три подбородка, казалось, жили своей отдельной жизнью и я думала, что на этом мой шок завершится, но нет! Нет! Мой мир никогда не будет прежним! Стоило воротам открыться, как нам предстояло войти в один из главных пищеблоков этого замка, если говорить более современным языком. И вот в этом самом пищеблоке бегало целое стадо таких вот кругленьких маленьких человечков, которые о слове “диета” отродясь не слышали. Отличить женский пол от мужского можно было исключительно по косынкам, которые скрывали длинные волосы.
– Вы же передадите мое сообщение, да, господин Первый Советник? – Колобкович Семен Анатольевич настаивал на аудиенции с правителем и даже понятия не имел, кто на самом деле перед ним стоял. У Себастьяна дергался правый глаз, и левое ухо, по всему телу прошла волна дрожи, а руки как-то сами собой тянулись к клинку, что висел у него в ножнах за спиной. Положение спас Кощей, который нервно кашлянул, переводя на себя внимание.
Ох, что началось…
– Сме-ерть! – орал Колобкович, растрясая свои подбородки, – смерть пришла! Боги! Неужели и до нас добралась эта хворь?
– Лопух есть? – гневно рыкнул Виктор, агрессивно реагируя на всеобщую панику. Маленькие человечки, кто видел нашу компанию, вначале все замерли, а потом, осознав, что среди нас действительно есть тот самый маг, начали истошно визжать, прося какого-то там властителя избавить их от неминуемой гибели.
– Кто опух? В смысле… К-какой лопух? – рыдал хранитель пищеблока, посматривая в сторону рыжей лисицы, улепетывающей в сторону леса. Кажется, курица бежала рядышком.
– Тот самый, что в погребе. Мешок давай неси, пока я окончательно не разозлился.
Голос Виктора был очень гневный, так что спорить с ним не стали, выяснять причину просьбы тоже, хоть и искренне удивились количеству запрашиваемого продукта.
– Лопух еще в зелье от несварения добавляют, – тихо заметил Дракулович, который вместе с Химичи даже слова не пискнули до тех пор, пока колобковое семейство не скроется в подвальном помещении, – от прыщей тоже помогает. Иногда от запоров тоже в зелье бросают… Ну, с другой стороны Cмерть наша тоже отравиться может, так ведь?
– И прыщами покрыться, – заметил Себастьян, – и съесть гадость какую, да? В любом случае, нам главное быстрее отсюда сбежать, иначе я так не выдержу.
– У эльфов очень чуткий нос, – пояснил Химичи, используя мысленную связь, – ты просто не ощущаешь, но от всех этих работников очень странно пахнет. Я еще могу выдержать, а вот Себастьян… Ему определенно скоро станет плохо.
– Да я уже пупырышками покрылся весь! – взревел правитель, печально опуская острые уши, – когда… ну когда они уже придут-то? Какой кошмар! Как только получим лопух, сразу забираем ваших ведьму с Котом. Они нам еще пригодятся… и вообще, Химичи, а не сходить бы тебе одному? Время терять не хочу, приведи их и попроси Милу взять немного молотого болотного перца. Боюсь, нам может не хватить.
Сказано – сделано. Я стояла рядышком с Виктором и молчала, украдкой наблюдая за мужчиной. Этим временем Химичи умчался в сторону центра Лысегорья.
– Знаете, – заметил правитель, – а Мила ваша хорошо устроилась. Такой дом себе купила, почти в самом центре, молодец, ведьма.
В этот момент меня словно током дернуло. Я осознала, что когда-то давно мы говорили с ней о ее доме… Мы говорили о том, как она мечтает жить в высшем обществе, как хочет наконец обзавестись семьей и… Не помню, что было дальше.
– Да, после смерти Береники и моего деда она ушла из лесной части, – Виктор вышел чуть вперед, принимая из трясущихся рук Колобковича заветный мешок. Существо смотрело на Кощея как на смерть с косой, словно еще немного, и не останется от него ни ручек, ни ножек. Глаза круглолицего бегали в разные стороны, три подбородка отплясывали чечетку, а мне от всего этого стало дурно, – Мила с трудом переживала смерть родных, замкнулась в себе и единственного, кого к себе подпустила был Кот. Раньше мы часто общались все вместе, но после ухода Серафимы даже смотреть не могли друг на друга.
– А как погибла Береника? Расскажите, я же все равно понятия не имею, когда вспомню все детали.
Мы шли по узкой тропе в обход главным дорогам. Теплый летний ветер гулял по широким полям, проникал в открытые окна, из которых доносился радостный смех, чье-то ворчание, а где-то даже повышенные в споре голоса. В любом случае Лысегорье не стояло на месте. Город жил своей жизнью, словно на самом деле имел душу. Повсюду были рассажены цветы, вдалеке я видела огромное поле люпинов, а рядышком небесной красоты озеро, на берегу которого резвились русалки. Именно русалки, не морские девы с хвостами, а девушки, на ногах которых были плавники, которые никак не мешали выходить им на сушу.
Играла красивая музыка, мимо нас пролетали стаи белых голубей с красными хохолками. В самом городе все домики казались пряничными – словно из сказки, хотя по сути дела так оно и было, но вот стоило нам пройти чуть глубже… Стоило свернуть с тропы и выйти на главную дорогу, как первое, что я увидела – огромная тень…
Невероятных, поражающих воображение размеров… Эта тень принадлежала огромному, высокому дубу с пушистой раскатистой кроной. Дерево размером с двадцатиэтажный дом представляло собой отдельную систему из ветвистых троп, на его широких массивных ветвях расположились деревянные маленькие домики, соединенные веревочными мостами, так же я видела много канатных качелей и деревянных лифтов для поднятия груза. Зеленая крона потрясала воображение, как я могла забыть такое?
– Златая цепь на дубе том… – прошептал слова Дракулович, с удовольствием наблюдая за тем, как у меня отвисла челюсть, – и я там был… мед, пиво пил… А дальше ты знаешь, Серафима. Кстати, по поводу нашего знаменитого поэта (прим.автора: речь идет об А.С.Пушкине) – он был частым гостем и сдружился с пра-пра нашего Котика. Выпивали они знатно… Все Лысегорье до сих пор помнит их встречи… Чуть наш Дуб не спалили… Русалку похитили, выпивать за компанию заставили, а им же нельзя! Рыба же! Да и женский алкоголизм не лечится, так что настрадались мы от них…
– Так говоришь, как будто сам в детстве не сбегал от родителей и не выпивал на ветвях старого дуба кружечку другую местного пивка… и ведь не разлил же, ни капельки! – Себастьян смотрел на вампира и откровенно хохотал, явно припоминая что-то казусное, – откуда я знаю? Спросишь ты… все просто, я так же делал. Ну что, как тебе наше достояние, Серафима?
– Как я могла его забыть? – у меня не укладывалось в голове подобное. Как вообще это можно вырезать из памяти?
Сказочное древо больше походило на отдельный город, в котором царила своя особая атмосфера.
Золотая цепь, кстати, тоже была. Только сделана она из дерева с магическим покрытием, которое при попадании солнечных лучей отдавало золотым блеском. И по “цепи” этой ходили не только коты, но и эльфы.
– Эльфы моего рода больше, чем все остальные расы приближены к природной магии, – пояснил Себастьян, уверенно направляясь к дубу, – наша задача хранить наследие. Так что внутри Дуба есть огромный хранилища магии, защищенные похлеще, чем замок самого правителя. Лишь некоторые из ведьм и колдунов имеют в них доступ. Так что все строжайше секретно, но от того безумно любопытно.
– Тогда почему эльфы на этом Дубе живут? Или что они там делают?
– Они поддерживают Дом, – Себастьян с гордостью наблюдал за работой своего народа, – к тому же не относятся ни к колдунам, ни к ведьмам, а это значит, что и книги прочесть не могут. Доступ в залы Хранилища есть лишь у нескольких доверенных лиц, так что не беспокойся, защита у нас отличная, не все же секреты мне рассказывать. А теперь по поводу Береники… Тут пусть лучше Кощей рассказывает.
Я посмотрела на Виктора, молча требуя правды. Маг печально вздохнул, было видно, что рассказывать ничего не хотел, но уже просто сдался.
– Кто-то совершил призыв Верховного Демона, – Кощей понизил голос так, чтобы никто лишний нас не услышал. Видимо Себастьян в курсе дел, либо Виктор расскажет то, что и так известно, а потом уже дополнит деталями, когда мы останемся с ним вдвоем, – думаю надо напомнить, что демоны бывают разные и те, что относятся к Верховным – крайне опасные, агрессивные и не имеют ни капли схожести с человеческим родом. Если среди десятки сильнейших есть те, кто может спокойно маскироваться под человека, то высшая каста – это нечто совсем другое. Нечто, что не поддается описанию. Они даже в таблице стоят отдельной графой – никто не выжил после призыва этих тварей, и всякий раз, стоило кому-то впустить хоть одну такую тварь в наш мир, начиналась катастрофа.
– Тогда пылал огонь, – пролепетала я, внезапно вспоминая детали прошлого, – очень много огня. Он почти коснулся Дуба, верно?
– Почти – не то слово, – Себастьян вел нас не просто мимо дерева, он хотел мне что-то показать и как только мы обошли ствол, я увидела огромный сожженный след. Многие эльфы работали в этой области древесины, поддерживая жизнь в тех участках, где она еще была. Они делились энергией, восстанавливали связи и очень сильно уставали, работая на износ, – наша гордость почти что была уничтожена. Мы спасли древо лишь благодаря Беренике и Кощею, но какой ценой… В ту ночь погибли многие, но и многие уцелели. Ваши родители смогли закрыть портал, из которого пришла та тварь, более того, они явно смогли выяснить, кто именно вызвал Верховного в наш мир, вот только рассказать никому не успели. После той ночи вы остались вдвоем, Серафима. Ты и Виктор. У вас больше никого не было.
– Я тебя не бросала, – мигом прошептала я, глядя Виктору в лицо, – я ушла не по собственной воле!
– Теперь я это знаю, – голос Виктора слегка дрогнул, руки сжались, во взгляде появилась и горечь и благодарность, но было и что-то еще. Что-то теплое, родное, – ты исчезла внезапно. В доме не осталось твоих вещей, словно их и не существовало. Лишь котел с зельем, точнее с его остатками. Так мы и поняли, что ты приняла решение уйти. Я искренне верил в то, что причина такого поступка – боль. Я не осуждал тебя, не искал, потому что уважал твой выбор. Прости, что так просто тебя отпустил.
– Ну прям признание в любви! – Дракулович подал голос, осознал, что ляпнул лишнего, глянул в сторону Кощея и тут же указал всем в сторону центра Лысегорья, – потом меня четвертуешь! Что-то не то! Там Химичи!
Нет, я не видела рыжего кота, но я видела мага верхом на метле! Он несся на всех парах, выжимая из заклинания последние соки. Он летел так быстро и так агрессивно, что инструмент под ним трещал, вскоре древко загорелось и колдун на полной скорости упал прямо к нашим ногам.
– Их нет! – Химичи чуть ли не плакал, – их нет! Ни Милы! Ни Кота! Весь дом перевернут, вещи разломаны, а в котле остатки какого-то зелья! Виктор, она приготовила какое-то зелье!
Больше мы не разговаривали. Перед тем, как исчезнуть в облаке тумана, Себастьян схватил меня за плечо и успел что-то крикнуть вампиру, мгновенно протянувшему руку Виктору.
***
Даже пол вскрыли…
Я стояла посреди полной разрухи. Все ящики и шкафы переломаны, многие вещи порваны, включая обивку дивана и кресел. В помещениях не осталось ни одной целой вещи, даже столовое серебро сломали, не говоря уже о хрустальной вазе. Многие магические ингредиенты были высыпаны на пол, все склянки уничтожены, включая книги и пергаменты.
– Мила боролась до конца, – Себастьян внимательно осматривал стену, в центре которой был огромный след от огненного пульсара, – крови не вижу и не чувствую, значит похитили. Но для чего?
– Напали на Виктора и Владислава, – стала перечислять я, – меня вырвали из внешнего мира, на нашего вампира все наследство оказалось переписано – это тоже важно, как мне кажется. Мой дом хотели разобрать по кускам, но не смогли, Виктор не позволил. Враг явно что-то ищет.
– Зелье Забвения, – единственное, что более-менее уцелело, был черный котел в углу комнаты. На его стенках еще осталась какая-то жидкость и теперь Кощей внимательно ее изучал, – отлично сварено или подложено.
Мы смотрели друг на друга и понимали, что думали об одном и том же. Нет смысла искать того, кто скрыт в тени. Сейчас, когда Мила похищена, именно она и может привести нас к нашему врагу.
Главное – вовремя успеть.
На улице не было зрителей – внешне дом не пострадал и выглядел идеально. Цветы на подоконниках не тронули, шторы тоже не порвали, а значит хотели сохранить видимость порядка. Магических ловушек никто для нас не оставил, но это и странно, словно кто-то очень хочет, чтобы мы его нашли, но уж как-то больно сложные подсказки выдает при этом.
Химичи трясло, он стоял бледный, изнеможённый. Весь его вид говорил об ужасе, что он испытывал. Кощей при этом изучал каждую деталь, осматривал обломки, подбирал осколки склянок и взял немного остатков зелья из котла.
– Она сама открыла дверь, замок не сломан, механизм цел, магического следа нет, – заметил маг, стоило нам отойти от дома, – значит кто-то знакомый.
– Мила половину города знала, это ни о чем не говорит, – рыкнул Химичи, протягивая Себастьяну ладонь, – перенеси нас в свое логово, я хочу быстрее начать варить наше зелье.
Себастьян ничего на это не ответил, только на меня косо глянул, сощурился при этом, будто какие-то детали в голове собирал и все же воспользовался магией переноса.
Мы стояли возле той самой башни, в которой недавно ночевали. С виду каменная, старая, она казалась невероятно высокой. Острый шпиль уходил далеко в небо, был скрыт густыми тяжелыми облаками и даже знамя, что должно было развиваться при дуновении ветра я не могла разглядеть с земли.
Виктор держал меня за руку. В то время, как все уже давно шли в направлении парадного входа, Кощей не отпускал меня, был полностью погружен в свои мысли, которые с каждой минутой становились все мрачнее и мрачнее. Мне так хотелось с ним поговорить… И в тоже время я понимала, что это бесполезно – не то время, не то место и ситуация совсем не подходящая.
Что же получается? Враг явно что-то ищет… Что-то очень важное, причем не факт, что это нечто имеющее огромное значение для нашей команды. Кто-то хотел от меня избавиться, но не смог. Значит я сильно мешала, но почему? И главное – кому? Почему меня вернули обратно? Я что-то могу знать и сделать? Но тогда по какой причине нападают на Кощея, изобретая при этом высококлассный яд, похищают Милу с Котом и пытаются уничтожить вампира? Кстати о последнем. Что-то Дракулович совсем притих, его словно и нет с нами со времени нападения в лазарете. Может он что-то видел или понял? Лицо вампира казалось очень бледным, он вечно хмурил брови, стоило нам войти в башню и подняться по лестнице в единственную комнату, где мы недавно все находились, как Владислав мигом ушел за стремянкой, пытаясь найти какие-то книги.
– Ты что-то надумал? – осторожно поинтересовался Кощей, готовя все необходимое для зелья. Я тоже была при деле – собирала недостающие ингредиенты, вымеряла пропорции трав и искренне надеялась, что к содержимому выданного нам Колобковичем мешка прикасаться не буду.
– Да, – обеспокоенно сказал вампир, погружаясь в поиски, – простите, но я словно что-то нащупал, но это что-то еще не оформилось в мысль. Работайте без меня, я чую, что докопаюсь до чего-то важного… Так… Природные яды… Нет, не то… Соединения молекул андрона с воздушной массой при температуре… нет, это не то… Изменение структуры состава… ага… вот это уже ближе…
Вампир бормотал какую-то абракадабру, уходя с головой в свои поиски. Никто его трогать не стал, даже дышать в его сторону боялись – видели, что не блефует, понимали – найдет что-то важное.
– Враг не тронет Милу, – Виктор пытался успокоить Химичи, но получалось с трудом, – тем более она не одна. С ней Кот.
– Не уверен в этом, – протянул Себастьян, – мы точно знаем, что ведьму похитили, а вот что с Котом случилось я не подскажу. Как мы помним, она дверь открыла своему знакомому, плюс Серафиму в аэропорту встречал именно Кот, который заведовал ее вещами и, смею заметить, чемодан нашей красавицы канул в лету. Я ни на что не намекаю, но вы меня поняли.
Химичи хотел было высказать все, что думает, да не стал. Он резко выдохнул, взял себя в руки, сжал кулаки и, после секундного замирания на месте, продолжил помогать.
– Мила никогда бы не стала пить зелье Забвения, – шепнул Химичи, – это не поможет. Это не выход из ситуации.
– Прости, что ты только что сказал?
Меня словно молнией ударило…
– Она никогда бы не стала пить это варево. Оно не поможет!
Химичи повторял эту фразу снова и снова, я же осознала, что в моем сердце будто что-то щелкнуло… Барьер… Он словно рухнул, целиком и полностью дав выход тем эмоциям и чувствами, что на протяжении многих лет оказались запечатаны вместе с памятью. Моей памятью…
Помещение башни расплылось в множестве красок, которые с каждой секундой блекли, тускнели, становились более темными и приглушенными.
Огонь в камине медленно пожирал сухие поленья, теплое одеяло смято, укрывает меня с головы до ног. Все тело трясло, дыхание было не равномерным, прирывистым, внутри царила самая настоящая пустота, которая могла граничить с безумием.
Я была на грани.
Вновь и вновь в голове возникали кадры… Мама с бабушкой внезапно исчезают. Они обе целуют меня в щеки, прощаются будто бы навсегда, явно что-то понимая.
Небо тогда окрасилось в алые краски заката.
Я видела, как две родные фигуры растворяются в лесной части, как на горизонте раз за разом раздаются крики о помощи, а в сумеречном небе то тут, то там вспыхивают магические огни.
Я вспомнила, как сражалась рядом с Виктором. Вспомнила, как мы держались друг за друга несмотря ни на что и вновь и вновь наносили удары. Он использовал силу, но не так, как все привыкли это видеть. Помимо черных глаз, действие которых меня не затрагивало, он водил в воздухе руками, словно меняя пока что неизвестные мне потоки магии.
О нет… Его сила не в смерти… Совсем не в ней. И ведь мы с ним давно это поняли.
Время…
Он ускоряет его ход настолько быстро, что все вокруг тут же сгнивает, теряя жизненные соки и подпитку. Именно это могло остановить ту тварь, что напала на Лысегорье.
Невероятных размеров тень заслонила собой половину неба, она вновь и вновь выпускала огненные потоки, уничтожающие на своем пути все живое. Мы так и не смогли добраться до эпицентра – защищали местных, но вскоре все затихло.
Остановилось…
И мы оба поняли, что это значит.
В тот вечер, когда я наконец-то осталась одна среди родных до боли стен, я наблюдала за тем, как в моем котле медленно закипает зелье.
Успокоительные травы были смешаны со снотворным, плюс капля настоя, притупляющего эмоции – безобидное зелье, часто используемое во время обучения в момент сдачи экзаменов, когда ты настолько сильно нервничаешь, что даже уснуть не в силах.
В дверь тихонько постучали.
Я думала – Виктор.
Но ошиблась.
– Как ты? – голос Милы звучал безумно уставшим. Ведьма выглядела поникшей, с синяками под глазами и разбитой губой. На ее руке был виден след от ожога, который под действием магических мазей начинал медленно исчезать, но этот процесс очень долгий и главное – болезненный.
– Я словно ничто, – шептала я, глядя в камин. – из меня будто сердце вырвали вместе с душой.
Мила села рядом и обняла меня за плечи. Думаю, я бы расплакалась в такой момент, но слезы все давно высохли. Я просто не могла их из себя выдавить.
– Где Виктор? – девушка всхлипнула, не в силах сдержать эмоции, я же ощущала, что мои глаза настолько сильно воспалились, что я толком не могла их открыть.
– Я не знаю…
– Вы не вместе?
– Нет… ты это прекрасно знаешь, Мила.
Я молчала. Она тоже. Общее горе не могло изменить того факта, что ведьма уже давно была влюблена в Кощея точно так же, как и я. Но он ее не замечал, а меня игнорировал с куда большей силой.
– Что это? – ведьма достала флакон из сумки.
– Забвение, – шепнула она, – я давно его варила, хотела уйти, но тебе, возможно, нужнее. Ты уже месяц из дома не выходишь… месяц!
– В смысле? – я невольно дернулась, поежилась под одеялом, с трудом поворачивая к ней голову. Мила беззвучно роняла слезы, но искренне пыталась с собой справиться. – ты сейчас о чем?
– Несколько месяцев назад, еще до катастрофы, я призналась Виктору, что люблю его. Он отказал. До этого я потеряла родных на ферме Дракуловича, мне так и не рассказали, что там произошло. Я всегда мечтала жить в центре города, хотела стать сильной и независимой, уйти из старого покосившегося родительского дома, но в итоге осталась на улице и теперь должна жить в замке вместе с Виктором, зная, что он никогда не ответит мне взаимностью. Химичи не понимает моего горя, Кот единственный, кто всегда был рядом.
– Зачем ты мне эту дрянь принесла? Мила, ты с ума сошла?
– Нет, Афь, – девушка все же успокоилась. Она смогла взять себя в руки и смотреть на то, как переливается синяя субстанция в принесенном ею флаконе, – я хотела все забыть. Я хотела исчезнуть так, чтобы никогда больше не вернуться в Лысегорье. Но сейчас, видя то, что переживаешь ты, после всего, что произошло с этим городом… С нашими близкими… Я думаю, для тебя это шанс начать все с начала во внешнем мире. Я же не подливаю его тебе в котел, Афь, я прошу просто подумать. Новый сценарий, новые отношения, новая семья – все другое. Все словно совсем иначе и без этой дерьмовой боли в душе, которая рвет на части.
– Я никогда не буду пить это варево, оно не поможет, – рыкнула я, отодвигая флакон на столе как можно дальше, – это слабость, Мила. К тому же в этом зелье основа – твоя сила, а не моя. Ты хочешь меня убить? И что за новая светлая жизнь? Эта жизнь – не твоя, чужая. Все чужое! Не вижу в этом никакого выхода.
– Наши с тобой силы примерно равны, – заметила ведьма даже не догадываясь, что я всегда на всех испытаниях специально себя сдерживала, – для нас с тобой пропорции одинаковые... Знаешь, я ни на чем не настаиваю, у меня дома такой же флакон стоит. Это сложное решение, Афь, но если ты меня не встретишь в ближайшие дни – знай. Я в новом мире.
На этом наш с ней разговор был окончен. Ведьма медленно встала, тихонько попрощалась со мной и вышла на улицу, оставив флакон с Забвением на столе.
Я долго вертела его в руках, боль в сердце отзывалась пламенным призывом совершить невозможное.
Перед тем, как уснуть, я выпила своего зелья.
Флакон с Забвением я не открыла…
Но кто-то ведь открыл его!
Кто-то знал о том, что Мила сварила зелье, более того, каким-то образом его изменил, но разве это возможно? Мила никогда бы не перепутала пропорции, но она и не подливала мне его в мое зелье… или все же…
– Если она не остановится, я рехнусь, – голос Дракуловича медленно возвращал меня в реальность. Я ходила по башке из стороны в сторону и лепетала что-то несусветное, заламывая себе руки, – может в нее кто вселился?
– Память в нее вселилась, – буркнул Себастьян, убирая на моем пути все колющие и режущие предметы. Какой предусмотрительный! – вон, аж волосы дыбом встали! Ну что, красавица? Поведаешь нам тайну врага нашего?
– Забвение варила Мила, – пролепетала я, рассказывая то, что произошло в моем доме в ночь перед тем, как я улетела во внешний мир. – она принесла мне готовый флакон, но судя по всему он был испорчен.
– Либо она хотела, чтобы решение сдохнуть было твоим целиком и полностью, – развел руками Себастьян, – либо кто-то испортил зелье в момент готовки, кто знал, для кого оно предназначалось.
– Она сама его выпить хотела, – заметила я, продолжая борьбу с внутренней болью, – черт, как же мне плохо. Опять эти воспоминания, я словно и не жила последние несколько лет! Больше похоже на то, что кто-то саму Милу отравить хотел. Химичи, у вас враги есть?
– У меня очень много, – печально заметил ее брат, скрипя от ненависти зубами, – у нее их нет, она же чистой крови, у нас мамы разные. Могли мне мстить.
– Или знать, что она предложит его Серафиме, – заметил Кощей, спокойно добавляя в кипящий котел пучки сушеных трав с едким ужасным запахом, – кто-то мог подарить ведьме эту идею, наблюдая за ее действиями. В таком случае это мог быть кто угодно. Семейство Ягинь и Кощеев многие не любят. И многие знают, что мы общаемся.
– Вот вам и тайное общество! – хмыкнул Себастьян, падая в кресло, – надоело мне все. Уйду от вас… вечно какие-то проблемы с этим Лысегорьем. Ну да ладно, как там наш поисковик? Скоро будет готов?
– Почти, осталось добавить лопуха и дать настояться примерно час.
Кощей не дал Себастьяну сбежать, мигом открыл холщевый мешок и высыпал стакан перемолотой травы в зелье. Мутная взвесь вызвала лишь одно – рвотный рефлекс, а Себастьян так вообще чуть в обморок не грохнулся.
Неужели я смогу выпить эту дрянь?
– Кощей, что б тебя! – чихал эльф, высовывая лицо в открытое настежь окно, – а ну подвинься!
Дракулович первым занял позицию в окне, но ему пришлось подвинуться. Более того, Владиславу в принципе становилось плохо, его здоровье ухудшалось с каждым днем все больше и вампир теперь даже не язвил по любому поводу, что выглядело странно и непривычно.
Себастьян откровенно посылал Виктора во все известные далекие дали, при чем так красочно и активно, что даже мои уши свернулись в трубочку.
Все то, что происходило сейчас в башне будто бы было чем-то не настоящим. Я словно выпала из времени, стала наблюдать за каждым из нас.
Подмечала детали, мимику и движения. Взгляды, даже мимолетные. Было важно дыхание, я видела куда больше, чем раньше. Химичи страдал, Владислав держался из последних сил, Себастьян был дико зол, хоть и пытался скрыть этого, а Кощей…
Взгляд Кощея был переполнен беспокойством, волнением, а так же ярким желанием со мной поговорить.
– Я вижу ты действительно вернулась, – прошептал мужчина, стоило мне встать с ним рядом, – твой взгляд стал прежним. Теперь ты не смотришь на всех нас как на возможную галлюцинацию.
– Более того, – хмыкнула я, отбирая у Виктора стеклянную трубочку для размешивания, – я тебе даже зелье помогу сварить. Убавим огонь на два градуса, и лопуха надо все же больше. Чуть-чуть…
– Не-ет, – провыли из окна и спустя мгновение в башне мы с Кощее остались одни. Себастьян забрал всех, даже Химичи, приземлился где-то за пределами башни и громко орал, что я хочу свести его в могилу.
– Хотела поговорить? – понимающе улыбнулся Виктор, зная, что с пропорцией он не ошибся, – ты что-то важное вспомнила?
– О да, очень важное. Я вспомнила то, что меня дико в тебе раздражает.
– И что именно?
– Мысли о том, что ты причинишь мне боль, если мы будем вместе. И да, Виктор. Я тебе это уже говорила – времени я не боюсь.
Я не стала ждать, когда маг найдет, что ответить. Встала на цыпочки и впервые за многие годы сделала то, что хотела.
Впилась в его губы так, словно завтра наступит конец этого проклятого мира.
Он с силой схватил меня за талию, прижимая к себе. Крепко держал, продолжая поцелуй, словно не верил, что это происходит.
Ноги мгновенно подкосились, голова шла кругом, Виктор держал с силой, не позволяя сделать даже шаг в сторону. Он мягко касался моего лица, впивался губами в шею, вдыхая аромат кожи.
Его глаза стали чернеть, из-за эмоций он терял контроль, но я знала, что меня его сила не тронет.
– Серафима… Серафима, я сейчас перестану себя контролировать, – он испугался того, что не мог сдержать себя, я же просто щелкнула пальцами, заставив тело мужчины слегка оторваться от пола. Магия магией, а лазеечка-то есть.
– Я помню, что ты не должен ничего касаться, – хмыкнула я, – знаешь, если ты мне еще раз скажешь, что нам нельзя быть вместе, что наши потенциальные дети могут уничтожить чей-то там мир и нас заодно еще в колыбели, я тебя убью. Хотя нет, не так. Я сварю Забвение, напою тебя им и мы вместе отправимся в чудесное путешествие во внешний мир, где нас будет ждать чужая жизнь, куча проблем и прочие гадости.
– Лучше первый вариант, – хмыкнули за спиной. Себастьян появился вовремя, явно под предлогом проверить все ли у нас хорошо, он оставил Химичи с Владиславом внизу, – я же сразу понял, что Кощеюшка ничего не перепутал! Эх! Серафимушка, взяла быка за рога, молодец! Но предупреждаю сразу, коли потомство заведете, рожать будите на необитаемом острове. Это я так, на всякий случай говорю. А то вдруг ваше исчадье временного вселенского зла своим криком половину города разнесет? Или проклянет по незнанию? Хотя может вообще чуму наслать, чихнув разок… Кто знает, вдруг у него слюна будет ядовитая?
