Текст книги "Берегись, Кощей! Ведьма в отпуске! (СИ)"
Автор книги: Валентина Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава двенадцатая
– Как ты? – сразу после битвы с оборотнем, от которой я все никак не могла отойти, мы отправились в лазарет Лысегорья.
Я впервые видела, как вампир истекает кровью. Честно, думала, что у них вместо алой жидкости по сосудам нечто другое течет, а тут оказывается все по классике – и венозная, и артериальная.
Дракулович лежал в палате в вампирском отделении с… анемией.
Узнав диагноз, я уставилась на врача, глаза которого были ненамного меньше моих. Судя по всему, Владислав такой не один, а причину найти не могут.
– Очень плохо, – хныкал вампир, – крубрички бы поесть, а. Серафимушка, я же скоро на тот свет отправлюсь, ну не томи, принеси мне ягодок…
Дракулович собрался помирать. Вампир искренне ронял горючие слезы, трясся словно с голодухи и всячески прощался с этим бренным миром, решив написать завещание на имя Виктора.
– Завещание? – идея Герасиму понравилась. Псевдо дракон тут как тут подбежал с бумагами, будто по мановению волшебной палочки!
– Изыди, ящер! – хрюкнул вампир от возмущения и запустил в чешуйчатого подушкой, – только тебя тут не хватало! И так половину Лысегорья скупил, так теперь еще и ко мне привязался на мою голову! Ни монетки не получишь, достал, сил нет!
Дракулович стал откровенно закипать от возмущения, за что мигом получил укол в мягкое место, после которого в этой жизни его уже мало что удивляло.
– Серафи-има, – мягко шептал вампир, не обращая никакого внимания на Виктора, – я все Витюше отдам. Ты не серчай, девочка моя ненаглядная, но с твоей девичьей памятью только наследство еще не хватало растерять. В вашей паре только у Кощея логика на первом месте. Хромая, конечно, слегка косая, но какая никакая логика.
– Спасибо, брат, – нервно рыкнул Кощей, расправляя дополнительное одеяло. Дракулович мерз, его трясло, и магия согреться не помогала, хоть мы с Кощеем и старались,
– Как там Ренар?
– Спит, – заметил маг, принимая из рук медсестры-эльфийки набор со шприцами. Девушка спокойно использовала мага в качестве подставки, быстро сделала свое дело, подмигнула Владиславу и ретировалась, продолжая осмотр больных и здоровых, – убивать его не стали, все же он будущий глава клана. Надеются на мою помощь.
– Я что-то слышал про наследство? – внезапно за моей спиной вновь раздался до боли знакомый голос, – кто-то готов оставить наш бренный мир и осчастливить свою родню? С удовольствием помогу с наследством, дарственной и прочими документами!
Герасим, радостный словно ему только что предложили сделку на миллион, уставился на Дракуловича так, словно готов был сам его на тот свет отправить.
– Да вот не дождешься, Герасим! – всхлипнул вампир, высмаркивая зеленые сопли, – мне еще жить и жить, а если и помру на радостях, то все равно все производство давно на братьях висит. Я от этого груза лет десять назад избавился…
– В смысле? – руки Герасима так и затряслись, да огромная нижняя челюсть чуть мне на ноги не упала, – о чем вы, господин Дракулович? Уже забыли? Вы же единственный полноправный хозяин всех вампирских угодий вашей семьи! Я сам сделку заключал, все по правилам, с комиссией. Три брата подписи поставили, все зарегистрировано давно! Я в тот день премию от фирмы получил, как лучший работник… А потом тут же уволился, открыв свое дело…
– П…прости… Что?
Когда-то Дракулович может и болел… Но не сейчас. Хворь как рукой сняло! Подпрыгнув в кровати, вампир мигом подскочил к дракону, хотел было рыкнуть, да не вышло. Голова у него мигом закружилась, ноги подкосились, и пришлось Владиславу обратно вернуться, на койку да под одеялко.
– Так, Герасим, – шептал вампир, крестясь в молитве одному ему известному Богу, – рассказывай!
– А что рассказывать-то? – изумился искусственно созданный дракон, разводя при этом руками, – ко мне обратились ваши братья, решили, что вы у них самый ответственный, захотели сделать подарок. Тот, что старший, сказал, что эти фермы дело всей вашей жизни и никто кроме вас о клубрике не позаботится…Мы за неделю сделку провернули, рекордные сроки в нашей бюрократической яме! Они такие радостные ушли, довольные… Я еще удивился – надо же, в семье Дракуловичей совесть проснулась, они же вас до этого чуть рода не лишили…
– А потом передумали и внезапно золотом осыпали! – рыкнул Владислав, косясь на Кощея. Виктор тихо пожал плечами, в знак того, что сам ничего не понимает. Я смотрела на Герасима и видела, насколько искренним он был, даже с учетом того, что он дракон, да еще и юрист… да еще и леший знает кто. Он вилял от удовольствия хвостом, вспоминая тот светлый день получения премии и явно был доволен результатом. К тому же еще и не врал, что важно. – Так, Герасим! Никакого завещания! А хотя… Подожди-ка… Мне ведь плохо?
После минутного молчания вампир внезапно позеленел, но уж как-то притворно, я ему не особо поверила.
– Ну… да? – предположил дракон, прижав к себе черный чемоданчик с документами или еще какими вещами.
– Точно! Мне очень плохо! Так плохо, что кошмар! – вампир метался в кровати, потом внезапно замер и прошептал страдальческим гробовым голосом, – Герасим, родненький! Давай все на Серафимушку оформим!
– Да сейчас! – вот тут уже я рыкнула, – бегу и падаю, тапочки теряю! Не нужно мне никакого наследства! Со своим бы разобраться. Вон, Кощею все отдавай!
– Ну уж нет! – серьезно заметил вампир на Виктора как-то больно пристально поглядывая. И что же он задумал, а? Более того, Кощей, по ходу дела, с ним еще и согласен! – Кощею нельзя, он там своей магией смерти всю почву попортит. От клубрики одно название останется, так что, Герасим, готовь бумаги! Через три дня жду тебя у Серафимы!
– В смысле, через три дня? – охнул дракон, – я и раньше могу!
– Не можешь, – нервно ответил вампир, ерзая в койке, – потому что я не могу. Я должен быть вменяем, чтобы потом никто моего решения оспорить не мог. Верно говорю?
– Верно, – прошептали все хором. Я с ужасом, Герасим с удивлением, Кощей с обреченностью.
Вот только этого мне еще не хватало!
– Слушай сюда, клыкастая наглая морда! – стоило Герасиму на радостях умчаться куда-то в дальние дали, как я мигом прильнула к вампиру, стрельнув в него уничтожающим взглядом. Если бы этого кровососа можно было испепелить, я непременно этим бы занялась, – какое к лешему наследство? Ты с ума сошел? В могилу меня свести хочешь?
– В могилу не хочу, – шепнул мне в ответ вампир, – а подарить несколько десятков гектар клубричных угодий – очень даже хочу. Прям горю от того, как хочу, Серафимушка!
И, слегка подмигнув, я тут же осознала, что все не так, как кажется. При чем Кощей все сразу понял, а вот я сижу и вообще во всем запуталась.
Хотелось все обсудить в открытую и без утайки, но в условиях лазарета это было невозможно.
– Держи, – Кощей незаметно для остальных подложил к вампиру под подушку какой-то амулет, затем поклонился в знак прощания и тут же царапнул друга по ладони. Я видела, как что-то еле заметно вспыхнуло и тут же погасло. Защитная печать… Точно!
При чем тайная защитная печать, раз он сделал ее тогда, когда никто из персонала и больных не мог видеть самого процесса.
– Идем, – Виктор мягко взял меня за руку и, несмотря на удивления в глазах лечащего персонала или… ах да, лекарей, тут их так называют… Несмотря на удивление лекарей, осторожно повел к выходу из корпуса.
Само здание было большим, но его прелесть в том, что некоторые помещения были увеличены за счет магии. Пространство расширяли, но в таких комнатах не держали пациентов, а хранили всякую магическую утварь и необходимые лазарету койки и белье. Добра этого требовалось много, и как объяснил мне Виктор, на случай очередной войны с соседними государствами, могло потребоваться еще больше.
Стоило выйти из корпуса, как мы тут же попадали на территорию магического госпиталя.
Зеленые изгороди и маленькие ажурные заборчики. Извилистые тропы и подстриженные розовые русты, которые пахли просто божественно. Огромные бутоны свисали к земле под своей тяжестью, осыпались и их лепестки мгновенно подхватывал ветер, разнося по всей округе.
Я видела в этом парке много вишни. Она пышно цвела и точно так же, как и розы, теряла свои лепестки на ветру. Мягкие потоки воздуха уносили их, словно снежинки, далеко-далеко, создавая иллюзию снегопада.
Среди тех, кто сидел на скамеечках, были больные. Все в белых одеждах с необычными для меня нашивками – уроборос не просто свернулся в кольцо, он при этом еще и пламя извергал. Настоящее, между прочим!
– Это что? – я тихонько указала Кощею на местную одежду, – зачем огонь?
– Цвет пламени появляется раз в полчаса, – пояснил Виктор, осторожно пройдя мимо цветущих клумб, – от его цвета зависит действия лекарей. Если огонь станет черным, значит скоро существо потеряет сознание. При чем летально. И если успеть вовремя, то можно предотвратить смерть. Синий огонь говорит об эмоциональном спокойствии, красный – об агрессии. Желтый о голоде, а белый о выздоровлении. Оттенков много, каждый что-то значит… даже этот символ на главных вратах…
Я обратила внимание на то, что многие, кто проходил мимо, кидали в сторону Виктора печальные взгляды. Он словно смерть с косой, которая пришла за кем-то из них или их родственников. Я ощущала ненависть и злость, раздражение и ужас, а так же безудержную печаль и боль, от которой хотели избавиться.
Но были и те, кто с любопытством смотрели на символ змеи над выходом из территории лазарета. Огромные кованные врата оплетал густой вьюнок, который цвел большими белыми колокольчиками, самая сердцевина которых была еле заметно окрашена в желтый цвет. Вот только он менялся…
Перед нами прошел большой мужчина в белом халате, он нес довольно тяжелый сундук со списком и сильно переживал. Стоило ему пересечь границу, как цветы вспыхнули зеленым.
– Магия целительства всегда имеет зеленый оттенок, – пояснил Кощей.
– А твоя магия? – с любопытством поинтересовалась я, наблюдая за белыми цветами, – только не говори, что черная.
– Не важно, идем дальше, – Виктор махнул рукой и потянул меня за собой.
Я не стала сопротивляться, все же не то у меня положение, да и не особо хотела, вот только цветы…
Стоило подойти к воротам ближе, как яркие белые цветы засияли… Они засияли радугой, что мигом заполнилась темным синим оттенком с еле заметным мерцанием.
Все, кто это видел, ахнули, застыв с открытыми глазами. Они указывали на нас пальцами, наплевав на меры приличия.
Почему Кощей показал им это? И что это значит?
– Вот этого я не ожидал, – шепнул маг и повел меня дальше. Он хмурился, был недоволен, но не отпускал моей руки, – Мила осталась с Химичи. Они следят за Ренаром и не дадут в обиду. Владислава мы завтра заберем из лазарета, если он, конечно, сам не явится этой ночью. Сытый и довольный. Не паникуй, Серафима, наследство лишь повод привлечь внимание. Его братья с детства ненавидели из-за меня, они не могли просто так взять и оставить ему такое наследство. Тут явно что-то не то.
– Из-за тебя? Почему? Что такого ты сделал?
– Я чуть его не убил, – тихо шепнул Виктор и, подойдя к Лорду, что мирно стоял в тени возле лесной части, отпустил его, махнув на прощение рукой, – Лорд придет за нами, не переживай.
– Я не из-за него переживаю, а из-за тебя. Так что с Дракуловичем было?
– Он весь в братьев был характером, – хмыкнул Виктор, вспоминая прошлое. Невольно сжав мою руку, он дал ясно понять, что эта тема очень для него волнительна, – тот еще гад. Вечно искал меня, чтобы задеть то словом, то делом. И как ты помнишь, ребенком я был не управляемым в плане магии. Вот он и нарвался на мои черные глаза, убежать не успел, а я себя не контролировал.
– И кто его спас? – я похолодела от этой информации. Стало не по себе и в тоже время страшно от того, на что был способен Кощей.
– Ты, – ответ прозвучал как гром среди ясного неба, – ты магией отбросила вампира в сторону. Ну, и меня заодно тоже. Единственное, что напоминает о том моменте – волосы Владислава. Они седые.
– Братья из-за этого его не приняли?
– Нет, не из-за этого, – хмыкнул колдун, ведя меня куда-то в сторону жилых домов. Мы что, мы не в дом возвращаемся? Мы идем в город? Сейчас? Как же любопытно-то, – Дракулович насильно стал моим другом.
– Дай угадаю, – хмыкнула я, – из-за меня, да?
– Да, – Кощей улыбнулся, не в силах сдержать эмоции, – ты день за днем ходила и отчитывала несчастного за то, что он дурак. Подсовывала ему поучительные книги под дверь, оставляла гневные записки, что если он не извинится передо мной, то ты его еще и на лысо побреешь. А потом ты внезапно нашла его среди клубричных полей.
– Почему же внезапно? – не поняла я, смутно что-то припоминая… Интересно, почему у меня так уши горят?
– Потому что ты нашла его там ночью, поедающего урожай в тот самый момент, когда ты решила стянуть несколько ягод у Дракуловичей для зелий. Вас обоих поймали, наказали, заставили отрабатывать порченное имущество. Братья его стали дразнить, Владислава это бесило, а потом он просто пришел в мой замок и извинился. Боялся меня до одури, но очень хотел, чтобы ты от него отстала.
– И я отстала? – изумилась я, припоминая нечто подобное.
– Конечно, – Кощей не выдержал, рассмеялся, чем напугал окружающих еще сильнее. Наверное в их глазах Смерть с косой только что гневно хохотала, потирая ручки в предвкушении очередной жертвы, – ты не трогала его исключительно в ночное время суток, а вот днем доставала так сильно, что он сдался. Понимаешь, ты была очень любознательным ребенком, и тебе было дико любопытно, как именно выдвигаются клыки у вампиров.
– То-очно! – вспомнила я, – я прибегала к нему домой, нагло будила, и требовала предоставить мне для зелья зубную стружку. Помню, как лобзиком ему клык точила, пока он спал из-за моего сонного зелья… Ох, стыдно-то как!
– Ты не ему точила зуб, а старшему брату, – поправил меня маг, указывая в сторону маленьких аккуратненьких домиков, – а сонное зелье своему кровному родственнику именно Дракулович капнул. Ему уже тогда с нами интересней было, нежели чем с братьями. Святослав тогда к зубной фее бегал, клык-то болел сильно, ты чересчур его сточила, а он никак понять не мог, куда пол зуба делось, да еще и такой ровный край был почему-то. Зубная фея тебя быстро вычислила, кстати.
– Только она какая-то странная была… эта фея. Не совсем фея…
Я смутно припоминала местного волшебного стоматолога, который на фею ну никак не походила. Девушка молодая, на вид не больше тридцати точно… только почему-то рога на голове и крылья за спиной… Это еще что за фея такая, дьявольская? Хотя очень четко отражает всю суть стоматологии…
– А она и не фея, – хмыкнул Кощей, – изначально Настенька была простым стоматологом из внешнего мира, но потом встретила вампира, который пришел к ней зуб лечить. Перепутал он ее с ведьмой, у девушки просто дар редкий, а она о нем не знала. Вампир ее случайно в другой мир утащил, она там в демона влюбилась, приняла на себя часть его силы и теперь живет счастливо на несколько миров. То в нашем мире зубы лечит, то потом туда перемещается (прим. автора: отсылка к книге “Влюбилась в демона? Беги!”)
– Такое тоже бывает? – изумилась я, пытаясь вспомнить больше деталей этой истории.
– Конечно. Понимаешь, в нашем мире магия ведь тоже есть, просто она другой полярности. И во внешнем мире есть целые кланы ведьм, которые игнорируют Лысегорье, считая его недостойным.
– Не совсем понимаю, – мы шли по мощеной улочке, очень узкой для того, чтобы на ней смогли разъехаться две машины. Она не казалась мне пешеходной, но как-то ведь люди и нелюди должны расходиться? Маленькие домики имели на окнах широкие подоконники, заставленные яркими цветами с крупными пышными бутонами. Иногда я ловила себя на мысли, что тут идет соревнование – у кого куст лучше и больше. Вот только цветы были исключительно розы. Белые и красные. – А у вас тут случайно Красная королева не пробегала? И Белая заодно тоже.
– Алиса сейчас пьет чай со Шляпником, – заметил Кощей, – как я и говорил, есть много миров, порталов тоже. Традиции можно и позаимствовать, верно? Не смотри на меня так, Серафима, я не шучу. Та самая Алиса действительно существует и, скажу тебе, она очень странная девушка. (прим автора: книга Льюиса Кэррола“Алиса в стране чудес”) Вот только вы с ней в свое время тоже долго чаевничали. О чем говорили – понятия не имею, но после все время хохотали, как в припадке.
Видимо в том чае было что-то… особое, да? Почему-то мне стало стыдно, и почему-то я четко ощущала, что с Алисой мне пока видеться не стоит. Вообще не стоит, от слова совсем.
– Лучше мне про кланы ведьм расскажи, – я попыталась сменить тему как раз в тот момент, когда мы вышли из маленькой улочки на огромную ярморочную площадь.
Ого… Может я уже успела выпить того чая, что у меня перед глазами все плывет?
Мир вокруг заиграл совсем иными красками – яркими, насыщенными, даже чересчур контрастными. Люди и нелюди на ярморочной площади были одеты очень ярко, они пестрели красками, везде царили смех и радость. Играла веселая музыка и посреди площади танцевали красивые девушки в необычных нарядах, больше напоминающих костюмы для восточного танца. Красиво двигались, магией при этом пользовались. Одна девушка с легкостью создавала пламя в своих руках, но пользовалась при этом заклинанием и каким-то свитком. В ее ладони зарождалась птица феникс, которая мигом превращалась в огнедышащего дракона и стоило хлопнуть в ладоши, как алый крылатый ящер трансформировался с стаю бабочек, с треском и шумом разлетающуюся по всей площади.
Везде царила атмосфера праздника, в небольших палатках делали волшебные сладости – мороженое с живыми червяками пользовалось популярностью только у орков, остальные создания предпочитали что-то менее рисковое. Например, сладкий шейк с ягодами и кусочком пирога. Вдалеке стояли палатки с амулетами – они сверкали в лучах яркого солнышка. Эльфы торговали тканями невероятной красоты и легкости. Платки казались невесомыми, а вышивка на них оживала, стоило прикоснуться к ней руками. В этот момент продавцы мигом улыбались, говоря о том, что вещь меня “выбрала”. Ага, как же… выбрала она меня, да тут все меня выбирает. Начиная от вышивки на платках, заканчивая огромным белым мерином с копытами размером с мою голову. Невероятных размеров конь обладал поистине дерзким нравов. Стоя в огромном загоне, укрепленным магическими печатями, конь смирно ожидал, когда же его рискнут купить и стоило нерадивому новому хозяину рискнуть прикоснуться к нему, как несчастный мигом улепетывал как можно дальше, забирая законные деньги и матеря всех и вся на чем свет стоит.
– Ромашка у нас с характером, – чуть ли не плакал большой, подтянутый, широкоплечий мужчина, – о, Кощеюшка! И ты к нам заглянул, волк-отшельник. Что, может еще и ее возьмешь? Лорда же забрал, а?
– Мне Лорда за глаза и зауши хватит. Своенравный, но товарищ, – хмыкнул тихонько Виктор, оглядываясь по сторонам. Люди и нелюди были сильно заняты представлениями и ярмаркой и никто не обратил внимание на то, что сам Кощей пожаловал на сие мероприятие, – как твои дела, Добрыня?
– Кошмар мои дела, – голос самого Добрыни был низким, но тихим и очень приятным. Я бы даже сказала убаюкивающим. В этом был большой плюс – никто не прислушивался даже к шепоту, потому что расслышать хоть слово с расстояния вытянутой руки было довольно проблематично, – половина стада хворает уже который месяц. Я корм сменил, лекари над ними колдуют. Кощей, тут что-то не то происходит, честное слово. Вон, у семьи Муромцев с драконами тоже беда, оборотни рассудок теряют, вампиры все бледные, словно белены объелись, а она на них не действует, вообще-то. Кстати, с возвращением, Серафимушка. Знаю я, девочка, что не помнишь меня уже, но это в чем-то большое удовольствие – забыть всю боль.
Ага, прям огроменное удовольствие гулять по Лысегорью и понимать, что ты здесь уже когда-то была, все забыла явно не по собственной воле, да и вообще тебя сюда вытянули не просто так, а ради своих коварных дел.
Пока Добрыня с Кощеем дела обсуждали, я наблюдала за Ромашкой.
Стояла красавица возле заграждения, на всех как на недостойных смотрела, фырчала и скалилась аки голодный злобный волк.
– Я бы тоже скалилась, если бы меня Ромашкой назвали, – по-доброму усмехнулась я, положив руки на ограду. Магия еле заметно замерцала, но буквально на мгновение, – какая же ты Ромашка, ты Ромашище!
– Фыр! – мое мнение по поводу имени лошадке не понравилось. Белая красавица мигом повернулась ко мне своим толстым задом, показав тем самым свое отношение ко всему, что здесь происходит.
Я хохотала во весь голос, не знаю почему, но стало смешно.
– Ты такая милая, – шепнула я, наблюдая за тем, как Ромашка медленно поворачивает ко мне свою голову. Морда злобная, обиженная и явно требующая ласки, – хочешь, поглажу? Только чур не кусать, я ядовитая, от моей крови комары дохнут и вампиры с несварением мучаются. Проверено горьким опытом.
Несколько раз пренебрежительно фыркнув, Ромашка копытом топнула, гордо прошествовала целый круг вдоль заграждения и все же не выдержала. Предложение ведь столь заманчивое…
– Красавица, – улыбалась я, гладя мягкий лошадиный носик, еле касаясь кончиками пальцев. Ромашке явно нравилось, – еще наверное и умница. Что, все хозяина выбрать не можешь? А он тебе вообще нужен, хозяин этот?
– Фыр! – ответили мне, вновь подставляя голову, – прр.
– Что Лорд, что Ромашка, – Добрыня подошел ко мне сзади и стал наблюдать за тем, что происходит, – скакуны боевые, сильные и очень умные. Они и воевать с тобой пойдут и землю пахать, если надо. Очень к своему стаду привязаны, да так сильно, что прям умучился уже весь. И вот что ей не нравится?
– Доброты в них нет, – заметила я, поглаживая Ромашку уже по крупной мощной шее, – в покупателях ваших. Они на нее смотрят как на кусок золота, а она тепла хочет, любви. Как и любое живое существо.
– Я все это понимаю, моя милая Серафима, – печально вздохнул богатырь, – да только где эту любовь-то взять? Что бы у нее еще и деньги были. Эти кони дорого стоят, вывести их сложно, отсюда и цена непомерная. Я бы и так ее отдал, да разве прокормишь тогда ферму, если всем такую редкость дарить?
К нам тут же Кощей подошел. Виктор наш разговор прекрасно слышал, наблюдал за тем, как я Ромашку глажу, и отвлек богатыря вновь на разговор важный.
Я их не слушала, только людей на площади рассматривала.
Глажу Ромашку, глажу, а сама почему-то на девочку смотрю. Маленькая такая, глаза большие и ясные, смотрит на Ромашку как на сокровище, губу нижнюю поджимает, подойти стесняется. Одета была девочка странно – не как все. Одежда простая и в заплатках. Не яркая совсем, да и вид у малышки не был счастливым.
Стала я остальных гостей рассматривать, да только взгляд все время к девочке возвращался.
А для меня это многое значит. Еще во внешнем мире, в момент продажи той же машины, я всегда цеплялась взглядом за человека, да так цепко, что не могла уже отпустить. Это чувство особенное, ни с чем не сравнимое, когда ты просто понимаешь, что вот эти два пазла должны сойтись.
– Витя, – мягко позвала я мага, сама не ожидая от себя такого голоса. Даже Кощей мгновенно замер, словно парализованный, – скажи, а мне в наследство какие-то деньги хоть достались? Я имею ввиду местные, свои из внешнего мира я могу поменять здесь?
– Вообще-то можешь, – тихо заметил маг, – у нас же летают во внешний мир и валюта тут тоже важна, но как ты заметила раньше, в наследство тебе не только дом достался. А что? Ромашку ты содержать точно не сможешь, она мигом сбежит, как только почует, что надоела тебе.
Я искренне обиделась, посмотрела на мага исподлобья и тихо указала пальцем в сторону девочки.
– Марша у нас осиротела недавно, – заметил Добрыня, – у ее семьи мельница своя и поля пшеничные несколько гектар. Герасим уже весь порог оббил, все просит продать, а она на своем стоит и ни в какую. Молодец, девка, характер в маму, а воля в папу. Жаль родных…
– А что с ними случилось? – Ромашке надоело стоять возле меня в одной позе, поэтому она переминалась с ноги на ногу, привлекала внимание и требовала, чтобы общались исключительно с ней. Но не судьба.
– Не проснулись, – тихо шепнул богатырь, посматривая в сторону Марши, – ее мама ведьмой была. Сильной, между прочим, почти как Береника, но в другой области. Она обладала поистине невероятным даром – управляла землей. Поэтому их пшеница всегда самая лучшая, да и по цене не сильно дорогая. Возле дома ведьма сад раскинула, да такой, что диву даешься, что в нашем мире такая красота существовать может. Девочка в маму пошла, да только с даром пока не определилась – возраст не тот. Вот коршуны на нее и налетели. Как и на тебя, Серафима. Разница лишь в том, что все книги ее матушка в ведьмовском клане хранила, поэтому Маршу и не трогают из-за магии, знают, что у нее нет сильных и мощных книг – ведьмы все сразу после смерти подруги вычистили, ничего ей не оставили.
Посмотрела я на Кощея. Молчала. Долго молчала, нижнюю губу поджимая да покусывая. Вздыхала тихонько, уже готова была слезу пустить, но оказалось, что не надо.
– Актриса из тебя как из меня розовый слоник, – восхищенно прошептал Кощей, щелкнув пальцами. В его руках мигом появился холщевый мешочек, в котором приятно звенели монетки, – Ромашку я тебе дарю, а дальше делай с ней, что хочешь. Это мой тебе подарок к твоему приезду. Но больше ничего не куплю, транжира.
Знаете, то самое чувство, когда огонь внутри распыляется все сильнее и сильнее? Вот это оно самое. Окрыленная и радостная, я мигом встала на цыпочки и, улыбаясь, поцеловала Кощея в щеку, тут же его обнимая.
– Спасибо! Ромашка! Идем со мной!
Я поманила красотку за собой, что той не сильно понравилось. Она видела мешочек монет и выходить из загона явно не хотела. У-у, своенравная!
Я поставила руки в боки, кивнула в сторону маленькой девочки, что до сих пор восхищенно смотрела на Ромашку, тихонько вздыхая и прошептала еле слышно:
– Хочешь, чтобы тебя любили искренне и беззаветно? Что бы ухаживали и кормили? Чтобы было кого защищать от врагов?
– Фыр, – Ромашка тихонько опустила голову, копытом своим мощным топнула и на Маршу внезапно уставилась. Ага, поняла, к кому я ее увести хочу.
Шаг… Еще шаг… В глазах кобылы проснулся не дюжий интерес, но я и так знала, что не ошиблась. Никогда не ошибалась, сама не понимаю, почему.
Марша мялась среди толпы, потом в очередной раз вздохнула и развернулась в сторону дороги.
Ромашка забеспокоилась, да шаг ускорила, тут же требуя ее выпустить.
Все, кто видел происходящее, но не понимал до конца всей сути, были дико удивлены. И эльфы и гномы, и даже орки с волками и котами смотрели на меня как на диковинное нечто.
– Марша! – крикнула я, привлекая внимание девочки, – Марша, подойди ко мне.
Добрыня накинул на Ромашку длинный повод, но как мне казалось, он и так был не нужен. Лошадка сама бы пошла рядом с девочкой, никуда бы от нее не делась.
– Да, тетя Серафима Андреевна, – маленькая ведьмочка с черными словно мазут глазами и такими же волосами опустила невинно голову, дрожа толи от холода, толи от страха, толи от неловкости.
– Держи!
И, вручив Ромашку девочке, я тут же поцеловала малышку в лоб, обняла Ромашку за шею и, довольная словно стадо слонов, отправилась обратно к Кощею, пока Добрыня все объяснял ничего не понимающей Марше.
– Как почуяла, что к ней пойдет?
– А как я узнала, что кому-то в лесу, в яме, нужна помощь? – парировала я и, довольная и радостная, вновь обняла мага, не в силах противостоять нахлынувшим чувствам.
Внезапно воцарилось молчание. Если до этого все обсуждали Маршу и Ромашку, а так же глупость, мною совершенную, и что “девка коня загубит/потеряет/отравит”, то теперь многие уставились на меня и Виктора.
Молча уставились. От шока все слова растеряли.
– Чего все замолчали? – удивленно спросила я, оглядываясь по сторонам.
– Ведьма колдуна обнимает, – так же удивленно ответили мне ведьмы в черных одеждах и с остроконечными шляпками на головах, – позор на весь наш род. Да не просто колдуна, а самого Кощея… Саму смерть в наш мир зовет…
– Смерть вы сами зовете, когда своих соседей травите и войны развязываете, – рыкнула я, – а мы-то здесь при чем?
– Ты хоть понимаешь, что говоришь, Серафима? – одна из ведьм явно меня знала, а вот я ее – нет. В этом и прелесть, в этом и проблема.
– Прекрасно понимаю. Более того, на ваше мнение мне плевать, кого хочу, того и обнимаю.
– В сообществе ведьм это запрещено, – ведьм трясло, Кощей хотел вмешаться, а меня разрывало на кусочки.
– Видите, как хорошо, что я не принадлежу к вашему сообществу, так ведь? Идем!
И, взяв мага за руку, я, пылая гневом и ненавистью, повела его дальше в глубину ярмарки, игнорируя всеобщее помешательство.
***
– Серафима, – голос Кощея дрогнул, – так нельзя.
– Как именно нельзя?
Мы шли мимо палаток, заваленных амулетами, потом обошли пекарню, из которой доносились умопомрачительные запахи. Мой живот так сильно урчал, что Виктор мгновенно меня остановил.
– Так делать не правильно, – мягко заметил колдун, – я ведь объяснял тебе.
– Что колдунам и ведьмам встречаться противозаконно, но беременные ведьмы с лихвой рожают во внешнем мире своих деток. И принесли их им далеко не аисты… помню.
– Дело не в этом, – еще более мягко заметил маг, указывая в сторону пекарни. Мы тихонько встали на ступеньки, замерли напротив друг друга и все же Виктор продолжил свою мысль, – я же Кощей, Серафима. Тот, который смерть…
– Да, я помню, – хмыкнула я, – у тебя по приданиям еще смерть в яйцах, на конце иглы… или где там она, уже не помню.
Мужчина тут же покраснел, голову опустил и было видно, что такого он от меня вообще не ожидал услышать. Ну да, внешний мир меняет! Делает злее, безумнее и беспардоннее.
– Неуместная шутка, – Виктор тихонько открыл дверь пекарни и в нас тут же ударил невероятный запах корицы. Боги, какие у них булочки с кремом… Большие и сочные, с разноцветной посыпкой. А сколько тут мороженного и даже без червяков! На витринах были представлены сладости – и пирожные и тортики разных размеров. Даже поющие жабы из темного шоколада, заговоренные хозяином пекарни, и конфеты со вкусом грязных носков… Какая гадость… суть этой забавы в том, что среди конфеток лишь одна – та самая… Ох, я бы в детстве всю партию скупила, не иначе.
Стоило нам присесть за столик возле окна, как к нам мигом подскочила молоденькая официантка, улыбнулась, стала слушать заказ, и зачем-то посмотрела на Кощей…
Девушка мигом побледнела, тут же заблеяла что-то на своем родном, но записала волшебным пером все в блокнот, который держала в трясущихся от страха руках.
