Текст книги "Происхождение и ранняя история славян"

Автор книги: Валентин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Скифо-сарматские погребальные особенности[178]178
  Для настоящей работы членение выявленных особенностей на сарматские и скифские не имеет смысла. Сарматское завоевание Скифии, по-видимому, представляло собой инфильтрацию отдельных сарматских групп в среду скифов. Среди последних распространилась сарматская культура, а язык скифов, принадлежащий к северовосточной подгруппе восточноиранских языков, приобрел особенности, свойственные диалекту сарматов, относящихся по языку к той же подгруппе восточных иранцев. Особая скифская культура сохранилась лишь на нижнем Днепре и в Крыму.


[Закрыть] зафиксированы в немалом количестве во многих могильниках черняховской культуры (табл. 7) почти по всей территории ее распространения (рис. 15). Это даёт основание утверждать, что местное ираноязычное население вошло в состав черняховских племен в качестве одного из основных этнических компонентов.

Таблица 7. Скифо-сарматские особенности в черняховских могильниках

Таблица 7 (окончание)

Рис. 15. Распространение скифо-сарматских элементов в черняховской культуре

а – могильники с подбойными погребениями;

б – могильники со склепами-катакомбами;

в – могильники с трупоположениями с подогнутыми и скрещенными ногами;

г – могильники с захоронениями, содержащими остатки костра;

д – могильники с погребениями, содержащими кости животных;

е – могильники с погребениями, обставленными сосудами (четырьмя и более);

ж – могильники с погребениями, в которых обнаружены куски мела или краски;

з – могильники с деформированными черепами;

и – общая граница черняховской культуры.

1 – Сынтана-де-Муреш;

2 – Изворул;

3 – Гогошари;

4 – Ойнак;

5 – Хэрэшти;

6 – Четатеа Веке;

7 – Спанцов;

8 – Одобеску;

9 – Тыргшор;

10 – Индепенденца;

11 – Бырлад-Каса;

12 – Обыршени-Войнешти;

13 – Алдени;

14 – Калбени;

15 – Неполоковцы;

16 – Лецкани;

17 – Одобеску;

18 – Чернилов;

19 – Городница;

20 – Оселивка;

21 – Устье;

22 – Малаешты;

23 – Балцаты 1;

24 – Балцаты 2;

25 – Будешты;

26 – Редкодубы;

27 – Ружичанка;

28 – Заячевка;

29 – Косаново;

30 – Данилова Балка;

31 – Ризино;

32 – Рыжевка;

33 – Заплазы;

34 – Ранже-вое;

35 – Коблево;

36 – Викторовка;

37 – Каборга;

38 – Журовка;

39 – Маслово;

40 – Коро-тяк;

41 – Раковец;

42 – Бережанка;

43 – Дедовщина;

44 – Деревянное;

45 – Гречаники;

46 – Переяславль Хмельницкий;

47 – Телешовка;

48 – Черняхов;

49 – Ромашки;

50 – Малый Ржавец;

51 – Успенка;

52 – Гурбинцы;

53 – Лохвица;

54 – Жовнин;

55 – Дубняги;

56 – Компанийцы;

57 – Кантемировка;

58 – Водяное;

59 – Войсковое;

60 – Новоалександровка;

61 – Привольное;

62 – Запорожье;

63 – Каменка Днепровская;

64 – Гавриловка.

О том, что население, оставившее черняховские трупоположения, происходит от скифо-сарматского, очень отчетливо свидетельствуют и материалы антропологии. Черняховское население, представленное трупоположениями, принадлежит к мезодолихокранному антропологическому типу. К этому же типу относится и скифское население как степных, так и лесостепных регионов. Сопоставление деталей строения черепов из скифских и черняховских могильников приводит антропологов к выводу, что черняховцы в значительной части были потомками местного ираноязычного населения.[179]179
  Кондукторова Т. С. Антропология древнего населения Украины. М., 1972.


[Закрыть]

Собственно сарматскими, обнаруживающими сходство с краниологическими материалами нижневолжских сарматов, обычно считаются черепа, характеризующиеся мезобрахикранией и более широким лицом. Подобные краниологические материалы обнаружены в единичных черняховских могильниках – Будештском,[180]180
  Великанова М. С. Палеоантропологический материал из могильников черняховской культуры Молдавии. – Труды Института этнографии, XXI, 1961, с. 26–52; она же. Палеоантропология Прутско-Днестровского междуречья. М., 1972, с. 70–90.


[Закрыть] Эрбиценах – ив меньшем количестве – в других.[181]181
  Plopsor Nicolaescu D. Contributii paleoantropologice la rezolvarea unor probleme istorice privind perioada migratiei popoarelor in spatiul Carpato-Dunarean. – Revis-ta nuzeelor, 1967, 2, p. 101–110.


[Закрыть] На этом основании можно говорить о сравнительно небольшом участии пришлого сарматского элемента в генезисе черняхов-ского населения. Но поскольку сарматизация северопричерноморских областей не сопровождалась полным вытеснением местного ираноязычного населения, то вклад последнего в формирование черняховских племен в какой-то степени отражает и долю участия сарматизированных потомков скифов.

Вклад скифо-сарматского населения в материальную культуру черняховских племен менее выразителен, поскольку черняховская культура сформировалась при активном воздействии провинциальноримской культуры. Только единичные лепные сосуды из черняховских памятников сопоставимы с сарматскими и скифскими и, видимо, происходят от них.[182]182
  Сымонович Э. А. Лепная посуда памятников черняховской культуры нижнего Днепра. – КСИИМК, 68, 1957, с. 17–19; Федоров Г. Б. Население Прутско-Днестровского междуречья в I тысячелетии н. э. – МИА, № 89, 1960, с. 120; Рикман Э. А. Памятник эпохи великого переселения народов. Кишинев, 1967, с. 20–22.


[Закрыть]

Сарматское происхождение имеют и некоторые гончарные черняховские сосуды.[183]183
  Корпусова В. М. Бiконiчнi посудини перших столiть нашоi ери з Причорномор'я. – Археологiя, 3, 1971, с. 75–82; Магомедов Б. В. До вивчення черняхiвського гончарного посуду. – Археологiя, 12,1973, с. 83.


[Закрыть]

Можно говорить и о сарматском происхождении некоторых вещевых находок из черняховских памятников. Румынские археологи причисляют к ним костяные украшения призматической формы, орнаментированные кольцевым узором, и ожерелья, составленные из бус.[184]184
  Diaconu Gh. Despre pandantivele prismatice de os din necropola de la Tirgsor. – SCIV, 1962, N 2, p. 441–446; Аурелиан П. Следы культуры Черняхов – Сынтана де Муреш в Малой Скифии. – Dacia, VI, 1962, р. 235–256.


[Закрыть] Может быть, к наследию сарматов относятся бусы некоторых типов – мелкие цилиндрические, чечевицеобразные, сферические спаянные, встречаемые как в сарматских, так и в черняховских памятниках.

В западной части ареала черняховской культуры в этногенезе ее носителей участвовали местные карпские и дакийские племена. Это проявляется и в деталях похоронного ритуала, и в отдельных элементах материальной культуры.[185]185
  Рикман Э. А. О фракийских элементах в черняховской культуре Днестровско-Ду-найского междуречья. – В кн.: Древние фракийцы в Северном Причерноморье. М., 1969, с. 178–188; Кравченко Н. М. К вопросу о происхождении некоторых типов обряда трупосожжения на черняховских могильниках. – КСИА, 121, 1970, с. 44–51.


[Закрыть] Были среди Черняховского населения, несомненно, и готы. Вклад восточнопоморскомазовецкой культуры в черняховскую еще предстоит внимательно исследовать, но очевидно, что он не был ни решающим, ни существенным.

К славянскому этногенезу прямое отношение имеют пшеворские и зарубинецкие компоненты черняховской культуры. И для пшеворской, и для зарубинецкой культур был характерен обряд трупосожжения. Поэтому вклад этих культур, прежде всего, ощутим среди черняховских захоронений по обряду кремации.

Исследуя черняховские трупосожжения, Н. М. Кравченко классифицировала эти погребения на несколько типов, среди которых есть сопоставимые с пшеворскими или зарубинецкими по обрядовым признакам.[186]186
  Кравченко Н. М. К вопросу о происхождении некоторых типов обряда трупосожжения…, с. 44–51.


[Закрыть]

По основным признакам с погребениями пшеворской культуры прежде всего сопоставимы черняховские трупосожжения, в которых остатки кремации помещены на дно могильной ямы вместе с фрагментами глиняной посуды, вторично обожженной, или сложены в глиняную урну, опять-таки с явными следами вторичного обжига. Захоронения с обрядовыми признаками, свойственными пшеворской культуре, известны почти по всему Черняховскому ареалу (рис. 16), но наибольшая концентрация их наблюдается в области Поднепровья.

Рис. 16. Распространение пшеворско-зарубинецких элементов в черняховской культуре

а – могильники с пшеворскими особенностями в погребальном обряде;

б – могильники с зарубинецкими особенностями в погребальном обряде;

в – могильники с рассредоточенными погребениями;

г – памятники с лепной керамикой пшеворских типов;

д – памятники с лепной керамикой пшеворско-зарубинецких типов;

е – памятники с лепной керамикой заруби-нецких типов;

ж – могильники, в которых зафиксировано применение камня в трупосожжениях;

з – могильники, в которых в захоронениях по обряду сожжения присутствуют кости птиц;

и – общая граница черняховской культуры.

1 – Сынтана-де-Муреш;

2 – Олтени;

3 – Тыргшор;

4 – Хэрэшти;

5 – Спанцов;

6 – Индепенденца;

7 – Лецкани;

8 – Будешты,

9 – Неслухов;

10 – Черепин;

11 – Рипнев;

12 – Демьянов;

13 – Бовшев;

14 – Городница;

15 – Комаров;

16 – Устье;

17 – Балцаты 1;

18 – Балцаты 2;

19 – Вилы Ярузские;

20 – Косаново;

21 – Рыжевка,

22 – Маслово;

23 – Каборга;

24 – Раковец;

25 – Бережанка;

26 – Сухостав;

27– Пряжев;

28 – Деревянное;

29 – Жуковка,

30 – Черняхов;

31 – Переяславль Хмельницкий;

32 – Ромашки;

33 – Ломоватое;

34 – Журовка;

35 – Успенка,

36 – Гурбинцы;

37 – Лохвица;

38 – Жовнин;

39 – Завадовка;

40 – Компанийцы;

41 – Кантемировка;

42 – Новоселовка;

43 – Писаревка;

44 – Федоровка,

45 – Волошское;

46 – Войсковое;

47 – Новоалександровка;

48 – Привольное,

49 – Августиновка;

50 – Каменка,

51 – Гавриловка.

Особый тип черняховских захоронений составляют рассредоточенные трупосожжения, в которых остатки кремации вперемешку с землей разбросаны в сравнительно больших овальных или округлых ямах. В заполнении этих ям встречаются отдельные обломки глиняных сосудов, иногда вторично обожженные в огне. Основным районом распространения сожжений этого типа на черняховской территории является Поднепровье. Такие погребения господствуют в тех черняховских могильниках, где преобладают сожжения. Замечено, что рассредоточенные трупосожжения получили наибольшее распространение на позднем этапе эволюции черняховской культуры.

Аналогичные трупосожжения характерны для пшеворской культуры. В Силезии могильники с рассредоточенными сожжениями выделяются в особую добродзеньскую группу этой культуры.

Черняховские погребения, в которых кальцинированные кости наполняют неприкрытую глиняную урну или помещены кучкой на дне погребальной ямы вместе с сосудами-приношениями, Н. М. Кравченко связывает с зарубинецким погребальным ритуалом. Такие трупосожжения известны в основном вдоль северной границы распространения черняховской культуры, там, где прежде обитало зарубинецкое население, причем именно в этом регионе на черняховских памятниках встречается керамика, близкая к зарубинецкой. В иных регионах черняховской территории трупосожжения этого типа выступают как единичные явления.

Другим элементом, свидетельствующим о значительном вкладе пшеворских и зарубинецких племен в черняховскую культуру, является лепная керамика. Региональной характеристике этой керамики были посвящены статьи В. Д. Барана и Э. А. Сымоновича.[187]187
  Сымонович Э. А. Лепная керамика памятников черняховской культуры нижнего Днепра, с. 14–19; Баран В. Д. До питання про лiпну керамiку культури полiв поховань черняхiвського типу у межирiччi Днiстра i Захiдного Бугу. – МДАПВ, 3, 1961, с. 77–87.


[Закрыть] Анализ и классификацию всей лепной посуды из памятников черняховской культуры успешно провела Г. Ф. Никитина.[188]188
  Никитина Г. Ф. Классификация лепной керамики черняховской культуры. – СА, 1966, № 4, с. 70–85.


[Закрыть]

Типы лепной посуды черняховской культуры находят самые различные аналогии. Одни из них имеют параллели среди дако-гетских древностей Северо-Западного Причерноморья, другие сходны с восточнопоморско-мазовецкой керамикой, третьи – с посудой северопричерноморских городов, четвертые обнаруживают близкие аналогии в памятниках приэльбских германцев и т. п. Но наиболее распространенными в черняховской культуре были лепные сосуды, сопоставимые по формам и другим деталям с пшеворской и зарубинецкой глиняной посудой.

Аналогии в пшеворской культуре имеют Черняховские горшки всех трех групп классификации Г. Ф. Никитиной. Таковы сосуды группы «а» (с отогнутым венчиком) типов 5 (приземистые, округлобокие, с наибольшим расширением в средней части и зауженным низом), 6 (приземистые, с сильно раздутой средней частью тулова), 8 (с биконическим туловом и коротким венчиком), 10 (вытянутых пропорций, с овальным туловом), 11 (с раздутым туловом на плитчатом поддоне) и 14 (при высоте, равной диаметру венчика, и с узким дном); горшки группы «б» (с прямым венчиком) типа 1 (с крутыми плечиками при наибольшем диаметре в верхней части); горшки группы «в» (с вогнутым венчиком) типов 3 (вытянутые, с равномерно раздутым туловом) и 4 (вазообразные).

С зарубинецкой керамикой обнаруживают параллели черняховские лепные горшки типов 3, 12 (1) и13 группы «а». Немало типов сосудов (например, горшки типов 7 и 9 группы «а»; типа 3 группы «б»; типа 1 группы «в»; миски типов 2, 10 и 11) может быть сопоставлено как с зарубинецкой, так и с пшеворской керамикой.

Пшеворское происхождение, возможно, имели и некоторые другие сосуды черняховской культуры. В. В. Кропоткин обратил внимание на присутствие в Черняховских памятниках мисок и мискообразных сосудов трех видов, очень характерных для пшеворской культуры: 1) с высокими поддонами, 2) с Х-образными ручками и 3) с налепными шишкооб-разными ручками-упорами.[189]189
  Кропоткин В. В. Могильник Черняховского типа в с. Ризино Черкасской обл. (к вопросу о происхождении черняховской культуры). – Slavia antiqua, XVIII, 1971, с. 197–205. Впрочем, такие же сосуды есть и на памятниках восточнопоморско-мазовецкой культуры.


[Закрыть] В археологической литературе не раз отмечалось сходство элементов орнаментации черняховской керамики с пшеворской.[190]190
  Сымонович Э. А. Орнаментация черняховской керамики. – МИА, № 116, 1964, с. 345–361.


[Закрыть]

Многочисленность пшеворских и в несколько меньшей степени зару-бинецких особенностей в погребальных памятниках и среди лепной керамики черняховской культуры (табл. 8) говорит о значительном участии пшеворско-зарубинецких племен в сложении Черняховского населения. Пшеворско-зарубинецкие элементы в черняховской культуре количественно занимают второе место после местных скифо-сарматских. Очевидно, пшеворско-зарубинецкие племена вместе с местными ирано-язычными составили основное ядро Черняховского населения.

Таблица 8. Пшеворско-зарубинецкие элементы в черняховских памятниках

Таблица 8 (окончание)

Имеются некоторые пшеворские черты и среди прочих элементов материальной культуры Черняховского населения. Так, в Компаниевском могильнике были обнаружены меч, копье и умбон; наконечник копья встречен в одном из захоронений Августиновского могильника; в погребении 6 Малаешт найден умбон. Для Черняховских могил предметы вооружения абсолютно не характерны, и, очевидно, этот обычай был занесен сюда пшеворскими переселенцами. В отдельных погребениях Будештского, Косановского и Спанцовского могильников встречены ключи и замки, в Заячевском могильнике найдены ножницы, т. е. опять-таки предметы, характерные для пшеворской культуры. В отдельных черняхов-ских трупосожжениях обнаружены кости птиц, зафиксированы также немногочисленные случаи применения камня. Однако все эти пшеворские особенности явно не получили в черняховской культуре широкого распространения, оставаясь редким исключением.

Это, на первый взгляд, противоречит выводу о значительной доле участия пшеворского населения в черняховском этногенезе, полученному при анализе погребальной обрядности и лепной керамики. Однако обычай помещать в могилы предметы вооружения, ключи и замки, ритуал жертвоприношения птицы и т. п. были характерны не для всей пшеворской культуры, а преимущественно для племен, занимавших Одерский регион. Очевидно, пшеворское население, характеризуемое этими особенностями и принявшее участие в миграционном потоке в юго-восточном направлении, было относительно малочисленным. Основную же массу пшеворских переселенцев в северопричерноморских областях составили выходцы из Висленского региона, т. е. славяне.

Нужно полагать, что черняховское население, сформировавшееся в условиях территориального смешения нескольких племенных групп, оставалось пестрым в этническом отношении. Видимо, в разных частях обширного Черняховского ареала имели место различные языковые и ассимиляционные процессы, может быть, оставшиеся незавершенными из-за относительной кратковременности черняховской культуры. Об этом, в частности, отчетливо свидетельствует неравномерная в разных областях Черняховского ареала концентрация элементов, унаследованных черняховской культурой от слагаемых древностей: скифо-сарматских, фракийских, пшеворских, зарубинецких и восточнопоморско-мазовецких.

Отдельные пшеворские элементы встречаются широко, почти по всей территории распространения черняховской культуры. Вместе с тем в черняховском ареале отчетливо выявляется регион их большой концентрации (рис. 17), Он охватывает в основном поднепровские земли – Среднее Поднепровье и поречье порожистой части Днепра – и поэтому назван мной Среднеднепровским регионом.[191]191
  Седов В. В. Формирование славянского населения Среднего Поднепровья. – С А 1972, № 4, с. 122–125.


[Закрыть] На западе он простирается по лесостепи через среднее и верхнее течение Южного Буга до областей Верхнего Поднестровья. Может быть, целесообразнее называть этот регион Подольско-Днепровским. Помимо концентрации пшеворских, а также за-рубинецких особенностей, эта область Черняховского ареала характеризуется и другими специфическими особенностями (рис. 18).

Рис. 17. Подольско-Днепровский регион черняховской культуры

а – памятники с пшеворско-зарубинецкими особенностями;

б – поселения с углубленными жилищами;

в – могильники, в которых преобладают трупосожжения;

г – могильники, в которых среди трупоположений господствует западная ориентировка;

д – могильники, в которых господствуют меридионально ориентированные трупоположения;

е – общая граница черняховской культуры;

ж – приблизительные границы Подольско-Днепровского региона.

1 – Сынтана-де-Муреш;

2 – Тыргу-Муреш,

3 – Олтени;

4 – Изворул;

5 – Ойнак;

6 – Какалец;

7 – Тыргшор;

8 – Хэрэшти;

9 – Спанцов;

10 – Одобеску;

11 – Стрэулешти;

12 – Индепенденца;

13 – Могошани;

14 – Извоар,

15 – Эрбицени;

16 – Костиша-Мяноциа;

17 – Куртэа;

18 – Петрис;

19 – Лунка;

20 – Лецкани;

21 – Богдянешти;

22 – Малаешты;

23 – Комрат,

25 – Купче;

25 – Неслухов;

26 – Черепин,

27 – Рипнев II и III,

28 – Демьянов II и III;

29 – Рако-буты;

30 – Чижиков,

31 – Верхний Иванов;

32 – Раковец;

33 – Бережанка;

34 – Сухостав;

35 – Подволочиск;

36 – Романово Село;

37 – Путятинцы;

38 – Теребовля;

39 – Коростовичи;

40 – Бовшев II и III;

41 – Городница,

42 – Островец;

43 – Незвиско;

44 – Лука Врублевецкая;

45 – Солончены;

46 – Балцаты 1;

47 – Балцаты 2;

48 – Делакэу;

49 – Будешты;

50 – Раншевое;

51 – Коблево;

52 – Каборга;

53 – Вилы Ярузские;

54 – Косаново,

55 – Рыжевка;

56 – Данилова Балка;

57 – Кринички;

58 – Маслово;

59 – Пряжев;

60 – Дедовщина;

61 – Деревянное;

62 – Черняхов;

63 – Переяславль Хмельницкий,

64 – Ромашки;

65 – Журовка;

66 – Червонная Слобода;

67 – Новочиновское;

68 – Ломоватое;

69 – Завадовка;

70 – Успенка

Рис. 18. Лепная керамика черняховской культуры

1, 8, 9 – Бовшев;

2 – Лохвица;

3, 5 – Компанийцы;

6 – Гавриловка;

7 – Ракобуты

Погребения по обряду трупосожжения, как известно, встречаются на всей черняховской территории, но процент их в различных ее районах далеко не одинаков. Подольско-Днепровский регион выделяется многочисленностью трупосожжений. Здесь немало могильников, в которых захоронения по обряду кремации количественно преобладают над ингуми-рованными погребениями. Так, в Масловском могильнике трупосожжения составляют около 70 % всех исследованных захоронений, в Писаревском – 78, в Компаниевском – свыше 90, в Каменском – около 90 и т. п. Вне этого региона погребения по обряду кремации, как правило, сравнительно немногочисленны.

Наряду с меридионально ориентированными трупоположениями в чер-няховских могильниках встречаются погребенные, обращенные головами на запад. Доля последних среди Черняховских трупоположений неодинакова в различных районах. Подольско-Днепровский регион характеризуется наибольшим распространением трупоположений с западной ориентировкой. Только здесь известны могильники, в которых такие трупоположения преобладают над меридиональными. Вне Подольско-Днепровского региона, наоборот, господствуют могильники со значительным преобладанием меридионально ориентированных трупоположений (например, в Малаештах они составляют 88 %, в Будештах – 74, Сынтана-де-Му-реш – 86, Коблево – 70, Лецкани – 84, Тыргшор, Изворула, Индепен-денца – около 100 и т. д.).

Ещё одна весьма специфическая этнографическая особенность – жилища-полуземлянки – выделяет Подольско-Днепровский регион черняховской культуры. Черняховское домостроительство, очень разнотипное, отражает сложность этнической структуры населения. На поселениях этой культуры открыты и исследованы и простые наземные жилища деревянной конструкции, и жилища с каменными стенами, и большие многокамерные дома, и углубленные постройки – землянки и полуземлянки.

Черняховские углубленные жилища очень разнохарактерны по всем деталям – форме, размерам, интерьеру. Эта разнотипность, по-видимому, объясняется тем, что постройки не появились в Черняховском ареале в готовом виде. Углубленные жилые постройки здесь, очевидно, были новообразованием. Но среди многих типов углубленных жилищ в черняховское время вырабатывается и получает распространение квадратная в плане полуземлянка с печью или каменным очагом в одном из углов, сопоставимая по всем деталям со славянскими полуземлянками второй половины I тысячелетия н. э.

Такие сформировавшиеся полуземлянки с печью или очагом в углу открыты на некоторых Черняховских поселениях, в том числе в Рако-бутах,[192]192
  Баран В. Д. Памятники черняховской культуры бассейна Западного Буга. – МИА, № 116, 1964, с. 250.


[Закрыть] Черепине, Демьянове, Рипневе и Бовшеве.[193]193
  Баран В. Д. Поселения перших столiть нашоi ери бiля села Черепин. Киiв, 1961, с. 28–49; он же. Памятники черняховской культуры бассейна Западного Буга, с. 211–250; Вагаn V. D. Siedlungen der Cernjachov-Kultur am Bug und oberen Dnestr. – Zeitschrift fur Archaologie, 1973, N 1, S. 30–40.


[Закрыть]

Полуземляночные жилища изредка встречаются на черняховских поселениях и за пределами Подольско-Днепровского региона. Однако там они остаются сравнительно редким исключением, в то время как в Подольско-Днепровском регионе полуземлянки иногда являются господствующей формой жилища, а на некоторых поселениях (например, в Демьянове и Черепине) – единственной формой домостроительства.[194]194
  Вместе с тем в Подольско-Днепровском регионе бытовали и иные типы жилых построек, свидетельствующие о племенной неоднородности населения.


[Закрыть]

Таким образом, можно думать, что основную массу населения Подольско-Днепровского региона черняховской культуры составили потомки местных ираноязычных племен и славяне – носители пшеворской и зарубинецкой культур. Поскольку скифо-сарматское культурное наследие здесь отходит на второй план, нужно полагать, что местное иранское население постепенно было ассимилировано славянами. Об этом свидетельствуют и значительное число могильников с преобладанием захоронений по обряду трупосожжения, и устойчивое сохранение пшеворских особенностей в черняховской обрядности. Очень вероятно, что распространение здесь трупоположений с западной ориентировкой отражает тот же ассимиляционный процесс. Судя по материалам Гавриловского могильника, каких-либо различий в антропологическом строении между северными и западными Черняховскими трупоположениями не наблюдается.[195]195
  Кондукторова Т. С. Палеоантропологический материал из могильника полей погребальных урн Херсонской обл. – Советская антропология, 1958, № 2, с. 76.


[Закрыть] Поэтому не исключено, что погребенные, обращенные головой к западу, были потомками скифо-сарматского населения, вовлеченного в процесс ассимиляции или уже ассимилированного.

Кроме значительности пшеворских и зарубинецких элементов в культурной характеристике Подольско-Днепровского региона черняховской культуры, о славянской принадлежности его населения можно судить по памятникам V–VII вв. Два существеннейших этнографических признака – лепная керамика и домостроительство – генетически связывают памятники этого региона с достоверно славянскими древностями третьей четверти I тысячелетия н. э. Как будет показано ниже, одна из славянских диалектно-племенных группировок V–VII вв. явилась наследницей населения Подольско-Днепровского региона черняховской культуры.

В отличие от славян Повисленья, славянское население Подольско-Днепровского региона черняховской культуры сформировалось в условиях тесного славяно-иранского взаимодействия. Славяне черняховской культуры – это не только потомки пшеворских и зарубинецких племен, но и ассимилированное скифо-сарматское население.

Необходимо отметить, что процесс славянизации населения в Подольско-Днепровском регионе протекал в сложных условиях и окончательна не завершился. Наряду со славянами и потомками скифо-сарматов здесь, вероятно, обитало и иноэтничное население, о чем свидетельствуют и обнаруживаемые здесь элементы восточнопоморско-мазовецкой культуры, и открытые раскопками «большие дома», имеющие аналогии в германском ире.[196]196
  Рикман Э. А. К вопросу о «больших домах» на селищах Черняховского типа. – СЭ, 1962, № 3, с. 121–138; Тиханова М. А. Ещё раз к вопросу о происхождении черняховской культуры. – КСИА, 121, 1970, с. 89–94.


[Закрыть]

В истории славяно-иранских языковых и культурных отношений выявляется период, характеризуемый очень значительным воздействием иранского населения на одну из групп славян. Это воздействие охватывает не весь славянский мир, а только юго-восточную часть его. Проявляется иранское влияние и в языковых материалах, и во многих элементах материальной и духовной культуры славян.

Исследователи давно обратили внимание на иранское происхождение восточнославянских языческих богов Хорса и Симаргла. В. И. Абаев убедительно показал, что эти боги имеют скифо-сарматское начало и должны рассматриваться как заимствованные от иранского населения Северного Причерноморья.[197]197
  Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы. М., 1965, с. 115–117.


[Закрыть] Тот же исследователь отметил, что украинский Вий этимологически и семантически восходит к иранскому богу ветра, войны, мести и смерти (скифский Vauhka-sura, названный Геродотом).[198]198
  Абаев В. И. Дохристианская религия алан. – В кн.: XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. М., 1960, с. 5–7.


[Закрыть] Обнаруживаются также семантические и этимологические параллели между восточнославянским божеством Родом и осетинским Naf (Род).[199]199
  Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы, с. 110, 111.


[Закрыть] В языческом пантеоне западных славян божества иранского происхождения неизвестны. Усвоение и переработка частью славянского мира наследия иранской солярной мифологии отражены в митраистских заимствованиях в христианской религии.[200]200
  Лелеков Л. А. О некоторых иранских элементах в искусстве древней Руси. – В кн.: Искусство и археология Ирана. М., 1971, с. 183–190; он же. К реконструкции раннеславянской мифологической системы. – Советское славяноведение, 1973, № 1, с. 52–59.


[Закрыть]

Среди русских вождей, подписавших в X в. договор с Византией, были лица с именами иранского происхождения – Сфанъдръ, Прастенъ, Истръ, Фрастенъ, Фуръстенъ и др..[201]201
  Kalmykow A. Iranians and Slavs in South Russia. – Journal of the American Oriental Society, 45, 1925, p. 68–71.


[Закрыть] Бесспорные иранизмы имеются и в этнонимии юго-восточной части славянского мира. Хорваты, север и, вероятно, русь – этнонимы иранского происхождения.[202]202
  Фасмер М.Этимологический словарь русского языка, т. IV. М., 1973, с. 262; Трубачев О. Н. Из славяно-иранских лексических отношений. – В кн.: Этимология 1965. М., 1967, с. 32; Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья, с. 130.


[Закрыть] Иранское наследие проявляется и в древнерусской культуре.[203]203
  Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 99–112.


[Закрыть]

Следы иранского воздействия на юго-восточную часть славянства обнаруживаются в материалах лексики.[204]204
  Трубачев О. Н. Из славяно-иранских лексических отношений, с. 3–81.


[Закрыть] Очень важно, что оно проявляется в фонетике и грамматике. В. И. Абаев показал, что изменение взрывного g, свойственного праславянскому языку, в задненёбный фрикативный y (h) произошло в ряде славянских языков в условиях скифо-сарматского воздействия. Поскольку фонетика, как правило, не заимствуется у соседей, исследователь утверждает, что в формировании южной части восточного славянства (будущие украинские и южнорусские говоры) участвовал скифо-сарматский субстрат.[205]205
  Абаев В. И. О происхождении фонемы y(h) в славянском языке. – В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 115–121.


[Закрыть]

Тот же исследователь допускает, что результатом скифо-сарматского воздействия были появление в восточнославянском языке генетива-аккузатива и близость восточнославянского с осетинским в перфектирующей функции превербов.[206]206
  Абаев В. И. Превербы и перфективность. Об одной скифо-славянской изоглоссе. – В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964, с. 90–99.


[Закрыть] В. Н. Топоров объясняет беспредложный лока-тивдатив в славянском языке воздействием иранцев.[207]207
  Топоров В. Н. Об одной ирано-славянской параллели из области синтаксиса. – Краткие сообщения Института славяноведения, 28, 1960, с. 3–11.


[Закрыть] Эти фонетические я грамматические изменения в славянском языке являются региональными и не могут быть отнесены слишком далеко в глубь праславянской истории.

Количество иранских параллелей в языке, культуре и религии славян настолько значительно, что в научной литературе поставлен вопрос о славяно-иранском симбиозе, имевшем место в истории славянства. Очевидно, это историческое явление затронуло лишь часть славянского мира и часть иранских племен. В этот период, нужно допустить, славяне и иранцы жили на одной территории, смешивались между собой, и в результате ираноязычное население оказалось ассимилированным.

География различных элементов иранского воздействия на славян надежно локализует славяно-иранский симбиоз в Северном Причерноморье, где обнаруживается плотная концентрация иранизмов и где ира-ноязычное население жило длительное время. Упомянутые культурно-языковые явления, отражающие славяно-иранское взаимодействие, не предоставляют возможности для его абсолютной хронологии. Однако очевидно, что рассматриваемый исторический процесс начался на несколько столетий раньше, чем произошло заселение славянами подунайских областей, поскольку иранское влияние коснулось славянского населения и этой территории. Если известно, что славяне начали освоение Подунавья в VI столетии, то славяно-иранский симбиоз должен быть датирован первой половиной I тысячелетия н. э. Таким образом, мы приходим к тому же выводу, который был получен на чисто археологических материалах: славяно-иранский симбиоз имел место в черняховской культуре.

Ираноязычное население, занимая уже относительно небольшой регион, жило в северопричерноморских землях и во второй половине I тысячелетия н. э. Не исключено, что отдельные культурные и лексические иранизмы проникли к славянам в то время. Однако в целом славяноиранский симбиоз ко второй половине I тысячелетия н. э. отнести невозможно. В это время имели место лишь локальные пограничные контакты между отдельными славянскими племенами и остатками ираноязычного населения. Славяно-иранский симбиоз ни в коем случае не является результатом таких маргинальных контактов. В истории славянства был период глубокого внутрирегионального взаимодействия, охватившего почти половину славянского мира.

Известно и племенное название славянской группировки, сформировавшейся при активном участии иранского этнического компонента. Это – анты, упоминаемые византийскими историками и Иорданом в основном в связи с историческими событиями VI в. Иордан рассказывает об антах и в связи с событиями IV в.[208]208
  Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. M., 1960, с. 115.


[Закрыть]

Интересно, что этноним анты имеет, скорее всего, иранское происхождение. Предположение об этом было высказано учеными еще в конце прошлого столетия.[209]209
  Hubschmann П. Etymologie und Lautlehre der ossetischen Sprache. Strassburg, 1887, S. 21; Uhlenbeck C. C. Kurzgefassten etymologisches Worterbuch der altindischen Sprache. Amsterdam, 1898–1899, S. 8.


[Закрыть] Его разделял М. Фасмер и отстаивали многие исследователи. «Из всех существующих гипотез, как кажется, более вероятной, – отмечает в этой связи Ф. П. Филин, – является гипотеза об иранском происхождении слова „анты“: др. индийское antas (конец, край) antyas (находящийся на краю), осетин. att'iya (задний, позади). Если бы это предположение оказалось правильным, то в таком случае значение слова „анты“ было бы „живущие на украине, пограничные жители“».[210]210
  Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. М., 1962, с. 60.


[Закрыть] Антами, по-видимому, были названы ираноязычным населением Северного Причерноморья славянские племена, расселившиеся на юго-восточной окраине славянского мира и находившиеся в тесном контакте со скифо-сарматами.