Текст книги "Вопросы судьбе не задают (СИ)"

Автор книги: Валентин Берсенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Ну и ладно, потом разберёшься, а сейчас веди меня в столовую, Ганс поди уже заждался. Я думаю, что кое у кого точно не хватит терпения, и он захочет ещё сегодня многое со мной многое обсудить. Пойдём. Да! И пожалуйста, на время, пока мы живём вместе, забудь ты эту армейскую привычку сопровождения старших.  Со мной будь всегда ведущей, а не охраняющей. Знай одно! Я никуда не собираюсь бежать, в моём положении это глупо и мне самой вовсе не нужно. Так что спокойно иди вперёд, а я за тобой.

 Ганс посмотрел на часы, и поморщился, ну и где эта русская, пролезающая сквозь стены? Начальство дало понять, что с ней стоит быть помягче, и не давить в пустяках. Ладно, он будет помягче, но всё равно ему придётся дать понять этой русской, что ей следует придерживаться определённого распорядка. Странно, но почему-то в душе Гансу, вовсе не хотелось ей выговаривать. Она вроде обещала не быть в тягость и не создавать проблемы, это значит, что она  достаточно умна и осознаёт своё положение.

До девяти осталось десять секунд. Девять, восемь, семь, шесть, пять  …  дверь отворилась и Грета придержав её, впустила в столовую Ирину. Однако эта Ирина точна, хоть и женщина. И платье ей к лицу, чем-то она похожа на его старшую сестру Эмму, когда та ходила со своим первенцем Клаусом.

Ирина вошла и осмотрелась, посредине комнаты стоял длинный вытянутый стол и два стула. На столе два прибора, один напротив другого, на его разных концах вытянутого этого прямоугольного стола. А-а, ну это понятно, чтобы должны были разговаривать с соседом только громким голосом. Сто процентов нас с Гансом слушают, а так сидя далеко друг от друга пошептаться у меня с ним уже не получится.  Мюллер в своём репертуаре.

– Доброе утро Ганс,

– Доброе утро фрау Ирина, садитесь пожалуйся,  и давайте уже начнём завтрак.

– Да, начнём. Приятного вам аппетита.

Грета принесла из кухни и поставила на стол красивую фаянсовую кастрюльку и  аккуратно разлила  суп по тарелкам.

– Ирина, откровенно говоря, я совсем не представляю, что едят в вашей стране на завтрак и потому решил предложить вам средне статический набор блюд. Первое, второе и чай. Если у вас есть какие-то предпочтения, вы напишите список, а я передам его на кухню.

– Спасибо, я подумаю об этом, – Ирина попробовала суп и сочла его несколько пресным, хотя  при беременности острота не пошла бы на пользу. –  Вкусно. Да, я вижу, что у вас на лице явственно читается желание срочно что-то сообщить мне. Говорите и не смущайтесь, я буду есть свой суп, и внимательно слушать. Это касается программы сегодняшнего дня?

– М-да. А вы довольно прозорливы, это действительно касается  запланированных на сегодня мероприятий. Сейчас мы позавтракаем и поедем туда, где вы сможете поговорить с фюрером без особых свидетелей. И ещё, признаюсь откровенно, я нахожусь в небольшой растерянности.

– Отчего, – поинтересовалась Ирина.

– Я не знаю, что сказать о том, как именно вы русская, должны обращаться к вождю нашей нации. Обращение  «Мой фюрер» из ваших уст, м-м, будет слышаться  несколько двойственно. Просто господин Адольф? Это, как это по-русски, звучит очень по-панибратски. Кто он, и кто вы? Вы с ним никакие не друзья и не родственники. Господин Гитлер? Тоже вроде как-то не естественно.

– А может обращаться к нему по его профессиональному статусу? Кто он? Рейхсканслер, рейхсфюрер, рейсминистр, как точнее?  Кто? Или можно скажем так?  Герр Адольф. Должна же быть в вашем языке какая-то добавка для обращения к людям по статусу и возрасту!  Например, как у нас. Гражданин Сидоров, товарищ Сталин,  Вот вы ко мне обращаетесь фрау Ирина, почему бы и мне не обращаться к фюреру  как к мужчине, который вроде старше меня. Как это будет звучать?

В этот момент Ганс вдруг представил себе как Ирина обращается к вождю со словами  – добрый день товарищ Гитлер, и поперхнувшись картофелиной, закашлялся.

Ирина же увидев как лицо офицера, уже в принципе немного понравившегося ей своей терпимостью и воспитанием, краснеет от прилившей крови, мигом вскочила с места и подбежав к Гансу сильно хлопнула того по спине в район лопаток.

Картошка вылетела и упала на пол, а Ганс ещё минуты три сидел, и молча восстанавливал дыхание.

– Спасибо фрау Ирина. Откровенно говоря, после всего того, что я знаю о русских, я не ожидал, что вы придёте мне на помощь.

– Не обольщайтесь Ганс, сейчас я помогла поперхнувшемуся человеку, но встреться вы мне во время войны, перешедшим нашу границу с оружием в руках и желанием поработить нас, я не дрогнувшей рукой  выстрелила бы в вас.

– Я понял, и всё равно я благодарю вас.

– Принято, – допив свой чай, она отодвинула от себя блюдце с чашкой. –  Итак, наши планы?

– В одиннадцать часов дня я должен доставить вас в некое учреждение, в котором уже приготовлено помещение для вашего личного разговора с фюрером и начальником тайной полиции Генрихом Мюллером.  Вы готовы Ирина? Многие трепещут услышав эти имена.

– Честно? Немного волнуюсь, но лично я перед вашей Германией пока ни в чем не провинилась. Да, я на многое смотрю по  другому и имею свою точку зрения, но это как и многие другие люди, и тут, и за рубежом. Тем более я могу и постараюсь немного повлиять на точку зрения вашего фюрера на мир и многое другое, в том числе и на то что ими задумано сделать. Так что назад пути нет, главное это говорить правду, какой бы она ни была. Даже самую горькую. Правда никогда не бывает сладкой, это я вам как женщина говорю, понявшая это на собственном опыте.

– Ну, как у вас у русских говорится, дай бог.

– Ой, Ганс. Я же про самое главное спросить у вас забыла. Какой сейчас тут у нас год, месяц и число? Вдруг оно тут без меня текло быстрее или наоборот медленнее?

– Сегодня Ирина 15 июня 1941 года.

– Отлично. Значит, если округлить я отсутствовала всего сутки, и выходит, что для изменения нашей земной истории, у меня есть неделя. Целая неделя.

Ирина на секунду ушла в себя, потом, словно очнувшись от мыслей, подняла голову на собеседника и спросила.  – Так. И как там погода, зонтик с собой брать?

– Нет, Ирина, зонт не нужен, а вот плащик с собой прихватите. Иногда фюрер любит общаться, просто прогуливаясь, а вам явно стоит подумать о себе. Так что вы пока сходите за ним, я буду ждать вас у машины.

Глава 54.

Их машина подъехала к какому-то зданию, но из дверей вышел человек в гражданском костюме, и что-то сообщив водителю, сел к Ирине на заднее сидение.  Этим человеком оказался Мюллер. Гражданский костюм превратил его в простого обыкновенного горожанина, чем-то похожего на учителя сельской школы, правда взгляд у этого учителя отливал сталью, колючей и цепкой.

Мюллер поздоровался с женщиной, но видимо опасаясь говорить при водителе, предпочел хранить молчание. Машина остановилась возле какого-то парка, и  тройка пассажиров молча пошла в глубь его. Шли недолго, возле небольшого пруда с беседкой на его водной глади, к которой вели устойчивые мостки, они остановились и дождались четвёртого члена, знающего их тайну. Оставив охрану, которая дополнительным кругом рассыпалась по парку вокруг пруда они прошли в беседку и присев на лавочку вокруг круглого стола с нарисованной шахматной доской, начали разговор.

– Итак, Ирина давайте познакомимся снова, хотя нас вы уже знаете. Я рейхсканцлер Германии Гитлер Адольф. Впрочем, если вам удобнее произносить наоборот, то я не против. Это мой соратник, группенфюрер СС и начальник тайной полиции Германии Генрих Мюллер.

– Ясно, спасибо, я про вас обоих многое знаю, но не полностью. В учебнике истории России и во многих других книгах и материалах о Второй Мировой войне, про вас вскользь рассказывалось, правда не скажу, что хорошее.

– Простите Ирина, мы не совсем вас понимаем, вы о чем сейчас говорите?

– Это так просто не разъяснить, давайте я начну с самого сначала, то есть начнём с меня. И прошу принять к сведению, что я не собираюсь вам врать, а буду говорить самую настоящую правду.

– Хорошо, мы слушаем. Рассказывайте.

– Итак, я родилась 4 мая 2001 года в стране Россия, это бывший СССР. Ночью после выпускного школьного бала я нечаянно прошла через портал во времени и попала в город Сталинград …  .

…  я стала исследователем параллельных вселенных, входя в порталы которые мы иногда случайно находим. Они открываются и закрываются. И я могу предложить, что тот портал, через который я попала к вам, он тоже скоро закроется или … просто переедет на другое место. Ведь переполз же он как-то из Измайловского парка в ваш рейхстаг? Так что возможно он скоро уйдёт куда-то далее. Уйдет. Но где-то неподалёку может так статься, откроется новый, но где и куда, не знаю даже я. Да, что немаловажно, я не знаю почему, но именно меня одну почему-то эти порталы пропускают. Там, в СССР меня ученые все эти годы изучали и многое чего перепробовали, но увы, так в проблеме и не разобрались.

Ирина на мгновение умолкла, давая слушающим её людям, время для осмысления услышанной информации. Первым нарушил тишину Мюллер.

– Понятно, единственную пользу от вашего появления тут я вижу лишь в вашем знании событий, которые произойдут уже тут у нас, повторяя вашу историю.

– Это да. И причем, если не вмешиваться, повторяя в точности, хотя я опять скажу вам правду! В виду того, что впервые я появилась у себя на родине и рассказала то что было у нас, самому Сталину, он за эти годы точно успел подготовить СССР к войне с вами, которая кстати грянет как я знаю 22 июня, это в следующее воскресение.

Мюллер после этих слов посмотрел на фюрера, а господин Адольф поёрзал и поправил воротник своего плаща.

– А это значит, – продолжила Ирина.  – Что день победы над вами передвинется с 9 мая 1945 года скажем на более ближнюю дату.

– Значит, Германия потерпит поражение? –  Поднял Гитлер глаза на меня. – А если я сейчас возьму и прикажу вытряхнуть из вашей прекрасной головки все знания о наших ошибках?

– И снова отвечу честно, на ваше горе об ошибках Сталина я знала больше, и он уже принял меры для их исправления, а у вас его просто нет. А главное, я, откровенно говоря, как все женщины никогда особо не интересовалась войной, а вашей Германией и подавно. Сами знаете, если ученику что-то неинтересно, то обременять свою голову лишними знаниями он не станет. Ну не знаю я ваших главных действий. Что в какой момент решил генштаб и вы лично! Кто, куда и когда передвинулся. Откуда взял резервы. Доехали они до фронта или нет, не знаю и всё! Вы уж не обижайтесь? Хорошо?

Ирина опять немного помолчала и выдала. – Но из этой ситуации у вас есть другой выход!

– Что, какой ещё выход?

– А очень простой.  Я могу вам дать примерный расклад того, что происходило уже после вашего поражения, то есть что стало с Германией потом, после войны. Возможно, отменив войну с СССР сейчас, вы можете изменить свою жизнь и историю Германии к лучшему? По нашим официальным данным немцев в этой войне погибнет около десяти миллионов, у нас двадцать семь, в последствии, после подсчета населения, эти цифры даже увеличатся. Как вы думаете, что будет испытывать русский солдат, придя мстить в Германию за сожжённые города, разрушенные  заводы? А ведь и про ваш план «ОСТ» Сталину уже тоже известно.

– Гм, – Гитлер и Мюллером снова переглянулись, этим двоим явно хотелось меня тут же взять и просто порвать на тряпочки. М-да, хочется, но пока нельзя. Тут Гитлер стал нервно хрустеть и щелкать костяшками своих пальцев.  – Боюсь, в этом есть своё зерно истины. Рассказывайте дальше. А мы послушаем и подумаем.

И я, специально выделив, когда и как умер вождь всей Германии, вывалила всё-всё что помнила, на Мюллера с его обожаемым фюрером! Про оккупацию Германии американцами и англичанами. Как те вступив в войну в самом конце войны затесались в число победителей и бомбили в основном невоенные объекты, а потом грабили Германию и уничтожали население, провоцируя голод и нищету. Как вывозили к себе умных и перспективных ученых. Как обирали недра страны. Как вывозили к себе производства, лаборатории и целые заводы. Как насаждали своё видение на образ жизни общества немецкому народу, и особенно молодёжи, разлагая её. О стране ставшей центром индустрии порнографии, особенно.

Рассказывая, я одновременно с большим удовольствием наблюдала за лицами первых лиц власти. Это было нечто. Похоже, что они впервые примеривали на себя свою судьбу с обидами и бедами своей страны, которая пока сильна и самостоятельна.

– Я должен подумать, – сказал мне Гитлер, и подняв воротник своего плаща,  чуть-чуть сгорбившись медленно вышел из беседки. Мюллер приказав Гансу сопроводить меня домой, и быстрыми шагами пошагал за своим фюрером. Я думаю, что сегодня ночь кошмаров им обоим точно обеспечена. Знать своё будущее тяжело, но у них теперь есть шанс что-то исправить, и повлиять на своё страшное завтра.

Меня не беспокоили целых два дня. Я гуляла по участку возле дома, дышала воздухом и думала о доме. Да, оказаться бы сейчас дома. Поесть шанежек Варвары Мироновны, поиграть с Катей, побыть с мужем …  .

Оба эти два дня, Ганс по вечерам исчезал из дома и видимо занимался какими-то своими делами, возможно он писал отчёты, а может даже виделся со своей девушкой? У простых армейских немецких офицеров великого тысячелетнего рейха как оказывается тоже бывают девушки, которые их ждут и любят. Интересно, какая она? В книгах моего времени я нигде не прочла ни строчки про жизнь простых немецких женщин. В книгах моего времени везде были штампы. В детстве, не помню названия, у немецких детей была своя особая дошкольная организация, и на них просто вешали значки с символикой. Потом уже шёл Гитлерюгенд с диапазоном возраста с 7-ми лет до 16-ти? И вроде сразу была партийность? А вот про саму жизнь и образ мыслей не очень идейной, простой девушки, про это ничего. Хотя вот взять ту же Грету, ей уже шёл семнадцатый год. Она чуть младше меня, а вот кто она, из каких слоёв, кто папа и мама, о чем мечтает? Надо будет вечером для разнообразия взять, да и попробовать разговорить её.

{КАСТОРУ. ЭКСТРЕННО. ИЗ СТЕНЫ ПРИЁМНОЙ АСТРЫ ВЫШЛА ЖЕНЩИНА. КАРАЙ БЫЛ ПРИВЛЕЧЕН К РАБОТЕ С НЕЙ. СЕГОДНЯ СОСТОЯЛСЯ ЕЁ ПЕРВЫЙ РАЗГОВОР С АСТРОЙ В ПРИСУТСТВИИ  ГЕРАНИ. ПРОГНОЗ – ВОЗМОЖНА ОТМЕНА ПОСЕВНЫХ РАБОТ. ЕНОТ.}

Получив сообщение от своего берлинского агента, завербованного нашей разведкой ещё в 1936 году, Меркулов задумался. Странно, все прошлые сообщения этого агента по ценности сообщений никогда не касались лиц высшего уровня, а тут сразу выход на Гитлера и Мюллера. И эти слова «из стены», это явно не опечатка, тут что-то другое. А если это касается … да, нет. и всё же на всякий случай …  .  Сначала всё равно нужно поставить в известность Берию.

В последние дни Меркулов перепоручив все дела с попаданцами Судоплатову, занялся своим отделом, и как там у них идут дела, не знал. А вдруг, там  произошло что-то новое?  Надо срочно доложить Берии. Но сначала Судоплатов. Он начал набирать номер …   .

Вот тебе и фунт изюму, исчез портал. Докладная об этом происшествии была отправлена ему вчера утром, да вот она. А он не прочел, листок был в самом низу в папке поступивших не самых важных бумаг. И как она туда попала сейчас, уже было не важно.

Аккуратно положив докладную и текст шифровки в папку, он встал, почему-то звонить Берии и Сталину сидя на стуле у него никак не получалось, и подняв трубку, позвонил секретарю Берии.

– Здравствуйте, это Меркулов. У меня есть срочная информация. Перезвоните мне пожалуйста, когда меня сможет принять товарищ Берия. Да. Я на месте. Жду.

Он положил трубку, он снова продолжил размышлять. Женщина из стены. Ирина? Или кто другой? Нет, сначала к Берии, потом уже запрос агенту в Берлин. Что-то там происходит. «Отмена посевных работ», неужели она так повлияет на Гитлера, что тот откажется от нападения? Хорошо это или плохо? Вот это вопрос вопросов!

Зазвонил телефон. Это был сам Берия.

– Товарищ Меркулов, что там у вас такого случилось такого срочного?

– Есть известия о приходящих из стен Рейхстага.

– Стоп. Я вас понял, и жду вас немедленно.

Через два часа Берия вошёл в кабинет вождя и положил ему на стол листок с шифровкой.

– И ты думаешь это не провокация?

– Нет Коба. Для провокации слишком глупо, прямолинейно и неправильно. При чем, всё! Мы тут с Меркуловым посовещались и пришли к выводу. Раз портал сам по себе исчез из Измайловского парка, то почему волею высших сил он не мог попасть в ту же Германию? Мне кажется, что вполне мог. И выход из него Ирины при возвращении прямо в приёмную Гитлера тоже вполне возможен. Закон подлости. Другое дело, возникают сомнения, почему этого нашего немецкого агента взяли вдруг и допустили до тайны высшего приоритета?

– Вот-вот, Лаврентий, почему?

– Лично мне кажется, что тут уже подсуетился его величество случай. Ну, вот представь. Вот прямо сейчас, вот из этой стены выходит девушка и говорит с нами по-немецки. Естественно, нам любопытно, мы удивлены и хотим лично допросить её и узнать, как она это сделала. Но, я не знаю её языка, вы тоже. Нам нужен переводчик, и я отдаю приказ срочно найти в Кремле человека со знанием немецкого языка. И его находят! Где! А где-то там, в отдельных службах Кремля, которые никогда сюда не вхожи. Находят и ведут его сюда. А он, черт возьми, вдруг оказывается завербованным немецким шпионом! Случайность? Да, но вполне очевидная.  Мы же, желая сократить число людей знающих тайну, на этом этапе, на пока приставляем его к гостье. Где-то так могло произойти и там в Берлине.

– Хотелось бы надеяться. Но, принять меры для выяснения, Ирина ли это, и что именно она там открывает Гитлеру. Пусть ваш немец хоть из кожи вылезет, но тексты разговоров должны быть у меня на столе. Это тебе ясно?

– Будут Коба, будут! Прямо сейчас отдам приказ. Все Берлинские связи напрягу.

– Правильно. Иди, нельзя терять ни одной минуты. Там, эта девочка сейчас вершит историю. И потому, мы должны быть готовы к любым последствиям.

Глава 55.

Ирина открыла глаза, и увидела  как в шёлку между портьерами пробился узкий лучик солнышка, в его свете по стене запрыгали тени листьев. Хорошо! Она посмотрела на часы, было без пяти восемь.

Итак. По её расчету, Гитлер не поспав эти два дня должен был найти что-то, что могло сподвигнуть его или на отмену нападения на СССР или убедить себя продолжить гнуть свою линию понадеявшись на немецкий авось. А для этого ему нужно поймать меня на вранье. Если я вру ему в малом, то почему не могу соврать и во всём остальном? Что ему мои слова, они просто ветер носящий листья? Где пример того, чем я их могу хоть как-то подтвердить? И вот тут у меня есть единственный шанс.

Я должна убедить Гитлера отправить за этим подтверждением своего доверенного человечка в СССР. Отправить прямо в Кремль, лично к товарищу Сталину. Если тот докажет ему правдивость моих слов, то войны скорее всего не будет. По крайней мере, сейчас, а будущее, тогда точно изменится и может стать каким угодно.

Царапает сердце один малый нюанс, а вдруг эта война нужна самому Сталину и он откажется признать меня?

А что, ценой миллионов чужих жизней поделить Европу и создать новую коалицию против капитала? И хрен с ней, этой дурой лягушкой путешественницей, в этой реальности царь он, а остальное … да катись оно в тартарары … и слова о создании страны с коммунистическим строем подавно. Внешне-то всё будет по-старому!

Блин, и во мне задрожала самая последняя жилка. Как же хочется жить и просто быть рядом с родными людьми, забыть про всякие политические амбиции и высокие фразы стоящих у руля, о долге и родине. Вот она эта лакмусовая бумажка истории, одна на всех, но цена ей не копейка.

Значит, встаём, завтракаем и ждём. У Гитлера нет других вариантов, и сегодня он захочет гарантий!

{ЕНОТУ. ПРИКАЗЫВАЮ ПРЕДПРИНЯТЬ ЛЮБЫЕ ВОЗМОЖНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ДЛЯ ЗАДОКУМЕНТИРОВАНИЯ РАЗГОВОРА С АСТРОЙ. ТЕХНИКА ДЛЯ ЭТОГО В ПЯ 4. КАСТОР.}

Ровно в двенадцать часов дня  к ней снова постучался Ганс и объявил, что машина уже ждёт, они снова поедут гулять в парк. Я быстро собралась и «Мерседес», делая хитрые круги по городу, направилась к месту встречи.

И снова беседка плавающая посреди маленького пруда, и наша четверка, сидящая за знакомым шахматным столом.

– Гарантии! – Гитлер нервно стучал пальцами по доскам стола. – Мне Ирина нужны подтверждения ваших слов о будущем Германии! Если их нет, то войне быть! А об моих просчетах, о них мы ещё поговорим, и о покушениях на меня тоже. Вы же не думали, что я оставлю всё как есть?

– А вы же, в свою очередь, не думаете, что я прямо сейчас возьму достану их из своего кармана? – рискнула я немного повыёживаться.

– Я господа скажу вам, где вы их можете найти, и у кого, но мой ответ вам точно не понравится. Потому как он правдив.

– Фрау Ирина, перед вами всё таки первые лица Германии, и на вашем месте я не был бы так агрессивен, – вставил мне иголку в одно место, герр Мюллер. – Ваша жизнь, она в принципе, тьфу, ничто. Вас никогда не было в Германии и на любой запрос о вас, мы всегда со спокойной совестью можем сделать удивлённые глаза.

– Вы правы герр Мюллер, правы. Но и вы поймите меня, что может служить фактом такого течения истории? Только настоящие вещи из того, моего времени. Это должны быть или книга или кино. И такие вещи есть, но они простите, сейчас не со мной, они там, в СССР, лежат у товарища Сталина под сотней замков и под хорошей охраной. И предъявить их вам может только он сам.

При этих моих словах Гитлер переглянулся с Мюллером. А что они хотели и могли от меня услышать, это правда.

– При чем, –  продолжила я  выкладывать стену своих доводов,  – я жирно-жирно и ещё  тридцать раз подчеркну. ЕСЛИ ОН СОЧТЁТ ЭТО НУЖНЫМ! Из чего складывается такое моё сомнение? А вот вам и прямой ответ. Готовы услышать мнение простого человека стоящего не у кормил власти, господин Адольф?

Адольф Гитлер откинулся на спинку лавочки и кивнул. – Чего уж сейчас, давайте.

– Отлично! Вот вы лидер и бог сильной страны, под дланью которого куча уже захваченных стран. Неважно как, но вы победитель. Сталин, вождь другой огромной страны.  И сейчас в вас обоих борется сомнение. Вот вам сейчас война сама по себе очень даже нужна. Германии надо развиваться дальше, но в силу сложившихся обстоятельств есть риск проиграть и потерять всё. Противник-то оказывается, получив подсказки из будущего, приготовился и стал сильнее. Ну, а все эти предостерегающие вас сказки из уст беременной ведьмы один раз пришедшей их стены, про будущее проигравшей Германии, они ещё на воде вилами писаны, Да уж, это как карта ляжет. Да и не верится, что захватив столько цивилизованных стран, ваша армия окажется разгромленной какими-то насильно сведенными  в одну кучу племенами, состоящими из дикарей, как вы  себе рисуете русских.

Но оставим и это. Перейдём к оценке ситуации происходящего самим Сталиным. Получив сведения о своих просчетах и поверив попаданке, он уже очень многое сделал, чтобы превратить свою армию, в хорошую армию. И она уже стала другой, а обкатав своих генералов в войне, станет во много раз сильнее. И главное, сама готовность страны и её народа к войне. И тут уже перед ним встаёт дилемма.

На одной стороне весов вера его народа в победу коммунизма по всей Земле, и в миролюбивость политики СССР, мелкие войны типа конфликт в Монголии и делёжка территории с Финляндией не считаются. Он великий и порядочный вождь заботящийся о своей стране, а с другой  …  .

Ирина снова примолкла, дожидаясь пока  Ганс переведёт её слова немцам, и  продолжила.

– С другой уже уверенность победе и в последующем разделе Европы уже по его условиям.  Вы напали, он, защищаясь, вас разгромил, в итоге он хороший для всех, вы плохой. Плюс новая карта мира будет раскроена по его лекалам.

И кто в нём победит, вождь, думающий о стране и людях или тиран с политиком, мечтающий о всемирной власти? Я вот не знаю! Вот у вас господин Адольф Гитлер, фюрер всей Германии, и покоритель кучи мелких и слабых стран, положа руку на сердце и честно говоря, разве амбиции меньше? Вы со Сталиным увы, но равны! И если в нём победит второе, то он от меня точно откажется. Выбор решения быть или не быть Германии уже падёт на вас.  В обоих этих случаях, выигрывает Сталин. Так уж случилось. Да. Вы можете послать к нему своего человека за фактами, и оба ответа будут, увы, не вашу пользу.

Адольф закрыл лицо руками и замер

– Хотя, я говорила, у вас есть и третий путь …

– Какой путь, вы женщина из будущего можете предложить мне, богу Германии?

Ирина как в ознобе потёрла руки и спросила.

– Послушайте, вы, мужчины, а значит, у кого-то из вас обязательно должна быть с собой фляжка с выпивкой?

Мужчины просто оторопели от такого вот её простого отступления к заурядной выпивке.

– Ну, раз вы все птицы высокого полёта, то  у вас в ней  должна плескаться точно не водка а по меньшей мере коньяк. Я думаю в такой момент просто нужно выпить. Так что, есть или нет?

Мужики переглянулись, и плоскую фляжку с пятью стопками из своего кармана достал герр Мюллер. Он разлил свою огненную воду в четыре стопки, и первым махом осушив свой стаканчик, выдал. – Прозит.

Я медленно выпила свой коньяк. Кстати, он оказался очень мягкий и приятный. Я поблагодарила Мюллера кивком и продолжила говорить.

– В принципе как вождя Германии любой ответ Сталина должен вас удовлетворить. Признает он меня и предъявит видео и книги, а они есть! Я их сюда, в последний приход доставила, значит, я в ваших глазах оправдана, и он в моих глазах действительно лидер достойный уважения, за которым стоит идти. Его страна выходит для него всё.  И войну начинать не стоит.

– А если откажет … , – продолжил за меня Мюллер.

– Да, если же он от меня откажется,  значит, власть и стремления для него выше слов о родине, и он готов принести в жертву своим амбициям миллионы погибших со всех сторон. Моих родных и знакомых, кого я там знаю, скорее всего, тут же запрут под замок, или они вообще исчезнут тихо и незаметно. А вы всё равно влезете в войну, где Германия проиграет.

Выпалив это на одном дыхании, Ирина остановилась, и глубоко вздохнув воздух, снова заговорила.

– И вот тут и вырисовывается третий путь. Вы не доверяете мне, но просчитав ситуацию, не посылаете в СССР никого. А зачем собственно говоря? Ну, есть у Сталина знания про будущее, ну и бог с ними. Вы одним махом можете поменять историю планеты Земля совсем, прямо 22 числа! Как сказал в одном историческом фильме татарский хан – Не иду на Русь! А иду скажем на Англию, и её колонии в Африке, и так далее. Пусть на этой планете будет несколько великих стран. СССР, Германия. США и Китай. История изменится настолько, что уже никто ни будет знать своё будущее. Никто! И это сделаете вы. А что там,  в этом новом будущем будет, кто выплывет или потонет, кто его знает? Время всё расставит на свои места. Великих империй было много, но они распались, остались лишь имена. Может именно это и предназначено вам как человеку, уже один раз потрясшему мир. А господин Адольф Гитлер? Ни у кого не будет преимуществ. Хотя бы на ближайшее время. А уж такая мелкая и пакостная страна, как Англия, с её предательской политикой таскания каштанов из чужих костров чужими руками, она просто не достойна существовать. Как народ, лично я их уважаю. Но как государство, я Англию презираю. И что вы с ней сделаете … мне лично до лампочки. Понимаю и другое, лично вам я в этом случае вроде как и не особо нужна становлюсь, но как человек, которому просто хочется жить, я попрошу вас господин Адольф, не убивать меня. Как в наших сказках говорится  –  А вдруг я вам ещё пригожусь? Могу дать честное слово, что попыток сбежать я не сделаю, и потом, вдруг, где ещё портал откроется? А у вас под рукой будет человек, который сможет заглянуть на ту сторону?

– Черт вас возьми Ирина, вы своей прямотой отвратительны как политик, но убедительны своей логикой. Ладно. Раз вы дали слово не бежать, живите. Живите как немка, на которую не станет лишний раз давить гестапо …  при условии соблюдения вами нейтралитета. Мюллер даст вам документы, дом оставят за вами, и будет ежемесячно выдаваться пособие, но охраны и наблюдения я с вас пока не сниму, на такое не рассчитывайте. Запасной туз в колоде, это всегда неплохо.

Глава 56.

Двадцать первого июня в субботу Ганс сходил в местное отделение гестапо и получил мои новые документы. Теперь я Марта Мюллер, молодая вдова погибшего подполковника Карла Мюллера. Здорово шиковать на эти деньги, как он пояснил, мне не удастся, но если жить скромно, как все прочие немки, то мне на всё хватит и даже чуть-чуть останется.

Теперь в моих планах было вжиться в эту жизнь и хотя бы на минимальном уровне выучить немецкий язык. Моим учителем станет Грета, с которой мы уже довольно неплохо поладили, хотя она постоянно пытается привить мне свой дух национал-социализма. Я же в свою очередь пытаюсь внести в её убеждения разлад, путём приведений очевидных фактов. Пока у нас с ней ничья. Ганс перестал у нас столоваться и теперь просто присутствует в моём доме как мужчина-сосед, живущий в доме. Наблюдает за моей жизнью и сопровождает в прогулках по городу, попутно консультируя в магазине.

Берия прочел всю беседу Ирины с Гитлером товарищу Сталину вслух и положил листок с шифровкой на стол. Положил молча, ибо тут каждое его слово Сталин мог принять и истолковать по-своему. Опасная бумага.

– Ну что, Лаврентий, слышал как она меня? А ведь по идее, она правду сказала, – Сталин медленно прошёлся туда-сюда по мягкому ковру. Правду! Мы с тобой волки, и Гитлер тоже волк ещё тот. Наступил тот момент истины, когда нам стоит подумать и решить, кто мы для страны, и зачем мы за эту власть держимся. Отодвинуть войну, и уберечь страну от гибели миллионы её граждан. Это благо, –  он снова замолчал на секунду, отвлёкшись на втягивание дыма из трубки.  – Или сцепиться с Гитлером насмерть сейчас, когда мы знаем, что можем победить с меньшими потерями. Рано или поздно, но война всё равно будет, так может пусть лучше она будет сейчас?

– Честно говоря, Коба, я не знаю. Слишком уж велика ответственность за такое решение. Со стороны этой простой девочки, решение признать её и предоставить Гитлеру факты правдивости её слов, они на первый взгляд вроде бы выглядит человечнее и правильнее. Но что будет потом? Потом, когда Гитлер войдёт в большую силу, разгромив Англию и пройдясь со своими танками по Африке и Индии?

– Да Лаврентий, тут надо крепко думать. Если мы откажемся от неё, и пройдём эту войну, заплатив, пусть и миллионами жизней, но с гораздо меньшим числом, будет ли это оправданием последующих наших шагов после войны, которые нам даст наша победа…  .