Текст книги "Вопросы судьбе не задают (СИ)"

Автор книги: Валентин Берсенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Ни чего себе союзники.

– Так они в саму войну вступили почти перед самой победой, в 1944 году. Зато  в нашем времени в их учебниках истории они зачисли себя в основные победители Германии, а СССР, оно так, где-то сбоку припёку указывается. Хочешь, рассмешу?

– Давай.

– Ходила такая байка, что когда немцы пришли подписывать капитуляцию, и за стол со стороны победителей уселись представители анти гитлеровской коалиции, немецкий генерал или маршал,  посмотрел на них и спросил русского генерала, указав на француза и англичанина  – Что мол, эти тоже нас победили? Даже ему было смешно и обидно.

– Однако, а юмор у вас там был особый.

– М-да, особый. Но давай продолжим, ты давай слушай и на ус мотай, докладную Берии вместе писать будем.

– Слушаюсь товарищ лейтенант.

– Про что я говорила?

– Про потери конвоев.

– Точно. За 1942 год было потеряно прямо фантастическое число грузовых кораблей с техникой, продуктами и прочими грузами. Притом это были не военные корабли, хотя и их мы потеряли немало. Наши моряки просто подставляли себя под немецкие торпеды. Но … это число мне кажется странным и жутко высоким. Называли цифры от 57 до 65 транспортов. За 43 год примерно семь-одиннадцать, а в 44-м  … всего шесть.

– Господи прости, – Максим оглянулся на дверь купе, – неужели столько судов и добра было потоплено? Это же кошмар!

– Не говори. Далее, самолёты из США и Англии поступали либо в разобранном виде, их везли на кораблях со снятыми крыльями.  И ещё гнали своим лётом через Аляску. Иногда их пригоняли американские лётчики, иногда туда отправляли наших пилотов, где те переучивались и уже сами летели к нам. Из Аляски те летели пересекая всю страну через Камчатку, Сибирь, Урал к фронту. При этом тоже было довольно много потерь, при этом, не боевых.  Нечасто, но это были отказы мат.части да и очень влияла погода. В основном, были виноваты плохая отработка маршрутов, люди летели только по компасу и частенько на пределе дальности.  Лишних посадочных аэродромов на этом пути было построено мало. Никто особо не заботился сделать в тайге заметные ориентиры, лётчики отклонялись и израсходовав горючее, самолёты падали на лес. В наше время по этому маршруту найдено несколько таких посадок-падений, выживали тогда немногие. Отметь это особо. Ну и шли поставки через Азербайджан, но откуда и как я не знаю.

– Это всё?

– Нет, что-то я упустила … точно! Подводные лодки! Немцы топили транспорты, организовав сеть из своих «кригсмарине». Авиаразведка или одна из лодок замечала конвой и оповещала остальные.  И тогда по всему маршруту на корабли как пчелы на мёд, спешили напасть немецкие подлодки, а было их много. Может пока есть время, наши смогут придумать меры защиты? Записал?

– Да. Слушай, как же тяжело знать про такое.

– Миллионы, Максим, миллионы. И это только в СССР. Первые цифры потерь страны СССР, включая простое гражданское население, были оценены в 24 000 000 человек. Спустя десяток лет цифра поднялась до 31 000 000, и уже после прихода к власти Путина последние вроде как рассекреченные значения убыли людей по стране в результате второй мировой войны, достигали уже цифры в 47 000 000 человек. Какие из них правдивы я не знаю. С 1941 года были введены карточки, которые потом отменили, как говорила соседка блокадница в 1947 году, но цены на продукты и одежду были очень высокие. Так что почти до 1950 года народ ходил, в чем было, часто в военной форме, благо её после войны имелось с избытком. Такие вот дела.

– Интересно, а сколько погибло немцев и народу по странам?

– Честно говоря, я не представляю, но  у нас был снят фильм про войну под названием «Освобождение», в последней части которого, в титрах, шли такие числа.  Там было указано, что Германия потеряла  9 000 000 с чем-то человек, хотя эти цифры наши власти в целях престижа могли и превысить. Ты и сам хорошо знаешь, как у нас принято  пиарить  политпропаганду.

– Пиарить?

– Прости, у нас это слово было синонимом слова рекламировать. Хвалить себя. Например наш строй, образ жизни, промышленность, товары. Попробуй-ка ты кому в разговоре сказать, что у чужой страны моднее и качественнее одежда, лучше духи, или их машины комфортнее и надёжнее наших, и так далее. Вмиг пришьют поклонение западным ценностям. Поэтому милый, пока рот на замок. Мы с тобой хоть и близки к  кое-кому, но черева-то … язык могут отрезать раньше, чем появится заступник.

– Гм, это правда. Так что давай продолжим, что ещё тут можно дописать?

Глава 34.

Новый  1941  год я и Максим встретили в дороге, за три часа до курантов он на полустанке сумел отыскать маленькую ёлочку и отдал её на кухню. Повар и проводники закопали её в большущую кадку, которую начальство приготовило под фикус и все, кто бы потом не приходил поесть считал своим долгом, ну хоть чем ни будь да украсить деревце. Девочка-школьница смастерила и склеила из цветной бумаги звезду, и ею была увенчана верхушка. Я нарезала из бумаги разных снежинок, и официантка повесила их на окна. Короче говоря, встреча Нового года прошла на ура, мы даже пытались танцевать под патефон, и все три пластинки шеф повара пользовались огромным успехом. Я встала на табуретку и спела «В лесу родилась Ёлочка», а Максим пытался в лицах превратить её в кино. Все шутили, говорили поздравления, и никто из них даже не догадывался, что их всех ожидает.  Часа в три, захмелев, Максим попросил меня спеть или прочесть, что ни будь этакое. Для настроения … и я поглядев на лица людей, выдала народный хит.

Пойдём, пойдём на танцы, мой милый Василёк

Кружиться под гармошку забыв усталость ног.

Нас тут с тобою двое, не вижу ни души

Кружи меня сильнее, сильней меня кружи.

И пусть огни мелькают как светлячки в ночи

А ты меня за плечи, нежнее обними

Пускай все люди видят, как я тебя люблю,

Ты только мой любимый, с тобою быть хочу.

Твои глаза напротив и это навсегда,

Как в омут тянет прыгнуть холодная вода.

Взлетает в воздух юбка, по ней бежит волна,

Но, нежно её ловит любимого рука.

Прижмусь к тебе сильнее, и время пусть замрёт,

Я, словно на журавлике с тобой ушла в полёт.

Поёт, зовёт гармошка, и с ней поёт душа

Меня, мой милый любит, и я ему люба!

Умолкла песнь тальянки, уходит гармонист,

И ты меня мой дроля, до дома проводи.

Я у ворот привстану, и в губы поцелуй

Окончит этот вечер, целуй меня целуй!

И народу моё творчество понравилось. Какой-то полковник преподнёс мне апельсин и бокал с шампанским, но понимая, что за этим может последовать, я представила ему своего мужа. Тот разочарованно поцеловал мне руку и ушёл искать другую пристань. Для приличия я отпила немного и передала бокал Максиму, он у меня хоть и немного перебрал в эту ночь, но держится молодцом. Я же почувствовав, что праздник переходит в иную ипостась, откланялась и сдирая шкурку с подаренного фрукта мы с мужем ушли к себе в купе. Хорошего понемногу, как говорится.

Максим по пути зашёл в туалет и подставил голову под холодную воду, хмель потихоньку выветрился, и мы с ним уединившись в купе, уже вдвоём подняли тост просто за нас.  Времени для счастья оставалось так мало … .

Москва встретила нас снегом, и откровенно говоря, укорами начальства. Берия прочтя мои с Максимом докладные о маленьких рациях и Ленд лизе буквально схватился за голову и велев нам ждать его в приёмной, умчался к Сталину.

Получается, что никто из моих родственников, в своих рассказах и ответах о войне, так и не вспомнил о таком вот факте закупок помощи, в период войны.

Берия пришел почти через четыре часа, пришёл злой,  но посмотрев на моё виноватое лицо, только и пробормотал себе под нос, что-то по-грузински. Из всего сказанного им, я поняла всего несколько слов, и те явно были про наши женские, ум и память.

– Ладно, Ирина Васильевна, поздно конечно вспомнили, но время ещё есть, я напрягу кого нужно и к лету  аэродромы будут там, где надо и сколько надо. И рации раздобудем. Мои люди над этим уже работают. Придётся ваших родных снова опрашивать.  При выясненных обстоятельствах их воспоминания тоже могут дать свои результаты. А знаете, что ваш дядя, оказался ещё тот фрукт и любитель юмора. Оказывается, он принёс из вашего мира кучу дисков с песнями наших и иностранных групп. Один этот «Рамштайн» чего стоит. А «Любе» с «Ленинградом»? Там же и еврей Розенбаум, со своими полу уголовными ресторанными песнями. Потом этот хриплый,  кажется …  да, профессор Лебединский, тот, что поёт «Я убью тебя лодочник», это в обще нечто за музыкальной гранью. И представляете, папа ваш тоже оказался под стать брату. Пронёс к нам все концерты вашего политического юмориста Задорного плюс видео театра «Кривое зеркало».  С ума можно сойти, а если бы это, кто услышал? Сейчас специальная комиссия  сортирует данное искусство на то, что стоит и можно использовать и на то, что годится только в костёр инквизиции. Не ожидал я такого подарка от наших потомков, не ожидал.

– Товарищ нарком, вы простите их, они думали тут народ повеселить, уж больно эстрада наша пресновата, а смех, он когда умный, народу свою отдушину на отдыхе даёт.

– Ну ладно … пошутили, и хватит. Теперь оба  –  кру-гом!  Там вас уже давно своё начальство заждалось. Одно скажу, товарищ лейтенант, вы уж постарайтесь больше таких важных фактов не упускать, за все наши с вами упущения стране придётся платить, и дорого платить. Идите.

Только поздним вечером мы с Максимом наконец освободились, что не говори, а писать отчеты по каждой заставе и прочим замечаниям, это не фунт изюму. Я, правда, успела позвонить домой и предупредила всех о нашем возвращении. Так что и моя мама и Катерина с бабушкой ждали нас с нетерпением.

Наобнимавшись, и раздав всем подарки, мы все уже было сели ужинать, как в дверь раздался звонок.  Оказывается, опять по пути с одного вокзала на другой, к нам в гости на пол часика заявился папин брат. Дядя Миша вошёл в комнату с огромным букетом астр, которые ему презентовал некий генерал за исполнение песни  «На поле танки грохотали», и их аромат просто заполнил всю квартиру. Прелесть.  Михаил раздал нам свои подарки, а огромную морскую раковину преподнёс лично Катерине. Та сразу убежала в свою комнату слушать море. Выпив кружку чаю, он глянул на часы и пожелав нам чаще встречаться, решительно ринулся к выходу.  После Одессы впереди его ждал Архангельск. Я догнала этого непоседу в прихожей и поцеловав на прощание в щёку, шепнула ему на ушко про сердитые слова Берии о его музыкальной контрабанде, при этом попросила его быть поосторожнее с выбором репертуара. Народ, он разный. Дядя обнял меня, Максима и поцеловав маму, шагнул за порог.

Всё таки как хорошо, что я тут не одна, и даже скорая война, воспринимается пока как что-то далёкое, которое будет, но не сегодня. Сегодня мы дома, мы живы, и мы вместе. И что совсем интересно, совсем не вспоминается мой дом, из той реальности. Выходит, я совсем вросла в эту реальность, и вычеркнула ту из своей жизни? Того, нашего мира скорее всего уже больше нет, а это значит мы должны сделать всё, чтобы тут такого не повторилось.  Так что вспоминаем и думаем.

Итак,  откуда собственно появилась эта идея  попробовать сделать атомную бомбу? Кто стоял так сказать у истоков, тут в СССР, в Германии и в США? Блин голова пустая, словно тыква в Хэллоуин.  Может с мамой поговорить, а что, может она сможет подсказать хотя бы первые имена. Курчатов там. Королёв? Или он по ракетам доставщикам был? У кого бы … или где поинтересоваться работами на эту тему, может память мне, что и подскажет. У немцев … вот ведь ерунда какая, учиться Ирка надо было лучше. Про Америку … тоже ноль.  А может и не писать ничего? Нет, нельзя, тогда получится, что  американцы опять бомбу первыми сделают… .

Надо мозги их ученых от этой идеи чем-то отвлечь и  в обще, на другое дело направить. Коллайдер? Можно, но если они возьмут, да с дуру, черную дыру откроют? Хрен редьки не слаще будет! Может создание фотонных ракет? Этой идеи им на долго играться хватит. Такая ракета ого-го-го куда может улететь. А если всем про будущую колонизацию Марса приврать! А почему нет? А Берия тем временем там и сям пускай ищет их ученых пробующих силы в атомных забавах и подкидывает им более мирные и перспективные мыслишки. Они вперёд, а мы следом. И никаких тебе бомб. Жить-то всем охота.  Значится что, не торопясь на эту тему зондируем у моих, может папа или дядя чего вспомнят, и имена подскажут. Да, так и сделаю.

Глава 53.

В конце февраля меня послали присутствовать на тактических учениях командующих округов при академии генштаба. Интересно как это будет? Вроде таких игр в моём мире раньше не было.

Это оказалось довольно увлекательным зрелищем.  Первый этап было решено разыграть на огромном поле-макете копии местности границы идущей в сторону Киева. Построен он был на широком поле. Фанерные леса и земляные горы. Арбитры разделили воюющих на Синих и Белых.  За Синих будут играть командующий Киевским округом и генералы из его подчинения, а вот за зелёных  … тут на сцену событий вышли никому  неизвестные люди в масках и разойдясь к началу своих позиций, стали расставлять на игровом поле свои войска.

Что было самым интересным, так это то, что Синие не видели каковы силы белых и как они расставляются. Белым же начинать игру было легче, ибо арбитры сразу объявили, что карта расположения многих полков и военных объектов в силу наличия шпионов и разведчиков белым уже примерно известна.

И те и другие свободно передвигались по своим сторонам, но по условной границе на растянутых верёвках пока висели занавеси, закрывающие прямую видимость. По сторонам макета были поставлены вышки с мостками, идущими по периметру поля, по ним наблюдающая комиссия и арбитры, могли пройти и увидеть, как идут дела на каждом участке.

Из висящих на столбах репродукторов,  раздался спрашивающий голос  главного судьи маршала Буденного. –  Все готовы? Поднять руки и дать флажком отмашку о готовности. Принято, теперь слушайте, и запоминайте, после каждого хода,  ведущий игру арбитр будет давать пояснения  об эффективности манёвра или атаки, его правильном укладывании в норматив и возможности парирования этого удара отражающей стороной. Если удар отбит, очки не насчитываются, но учитываются потери обеих сторон. Сам счет будет расти за эффективность его воздействия, скорости выполнения, и умения маневрировать своими войсками вписываясь в ландшафт и боевую ситуацию. Итак, первый ход за белыми.

Хлопнул выстрел ракетницы, и игра началась…

…  Ирина расстроено посмотрела на вспыхнувший в вечернем небе белый огонёк обозначающий конец учений. Синие проиграли.  Проиграли со страшным счетом 112 : 3595 условных баллов.  Рефери справедливо и без эмоций оценивали каждый ход и потери противника.  Авиация синих в течении первых 30 минут лишилась 95 % самолётов. Танки, что уцелели в первых обстрелах частей, по указанию синего командования лезли в лобовые атаки и эффективность их употребления против наступающих кулаком моторизованных частей зелёных в большинстве своём была минимальна. Судьи засчитывали их в потери почти в первых же атаках. Основные танковые силы не смогли выйти на рубежи из-за потери связи и невозможности обеспечить себя горючим и боекомплектом. Склады оказались изолированы из-за разрушения дорог и нападений диверсантов.  Войска шедшие к границе теряли до 70 % своего состава и вооружения от налётов авиации зелёных ещё до подхода к линии фронта. На многих развязках на дорогах стояли чужие регулировщики, которые направляли части в тупики и объезды, заставляя терять время на блуждания…  и так далее, и так далее.

Комиссия из Москвы запершись в своей палатке, что-то долго обсуждала, и голоса, вернее почти крики  и откровенный простой мат, доносящиеся из неё почти на сотню метров по округе, были мягко говоря,  полны негодованием и недовольством, кои обещали всем командующим округами очень даже большие неприятности  за очковтирательские доклады о готовности войск отразить любую агрессию.

Ирина и Максим благоразумно решили пока не высовываться на глаза расстроенного начальства, и отпросившись адъютанта Будённого отъехали в село где, расквартировался штаб учений. А что тут ещё можно сказать, или добавить? Высокое армейское начальство всё увидело само, а уж какие после этого оно сделает выводы, кто знает?

 

Часть 8.

Глава 35.

И снова они с Максимом в Москве, знакомый кабинет, уже привычный вид из окна, опять куча разных папок на их рабочих столах, а до начала войны остаётся чуть меньше четырёх месяцев.

Ирина сидела, что-то просматривала, читала, писала, а сама незаметно для себя думала о том, что происходит в стране сегодня.

Вчера ей стало известно, что со своего поста был снят Павлов. На его место был назначен новый командующий со знакомой Ирине, фамилией Панфилов. Как, почему вдруг, на такой пост решили поставить именно его, кто знает? Может на это решение Сталина повлияли её рассказы о героях командирах Второй Мировой? Похоже, что попав в эту реальность, она своими воспоминаниями довольно серьёзно изменила линию её истории. К добру ли это, иль к худу, кто знает …  .

Тут ещё её Максим тоже немного, но изменился, Соприкоснувшись с тайной тайн, он стал  как многие люди на ответственных постах, более требовательным, как к себе, так и к окружающим. Правда, придя домой, он снова превращается в любящего мужа и заботливого отца, но мы с ним оба в последнее время возвращаемся поздно, когда Катерина уже спит. Уж очень много работы, и на чувства времени порой просто не хватает. Мы меняем мир, он меняет нас.

Что ещё, так же, в начале года был изменён устав РККА.  Негласно, пока негласно, но должность комиссара сменило название и стало звучать как заместитель командира по политической части. На учебе по повышению боевой и политической подготовке их состава, многим этим привыкшим к большой власти людям, порой с трудом приходится растолковывать эти изменения. У бывших комиссаров нет более права вмешиваться в действия командира связанные с чисто венной темой, и в армии теперь правит единоначалие. Замполит может принимать командование на себя и может выполнять обязанности командира, только в случае его гибели в боевых условиях. Многих приходится отстранять и переводить на другие должности и даже понижать в званиях. Тяжело порой заслуженные люди переживают потерю прежних возможностей. Но изменения идут.

И у них в управлении, тоже многое меняется, от Ирины как военного фотографа с её достаточно поднакопившимся опытом теперь требуют не только снимки, но и письменные дополнения, а чаще и выводы, которые потом, после печати «одобрямса»  начальства и корректировки с правкой текста, используются в сопровождающей снимок статье. А это непросто. Плюс сюда ещё параллельная работа с фактами и документами, часто подкидываемыми ей Берией вовсе не связанными с политинформацией по армии.

Боюсь только, что часто получая в спецчасти особые бандероли из его служб, я этим только лишнее внимание на себя обращаю. Кое-кто даже коситься начинает, надо бы этот вопрос поднять в очередной докладной записке.

Думы, думы … Хорошо бы Кате новое пальто и сапожки с валенками справить, хоть сейчас и лето, но когда война начнётся, то о многом придётся забыть …  .

В дверь раздался стук и в кабинет заглянул их начальник.

– Ну что, семья архивариусов, засиделись? – Максим и Ирина при виде начальства вскочили и встали по стойке смирно.

– На ваш счет пришла разнарядка. Короче, сейчас сворачивайте все дела, и оба домой, собираться. Поедете в Тулу на оружейный завод, там будет выставка пехотного вооружения. Выставка не для всех, но на верху, приняли решение послать для равновесия людей и от нас. Специалистов от разных ведомств будет много, у всех будет свой взгляд на потребность и необходимость каждой новинки. Вы же, каждый отдельно друг от друга, будете  должны написать свой особый и главное непредвзятый отчет стороннего корреспондента о каждом виде оружия, а начальство их потом почитает и сделает свои выводы. Задача  ясна?

– Так точно

– Тогда вперёд, билеты и командировочные в ОК.

Делать нечего, приказ надо выполнять. Через час мы с Максимом уже были дома, и проверяли свои дежурные чемоданчики. Вернее, на правах жены, я готовила их оба, муж только вложил в свой чемодан, прихваченный мной из моей реальности толстый сканворд, разгадывать которые в дороге Максиму очень понравилось.

Кстати о сканвордах и кое какой другой литературе, прихваченной роднёй из моего времени.  Берия, когда рассматривал притащенное моими  в последний раз, очень заинтересовался и записал некоторое чтиво в вещи, которые стоит печатать как отдельный вид журналов.

Положил Максим в чемодан и пару тетрадей с ручками и запасными карандашами, фонарик с запасными батарейками и пузырёк с чернилами. Я же взяла фотоаппарат и запасные плёнки с дальномером, крепящимся на камеру. О запасном белье для нас и платье для меня, уже позаботилась свекровь. Платье конечно не служебный атрибут формы, но уж очень хочется порой побыть просто женщиной, а не солдатом в юбке. На всякий случай положила она и мои летние туфельки.

Пока собирались, вот уже и вечер, я и Максим желая подольше побыть с дочкой, отправились за той вместе в садик, чтобы заодно погулять с ней перед нашим отъездом. В принципе, наша Катерина уже давно приняла факт, что и папа и мама часто уезжают по делам службы, так что особо не расстроилась. Она дочь командира и этим всё сказано.

Мы пришли домой почти в девять часов вечера, поужинали, и Ирина уложила дочь в её кровать. Уже засыпая, Катя вдруг спросила её, – мама, а война это очень страшно?

Когда Ирина склонилась к ней,  и поцеловав её волосы, тихо ответила, – война, это страшно дочка. Но мы победим. Нам, иначе нельзя.

Глава 36.

Прибыв в Тулу, Ирина и Максим  сразу отметили своё прибытие на завод в комиссии по оформлению допуска на выставку и заодно получили у начхоза направления в гостиницу с талонами  на питание в заводской столовой, благо та работала в трёхсменном режиме.

– Ну что, муж дорогой, времени у нас пока есть куча, размещаемся и пойдём просто погуляем по городу, – предложила Ирина. – А то завтра как попадём на выставку, то до вечера вряд ли выберемся.

– Принимается жена, давно мы с тобой не делали простых поступков как все гражданские люди. Например,  я вспомнил, что можно сходить в кино и поесть мороженого. Хочу купить тебе цветов и наконец, просто целоваться  на улице не обращая внимания на прохожих. И ещё, я очень хочу увидеть тебя в платье, а не в форме. Интересно. У них тут в их парке отдыха есть танцверанда? Хочется держать тебя в руках и кружить, кружить, кружить.

– Отлично, пойдём размещаться. Напомни мне, где расположена наша гостиница? Вроде бы сказали, второй перекрёсток и поворот направо. Там стоит многоэтажный шикарный небоскрёб на целых четыре этажа, под названием «Красный оружейник».

– Девушка, а у вас хорошая память, разрешите вас проводить и понести ваш чемодан?

– А зачем идти пешком? Посмотри, какой экипаж ищет своего пассажира. Эй, товарищ из общества «Гужевой таксомотор», вы не подвезёте нас к гостинице «Красный оружейник»?

– С большим удовольствием товарищи военные, садитесь. – В тон будущей пассажирке ответил кучер. – Присаживайтесь, а я ваши чемоданчики в багажный ящик пока поставлю. Вот и готово. Можем ехать.

 – Отлично, но если можно, при этом сделайте небольшой кружок по городу и расскажите нам про местные достопримечательности. Мы с мужем хотели бы вечером попасть в местный парк и потанцевать. Так можно?

– А с большим удовольствием. Редко когда встретишь пассажира с такими запросами, а уж про город я вам всё выложу. Но, милая, пошла! Итак, мой город Тула, он довольно старый и имеет свою историю …  .

….. – Господи. Хорошо-то как, и нагулялись и потанцевали,  … – Максим потянулся до хруста в плечах и открыл дверь в номер.

– И мороженого объелись, а какой был концерт на эстрадной веранде …  .

Максим аккуратно снял с усталых ног жены туфли и поднявшись, начал расстегивать пуговки её платья на спине. Когда  то упало на пол, он помог ей разоблачиться полностью.  Ирина поцеловала мужа, и сняв его нетерпеливые руки со своих бёдер, сказала, – дорогой, потерпи пять минут, это немного. Сначала душ, вот потом … слушай, а давай его примем вместе? Я не хочу расставаться с тобой даже на минуту. Жизнь прекрасна, но так коротка. Кто знает, что там впереди, и ни к чему терять её мгновения! Нет, сегодня я хочу любить своего мужчину. А ты любовь моя, поверь, я очень хочу родить от тебя ребёнка несмотря на всякие запреты … а потом будь, что будет.

И была ночь …  .

Утром они едва не проспали, и в ускоренном темпе собравшись, всё таки успели в столовую завода, на завтрак. Выставочный корпус открывался в 10.00 часов, высокие военные чины  со своей свитой и секретарями, подъезжали именно к этому времени.  Менее старшие участники действа, эти кучковались отдельно от старшего комсостава, для этого рядом с цехом под брезентовым навесом для них отдельно была организована своя курилка, начальство же проходило сначала в партком, где их ждал стол с угощением. Там они обсуждали темы необходимости в новинках, и возможные направления  их использования.

Максим увидев знакомого, отошёл к курящим, а  Ирина, пока народ в зал не запустили, решила, что неплохо ей бы успеть посетить дамскую комнату.  Остановив проходящую мимо работницу, она узнала, что женские туалеты есть в каждом цехе, но без допуска её в цех не пустят. М-да. Придётся идти в заводоуправление, она хотела сказать Максиму, что отлучится на пару минуточек, но тот стоял к ней спиной и о чем-то увлеченно разговаривал со знакомым ему лейтенантом. Влезать в группу курящих Ирине не хотелось, и она, решив, что за пару минут на территории военного завода с ней ничего не случится, быстро зашагала к заводоуправлению.

Сделав свои дела уже при выходе из заводоуправления, в дверях она столкнулась с незнакомым пехотным подполковником, который вдруг странно посмотрел на встретившуюся ему женщину, потом в его глазах мелькнула какая-то догадка и он, словно забывшись, не ответив на то, что ему как старшему козырнули, молча отступил в сторону.

– Проходите, лейтенант …  Суткина, кажется?

Оп, прозвенел у Ирины в голове тревожный колокольчик, фамилию её первого мужа почти никто не знал. А этот подполковник знает, но откуда? Узнать в лицо, без знакомства по работе он не мог, но тем не менее, её узнал. Значит, он где-то видел её фото? Где? Блин! Неужели случай опять подставил её немцам?

– Никак нет, фотокорреспондент лейтенант Москвина товарищ подполковник … мм …  ?

– Подполковник Миркин, а вы я вижу, будете освещать в прессе выставку?

– Да товарищ подполковник. В узких кругах.

– Ну и отлично. Жаль обознался.

– Бывает. Разрешите быть свободной?

– Разрешаю.

Ирина развернулась и стараясь успокоить своё сердце, не торопясь пошагала к выставочному цеху. Если этот подпол сейчас стоит и смотрит ей в спину, то надо постараться придать её походке спокойствие, словно она точно не та за кого он её принял.

Как Ирине ранее говорили, моторика лица и чувств  должны помочь уверить врага о том, что он тебя не испугал. Срочно нужно сообщить мужу и Берии  об этой встрече. Да  …  и хорошо было бы задержать этого полковника пока он ещё тут, на территории завода. Вот черт, а вдруг он сейчас уже сообщает о ней своим? Вот же прокол.  И где там её Максим?

Выслушав жену, Максим тут же развил бурную деятельность, попросив друга побыть рядом с женой, убежал в первый отдел завода, откуда связался с Меркуловым. Местный особист, от того получил указание о задержании этого подполковника и проверке списка всех чужих, кто был сегодня пущен на территорию завода. Зачем, и в какие цеха был допущен. Уже через тридцать минут приехала группа охраны из местного отдела НКГБ и проводила Ирину с Максимом обратно в гостиницу, ни о каком посещении выставки конечно речь уже не шла. Пришедший вечером старший группы рассказал, что «подполковник», который к тому же назвался не своей фамилией, сделав с телефона дежурного по управлению один звонок, тут же вышел с территории завода. По словесному портрету, всё же первому отделу завода, удалось выяснить кто это был, но подполковник уже вышел с территории завода и растворился в городе, время было упущено. Уже направлены запросы в часть и даны ориентировки на его поиск по городу и вокзал. Результатов пока нет. Завтра утром супругам Москвиным самолётом надлежало срочно отбыть обратно в Москву …  .

 

Глава 37.

Берия стоял перед Ириной с Максимом и не жалея эпитетов распекал супругов.

– Один видишь ли встретил друга и не проводил ту, которую должен везде сопровождать, вторая тихой сапой не желая беспокоить разговоры супруга, попросту сбежала …  и в добавок ляпнула свою настоящую фамилию.

– Не сообразила …

– А вот тот подполковник не растерялся, он чужую фамилию вам назвал!

– Но он же мог на правах старшего по званию потребовать у меня документы, а в них и имя и отчество вписаны старые. Не стрелять же мне в любого встречного командира, тем более на воинском заводе, а вдруг я ошиблась и он вовсе не враг?

Берия посмотрел на молодую женщину и покачал головой. Всё таки с мороки с этими бабами всегда больше, наивные они часто, и сомневаясь в себе, тормозят там, где просто надо действовать. А ему теперь разгребать всё это снова.

– Да поймите Ирина, ведь он мог взять и просто пристрелить вас прямо там. Даже если чуток и сомневался. Бах! И вас нет. Видимо до конца он вас признал только когда вы уже ушли. Понятно?

– Да. Признаю, виновата я. В следующий раз …  .

– Не должно быть следующего раза. Не должно! А это значит, что вам и мужу, обоим снова срочно придётся менять место службы, имя и фамилию, и конечно место жительства! И на этом пожалуй1закончим. Жена свободна, а с мужем я ещё не закончил.

Максим кивнул Ирине, мол, ты не волнуйся, ну пропесочат немного, но всё равно же отпустят. Та, сочувственно тронув мужа за рукав, сделала «кругом» и вышла из кабинета.

– Значит так. Завтра будьте готовы к переезду, перевод с вашим начальством я решу. Ирину Васильевну я пожалуй, заберу в свою сферу, будет сидеть на одном месте, и работу я ей найду соответствующую. Хватит ей повсюду мелькать, отныне круг передвижения будет ограничен. Работа-дом, семья, и муж. И всё! Теперь другое. Совет про … ребёнка,  с повестки дня снимается. Если у вас с женой появится ещё один ребёнок, это больше привяжет её к дому.  Заботы, они, порождают в женщинах ответственность. Надеюсь вы не передумали? – нарком испытующе посмотрел на Максима. Тот сглотнул и согласно кивнул. – Никак нет.