Текст книги "Ас Третьего рейха"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

5

Мне пришлось снова встретиться с этим странным североамериканцем, лицо которого показалось мне таким знакомым и бортовой номер истребителя которого был 109-99-9 US Army.Это произошло в разгар воздушного боя, когда мы с подполковником Динго сопровождали первую эскадрилью и помогали разгромить двадцатку «Ланкастеров», которая прорывалась в рейх, чтобы разбомбить крупповские заводы в Эссене. Ребята, увидев, что британцев не так уж много, решили покончить с ними одним махом, толпой без какого-либо строя они навалились на бомбардировщики, больше мешая друг другу, чем в реальности атакуя врага. Поэтому не зря говорят, что спешка к добру не приводит.

Вот и пришлось мне с Динго продемонстрировать им, как следует атаковать противника: мы с высоты и на скорости обрушились на походный ордер вражеских бомбардировщиков, обстреляли их с ближней дистанции и повредили два «Ланкастера», один из которых сильно задымил и вывалился из общего строя. Он снизился до самой земли, встал на обратный курс и медленно поплелся к своему непотопляемому Острову. А второй бомбардировщик перевалил береговую линию и навсегда растворился в Северном море. Затем наша пара атаковала ведущего группы «Ланкастеров» и объединенными усилиями сбила его. Вот в этот момент и появились североамериканские истребители, которые всем скопом набросились на нас и наших коллег, всеми силами стараясь оттеснить нас от «Ланкастеров». Если честно признаться, то мы были чрезвычайно удивлены таким агрессивным поведением североамериканцев: война еще не объявлена, а они, несмотря ни на что, уже бросаются в открытую атаку. Один из летчиков первой эскадрильи ринулся в лобовую атаку на один из истребителей североамериканцев. Парень, по всей очевидности, хотел наказать эту группу наглецов, но в этот момент управляемая ракета сбила его. Все это произошло на моих глазах.

Я смотрел на происходящее и не верил своим глазам, ведь сегодня был один из дней 1943 года, разгар Второй мировой войны, а североамериканский истребитель Р-47 выпускает управляемую ракету, которая, если верить истории развития цивилизации человечества, появится только через пятнадцать лет. Чтобы до конца прояснить ситуацию и найти ответы на все вопросы, а также наказать наших будущих противников за подлое и беспричинное убийство нашего боевого товарища нужно было сбить хотя бы одного североамериканца. В крутом вираже мы с Динго ушли ближе к земле и, задрав носы своих машин, снова пошли в атаку на наших североамериканских друзей, но теперь уже атакуя их с нижней полусферы. Прорывая линию обороны противника, мы с ближней дистанции из пулеметов и пушек врезали по двум Р-47, оказавшимся на нашем пути. Один из североамериканцев невероятным маневром вышел из-под обстрела, а второй получил прямые попадания в двигатель, и тот загорелся. Его пилот откинул фонарь кабины, перевалился за борт истребителя, и вскоре внизу развернулся красный купол парашюта. Следуя нашему примеру, пилоты первой эскадрильи прорвались к британским «Ланкастерам», и в течение минуты завалили три бомбардировщика. Этого оказалось достаточно, чтобы и остальные «Ланкастеры» начали освобождаться от бомбового груза и разворачиваться на обратный маршрут.

Именно в этот момент, когда мы были так близки к желанной победе, я снова заметил вражеский истребитель с бортовым номером 109-99-9 US Army, меня словно кипятком ошпарило, и моментально обездвижились руки и ноги. Североамериканец, особо не скрываясь и не прячась, готовился атаковать немецкую пару истребителей, которая уже заходила в атаку на «Ланкастеры». Эта пара слишком увлеклась подготовкой своей атаки и проглядела появление истребителя моего старого знакомого.

Громадным усилием воли и мощными импульсами головного мозга я удержал истребитель на прежней высоте и скорости, но продолжать бой был уже не в состоянии, руки и ноги отказывались меня слушаться. Бочком, бочком моя машина отползала в сторону, покидая зону воздушного боя, стараясь не попасть в прицел вражеского истребителя. Я почувствовал, что со мной что-то не все в порядке. Нет, у меня не поднялась температура, не появился мерзопакостный озноб и со здоровьем, в медицинском понимании этого слова, все было в порядке. Но во мне исчезла уверенность в самом себе, сейчас я чувствовал себя тем новичком, который впервые сел за штурвал боевой машины.

Мой головной мозг логически правильно оценивал складывающуюся ситуацию и в зависимости от обстановки направлял в мускулатуру рук и ног соответствующие биотоки или импульсы, но на конечном участке пути эти биотоки и импульсы непонятным образом искажались или видоизменялись. В результате изменений в головном мозге, а также потери контроля над руками и ногами с каждой минутой мне становилось все труднее пилотировать истребитель. Я смотрел на показания приборов передней панели истребителя и не понимал, что они мне говорят и что я должен делать, чтобы машина выполнила тот или иной маневр или продолжала полет. В этот момент я словно напрочь забыл все то, чему учился в летной школе и познал в боях на Восточном и Западных фронтах.

Я видел, как мой несколько минут назад такой послушный истребитель начал заваливаться в штопор и падать к земле, но ничего не мог с этим поделать. На последней секунде до касания с поверхностью земли, когда по волшебству, но на краткий момент я стал ощущать и контролировать свои руки и ноги, мне удалось вывести истребитель из штопора и направить его в горизонтальный полет. В этот момент отказало мое зрение, я уже не видел приборной панели истребителя и не мог определить, в каком направлении полетел мой истребитель. Тогда я магией вывел на сетчатку глаз карту Европы и стал на ней строить свой маршрут, ИР машины взял на себя управление ею. В эти секунды я боролся за жизнь, не хотел сдаваться и погибать, сидя в пилотской кабине истребителя со сложенными руками. Я боролся за выживание своего истребителя, чтобы еще на несколько минут продлить свою жизнь, а когда я перевел истребитель в горизонтальный полет, то этим самым продлил свою жизнь до момента полной выработки топлива из баков машины.

Убедившись в том, что сделал все возможное для спасения своей жизни, я плотно прикрыл веками незрячие глаза и откинулся на бронеспинку своего пилотского ложемента, чтобы попытаться понять, что же такое произошло со мной. Я уже было полностью погрузился в эти мысли, когда услышал до крайности встревоженный голос своего ведомого Динго.

– Зигфрид, что с тобой произошло? Ты не отвечаешь на мои вызовы вот уже пять минут! Куда ты направляешься? Я очень испугался, когда твой истребитель так неожиданно заштопорил к земле, но ты сумел справиться с этим странным штопором. Я не могу последовать за тобой, так как меня связали боем четыре североамериканца. Зигфрид, ответь, пожалуйста! Зигфрид, что с тобой произошло? – Но с каждой секундой голос Динго становился все тише и тише, пока совсем не исчез в радиоэфире.

Я попытался ответить Динго по радиосвязи, но у меня ничего не получалось. Тогда я мысленно сформировал телепатему, в которой постарался объяснить или по крайней мере рассказать о произошедшем со мной казусе, и направил ее подполковнику Динго, своему ведомому.

* * *

После этого я отрешился от всего, предоставив ИРу пилотировать машину, а сам углубился в свои мысли, пытаясь разобраться в том, что конкретно со мной произошло. До полной выработки топлива осталось пятнадцать минут. Любая моя попытка каким-либо образом заставить свое тело и конечности подчиниться биотокам или импульсам головного мозга не приносила положительного результата. Я еще раз просканировал тело Зигфрида Ругге, в которое было перенесено мое сознание. Сканирование показало, что Зигфрид Ругге подвергся мощному психическому воздействию. Я выжил только потому, что нападавший не знал, что в этом теле скрываются два сознания, а он подверг воздействию головной мозг Зигфрида и практически полностью выжег его, оставив меня единственным владельцем тела Ругге. А то, что это было именно психическое воздействие, а не что-то другое, я уже успел разобраться, изучая реакцию органов теперь уже своего человеческого тела на внешнее воздействие. До глубины души пораженный этими результатами, я начал думать над тем, как моему сознанию восстановить контроль над телом этого человека и действительно стать Зигфридом Ругге.

Попытка следовала за попыткой, но мне никак не удавалось найти ключ к решению этой проблемы, а с организмом Зигфрида Ругге становилось все хуже и хуже. Мысленным взглядом еще раз окинув показания приборов на виртуальной панели истребителя и убедившись, что агрегаты машины работают в норме, я вместе с ИРом приступил к рассмотрению конструкции машины. Попытался, но уже своим сознанием проникнуть в каждый ее узел или агрегат, в каждую ее систему, в каждый ее винтик или болтик, пока сознание не растворило BF109E в себе. А затем сам истребитель стал терять свои очертания и начал растворяться в воздушном пространстве, первым исчез фонарь-колпак пилотской кабины, затем исчезли стены пилотской кабины. Некоторое время я летел, оставаясь привязанным ремнями в пилотском ложементе, а вокруг меня уже не было стен кабины пилота, правда, по бокам моего тела вместо рук виднелись крылья. Но наступил момент, когда в воздушном пространстве растворились и эти детали, и тогда я превратился в истребитель BF109E.

Нет, не совсем правильно – истребитель исчез или растворился в пространстве, а во временном континууме остался Зигфрид Ругге, который, широко раскинув руки в стороны на высоте три с половиной тысячи метров, летел в южном направлении. Если нашелся кто-нибудь наблюдавший за этим зрелищем со стороны, то он увидел бы уникальную картину – настоящего homo sapience, парящего в воздухе.

Но мне не удалось в полной мере насладиться этим парением, сильно мешали две вещи – встречный ветер и сильные боли в теле. Как только мой BF109E был перенесен в другое измерение и перестал существовать в земной реальности 1943 года, встречный ветер буквально истрепал меня, я начал сильно мерзнуть, а глаза наполнились слезами так, что я не видел, что происходит впереди меня. А тело заболело во многих местах – резко заломило поясницу, шея вдавилась в плечи так, что я с трудом мог повернуть голову из стороны в сторону, сердце стало пульсировать с перебоями. Единственное – дышалось легко и свободно! В какой-то момент я осознал, что эти боли – временное явление и что они были вызваны несовершенством конструкции моего истребителя, а перебои сердечного ритма возникли как прямой результат опустошения топливных баков истребителя, кончался авиационный бензин.

После выхода из боя я интуитивно стремился к одной определенной точке, расположенной на юге французского побережья. Встречный ветер в данной ситуации больше мешал полету моего тела в этом направлении. Когда я снизился до высоты в пятьсот метров, резко понизилась и скорость полета, но встречный ветер не утихал, а наоборот, усиливался, постепенно он переходил в настоящий шквал. А далеко впереди возникло светлое пятно, которое манило, звало, притягивало меня к себе. В этот момент закончился бензин в топливных баках истребителя, его полет прекратился и началось планирование, но пятно пока оставалось далеко впереди. В свое время мне приходилось летать на планерах, и это было весьма увлекательное занятие, воздух и ветер были твоими союзниками, они помогали преодолеть притяжение земли и почувствовать себя настоящим небожителем. Но сейчас, когда истребитель всей своей немалой тяжестью лег на твои плечи, тебе надо было по-прежнему планировать, борясь одновременно со шквальным встречным ветром, чтобы достичь этого спасительного пятна. К тому же резко усилились боли в моем человеческом организме, с большими перебоями заработало сердце. На грани своих возможностей я продолжал планировать к пятну, которое увеличилось в размерах. Уже просматривалась взлетно-посадочная полоса, ярко освещенная светильниками.

Истребитель с выключенным двигателем и неработающим винтом коснулся своим шасси прекрасно уложенного асфальтобетона и побежал по нему, но я ничего этого уже не видел, мое сознание погрузилось в темноту беспамятства.

Глава 6

1

Меня разбудил солнечный зайчик, который сквозь оконную штору проник ко мне в комнату и расположился так, что смотрел прямо в мои глаза. В это утро все было как всегда, когда я просыпался после долгой и трудной ночи. Солнце разбудило меня около получаса назад, но подниматься на ноги совершенно не хотелось. Спешить мне было некуда, никто не ждал меня. В последние недели боевые тревоги переместились только на вечернее время суток, а по утрам никто уже не стоял над душой, требуя немедленного подъема и вылета на боевое задание. Поэтому я так комфортно расположился на этой шикарной двуспальной кровати и размышлял о своем прошлом и предстоящем будущем. Кровать, словно магнит, притягивала к себе, лишая силы воли. Никогда прежде я не испытывал подобного наслаждения, никогда прежде я не знал, что ночь, проведенная на такой кровати, может настоящего человека, взрослого и уважаемого мужчину-самца превратить в его лишь некое подобие. Но этот солнечный зайчик достал меня: куда бы я ни повернул голову, он упрямо не хотел покидать облюбованного места – моих глаз, лишая меня возможности рассмотреть, что происходит в комнате.

Не обращая на него внимания, я приподнялся на локтях, осмотрелся кругом и увидел, что нахожусь не в своей комнате офицерского общежития полка, а в каких-то покоях с современной мебелью, от которой уже отвык, с множеством зеркал вокруг и большим панорамным окном во всю стену. Окно было плотно перекрыто жалюзи, сквозь которые не проникал ни один лучик солнца, а в комнате сохранялся приятный полумрак. Поэтому, естественно, у меня появился вопрос: а откуда тогда взялся этот зайчик, который так настойчиво не покидал моих глаз, пока я не проснулся? Я еще раз внимательно осмотрел комнату, но в ней не наблюдалось никаких источников света, которые могли излучать этот противный яркий свет.

Не желая больше валяться в кровати, я вскочил на ноги, подошел к окну и поднял жалюзи. Панорама, раскрывшаяся передо мной, поражала своей красотой, непривычностью и заставляла забыть о том, что идет война и на фронтах гибнут тысячи людей. Передо мной во всей своей красоте раскинулось великолепное лазурное море, волны которого с неторопливой ленцой набегали на песчаный берег, а сверху светило великолепное солнце, которого я не видел со времен своего детства. Здесь все дышало гордостью и степенностью. Некоторую обеспокоенность, правда, вызывало одно обстоятельство: нигде не было видно ни единого человека. В море никто не купался и всюду куда достигал взгляд моих глаз, не было катеров, яхт и пароходов, изредка над берегом появлялась чайка, которая с криком пролетала над волнами моря и тут же исчезала в неведомом направлении. А песок – даже из моего окна было заметно, – был девственно чист, на него никогда не ступала нога человека.

В этот момент проснулась моя память и стала подсовывать мне различные и очень интересные картинки. Я хорошо помнил последний бой, североамериканский истребитель с бортовым номером 109-99-9 US Army, болевой шок от психического воздействия, белое пятно в сумраке наступающей темноты и мою посадку на ВПП современного аэропорта. Но заработавшая память внесла некоторые коррективы в эти воспоминания. Да, я попал под мощный луч пси-излучения, но был ли истребитель североамериканца источником этого излучения, утверждать было нельзя, не было никаких свидетельств в пользу такого решения. Второе: в критическую минуту мне удалось прибегнуть к магии и перенести свой старенький BF109E в другое измерение, но сейчас я не знаю, удалось ли мне вернуться в измерение, где существует Земля-2, или пока еще я пребываю в новом измерении? И третье: память услужливо подсказала мне, что я не сажал истребитель в современном аэропорту со специальными светильниками для подсветки ВПП, а посадил его на прибрежную асфальтовую дорогу со столбами освещения. Что-то было не так с этими столбами уличного освещения?!

Таким образом, складывалось уравнение со многими неизвестными и рядом не было никого, кому можно было бы задать вопрос. Я отошел от окна, подошел к столику с двумя креслами и расположился в одном из них. Мне нужно было время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и решить, что делать дальше. Но воспоминания не остановились на этом, память снова вернула меня к моменту посадки. Я пробежал уже большой отрезок расстояния, но у меня не было сил пустить в дело тормоза и прекратить это пробежку, истребитель остановился, уткнувшись пропеллером в чугунную ограду. Оказывается, я приходил в сознание, когда неизвестно откуда прибежавшие парни стали вытаскивать меня из кабины, но лично ничего не помнил об этом.

Четверо здоровых бугаев, не расстегивая привязных ремней безопасности, пытались силой вытащить меня из кабины. Возникшая из-за этих усилий сильная боль заставила меня открыть глаза и увидеть лица двух парней, которые, насупив брови, тащили мое тело, находившееся из-за пси-излучения в ужасном состоянии. Я не мог пошевелить ни языком, ни рукой, ни ногой. Но у меня пока еще сохранялась магическая связь с истребителем в целом, поэтому силой мысли я заставил центральный замок крепления ремней безопасности и строп парашюта раскрыться. Случилось так, что именно в этот момент незнакомцы предприняли новую попытку вытащить меня из кабины и со всей силы дернули мое тело на себя. Я свободно покинул кабину, проделал двойное сальто в воздухе и спиной ударился о землю.

Сегодня, когда я проснулся из-за этого вредного солнечного зайчика, я и не вспомнил о прежнем своем состоянии и о тех болях, которые корежили мое тело и мою память. Я сидел сейчас в кресле и чувствовал себя абсолютно здоровым, как в физическом, так и в психическом плане. У меня ничего не болело, на теле не было ни шрамов, ни синяков и ни ушибов, а руки и ноги отлично слушались. Я и не замечал, что они существуют и что их нужно заставлять выполнять какую-либо работу. В одном из зеркал я увидел свое отражение – заросшее недельной щетиной лицо. Я поднялся на ноги и подошел к одному из зеркал, которое позволяло видеть свое отражение в полный рост. Перед зеркалом стоял мужчина высокого роста, с широкими плечами и узкой талией. Он был одет в легкие трусы и тенниску, мне даже понравился открытый взгляд его глаз. Пока я рассматривал себя в зеркале, в комнате произошло малозаметное изменение.

Уже отходя от зеркала, в дальнем ее углу я заметил неизвестно откуда появившийся столик с легким завтраком, и вот тогда я почувствовал звериный голод. Мне так захотелось есть, словно я не видел пищи целую неделю, а на столике были различные сорта растворимого кофе, чая, пирожные, фрукты, напитки и мясные и рыбные нарезки на тарелках. Как голодный пещерный дикарь, я набросился на эти неземные деликатесы и, пока немного не насытился, не отходил от них. Особенно мне понравился кофе, в полковой столовой кофе был всегда, но он имел вкус жженого сахара из-за его производства из плохого сырья, а этот был настоящим кофе. Насладившись ароматом и букетом своего любимого напитка, я внимательно осмотрел комнату и решил сбрить с лица эту невозможную щетину. Туалетная комната была устроена в лучших традициях будущего, джакузи вернуло тонус моим мышцам, бритва «Джиллет» – чистоту и нежность кожи лица, бассейн позволил немного размяться и вновь почувствовать себя цивилизованным человеком.

К полудню я был готов покинуть свою комнату и отправиться на поиски новых приключений за ее пределы, оставалось встретиться с хозяевами этого места и разобраться в том, куда я попал. Возможно, целый час я проблуждал по коридорам и непонятным переходам, окон там совершенно не было, они были освещены одними только фонарями с маленьким язычком пламени. Такие фонари больше создавали полумрак, нежели освещали эти коридоры, из-за чего в них трудно было ориентироваться, не за что было зацепиться глазу, чтобы планировать маршрут следования. Несмотря на природную способность ориентироваться в пространстве, я по нескольку раз проходил одни и те же коридоры и переходы, прежде чем понимал наконец, что прохожу по одним и тем же который уже раз. Но я сумел-таки собраться и, придерживая в памяти месторасположение комнаты, в которой проснулся и где окна выходили на морское побережье, нашел верный путь наружу и вскоре стоял на пандусе центрального входа в замок.

Да, на этот раз судьба меня забросила в настоящий рыцарский замок земного Средневековья. Только этот замок был построен не из валунов и больших камней, а из белых блоков, почему имел не мрачный вид средневекового замка, а вполне европейский вид замка-особняка, в котором живут современные богатые люди. Но все мои попытки найти живую душу во внутренних помещениях пропадали втуне: ни одного живого человека мне так и не удалось встретить на своем пути. Я спустился по пандусу и на несколько метров отошел от центрального входа, чтобы весь фасад замка уместился в поле зрения моих глаз. Когда это строение полностью предстало передо мной, то я вздохнул с восхищением, настолько уникальна была архитектура этого сооружения! Передо мной был замок с оборонительными башнями, окнами-амбразурами и одним входом, простреливаемым со всех сторон. Не хватало только рва с водой, моста через ров и перекидного мостика к главному входу. Но было бы одновременно неправильно называть это сооружение замком, так как он в себе объединял древность рыцарских времен и фешенебельность современных особняков, чем-то напоминал шикарную гостиницу.

Перед этой красотой я почувствовал себя маленьким человечком и, так как мои поиски живого человека не увенчались успехом, решил возвращаться в свою комнату. Переступив порог комнаты, я сразу же почувствовал, что в ней кто-то побывал. На одном из стульев был аккуратно сложен отстиранный и высушенный мой полетный комбинезон, парабеллум лежал на столе, нагуталиненные до блеска полусапоги стояли рядом со стулом. Помимо этого на столе были разложены мобильник с разряженной батарейкой, офицерская книжка и летная книжка. В этот момент я почувствовал облегчение на сердце, так как понял, что я не один живой человек в этом замке.

В этот момент через открытое окно я услышал голоса людей, подошел к окну и, перегнувшись через подоконник, посмотрел вниз. Четверо парней – у каждого в плечах косая сажень, – катили по двору мой истребитель BF109E. Они громко переговаривались и шутили и так же громко смеялись над своими шутками. Один из этих парней случайно заметил меня, высунувшегося из окна, ткнул в меня указательным пальцем, и вся четверка радостно заржала, демонстрируя отличный прикус зубов. Я уж было собрался бежать вниз и выяснять, куда эти парни перегоняют моего боевого друга, когда увидел, как они направили истребитель в узкий проход, где тот со своими широко расставленными крыльями никак не мог бы пройти. Я открыл было рот, чтобы криком предупредить об опасности, как на моих глазах совершилось чудо. В самую последнюю секунду, когда несущие крылья истребителя вот-вот должны были врезаться в каменные стены, расположенные по обеим сторонам прохода, крылья произвели хитрое упражнение, сложились сами собой вчетверо. А истребитель прокатился через этот тесный и ранее для него не рассчитанный проход, так и ничего не задев своими крыльями.

У меня отлегло от души, но за спиной послышался звук открываемой двери, я быстро развернулся, чтобы увидеть, как в комнату входит седовласый мужчина среднего роста, сухощавого телосложения и с мощной гривой волос.

– Рад вас приветствовать в замке, милсударь! – послышался голос в моей голове. Я присмотрелся к лицу этого человека и увидел, что губы на лице оставались недвижимыми, а его голос проникал в самую душу. – Когда мне доложили, что ваш аэроплан приземлился у ворот замка, а вы без памяти находитесь в его кабине, то я был несколько обескуражен, так как не ожидал гостей с небес. Разумеется, я не мог отказать в гостеприимстве раненому и умирающему от пси-воздействия офицеру. Хотя, если уж признаться честно, то ваше появление, милсударь, было не совсем ко времени. Но как говорится, все, что ни происходит в жизни, происходит к лучшему. Поэтому я искренне рад приветствовать в своем доме лучшего летчика-истребителя рейха, полковника Зигфрида Ругге.