Текст книги "Стратегия. Русский Союз"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 4
   Пётр Уксусников, шериф анклава,
   профессионал другой стороны обыденного.

 День для меня начинался просто замечательно, редко такое бывает, я как на допинге, никто с утра не опаскудил настроение, чудеса.

   Как с вечера договорились с Геной Самохиным, что утром прикачу к нему на Остров, так всё и получалось. Шерифу устроить себе отгул не просто, поэтому пришлось постараться, хоть как-то подбить нескончаемые текущие дела.

   В сентябре погоды тут стоят отменные, бархат, да и в октябре не хуже. Дожди-предупреждения начинаются в ноябре, с каждой декадой всё более холодные, колючие. А пока – самое время для рыбалки. Есть у Гены свои закутки, свои "правильные точки", как им не быть у главного браконьера. Это у них семейное, сынуля на "Стерегущем" хорошие места находит, папаша – по роду занятий. С тех пор, как Самохин-младший ушёл на катер, заменив Олега Бочкарёва, Гена как-то затосковал, остепенился, всё чаще подумывает переехать с женой в Посад, годы берут своё, душа требует оседлости.

   С Острова мы собирались быстренько долететь на сыновнем катере до какой-то заимки пониже Щитовой, а там и озерца есть захоронные, и кордон невеликий – балок да лабаз, в самой чащобе. Гена говорит, что в тех краях лучшая рыбалка на удочку: карасики, окушата, щучки молодые… Никаких вам трёхпудовых нельм и осетров, этих и у Замка можно брать. А вот так, чтобы с удочкой, да у тихого омута… Самая лучшая рыбалка, мелочная, наша, родная.

   У немцев, например, не так, слишком рациональны.

   Есть неподалёку от Берлина островок на озерце, там бывшая локалка, ставшая детским оздоровительным лагерем летом и вторым центром скаутской подготовки зимой, так берлинцы в этот "водный бублик" зеркальных карпов запустили, в кулинарных целях. Зачем это всё? Лучше бы дикое завелось. Но с немецкой точки зрения это нерационально.

   И вот, только я собрался на причал, как меня догнала радиограмма: Командор собирает совещание. Да не с утра, а очень уж неудобно, в обед. Всё, думаю, накрылась моя рыбалка, день будет сложный – я верю в приметы.

   На всех совещаниях, и не только у Сотникова, я сажусь отдельно, всегда так делаю, да.

   Подальше и чтобы не заметен был. В большом кабинете Главного такое "моё" место – за камином, ставлю стул в уголок, сажусь и тихо слушаю, внимательно смотрю. Иногда говорю что-то, очень редко.

   Камин это хорошо, жилище огня настраивает на спокойные мысли, даже если сам огонь и не горит. Меняешь ритм, это несложно. Каждый якут, когда садится перед печкой-камельком, становится философом, а когда садится верхом на лошадь – певцом, так говорят они сами. А я наполовину якут по матери, так что необходимое впитал.

   Сегодня тут что-то особо нервно.

   Кроме силовиков, сталкеров и разведки Потапова за столом и вдоль стен сидят все главы посёлений – обсуждаются важнейшие для них вопросы, ключевые. Хорошо, что у шерифа своё место, теснота страшная.

   Окно открыто настежь, иначе задохнёмся, на дворе тёплый день, можно сказать, жаркий. И безветренный. Даже огромная "труба" донжона не даёт тяги – антициклон, вода на реке как зеркало.

   – Я тебя услышал, Руслан, садись, – Сотников указывающее дёрнул подбородком, переложил бумаги. – Ну что, все по первому разу высказались? Хорошо.

   Он встал, сделал пару шагов к висящей на стене огромной рукотворной карте земель, освоенных, разведанных и дальних.

   – А теперь и я спрошу.

   Интересный момент.

   В такие мгновения я всегда смотрю на людей, на их реакцию. Мне вот понятно, что сейчас Главный начнёт кипеть. Кто ещё понимает это прямо сейчас? Вижу Хромов, старшина Посада, понимает. И Семён Туголуков понимает. Эти пока будут молчать, мудрые, должность обязывает, им не воевать нужно, а развиваться. Не на убой людей слать, а новых добывать.

   А Русик Бероев не понимает. И Фокин не понимает. К сожалению, именно те, кто больше всего общаются с человеком по долгу службы или просто на путях судьбы, порой его не понимают – довольно обычный случай.

   – Вопрос простой: каковы ожидаемые потери.

   Тишина, как тяжёлый полог, упала на людей сверху, тягостная, чёрная.

   Пока все молчали, я нарисовал на стене очередной крестик, осторожно, тонким гвоздиком, специально в кармане держу. Обычай у меня такой, на удачу. Каждое совещание ставлю, а считать их не считаю. Личный бзик. Некоторые крестики ориентированы по осям, некоторые диагонально, смыслы есть, но о них пока не буду.

   Если бы мне пришло в голову нацарапать такое на любимой командорской столешнице, то он, заметив, скорее всего, тут же разжаловал бы меняв трубочисты. А на стенке ничё, не замечают.

   Вот когда Маргарита Эдуардовна здесь – а она обычно напротив сидит, за столом, – то столь явное безобразие отмечает сразу и каждый раз понимающе подмигивает. Остальные не видят. Зенгер вообще что-то типа шефства над шерифом учинить старается, невесту мне ищет, да… Все медики включены в этот интересный патрологический процесс, правда, они только среди себя и ищут. А вот тут ошибочка, гражданочки, ход слишком простой и тем неправильный. Не нужна мне медичка в жёнах, никакая. Жёсткие они все, медички, как башмак, без жалости к людям и, особенно, к их неизбежным слабостям, – печать профессии, долг соседствует с привычной ненавистью к тупым больным, а мало их, что ли… Да я и сам такой, в смысле, жёсткий, – и зачем мне, скажите, семья из двух профессионально безжалостных людей, а?

   Никому про это не говорю и, тем более, не спорю. Хотя порой мне кажется, по косвенным, что Зенгер это поняла – мудрая она баба.

   – Итак, ещё раз, каковы ожидаемые потери? Подожди, Руслан… – президент сразу осадил капитана. – Феоктистов, вас ведь учили методе в этих самых ВОКУ, ожидаемые потери считать? Молчишь?

   Специально Бероева не трогает… морозит его, держит на подёргивании, на адреналине. Не позавидую Руслану, но тому и не привыкать – раз ты главный военный, значит, главный ответчик по личному составу.

   Вождь. Родись Сотников лет пятьсот назад, запросто мог бы ермаковать.

   Я легко вижу Командора в абаканских степях или в забайкальской тайге во главе огромной конной банды, в те времена красиво называемой войском. Это только дураки считают, что хорошие военачальники всегда есть первые безбашенные бойцы и свирепые отморозки по натуре. А это не так, тут налицо обыкновенный управленческий талант людей, в силу конкуренции или случайности не нашедших себе мирного места в бизнесе, а в силу "неправильной" биографии не попавших в официальное "дворянство", как бы его там не называли, по векам и эпохам.

   Из таких вот и куются настоящие Новые Вожди.

   Заперли Лёшу на Земле-1 в самую Тмутаракань, идиоты, потеряли ценнейший кадр. Сколько их таких, по Руси, запертых не там, где надо, и не теми, кому бы стоило вообще прикасаться к кадровому вопросу.

   – Алексей Александрович, извини, но так спрашивать некорректно. Если подходить с этого боку, то мы ничего и никогда не сможем сделать, – медленно поднимаясь за столом, проворчал Феоктистов.

   – А я тебя понимаю! – покладисто закивал Сотников. – Понимаю… Война есть эпизод неотъемлемый, силком его из списка ожиданий не вычеркнешь, рано или поздно, драться приходится всем. Только я вот про результат не понимаю: мы чего такого стратегического добьёмся, потеряв людей? Кстати, Руслан! Ничего нам сказать не хочешь?

   – Потери будут, это не зусулы. Уже в силу разницы в организации и вооружении, – не побоялся признаться Бероев.

   Сотников хлопнул в ладоши, погладил столешницу, что-то там ковырнул..

   – Во-во. Не зусулы… Давайте, я вам скажу, раз все такие стыдливые. Десять человек мы потеряем за кампанию. Десяток лучших мужиков, молодых, здоровых, активных, самый генофонд. И что нам скажут девушки? Спросят они – мне первому, кстати, вопрос зададут – за что погибли женихи? Что мы такого приобрели, товарищ Сотников? От кого отбивались, не щадя жизни? Кто на нас напал?

   Туголуков наклонился к Хромову, что-то прошептал ему почти на ухо. Я привычно прочитал по губам: "А людей опять у нас потребуют…" Пантелей Федорович угрюмо кивнул в ответ. Собственно, непоняток нет.

   Часть наших возмущается, а чего, собственно? Это не госграница, это просто фронтир, он подвижен. Освоили мы территорию, забились, выставили патрули. Межгосударственных договорённостей нет, никаких. А канадцы справедливо считают, что там зона их интересов, щупают, пытаются напугать. Ситуация напоминает мне старую "арктическую", когда Запад постоянно говорил нам, что мол, русские Север не осваивают. Помню, как этот фактор помог в Диксоне церковь поставить – вот вам, присутствуем, отсюда начинается Россия! А канадцы не присутствуют, вот и пошли разбираться.

   Договариваться надо бы. Но молодые хотят войны.

   – Без сухопутной операции ощутимого материального урона, достаточного для прекращения агрессивных поползновений, канадцам не нанести, – упрямо продолжал гнуть свою линию капитан.

   Эко слово ввернул осетин, "поползновений"… Сотников помолчал, давай паузу и себе, и всем остальным. За окном кто-то закричал молодым женским голосом, подзывая, торопя, кто-то сразу откликнулся, раздались торопливые шаги – стук-стук по брусчатке.

   И снова тишина.

   А я у себя отчего-то подумал, что стал слишком старый.

   Нет, не прожитыми годами, не физическими немочами, это просто излишняя мудрость накрутила годы. Исскуственно. Парадоксально чувствую себя аксакалом – настолько мне всё очевидно. А ведь тот же Руслан постарше меня будет, да… И среди сталкеров есть постарше, да и в погранцах зрелые есть. Но они не парятся – прут и лезут, всегда готовы и всегда только в бой. А полного понимания, что вообще нам надо от этого мира, нет.

   Опять какой-то шум донёсся со двора. Бероев встал и чуть призакрыл створки.

   – Потапов, вот вы к Квебеку ходили, – утвердительно произнёс Главный.

   – Так точно, – по-военному чётко отозвался Федя, вставая.

   Толковый парень.

   Я сильно его качал, долго, вдумчиво, земное прошлое мы тут выяснять уже научились. Вот с "местным" прошлым – никак. То есть, я убедился, например, что Ленни действительно швейцарка, есть точные подтверждения. А вот что она тут делала – только с её слов, которых очень мало. По Джаю ещё сложней, земное досье не вычислил.

   А Потапов наш, родной, никаких спецслужб. Я сразу к нему проникся. Но, как только это понял, так сразу начал качать Спасателя в три потока, кучу документов через канал выписал, дольше всех его проверял – очень страшно было ошибиться. Всё нормально, сибирячок на три глубины, хоть и в Москве родился, даже общие знакомые нашлись, да… И Сотников к нему проникся, он тоже его прокачивал, по-своему.

   – Не одобряю, кстати. Кто просил сразу после драки соваться в новое пекло?

   – Привычка тундровая, – нагло заявил Федя. – Каждое животное хочет прояснить степень опасности.

   Удивительно, но Сергей Демченко при этих словах не скривился. Я давно наблюдаю за обоими – из такого соперничества порой рождаются самые настоящие проблемы, вплоть до глупых преступлений. Но тут вроде пронесло, Александрович сразу и правильно разделил функции групп, упирая на приоритет водной составляющей дальней разведки, – а как иначе, в этом мире всё далёкое водным путём узнаётся. Пока парни ладят, даже совместные операции планируют. Да и другая судьба теперь у Демченко, это уже понятно, Сотников его к смене профиля готовит.

   – Привычка у него… Ладно. Что можешь добавить, кроме этих фотографий и описания местности? Скажи, скажи, я хочу, чтобы все послушали, оценили перспективы.

   Потапов непонимающе склонил голову – зачем рассказывать, если всё уже трижды рассказано? Не понимает товарищ. А вот Бероев отвернувшись, поморщился, в его понимании Сотников сейчас бессовестно давит на глав поселений, ушибить их собирается.

   – Стреляли, – коротко бросил Спасатель.

   – Да ну! – притворно изумился Командор. – Кто это такой дерзкий посмел на судно под российским флагом нападать!

   Потапов пока немного не в гамме, поэтому подыгрывать не умеет. Ему ещё надо повариться, реальную политику почувствовать, стратегию понять.

   – Береговая батарея находится в замке, огонь вели с одной из крепостных башен, – спокойно пояснил он. – Пушка родственна нашей "сорокопятке", нормально так лупит, снаряды падали на три с половиной километра. Мы сразу же оттянулись мористей. Стрельба прекратилась.

   – Загнать "Густава" на удобную позицию, и начать методично разваливать бастион, – сразу привёл заготовленный аргумент Руслан. – А потом…

   Договорить ему не дали, с дальнего конца зала вскочил Коломийцев.

   – Это куда ты, мазута сухопутная, собрался паром загонять? – капитан "Дункана" заорал так, что ладонью, лежащей на облицовке камина, я почувствовал, как резонирует плитка, переложить бы надо, скоро отвалится.

   – По живому бушующему окияну? Ты вообще понимаешь, что такое мореплавание?

   – Понежней, давай, Владимир Викторович! – осадил моряка Главный. – И повежливей, здесь врагов нет, все за одно дело болеем.

   Бероев, чтобы успокоиться и не заорать в ответ, взял с подноса стакан с водой, медленно отпил.

   – Так нельзя же такое предлагать, он же плоский, как блин! – продолжал негодовать дядя Вова. – В океан паром выкатывать, ишь! Да ты с "Густава", даже при малой волне, вообще никуда из пушки не попадешь!

   Почти всегда корректный Руслан неожиданно для всех нагло показал ему фигу, ноль дипломатии у майора. Капитан "Дункана" начал выходить из-за стола.

   – Сели все! – рявкнул Главный. – Кому сказал! Продолжай, Руслан, давай по суше.

   Бероев, поняв, что пауз тут допускать нельзя, начал торопливо, но толково рассказывать про полосу отчуждения, про какие-то минные поля, которые надо поставить, про проходы в них. Обрисовал несколько вероятных вариантов проведения спецоперации с нанесением максимального материального ущерба, возможную поддержку с моря и даже с гор, варианты отхода групп, ловушек и засад. В заключение он сказал:

   – Алексей Александрович, всё можно подготовить так, что наши потери будут минимальны. Конечно, в идеале закрутим вообще без потерь.

   Потом Фокин дополнил, сообщив, что схемы заграждений уже согласованы, заявки на мины и гранаты поданы. Но ему требуется пополнение погранотряда.

   – Да видел я, видел твои заявки, – пробурчал недовольно Сотников.

   Они с минуту препирались, а потом слово взял Дугин.

   – Из того, что я увидел и услышал от Потапова, мне представилось, что наше орудие несколько дальнобойней. Теоретически, можно поставить его и на "Дункан", палуба расчётная, установка вооружения на "Ярославец" предусмотрена, думаю, если правильно поставить, то выдержит.

   Коломийцев примолк, думает. С одной стороны, так явно в подельники… С другой – пушка на борту. Своя!

   – Вот! – обрадовался осетин, сразу почувствовав поддержку со стороны, – Коломийцев точно справится, он у нас ас! Кто ж ещё, как не он, молимся, можно сказать… Будем издалека долбить по замку, пока "трилистники" не поумнеют. А остальной флот его прикроет, чтобы и близко не совались к фрегату.

   Ох… Как дети.

   Так вот, что я говорю. Они вот тут все молодые, романтичные, ни черта ещё не боятся. И общаются-то, в основном, с себе подобными, то есть, с авантюристами да героями, аферюгами и отморозками, навроде Гоблина, круг соответствующий. А мне, как шерифу, приходится общаться с самыми разными людьми, часто с преступниками, маргиналами или просто с идиотами, такие всегда есть, проявляются по ходу жизни сообщества, заранее не избавишься. И это старит, чёрт побери. Я поднял руку.

   – Шериф? – даже как-то удивился Леша. – Прошу вас, Пётр Игнатьевич.

   – Если вы начнёте обстреливать Квебек с моря, да на такой дистанции, то завтра же армия канадцев пополнится на всё мужское, а то и все на женское население анклава, – коротко заявил я и тут же сел обратно, уже с места добавив:

   – А если хоть одного ребёнка убьёте…

   Пусть дальше сами.

   Сотников что-то пометил у себя в блокноте, а сидящие рядом вояки зашептались.

   – Руслан, прикинь прямо сейчас и скажи нам, каков у них может быть сводный отряд этого… мобильного действия. Или как у вас правильно называется… Численность? По максимуму.

   Бероев размышлять и прикидывать не стал, чувствуется, что они со сталкерами уже давно всё прикинули.

   – Двадцать бойцов от силы, и то на короткое время. Больше не отвлечешь.

   – Обоснование есть?

   – Я передам вам расчёты, они у меня с собой, – капитан чуть приподнял офицерский планшет. – Что? Хорошо, после… Если коротко: круглосуточная охрана периметра Замка необходима, наверняка рядом есть и пара стратегических объектов, а там погранслужба своё возьмёт, сталкеры, мотопатруль может быть, как и у нас. Обеспечение правопорядка…

   – Разрешите, я дополню, – Демченко поднялся и, дождавшись жеста, продолжил: – По нашим данным, три дня назад большая часть "Грузинского Батальона"" снялась и отбыла в неизвестном направлении, большой блокгауз пуст, блокпост "французского" направления охраняли всего три бойца, но вчера сняли и их.

   – Опять агентура? – усмехнулся Сотников, заранее показывая мне жестом, что дальше в этом вопросе не пойдёт. И не надо, не позволю.

   – Гадалку звать не приходится, ясно, куда их отправили, – закончил Сергей. – На побережье. В целом, план, предложенный Бероевым и Феоктистовым, вполне реален. Наибольшая трудность – скрытое выдвижение на позиции. Но опытных людей у нас хватает, местность мы себе представляем неплохо, так что…

   Потапов поднял руку. Вот мне кажется, что сейчас будет холодный душ.

   – Давай.

   – Товарищи… Я, конечно, не совсем ещё представляю ситуацию, но тут нечто другое. Что мы имеем в случае с канадцами? Имеем другой уровень подготовки.

   – Ты о чём это, Федя? – потребовал уточнения Бероев. – Какой ещё уровень, говори ясней.

   – Я уже после стычки думал, анализировал… Минимум два человека в группе были из опытных охотников, к сожалению, оба они уничтожены, их уже не расспросишь.

   – Допросишь, – машинально поправляя, встрял и я.

   – Пусть так, – хмыкнул Потапов. – Одного я снял, второго с "Клевера" добрали. Ну, я тела осмотрел, просто интересно было.

   – И что интересного? – нетерпеливо вставил Сотников.

   – Оба из нативов.

   Некоторые не поняли. Даже многие не поняли. А вот мне чёт нехорошо стало, зябко как-то.

   – Поясню… Мы вполне можем допустить, что в качестве смежных монокластеров Писатели, пардон, Смотрящие, вкинули канадцам индейские племена, таёжные, из Британской Колумбии, например. Горы там, озера, бухты… полигон хороший. Первого убиенного я особенно внимательно обследовал. Одежда, снаряжение, даже ножик особенный. Ну и вид… Следов там уже было не различить, а вот на дорожке отхода я следы второго посмотрел. Этот самый "второй" шёл очень грамотно, правильным мягким шагом, тихо, без тревоги, ну, тут целый комплекс признаков, я сейчас объяснять не буду. И под выстрел он попал только потому, что решил помочь тащить раненого, что-то там произошло в пути, может, кто устал. А так он чуть выше шёл, за гребешком в перелеске, самый удачный путь, не видно, не слышно… Я бы тоже так пошёл в этом месте. Ну, короче, вместе с раненым его и срезали. Иначе он свалил бы с оставшимися двумя, легко.

   Устав от столь длинной речи, Спасатель сел на место, но тут же снова поднялся.

   – И нож у него тоже…

   – А что это за ножики такие? – тихо поинтересовался Феоктистов. Посерьезнел армеец.

   – Диковинный, – заметил компогранотряда Фокин, обгоняя в ответе Потапова, – я никогда таких не видел.

   – Подожди, Игорь, – зашипел Бероев.

   – У снайпера был "хвост бобра", его на шее носят, он у меня на судне лежит. А вот у второго… да обычный скальп-нож, причёску подрезать, – пожал плечами Федя.

   Кто-то кашлянул, за ним сразу ещё несколько человек закхекали в кулаки.

   – Обычный, – вздохнул Сотников, растекаясь в стуле-кресле.

   – Зашибца, братцы! – громко прокомментировал услышанное атаман Заостровской, – Обычные такие скальпы, обычными ножиками.

   Народ вновь зашушукался.

   Главный сидел, прикрыв глаза, думал о чём-то, массируя переносицу пальцами.

   – У вас, лапмпасники, хоть шашки есть, – зачем-то вставил старик Пантюхов. – А у нас, эвона, одни топоры калёные.

   Туголуков гордо приосанился, провёл рукой по боку, словно там действительно шашка висела, поправил усы, толкнул в плечо соседа Хромова, старосту Посада. Сегодня же пойдёт к кузнецу, ещё заказывать, или я не знаю жизнь.

   – Подождите, подождите, давайте без паники, – Сотников уже пришёл в себя. – Фёдор, а какие конкретно племена? Насколько они алертны? Как наши эвенки, или похуже?

   Потапов растерялся.

   – Да откуда ж мне знать, кто там сейчас аборигенит, это ж Америка. По Британской Колумбии помню: каска и тлинкиты. Ну, ситка, чилкуты из них, уж это слово все слышали. Гора такая есть. У Джека Лондона.

   – Ну да.

   И тут все посмотрели на профессора. Что нам скажет наука?

   Марк Львович бодренько подскочил, незаметно подтянул брючки.

   – Мы, конечно, подготовим аналитическую записку должной глубины, тут же нужно время, товарищи. А пока по памяти скажу, что помню. Итак, в числе индейских племён, по сей день живущих на территории Канады, имеются: алгонкины, отава, гуроны, сиу, ирокезы, делавары…

   – Твою мать! Ункас снова в деле! – не выдержал Паша Смирнов, наш самый молодой староста, хозяин Дальнего Поста.

   А кто такому обрадуется. Томагавки, понимаешь, не фунт изюму каналом. Каково это: услышать на Земле-5 с детства хорошо знакомые имена. Да… Имена, скажу я вам, с репутацией.

   – Нормально, томагавком по темечку.

   – И трубку мира с анашёй.

   Гольдбрейх заторопился.

   – Я не думаю, что нам стоит ожидать полного калькирования навыков и древней боевой подготовки этих племён, очень непросто переносить умения и привычки в новые времена, товарищи! Уже давно основным источником существования 60–70 процентов индейцев в резервациях являются различные государственные выплаты и пособия из номинально принадлежащего общинам "Индейского фонда", которым распоряжается правительство Канады.

   – Они земли в аренду сдают! – вспомнил Паша.

   – Совершенно верно! – обрадовался профессор. – Фонд пополняется за счет сдачи в аренду или продажи земель резерваций, платы за право разведки и разработки полезных ископаемых на их территории, продажу леса и так далее…

   – Но ведь и тайгой живут? – спросил Туголуков. – Навык-то у них есть лесной? Как они с луком?

   – С луками и мы горазды, – вставил Смирнов.

   – Тут всё сложно, – вновь взял слово Фёдор. – В Канаде домашнего оленеводства нет, не прижилось как-то.

   – Точно, это и я знаю, – объявил Командор. – Канадское правительство ещё с 30-х годов пыталось внедрить у себя домашнее оленеводство, даже к нам приезжали за опытом. Так и не получилось.

   – Ввиду исторически обусловленного отсутствия у коренных его жителей необходимых навыков, – подхватил профессор.

   – Итак?

   – Итак, я думаю, что чингачгуков там мало, – Потапов ответил, наконец-то на главный вопрос. – Пособия убивают умения, это известное дело. У нас с этим получше будет, умеющих ещё хватает, денег дают очень мало, за редким исключением – особо хитромудрым нативам, ни хрена ты на них не купишь, нужно крутиться. Или наоборот, похуже, тут уж как посмотреть. Я говорю только про тех, кто не пьёт.

   – И твой вывод?

   Вывод Потапова оказался неожиданным.

   – И всё-таки, реальные "индейцы" у канадцев явно имеются, неумех они оставили в тылах. Тут ведь не в луке дело, какая разница, лук, винтовка или ножи. Если ты правильно в лесу живёшь… Есть такие у них, и с ними нам будет достаточно трудно работать в тайге. Точно говорю, ребята, без обид. Просто поверьте.

   Вот так вам, военные, так вам, пограничники. Расслабились вы на зусулах и смиренных франках.

   – Если кто хочет курить, кури прямо здесь, братва, – решил Сотников и первым полез в пачку за сигаретой.

   Через три минуты пришлось настежь открыть створки небольших окон, закрывающих бойницы, сизое облако висело под потолком, сквозняк понёс потоки дыма на улицу.

   Пользуясь нежданным перерывом, во время которого Главный, вопреки давно сложившейся практике, никого не выпустил наружу, люди разбились по кучкам и принялись тихо и не очень обсуждать услышанное. Старосты собрались в тесный кружок неподалёку от меня, негромко переговаривались, сверяясь с записными книжками. Настолько тихо, что и я не слышал. Хотя, ничего удивительного, гул стоял, словно на стадионе, никто не молчал.

   Через пять минут перерыв был закончен, совещание продолжилось.

   – Вижу, Албасов хочет сказать. Говори.

   Закир, спокойный деловой татарин, староста Медовой, был немногословен.

   – Ввиду намечающей войсковой операции с пробоем пробки на Пакистанке, кадровый расклад в селениях будет тяжким. Каждому посёлку придётся выделять парней на замещение в патрули и во взвода. Это всё рабочие люди, у них есть план, есть фронт работ, сроки, графики. Очень сложный вопрос, очень.

   – А тут ещё и пограничники просят пополнений, – громко бухнул Хромов.

   – Точно, точно, – загудели руководители поселений.

   Вот я никого не прошу, хотя давно пора бы. У меня три помощника шерифа: один в Берлине и два из местных.

   Бероев угрозу осознал, побледнел, но промолчал.

   – И вот как тут затевать ещё одну войнушку с канадцами? – предсказуемо закончил Албасов. – Ради чего, честно не понимаю.

   Войсковая операция на Пакистанке отвлечёт многих бойцов. А вот без неё никак, индусов и шанхайцев интересует торный сухопутный путь, по которому смогут ходить не только усиленные защищённые караваны, но и единичные машины по оперативной надобности. Мы в этом заинтересованы ничуть не меньше, расчистка путей сообщения позволить резко увеличить жизненное пространство Русского Союза. Переговоры с Нью-Дели после получения от Спасателя шифр-кодов идут в полный рост.

   Но ведь это далеко не все угрозы.

   На севере зусулы так и продолжают изредка пощипывать подступы к Берлину, да и негро-пираты не растворились в Волге, а закрепляются на временных базах выше по течению, выгрызать их оттуда можно бесконечно. Хорошо, что Берлин справляется практически своими силами, отвлечения основных почти не требуется. Но и взять у немцев некого. Иногда нам приходится помогать египтянам, соглашение работает.

   При обострении конфликта с канадцами можно ждать усиления активности противника и по берегам Сены – значит, все ресурсы станицы Заостровской будут задействованы на западном направлении. Дальний Пост с Кордоном и так на острие стоят, сводная группа охотников постоянно патрулирует лесные окрестности зоны расселения, проверяет минные поля, проходы. Про Промзону и говорить нечего, пограничный посёлок. Значит, остаются ресурсы Замка, Медовой и Посада.

   А кого из этих поселений забирать под ружьё прикажете? Специалистов, кого же ещё, они как раз все здесь… Ставить на стены, в патрули и мангруппу высококлассных слесарей и сварщиков, столяров и металлистов, сверхценных ремесленников, наладчиков и мастеров, операторов установок и врачей. А регулярную армию отправлять на войсковую в предместья Квебека. Ещё и погранотряд будем пополнять, это уж точно необходимо сделать в сложившейся ситуации. Про десять человек в потерях Алексей, может, и загнул для яркости восприятия, но даже если… И представлять не хочется. А раненые?

   – У меня есть ещё одно важное соображение, – нескромно поднял руку Демченко. – Англосаксы накопленные традиции старой планеты могли сохранить и умножить. Отчего бы им не подставить на передок грузин? А свои исконные силы поберечь до серьёзных стычек. У тех на нас зуб. Даже зубы, если по накопительной исторической памяти.

   – Вполне вероятный вариант, жизненный, – оживился Бероев. – И никаких там гуронов с томагавками и "хвостами бобра".

   – Нагнетать лишнего мы действительно не будем, не детский сад, времена ковбоев и трапперов давно прошли, качественный лесной охотник из местных был дефицитен на всей планете. – Сотников согласился, но, тут же и предостерёг. – Но в целом, наличие опытных следопытов и охотников нужно предусматривать.

   – Так как же не предусматривать, если двое уже отметились? – осторожно удивился Потапов. – Грузин никаких я там не видел, а вот лесовиков да.

   Опять пора вмешиваться.

   – Значит, нужно сделать так, что бы грузин вернули на место, – неожиданно сказал я со своего медвежьего угла. – А своих беречь будут.

   – Точно! Провести акцию, пусть занервничают? Тыл оголился! Вот и вернут.

   – А какую?

   – Ночью блокгауз сжечь, дать такой сигнал, типа мы всё видим. Французы не пикнут, им эта серединка на половинку уже надоела, им спокойствие нужно. И вообще визит нанести, может, созрели до понимания реальных выгод.

   – И столб вбить с табличкой на пепелище: "Путь на Квебек открыт, Жуков".

   – И с берега потревожить, издали, чисто присутствие обозначить.

   – Таблички… Столбики… А стратегия какова?

   Тут уже мне пришлось встать, больно долго длится совещание, у людей уже мозги закипают, пора закругляться.

   – Мужики, просто сделайте там зону безопасности, вырубки, если надо, дополнительные секреты, посты наблюдения. Тихо и незаметно. Но плотно. Всё равно полезут, им разведка край нужна. Укараулить и выкосить ещё четверых, допустим. Всё. На этом активность канадцев и закончится, они в точно таком же положении, как и мы – людей очень мало. А мы не знаем, что там у них с севера, что за соседи. Может, часть монокластеров во врагах числится, эскимосы какие, гренландцы. Мало ли. Там свои заботы. Вполне можно будет устаканить границы, а потом начать переговоры по нормальной демаркации.

   Мне показалось, что на меня с благодарностью посмотрели все, хотя за вояк не поручусь, не уверен.

   – Так! Совещание заканчиваем. Окончательно принимаю следующие, – заявил Сотников непреклонным тоном. – Никаких войсковых, никаких рейдов. Грузин возвращаем, Демченко, вопрос тебе на проработку и исполнение. Потапов, и не мечтай! Фокина усиливаем. На "Клевер" ставим ДШК из моего резерва. Что такое, Руслан, таблетку не надо? Ничего, утешу, заберёшь у Потапова новый трофейный, как его…

   – M-2 10 Taden Gun, – подсказал Феоктисов.

   У Бероева от шокового возмущения даже рот открылся, Феоктистов косяк заметил, легонько стукнул друга снизу по челюсти. Ой, ой, такой белый, и такой глупый, да… Так и не понял майор, за все прожитое в Замке время, что у Сотникова всегда резерв есть. Всегда. И на всё.