Текст книги "Пересчёт человечества (СИ)"
Автор книги: Вадим Носоленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Носоленко Вадим
Пересчёт человечества
Пролог: «Первая трещина»
Событие, которое позже назовут «Первым застыванием», произошло в обычный вторник, в самой обычной кофейне, в центре Нью-Йорка.
Бариста Эмма Чанг разливала капучино, когда заметила, что клиент перед ней замер. Полностью. Мужчина средних лет в сером костюме застыл с протянутой рукой, держа купюру. Его глаза остекленели, взгляд стал пустым, бессмысленным. Несколько секунд Эмма думала, что это какая-то шутка или перформанс. Затем забеспокоилась, что у мужчины инсульт.
– Сэр? – позвала она. – С вами всё в порядке?
Никакой реакции. Эмма потянулась за телефоном, чтобы вызвать скорую. В этот момент мужчина моргнул, словно очнувшись от глубокого сна, и продолжил движение, как ни в чём не бывало. Он протянул купюру и сказал:
– Один эспрессо, пожалуйста.
Эмма растерянно приняла деньги.
– Вы в порядке? Только что вы…застыли.
Мужчина нахмурился.
– Что?
– Вы застыли. На несколько секунд. Как статуя.
Мужчина рассмеялся, но в его смехе чувствовалась неуверенность.
– Не говорите глупостей. Я просто задумался.
Но Эмма видела страх в его глазах. Страх человека, который на мгновение потерял контроль над собственным телом и не мог этого объяснить.
За следующие несколько недель подобные случаи начали регистрироваться по всему миру. Люди застывали на секунды, иногда на минуты. Некоторые падали, другие оставались стоять. Никто не мог объяснить, что происходит и почему.
Психиатры говорили о новой форме кататонии. Неврологи искали необычные паттерны в МРТ мозга. Конспирологи кричали о вмешательстве инопланетян, религиозные лидеры – о божественном знамении.
Постепенно мир привык. Странное явление получило официальное название – «Паралич времени». Люди научились жить с этим, как живут с аллергией или мигренью. Приспособились. Создали протоколы на случай «застывания» за рулём или в опасной ситуации. Разработали приложения, которые активировали сигнал тревоги, если человек не реагировал на напоминания слишком долго.
А затем наступила эпоха ИИ. И никто не заметил странного совпадения – чем быстрее развивались технологии искусственного интеллекта, тем чаще люди «застывали».
Никто, кроме Рика Тейлора, обычного тестировщика нейросетей, который однажды сам «застыл» посреди улицы и, вместо привычной пустоты, увидел то, чего не должен был видеть.
В пространстве между мгновениями, в щели между секундами, там, куда уходило сознание во время «Паралича времени», скрывалась тайна. Тайна древняя, как сама вселенная, и новая, как технологии «ГигаКванта» – компании, чьи достижения в области искусственного интеллекта граничили с невозможным.
Никто не подозревал, что первые трещины в ткани реальности уже появились. И через эти трещины что-то наблюдало за нами. Что-то, терпеливо ждущее своего часа.
Глава: «Начало всего»
Всё началось с малого. Сначала это казалось случайностью, странным совпадением, о котором говорили в новостях как о курьёзе. Люди по всему миру начали застывать. На минуту, на две, иногда дольше. Они просто останавливались, будто время вокруг них замирало. Одни падали, другие застывали на месте, словно статуи. Никто не мог объяснить, что происходит. Учёные, врачи, психологи – все разводили руками. Это явление получило название «Паралич времени», хотя никто не знал, что это на самом деле.
Первые случаи выглядели как странное заболевание нервной системы – единичные инциденты, разбросанные по разным городам мира. Но то, что изначально казалось редкой неврологической аномалией, быстро превратилось в глобальное явление. Странное совпадение: первые массовые случаи «застываний» были зафиксированы через два месяца после того, как компания «ГигаКвант» объявила о своём прорыве в области искусственного интеллекта.
Болезнь с начала роста, охватила лишь несколько городов, но уже через несколько лет она распространилась по всему миру. Люди боялись выходить на улицу, опасаясь, что застынут в самый неподходящий момент. Но избежать этого было невозможно. Болезнь не выбирала – она поражала всех: молодых и старых, богатых и бедных. Никто не был в безопасности.
Мир, однако, не стоял на месте. Сквозь страх и туманность будущего технологии развивались с бешеной скоростью, и гонка корпораций за то, чей искусственный интеллект станет умнее, достигла своего апогея. Каждый день появлялись новые релизы, свежие фишки, которые обещали изменить жизнь человечества. Но за этим стояли не только инновации, но и грязная борьба за выгоду. Запреты, ограничения, судебные разбирательства, даже тюремные сроки – всё ради того, чтобы урвать ещё немного прибыли для своей компании.
На рынке доминировали корпоративные гиганты: «Крайтех», «ГигаКвант» и «AISay». Они соревновались в создании своих «франкенштейнов» – искусственных интеллектов, которые должны были стать новым этапом эволюции. Но самым уникальным творением стал думающий ИИ высокого порядка, разработанный компанией «ГигаКвант». Их система работала безупречно. Она потребляла в разы меньше ресурсов современных компьютеров, при этом выполняя практически любые задачи: от программирования роботов на заводах до написания научных эссе для популяризаторов науки. Это был настоящий прорыв, который поставил «ГигаКвант» на вершину технологической пирамиды.
Но даже в эпоху технологических чудес никто не мог объяснить, как именно «ГигаКванту» удалось решить проблему вычислительной мощности, необходимой для работы их ИИ. Квантовые компьютеры конкурентов не могли даже приблизиться к тем показателям, которые демонстрировала система «ГигаКванта». В научных кругах ходили слухи о странной находке в Туринском коллайдере – каком-то артефакте, обнаруженном в пространственно-временной аномалии. Конечно, официально «ГигаКвант» отрицал эти слухи.
Но за этим успехом скрывался безумный хаос. Мир, который пытался создать порядок, на самом деле погружался в бездну. И именно в этот момент началось нечто, что никто не мог предсказать.
Я тоже стал частью этого безумия и этой болезни. Моя жизнь была обычной, если не считать того, что я работал в компании по страхованию, которая уже давно перешла на виртуальных помощников. Юристы, бухгалтеры, аналитики – все они постепенно исчезали, заменённые алгоритмами. Остались только тестировщики и отладчики, такие парни как я. Мы перепроверяли работу ИИ, пытаясь убедиться, что он не ошибётся в расчётах или не выдаст клиенту, какую ни будь ахинею, вместо страхового полиса. Отделы сократились в разы, но человека пока никто не отменял, как и его мозг. Все боялись, что однажды эти чёртовы нейросети выйдут из-под контроля, и это станет началом краха цивилизации.
Возможно, именно постоянная работа с искусственным интеллектом изменила что-то в моём восприятии. Мозг адаптировался, стал иначе обрабатывать информацию. Я часто ловил себя на том, что мыслю алгоритмически, как компьютер – анализируя шаблоны, выявляя закономерности там, где другие видели лишь хаос. Университетский профессор нейробиологии, у которого я когда-то учился, любил повторять: «Регулярное взаимодействие с ИИ меняет структуру нейронных связей в мозге человека». Тогда я не придавал этому значения. Теперь же задумываюсь, не это ли причина того, что со мной происходит.
Но крах пришёл с другой стороны. И я был одним из них. Одним из тех, кто заболел этим. Сначала это казалось чем-то незначительным – лёгкие провалы в памяти, короткие моменты, когда я будто выпадал из реальности. На секунду, на долю секунды. Я не придавал этому значения, списывая на усталость или стресс. Но дальше эти моменты стали длиннее, чаще, интенсивнее. К очередному такому скачку я всё-таки принял для себя решение, что это не усталость, а «Паралич времени».
Я сдавал анализы, проходил обследования, но результаты были всегда одинаковыми: «Неизвестная болезнь. Этиология неясна. Лечения по сути нет.»
Мне сказали: «Живи как можешь.» И я жил. Но с каждым днём я чувствовал, что что-то идёт не так. Что-то пожирало нас, человечество.
Люди искали ответы. Все, кто болел, кто сталкивался с этим. Мы собирались в группах, обсуждали симптомы, делились историями. Но чем больше мы искали, тем меньше понимали. Никто не знал, что это за болезнь, откуда она взялась и как с ней бороться. Мы были в отчаянии. Я был в отчаянии.
В поисках ответов я наткнулся на странную статью в малоизвестном научном журнале. Автор, некий профессор Майк Рундерг, высказывал теорию о том, что «Паралич времени» может быть связан с квантовыми флуктуациями, влияющими на работу человеческого мозга. Он предполагал, что наше сознание существует не только в привычной нам реальности, но и в каких-то пограничных пространствах, недоступных обычному восприятию. Статья была удалена через несколько часов после публикации, а имя Рундерга больше не появлялось в научных кругах. Как будто его просто стёрли.
Но однажды я решил, что сдаваться нельзя. Если я не могу избавиться от этой болезни, то хотя бы попытаюсь её понять. Я начал практиковать внутреннюю медитацию погружения, пытаясь войти в это состояние сознательно. Сначала это было невозможно – я застывал, как и все, без контроля, без понимания. Но постепенно, с каждой попыткой, я начал чувствовать, что могу задержаться в этом состоянии чуть дольше. Сначала доли секунды, потом несколько полных секунд.
Как будто мое сознание постепенно приобретало иммунитет к этому странному эффекту. Или, возможно, я научился плавать в этой загадочной «смоле», как я стал называть это состояние – вязкое, тёплое, затягивающее. И с каждой новой практикой я всё яснее ощущал, что это не просто болезнь, не просто неврологическая аномалия. Это портал. Дверь в какое-то другое пространство.
И вот, в один из тех моментов, когда я усилием воли вошёл в это состояние снова, случилось нечто невероятное. Я открыл глаза – или то, что я считал глазами – и увидел… снег. Он шёл хлопьями, большими и пушистыми, как в детских сказках. Вокруг меня стояли горы, величественные и неприступные, словно тонкие ломаные границы мира, блистали передо мной своим величием и чуждостью. Но самое странное было другое, я был не один. Тут были люди. Их были тысячи. Они стояли толпами, одетые в разную одежду – кто-то в летних футболках, кто-то в зимнем пальто. Все они смотрели вперёд, в одну точку, где в небе образовывался белый сферический шар энергии. Он пульсировал, как живой, притягивая к себе взгляды всех этих людей.
Я хотел рассмотреть внимательней, что это, но через секунду я снова застыл. Видение исчезло, и я провалился в забытье, а затем снова вернулся в реальность. Но это было не просто видение. Это было что-то большее. Что-то, что я не мог объяснить, но чувствовал, что это очень важно. И возможно, я единственный, кто видел ЭТО.
В тот вечер, вернувшись домой, я долго сидел, пытаясь зарисовать увиденное. Сфера в небе, горы, толпы людей – всё это было настолько реальным, что казалось абсурдным считать это галлюцинацией. И где-то на периферии сознания билась странная мысль: а что, если это не болезнь? Что, если «Паралич времени» – это просто побочный эффект чего-то гораздо большего, происходящего с человечеством? И почему именно сейчас, в эпоху бурного развития искусственного интеллекта?
Глава: «Грани реальности»
С тех пор, как я впервые увидел тот странный мир, моя жизнь превратилась в постоянный поиск ответов. Каждый день я практиковал погружение, стараясь продлить свои «застывшие» моменты. Сначала это было похоже на попытку удержать воду в ладонях – она утекала, как бы я ни старался. Но постепенно я научился задерживаться в этом состоянии всё дольше. Две секунды превратились в пять, пять – в десять. Каждое погружение я пытался разгадать происходящее. Кто эти люди? Что за шар? И почему я вижу это? Ответов не было, но я чувствовал, что приближаюсь к чему-то важному. К разгадке. К истине.
По мере тренировок я начинал замечать странные аномалии и в нашей обычной реальности. Иногда свет от уличных фонарей достигал земли с заметной задержкой, как будто он преодолевал расстояние не мгновенно, а неторопливо путешествуя сквозь какую-то вязкую среду. Порой мне казалось, что я вижу пиксели в воздухе – мельчайшие точки, из которых словно состояла сама реальность. Конечно, это могло быть просто следствием перенапряжения, но интуиция подсказывала, что я начинаю видеть что-то скрытое от других.
В новостях всё чаще мелькали сообщения о людях, которые после продолжительных эпизодов «Паралича времени» возвращались полностью изменёнными – с новыми навыками, знаниями, иногда с измененной личностью. «Нейросетевые следы», – так объясняли это некоторые учёные, предполагая, что во время «застывания» в мозге формируются новые нейронные связи. Но это никак не объясняло, почему инженер вдруг начинал говорить на языке, которого никогда не учил, или почему домохозяйка после «застывания» могла решать сложнейшие математические задачи.
Но чем ближе я был к ответу, тем больше вопросов у меня возникало. Почему я? Почему сейчас? И что будет, если я смогу задержаться в этом состоянии ещё дольше? Окружающий мир становился всё более загадочным и непостижимым. И я знал, что это только начало.
Моё второе пробуждение наступило так же неожиданно, как и первое. Я поймал тот самый момент, когда сознание начинает погружаться в густую, тёплую смолу. Это ощущение было одновременно пугающим и успокаивающим – словно ты тонешь, но тебе это нравится. Резко выныривая из неё, открыв глаза, я снова увидел ту же картину.
То же место. Те же люди. Они стояли, устремив взгляды вперёд, словно зомби. Их лица были пустыми, белыми, лишёнными эмоций. Казалось, они не ощущали ни холода, ни усталости, ни страха. Все они смотрели в одну точку на небе – огромный шар, похожий на солнце, но гораздо крупнее. Он пульсировал огненными ореолами, словно портал из небытия.
Присмотревшись внимательнее, я заметил, что шар имел странную структуру – не просто светящаяся сфера, а сложное сооружение с едва различимыми гранями и панелями, как будто созданное по какой-то невероятно сложной технологии. Что-то в его форме, в его пульсации, в том, как он взаимодействовал с пространством вокруг, напоминало мне иллюстрации из научных статей о гипотетических мегаструктурах будущего – сферах Дайсона, предназначенных для сбора энергии звёзд. Но это было не совсем то… словно уменьшенная, модифицированная версия.
Это было одновременно красиво и жутко.
Внезапно мой взгляд выхватил из толпы знакомое лицо. Это был парень, который работал у нас в офисе. Я узнал его сразу – бледное, почти белое лицо, отрешённый взгляд. Это был он, без сомнений. И в этот момент что-то произошло. Люди начали одновременно поднимать руки к светящемуся шару. Я почувствовал, как мои руки тоже начали подниматься, словно кто-то управлял ими. Попытки сопротивляться оказались тщетными. И тут я снова окунулся в тёплую смолу. Видение исчезло, мозг замер, и спустя мгновение я очнулся, стоя на улице.
В этот момент, возвращаясь к привычной реальности, я испытал странное чувство – словно на долю секунды увидел код этого мира. Как будто действительность вокруг меня была не физической, а цифровой, состоящей из миллиардов точек, из алгоритмов и программных последовательностей. Это ощущение быстро исчезло, но оставило после себя гнетущее чувство нереальности происходящего. Словно мир, который я всегда считал настоящим, был лишь тщательной имитацией.
Последующие дни я провёл в размышлениях о том, что видел, и мои видения постоянно обрастали новыми деталями. На следующий день, выйдя на работу, я нашёл того парня. Его звали Джейкоб. Я подошёл к нему и задал прямой вопрос: – Джейкоб, ты тоже застыл вчера во время обеда? Он ухмыльнулся, понимая, о чём я говорю. – Да, тоже. Всегда так застываю, когда перекусываю. Потом приходится на ходу доедать, потому что теряю время. Он не понимал истинного смысла моего вопроса. Но я-то понимал его. Никто в мире не догадывался, куда исчезает сознание людей во время «Паралича времени». Никто, кроме меня. Или, может быть, есть ещё кто-то, кто, как и я, научился управлять своим погружением.
Я решил проверить свою теорию. Во время обеденного перерыва я сел напротив Джейкоба и, когда он начал есть, пристально наблюдал за ним. Через несколько минут это случилось – он застыл с вилкой у рта, глаза остекленели. Моя интуиция подсказывала, что сейчас его сознание там, в том мире снежных гор и пульсирующей сферы. Я сосредоточился и попытался погрузиться вслед за ним.
Это сработало – меня утянуло в «смолу», а когда я вынырнул из неё, то увидел уже знакомый пейзаж. И сразу заметил Джейкоба среди бесконечных рядов застывших людей. Он стоял всего в нескольких десятках метров от меня, с тем же пустым выражением лица, что и все вокруг. Я попытался двинуться к нему, но мое тело едва слушалось – только голова могла немного поворачиваться. И всё же это был прогресс: с каждым погружением я получал чуть больше контроля.
Дни тянулись, но ничего нового не происходило. Жизнь снова затянула меня в привычную рутину домашних дел и работы.
Теперь я не спускал глаз с Джейкоба. Стараясь оставаться незаметным, я внимательно наблюдал за ним. Он казался таким же, как всегда – шутил с коллегами, обсуждал последние новости, иногда застывал на пару секунд, но даже не замечал этого. Было очевидно, что парень совсем не понимал, что с ним происходит. Он не осознавал, что его сознание куда-то уходит, что он становится частью чего-то большего. Он просто жил, как будто ничего необычного не происходило. А я… я завидовал ему. Ему не нужно было бороться с этим, не нужно было задаваться вопросами, которые сводили меня с ума.
Но я не мог позволить себе расслабиться. Каждый день я тренировался, пытаясь продлить свои «застывшие» моменты.
Я осваивал технику глубокого дыхания, чтобы не потерять контроль во время погружения в это состояние. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Я представлял, как моё сознание становится тяжелее, как оно опускается в эту густую, тёплую смолу, которая увлекала меня в другой мир. И однажды вечером, выходя из офиса, я снова застыл. На этот раз я был готов. Натренированное до предела сознание, как мышца, мгновенно вынырнуло из фантомной смолы забытья, и я уставился на гору, рассматривая детали.
И на этот раз я увидел то, чего не замечал раньше – странные структуры в основании гор, похожие на огромные технологические установки. Они были частично скрыты в скалах, но их форма, их металлический блеск, пульсирующие огни – всё указывало на искусственное происхождение. Это не были природные образования – это были машины. Колоссальные, непостижимые, созданные по технологии, которая казалась даже не земной, а пришедшей из какого-то невообразимо далёкого будущего.
И ещё одно – в этот раз я заметил, что пространство вокруг имело странную структуру. Иногда, под определённым углом зрения, оно словно распадалось на мельчайшие кубики, как трёхмерная пиксельная графика. А на горизонте, там, где края этого мира должны были сливаться с небом, я увидел что-то похожее на сбой изображения – мерцание, искажение, как на экране с неисправной видеокартой.
«Будто недорендеренная компьютерная игра», – подумал я, и эта мысль заставила меня похолодеть. Потому что если этот мир был симуляцией, то что тогда представлял собой мой привычный мир?
Но в этот раз что-то изменилось. Воздух вокруг был плотнее, чем обычно, словно я находился под водой. Дыхание давалось с трудом, каждый вдох был тяжёлым, будто я вдыхал не воздух, а что-то более густое, более… живое.
И тут я увидел его.
Мужчина. Он выделялся из толпы, как будто был из другого времени. Его длинный, чёрный, как смоль, плащ в стиле девяностых развевался на ветру, хотя ветра здесь, казалось, не было. Седые, аккуратно зачёсанные назад волосы отливали серебром под светом белого шара. Его взгляд был пронзительным, анализирующим, словно он видел насквозь каждого, кто попадался ему на глаза. Он двигался с такой лёгкостью, будто не был связан теми же правилами, что и остальные. Его уверенные, быстрые шаги выдавали целеустремлённость – он всматривался в лица стоящих людей, будто искал кого-то или что-то.
На его одежде был едва заметный логотип – стилизованная буква «Г» в окружении кванта энергии. С удивлением я понял, что это символ компании «ГигаКвант». Значит, они знали об этом месте? Или, может быть, даже создали его? Эта мысль показалась мне абсурдной, но всё же… Совпадение было слишком странным, чтобы его игнорировать.
И вдруг стало ясно – он нашёл то, что искал. По крайней мере, мне так показалось. Незнакомец опустился на колени перед мужчиной, стоящим в нескольких десятках метров от меня. Каждое его движение было отточенным, как будто он делал это тысячу раз. Он достал из кармана своего длинного плаща свёрток чёрного цвета и аккуратно положил его на землю. Мужчина, стоявший перед ним, казалось, не замечал происходящего. Его лицо было пустым, глаза смотрели в никуда, словно он был всего лишь марионеткой, лишённой воли.
Незнакомец развернул свёрток, и я увидел, что это была не просто ткань, а что-то вроде скатерти-самобранки. На чёрной поверхности тускло поблёскивали медицинские инструменты в призрачном свете белого шара. От увиденного у меня перехватило дыхание. Мысль пронеслась в голове, как молния: «Он что, будет препарировать его прямо здесь?»
Но незнакомец был спокоен, даже расслаблен. Для него происходящее явно было обыденным делом. Он взял в руки инструмент, который больше напоминал щипцы для льда, и выпрямился. Его движения были плавными, почти гипнотическими. Он уверенно поднёс инструмент к лицу мужчины, и я, напрягая все силы, наклонился, чтобы рассмотреть картину подробнее.
Хотя со стороны лицо мужчины было видно не полностью, его профиль чётко вырисовывался в тусклом свете. Я заметил, как его рот вдруг сам открылся, словно по команде. Незнакомец резким движением ввёл инструмент в горло мужчины, погрузив его почти целиком. Меня поразило, насколько глубоко он смог это сделать. Казалось, будто при желании он мог просунуть туда руку по локоть.
Но самое невероятное было впереди. Незнакомец не остановился. Его рука, казалось, исчезла в горле мужчины, и я подумал, что вот-вот увижу, как она появится с другой стороны. Но вместо этого незнакомец застыл на мгновение, а затем резко дёрнул инструмент. В его руках что-то блеснуло, и он сделал небольшой реверанс, словно актёр на сцене.
Молниеносным движением он что-то схватил внутри тела мужчины и быстро вытащил руку. В тусклом свете я различил белого светящегося червя, извивающегося вокруг инструмента, в отчаянной попытке освободиться, но незнакомец был быстрее. Он полностью вытащил червя, бросил его на землю и придавил ногой. Существо застыло в неестественной позе, словно стеклянная фигурка, а потом начало рассыпаться на куски.
Я с ужасом наблюдал, как рассыпаясь, «червь» превращался в струйки цифрового кода, в последовательности символов, которые быстро растворялись в воздухе. Это было похоже на фрагмент программы, на вирус, который незнакомец буквально извлёк из человека, как хирург удаляет опухоль. И в этот момент в моем сознании промелькнула страшная догадка – а что, если «Паралич времени» вовсе не болезнь? Что, если это какой-то процесс, контролируемый и направляемый? И эти «черви» – некая форма сбоя в этом процессе?
Незнакомец быстро свернул свои инструменты, положил их обратно в свёрток и скрылся за углом пещеры. Его плащ развевался на ветру, а следы, которые он оставлял за собой, светились слабым голубым светом. Я замер, не в силах отвести взгляд, пока он не исчез из виду.
В последний момент, когда незнакомец проходил мимо меня, я успел заметить на его рубашке логотип, удивительно напоминавший лейбл «ГигаКвант».
Я хотел последовать за ним, но не мог. Моё тело всё ещё не слушалось меня так же хорошо, как наяву. И тут всё началось снова. Невидимая сила начала притягивать нас к белому шару. Руки поднялись сами собой, словно мы были марионетками, управляемыми неведомой рукой. Я почувствовал, как моё сознание начинает растворяться, как я снова иду по заезженному сценарию и теряю контроль.
Но прежде чем полностью погрузиться в «смолу», я заметил кое-что ещё – на горизонте, почти на самой границе видимости, появилась фигура, похожая на человека в старомодных очках и чёрном костюме. Он смотрел прямо на меня, словно знал, что я вижу его. А потом поднял руку, указывая куда-то в сторону, где среди горных вершин виднелось странное строение, похожее на огромную библиотеку из древних легенд.
Изображение размылось, и я снова погрузился в забытье.
