Текст книги "Степняк (СИ)"

Автор книги: Вадим Рахимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Когда они вышли с родовой юрты, долго не мог придти в себя.

Ощущая себя попаданцем, он считал себя намного умнее своих нынешних сородичей, так как думал, что имеет превосходство над ними в виде разнице как минимум в четыреста лет.

По пути, пока возвращались в родное стойбище, Урман все время думал, как же избавиться от долга и выбраться из этого низкого сословия. Имея превосходство, но не знаю местных реалий, он так ничего и не придумал, кроме, как только убить главу племени и тем самым решив проблему кардинальным образом. Но такой способ, был очень опасен и кроме того, не зная где находиться долговое обязательство, он был бесполезен. Да и Герэй-бий находился в походе, и когда вернется, не было известно.

Старейшины отобрали всех ногайских коней: часть для передачи семьям погибших родичей из злополучного десятка. Оставшимися трофеями погасили долг перед главой минцев, на набежавшие проценты по договору. В требовании Зайнуллы, отобрать захваченные доспехи и оружия, было отказано.

Бонусом для вселенца было решение Совета о передаче всех ясырей добровольцев, имеющих желание получить долгожданную свободу после похода, в подчинение Ахмет-аги. Ну и соответственно, тот спихнул их мне под начало, "главе рода стоит поучиться управлению баранами", как мягко он выразился.

Таких набралось более двух десятков. В основном это были киргизы, из восточной части Дешт – и – Кипчака, и кырымли татарлар, попавшие в плен в последнем победоносном походе нагайлар на берега Черного моря, несколько черемисов, и неведомым образом, оказавшийся в этих краях – калмык.

Вообще рабство не было распространенным явлением среди минцев и в их рядах числились в основном военнопленные, и оно было скорее домашним, патриархальным пережитком прошлого кочевников. Многие выкупались, но тех, кому не повезло, в следующем поколении были уже свободными.

Калмык, выбивался из общего ряда добровольцев, как лев среди стаи волков. Он был мужчиной в расцвете сил, примерно от тридцати пяти до сорока лет, волосы коротко стриженные, местами тронутые сединой, довольно высокого роста, под метр семьдесят, для степняка и плотного телосложения. Мужественное лицо было покрыто шрамами, оставленных явно следами многочисленных битв, сильные руки увитые мышцами, мгновенно создавали впечатление о готовности свернуть в бараний рог любого из присутствующих. Было очень странным, почему он до сих пор не сбежал.

Подозвав его к себе, постарался наладить с ним контакт. На мой прямой взгляд, он так и не отвел свой взор. По игравшись силами, но, так и не осилив, перешел к сути вопроса.

– Я, Буребай – мурза, глава рода буре-суби-мин, приветствую воина из далеких краев, неведомым образом оказавшегося в наших степях, – начал с уважительной ноты.

– Я, зайсанг** Убаши из рода Тюменевых, бывший сотник ойратских кеточинеров,*** приветствую главу рода, – с достоинством представился калмык и с большой тоской в глазах продолжил.

– В ваших краях оказался, в связи с трагическими событиями, произошедших в кочевьях моего рода в долине реки Чу. Где-то около год назад, у нас разразилась междоусобная война, в ходе которой родное стойбище было разорено соседями, а я был взят в плен, сначала был продан киргизам, а затем перепродали уже бухарским купцам, которые и привезли меня в ваши края.

– Я, Буребай – мурза, глава рода, по решению Совета старейшин, собираюсь идти в поход на ногайлар. Они захватили в полон многих родичей нашего племени. И тебе предлагаю должность десятника и тройную долю в добыче.

– Я согласен, но у меня есть условие, в свой десяток, воинов наберу сам и тренировать буду по – своему.

– Приступай к обязанностям, – передал серебряное кольцо унбаши, которым заранее запасся.

Правда, с оружием, хотя бы худо-бедно вопрос решился, то с защитой были большие проблемы, даже с трофеями, на каждый десяток приходилось всего по одной кольчуге.

Убаши – свою дюжину набрал из татар и туркмен. Оставив в другой десяток киргизов и черемисов. Где временно унбаши был поставлен Аблай, опытный воин, до этого исполнявший такую же должность у себя на родине.

Таким незамысловатым образом, я было подумал, что завершил кадровый вопрос.

Ахмет-ага в связи с пошатнувшимся авторитетом и потерянной удачей, с горем пополам набрал себе десяток родичей. Старейшины поворчали, но разрешили, на защите родного стойбища осталось не более трех десятков мужчин способных держать в руках оружие. Правда есть еще не менее сотни настоящих "амазонок" умеющих управляться как с луком, так и с конем.

На этот раз соплеменники, таки снабдили своих воинов, добротным доспехом. Кроме обычных стеганных ватных курток и халатов, приобретя у более зажиточных родичей, под будущие трофеи, кольчуги и шлемы – мисюрки.

Я же решил немного внести свои небольшие изменения в вооружение и доспехи своих нукеров. Для этого мне нужен был человек пронырливый и в меру жадный боевой хомячок, то есть настоящий "советский прапорщик". Порывшись в памяти Урмана, такой быстро нашелся.

Это был немолодой казанский татарин Хакимбай, с бегающими глазами и кипучей энергией, худощавый, невысокого роста, с начинающим лысеть головой. Он идеально подходил на должность старшины, так как владел купеческим ремеслом: что-то найти, купить, или достать для него никаких проблем не доставляло. Кроме того как издержки профессии, он очень даже неплохо владел оружием.

Лет пять назад он решил рискнуть. Вложил все свои сбережения в один караван и направился, если правильно я понял, в Китай. С начало все было гладко, добравшись за полгода до какого-то большого восточного города Еркенда, он хорошо расторговался и закупив экзотические товары, отправился обратно. Но видно звезды были против, как он сам любил говорить. Перейдя реку Джаик, когда до сторожевых постов Казанского ханства, оставалось всего несколько дневных переходов, на его караван напали и разграбили разбойники из Касимовской Орды.

Только благодаря счастливой случайности купец смог избежать своей гибели. Отстал от своих для того, чтобы почтить память проповедника, похороненного в мавзолее на территории минцев и когда он догнал караван, в живых уже никого не было, да и еще за ним погоню направили.

Потом он долго благодарил Аллаха, за то, что не поскупился и купил прекрасного персидского коня, так как из всего каравана спася только Хакимбай.

Возвращаться без товара, в который он вложил не только свои сбережения, но и занял у своих товарищей по ремеслу, смысла не видел. Поэтому продав Герэй-бию своего аргамака, купив юрту и немного скота, вернулся к занятию своих предков.

Времена, когда на него находило очередное озарение, носился по всему стойбищу, соблазняя очередного бая**** каким – либо прожектом после которого, он обязательно сможет вернуться на большой базар Казани и осыплет богатством своего благодетеля. Но родичи, послушав его, отворачивались от него, под разными предлогами, выпроваживали, не веря его словам и закатившейся его звезде.

Вообще, очень странное отношение соплеменников к удаче. Если потерял везучесть, то желательно с таким человеком лучше не иметь никаких дел. Придется всегда, не забывая, держать этот момент в своей голове.

*****

Отправив гонца за Хакимбаем, пригласил десятников в юрту, которая была мне положена по статусу, и устроил небольшое военное совещание.

– Убаши, сможешь рассказать мне какой особый способ тренировки хочешь применить для воинов своего десятка? – спросил, устраиваясь на стопке мягких ковров, рядом со столом, который сразу же начали накрывать несколько женщин.

– Уважаемый Буребай – мурза,– начал он, также подсаживаясь рядом, только справа, мягко так отодвинув десятника Аблая, тому ничего и не осталось, как только устроиться слева. Я не придал, этому никакому значения, но оказалось зря.

– Я самого рождения, как и все здесь находящиеся учился, но затем на протяжении всей своей жизни в течение двадцати лет мне пришлось воевать как со своими сородичами в междоусобице, будь она проклята, так и соседними племена: ногайцами, киргизами, монголами. Сначала простым воином, затем десятником, последние пять лет пред неволей, сотником. Находясь у минцев в плену, мог бы давно уже сбежать, но я себе задавался вопросом и, понимая, что меня уже давно никто не ждет и я никому не нужен, просто плыл по течению реки по имени судьба. Ночами просыпался и мне снились все те: кого я убил и те побратимы, кто умер на моих руках. Я всех помнил. Но как бы, то не было, не сломался, – и, сделав большой глоток из турсука с кумысом, продолжил.

– Став достаточно опытным сотником, я понял одну слабость, которая присуще ногайцам, киргизам и другим племенам западного Дешт-и-Кипчак, в том числе и минцам.

– И какую слабость? – нетерпеливо спросил, практически одновременно с Аблаем.

– Практически все племени запада Великой степи, забыли многие заветы предков – тюрков и Чингизхана. Они нам говорили невозможно всегда побеждать, не меняясь, не перенимая опыт других соседних племен. Но самое главное, вы забыли о настоящем конном копейном бое, без которого главное преимущество всадника теряется. Только совместные действиями конных лучников и копейщиков, раньше выигрывались сражения, западные об этом забыли, восток степи прекрасно помнит и поэтому практически всегда бьет вас во всех битвах. Поэтому, я хочу свой десяток, обучить ближнему бою, но для этого мне нужны рослые кони и хоть какой-то доспех, который даст хоть какой-то шанс воинам выжить в первой битве. Без этого, вряд ли будет какой толк, – закончил Убаши, при этом внимательно так посмотрев на меня и ожидая реакцию на свою речь.

– Унбаши давайте, мы сначала перекусим, пока не остыло. Ну а на сытый желудок уже подумаем, что же делать нам дальше, – пытаясь скрыть свою озабоченность, словами десятника, ополоснув руки, и с соратниками приступил к трапезе.

Опять меня как мальчика, мордой в грязь. Думал самый умный: уж тут он развернется, сделает армию могучей и непобедимой. Хрен тебе – выкуси! Ничего дельного не смог придумать как выбраться из долгов, так и здесь все тащат без твоего послезнания.

А ведь прав Убаши, когда его соплеменники через полвека двинуться на запад, то никто и не сможет их остановить. Сначала через киргиз-кайсаков, как нож через масло, а затем и ногайцев, так их вообще вырежут практически под корень, небольшие остатки либо станут вассалами, либо сбегут на Кавказ. Причем в битвах практически всегда будет троекратное превосходство противников калмыков, но победа все равно будет за ними. На исторических форумах в будущем, вернее моем прошлом, очень многие обсуждали эту загадку и некоторые таки соглашались с тем, что именно средне вооруженная конница калмыков в решающих битвах побеждала натиском в ближнем бою.

Довольно быстро насытившись шурпой из баранины. Я продолжал молчать, медленно потягивая вкусный отвар каких-то трав и настоящего меда. Ожидая, когда же наедятся воины и сможем продолжить наше совещание. Крикнув в сторону женскую половины, попросил срочно пригласить наставника Ахмет-агу, который до сих пор решал какие-то задачи по формированию своего десятка, так многие не захотели отпускать своих родичей.

* волчий край минцев

**старейшина

*** профессиональные воины

**** богач, богатый