Текст книги "Степняк (СИ)"

Автор книги: Вадим Рахимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Дальше его начало немного потряхивать, глаза вроде как закатываются, и такое ощущение было, что изо рта вот – вот пена пойдет...

Внезапно его вырвало, затем вроде начал приходить в себя, через полминуты, опять "отключился". Проверил пульс и дыхание, все ровно, кровотечение практически остановилось, но надо немного подождать, пока не стану накладывать повязку.

А где взять повязку? Штаны шелковые видел на одном из покойников, который, кстати, и носил бахтерец, видно знатный был воин, столько богатств на себе таскал.

Ну, вроде все, штаны разорвал на бинты, бросил в котелок для кипячения, надо будет потом еще раз воду вскипятить, так как больше котелков в округе не наблюдается.

Для костра надо бы дров собрать.

А где Турка?

Свистнул один раз, свистнул повторно, в ответ – радостное заливистое конское ржанье. Стреножили моего друга, вот и не может явиться на зов и полакомиться вкусной лепешкой.

Глянув еще на раз на отдыхающего десятника, и направился в сторону пасущихся коней, освобождать своего аргамака.

_____________________________________________________________

*Унбаши – десятник

* хотел второе имя дать – здесь имеется ввиду инициация воина, но "в тот век юноше не давали имени, пока он не отрубил головы, не пролил крови". Получив "мужское имя", воин мог присоединить к нему титулы, указывающие на его знатность или место в военно-административной иерархии.

* Егэт – мужчина, парень

* хабар– трофей

*Юзбаши – сотник

** Казаковать – бунтовать, гулять

*** ордыбазарские – здесь торговцы

**** Тарханство – освобождение от налогов

хан заманын калган – с ханских времен осталось

* аргамак – чистокровный конь, обычно ахалтекинец, но может быть и арабской породой.

*Сэсэн – поэт.

* ГГ считает, что лучшая медицина в это время на Востоке

** Азоу – Азов. В то время турецкий рынок – один из крупнейших.

*** Хаджи – Тархан – Астрахань. Перевалочный рабовладельческий рынок на пути в Средняя Азию и Персию.

Глава 3

«Дружба да братство дороже всякого богатства»

Как истинный сын своего народа, Урман на коня был посажен, когда ему исполнилось три годика.

К десяти годам он уже во всем был привычен к кочевой жизни, отлично скакал на любом коне, метко стрелял из лука и с легкостью, для своего возраста владел саблей.

Неизменным товарищем его детских игр и воинских упражнений был младший сын Ахмета – аги – Айнур.

И с того времени, они были всегда вместе, соперничая друг с другом но никогда не переходили той грани, которая зовется завистью. Да и воинское искусство давалось гораздо легче, чем пришлось бы учиться одному. Так у Урмана появился побратим.

В 950 год от Хиджры, отец Урмана, Арслан-бей перед тем как уйти на войну, сделал прощальный подарок своему сыну, которому в тот год исполнилось десять лет, жеребенка ахалтекинца.

Вскоре после получения вести о гибели отца в битве с киргизами на востоке Дешт– и – Кипчак. Потрясенная горем мать Урмана Зайтуне-ханум в первые недели, казалось, помутилась в рассудке. Сколько не пытались родные вывести ее из состояния тупого равнодушия ко всему окружающему, никому не удавалось. Лишь перед тем, как уйти в мир иной, мать переговорила с сыном, и взяла с десятилетнего мальчика обещание, отомстить недругам своих родителей. Через несколько дней после памятного разговора мать Урмана утопилась в реке.

Жеребенок Тюрок рос настоящим членом семьи, потому как кроме названного отца Ахмет– аги, других родных у Урмана не оказалось.

Правда были еще братья и сестры, родственники отца, но они с ним не общались, скорее, презирали, так как его отец, непостижимым образом для родичей, оказался должен своему родному брату более тысячи коней. Все от него отказались, кроме наставника – аталыка*. Гарей -бий пытался отобрать аргамака у своего племянника, но совет старейшин, оставил жеребенка Урману, но при этом сделал – туснаком**. Фактически полурабом, пока не отработает или не вернет долг. И с тех пор, и зимой и летом, отрабатывая пас коней на пастбищах рода.

Своего любимца окружал любовью, заботой и лаской. В плохую погоду, и в дождь и в снег заводил в юрту. Кормил буквально с рук, пусть и не обильно, но лучшим кормом, иной раз себя обделяя.

Гюль-ханум, третья – младшая жена названного отца и мать Айнура, была родом из Ýomutlar, что живут далеко на юге, на Мангышлаке. Она не только тайком подкармливала Урмана, но и помогала в воспитании жеребенка.

Турка (мне так легче***) очень сильно привязался к своему хозяину, а Урман его называл братом. Особенно, когда ему было тяжко на душе от безысходности вокруг, и отсутствия родителей. Он мог часами с ним говорить, излить все то, что не мог рассказать любому другому.

Потеряв практически одновременно отца и мать, очень тяжело переживал. Но когда родной дядя сделал его туснаком, он готов был выть волком от несправедливости окружающего мира. И даже пойти по пути матери, но, только видя каждый день рядом своего брата безмолвного, удерживали его от этого поступка. Мысли о том, что фактически покончив с собой, он оставит его одного. И что не сможет выполнить свой зарок, отомстить недругам родителей, очередной раз приводили его в чувство. Как в дальнейшем считал Урман, именно Турка, первый раз спас ему жизнь, даже не зная об этом.

Приучив своего аргамака к лепешке, никогда не забывал и при себе старался иметь любимое лакомство своего другу. Но Турке всегда ласка была дороже еды. Он тыкался в ладошку либо в подмышку головой, чтобы Урман почесал его за ушком или расчесал редкую гриву. И сразу начинал по-своему веселиться, своеобразно пофыркивая, выражая свою радость. Стоило в это время подойти кому-нибудь другому, как сразу настораживал уши, и копытца его задних ног готовы были нанести смертельный удар.

Свободного времени у Урмана, всегда было предостаточно и ему не надоедало играть со своим другом. Особенно обоим нравились догонялки и прятки.

В дальнейшем еще одним утешением для него стали воинские занятия, под руководством наставника Ахмета – аги. Свободное время, упрямство и обида на родичей отца, сплав этих обстоятельств, сделало из юноши отличного ученика. Урман – как губка впитывал в себя те знания и умения, которые передавал наставник. Все время посвящал себя оттачивания полученных навыков и умений, иной раз совершенствую полученное во что-то новое, даже не известное наставнику.

После Курултая, когда его перевели в это обидное сословие, Урман был очень зол на отца. Ахмет-ага пытался утешить и объяснить ему. Что вины Арслан-бея нет, с ним так поступили, потому что судьба так сложилась. И тогда наставник, пытаясь отвлечь внимание сироты, рассказал, что уже несколько поколений его родичи являются аталыками. В дальнейшем наставник все же сумел найти правильный подход к сердцу ребенка, и завоевать его любовь и доверие.

Когда Турке исполнилось четыре года, ему также начали преподавать военную подготовку. Учеба ахалтекинцу давалась легко.

Первым движениям, которым обучили братьев, была та же быстрая посадка в седло – соскок, заскок, перескок. А для координации – езда, стоя на спине и на седле, затем усложнили копьем, одним клинком, затем двумя, луком и т.д.

Затем дополнили ездой задом наперёд – со стрельбой по преследователям, а вообще стрелять учились практически с любого положения, поднятие предметов с земли, рубка лозы, копьем в кольцо, падание– имитация смерти. Учили своих друзей ложиться по первой просьбе, работа от корпуса (без повода), работы в руках, езде без амуниции, координации движений лошади и верхового в прыжках через препятствия. *

* Два абзаца будут переделаны, отредактированы и дополнены. Это не более чем "болванка" чтобы не забыть.

По словам десятника, Урман в воинском искусстве – талант, и он не позорит десять воинских поколений предков, которые приходят смотреть на своего потомка. Ахмет-ага искренне верил в свои слова и спуску в учебе не давал. К своим шестнадцати, молодой егэт* – был лучшим всадником и лучником в роду, метал и попадал всякими железками в мишень, чуть ли не закрытыми глазами. В борьбе, беге, силовых упражнениях, сабельном и копейном бою ему не было равных среди молодых, лишь опытным воинам уступал, да и то не всегда.

Названные братья неоднократно становились первыми в различных состязаниях, как рода, так и племени.

Урман на своем аргамаке, в 14 лет победил на скачках рода, а затем и племени. На следующий год, бий запретил ему участвовать в подобных организациях, пояснив при этом родичам, ибо такое только для свободных, или асаба**!

* парень, мужчина.

** здесь имеется ввиду про свободных вотчинников.

________________________________________________

*Аталык – воспитатель, наставник, названный отец.

**Туснак – зависимый, подневольный человек, не оплативший долг.

*** мне так легче ГГ – главному герою называть своего друга именем Турка, гораздо легче чем Урману – Тюрок, да и ГГ не видит большего отличия между турками и тюрком.

_________________________________________________

Турка нетерпеливо фыркнул, и толкнул головой Урмана, так что тот еле удержался на ногах.

– Ну, хватит, не балуй, красавчик, нет в этом моей вины, так сложились обстоятельства, лучше попробуй гостинца, – попросил Урман, протягивая лепешку своему другу. Бережно схватив губами лакомство, он важно махнул головой, требуя добавки или ласки. Урман погладил по шерсти, перебрал гриву, вытаскивая зацепившиеся репейники, прыжком взлетел в седло и легонько толкнул пяткой, посылая вперед скакуна. Турка прижал уши и резко пошел быстрой рысью, выражая свое недовольство нелюбимой манерой езды для хозяина.

Аю йаланы, фактически являлся полуостровом, на котором любил частенько появляться Хозяин лесов и полакомиться земляникой, смородиной, да и рыбку половить был мастак. Поляна была совсем недалеко от лагеря ногайцев, минут пять езды верхом. Туда и направился Урман, вспомнив свое обещание проведать и похоронить по-человечески своего друга Айнура.

Рассвет порадовал промозглым туманом. Веяло весенней прохладой. Практически добравшись до места, пустил Турку шагом. Меня потихоньку укачивало, клонило ко сну. С трудом борясь с этой напастью, решил пройтись пешком. До предполагаемого места засады и гибели родичей, оставалось не более одного стрелища.

Именно утром нападает сонливость, с которой здоровому человеку очень трудно бороться и глаза сами собой начинают закрываться, а сознание погружается в свой воображаемый мир и порождает видения.

Внезапно, я остановился, что-то меня заинтересовало, сначала и сам не понял. В памяти прокрутив произошедшие события немного назад, заметил периферийным зрением, как над оврагом кружат вороны.

Повернув в сторону возмутителей спокойствия утренней степи, почувствовал запах мертвечины.

Турке, который позади сторожко переставлял ноги, что-то не нравилось, свое недовольство он выражал попытками укусить меня за плечо. Мне и самому стало нехорошо, по ходу не совсем ко времени решил проститься с покойником. На автомате проверил свое оружие: лук, полный колчан со стрелами, сбоку сабля, перевязь с метательными ножами, легкий круглый щит, подвешенный на спине. Все в порядке, как говорится "готов к труду и обороне". Для моего тела, как я уже понял, все давно забито на уровне рефлексов, и достать любое из оружия и изготовить к бою, секундное дело.

Если вокруг туман стал потихоньку рассеиваться, то в байраке становился только гуще.

В это время до моего слуха донеслись стоны раненого. Чтобы окончательно проснутся, я помотал головой, прогоняя остатки сна. Остановился и прислушался к утренней тишине, внимательно осмотрелся по сторонам. Однако опять все затихло. Как назло, даже птицы и те молчали.

Подумав про себя, что посещают очередные слуховые галлюцинации или как там это называется по – научному. Вполне может быть, что это последствия вселения в чужой разум.

Но вдруг стоны опять повторились, да и еще к ним добавился громкий треск сухих веток. Турка, остановился и тихонько заржал, выражая свое нежелание идти за хозяином в сторону гиблого места, и видимо предупреждая меня о какой-то опасности, известной только ему.

Мысль мелькнула, что может лучше вернуться на стоянку, а придти сюда чуть позже – днем, например.

Широкая степная балка, расположенная недалеко, была хорошо известна Урмана. Неоднократно, родичи устраивали загонную охоту в этих краях. И лично он сам прошлой осенью взял барсука из норы, на одном из пологих склонов.

Поэтому имел достаточно хорошие представления об окружающей местности (вернее не он сам, но Урман).

Сама балка образовалась в результате медленного затухания роста оврага и протянулась в длину с севера на юг не более двух стрелищ и шириной менее одного. При самой дальней вершине скат наиболее крутой. Откосы ближайший и противоположный ко мне достаточно пологие, заросшие густыми кустарниками и ивняком. Весной ненадолго, временные потоки наполняют ее и спускаются к речке, которая затем уже впадала в Дим.

Отбросив всякие сомнения и страхи, до этого посетившие меня, смело направился к противоположней стороне оврага, весенние временные ручьи наверняка уже высохли и поэтому перейти не составит проблем.

Туман становился все гуще, и видимость снизилась до нескольких десятков метров.

Зловещая тишина и этот тяжелый трупный запах вокруг создавал очень неприятную обстановку. В которой нервы напряжены до предела, и любое необычное явление или критическое положение может повлечь за собой растерянность в виде замешательства и неуверенности. При этом разные люди по-разному реагируют в одних тех же условиях, у кого возникает ярость и злость, а кто-то впадает в ступор. Но всегда человек на подсознательном уровне, инстинктивно пытается избежать данных ситуаций, и именно тогда, мы нутром предчувствуем опасность и тем самым избегаем ее во многих случаях.

Я чутко вслушивался в каждый шорох и пытался унюхать хоть какой-то посторонний запах, который даст мне любую информацию о происходящем вокруг. Но все было напрасно, вонь разлагающегося трупа, все перебивал.

Как вдруг впереди, за пределами видимости, треск ломающего сучка или ветки заставил меня вздрогнуть и остановиться, правая рука тут же легла на рукоять сабли. Шум, издаваемый кем-то, становился все громче и громче. И этот кто-то или что – то явно направлялось в мою сторону. Сиреной завопила интуиция, и появилось четкое предчувствие беды.

Беда! Откуда? Шум и беда между собой связаны? Приходит четкое понимание – что это и есть следствие.

Не совсем понял мутный ответ подсознания, но и этого достаточно.

Внимательно огляделся, вокруг голые кустарники только начинающие цвести, рельеф местности достаточно ровный. Опасное направление определенное интуицией – противоположная сторона оврага. Расстояние в пределах видимости силуэта – метров тридцать, если существо или животное ниже кустов, если же выше то и все пятьдесят.

Мысли в голове закрутились с бешеной скоростью, анализирую создавшуюся ситуацию, и тут же мгновенно найдя решение. Видимость достаточная, для того чтобы вовремя, если что сменить оружие.

Выхватив из налучья свой отличный композитный лук, подаренный дядей Ахметом на день рождение Урману и за победу на конных скачках племени. Быстро накинул шелковую тетиву и сразу почувствовал себя увереннее.

Настоящее оружие в руках, всегда придавало человеку, уверенность в своих силах и какое-то чувство власти над окружающими у кого его нет. Так и в этот раз, только почувствовал в своих руках родной лук, мое настроение поменялось, уверенность быстро переросла в то состояние, когда бываешь "готов свернуть горы". И опять весь превратился вслух, еще больше напрягая свои чувства. Пытался вычислить, по приближающемся звукам, через какое время покажется "нарушитель" утренней тишины.

Сколько не ждал, появления непонятно чего, все равно было неожиданно. На границе видимости чуть выше кустов, показался силуэт. По очертаниям явно человека.

Я поднял лук, достал стрелу – срезень, вложил на тетиву. Не спеша прицелился, так как людская фигура двигалась медленно, и как – то очень уж неправильно. Что – то с ним странное? Ну, вот только что?

Существо шло в мою сторону, не разбирая дороги, не замечаю кустарников под ногами. Все было с ним неправильно походка, движения, даже силуэт какой-то не такой как у обычной человеческой фигуры.

И тут я его увидел! Волосы зашевелились на голове, мороз пошел по коже от головы и ниже к тому самому месту, которым мы обычно чувствуем последствия пришествие неприятностей. Мысли в голове запутались, тело самопроизвольно затряслось в панике, и сердце забилось бешеным темпом от испуга. Мне показалось еще немного и потеряю сознание. Но вместо этого, я потерял контроль.

– Парий! Шурале! Шайтан! Алла ярзам ит!

Резво повернувшись в сторону юга, Урман поднял согнутые в локтях руки к ушам и начал громко причитать на арабском языке:

– Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! – Затем обхватив правой рукой левую поместил на уровне груди и продолжил, – Ауузу бил-ляяхи мина-шайтаани р-раджим! Бис-ми Лляяхи-Ррахмани-Ррахим!

Только после серии молитв Корана, Урман начал приходить в себя и мне удалось перехватить управление телом.

Внезапно, на меня нашло четкое предчувствие опасности и оно явно рядом. Смрадный тяжелый трупный запах стал очень сильным. Разворачиваясь в сторону оврага, и одновременно закидываю лук в налучье, а стрелу в колчан у бедра. Тут же из ножен выхватил клинок и боковым зрением замечаю приближающегося уже гораздо быстрее, самого настоящего ЗОМБИ!

Мертвяк самый настоящий! Таким не раз представлял его в своих фантазиях и в прочитанных во множестве книжках, где описывали оживших мертвецов.

Это был оживший труп Айнура – моего покойного побратима. Из одежды на нем были только штаны, грязные, покрытые бурыми пятнами засохшей крови. Его грудь была исполосована когтями животных, покрыто синяками и кровавыми подтеками. Одну ногу подволакивал. Страшней всего выглядела его голова, практически полностью сорванный скальп висел сбоку как парик, одного глаза не было, полностью вытек.

В очередной раз, мой мозг, автоматически быстро "прокачал" ситуацию.

Так что мы знаем о Зомби – живой мертвец, нечисть из числа низших, неразумных. Питается человеческим мясом, либо себе подобными. Физически очень силен, с ловкостью большие проблемы. Уязвимые части тела голова и позвоночник.

Выдал решение. Упокоить ожившего побратима – обезглавливанием.

Подпускаем как можно ближе. В левую руку перехватываем щит, в случае чего наиболее надежная защита.

Адреналин в крови зашкаливал. Поэтому никакого страха практически не осталось.

Неожиданно, зомби в пяти – шести шагах от меня остановился. Я был удивлен нетипичным поведением. Внезапно он начал мычать и показывать мне пальцем себе в рот. Нет! Я был сильно удивлен!

Он что вообще охренел!!!

Добровольно предлагает мне, лезть ему в пасть!?

Да-а! Кому расскажешь, ведь не поверят.

СТОП! Ведь ЗОМБИ – неразумен. И это факт. Хотя возможно, брехали про это наши пейсатели!

Я был в таком состоянии, что не удивился бы, если бы сейчас из кустов вылез орк и заговорил на русском.

Зеленые из кустарников не полезли, но мертвяк рухнул на задницу. Сломав сухую веточку ивы, склонившись, начал что-то писать на земле.

У меня снова глаза полезли на лоб.

Однозначно, я попал в фэнтези, в другой мир, где живые мертвецы освоили письменность.

Интерлюдия

Серый бежал так быстро, практически не задевая лапами весенней земли, если смотреть со стороны то, кажется что даже летел как скользящая тень.

Перед его глазами быстро пролетела вся его жизнь.

Вот он маленький щенок, играет со своими сестрами и братьями, рядом со старой и надежной волчьей ямой.

Начало осени. Вот он в желтовато-коричневой степи пустил первую кровь, располосовав клыками шейку пойманного зайца.

Конец зимы. Стая распалась, разбившись на пары. Ему же на правах младшего пришлось присоединяться к одиночкам.

Так прошло пару лет.

В конце этой зимы. Несколько раз ему пришлось вступать в схватки со своими сородичами, чтобы добиться благосклонности своей подруги-волчицы.

Дни шли. Вместе в паре, они охотились, убивали и съедали добычу. В степи было полно всякого зверья и никаких проблем в добыче пищи не возникало.

Так продолжалось достаточно долго. Пока однажды ранней весной, волчица не забеспокоилась, начала принюхиваться и искать укромные места.

Два дня и три ночи его подруга искала то место, пока не нашла старую барсучью нору на подветренном склоне балки. Просторную, сухую и уютную. Немного расширив и обустроив его, волчица залегла и более не выходила.

Серому ничего не оставалось, лечь у входа и ждать.

Но долго так не могло продолжаться.

Пока однажды, когда утром ему особенно хотелось, есть, а поблизости пищи не наблюдалось. Он услышал конский топот. Инстинктивно направившись в ту сторону. Серому чуть ли не наголову с вершины оврага по крутому склону, начали падать безволосые тела двуногих. Ему и стае, не раз приходилось встречаться с этими странными созданиями. Старшие волки советовали держаться подальше от них имеющих длинные палки с клыками.

Остановившись неподалеку в кустах, он долго наблюдал. Хотя запах крови был так приятен, после долгого голодания. Но инстинкт самосохранения его удерживал, пока на его законную добычу не посягнули вечные волчьи конкуренты. Вороны.

Только увидев ненавистных пернатых падальщиков, забыв про все, бросился защищать свою пищу. Черные воры разлетелись и в невдалеке закружили над пиршеством Серого. Который быстро набил свой голодный живот, и ничуть не беспокоясь, по-собачьи свернувшись клубком, спокойно заснул. Хотя заснул, это для вас с нами. На самом деле все вокруг слышал и в тот момент, когда вороны считали, что можно спуститься и полакомиться, внезапно бросался на смеющих покуситься на его добычу.

Долго такое продолжаться не могло.

Аккуратно несколько раз, пометив по кругу свою законную пищу.

Серый вспомнив о своей подруге, закинув рывком на плечо, большой кусок мяса, направился в сторону логова.

Некоторое время спустя.

После того, как Серый ушел, пернатые падальщики, собравшиеся к этому времени еще в большом количестве, радостно каркая, набросились на мешанину трупов.

В это время, высоко в небе высматривая пищу, парил беркут. Стая воронов, собравшаяся в одном месте, сразу привлекла его внимание. Камнем, упав вниз прямо в центр собрания пернатых, сразу мелочь отогнал в сторону.

Огромный клюв и когти, ничуть не хуже кинжала. Легко вспарывали и отрывали крупные куски мяса с тел.

Внезапно один из мертвецов, который только что орел когтями располосовал грудь, начал раскидывать с себя трупы и карабкаться наружу, потихоньку отползая в сторону. Беркут отпрыгнул и расправил свои двухметровые крылья, негодующи, заклекотал, предупреждая.

Хозяину неба не понравилось это непонятное шевеление его добычи. Но пищи было много. Пусть идет куда хочет. Все равно, я намного его быстрее. Догоню, ошеломлю, разорву когтями, а клювом я его добью.

Тем временем, живой мертвец, потихоньку встал на четвереньки и скрылся в густых зарослях ивняка.

И снова Серый.

А далекий предок наших собак к тому времени уже добрался до логова.

Вход в нору был достаточно широким, что без всяких проблем даже с добычей, пролезть внутрь. Сбросив пищу перед волчицей, отполз в сторонку ближе к входу, и свернувшись, уснул.

Внезапно, вынырнув из полудремы, почуял запах своей мочи, которой пометил свою добычу. Пища уходила в наветренную сторону балки.

Попытался позвать свою подругу на охоту, но та лишь огрызалась, не реагируя на его потуги.

Пришлось отрыгнуть остатки пищи и налегке броситься в погоню за добычей.

Серый бежал так быстро, практически не задевая лапами весенней земли, если смотреть со стороны то, кажется что даже летел как скользящая тень.

Ему живущему в балке уже месяц, был знаком каждый куст. Быстро перебрался на другую сторону балки. Ему было уже известно, что окромя его добычи, рядом с ним то – странное двуногое.

Вкусив мясо ему подобных, Серый никакого страха не чувствовал, инстинкт молчал, перебитый вкусной пищей.

Внезапно выскочив перед безволосыми, длинным прыжком бросился на не меченого, который в своей лапе держал серебристую поверхность воды. Понимая своим звериным умом, что именно этот представляет наибольшую опасность.

Урман.

Внезапно сердце сжалось в груди. Очередное предчувствие.

Только начинаю внимательно оглядываться. Неожиданно из кустов выскакивает громадный серый волк и длинным прыжком бросается на меня.

Адреналин в крови взрывается. Все происходит для меня как в замедленном кино.

Раз – делаю шаг в сторону.

Два – щит окантованной полоской железа входит в пасть волка.

Три – клинок вырезает шею до позвонков серого людоеда.

Поток волчьей крови фонтанирует прямо мне в лицо, неприятными горячими ручейками затекаю за ворот халата.

Мужественно пытаюсь отплеваться. Не отпуская взгляда от зомби, в то же время, стараясь контролировать окрестности.

Внезапно, что-то опять в мертвяке показалось, странным...

– Да-а! У нас мертвецы, теперь еще и рот могут открыть от удивления!

– И еще у него во рту языка совсем нет. Обрубок только и торчит там где-то в глубине.

– ЧТО???

– Это что же получается !?

Я самый настоящий болван! Идиот! Сын шакала!

Какое нахрен фэнтези! Какой такой зомби!

Это же живой мой побратим Айнур!

А я ему голову собирался снести нафиг!

Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

Долго не мог успокоиться.

Видно постоянное напряжение сильно сказалось на моем психическом состоянии. Слишком быстрое врастание в роль своего реципиента. Большое количество событий, произошедшее за столь короткое время. Все это вместе и позволило моему мозгу нафантазировать практически на пустом месте.

Перечитал свои книжки еще в той эпохе, вот и помутился разумом.

Интерлюдия 2

Айнур

20 Раби аль-авваля 936 год Хиджры.

В Год тигра, когда родился Айнур, что в переводе с тюркского обозначал – Лунный цвет. Это был крепкий сероглазый мальчуган с темно каштановыми волосами.

Как предрекал местный провидец, родившиеся в этом году будут самыми красивыми.

Зима была ранняя и холодная, а урожайность высокая. Именно этими событиями запомнилось у родичей рождение уже пятого сына десятника Ахмета Махмут улы*(сын).

Матерью Айнура была Гюль-ханум, третья – младшая жена. Это была тихая и спокойная, красивая черноволосая и невысокого роста женщина. Своей южной неотразимой красотой и пленила сердце Ахмета.

В год мыши, они с побратимом Арсланом, были направлены с дипломатической миссией к старейшинам туркмен. Бикмуш – бий поставил им задачу, на совете старейшин добиться безопасного ежегодного проезда торгового каравана рода Мин, по путям, контролируемым туркменами до границ Персии.

Гуль-ханум была родом из Ýomutlar – одного из главных туркменских родов, что кочуют на полуострове Мангышлак. Ее отец был из совета старейшин. Во время одного из дипломатических церемоний и раздачи подарков в виде отличных шкурок соболей, кумыс гостям подавала младшая дочь хозяина юрты. Ахмет случайно встретившись взглядом с черноокой красавицей, так и пропал, более того чтобы никогда уже не забыть эту необыкновенную красоту.

В честь приезда гостей из далеких степей Ак – Иделя, туркменскими старейшинами были устроены празднества и соревнования.

Желая себя показать и на других посмотреть, Ахмет-ага заявился на состязание по стрельбе с луком. Где в упорной борьбе с батыром из туркмен, в последний момент взял первое место, и полученный приз в виде отличного отреза шелковой материи преподнес в виде подарка Гюль-ханум.

Как бы то ни было, поездка в Мангышлак побратимам, принесла двойную радость. Было получено согласие совета старейшин туркмен на проезд торгового каравана рода, как к Персии, так и в Бухару. А Ахмет-ага возвращался с Гуль-ханум, которая уже являлась его законной третьей женой.

Именно из этой поездки отец Урмана, привез кобылу – мать Турки, которая была ответным подарком старейшин, на так понравившиеся им соболиные меха.

Вообще, цены на меха в Средней Азии резко подскочили вверх, в связи с тем, что основной поток рухляди поступал с Сибирского ханства, но в тот период в регионе происходила очередная неурядица. Чем вовремя и смогли воспользоваться побратимы.

По возвращению дипломатической миссии, жизнь продолжалась своим чередом. Новую женщину – Гуль-ханум в семье Ахмет-аги приняли с настороженностью и с опаской, первое время пытались всячески нагрузить черной работой. Но глава семьи данную тенденцию пресек на корню, а спустя несколько месяцев, родился Айнур и им волей неволей, пришлось ее принять в свой круг.

То ли из-за этих событий, то ли из-за того что был самым младшим сыном, но рос он совершенно тихим и спокойным ребенком. Никого не беспокоил своими шалостями, практически всегда был послушным мальчиком своих родителей.

Наверное, именно отчужденность и немного нелюдимость Айнура, а также что они, примерно, одного возраста, помогла сделать выбор в пользу него, когда встал вопрос кого определить в товарищи сына своего побратима.

Тем не менее, в детстве Урмана и Айнура, произошел случай, когда действительно судьба проверила характер обоих.

А дело было это так.

В первый год после того грустного события и изменения социального положения Урмана, жизнь его стала не то чтобы тяжелой, а очень тяжелой.

Кроме того, что ему пришлось работать на своего дядю Гарей-бия, Урмана многочисленная родня, вернее малолетние братья постоянно пытались подстеречь его где-нибудь позади юрт, лишь бы взрослых рядом не было, для того чтобы поиздеваться над ним и по возможности отвесить ему тумаков.

И вот однажды весной. Когда еще зима не ушла, но снег уже вовсю таял под жаркими лучами солнца, текли ручейки и образовались те самые лужи, в которых так любят резвиться детвора.

Зимние аулы кочевников в тот момент начинают просыпаться и начинают заново жить, той неповторимой жизнью, которая очень сильно отличается от тихой и размеренной зимней жизни.

В тот день Урман забыв обо всем бежал в сторону юрты Гарей-бия, чтобы сообщить нерадостную весть о болезни его любимой кобылки Мэрген, которая очень тяжело перенесла свои первые роды.

Но не тут было, пробегая мимо очередной юрты и пытаясь оббежать очередную весеннюю лужу, внезапно его за ноги дернули назад и по инерции, он лицом вперед упал в грязную воду.

На этом, его неприятности не закончились, и это было только началом. Затем его начало что-то тащить, благополучно наглотавшись грязи и водицы, он оказался сзади юрты, где скорее услышал, чем увидел радостные и хохочущие лица его братьев. Ну, вот думал же надо обойти этот круг из аркана, что лежал на земле, уж больно он похож был на силки, что которые обычно ставил на сурков, да и чуйка шептала и предупреждала, но как всегда наша торопливость не доводит до добра.