Текст книги "Аш 8 (СИ)"

Автор книги: Вадим Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Выдержка из газеты «Вестник Дальросии»

Сегодня нам поступили известия о страшном преступлении, задуманном и едва не увенчавшимся успехом в Санкт-Петербурге. Врагами государства, англичанами, были наняты отщепенцы и предатели, устроившие заговор по свержению монарха. Однако злой замысел был пресечён благодаря правителю нашего края, адмиралу Муловскому Григорию Ивановичу.

В тот момент, когда он докладывал государю о состоянии дел в доверенных его попечению землях, заговорщики попытались проникнуть и совершить злодеяние в отношении Императора. Однако этому помешал адмирал. Используя имеющиеся у него револьверы, он вступил в бой с заговорщиками и сумел противостоять им, пока ему на помощь не пришли другие наши солдаты под командованием капитана Жирохина.

Под руководством адмирала они сумели захватить заговорщиков, а затем передать их в руки подоспевших солдат Измайловского полка, выступивших на защиту государя. Следствие по делу о попытке государственного переворота поручено графу Аракчееву Алексею Андреевичу. По указанию государя он возглавил петербургский гарнизон до особого распоряжения.

Среди заговорщиков оказались известные лица – Пален, братья Зубовы и другие высокопоставленные персоны. По результатам расследования все виновные были казнены. Цесаревич Александр, в отчаянии что не смог оказать поддержку государю в трудную минуту, решил принять схиму и удалился в монастырь. Его брат Константин отказался от права престолонаследия. Новым наследником признан третий сын государя Николай.

Сносить такое оскорбление, нанесённое России, никто не собирается, и сейчас мы находимся в состоянии войны с Англией. Так что все жители нашего края должны быть готовы встретить подлых убийц, которые только и способны исподтишка строить гадости, и недостойны считаться цивилизованными людьми, а должны быть признаны всем миром дикарями.

Кроме того, есть и ещё одна новость, которая не должна оставить никого равнодушным. Испания передала Франции территорию Луизианы, а Франция в знак дружбы и как свидетельство своих мирных намерений уступила эти земли России. Указом Императора они присоединены к территории Дальроссии.

Екатерининск, июнь 1801 г., Ненашев

Сдаётся мне, нам мало не покажется. И дело совсем не в войне с Англией, хотя и это может доставить много хлопот. Она будет большей частью морской, разве что где-то в Америке придётся воевать на суше. Морскую войну мы выиграем, я в этом не сомневаюсь. Наши корабли быстрее, манёвреннее и имеют лучшие пушки. Да, были уже столкновения с англичанами, топили их как котят малых.

А вот что делать с доставшейся нам огромной территорией в Америке? Это сколько же народу надо, да тех же солдат, чтобы её защитить. Тут со своими землями не до конца разобрались, а ещё такой хомут повесили на себя. А ведь это только начало проблем. Как я понимаю, после того, как казнят главных заговорщиков, остальные будут отправлены на исправление к нам.

Наверное, целыми полками будут сюда народ гнать. И что с ними делать? С командирами всё понятно и ясно, всех благородных, принимавших участие в заговоре, отправим дороги строить и уголь добывать. А если не виновен, а просто из обедневших, а всех холопов у него два десятка забитых мужиков, ну и есть ещё деревня в пять развалившихся изб? А вот с такими, как мне кажется, да ещё с нижними чинами, стоит поработать.

Невиновными их считать нельзя, не доложили и не помогли пресечь бунт, но и виновными признать сложно, не участвовали и против государя не бунтовали. Так что надо будет их очень хорошо проверить, да и отправить в Америку воевать. Сбегут? Да пусть бегут, мужики не побегут, а от дворян толку мало. Потом, конечно, хлопот от них прибавится, организуют банды и будут на нас нападать. Сколько бы их ни было, рано или поздно всех перестреляем.

А чтобы не было желания бежать, надо здесь им землю пообещать, десять лет отслужат, получат прощение и могут спокойно жить дальше, никто и взгляда косого в их сторону не бросит. Надо бы с Реневым Степаном Михайловичем поговорить, он в таких делах лучше разбирается. А если получится как я думаю, то мы и армию пополним, и новых жителей для нашего края обеспечим.

А что ещё надо делать? То же самое, что и раньше делали. Ставить остроги, а раз там наши индейцы воюют, то и для них будут полезны такие опорные пункты. Граница, как я понимаю, по Миссисипи будет проходить? Хотя нет, там ещё остались земли восточней реки, за которые сейчас идёт война. А нам всё равно, опорные пункты в глубине тоже необходимы. Но одни индейцы не справятся.

Так что придётся поднимать ополчение, объявлять повышенную готовность, и пусть будут наготове. И отправлять как минимум два полка, две тысячи человек в Новый Орлеан, и один полк в Павлодар. Думаю, там они будут нужней. На острове Короля хватит стоящей там нашей тысячи, у них кроме этого своих солдат достаточно, да и эскадра дежурит. Так и сделаю.

Хабаровск, июль 1801 г., Лобанов

Сразу даже в голове не укладываются такие события. Уже давно про всё произошедшее узнал, а как-то не верится. Но на нашу обычную жизнь эти события если и повлияли, то пока не очень сильно. Вести из столицы до нас доходит с большим опозданием, так что обычно переживать о чём-то бесполезно, там уже совсем о другом беспокоятся. Но не в этот раз.

И если к войне мы готовы всегда, то покушение на государя, а также последующее присоединение к княжеству новых земель, для нас оказалось большой неожиданностью. Мы со своими ещё толком не разобрались, а тут столько новых. Да и честно говоря, отношение к этим заморским территориям несколько неоднозначное. Если Сахалин, остров Императрицы воспринимались как родные, кровные земли, то вот всё, расположенное на Американском континенте, такого ощущения не вызывало.

Разумом было понятно, что там живут в основном наши люди на своей земле, но вот сердце при этом оставалось спокойным и никак не реагировало на такие размышления. Видимо, сказывается расстояние, вызывая чувство невольного отчуждения. Но похоже, что расстояния перестают быть помехой. И причин этому может быть несколько. Самое главное – наладилось регулярное грузопассажирское сообщение между нашими берегами.

И пусть оно ещё во многом оставляет желать лучшего, пусть дорога занимает не менее трёх-четырёх недель в один конец, но это уже не специальные экспедиции, а обычные поездки по делам или личным нуждам. С организацией подобных перевозок надо ещё много работать, но уже сделанное внушает хорошие надежды. А кроме того, появилась уверенность, что скоро заработает радиотелеграфная связь и станет возможным текущий обмен сведениями о происходящих делах и новостях.

После того, как мы добились устойчивой связи на расстоянии до ста километров и наладили выпуск опытных образцов, работы были продолжены. Теперь основное внимание оказалось направлено на увеличение дальности связи и улучшение самой аппаратуры. И благодаря оставленным адмиралом подсказкам о распространении и прохождении радиоволн, влиянии различных элементов на параметры сигнала и возможных вариантах приемо-передающих антенн, удалось добиться уверенной связи на расстояниях порядка пятисот километров.

Сейчас завершаются работы по этому направлению, намечаются дальнейшие шаги по совершенствованию связи, проектируются и исследуются антенны и аппаратура, определяется, как создавать сеть промежуточных станций. Кроме того, есть и другие направления, по которым надо проводить исследования. Адмирал нам сказал – читать букварь я вас научил, дальше занимайтесь самообразованием.

Много сил занимает поддержание достигнутого уровня производства. Первые изделия – можно говорить про любые направления, сделали буквально на голом энтузиазме, а вот сейчас приходилось налаживать устойчивое производство, причём с обеспечением надлежащего качества. После расследований пары происшествий, проведённых Реневым, в ходе которых были выявлены конкретные виновные и они отправились на несколько лет обдумывать свои действия на Сахалин, отношения к качеству стало очень трепетным.

Сейчас наводится порядок и обеспечивается устойчивый выпуск продукции на наших внутренних производствах – Екатерининске, Хабаровске, Благовещенске. И строятся верфи на острове Императрицы, в Павлодаре начали делать чисто металлические суда при сохранении существующего производства. Нам катастрофически не хватало кораблей, любых, хоть военных, хоть торговых, хоть речных или катеров.

Вот недавно получили распоряжение адмирала снять два парохода с Амура и обеспечить их перегон в Новый Орлеан. Существующие верфи работали на войну, да и всё остальное по мере возможности нацеливали на подобные задачи. Однако понимание, что это вынужденная мера, не уменьшало потребности в судах. С другой стороны, такая острая в них потребность способствовала появлению пары частных верфей, начавших строительство небольших деревянных моторных судов, хоть как-то удовлетворяющих существующие потребности.

А вообще-то можно сказать, что наше положение оказалось достаточно устойчивым. После нескольких дней сумятицы и непонимания происходящего, всё пришло в порядок, и сейчас нет никакого разброда и шатания. Помогли и несколько статей и воззваний адмирала, напечатанных в газете. Он хоть и находится сейчас в Новом Орлеане, но курьеры бегают туда-сюда постоянно, вот с ними и передал адмирал свои материалы. И теперь все ходят и повторяют придуманные им слова – наше дело правое и мы победим!

Новый Орлеан, июль 1801 г., Киреевский

– Вот такие у нас сейчас дела, Алексей Михайлович, – сказал адмирал, завершая свой обзор произошедших событий.

Мы располагались на берегу, на нашей базе в Новом Орлеане. Здесь сейчас находился вполне приличный флот. В дополнение к уже имеющемуся я привёл сюда ещё один пароход, пару клиперов, одну матку и три судна снабжения. Пожалуй, я сделаю несколько пояснений. Давно пора вводить новую классификацию судов, но пока до этого так и не дошли руки. Да и тактика боевых действий ещё не отработана до конца.

Наши пароходы так называются исключительно из-за использования паровой машины. По своим возможностям адмирал называет их крейсерами. Правда, каждый раз добавляет что-то типа лёгких, вспомогательных или ещё каких, но всегда крейсерами. На них стоит машина, обеспечивающая постоянную скорость шестнадцать узлов, вооружены они двумя 75– миллиметровыми орудиями, по одному на носу и корме, и четырьмя 50-миллиметровыми, по два на каждом борту.

В одну сторону могут стрелять четыре пушки, дальность стрельбы от двадцати до сорока пяти кабельтовых, скорострельность десять-двенадцать выстрелов в минуту. Вполне достаточно, чтобы разобраться с любым кораблём противника, стреляющим не далее пяти кабельтовых. Да к тому же в боекомплект входят зажигательные снаряды, что особенно актуально для деревянных кораблей. Так что я не представляю, кто может противостоять такому крейсеру.

Он просто расстреляет кого угодно, не попадая в зону досягаемости его орудий. А если противник будет многочисленный, то можно поиграть в догонялки, идя в любом направлении и опять же расстреливая при этом преследователей.

Клипера являлись просто уменьшенной копией этих крейсеров-пароходов. Они вооружались четырьмя 50-миллиметровыми пушками, паровой машиной, обеспечивающей им скорость в пятнадцать узлов, и обладали запасом хода в две тысячи миль. Правда, для каждого из них предполагалось использовать свой заправщик, способный обеспечить дополнительно двадцать тысяч миль хода и вооружённый двумя 50-миллиметровыми пушками. По сути, это были разведчики и курьеры, как их называл адмирал.

Осталось сказать о матках и кораблях снабжения. Матка несла на себе четыре катера, имеющих запас хода на тысячу миль и вооружённых одной 50-миллиметровой пушкой. Они могли также совершить четыре ракетных залпа по шестнадцать ракет в каждом, дальность стрельбы составляла шесть километров, и поставить шесть мин с мощностью заряда в пятьдесят килограммов взрывчатого вещества.

Точность стрельбы ракетами оставляла желать лучшего, но они и предназначались для поражения по площадям, имея задачей уничтожить в первую очередь всё, что можно, на некотором участке, если конечно по нему попадут. А с помощью мин несколько катеров могли запереть любой проход. На самой матке стояло две 75-миллиметровые пушки, на носу и корме. В общем, это было вспомогательное универсальное судно, вполне способное справиться самостоятельно с любой задачей.

А судно снабжения вообще представляло собой облегчённую версию крейсера. Оно вооружено двумя 75-миллиметровыми пушками, способно перевезти две тысячи тонн мазута и большое количество снарядов, ракет, мин и патронов. Да ещё несколько десятков пехотинцев. При необходимости могли выступать и основной ударной силой, их пушки позволяли стрелять на дистанцию до сорока кабельтов, а машины обеспечивали ход до четырнадцати узлов.

К сожалению, а может и к счастью, нам приходилось строить множество таких кораблей. Только благодаря им мы могли плавать там, где нужно. Сейчас не было ещё подготовленных баз снабжения с углем или нефтью, поэтому приходилось гонять с эскадрой несколько транспортов, которым потом требовалось идти за топливом чуть ли не на другой конец света. Правда, такая ситуация сложилась впервые, причём именно из-за войны, раньше все наши плавания проходили в пределах Тихого океана, поэтому мы и не успели создать запасов в других местах. Но это будет сделано, и станет гораздо проще.

– О чем задумался, Алексей Михайлович? – прервал мои размышления адмирал.

– Как жить дальше будем, Григорий Иванович?

– Хорошо! Сейчас повоюем, а потом всё успокоится.

– Уверен?

– А ты что, сомневаешься, что мы сможем навалять англам?

– Не то чтобы сомневаюсь, но уж больно их много, нам просто трудно будет везде успеть.

– А мы не полезем к ним раньше времени. Наша с тобой задача – защитить свои земли. На остров пусть другие лезут, тот же Наполеон спит и видит, как бы туда забраться. Вот он пусть там и воюет. А мы должны сдержать английский флот. Да что я тебе говорю, ты сам знаешь, что наш самый маленький клипер способен в одиночку разобраться с любой эскадрой англов. Англия – курятник, флот – толпа несушек, а ты – хитрый и мудрый лис. Так кто победит в столкновении – несушки или лис, пробравшийся в курятник?

– Уж больно у тебя просто всё получается, Григорий Иванович.

– Конечно, я немного утрирую, но совсем немного. Нам главное – оказаться в том месте, куда англы полезут. Ну давай представим себе один такой бой. Встретился наш клипер с десятком их линкоров, трехдечных, на каждом сто пушек. На нижнем деке тридцать штук 36– фунтовых, на среднем тридцать две штуки 24-фунтовых и на верхнем деке тридцать два 18– фунтовых орудия.

Все – гладкоствольные, стрелять могут на дальность до десяти кабельтовых, вернее, туда долетит ядро. Прицельная дальность стрельбы таких пушек – в лучшем случае три кабельтова, дальше можешь гадать – попадёт ядро в цель или не попадёт. И вот против этого монстра со ста пушками, способными попасть в цель на трёх кабельтовых выходит наш клипер, с его четырьмя пушками, стреляющими на двадцать кабельтовых, куда даже случайный вражеский снаряд долететь не может.

Теперь чем стреляем. Мы – зажигательными снарядами. Не знаю, что там намешали учёные, но наши зажигалки действуют как в своё время греческий огонь. При попадании снаряда в корабль тот загорается, и потушить огонь невозможно. Достаточно один раз зацепить противника, и всё, нет больше нашего многопушечного монстра. А если попадёт по парусам, то сгорит ещё быстрее. И ни одна из ста пушек ему не поможет. И ещё не забудь, чтобы двигаться, этому кораблю нужен ветер, так что он ещё и лавировать должен.

А наш клипер может идти куда захочет и с любой скоростью. Пушки англов стреляют один раз в две минуты, наши десять раз в минуту. Так что один клипер из своих пушек за две минуты засыплет зажигательными снарядами любую эскадру, даже не подходя близко.

– Да понимаю я это, и сам всё прекрасно знаю. Только вот что делать там, где клипера не окажется?

– А вот чтобы не было такого, мы с тобой жалованье из казны и получаем. И каждый из тех, кто умрёт во время вражеских обстрелов, будет на моей и твоей совести, потому что мы не смогли их защитить. Так что хватит пугаться, мы к этому моменту десять лет готовились, строили корабли, учили матросов и офицеров, и если проиграем войну, то грош нам цена.

А ведь прав адмирал, ой как прав. Сам всё знаю, а вот что-то нашло на меня. В себе засомневался, или по привычке сробел перед сильнейшим флотом мира? Не знаю.

– Прости, Григорий Иванович, какое-то ослепление на меня нашло. Не сомневайся, не подведу, больше такого не будет.

– Верю, Алексей Михайлович, верю. Самому порой страшно, но боюсь я не английского флота, а как бы не нанести урона России. Ну ладно, это всё будем потом обсуждать, а теперь перейдём давай непосредственно к нашим делам.

В общем, мне досталось защищать берега России и западное побережье Америки, а Муловский взял на себя всё остальное. Очень уж разбросанным у него оказался участок. Надо защитить Балтику, Архангельск и Новый Орлеан. И база есть только в Новом Орлеане. Надо бы ещё корабли отправить на Черное море, но их может просто не хватить. У меня же везде есть базы снабжения и во многих местах береговые укрепления.

Балтика на сегодняшний день, можно считать, прикрыта хорошо, там крейсер, клипер и транспорт, огневой мощи кораблям хватит справиться с любым противником, но для перестраховки пару транспортов и клипер адмирал решил туда ещё отправить. Сформировали дополнительно эскадру и отправили в Архангельск, вот только успеет ли она туда дойти до прихода англичан? В северные моря уходили крейсер, клипер и четыре транспорта. В новом Орлеане остались крейсер, три клипера, четыре транспорта и две матки.

Примерно такие же силы были у меня в Тихом океане – крейсер, три клипера и пара транспортов. Дополнительно во всех опорных базах-портах находилось по несколько переделанных моторных шхун с 50-миллиметровыми пушками. Так что можно считать, что все берега мы прикроем довольно плотно, хоть зона патрулирования получится большой.

Хабаровск, июль 1801 г., Норыгин, начальник финансового департамента

Как она не во время, эта война. Только-только начали хорошую торговлю с англичанами, а тут всё приходится резать под корень. Нет, я понимаю, что прощать такое нельзя, но жалко потраченных сил. Теперь всё по новой начинать придётся, да ещё найти надо, с кем торговать. А война ведь дело затратное, денег много требует, а взять их порой и негде.

Конечно, из налаженных связей что-то останется, но это уже будет не то. После установления границ с Китаем открылся новый торговый пункт почти в устье Сунгари, для нас, кстати, очень удобный. Там можно менять меха на чай, а потом мы его продавали в Англию, Европу и Америку. А теперь и продать-то некуда. С Англией война, дорога в Европу стала опасна, надо идти под охраной флота, а кораблей и так не хватает.

Как оно повернётся с Америкой, пока непонятно. Надеюсь, что если адмирал сумеет перекрыть к ним дорогу англичанам, то американцы окажутся в блокаде и возьмут всё, что мы им предложим. Да и пути-дорожки в этом случае будут под охраной наших кораблей. Ну и много чего возьмут иркутские купцы. Они вообще устроили центр оптовой торговли, все товары с востока и севера скупают и потом караванами гонят в центр России и Европу.

Была мысль самим заняться, но навар не стоит затрат. Лучше всё отдать оптом, а за это время, пока их караваны до Европы дойдут, мы успеем ещё один сформировать и им продать. Быстрее так деньги оборачиваются. Так что торговля с Иркутском у нас крупная, и пожалуй, с началом войны ещё и вырастет.

Чем торгуем? А всем, чем придётся. В первую очередь меха и золото. Мехов в год только на два с лишним миллиона рублей добывают, да и то, сейчас часть лежбищ оставили восстанавливаться. Золота стали много добывать, больше ста пудов в год получается. Сейчас работают несколько приисков, но нашли ещё перспективные места на нашем берегу и на американском. Драг не хватает для организации новых промыслов, да в общем-то и не надо больше, можно цену сбить.

Хорошо продаётся шёлк, его купцы в Европу везут, а нам он в обмен на меха достаётся. Покупают купцы хлопчатобумажную ткань, мы её в Америке на чай меняли. Постоянным спросом пользуются моржовые шкуры, кость, китовый ус и жир, солёная рыба. Много товаров у нас есть, даже начали промышленные продавать, разные плуги и сеялки, но это лучше покупают у нас местные крестьяне, они стали состоятельными и применяют уже самую разную технику.

Так что торговать ещё есть с кем, но прежней цены уже не дадут, спрос упал. Честно скажу, много чего мы англичанам через Америку продавали.

Новый Орлеан, июль 1801 г., Муловский

Ну вот и пришло время для основного разговора. Я пригласил на обсуждение ситуации Катлиана и Кухкана, и наконец-то они смогли ко мне добраться. Я встретил их на пороге дома, проводил на веранду, где угостил хорошим обедом. Мои гости уже привыкли к нашим обычаям и не выказывали никакого удивления, с достоинством отобедали, и затем начался наш разговор.

– Если ты помнишь, Кухкан, в первые разы я говорил, а потом несколько раз повторял, что по существующим во всём мире законам, земля принадлежит тому, кто её открыл, и при этом никто не обращает внимания, что на ней кто-то живёт.

– Помню, мы ещё долго не могли понять, как такое возможно.

– Так вот, что-то подобное и произошло. Не знаю, это хорошо или плохо, но сейчас стало всё по-другому. Не торопитесь с резкими словами. Я не отказываюсь ни от чего, что было сказано раньше, наоборот, советуюсь, как сейчас лучше поступить. Решение мы будем принимать вместе, и такое, чтобы никто не остался обиженными. Придержите свои злые слова.

Так вот. Все эти земли, где мы находимся сейчас, по тем правилам, что я назвал, принадлежали испанцам. Кстати, им же принадлежит сейчас земля Флориды. – И я на карте показал, где расположены Флорида и Луизиана. – Испания уступила одну из них Франции, ещё одной стране там за океаном, а она отдала их нам, русским. И теперь Луизиана, – я обвёл её территорию, – принадлежат русским. А наш верховный вождь отдал её под моё управление. Вот такие новости.

– Так что, у нас теперь нет ничего? – несколько нервно спросил Катлиан.

– Я предупредил уже, вождь, чтобы никто не торопился, а спокойно выслушал мои слова. Подобная ситуация у нас уже была, земли тлинкитов давно считаются принадлежащими русским, тем не менее, никто вас с них не сгоняет, ваши охотничьи участки не отбирает и не вмешивается в чужие дела. Наоборот, вы получаете от нас помощь, еду, оружие и выгодно торгуете. Ваш народ сыт, в безопасности и живёт спокойно. Тебе это не нравится, Катлиан?

– Нравится, – спокойно ответил он.

– Вот и получается, что если мы раньше говорили о том, что американцы придут на вашу землю, выгонят вас с неё и присвоят себе, то сейчас такое исключено. Это теперь наша территория, и воевать им придётся именно с нами, а не с вами. Думаю, что ничего подобного не случится, уж слишком безрассудным кажется такое решение. Правда, из-за того, что нам перешла Луизиана, началась война с англичанами. Но тут есть множество других, более важных причин войны, не имеющих сейчас отношения к нашему разговору.

А ситуация такая – все земли к западу от Миссисипи принадлежат русским. Мы с индейцами друзья, и нам надо установить какой-то порядок, как мы сделали это с племенем тлинкитов, чтобы не было вражды и обид ни между нами, ни между живущими тут племенами. Как я говорил, у нас хватает своих земель. Но в то же время, надо как-то навести порядок в наших отношениях, чтобы любой индеец знал, что русские не покушаются на их земли. Вот для этого я вас и пригласил. Давайте думать.

Ну и надо определить наши дальнейшие планы, с кем и как собираемся воевать, и будем ли воевать вообще. И как станем защищать ваши земли. Если вы думаете, что этим придётся заниматься только нам одним, вы глубоко ошибаетесь и зря рассчитываете на долгую дружбу в дальнейшем.

Моё предложение было встречено с полным пониманием, и весь день мы пытались составить проект соглашения об отношениях между индейцами и русскими на территории Дальросии. Верховным вождём новых земель предложили назначить Кухкана, военным – Катлиана. За каждым индейским племенем закрепляются те из них, на которых оно живет в настоящее время. Жизнь на этих землях проходит по своим законам, и жители сами определяют правила поведения на своей территории. Установленные границы могут меняться по согласованию с соседями после утверждения общим советом племён.

Договорились создать и такой орган, на котором предусматривалось бы рассмотрение всех вопросов, касающихся взаимоотношений различных племён. Получилась какая-то индейская конфедерация, где интересы каждого не могли быть ущемлены без его согласия. Понятно, что получившаяся структура была практически нежизнеспособна, она не позволяла решить ни одного вопроса, если хоть в малой степени затрагивала чьи-то права.

В то же время Дальроссия имела право вето по любому вопросу. И она могла в частном порядке договориться с каждым племенем отдельно, не прибегая к помощи совета племён. Караваны, отряды Дальроссии имели возможность передвигаться в любом направлении в любое время. Кроме того, без дополнительных согласований проводились научные изыскания и поиск полезных ископаемых. Если начиналась добыча ресурсов на территории какого-то племени, то оно имело право получить десятую часть их стоимости, своеобразный налог на полезные ископаемые.

При этом каждое племя обязано было отправлять воинов, достигших восемнадцати лет, на три года в общую армию для прохождения службы. Армия не подчинялась ни одному племени и защищала любое из них, проживающее на этой территории, при нападении внешних врагов. В столкновениях между отдельными племенами она не участвовала. Все ли, не все ли аспекты наших взаимоотношений были учтены, выяснится в дальнейшем, а сейчас появилась основа для переговоров отдельных племён на общем совете.

Кстати, если кто-то не захочет вступать в это объединение, то может и не вступать, но и рассчитывать на помощь со стороны ему не приходится. Кроме того, было согласовано, что Дальроссия ставит несколько острогов, которые обладают особым статусом, там в окружности десяти километров не действуют ничьи законы, кроме наших. Договорились, что с этим проектом Катлиан отправится к Текумсе на север, а Кухкан начнёт работу с вождями семинолов, ближайших к Новому Орлеану.