Текст книги "Аш 8 (СИ)"

Автор книги: Вадим Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Дело в том, что все пользовались кремневыми ружьями. В них между появлением искры от кремня и выстрелом проходило определённое время, вызванное горением пороха на полке и воспламенением заряда в ружье. Так вот, зная, что с определённого места будет произведён выстрел, за это время можно было отпрыгнуть в сторону или упасть на землю, что вызывало неминуемый промах. Этим приёмом мы и собирались воспользоваться, тем более, что падать с лошади умели все.

Наша группа выехала на поляну в полной готовности к нападению, тогда как оставленные сзади стрелки должны были открыть огонь гранатами в момент появления противника на поляне, а мы со своей стороны поддержать их ружейным огнём. Не очень это приятно, изображать из себя мишень, доложу я вам. И хотя за столько лет войны, казалось бы, привык ко всякому, ощущения были не самые лучшие. Но мои спутники не проявляли ни малейшего волнения, и мне пришлось, скажем так, соответствовать принятым нормам поведения.

Звук удара курка и вспышку пороха на полке в лесной тени мы заметили одновременно и практически сразу рухнули с лошадей, имитируя собственную смерть. Некоторое время пришлось пролежать неподвижно, пока стрелки оценивали полученный результат, а потом прозвучала команда:

– Том, дело сделано, пошли собирать трофеи.

От нас до леса было метров пятьдесят, от нашей засады – около ста, так что после того, как нападавшие отошли от леса на несколько метров, раздался залп от опушки, и бандитов накрыло гранатами. Тех, кто остался относительно целым, добили мы. В общем, засада была полностью уничтожена, лошади пополнили наши табуны, а оружие и снаряжение были приняты вождём соседнего племени с благодарностью, что способствовало укреплению наших отношений.

Надо сказать, что была ещё одна положительная сторона в этом приключении. Значительно повысился авторитет Катлиана, мол сам Великий дух хранит этого вождя, а значит, надо принимать его сторону. Общая численность воинов в нашем отряде составляла уже семьсот человек, да ещё сотня проходила обучение в лагере на острове Императрицы. Все наши бойцы постоянно контролировали вместе с семинолами границу. Было множество перестрелок, быстротечных схваток, но никто всерьёз друг друга не атаковал.

Так что мы хоть и находились в постоянной боевой готовности и регулярно принимали участие в боестолкновениях, потерь не понесли. Создавалось впечатление, что командиры по ту строну границы не знают, что делать. С одной стороны, им хотелось повоевать и пограбить, но в то же время они опасались что-либо предпринимать и нарушить чей-то приказ. Как говорится, состояние ни войны, ни мира.

Кстати, благодаря таким перестрелкам, отношение к нам со стороны испанцев значительно улучшилось. Получалось, что помогая индейцам, мы косвенно помогали им, считающим эти земли своими.

Екатерининск, май 1799 г., Лобанов

С каждым днём ритм жизни ускоряется. Если раньше была возможность долго и неторопливо заниматься одним делом, то сейчас приходится решать чуть ли не одновременно несколько проблем. И почему-то получается так, что все новые задачи достаются мне. Когда я пытаюсь возразить и передать дела другому, мне так и заявляют:

– Ты у нас главный по развитию, вот и развивай нас.

Вот и приходится всех развивать. Но как правило, всегда находится заинтересованный человек, который в конце концов и выступает в роли коренника, несущего основную нагрузку. Вот недавно начали выдавать продукцию кирпичный и цементный заводики. Казалось бы, самое обычное дело. Но вся продукция уже скуплена на корню, да ещё и заказы оформлены чуть ли не на год. Те, кто начал это дело, сейчас самые сливки собирают.

Другие же купцы, прознав про такое доходное размещение капитала, рвутся открыть свои заводики, причём речь идёт уже о выпуске продукции в больших масштабах. Так вот, теперь первооткрыватели выступают в роли инструкторов, подсказывают, как это сделать, где разместить заказы, как наладить производство, и помогают во множестве других вопросов. А за это получают пять процентов от прибыли вновь организованных предприятий в течение трёх лет.

Вот и получается, что наш департамент обучил одного, а тот обучает всех остальных. Мы же спокойно занимаемся своим делом и улучшаем технологию. Одно жалко, не всегда удаётся использовать такой подход. Во многих случаях приходится принимать непосредственное участие в организации производства, причём некоторые операции выполнять в закрытых цехах из соображений секретности. Вот у нас сейчас работают три завода, выпускающие паровые машины. Два из них делают корабельные, один для наземной техники, а сейчас начали строить и четвёртый для выпуска дизелей.

У нас тут сделали новое транспортное средство, адмирал его назвал глиссер. В общем, на лодку поставили воздушный винт, теперь она может передвигаться и по воде, и по снегу, и по шуге. Получился транспорт на все времена года. Адмирал, конечно, кое-что по своему обыкновению подсказал, нарисовал обводы лодки, назвал их морскими санями, нарисовал, как лучше сделать управление, и потребовал скорейших испытаний и организации производства этого глиссера.

Не отстают от двигателистов и оружейники. Производство патронов, как винтовок и револьверов, развёрнуто на нескольких заводах. Сейчас полным ходом идёт подготовка к переходу на латунные патроны с капсюлем нового типа, оружейники сделали уже магазинную винтовку и даже карабин. Будут у военных новые игрушки. Так что сухопутные войска мы сможем вооружить лучшим оружием в мире, такого ещё нет ни у кого, и не скоро появится.

Всё дело в том, что каждая принципиально новая модель ружья, пушки, патрона требует, во всяком случае для нас, полного переоснащения производства. Нам в этом отношении проще, у нас нет ещё такого количества производственных мощностей, как требуется, и поэтому мы можем строить сразу новые заводы под новые изделия, причём не заморачиваясь проблемами перехода с одного вида оружия на другой. Но дело даже не в оружии. Сейчас проблема стоит в рациональном размещении новых людей.

Кажется парадокс, да? Людей не хватает, а где их селить, никто не знает. Дело обстоит не совсем так. После предоставления государем права отслужившим свой срок военным селиться в Дальроссии и гарантировании поселенцам земли и льгот, в наши места пошёл устойчивый, пусть и не очень сильный, поток именно таких людей. К ним присоединяются малоземельные крестьяне, которым тоже разрешили в обмен на уступку своих участков в центре получить в наших местах большие по размеру.

Идут и староверы, но с ними гораздо труднее, они уже ориентируются на конкретные места, и переубедить их просто невозможно. В итоге такого освоения получается полная неразбериха, переселенцы начинают обрабатывать огромные участки, и неправильно оценив свои возможности, оказываются не в состоянии это делать дальше. Да и особенностей здешнего ведения сельсхозработ не знают, так что попадают в ещё худшее положение.

Вот и приходится предварительно готовить территории для размещения поселенцев, где в дальнейшем будут стоять новые города и сёла, да заодно проводить хоть какое-то их обучение. Хотя бы в первый год.

Архипелаг Александра, май 1799 г., клипер «Кентавр», капитан Сарычев

Корабль дрейфовал под жаркими лучами солнца. Несильный ветерок дул со стороны недалёкого берега, паруса свёрнуты, но машина под паром.

– Вижу три корабля, идущие курсом в сторону берега, – раздался крик сигнальщика.

– Боевая тревога, малым ходом вперёд на перехват, – тут же отдаю приказ.

Расстояние до неизвестных кораблей оказалось значительным, так что все успели занять места по боевому расписанию, пушки расчехлили, а комендоры приготовились к стрельбе.

– Англичане, мы их видели в Павлодаре, и им передали материалы о наших границах и правилах плавания в этих водах. Ведут себя очень надменно, не купцы, а какая-то военная эскадра, на каждом шестьдесят пушек, – сообщил старпом после недолгого разглядывания приближающихся кораблей.

– Пусть засунут все свои пушки куда подальше и поглубже. Мне плевать, что они там о себе думают. Нам все эти лоханки на пять залпов, – ответил я старпому. – Эй, боги войны, если всех запалите с пяти залпов, каждому лишняя чарка водки, если все будут гореть после четырёх выстрелов – по две.

Озвученное предложение пришлось по душе артиллеристам, и они принялись с удвоенной энергией готовиться к стрельбе. Корабли противника находились ещё далеко от зоны поражения их пушек, но уже были под прицелом орудий клипера.

– Дайте предупредительный выстрел поперёк курса.

Перед кораблями, направляющимися к берегу, поднялся всплеск от выстрела, предупреждая о неправильном поведении. Через некоторое время все английские корабли изменили курс и пошли на перехват клипера, расходясь в стороны и намереваясь его окружить. С того, что находился в центре, раздался выстрел из носовой пушки, и ядро упало едва ли не на половине расстояния между кораблями. Но намерения таким образом оказались обозначены точно, и не оставалось сомнений в желании англичан показать свою силу.

– На кораблях противника открывают пушечные порты, – раздался крик сигнальщика.

– Право руля, держать дистанцию, обходим их на циркуляции, машина – малый ход. Пушкари – огонь по готовности зажигательными, – тут же скомандовал я.

В общем, на этом как таковой бой и закончился. Обе пушки выстрелили по четыре раза, и на воде вспыхнули три огромных костра. Деревянные корабли горят хорошо, вдобавок имеется множество парусов и в достатке смолы, так что потушить огонь не было никакой возможности. К тому же довольно быстро взорвался порох, и через некоторое время на воде качалось только несколько шлюпок, спущенных заблаговременно. Выживших было мало, так что их всех подобрали и подняли на борт. Вперёд выступил какой-то красномордый мужик с лицом хронического алкоголика и начал кричать:

– Я адмирал Гриндстоун, мы находимся в разведывательном плавании. Вы напали на корабли Великобритании и за это ответите ...

– Повесить, – скомандовал я, после чего красномордый адмирал потерял дар речи.

Его быстро схватили и потащили к ближайшей рее.

– Но сэр, адмирал принадлежит к благородному роду и ....

Докончить он не успел. Опять скомандовал:

– Повесить и этого.

После чего оглядел всех спасённых и четко, рублеными фразами заговорил:

– Кто ещё хочет что-то сказать в своё оправдание? Никто. Вы знали о правилах плавания в этих водах! Все нужные для этого материалы были вручены своевременно. Однако адмирал на них наплевал! Вам указали, что двигаться прежним курсом запрещено! В ответ последовала атака на наш корабль. Мне понятно, чем вызвано такое решение. У английских моряков сложилось ложное убеждение, что против их мощи и славы никто не устоит. Вы ошиблись! Самые лучшие корабли и оружие у русских. Вот вам доказательство – и я указал на горящие корабли англичан.

– А вот насколько оно лучше, вы будете размышлять на каторге. В соответствии с имеющимися у меня полномочиями вы арестованы за нападение на корабль Дальроссии и будете доставлены на берег для препровождения на место отбывания наказания. Всех связать и поместить в трюм. Кормить по нормам для каторжников.

Екатерининск, май 1799 г., Муловский

Завтра я уходил в ежегодный обход заморских земель Дальроссии. Надо посетить все наши поселения, новых и старых друзей и союзников, определиться, что делать дальше. Заодно доставить запасы провизии, патронов и снаряжения Катлиану. Так что мне опять предстояло плавание вокруг мыса Горн, в Новый Орлеан. Так, кстати, нам удалось арендовать у испанцев приличный участок земли и на нём устроить базу для своих кораблей.

Уходил я на пароходе, первым полностью изготовленным из железа и только с машиной. Надо было оценить, что у нас получилось, и как этот корабль будет вести себя в море. Оно, и только оно, даст оценку нашим замыслам и делам, покажет, правильно ли мы строим с ним отношения. Вместе с нами шёл заправщик, и на нём также размещалась сотня воинов, прошедших у нас обучение и отправляющихся на поддержку Катлиану.

У нас на борту имелось четыре катера, которые планировалось использовать в изучении Миссисипи. Но отправлялся я один, супруга оставалась на берегу, из-за чего оказалась недовольна и дулась на меня. Но причина такого решения была веской – её беременность. Так что тут спорить не приходилось. Поэтому сегодняшний ужин можно считать предвестником длительной разлуки.

Честно говоря, я и сам не ожидал, что будет настолько трудно уезжать. На душе было тяжело, но в то же время меня переполняла нежность к этой женщине, делящей со мной все тяготы жизни и вынашивающей моего ребёнка. В общем, сегодня, впрочем как и обычно, я окружил свою супругу лаской, нежностью и заботой. Она уже перестала на меня дуться, и мы вскоре после окончания ужина уединились от всех в своей спальне.

Глава 10

Флорида, октябрь 1799 г., Негоновский

Трудно как-то однозначно оценить всё происходящее. Хотя можно сказать, что противостояние индейцев и белых возрастает. На этой земле ещё нет значительного количества американских поселенцев, но, скажем так, её уже изучили и определили, где что должно располагаться. И теперь на местное население начинается давление, имеющее своей целью принудить их покинуть эти места.

Как обычно, индейцев начинают убеждать о прекрасных условиях жизни на новых землях, расположенных за Миссисипи, а также о вечной целостности и неприкасаемости установленных границ. Правда, почему-то в очередной раз они располагаются далеко на западе от этих мест. Этот спектакль повторяется уже не первый раз, и как ни странно, всегда находится кто-то, верящий подобным обещаниям.

Самым лучшим доказательством сказанного может служить ситуация, разворачивающаяся на северо-западе. Там тоже со стороны американцев неоднократно звучало обещание не переходить Аппалачи, а сейчас именно его они и готовятся нарушить. Речь уже идёт о захвате долины Огайо и контроле Великих Озёр. Именно там Текумсе собирает своих сторонников, надеясь отстоять эти земли.

А у нас ситуация складывается несколько проще. Нет такого яростного давления, хотя семинолов и пытаются отсюда выдавить. Может быть дополнительным сдерживающим фактором являются испанцы, хотя на них в последнее время никто внимания не обращает. Единственное, что они могут – это объявить протест, чем обычно всё и заканчивается. Однако наши действия более конкретны, вот и сейчас наш отряд в полсотни всадников выдвигается на перехват противника.

Прошедшим летом у нас побывал лично адмирал. Он привёз ещё сотню подготовленных солдат, провизию, кстати очень интересную – сушёный картофель, солонину и рыбу, муку, крупу. А также патроны и гранаты. Всё пришло вовремя, уже начинались вопросы, а что делать дальше, но теперь они прекратились. А вот наблюдать со стороны за встречей адмирала и Кухкана с Катлианом было одно удовольствие. Куда делась неизменная выдержка, не побоюсь этого слова, прославленных воинов. Они вели себя как дети, к которым заехал их любимый и добрый дедушка.

Причём мало того, что добрался до восточного побережья Америки, так ещё вместе с караваном снабжения дошёл до лагеря индейцев, побеседовал с воинами и местными жителями. А потом уединился с вождями и о чём-то долго беседовал. Всем воинам было объявлено, что их семьи в безопасности, им доставляют продовольствие и всё обещанное. Сами солдаты получили деньги за прошедшее время, хотя многие затем просили передать часть их семьям. Адмирал обещал выполнить эту просьбу.

Я могу только догадываться, о чём шёл разговор между вождями и Муловским, хотя она, по-видимому, ничем не отличалась от моей беседы с адмиралом. Он настаивал на усилении наших действий. Его аргументация оказалась проста и неотразима – пока мы не докажем свою силу, с нами никто не станет считаться. С этим спорить не приходилось. И хотя приток новых воинов из числа местных индейцев продолжался, чувствовалось некоторое разочарование, как у адмирала, так и у Кухкана с Катлианом. Кажется, они рассчитывали на несколько большее.

И ещё адмирал рекомендовал расширить наше присутствие на Миссисипи. Для этих целей нам оставили четыре катера и угольщик на базе в Новом Орлеане. Река, кстати, позволяла добраться без значительных трудностей до Огайо и установить связь с Текумсе. Сам Новый Орлеан рассматривался адмиралом как очень важный стратегический пункт. По его мнению, он может стать чем-то большим, чем одна из баз мятежных индейцев. Так что оставили нам транспорт с запасами угля и ещё один клипер для осуществления, при необходимости, поддержки с моря и защиты города.

Так что сейчас мы направлялись, скажем так, на защиту местного населения в рамках общей стратегии усиления нашей деятельности. Другими словами, участились случаи нападения на лагеря индейцев американцами, приходящих с той стороны границы. Причём это делалось не правительственными войсками, а небольшими бандами. Мы установили патрулирование вдоль границы, и вот сейчас был выявлен такой отряд, явно направляющийся пограбить очередное индейское поселение.

Вот для него и была приготовлена засада. Подходящим местом посчитали поляну, выходящую на берег небольшой речки. Здесь как раз располагался удобный брод, так что миновать его бандиты не могли. Ну вот и дождались, весь их отряд уже здесь и постепенно выезжает на поляну. Так, пора.

–Огонь! – командует Катлиан, и пятьдесят гранат накрывают бандитов.

Последовало ещё два залпа гранат, а затем началась зачистка. При всей жестокости этой операции жалости к бандитам не было ни у кого. Они тайком пробрались на чужую землю, уже уничтожили при предыдущих налётах три стоянки индейцев, убили и изнасиловали множество женщин. Так что жалеть их никто не собирался. Живых добили, мертвых сбросили в ближайший овраг. Оружие и снаряжение забрали, пойдёт в качестве подарков местным вождям, уцелевших лошадей погнали в свои табуны.

На этом закончилась одна из многих операций противодействия попыткам вторжения. Вполне возможно, что на некоторое время на эту землю придёт мир, пока не объявится очередная банда. Но никто не собирался почивать на лаврах, и завтра новые десятки патрулей выйдут на охрану границы, и будут сражения, будут перестрелки, появятся раненые и убитые, отдавшие свою жизнь за мир и спокойствие в чужих краях ради таких же, как они, людей. И молва о защитниках этой суровой, но прекрасной земли пойдёт всё шире и шире.

Выдержка из газеты «Вести Дальроссии», октябрь 1799 г.

Общее настроение, царящее в крае, отличается приподнятостью и деловитостью. Никто уже не сомневается в разумном управлении Муловским Григорием Ивановичем доверенной ему государем территории. Оно заключается в создании благоприятных условий для развития человека любого сословия, обеспечению мира и направлено на благо нашего государства.

Стоит отметить веротерпимость, установившуюся в крае, опять же благословлённую Священным Синодом. Матерь наша Православная Церковь простила своих раскаявшихся детей и разрешила в этих местах пользоваться старым каноном наравне с принятым. Построено несколько храмов, основанных на Единоверии, поток верующих в которые никогда не оскудевает. Так что в этих краях рады любому, кто готов честно трудиться на благо нашей Родины. Мы даже принимаем язычников или представителей других религий, и никто их силой не заставляет менять свою веру.

Созданы благоприятные условия для купцов. Нигде в другом месте нет такого выбора возможностей для желающих приумножить свой капитал и заняться собственным делом. Это касается любых областей человеческой деятельности. Можно благоустраивать земли, прокладывать дороги или улучшать существующие города. Есть множество проектов, сулящих хорошую прибыль. Наше правительство очень благосклонно к таким людям и предоставляет им определённые субсидии и льготы.

Другим, не менее прибыльным, может стать дело по выполнению строительных заказов. В нашем крае возводится много самых разных домов, мастерских и заводов. И целью всех усилий является благоустройство этой земли, создание условий, позволяющих переносить причуды здешнего климата.

Если вас интересует сельское хозяйство или животноводство, то здесь предоставляется множество вариантов получения доходов, связанных как с выращиванием продукции, так и с её переработкой. Ну а если интересы касаются заготовки даров лесов, рек и морей, то и здесь возможностей ничуть не меньше. И при этом, чем бы вы ни занимались, в любом деле обеспечивается поддержка в виде субсидий и льгот.

Екатерининск, октябрь 1799 г., Киреевский

Тяжёлые были переговоры. И даже не из-за того, что корейцы занимали какую-то неприемлемую для нас позицию, а просто из-за того, что не хотели ни о чём говорить. И только немного разобравшись в происходящих событиях, мы нашли верный подход. Начали с того, что немного постреляли. Нет, не по городу, а просто по сторонам. Попали в какой-то пустой сарай, заплатили владельцу компенсацию, но показали, что мы можем.

Потом установили контакт с одним из представителей аристократии, имеющим достаточно сильное влияние на остальных. Много пришлось чего подарить, золото, шёлк и несколько изделий нашего производства. Но в конце концов, добились его благосклонности. А ещё больше он обрадовался той поддержке, что мы можем оказать ему лично и его сторонникам.

В общем, это и стало тем аргументом, который заставил его нас выслушать и в конце концов принять наше предложение. Конечно, можно было просто захватить нужные нам земли силой, это не составило бы никакого труда, но подобное действие оставляло двусмысленное впечатление. И если такое выглядело вполне приемлемо в случае переговоров с китайцами, когда мы пытались вернуть земли, открытые казаками и отнятые у нас под угрозой применения силы, то сейчас этого не требовалось. Нам удалось получить на сто лет право распоряжаться Мозампо и островом Коджео, а также прилегающими к ним землями на расстоянии пяти километров. Возможно, потом мы все эти земли и выкупим.

Так что базу, причём очень серьёзную и хорошо вооружённую, мы можем строить. За это мы взяли на себя обязательство прийти местным на помощь при внешней агрессии, в первую очередь со стороны Японии, заплатили сейчас и обещали заплатить потом ещё золотом и организовать торговлю. Так что удалось нам заключить мирный договор и заодно определить порядок, по которому к нам могут переходить корейцы для найма на работу и ведения сельского хозяйства на нашей территории.

Екатерининск, ноябрь 1799 г., Муловский

Ну вот, я и завершил очередной вояж по заморским колониям. Пожалуй, пора с этим делом заканчивать, как бы мне ни хотелось. На сегодняшний день определяющим становится развитие именно этих земель, а остальные можно считать вспомогательными. Нет, всё-таки я неправ, просто, видимо, устал и хочется поворчать. Да и в поток ежедневных дел впрягаться сегодня не хочется. Но если не я, то кто? Так что выбора у меня нет.

Первым делом я ознакомился с письмом от Рохно. Он писал, что пока ничего не смог узнать про покупку земли с гевеями и участка с рудником. Да, пожалуй, тут я поторопился, отпишу ему, чтобы пока отложил эти дела, а нужно просто купить большую партию меди, надеюсь, на первое время её окажется достаточно. Да и на Урале потом медь можно закупать, а доставка пойдёт по Амуру. Решено, так и поступлю.

Дальше шли сведения о настроениях в обществе. Какого-то беспокойства о происходящих событиях не было, разве что немного говорили об индейцах Текумсе, но так, очень мало и то, отдельные люди. В общем, все занимались своими делами, не обращая внимания на происходящее вокруг. С одной стороны, это радовало, но как-то слабо. Моё посещение Нового Орлеана и беседа с Кухканом и Катлианом показала, что особо рассчитывать на индейское воинство мне не стоит.

Оно конечно нужно, и в случае начала боевых действий будет эффективно и полезно, но вот его создание потребует гораздо больших усилий, чем я предполагал. Как-то не рвались индейцы защищать свои права и территорию, во всяком случае, начинали это делать, когда враг приходил на их землю. А заранее принять меры к отражению нападения или созданию своих вооруженных сил на постоянной основе они не желали.

С другой стороны, такое положение требовало создания острогов на восточных склонах Скалистых гор, если в случае поражения индейцев им придётся отходить на западное побережье. А заодно это должно было сдержать прорыв американцев на запад, где уже поднялись русские города. Но в большей степени меня сейчас волновала даже не Америка, а Петербург. Приближалось то время, когда история совершит очередной кульбит, заставляя Россию сражаться во имя чужих интересов.

В этот раз, как и в многочисленных предыдущих случаях, нам предстояло воевать ради интересов Англии. И совершались такие перемены в политике обычно при помощи заговоров, ставящих своей целью убийство самодержца российского. Вот и сейчас приближалось время очередного из них – где-то через год заговорщики, финансируемые Англией, должны убить Павла.

А поводом для организации мятежа послужило недовольство дворянства ущемлением его прав. Поводом, но не причиной, которой стал индийский поход Павла. Его и убили через одиннадцать дней после начала похода. Из-за этого та коалиция, которую пытались создать русские и французы против англичан, распалась. А ведь Англия не та страна, которая могла бы противостоять гвардейцам Наполеона и чудо-богатырям Суворова. У неё банально не хватило бы солдат сдержать во много раз превосходящие силы коалиции.

Так что убийство Павла давало Англии возможность выжить, поэтому и лилось рекой английское золото через английского посла в карманы русских дворян. Мне тоже раньше казалось, что превозносимый историками золотой век Екатерины – благо для России. А вот сейчас, посмотрев на происходящее своими глазами, понял, что всё не так просто.

Екатерину посадили на престол гвардейские штыки. И она всю жизнь оплачивала оказанную услугу, помня, что как посадили, так могут и ссадить. Из-за чего на дворянство постоянно лился золотой дождь. И неважно, в какой форме – золотые монеты, земельные угодья, сотни тысяч крепостных, чины, звания, полная вседозволенность – дворянство пользовалось всем этим и не отказывало себе ни в чём.

Ведь если провести некоторые параллели, то золотой век дворянства можно сравнить с золотым временем олигархов в будущем. Те тоже были неподсудны и всемогущи. И принимались только те решения, которые были угодны дворянству. Я вообще не понимаю, как могла состояться наша экспедиция, а затем принято решение о создании Дальроссии. Точно не обошлось без вмешательства внешних сил. А вот теперь приближалось время отдавать долги.

А развитие культуры, искусства, просвещения – это пожалуйста, оно не влияет на обороноспособность и не увеличивает военную силу государства. Даже наоборот. И поэтому шло восхищение со стороны запада мудростью Екатерины, она занималась тем, чем надо. Как говорится, – бойся данайцев, дары приносящих. Если твой извечный противник, с которым приходится сражаться не одну сотню лет, а именно запад и является таким противником, причём каждый раз выставляя на острие атаки разные государства, тебя хвалит, значит ему выгодно всё сделанное тобой.

И наоборот, в потоке грязи и лжи, вылитой на кого-то, стоит поискать жемчужные зерна. Победы русского оружия в это время были одержаны по большей части войсками под командованием Румянцева и Суворова, которые несмотря ни на что, сами обучали свои батальоны. Насколько мне было известно из истории, в один из наборов в армию из четырёхсот пятидесяти тысяч рекрутов пятьдесят тысяч выполняли обязанности слуг, лакеев, садовников и так далее при дворянах.

А на кораблях некому было нести службу, и они стояли в портах без экипажей – все матросы были заняты в имениях. Да что можно сказать об армии, в списке личного состава которой находятся ещё не рождённые дети дворян, к тому же получающие жалованье. А гвардия, элита вооружённых сил и опора престола не знает, как надеть мундир и с какой стороны браться за оружие.

Вот с этим и пытался бороться Павел, руководствуясь исключительно интересами государства. Его ненавидели дворяне, его обвиняли во всех смертных грехах со стороны запада, но любили крестьяне и простые люди. Им же он дал облегчения, которых они уже не надеялись получить, и он же ограничил вседозволенность дворян, ограничив их права. И самое главное – вернув принцип передачи правления от отца к старшему сыну, он лишил дворянство законного права на организацию мятежей.

Ведь что получалось до этого – по указу Петра монарх мог сам назначать своего наследника и преемника. Такой возможностью и пользовались заговорщики, сажая на престол угодного им правителя и объявляя содеянное как последнюю волю преставившегося самодержца. Вот об этом и говорили в гвардейских казармах, кабаках и дворянских особняках. Такие новости мне становились известны из писем Бухарина, осведомленного о многих событиях и сплетнях столичной жизни, а также из донесений моих людей, работающих в России.

Можно сказать, что идёт борьба основополагающего принципа власти в России – самодержавия с привнесёнными извне достижениями западной цивилизации типа дворянских свобод. Понятно, что все хотят привилегий и никто не хочет обязанностей. А у нас всегда, испокон веков не подвергалось сомнению именно самодержавие, право управлять страной, данное Богом. И не просто управлять, а беречь её и защищать.

А вот противостоит этому западный подход – немного поиграл в правителя, награбил, сколько сумел, и сбежал от ответственности. Его исповедовало дворянство, заинтересованное в привилегиях, но никак не в обязанностях. Так что и здесь фактически столкнулись две идеологии, два разных подхода к жизни. Один из них позволял жить и развиваться всей нации, другой обеспечивал процветание лишь некоторой её части за счёт других и гибель суверенного государства.

Вот к таким выводам я и пришёл, размышляя о текущей обстановке. На то, что решающая схватка близко, указывали происходящие события. Если брать за основу прежнюю реальность, то там развалилась или была близка к этому вторая антифранцузская коалиция. Англия, Австрия, Россия, Турция, Священная Римская империя и Неаполитанское королевство вели борьбу с Наполеоном. Российские войска принимали участие в боевых действиях на море и на суше.

В ходе них союзники, в первую очередь австрийцы, турки и англичане, решая свои задачи и недовольные успехами русских, предали их. Так черноморская эскадра под командованием Ушакова была ослаблена уходом турецкого флота, а затем блокирована английским, чтобы последние могли без помех захватить Мальту, лишив этой чести русских. Сухопутные войска под командованием Суворова после его побед в Италии и её освобождения были отправлены австрийским командованием в Швейцарию, и там их союзники бросили, оставив без припасов, еды, амуниции в горах против превосходящих сил французов.